Текст книги "Эра людей. Дьявол (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Глава 3
Семья

Я вышел из дома, не чувствуя под собой ног, и остановился, глядя перед собой невидящим взглядом. Вот серьёзно – вообще ничего не видел. Не слышал. Не чувствовал. Кажется, впервые в жизни понял, что такое «шок».

Вдруг перед глазами что-то мелькнуло. Я моргнул, сфокусировал взгляд… Сигарета. Вернее, самокрутка. Значит, Зован. Больше тут у нас табаком никто не балуется.

– Угу, – сказал я и, взяв самокрутку, сунул её в рот.

Воспламенение.

Ничего. Бли-и-ин, во меня накрыло. Забыл, что кончилась огненная тема, и что магическому сознанию хана. Зован высек сноп искр огнивом, и я жадно затянулся дымом. Тут же закашлялся, снова затянулся. Зован похлопал меня по спине.

– Как там? – тихо спросил он.

– Кошмар, – просипел я. – Ничего страшнее в жизни не видел. Никогда больше не буду заниматься сексом! Категорически. Нет. Всё.

– Дебил, – вздохнул Зован. – Ребёнок в порядке?

– Кричит, – передёрнул плечами я.

В мир потихоньку вернулись звуки, и я начал слышать крик ребёнка. Своего ребёнка.

– Мальчик или девочка?

– А я откуда знаю?! – вытаращился я на Зована.

– А посмотреть не мог?

– Где… посмотреть?..

– Я тебе врежу сейчас, Морти! – взвыл Зован.

– Давайте я посмотрю! – подскочила к крыльцу Огневушка. Глаза её, как обычно, пылали жаждой бурной деятельности. – Я знаю, где смотреть!

Я затянулся в третий раз, и тут меня начало потихоньку отпускать. Руки задрожали. Значит, стресс наружу выходит, это хорошо. Откуда я это знаю? Не знаю, может, и ниоткуда, сам только что придумал.

– Не надо, – сказал я и заступил дорогу Огневушке. – Мальчик.

– Точно? – саркастически спросил Зован. – А то, может, сходишь ещё посмотришь?

– Фигу! – Я на всякий случай спустился с крыльца и отошёл на пару шагов. – Я туда больше не войду. Никогда. Я новый дом построю, а это пусть будет медпункт. Нам же нужен медпункт?

– Вообще – не особо. – Это подключился Гиптиус, выйдя откуда-то из теней. – Но не помешает. Чего ты так всполошился? Это просто роды.

– Просто роды?! – заорал я на него. – Просто?! Ты бы сам попробовал! Знаешь, какая это боль, какой это ужас?!

– Только не говори, что вы с Натсэ поменялись телами, – вдруг изменившимся голосом попросил Зован. – Пожалуйста. Не надо. А то я уйду. Навсегда уйду.

– Не скажу, – буркнул я. – Богиня…

Раньше я не мог произносить привычных слов, типа «Господи», потому что знал только один язык – местный – и в нём тупо не было аналогов. Теперь здесь появилась богиня, и она то и дело срывалась у меня с языка. Я уже привык, да и остальные приспособились. От кого-то я даже слышал уже такое. Похоже, я стал законодателем новой моды.

– Мальчик, – сказал я больше самому себе. – Мальчик! Это кошмар. Чему я могу научить мальчика? Как я буду его воспитывать? А если его будут обижать другие дети? Я ведь не могу бить других детей, это ужасно. А если он сам не сможет их побить? А он не сможет…

– Эй-эй, Морт, дай, я тебе помогу, – сказал Зован. – Смотри на меня, вот так, прямо на меня, ага.

И он с размаху влепил мне пощёчину, аж в голове зазвенело. Когда же я пришёл в себя, то Зована не увидел. Огневушка с криком прыгала под деревом, которое росло посреди посёлка («На счастье», – сказал Гиптиус, когда решался вопрос, и никак не стал это комментировать). Зован висел наверху, в ветвях. Выглядело всё так, будто дерево схватило его и подняло.

– Эм… – Я потёр руку. – Зован? Ты там как?

– О, не извольте волноваться! – прокряхтел он.

– Спусти его. Быстро, – велел Гиптиус.

– Без понятия, как это сделать, – сказал я.

– Как поднял, так и опусти!

– Может, его вообще не я поднял, а дерево само! Я древесной магии не учился.

