Текст книги "Историография истории древнего востока"

Автор книги: Василий Кузищин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Деятельность Риччи продолжили его собратья: В 1625 г. во время земляных работ вблизи Сиани, административного центра пров. Шэньси, была обнаружена крупная – 2,80 х 0,85 х 0,16 м – стела, покрытая китайскими, а в отдельных местах и древнесирийскими текстами. Как выяснилось, она была воздвигнута в 781 г. н. э. и повествовала о пребывании в Китае первого известного по имени посетителя с Запада (Сирии) Алобэ-ня (ретранскрипция иероглифической записи; в оригинале, скорее всего, Раббан или Рубен), достигшего в 631 г. Чанъани, столицы Тан, и о распространении им несторианской формы христианства. Находка вызвала большой интерес миссионеров как свидетельство появления данной религии в Китае уже в VII в., за тысячу лет до них. Иезуит и историк, португалец по происхождению, отец Семедо (Alvarez de Semedo, Лу Дэ-чжао, 1585-1658, с 1613 г. в Китае, где и скончался), перевел ее на португальский и вместе со своей историей Китая опубликовал в Мадриде в 1641 г., но она более известна по английскому переводу его книги: Semedo A. de. The History of the Great and Renowned Monarchy of China. London, 1655. Есть и более поздние переводы ее на разные языки (см., например: Havre! Н. La Stele Chretienne de Si-ngan fou. Shanghai, 1895).

В 1653 г. повторный перевод на латынь осуществил прибывший в 1645 г. на остров Хайнань, а в 1650 – в Гуанси польский иезуит, естествовед М. Бойм (Michal Piotr Boym, Бо Ми-гэ, 1612-1659). В 1651 г. южноминский двор (остатки правящего дома Мин, в 1644-1661 гг. предпринимавшие отчаянные усилия закрепиться на крайнем юге страны, чтобы оттуда восстановить утерянную власть), часть которого к этому времени под влиянием Бойма приняла христианскую веру, направил его к папе Иннокентию X (1644-1655) с просьбой о помощи. Миссия оказалась очень сложной, и только в самом конце 1655 г. он получил ответ от папы, которым между тем стал Александр VII (1655-1667). Достигнув в 1658 г. Тонкина, он понял, что судьба Южной династии Мин решена, однако чувство долга заставило его продолжить путь. В 1659 г. он вернулся в Гуанси, где 22 августа скончался, истощенный трудностями путешествия. Таким образом, фактический срок пребывания Бойма в Китае был непродолжительным, но он успел многое сделать в области математики, философии и медицины, а также составил карту Китая. Часть этих работ была у него украдена. Упомянутый выше перевод несторианской стелы опубликован в книге итальянского иезуита А. Кирхера (Athanasius Kir-cher, 1602-1680) «China monumentis... aliarumque rerum memorabilium argumentis illustrata» (в литературе именуемой сокращенно «China Illustrata»). Amsterdam, 1667. Однако особенно популярным стало его описание природы Китая «Flora sinensis», в 1656 г. вышедшее в латинском

оригинале в Вене, а в 1696 г. в французском переводе (Thevenot. Relation des Voyages).

Описанная деятельность итальянских и других монахов имела основополагающее значение для ознакомления Европы с Китаем минско-цин-ского времени и для возникновения европейской синологии. В то же время ей были присущи определенные, в принципе неизбежные и естественные, недостатки, обусловленные пионерским характером, миссионерской направленностью, отсутствием предварительной китаеведческой подготовки, наконец, ограничениями, накладываемыми на них эпохой, в которой они жили, ее нравами, стандартами мышления и т. п. Воздействие времени и его характерных черт сказывалось не только на них самих, но и на их, в широком смысле этого слова, окружении: западном, посылавшем их в Китай, и восточном, их принимавшем (папах, правителях, императорах, чиновниках и обычных людях). К тому же если монгольский этап характеризовался, в общем, обоюдной заинтересованностью и дружелюбием, то мин-цинский – рядом отрицательных моментов, которые в конечном счете можно сфокусировать в двух: враждебности и ксенофобии. Данное явление было результатом того факта, что образованные миссионеры составляли лишь небольшую часть европейского наступления на Азию, и не они, а военные, пираты, купцы – с одной, и ничего не понимающий двор и жадное чиновничество – с другой стороны, определяли взаимные отношения. Для иезуитов, включая и самого китаизированного из них, Риччи, это выливалось в труднопреодолимую стену отчуждения, которая отделяла их от местного населения и затрудняла изучение его культуры и истории. Сказывалась и разрозненность их научных поисков – практически каждому приходилось действовать по своему умению и разумению, так как не было учреждений, которые направляли бы их усилия.

