Текст книги "Историография истории древнего востока"

Автор книги: Василий Кузищин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Подводя итог словарно-грамматическому отступлению, можно сказать, что усилиями ученых разных стран к середине XVIII в. был за пожен солидный фундамент для синологических исследований, обеспечивший успешное продвижение их на все более высокий уровень. Создавали же этот фундамент прежде всего миссионеры, работавшие долгие годы, часто вплоть до своей кончины, в Китае, и поэтому, как правило, знавшие очень хорошо не только сам язык, но и тот культурно-исторический субстрат, который его породил. Без знания последнего нельзя хорошо овладеть столь чуждым европейцу языком, как китайский.

Примерно со второй половины XIX в. началось становление немецкой школы китаеведения. Существенный вклад в ее развитие внесли такие крупные ученые, как Г. фон Габеленц (Hans Georg von der Gabelentz, 18401893), выпустивший в 1881 г. одну из лучших для своего времени грамматик китайского языка; В. Грубе (Wilhelm Grube, 1885-1908), «Geschi-chte der chinesischen Literatur» (Leipzig, 1902), которая до сих пор сохраняет научную ценность; О. Франке (Otto Franke, 1863-1946), признанный ведущий китаист Германии, член Прусской академии наук, историк и историограф, автор пятитомного, капитального труда «Geschichte des chinesischen Reiches», незаменимого путеводителя по всей тогдашней мировой синологической литературе, отраженной в примечаниях; А. Форке (Allred Forke, 1867-1944), создавший столь же основательный трехтомный труд по истории китайской философии «Geschichte der chinesischen Philosophic», очень спорный и устаревший в плане интерпретации понятий и идей китайских мыслителей, но ценный как источниковедческая и фактографическая конкорданция; Р. Вильгельм (Richard Wilhelm, 18731930), переводчик, для того времени порой единственный не только в Германии, но и в мире, ряда древнекитайских текстов: «И цзина» («I-King, Buch der Wandlungen»), «Лунь юя» («Kungfutse Gesprache»), «Дао-дэ цзина» («Lao Tse. Tao Те King») и других; Э. Хэниш (Erich Haenisch, 1880-?), крупнейший китаевед и монголовед ФРГ, член Германской АН (ГДР), специалист по истории Китая и Монголии, знаток китайского (3-томный «Lehrgang der chinesischen Schriftsprache»), монгольского и тибетского языков, первым в мире реконструировавший монгольский текст по китайской записи, составивший к нему словарь и осуществивший перевод на немецкий: «Manghol un niuca tobca’an», «Worterbuch zu Manghol», «Die geheime Geschichte der Mongolen». Leipzig, 1935, 1939, 1948; китаеведом и японоведом является и его сын Вольф; Э. Эркес (Eduard Erkes), специалист по древней истории Китая: «Das Problem der Sklaverei in China». Berlin, 1952, и переводчик древнекитайского даосского мыслителя Лао-цзы; Ф. Йегер (Fritz Jaeger, 1886-1957). историк, особенно интересовавшийся Сыма Цянем и другими учеными ханьского времени: «Das Studium der K^ssiker in Neuen China». Gliickstadt, 1935; Э. Цах (Erwin Ritter von Zach, 1872-1942). австриец по национальности, один из крупнейших переводчиков классической художественной литературы, прежде всего поэзии, в том числе объемного собрания «Вэнь сюань» («Антология литературы») Сяо Туна (501 -531) – «Die chinesische Anthologie», т. 1 -2. Cambridge, Massa, 1958, исследователь китайской философии («Geschichte der chinesischen Philosophic», т. 1-2, Reichenberg, 1927) и ее государственного значения («Kuan-tse. Das Leben und Wirken eines altchinesischen Staatsmannes». Wien, 1941).