– Да ты вообще ничему не учился, ты к обучению неспособен, дурья твоя голова! Маг-интуит! – Гиптиус будто плевался словами, и я в этот момент понял, что он меня действительно ненавидит. Без дураков. – Ищи, в каком состоянии ты управляешь своей силой, и действуй!

– Зовви! – рыдала Огневушка.

– Я тебе сколько раз говорил, не называть меня так на людях! – взревел Зован.

– Простите, господин Зован, я согрешила!

– Ой, ду-у-ура!

Я закрыл глаза, представил Натсэ и Авеллу, стоящих посреди тёмной комнаты. Ну нет у меня другого инструмента! что поделать?

– Чего ты хочешь? – спросили они у меня хором.

– Чтобы дерево опустило Зована на землю.

Девчонки переглянулись. Как всегда, с таким выражением, будто я рассказал пошлый анекдот на похоронах священника. Закатили глаза – это уже что-то новенькое. Потом воображаемая Натсэ вдруг повела себя нестандартно.

– Нет, это уже чересчур, – сказала она. – Вот, возьми это. Когда потребуется магия – направь её на объект и сформулируй намерение.

Я открыл глаза и с удивлением уставился на прутик у себя в руке. Недлинный такой, невзрачный. Мне его дала Натсэ. Но в реале-то он у меня откуда появился? Я хотел, чтобы дерево опустило Зована, а не чтобы Натсэ дала мне прутик.

– Я жду! – сказал Гиптиус и сложил руки на груди.

– Заткнись, – отмахнулся я от него прутиком.

– М-м-м! – гневно промычал Гиптиус, а потом добавил: – М! М-м-м-м-м, м-м-м, м-м!

Я посмотрел на прутик с уважением и сказал:

– Ого…

Вдруг стукнула дверь, и на улицу кто-то вышел. Обернувшись, я различил Авеллу. Ей тоже было немножечко дурно, а может, даже и не немножечко. Но она шла ко мне, обнимая себя за плечи.

– Мортегар, – услышал я её голос. – Почему ты убежал? Натсэ очень расстроилась. Мне кажется, она сейчас будет плакать.

– Я сейчас, я уже почти!

И я навёл прутик на дерево. Стиснул зубы, мысленно велел ему: «Опусти Зована!»

Дерево застонало, Зован вскрикнул и начал медленно опускаться на землю. В тот миг, когда его ноги коснулись земли, дерево быстро и с видимым облегчением распрямилось.

– Это было потрясающе, Мортегар! – восхитилась Авелла. – Как ты это сделал? Что это за прутик?

– Волшебная палочка, наверное, – сказал я. – Я, честно говоря, сам немного удивлён…

От всех сегодняшних событий у меня уже голова шла не то что кругом – квадратом.

– Ладно, – выдохнул я. – Об этом я подумаю завтра.

– И то верно, – сказал Зован, отходя подальше от дерева. Огневушка обнимала его так, будто он только что вернулся после десятилетнего отсутствия. – Ты б отдохнул, ага…

Я спрятал прутик за пазуху, не обращая внимания на гневное мычание Гиптиуса. Пусть себе помычит, ему на пользу.

– Идём, – сказал я и решительно взял за руку Авеллу.

И всё же к домику вела меня она, а не я её.

– Всё хорошо? – спросил я жалобно.

– Всё прекрасно! – заверила меня Авелла.

Голос её звучал слабо, но энтузиазм в нём слышался неподдельный. Авелла устала так, будто сама рожала. Она всегда очень легко сопереживала людям. Умела радоваться чужим радостям, горевать над чужим горем.

– И с Натсэ всё хорошо? – допытывался я.

– Разумеется. Мама говорит, всё прошло на редкость благополучно.

– Мама говорит?!

– Ой… Госпожа Ниитлис. Я назвала её мамой? Какой кошмар… Кажется, я её так называла даже в её присутствии!

Авелла остановилась и схватилась за голову. Я закатил глаза. Ну вот, вечно она найдёт повод для отчаяния. Подумаешь, назвала мамой маму любовницы своего мужа. Ну, юридически-то, законная жена у меня только одна – Авелла, в девичестве Кенса, а ныне Леййан. Натсэ стала мирской супругой гораздо раньше, но магический мир на мирские связи не обращал никакого внимания. Теперь, правда, магический мир приказал долго жить, а вот связи – остались. И кто теперь лузер, а?! Мысленно я показал два средних пальца абстрактному магическому миру прошлого.