Первая попытка преодоления указанных недостатков связана с именем М. Рипа (Matteo Ripa, 1682-1745). Посланный папой Климентом XI (1700-1721), он в 1710 г. прибыл в Макао, а в 1711 – в Пекин. В скором времени М. Рипа понял, что в обращении китайцев в католичество лучших результатов добьются туземные неофиты, которых к этому, однако, нужно подготовить. В 1723 г. с разрешения Ши-цзуна (Юн-чжэн, 1723– 1735) он покинул Китай, забрав с собой четверых учеников и их учителя. Вернувшись в Италию, Рипа предложил организовать колледж для обучения китайцев миссионерству. Несколько лет усилий и ожиданий увенчались успехом, и в 1732 г. при поддержке папы Климента XII (17301740) и императора Карла VI (1711-1740) в Неаполе была открыта Китайская коллегия (Collegio dei Cinesi) – первое почти синологическое учебное заведение Европы. Основная его цель заключалась в подготовке священников-китайцев для последующего возвращения на родину и распространения там христианства. Одновременно итальянские миссионеры получили возможность изучать в нем китайский язык, историю, культуру и обычаи страны; была также налажена работа по переводу китайских произведений на латынь и итальянский, составлению словарей и т. п. В частности, сам М. Рипа подготовил китайско-латинский словарь. Кроме того, он оставил довольно многословные, но интересные записи о своем пребывании на Дальнем Востоке и делах в Неаполе, которые в 1832 г. вышли в трех томах под заглавием «Storia della Fondazione della Con-gregazione e dell Collegio dei Cinesi... scritto dallo stesso Fondatore Matteo Ripa, e de Viaggi da lui fatti». В 1861 г. в Лондоне был опубликован их сокращенный английский вариант «Memoirs of Father Ripa. Trnsl. by Fortu-nato Prandi».

С ликвидацией в 1860 г. Гарибальди Королевства обеих Сицилий и включением его территории в состав объединенного Итальянского королевства для Китайской коллегии создалась новая обстановка. В 1889 г. она была секуляризована, подчинена министерству просвещения и реорганизована в Азиатскую коллегию (Collegio Asiatico), а затем в Восточный институт (Istituto orientale). Следствием явилось расширение тематики – в новом заведении стали преподавать арабский, турецкий, персидский, а с 1902 г. также и японский языки. Институт возглавил китаевед Л. Ночентини (Lodovico Nocentini, 1849-1910), бывший до этого переводчиком итальянской миссии в Пекине и владевший, кроме китайского, также и другими дальневосточными языками: маньчжурским, корейским и японским. Его научные интересы лежали в сфере экономики и политики Китая, кроме того, он занимался переводами с китайского и описанием своих путешествий по Китаю и Корее. В 1898 г. Ночентини был назначен заведующим созданной между тем кафедрой китайского языка и литературы в Римском университете.