Параллельно с исследованиями перечисленных ученых, которыми, конечно, не исчерпывается список немецких синологов данного времени, шло и организационное оформление их работы – при университетах создавались относительно небольшие, практически самостоятельные востоковедные отделения, именуемые семинарами. Первое из них возникло в 1887 г. в Берлинском университете (Humboldt-Universitat), а затем в Бонне (Rheinische Friedrich-Wilhelms-Universitat zu Bonn), Бреслау (Universitat Breslau), Мюнхене (Ludwig-Maximilians-Universitat Mtinchen) и Гамбурге (Hansische universitat). В последнем в 1907 г. был создан Колониальный институт (Kolonial-Institut), название которого четко определяло его предназначение. В нем в 1910 г. появился Восточноазиатский семинар (Ostasiatisches Seminar), где велись занятия и по Китаю. Сразу после Первой мировой войны в 1919 г. на базе этого Института был организован Гамбургский университет. В него вошел и упомянутый семинар, переименованный в семинар китайского языка и культуры (Seminar fur Sprache und Kultur Chinas). Его возглавляли известные ученые: О. Франке (с 1910 по 1923), А. Форке (1923-1935), Ф. Йегер (1935-1948), а затем В. Франке, Э. Балаш и др.

События междувоенного периода и в особенности приход Гитлера к власти отрицательно сказались на немецкой синологии. Многие ученые, в силу тех или иных причин, навсегда покинули родину. Например, В. Эккэ (Wilhelm Gustaw Ecke, 1896-?), археолог и искусствовед, долгие годы (1923-1948) являвшийся профессором разных университетов Китая (Сямэнь, Цинхуа, Фуцзянь), участвовавший в археологических раскопках в провинциях Фуцзянь, Шаньдун, Хунань, Хубэй, Шаньси, а в 1935-1948 гг. занимавший пост редактора по искусству журнала «Monumenta Serica», органа Пекинского Католического университета, и М. Лёр (Max Loehr, 1903-?), специалист в области археологии и искусства стран Дальнего Востока, воспитанник Мюнхенского университета, тоже несколько лет проработавший в Китае, осели в США; В. Либенталь (Walter Liebenthal, 1886-?), знаток буддизма, владеющий пали, санскритом, тибетским и китайским языками, отправился в другом направлении – в Индию; во Франции нашел пристанище Э. Балаш (Etienne Balazs, 1905-1964), венгр по происхождению, известный исследователь древней и средневековой истории Китая: «Beitrage zur Wirtschaftgeschichte der T’ang-Zeit (618-906)». Berlin, 1913-1932; «Chinese Civilization and Bureaucracy». New Haven; London, 1963; Г. Хэлоун (Gustav Haloun, 1898-1951), изучавший китайскую древность, особенно период Хань; У. Саймон (Ernest Julius Walter Simon, 1893-?), крупный лингвист, член Британской академии (Britisch Academy, основана в 1901 г. как высшее научное учреждение в области гуманитарных наук), и Б. Шиндлер (Bruno Schindler, 1882-1964), филолог и историк, основавший (вместе с Ф. Веллером) в 1924 г. в Лейпциге журнал «Asia Major» (выходил он до 1938 г.) – один из ведущих ориента-листических органов мира (с 1949 г. Б. Шиндлер возобновил его выпуск в Лондоне на средства Кембриджского, Оксфордского и Лондонского университетов) – эмигрировали в Англию. Мировая синология от переезда названных ученых не пострадала, а может быть, даже и выиграла, поскольку и на новых местах они плодотворно трудились, но немецкому китаеведению их отъезд нанес серьезный урон.

Еще более ощутимый удар был нанесен Второй мировой войной. Ведение научных занятий было крайне затруднено, китаеведы призывались в армию наравне с другими группами населения, значительная часть библиотечных фондов, включая и частные коллекции, погибла, была разграблена или оказалась за границей (например, в СССР). Только после ее окончания, в новых условиях разделенной и оккупированной страны, начался медленный процесс восстановления. В силу больших трудностей, обусловленных и внешними причинами, на первых порах он был малорезультативен, что не удовлетворяло ни правительство, ни самих ученых. Переломным моментом можно считать составление в 1960 г. группой ведущих востоковедов (в нее вошел и синолог X. Франке) по поручению Немецкого исследовательского общества (Deutsche Forschungsgemeinschaft) «Меморандума о состоянии востоковедения» – «Denkschrift zur Lage der Orien-talistik», в котором не только было проанализировано прошлое и настоящее, но и даны обоснованные рекомендации на будущее. «Меморандум» сыграл свою роль, и дальнейшая судьба ориенталистики и синологии как ее части определялась тремя моментами: расширением исследовательской и преподавательской базы, ее «американизацией» и изменением программ.