– Пошли, – потянул я Авеллу за рукав. – Вот если бы ты назвала её папой – было бы гораздо хуже.

Хотел, чтобы она улыбнулась, но, договорив, прикусил себе язык. Папа Авеллы, господин Тарлинис… Он был не лучшим человеком. Да чего уж там – он был высокомерной скотиной, домашним тираном, заставлявшим свою красивую и умную дочь чувствовать себя уродливой дурой. Но он был всё же её отцом. И был боевым магом, отважным и преданным. Не струсил и не отступил. Героически погиб в бою с Мятежным Пламенем.

Пожалуй, рановато отпускать шуточки насчёт папы. И всегда будет чуточку рановато.

– Ты прав! – Авелла опустила руки, и её голубые глаза будто сверкнули, отразив свет звёзд. – Хватит бояться. Да, мы многих потеряли, но сегодня мы многое обрели. Это – наш ребёнок, символ новой жизни! Вы… Вы ведь позволите мне считать этого ребёнка своим тоже?

– Что за глупый вопрос? Конечно, он твой. Наш. Мы – семья.

Авелла, благодарно сжав мою руку толкнула дверь и вошла внутрь. Мне ничего не оставалось, кроме как войти в освещённое лучинами и камином помещение.

Здесь всё ещё пахло кровью, по́том и болью. Но теперь хотя бы никто не кричал. Приморгавшись к новому свету, я увидел удивительную картину.

Натсэ, бледная, с запавшими глазами, лежала в постели, тяжело откинувшись на подушки. Она держала крохотное существо, которое язык не поворачивался назвать человеком. Маленькое, сморщенное и – моё… Мне уже приходилось и видеть, и держать на руках такое. Это был ребёнок Ямоса и Тавреси. Но он не был моим.

Ниитлис, недавно обретённая мать Натсэ, сидела на стуле рядом с кроватью и, что-то нашёптывая, гладила дочку по волосам.

– Явился? – промурлыкала Натсэ, заметив меня. – Убила бы…

Ей явно хотелось кричать, но она боялась потревожить это, маленькое, которое сейчас было занято тем, что жадно сосало её грудь.

– Всё хорошо, он молодцом держался, – сказала Ниитлис.

– Угу, даже в обморок не упал, – процедила Натсэ сквозь зубы.

– Вот именно. А ты знаешь, какие мужики здоровенные, на роды глядя, без сознания валятся? Уж я-то повидала…

– Угу. Только вот это – герой войны, человек, который мир спасал чаще, чем завтракал.

Я Натсэ знал хорошо и совсем на неё не обижался. Ей просто нужно было сейчас выплеснуть свой стресс. Она могла бы поплакать, как девчонка, но, видимо, её переклинило, и получилось вот такое.

– Ты в порядке? – спросил я шёпотом.

И Натсэ вдруг всхлипнула.

– Угу, – сказала она. – В поря-а-адке! Я думала, что умру, уверена была! Не может ведь такая, как я, действительно сделаться матерью! А ты…

И она всё-таки разревелась. И ребёнок, оставив грудь, тоже начал кричать своё непередаваемое «у-а!».

– Ты бы хоть раз мне сказала, что боишься! – возмутился я. – Да я б тогда…

– Знаю! – сквозь слёзы сказала Натсэ. – Отстань!

– Не трогай ты её, – с улыбкой посоветовала Ниитлис. – Пройдёт. Не всегда всё так просто и быстро, как дракона победить. Возьмёшь сына?

– Не давай ему, он уронит, – сказал Натсэ, но сама же помогла Ниитлис передать ребёнка мне.

И вот я взял его – это, странное, которое мальчик, у которого непонятные, нечеловеческие ещё глаза. Рядом, встав на цыпочки, на ухо сопела Авелла, изумляющаяся не меньше моего.

– Ему нужно дать имя, – сказала Ниитлис.

Все молчали. Мне казалось, что все смотрят на меня, но не факт, потому что сам я смотрел на ребёнка. А он ни на кого не смотрел, он ещё видел что-то своё, младенческое, что больше уже никогда видеть не сможет, да и позабудет.

– Давайте назовём его Лореотисом, – предложил я шёпотом. – Как тебе, малыш? Нравится? А когда подрастёшь, я расскажу тебе, каким он был.

И пусть из меня отец для мальчика – хуже не придумаешь, но я буду стараться воспитать сына таким же, каким был мой добрый друг Лореотис. Рыцарь без страха и почти без упрёка.