Вторая половина XIX в. дала Италии еще одного заметного ученого-иезуита А. Зоттоли (Angelo Zottoli, 1826-1902), автора крупного пятитомного компендиума по китайской литературе «Cursus litteraturae sinicae», вышедшего в 1879-1883 гг. Приехав в Китай в 1848 г., он оставался там до своей смерти, посвятив всю жизнь деятельности в иезуитских учреждениях в Сюйцзяхуэй – деревне (ныне находящейся в пределах городской территории Шанхая, известной в научной литературе как Zikawei, или Sicawei), избранной в 1847 г. в качестве центра активности ордена в Южном Китае. В частности, в 1847 г. там была создана библиотека, а в 1850 г. основан Колледж св. Игнатия, которым А. Зоттоли руководил долгие годы. В нем училось до 400 студентов, а преподавали иезуиты и китайские учителя. После образования в 1902 г. Университета Аврора (Universite ГАигоге, Чжэньдань дасюэюань), колледж, среди прочего, готовил студентов для поступления в него.

В конце XIX в. и в течение двух первых десятилетий XX в. ведущую позицию в итальянском китаеведении занимал К. Пуини (Carlo Puini, 1839-1921), с 1877 г. до своей кончины являвшийся профессором Королевского института высших знаний (Regia istituto di studi superiori) во Флоренции и преподававший там историю и географию Китая и Японии. Будучи широко образованным востоковедом, К. Пуини написал более ста работ по истории, филологии, философии и искусству Китая и Японии. Эстафету перенял, как бы завершая довоенный период, Дж. Вакка (Giovanni Vacca, 1872-1953), профессор истории и географии Восточной Азии, сначала Флорентийского, а с 1922 г. – Римского университетов. Названным областям посвящены и его научные труды. Кроме того, Дж. Вакка собрал довольно большую коллекцию книг, в частности относящихся к категории цуншу, и периодики, которая затем обогатила китайский фонд библиотеки Ватикана.

В XX в. происходила дальнейшая институционализация итальянской синологии. В 1925 г. был повышен статус старейшего учреждения – Восточного института. Он получил право присуждать докторские степени, а не только, как раньше, дипломы о его окончании, чем был приравнен к университету. Это нашло отражение в его новом названии: Университетский восточный институт Неаполя (Instituto universitario orientale di Napoli). Здесь в течение четырех лет по очень обширной программе изучались политические науки, языки, история и культура, искусство и литература стран Востока, включая и Восточную Европу. Для китаеведа она охватывала, в частности, историю, философию, этнографию, политическую и экономическую географию, право, четырехгодичный курс китайского и двухгодичный – японского, английского и французского языков и ряддругих предметов. Сотрудники института получили возможность публиковаться в собственном органе: с 1800 г. он назывался «Annali dell’Istituto orientale di Napoli», a c 1929 r. «Annali dell’Istituto universitario orientale di Napoli». В Институте имеется и своя библиотека.

В 1917 г. при Папском университете (Pontificia Universitas Gregoriana), основанном еще в 1553 г. И. Лойолой и Ф. Борджа, был организован автономный Институт востоковедения (Pontificio Istituto per gli Studi Orien-tali). Кроме того, в самом университете на богословском и миссионерском факультетах ведется преподавание синологии.

Важным событием в развитии итальянской ориенталистики явилось создание в 1933 г. по инициативе известного тибетолога Дж. Туччи (Giuseppe Tucci, 1894-1984) Института Среднего и Дальнего Востока (Istituto

Italiano per il Medio e l’Estremo Oriente, ИСМЕО), ставшего центральным координирующим учреждением Италии в области востоковедения. В институте ведется и преподавательская, и исследовательская работа, особенно по истории литературы, культуры и философии, и по современности Китая. Научные интересы самого Дж. Туччи, возглавившего Институт, привели к появлению в его стенах сильной группы тибетологов, подготовивших к изданию несколько средневековых тибетских хроник. С 1950 г. публикуются «Serie orientale» и ежеквартальный журнал на английском языке «East and West». Ведется также работа по выпуску материалов, оставленных итальянскими путешественниками, посетившими Китай, например «11 nuovo Ramusio» – сборник отчетов и донесений, собранных в свое время итальянским географом, историком и дипломатом Дж. Рамузио (Giovanni Battista Ramusio, 1485-1557), издателем Марко Поло.