Первый из них заключался в создании новых кафедр китаеведения в университетах: Вюрцбургском (Julius-Maximilians-Universitat), Гейдельбергском (Ruprecht-Karl-U.), Мюнстерском (Westfalische-Landes-U.), Саар-брюкенском (U. Saarbrucken) и Бохумском (U. Bochum). Организованный в последнем Институт изучения Китая (Institut fur China-Forschung) мыслился как крупнейший в стране центр комплексного исследования этой страны, с учетом новой ситуации в мире, опыта других стран, прежде всего США, и достижений мировой науки. Поэтому если в других университетах, как правило, существовала лишь одна кафедра синологии, научная деятельность которой подгонялась к тому же под интересы ее руководителя, то в Бохуме их было несколько: языка, истории, литературы, социологии и др.

К 70-м годам постепенно на первый план, кроме Бохумского, вышли университеты Гамбурга и Мюнхена, за ними следовали Боннский, Гёттингенский (Georg-August-U. zu Gottingen), Кёльнский (U. Koln), Марбургский (Philipps U.). Франкфуртский (Johann Wolfgang Goethe U.) и Западноберлинский (Freie U.). Мюнхенскую школу синологии сформировали два выдающихся ученых: уже упоминавшийся Э. Хэниш, в 1947– 1951 гг. являвшийся директором Восточноазиатского семинара (Ostasia-tisches Seminar) и заведующим кафедрой синологии Мюнхенского университета, и занявший впоследствии эти посты его ученик X. Франке (Herbert Franke, 1914-?), ученый международного масштаба и специалист широкого профиля, но особое внимание уделяющий вопросам монгольского правления в Китае: «Geld und Wirtschaft in China unter der Mon-golen-Herrschaft» (Leipzig, 1949), «Beitriige zur Kulturgeschichte Chinas unter der Mongolenherrschaft» (Wiesbaden, 1956), «Orientalistik. I Teil. Sinologie» (Bern, 1953), см. также «SungBiographies». Bd. 1-4 (Wiesbaden, 1976), «Studia Sino-Mongoiica. Festschrift fur Herbert Franke» (Wiesbaden, 1979). Их дело продолжил ученик Э. Хэниша и сотрудник X. Франке —

В. Бауэр (Wolfgang Bauer, 1930-?), историк и филолог: «Chang Liang und Ch’en P’ing, zwei Politiker aus der Griindungszeit der Han Dynastie» (Mtinchen. 1953), «Der chinesische Personenname» (Wiesbaden, 1959). Важным мероприятием мюнхенского центра является издание с 1969 г. В. Бауэром и X. Франке серии «Мюнхенские восточноазиатские исследования – Miinchener Ostasiatische Studien». В ее рамках вышли, в частности, названные выше «Sung Biographies», а также, например: Jugel U. «Politische Funktion und soziale Stellungder Eunuchen zur spateren Hanzeit: (25-220 n. Chr.)»; Porkert M. «Die theoretischen Grundlagen der chinesi-schen Medizin»; Unschuld P. U. «Die Praxis des traditionellen chinesischen Heilsystems»; Topelmann C. «Shan-ko von Feng Men-lung. Eine Volkslieder-sammlung aus der Ming-Zeit»; Schmidt-Glintzer H. «Das Hung-ming chi und die Aufnahme des Buddhismus in China»; Brinker H. «Die zen-buddhis-tische Bildnismalerei in China und Japan»; Schussler A. «Affixes in Proto-Chinese»; Lippert W. «Entstehung und Funktion einiger chinesischer marxist-ischer Termini»; Linck-Kesting G. «Ein Kapitel chinesischer Grenzgeschi-chte. Han und Nicht-Han im Taiwan der Qing-Zeit». Этот неполный список показывает, насколько широк тематически и разнообразен хронологически диапазон серьезных, больших по объему исследований, издаваемых в данной серии.