– Бра-а-атик, – произнёс чей-то голосок. – Братик Лореотис.

Мы с Авеллой подпрыгнули. Сына я не уронил, наоборот, инстинктивно прижал крепче.

Маленькая Талли, имя которой тоже досталось от погибшей, сидела возле печки и смотрела на нас. По её щекам текли слёзы, которые я ошибочно принял за слёзы умиления. Талли тут же рассеяла иллюзию:

– Пап, мне так жаль, так жаль… Но нам надо очень-преочень серьёзно поговорить.

Глава 4
Богиня делает свой ход

Мои одноклассники сейчас, наверное, поступали в институты. Пили пиво, курили «травку», веселились, радостно и беззаботно смотрели в будущее, планировали карьеры, влюблялись, хвастались друг перед другом количеством партнёрш…

Я же, подержав новорожденного сына, отдал его своей первой жене и вышел с первой дочерью из собственноручно построенного дома в прохладную ночь. Авелла пыталась увязаться за нами, но я жестом попросил её остаться с Натсэ. Они друг другу нужны, а я уж с Талли сам разберусь.

– Думаю, мне надо посадить дерево, – сказал я, когда мы отошли подальше от дома.

– Зачем? – удивилась Маленькая Талли.

– Ну как…

– Пап, ты живёшь в лесу.

– Ты ещё маленькая. Подрастёшь – поймёшь.

Талли покрутила головой. Крохотный посёлок посреди леса… Пожала плечами и достала из кармана какую-то бляшку.

– Это ещё что? – нахмурился я.

– Амулет, – с важным видом сказала Талли. – Надень его, пожалуйста.

Я подставил голову, и Талли надела ленточку мне на шею. Вспомнился медальон с портретом Талли… Нет, не Талли – Насти. Моей сестры. Как всё перепуталось, уже не проследить всех хитросплетений. Интересно, жив ли ещё Вимент, художник, что рисовал портрет с моего смартфона?.. Он нам здорово помог, когда мы пытались попасть в святилище, охраняемое духами Огня, а потом – потерялся. Там, впрочем, немудрено было потеряться.

– И что за амулет? – спросил я. – Защищает от врагов?

– Нет, – покачала головой Талли. – Позволяет абсолютному магу переместиться в любое место. Если, конечно, маг знает, как работать с амулетом.

– Талли, – вздохнул я. – Спасибо, конечно, но единственное место, куда я сейчас хочу переместиться – это туда. – Я показал на свой дом. – И лечь спать. А потом – потом мне найдётся, чем заняться в ближайшие годы. Я не вернусь к магам. Для них я мёртв, и пусть так и будет дальше. Мне… Мне нравится быть мёртвым. Спокойно, хорошо, птички чирикают…

– Папа, я тебя знаю очень недолго, но очень хорошо. Потому что я – богиня, иначе не могу. В общем, с тобой бесполезно разговаривать. Старик это очень хорошо понял, он был мудрее меня. Он не убеждал тебя, а создавал тебе ситуации, из которых ты выходил и поступал как-то совершенно странно, но в итоге всё сложилось именно так, как было нужно. Я ещё совсем маленькая богиня, но я учусь. И, в общем, прости, я тебя люблю.

Талли хлопнула в ладоши.

Не было ничего. Ни спецэффектов, ни головокружения, ни странных звуков. Просто Талли вдруг исчезла.

– Поговорили, – буркнул я и повернулся к дому.

Замер. Замерло даже сердце и дыхание остановилось. Потому что дома – не было.

– И что это за фокусы! – крикнул я. – Ты уничтожила мой дом?

Я покрутил головой.

– И весь посёлок? Ха! Я построю новый посёлок! А куда ты дела всех людей? Да я… Я построю и новых людей!!!

Внутри меня закипела злость. Я хотел сию же секунду кинуться строить новый дом и даже целый посёлок, попутно создавая людей, но тут заметил, что Талли украла и лес, так что строить было не из чего.

Так! Хватит, Мортегар. Ты взрослый человек, у тебя две жены, двое детей, ты ветеран войны. Давай уже прекратим обманывать себя, давай называть вещи своими именами. Талли не украла ни посёлок, ни людей, ни лес, окружавший и кормивший нас всех. Я в степи. Астроном из меня, конечно, такой себе, но, кажется, звёзды на небе расположены иначе. И воздух другой, более сухой.

Я в степи. В какой-то совершенно мне неизвестной степи.