ИСМЕО обладает собственной, основанной в 1937 г. библиотекой, которая насчитывает несколько десятков тысяч книг о Китае (на китайском и западных языках), периодику и микрокопии лучших книг Пекинской библиотеки. При Институте имеется также музей восточного искусства. В Милане работает филиал ИСМЕО.

Институт сочетает «классическую» синологию с потребностями современной жизни. Он, например, готовит специалистов в разных областях внешнеполитической деятельности. Кроме того, в 1956 г. при нем был образован комитет для распространения в Италии знаний о Китае путем организации публичных лекций, выставок, концертов, показов фильмов и т. п. Тогда же началось издание популярного журнала «Ста», освещающего проблемы нынешнего Китая.

ИСМЕО обеспечивает кадрами еще одно римское учреждение – Восточную школу (Scuola Orientale), существующую при филологическом факультете Римского университета. Почти все его сотрудники работают там по совместительству, читая лекции по китайскому языку, истории, литературе, философии и религии, географии, истории искусства и другим дисциплинам. Школа имеет свою библиотеку и издает журнал «Rivista degli studi orientali».

Самый, насколько известно, молодой центр возник в Венеции. В 1967 г. при Институте иностранных языков и литературы Венецианского университета был образован синологический семинар с весьма ограниченным количеством студентов и преподавателей, и библиотекой, где собрано несколько тысяч томов на китайском и западных языках. Китайские фонды имеются здесь еще в двух библиотеках: Национальной библиотеке св. Марка и в Институте «Венеция и Восток».

В названных выше учреждениях трудится основной отряд итальянских китаеведов, и именно они определяют лицо итальянской синологии, ее научные достижения. Кроме них, однако, есть еще исследователи и переводчики, которые занимаются синологией «на дому» или работают в разного рода научных и общественных организациях. Так, например, в Милане существуют Институт изучения международных отношений (создан в 1934 г.) и образованный в 1954 г. Итало-китайский культурный институт (Istituto culturale Italo-Cinese), а в Риме – Центр по развитию связей с Китаем (Centro per lo sviluppo delle relazioni con la Cina), в которых работают или сотрудничают с ними отдельные китаеведы. Два последних издают свои журналы: «Civilta cinese» (Милан, с 1954 г.) и «Cina d’oggi» (Рим, с 1956 г.).

Для итальянской синологии характерен еще один момент – здесь ранее и в более широких масштабах, чем в других европейских государствах, стали привлекать к сотрудничеству этнических китайцев, особенно в качестве преподавателей языка. Значительная часть их тесно связана с Италией религиозными узами – они католики, а некоторые —даже священники или монахи Кстати сказать, духовными лицами являются иногда и сами итальянцы. Китайские преподаватели имеются ныне во всех университетах и институтах Рима, Неаполя, Милана и Венеции, где изучают китайский язык. Истоки этого явления следует искать в деятельности М. Рипа и иезуитских учреждений Сюйцзяхуэя.

Послевоенное китаеведение продолжает в основном традиции классической синологии, изучая прежде всего проблемы древнего и средневекового Китая. Упор при этом делается на несколько главных направлений: история Китая и Центральной Азии, крестьянские движения в старом Китае, философия. Важное место занимают также исследования по истории и культуре Тибета – можно говорить о наличии в Италии своей школы тибетологов, ведущими представителями которой были Дж. Туч-чи (ее создатель) и Л. Петек (Luciano Petech). Ими опубликовано свыше 60 работ.

Однако перемены, происходившие в мире после Второй мировой войны, не могли не затронуть итальянской науки. Образование КНР, установление с нею в ноябре 1970 г. дипломатических отношений, «культурная революция», нашедшая живой отклик среди крайне левых группировок, превращение КНР в мировую державу, начавшееся после визита туда президента Никсона в феврале 1972 и установления полных дипломатических отношений с США в январе 1979 г., ее успехи в 80-е годы и другие события вызвали в Италии рост общественного интереса к современному Китаю. Ответом на него стал определенный сдвиг в научных интересах китаеведов, особенно молодого поколения, в направлении занятий современностью и заметное увеличение количества публикаций, ей посвященных. Правда, немалая их часть выходит из-под пера людей, не имеющих специальной подготовки: журналистов, политиков, деятелей культуры и т. п., они характеризуются определенными упрощениями, но зато более доступны широкому читателю, чем строго научные труды. Не менее четверти всех публикаций, вышедших в последние 50-60 лет, относится к текущей проблематике, причем большинство появилось в 7080-е годы.