Любопытным явлением послевоенного периода стала «американизация» западногерманской и «советизация» восточнонемецкой (главный центр – Humboldt-U.) синологии. Последнее практически имело исключительно политические и идеологические обоснования, с первым же дело обстояло сложнее. Конечно, и здесь международная обстановка, связанная с существованием двух враждебных блоков, находила отражение в среде ученых и, может быть, даже лежала в основе указанного феномена, но думается, что не она определяла весь ход его развития. Истинные причины крылись в другом. Американская синология моложе европейской, но все же имеет довольно древние корни, уходящие в конец XVIII – первые десятилетия XIX в. Однако только Вторая мировая война, которая для США являлась прежде всего войной на Тихом океане, заставила эту страну серьезно заинтересоваться Японией и Китаем. Сделано это было с типично американским размахом, организованностью и учетом современных научных, технических и методологических достижений, не говоря уже о значительных капиталовложениях. Естественно, что Западная Германия, как, впрочем, и Япония на противоположном конце Евразии, находясь в пределах «Pax Americana» и в орбите ее разносторонних влияний, в поисках образца для возрождающейся науки обратила свой взор к США. Заманчивыми были также поездки в Америку, ее богатые библиотечные фонды, возможность публиковаться там, контакты с американскими коллегами и многое другое.

Третий момент тесно переплетается со вторым. Послевоенная действительность, возрастающая роль ФРГ в международной политике и другие факторы диктовали необходимость замены традиционной синологии с ее почти исключительным интересом к классическому, т. е. древнему и средневековому Китаю на науку, соответствующую новому времени и современным потребностям, охватывающую социологию, политологию, экономику, демографию и другие дисциплины. Такую потребность в той или иной степени испытывало китаеведение всех стран, хотя везде она преломлялась по-своему. В этом плане помощь и пример динамичной, быстро реагирующей на изменения обстановки в мире и хорошо оснащенной американской синологии были ценны и важны для немецкой науки. Геополитическое положение ФРГ, граничащей непосредственно с восточным блоком, в котором все более весомую роль играли азиатские страны, и прежде всего Китай, настоятельно требовало расширения традиционного для Германии «изучения Востока – Ostforschung» за пределы чистой советологии. Эти две тенденции вылились, с одной стороны, в определенный синтез, который лучше всего можно бы выразить неологизмом «си-косоветология», а с другой – в организационные мероприятия. Например, в 1961 г. в Кёльне был образован Федеральный институт марксизма-ленинизма (Bundes Institut fur Erforschung des Marxismus-Leninismus), где изучению Китая и других социалистических стран Азии уделялось большое внимание. Свой взор на международное положение и внутренние проблемы указанных стран обратили также Институт геополитики (Institut fur Geopolitik) и его журнал «Zeitschrift fur Geopolitik». Современная тематика была поставлена ео главу угла созданного в 1957 г. в Гамбурге Института по изучению Азии (Institut fur Asienkunde). Ее не обошли стороной и такие научные журналы, как «Oriens Extremus» (Гамбургский университет), «Saeculum» (Мюнхенский университет), «Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft» и «Nachrichten der Gesell-schaft fur Natur– und Volkerkunde Ostasiens» (выходящие в Гамбурге органы одноименных научных обществ).

Базой для всех этих исследований служат китайские фонды различных учреждений. Кроме собраний, имеющихся в университетах, где представлена синология, они наличествуют в таких крупных библиотеках, как Баварская государственная (Bayerisehe Staatsbibliothek) в Мюнхене и Западногерманская (Westdeutsche Bibliothek) в Марбурге, а также в Музее восточноазиатского искусства (Museum fur Ostasiatische Kunst) в Кёльне, Музее народоведения и древнейшей истории (Hamburgisches Museum fur Volkerkunde und Vorgeschichte), Музее искусства и ремесла (Museum fiir Kunst und Gewerbe) в Гамбурге, а в бывшей ГДР – Государственной библиотеке (Staatsbibliothek) и Берлинском университете. Последние, и особенно восточные фонды берлинской Staatsbibliothek, в связи с объединением Германии перестраиваются и информатизируются, но быстрому завершению этого процесса мешает нехватка квалифицированных библиотекарей и компьютерных операторов.