– Приплыли, – процедил я сквозь зубы.

Потрогал надетый мне на шею амулет. Вот чертовка! Я и не думал, что она меня затащит куда-то против воли. Это как-то уж совсем… против правил, что ли. Хотя кто их устанавливал, правила эти?

– Тихо в ночи, – напел я. – Только пули свистят по степи… Талли! – заорал я, выплескивая последние капли ярости, которая быстро уступала место усталости.

У меня был повод свалиться без сил, я только что пережил роды! Пусть не лично, тьфу-тьфу-тьфу, надеюсь, хоть такое приключение меня минует, но всё равно эмоционально выгорел напрочь. Вот хоть сейчас ложись и засыпай!

А если бы я ещё раньше поговорил с Талли, я хотя бы знал сейчас, где нахожусь, и чего от меня в принципе ждут. Куда идти? Чего делать? Но я ведь даже слышать не хотел ни о чём.

Чертыхаясь себе под нос, я побрёл по степи в неизвестном направлении. Ну а какой смысл идти в известном? Какой смысл определять стороны света? «Мох на деревьях растёт с северной стороны. Если мох растёт на дереве со всех сторон – значит, вы уже на севере». Очень помогают все эти премудрости, когда ты ВООБЩЕ не знаешь, в каком ты полушарии находишься.

– И в каком мире, – сказал я вслух.

Тоже, кстати, нельзя исключать такую возможность. Без понятия, распространяется ли сила Талли на другие миры. Впрочем, зачем бы ей вышвыривать меня в другой мир? Вроде как дьявол требовался этому.

– Я – дьявол. Куда я иду? В ад, наверное. Дьявол же должен сидеть в аду, на троне. Ну и где мой трон, а? Где мой трон, Талли? Ладно, не нужен мне трон. Меняю трон хотя бы на спальный мешок. Что ж тут дует-то так… Ветер вроде тёплый, а холодный. Родного отца… Нет, детей пороть нельзя, даже по закону, но мне кажется, что вот таких детей пороть просто необходимо. Должен быть особый закон для детей, которые за пару месяцев вырастают до пятнадцати лет и становятся богинями.

Рельеф был довольно ровный. Изредка я поднимался на небольшие пригорки, спускался с них. Кое-где росли деревья. Я подходил к ним и трогал. Здоровенные. Кажется, раньше таких не видал в этом мире. Приземистые, с широкими раскидистыми кронами. На одно такое я залез, полагая осмотреть сверху окрестности и увидеть хоть какое-нибудь подобие цивилизации. Огонь, там, дым – что-нибудь этакое.

Однако дерево было низким, и я только зря потратил время и силы. С вершины было видно ровно столько же, сколько и снизу. Степь, степь и степь, во все стороны. Луна стояла высоко и ярко освещала пейзаж.

Спускаясь, я подумал, что попади сюда год назад – наверное, умер бы от страха и одиночества. Нет… Сначала посадил бы смартфон, используя его в качестве фонарика, а уже потом бы умер. Сейчас страха не было. Хотя… Вот как представлю, что со мной сделает Натсэ, когда я доберусь до дома – и жуть берёт, это уж не шуточки. Н-да, влип. Спасибо, доченька.

Собственно, для начала вернуться бы.

– Так! – остановился я, отойдя от дерева на пару десятков шагов. – Стоп. Куда я, собственно, стремлюсь и в чём тут остроумие? Ну дойду я к концу ночи до границы обозреваемой зоны. Дальше – та же степь. Может, лучше поспать, пока ночь?

Мысль показалась мне здравой. Однако тут же навалились и другие проблемы. Например, я дико захотел пить. Так-с, проведём ревизию, чего у нас есть.

Было у меня с собой не так уж много. Нож, амулет Талли (для мага, который знает, как с ним обращаться, ага!), да волшебная палочка. Тот прутик, которым я подчинил себе дерево. Который дала мне воображаемая Натсэ.

– Хорошо. – Я достал прутик, взял его двумя руками и, широко расставив ноги, направил прутик в землю. – Хочу воды.

Что-то явно произошло. Я ощутил, как через меня протекает некая сила. Однако воды не появилось. Или?..

Я присел, опустился на колено, приблизил лицо к земле. Ну точно – лужица. Малюсенькая совсем. Как будто с позавчерашнего дождя осталась. Интересно, это я её создал, или просто совпало?