Среди итальянских китаеведов XX в. крупнейшим, вероятно, следует считать Дж. Туччи, специалиста в области тибетской филологии и буддизма, профессора Римского университета и директора ИСМЕО, члена Итальянской академии и нескольких зарубежных научных обществ, главного редактора журнала «East and West», автора свыше ста работ на нескольких языках. Среди более значимых можно назвать: «Storia della filosofia cinese antica». Bologna, 1922; II Buddismo. Foligno, 1926; Indo-Tibetica. Vol. 1 -4. Roma, 1932-1941; «Forme dello spirito asiatico». Milano, 1940; «Asia religiosa». Roma, 1946; «Tibetan Painted Scrolls». Vol. 1-2. Roma, 1949; «The Tombs of the Tibetan Kings». Roma, 1950; «Minor Buddhist Texts». P. 1-3. Roma, 1956-1971; «Storia della filosofia indiana». Bari, 1958; «Tibetan Folk Songs From the District of Gyantse». Ascona, 1966; «Die Reli-gionen Tibets und derMongolei». Stuttgart, 1970(в соавторстве c W. Heissig); «Opera minora». Vol. 1-2. Roma, 1971; «Bardo Thodel. II libro tibetano dei morti». Torino, 1972. Ряд его трудов переводился на иностранные языки.

Учеником и близким сотрудником Дж. Туччи был Л. Петек, специалист по истории Центральной и Восточной Азии, особенно Тибета, профессор Римского университета, сотрудник ИСМЕО, автор нескольких десятков публикаций, в том числе: «А Study on the Chronicles of Ladakh (Indian Tibet)». Calcutta, 1939; «China and Tibet in the Early 18^th Century: History of the Establishment of Chinese Protectorat in Tibet». Leiden, 1950; «Northern India According to the Shui-ching-shu». Roma, 1950; «Profilo storico della civiltacinese». Torini, 1957, второе издание – 1971; «Mediaeval History of Nepal (c. 750-1480)». Roma, 1958; «L’area culturale indiana: India, Tibet, Asia Centrale, Indonesia, Indocina». Milano, 1960; «L'Asia ieri e oggi». Torino, 1963.

Из других исследователей назовем еше священника М. Бенедиктера (1908-1969), специалиста по истории китайской литературы, особенно поэзии периода Тан: «Wang Wei, P’ei Ti. Poesie del fiume Wang». Torino. 1956; его коллегу Дж. Бертуччиоли, автора первой в Италии истории китайской литературы: «Storia della letteratuга cinese». Milano, 1959, ее дополненный и исправленный вариант: «La letteratura cinese». Firenze; Milano, 1968; историка Пьеро Коррадини, автора «La Chine». Torino, 1969 – общей истории Китая с древнейших времен до современности, а также «Antologia della letteratura cinese». Milano, 1970; «Confucio e il confucianis-mo». Fossano, 1973; историка и филолога Л. Ланчотти: «Shen Fu. Sei rac-conti di vita irreale». Roma, 1955; «Contributo italiano alia conoscenza dell’ Oriente. Repertorio bibliografico dal 1935 al 1958». Firenze, 1962 (в соавторстве с О. Pinto), «Che cosa ha veramente detto Confucio». Roma, 1968; «Letteratura cinese». Milano, 1969; востоковеда широкого профиля, владеющего многими языками, знатока религии и философии Дальнего Востока П. Филиппани-Ронкони, которому принадлежат ценный труд «Storia del pensiero cinese». Torino, 1964, где излагается история китайской мысли с древности до Fioeoro времени, и «Avviamento alio studio del pensiero orientale». Vol. 1-2. Napoli, 1959; «Ummu’l-kitab». Napoli, 1966; «Canone buddista. Tripitaka. Discorsi brevi». Torino, 1968; «Upanishads. Upanishad antiche e medie». Torino, 1968. В общем, современная итальянская синология является заметной частью мирового китаеведения, но не занимает в нем ведущих позиций.