Семидесятые годы принесли и отрицательные явления. Немецкое востоковедение практически полностью сосредоточено в университетах, оно не представлено в Обществе Макса Планка (Max Planck Gesellschaft) и не входит в состав структуры, сопоставимой, например, с Centre National de la Recherche Scientifique во Франции. Deutsche Forschungsgemeischaft – это общественная организация, которая лишь выделяет ограниченные средства на конкретные проекты, обычно на три года. Между тем в указанное время университетское востоковедение в связи с его «модернизацией» и «политизацией» оказалось в пучине перемен, в основном негативных: отрицалась связь прошлого азиатских стран с их настоящим, дискредитировались методы и достижения XIX в., особенно в филологии, ориенталистика, наука по самой своей сути полидисциплинарная, подвергалась бюрократической «мультидисциплинаризации» – делились факультеты, институты и библиотеки, а их сегменты включались в другие общественные науки. Параллельно же шел процесс определенной «ориентализации» общества, проявлявшийся как в области сознания (события в и вокруг КНР играли здесь не последнюю роль), так и в «материальной» сфере (усиление азиатской иммиграции в ФРГ).

В 80-е годы началось постепенное осмысление допущенных перегибов и восстановление целостности востоковедческого преподавания и исследований. В настоящее время ориенталистика присутствует в 28 университетах (в том числе 4 в бывшей ГДР) на разных факультетах: истории, философии, языка и литературы, искусства и археологии и др. Иногда они объединяются в подобие американских «area studies» (комплексное изучение определенных регионов, например Дальнего Востока), а порою остаются сегментированными. Среди молодежи наблюдается рост интереса к сотрудничеству, в частности с китайскими партнерами, а также к работе в компьютерных центрах и библиотеках, в последние годы в ряде университетов были организованы специализированные курсы для студентов других кафедр и факультетов, большое внимание обращается также на обучение азиатских студентов и воспитание у них уважительного отношения к собственной традиции в соединении с европейским подходом к ней. Похоже, что немецкое востоковедение и китаеведение, несмотря на все еще переживаемые трудности, имеет перед собой довольно неплохие перспективы.

Модернизация немецкой синологии не означала, однако, что было забыто изучение древности и Средних веков. Скорее, наоборот – лучшие специалисты работали и продолжают работать именно в этих областях, причем особенно сильно представлена медиевистика. Выше уже упоминался X. Франке, изучающий период правления династии Юань. Этим же отрезком истории успешно занимался и восточногерманский ученый П. Рачневски (Paul Ratchnevsky), писавший в основном по-немецки (например, «Historisch-terminologisches Worterbuch der Yuanzeit. Medizinwe-sen». Berlin, 1967), но главный труд своей жизни издавший по-французски: «Un Code des Yuan», т. 1 -2, Paris, 1937, 1972. Одним из крупнейших китаеведов является В. Франке (Wolfgang Franke), сын Отто, до ухода на пенсию профессор Гамбургского университета и редактор «Oriens Extre-mus», много сил отдавший исследованию истории Китая: «Das Jahrhundert der chinesischen Revolution, 1851 -1949». Miinchen, 1958; «The Reform and Abolition of the Traditional Chinese Examination System». Cambridge (Mass.), 1961; «China und Abendland». Gottingen, 1962; «An Introduction to the Sources of Ming History». Kuala Lumpur; London, 1968. В. Фукс (Walter Fuchs, 1902-1978), китаевед и маньчжуровед, профессор Мюнхенского, Западноберлинского и Кёльнского университетов, многие годы (1926-1947) проработавший в Китае, написал ряд книг по разным проблемам средневекового Китая: «Beitrage zur mandjurischen Bibliographie und Literatur». Tokyo, 1936; «Der Jesuiten-Atlas der Kanghsi-Zeit, seine Entstehungsgeschichte nebst Names-Vindices fur die Karten der Mandjurei, Mongolei, Ostturkestan und Tibet». Peking, 1943; «Bedeutungund Durchfiih-rung der inneren und ausseren Werbung im Fremdenverkehr». Miinchen, 1953. Среди медиевистов можно еще назвать Т. Гримма (Tilemann Grimm), бывшего директора Института по изучению Азии («Erziehung und Politik im konfuzianischen China der Ming-Zeit, 1368-1644»), П. Ольбрихта (Peter Olbricht), профессора Боннского университета («Das Postwesen in China unter der Mongolenherrschaft im 13 und 14. Jahrhundert»), X. Фризе (Heinz Friese), профессора Гамбургского университета («Das Dienstleistungs-System der Ming-Zeit, 1368-1644») и X. Шульте-Уффелаге (Helmut Schul-te-Uffelage), сотрудника Франкфуртского университета («Das Keng-shen wai-shih, eine Quelle zur spaten Mongolenzeit»).