Выглядела лужа негигиенично. Чего доброго ещё живот скрутит. Да и не до такой степени пить хочется, чтобы лужу выхлебать.

– Ладно, давай ещё раз, – сказал я, встав и повторив свою позу. – Конкретнее: хочу этот, как его… Гейзер чистейшей минеральной воды, во!

Я напрягся, изо всех сил визуализируя фонтан ледяной живительной влаги, и…

– *****! – заорал я, когда мне в лицо ударила мощная струя воды, наверное, как из пожарного шланга.

Я кубарем откатился прочь, чуть не сломал прутик. Вскочил, глядя на чудо во все глаза.

– Так тебе, магия! – сказал я с мстительным удовлетворением.

Фонтан бил вверх на добрых три метра. Причём, строго перпендикулярно земной поверхности, так, что наверху струя раскрывалась, словно цветок, и падала вниз правильным цилиндром. Не очень удобно пить так, но я подумал, что дёргать магию, чтобы она нагнула гейзер, будет уже слишком. Хватит и такого.

Подошёл, протянул руки. Ух, ледянющая! И пахнет чем-то таким, солёненьким. Надеюсь, не морская, вот будет засада так засада.

Я набрал воды в ладони, поднёс к губам, глотнул и замер. Офигеть – не встать. Я ж просил минералку? Вот и получил минералку. На вкус – точь-в-точь «Хан-Куль» из Красноярского супермаркета. Аромат Родины…

Пил я долго, обстоятельно, про запас, поскольку никакой тары у меня с собой не было. Смогу ли я вызвать гейзер в любом месте? Или мне прямо тут город построить? Чёртова Талли! Наверняка ведь не приходит, потому что знает, что я на неё накричу и заставлю вернуть назад. Удивительно в ней сочетаются дочерняя почтительность и вот эта вот божественная наглость.

Попил – захотелось поесть. Хотя как просить от природы еды – я, признаться, затруднялся представить. Подозвать какого-нибудь тушканчика, убить его, потом – дрова, костёр… Тут и утро настанет. Нет уж, лучше спать лягу, не так сильно и голоден. Жажду утолил – уже хорошо.

Я отошёл к дереву, устроился между корнями, выпирающими наружу, завернулся в плащ, зевнул. Глаза слипались…

Посмотрел в ясное звёздное небо, потом – на фонтан, бликующий отражённым светом луны и звёзд. Красиво… Вода течёт ручейками в двух направлениях, но не ко мне. Так что, наверное, не утону.

Эх, видали бы меня сейчас родители. Сидит Дима посреди неизвестной науке степи, пригорюнился и мечтает не домой, в Красноярск вернуться, а в неизвестный науке лес, где ему хорошо и счастливо.

С этой мыслью я уронил голову и заснул.

* * *

Утро разбудило меня ярким светом и чириканьем птиц. Я открыл глаза, зевнул. Фонтан продолжал лупить вверх, к его шуму я привык за ночь и теперь воспринимал, как фон. Ручейки начали промывать себе нешуточные русла. Может, со временем в реки превратятся.

– Вот так вот, – буркнул я, обращаясь к дочери. – Захочу – вообще весь мир тебе утоплю. Будешь знать, как похищать меня из дома без разрешения.

Встал, огляделся. Еды не появилось, понимания, куда идти – тоже. Вздохнув, я умылся у фонтана, выпил столько воды, чтобы даже чувство голода притупилось и умерло. А потом – пошагал дальше. В том же направлении, что и ночью. Его я определил без проблем, потому что перед сном отметил, как он расположен относительно двух точек: дерева, под которым сплю, и минерального фонтана. Уж относительно двух точек-то всегда можно сориентироваться.

Наверняка мои уже проснулись. Что там сейчас? Натсэ кормит младенца, Авелла чего-нибудь готовит. Ниитлис помогает… При этом все на нервах – куда я делся, что со мной случилось? Может, не сильно беспокоятся. Я всё-таки с Талли вышел, а не с Мелаиримом каким-нибудь.

И тут я услышал звуки. Явные звуки борьбы, причём – нечеловеческой. Рычание, мяуканье и какие-то пыханья, что ли.

Замер, прислушиваясь. Звуки раздавались с другой стороны холма, мимо которого я шёл.

Год назад я бы, наверное, предпочёл обойти этот холм по широкой дуге. Наверное, это и было бы разумно. Но сегодня я только достал из-за пояса нож, взял его обратным хватом и медленно начал взбираться на вершину.