§ 5. Германия

Корни немецкой синологии уходят в XVII в. В 1622 г. в Пекине появился немецкий иеузит А. Шалль (Johann Adam Schall von Bell = A. Scaliger, Тан Жо-ван, 1591-1666). Его глубокие и разносторонние познания, в частности в области астрономии и оружейного дела, имевшие прикладное значение для правителей Китая, обеспечили ему довольно прочные позиции при минском и цинском дворах. Правда, тюрьмы, как и многим его предшественникам (Риччи, Семедо, Ваньони и др.), избежать ему не удалось, но это был лишь непродолжительный эпизод. Он оставил несколько произведений на китайском языке (например, первое в Китае описание телескопа Галилея), а также историю миссионерской деятельности в Китае «Historica narratio, de initio et progressu missionis apud Chinenses, ac praesertim in regio pequinensi», 1655 – первая книга об этой стране, написанная немцем.

Одним из первых, кто начал научно увлекаться Китаем, был настоятель Берлинского собора, советник Прусской королевской библиотеки (Preussische Konigsbibliothek) А. Мюллер (Andreas Muller, ок. 1630-1694). Его работой в этой области интересовался известный математик и философ Г. В. Лейбниц (1646-1716). Мюллер и его преемник на посту советника библиотеки X. Менцель (Christian Mentzel, 1622-1701), врач бранденбургского курфюрста, занимались, в частности, поисками филологических «ключей», которые раскрывали бы содержание древнекитайских текстов, что нашло отражение в произведении «Clavis sinica». Кроме того, Менцель составил небольшой, посредственный словарь «Sylloge Minutia-rum Lexici Latino-sinico-characteristici», а также «Lexicon sinicum» и хронологию китайских императоров «Kurtze chinesische Chronologia oder Zeit-Register alles chinesischen Kayser» – первую публикацию, в которой имена правителей были набраны иероглифами.

Словарик Менцеля сыграл, однако, свою роль, ибо с его помощью, используя также словарь Диаса, стал изучать китайский язык четырнадцатилетний юноша, позже ставший одним из крупнейших немецких китаеведов – Ю. Клапрот (Jules Henri Klaproth, 1783-1835). В девятнадцать лет он опубликовал в Веймаре двухтомную работу «Asiatisches Magasin». Благодаря этому он был приглашен в Россию и включен в качестве переводчика в состав посольства графа Ю. А. Головина. Головин направлялся в Китай Александром I для расширения взаимной торговли. Его сопровождала группа ученых, возглавляемая известным польским историком, археологом, писателем и путешественником графом Я. Потоцким (1761 – 1815), в которой состояли астроном, ботаник, зоолог, минеролог, хирург и представители других дисциплин. В октябре 1805 г. миссия достигла Кяхты, где Клапрот стал изучать монгольский и маньчжурский и собирать книги. После короткого пребывания в Урге (Улан-Батор) посольство в 1807 г. вернулось безрезультатно в Петербург. Однако услуги Клапрота получили высокую оценку, и он был послан сначала на Кавказ, а затем в Берлин, с тем чтобы надзирать за печатанием каталога китайских и маньчжурских книг, хранящихся в Петербургской академии. Здесь он отказался от дальнейшей службы русскому царю, а в 1815 г. уехал в Париж, где и скончался. В 1816 г. прусский король Фридрих Вильгельм III (17971840) впервые в Европе присудил Ю. Клапроту звание профессора языков и литературы Азии, назначил месячный оклад и фонды для публикации его книг и разрешил оставаться в Париже, пока они не будут напечатаны. Из-под пера Ю. Клапрота, кроме названного выше двухтомника, вышло много книг и статей по самой разной тематике, в основном на французском языке, например: «Inscription de Yu», 1811; «Supplement au Dic-tionnaire chinois du Basile de Glemona», 1819 (см. ниже); «Catalogue des livres et manuscripts chinois et mantchous de la bibliotheque de Berlin», 1822; «Chrestomatie mandchou», 1828; статьи в «Journal Asiatique».