Немецкие медиевисты делали также отдельные экскурсы в древнюю историю Китая, однако существуют ученые, которые занимались или занимаются ею специально. Среди них можно назвать искусствоведа и археолога Э. Констен (Eleanor Konsten-Erdberg, 1907-?), профессора истории искусств Высшей технической школы (Rheinisch-Westfalische Technische Hochschule) в Аахене («Das alte China»), историка-археолога M. фон Дэ-валь (доцента Хайдельбергского университета («Pferd und Wagen im friihen China»), исследователя «Ши цзи» X. Поля (Herbert Pohl), сотрудника Гамбургского университета («Schi Ki, Kapitel 128. Ein Beitrag zur altchinesische Divination») и профессора Гёттингенского университета X. Штанге (Hans Otto Heinrich Stange), переводчика ряда древнекитайских текстов («Die Monographie iiber WangMang», «Gedanken und Gesprache des Konfuzius: Lun-yii», «Chuang-tzu. Dichtung und Weisheit von Tschuang-tse»); а также восточногерманских синологов: P. Фельбера (Roland Felber) – «Die Entwicklung der Austausch-Verhaltnisse im alten China (Ende 8. Jh. bis Anfang 5. Jh. v. u. Z.)»; P. Морица (Ralf Moritz) – «Hiu Shih und die Entwicklungdes philosophischen Denkens im alten China» и Э. Штайнфельда (Erich Steinfeld) – «Die sozialen Lehren der altchinesischen Philosophen Mo-tzu, Meng-tzu und Hstin-tzu».

В завершение обзора укажем, что вопросы искусства и литературы Китая тоже не остались вне поля зрения немецких специалистов. Их, в частности, изучали А. Хоффманн (Alfred Hoffmann, 1911-?) – «Die Lie-der des Li Yii (937-978)», «Fruhlingsbluten und Herbsmond»; В. Контаг-Винтерфельдт (Victoria Contag-Winterfeldt, 1906—?) – «Die sechs beriihm-ten Maler der Ch’ing-Dynastie», «Zwei Meister chinesischer Landschafts-malerei, Shih T’ao und Shih Ch’i»; и В. Шпайзер (Werner Speiser, 1908—?) – «Die Kunst Ostasiens», «Vorderasiatische Kunst», «China: Geist und Gesell-schaft».

§ 6. Франция

Начало французской синологии можно бы увидеть в францисканце Рубруке (Guillaume de Rubruquis, собственно: Willem de Ruysbroeck, ok. 1215/ 1220-ок. 1270) и его «Itinerarium», известном по многим переводам (например: De Backer. «Guillaume de Rubrouck, traduit de l’original Latin», 1877; «Reise zu den Mongolen 1253-1255». Ubersetzt von F. Risch, 1934), где описано путешествие к монгольскому хану Мэнгу (1251-1259), совершенное им в 1253-1255 гг. по поручению Людовика IX (1214-1270, король с 1226 г.). В действительности, однако, история ее началась позднее, в XVII—XVIII веках, когда в Китай направились, вслед за итальянскими, также и французские миссионеры. Среди первых следует назвать Уже упоминавшихся выше в связи с составлением словарей и грамматик Н. Триго, достигшего Китая в 1610 г., Ж. Бувэ (1685), Ж. А. Премара (1698) и Э. Фурмона, который, насколько известно, в Китае не бывал, но сотрудничал с китайцами в Париже. Не был там и Ж. Б. Дюгальд (Jean Baptiste du Halde, Ду Хэ-дэ, 1674-1743), на основе 27 рукописных донесений миссионеров составивший огромный четырехтомный in folio труд «Description geographique, historique, chronologique, politique de l’Empire de la Chine...», вышедший в Париже в 1735 г., а уже в 1736 и 1738-1741 гг. дважды переведенный на английский (R. Brookes, Е. Cave).