В это же время В. Шотт (Wilhelm Schott) выполнил первый перевод на немецкий основного текста древнего конфуцианства «Лунь юя» – «Werke des tschinesischen Weisen Kung Fu Dsii und seiner Schiller». Bd. 1" 2, Halle, 1826; Berlin, 1832.

Словари, упомянутые в связи с Клапротом, подталкивают пусть к сжатому, но отдельному рассмотрению проблемы их появления, поскольку они являются основой основ мирового китаеведения. Как уже говорилось, они были необходимы самим китайцам, которые приблизительно в III в. до н. э. и положили начало их составлению (см.: «Эр я», «Шо-вэнь цзе-цзы», «Фан янь» и др.). Естественно, что иностранцы еще более нуждались в них. Этой работой занялись уже первые миссионеры, но, к сожалению, результаты их труда чаще всего оставались в рукописях и ныне рассеяны по крупным библиотекам Европы и частным коллекциям или попросту пропали. Самым ранним, вероятно, был J. Cobo «Lingua sinica... seu vocabularium sinense», но, насколько известно, ни один экземпляр его не попал в Европу. Словарь подготовил Риччи, а Кирхер в «China Illustrata» даже утверждал, что имеет его экземпляр, однако ныне о нем ничего неизвестно. Существует ошибочная информация о словаре отца Колладо, будто бы напечатанном в Риме в 1632 г., но на самом деле это был словарь японского языка. Н. Триго (Nicolas Trigault, Цзинь Ни-гэ, 1577-1628) опубликовал в Китае в 1626 г., в помощь миссионерам, изучающим китайский, трехтомные «Си-жу эр-му цзы» («Материалы для ушей и глаз западных ученых»). Однако, по мнению Ремюза (о котором ниже), данная публикация могла лишь служить китайцам для того, чтобы выучить немного латыни. В этом же году Г. Магеллан (Gabriel Magalhaens/Magaillans, Ань Вэнь-сы, 1611-1677), выходец из семьи знаменитого мореплавателя Ф. Магеллана (ок. 1480-1521), появившийся в Китае в 1640 г. и ставший там сотрудником А. Шалля, издал «Traite des lettres et de la lan-gue chinoise», нечто среднее между лексиконом и грамматикой. Внимания заслуживает попытка А. Семедо составить первый двусторонний китайско-португальский и португальско-китайский словарь. К сожалению, он скончался, не завершив своего труда, который так и не был напечатан. Наконец, необходимо сказать несколько слов о словаре Диаса. В Китае работали и там же скончались два португальских иезуита, видимо, не связанные никакими родственными узами, но носившие одинаковые фамилии – Emmanuel Diaz. В Китае они были известны как Ли Ма-но (1559– 1639) и (1574-1659). Последний являлся автором многих произведений, напечатанных в Китае. Скорее всего, он и подготовил китайско-испанский словарь, содержавший 7160 иероглифов, расположенных в алфавитном порядке. Экземпляр его хранился в Берлинской библиотеке, и, вероятно, именно им пользовался юный Клапрот.

У разных авторов встречаются упоминания и о других словарях, однако чаще всего сообщается лишь имя автора, но ничего больше ни о нем самом, ни о его детище неизвестно. В общем, можно сказать, что начальный этап (XVI – первая половина XVII в.) не принес каких-нибудь крупных достижений, которые стали бы путеводной звездой для последующих столетий, но создал достаточно прочный и широкий методологический и лексикографический базис, на который могли опереться более поздние ученые. Иначе говоря, именно ему мы обязаны дальнейшими успехами европейской синологии – европейской, так как словари составлялись представителями разных народов, пусть и объединенных общим языком – латынью.

Последние десятилетия XVII и первая половина XVIII в. ознаменовались определенным прогрессом в области лексикографии. Самым значительным можно считать «Ханьцзы си и» («Перевод китайских иероглифов на западные языки») Базилия Джемонского (Basile de Gemona/Glemona, т. e. Basilio Brollo, 1648 – ok. 1703/1706), францисканца из Италии, в 1680 г. уехавшего в Китай. Рукописные копии его стали появляться начиная с 1714 г., а напечатан он был по приказу Наполеона в 1813 г. под заглавием «Dictionnaire chinois, fran^ais et latin par M. de Guignes». Это – типичный пример научного пиратства, ибо небольшие переделки де Гиня никак не оправдывают присвоения им авторства, не говоря уже о том, что они лишь ухудшили оригинал. Неудивительно, что Клапрот, знавший истинное положение вещей, в своем «Supplement» назвал Базилия, а не де Гиня. Печатный вариант насчитывает более 1100 страниц in folio, что говорит об объеме работы, проделанной Бролло; в 1853 г. он был переиздан в Гонконге.

В дальнейшем все более заметным становится вклад французов. Ж. Бувэ (Joachim Bouvet, 1656-1730), один из пяти иезуитов, посланных в 1685 г. Людовиком XIV (1638-1715, король с 1643 г.) в Китай и обучавший Кан-си математике, составил китайско-французский словарь. Испанский францисканец X. Фернандес (Juan Fernandez, 1655-1735) в 1724 г., находясь в Хэнани, завершил «Vocabularium Sinice et Latine*. ЗавершаетжесписокЖ. Премар (Joseph Henri Premare, ok. 1666 – ok. 1734/ 1736), выдающийся миссионер-иезуит и ученый. Он уделял большое внимание изучению китайского языка, так как хотел свободно на нем писать, а в древнекитайских книгах рассчитывал найти аргументы в пользу христианской религии. Благодаря этому, а также новому подходу, что язык надо изучать на практике, а не в теории и согласии с латинской грамматикой, Премар стал одним из лучших филологов среди иезуитов. В сотрудничестве с одним из своих коллег он составил латино-китайский словарь, экземпляры которого сохранились в Национальной библиотеке в Париже. Однако главным делом его жизни стала грамматика китайского языка «Notitia Linguae Sinicae», фактически вторая в Европе работа на данную тему после опубликованной в 1703 г. в Кантоне «Arte de la Lengva mandarina» доминиканца Ф. Bapo (Francisco Varo). Однако формально таковой нужно считать «Linguae Sinarum Grammatica Duplex» Э. Фурмо-на (Etienne Fourmont, 1683-1745), вышедшую в 1742 г., но, во-первых, «Grammatica Duplex» – это перевод, а точнее – плагиат книги Варо, что уже показывает научную нечистоплотность Фурмона, в общем, довольно плодовитого автора, но прежде всего семитолога, а не китаеведа. Во-вторых, что еще хуже, Премар состоял с ним в переписке и уже в 1728 г. послал ему свой манускрипт. Фурмон сделал все, чтобы обеспечить себе приоритет (и Премар успел это узнать до своей смерти), а затем похоронить рукопись Премара в недрах Королевской библиотеки. Три из пяти ее томов были обнаружены А. Ремюза (Jean Pierre Abel Remusat, 1788– 1832) лишь в следующем столетии и опубликованы в 1831 г. Англо-китайским колледжем в Малакке. Английский перевод, выполненный американским священником Дж. Бриджмэном (James Granger Bridgman,? – 1850), родственником первого американского миссионера в Китае Э. Бриджмэна (Elijah Coleman Bridgman, Би Чжи-вэнь, 1801-1861), вышел в Кантоне в 1847 г. В XVIII же веке появился первый немецко-китайский словарь Ф. Бара (Florian Bahr).