В отличие от них иезуиты-миссионеры, о которых сейчас пойдет речь, не только провели в Китае многие годы, но и скончались в Пекине. Первым из них был Ж. Ф. Жербийон (Jean Francois Gerbillon, Чжан Чэн, 16541707), который в 1687 г. прибыл в Китай, а в 1688 г. – в Пекин. Быстро выучивший маньчжурский, он состоял при Кан-си переводчиком и в этом качестве принял участие в заключении в 1689 г. «Набучу (Nipchon) тяоюэ – Нерчинского договора», составленного на русском, маньчжурском и латинском языках. Жербийон был автором «Elementa linguae Tartaricae» – первого европейского исследования маньчжурского языка. Ж. де Майя (Joseph Anne Marie de Moyriac de Mailla, Фэн Бин-чжэн, 1669-1748), с 1703 г. живший в Китае и хорошо владевший китайским и маньчжурским, прославился переводом на французский труда Чжу Си «Тун-цзянь ган-му». Он вышел в 1777 г. в Париже в 13 in quarto томах под названием «Histoire generale de la Chine». Миссионерский этап французского китаеведения завершается А. Гобилем (Antoine Gaubil, 1689-1759), приехавшим в Китай в 1722 г. и обучавшим там латыни маньчжуров, готовившихся стать переводчиками при переговорах с представителями России. Его перу принадлежат переводы жизнеописания Чингисхана – «Histoire de Gentchiscan* (1739), фрагментов «Шу цзина» и танских анналов, а также «Тraite de la chronologie chinoise», который был издан уже после его смерти (в 1814 г.). Кроме того, он оставил много рукописей, позднее частично опубликованных А. Кордье в «T’oung Рао».

XVIII век ознаменовался и крупным издательским мероприятием, уникальным в мировой науке того времени. В 1702 г. орден иезуитов начал печатать в Париже серию «Lettres edifiantes et curieuses», своего рода историко-этнографическо-географическую энциклопедию, рисующую картину современного ему мира. До 1776 г. вышло 34 тома. В 1741 г. были переизданы первые 12 томов, а затем предпринято новое издание в 26 томах, разделенных тематически, в котором 16-26 тома посвящены Китаю. В 1808 г. появились восемь томов «Choix des Lettres edifiantes» (первые три о Китае), а в 1818-1823 гг. – восемь томов «Nouvelles Lettres edifiantes», рассказывавших о миссионерской деятельности в Китае и Ост-Индии (Восточная Индия; термин, возникший в XVI в. и охватывавший

Индостан, Индокитай и Индонезию для отличия от Вест-Индии, или Западной Индии – островов, находящихся в Карибском море). Серия высоко ценилась, поэтому разные ее части были переведены на ряд языков.

Вторым предприятием такого рода были «Memoires concernant l’histo-ire, les sciences, les arts, les moeurs, les usages etc. des Chinois par les mission-naires de Pekin», издававшиеся в Париже в 1776-1814 гг. В публикации затрагивались самые разные вопросы Китая, начиная с глубокой древности. Авторами выступали французские представители католической Церкви, особенно отец Амио (Jean Joseph Marie Amiot, Ван Жо-сэ, 1718-1799). Приехав в 1740 г. в Китай, он выучил китайский и маньчжурский, что позволило ему составить грамматику последнего языка, тоже вошедшую в «Memoires».

«Description generale de la Chine» аббата Гросье (Grosier), вышедшая в качестве 13 тома труда де Майя, представляла собой, по оценке А. Ремю-за, своего рода резюме «Description» Дюгальда, «Lettres» и «Memoires». Затем она переиздавалась как самостоятельная работа, причем третье издание в 7 томах (1818-1820 гг.) получило название «De la Chine, ou Description generale de cet Empire».

Обе «Description» являются произведениями энциклопедического характера, содержащими разнообразную информацию не только о Китае XVII—XVIII веков, но и о его прошлом – истории, культуре, философии, выдающихся личностях и т. п. Среди этих тем присутствует и география, что вполне естественно, ибо, находясь в Китае, миссионеры естественным образом знакомились с нею и передавали соответствующие знания своим читателям. В Европе интерес к географии Китая имел давние корни. Одним из ранних проявлений его был, несомненно, т. н. «Каталонский атлас» – рукопись 1375 г., находившаяся в библиотеке Карла V Мудрого (1337-1380, король с 1364 г.), а ныне хранящаяся в «Bibliotheque Nationale». Это несколько деревянных пластинок, обтянутых с обеих сторон пергаментом, на который нанесены цветные карты, украшенные золотом и серебром и снабженные пояснениями на каталонском языке. Среди них имеется и карта Китая (Cathay), изображенного довольно верно. В 1655 г. в Амстердаме был опубликован «Novus Atlas Sinensis а Martino Martini Soc. Jesu Descriptus» – первый серьезный труд по географии Китая, вышедший из-под пера М. Мартини (Вэй Куан-го, 16141661), приехавшего в Китай в 1643 г. и остававшегося там до конца жизни. Однако важнейшим событием в данной области явилось изучение в 1708-1718 гг., по приказу Кан-си. территории Китая группой иезуитов (Tartoux, Regis, de Mailla и др.), с последующим изготовлением карт отдельных провинций, собранных в «Хуанъюй цюаньту» («Собрание карт страны») – мероприятие беспрецедентное как по точности измерений

и расчетов, так и по масштабу проделанной работы. В 1921 г. экземпляр этого атласа был обнаружен в бывшем императорском дворце в Шэньяне и переиздан под заглавием «Цин нэйфу итун юйди ми ту» («Сводные секретные карты земель империи Цин из государственного хранилища»).

Чтобы завершить описание вклада французов в изучение географии Китая, назовем еще Ж. Данвийя (Jean Baptiste Bourgignon d’Anviile, 16971782). Он составил карты для Дюгальда, которые затем публиковались и самостоятельно, и включенными в «Description» Грозье (1785). Их оригинал хранится в Национальной библиотеке в Париже.

Неутомимые усилия католических миссионеров-иезуитов XVII—XVIII вв. создали солидную базу для дальнейшего развития французской синологии. Подготовленные ими словари, грамматики, переводы и исследования, которые легко критиковать с высоты последнего десятилетия XX в., для тогдашней Франции и Европы в целом были неоценимым источником информации о Срединной империи и пособиями для ее изучения. Впрочем, и сегодня многие из них сохранили познавательную ценность. Неудивительно, что именно в то время, правда, не исключительно благодаря их деятельности, в Европе возникло культурное явление, получившее французское наименование «chinoiserie», охватившее Францию, Англию, Германию, Голландию, Польшу и другие страны. На бытовом уровне оно выражалось в увлечении приобретением разного рода предметов (например, изделий художественного ремесла), привозимых из Китая, а также из Японии и Индии. Одновременно, однако, идеи «шинуазри» вдохновляли великих художников А. Ватто (1684-1721), Ф. Буше (1703-1770) и Ж. Пилльмана (1728-1808), мыслителей и ученых Г. В. Лейбница и Ф. М. Вольтера (1694-1778), создателя нового стиля в изготовлении мебели Т. Чиппендейла (1718-1779), по его фамилии и названного «Chippendale», устройство «китайских» парков, например, Kew Garden в городском комплексе Лондона или вокруг дворца Petit Trianon в Версале, оборудование «китайских» кабинетов и салонов в дворцах (Chantilly), соответствующую стилизацию керамики, выпускаемой ведущими мастерскими Европы: Руэн (Франция), Мейсен (Германия), Делфт (Нидерланды), Дерби (Великобритания), и т. д., и т. п.