Текст книги "Лик зверя (СИ)"

Автор книги: Василий Блюм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 4

Успевшее позабыться тошнотворное состояние вновь напомнило о себе. Разболелась голова, мышцы заломило, а внутренние органы скрутило так, словно их ненадолго вынули, перемешали, после чего забросили обратно. Сперва Ольга терпела, ожидая, что недомогание отступит, но вскоре самочувствие стало невыносимым. По стеночке доковыляв до шкафа, Ольга извлекла остатки лекарств, заправив в шприц двойную дозу, сделала укол, откинулась на диван, ожидая результата.

Из соседней комнаты подошел Ярослав, присел рядом. Превозмогая слабость, Ольга повернула голову, взглянула искоса. Ярослав повертел в руках шприц, затем взял ампулу, некоторое время разглядывал.

С трудом растянув губы в улыбке, Ольга произнесла:

– Осуждаешь?

Ярослав пожал плечами, сказал с заметным неодобрением:

– Ничего не могу сказать, но если помогает – пользуйся.

Ольга пошевелилась, пытаясь сесть, получилось лишь с третьей попытки, сказала:

– Не от хорошей жизни. Рада бы по-другому, да не выходит.

Ярослав повернул голову, взглянул в оставшийся распахнутым шкаф, на полочку с яркой пластиковой коробкой, сказал с укоризной:

– А это зачем? Если то что прописал доктор помогает пережить приступы, то к чему нужны стероиды?

Порой, в заботе о ее здоровье, Ярослав становился невыносим. И, хотя, она не раз объясняла предназначения анаболиков, друг оставался непоколебим в своем недоверии к продукции мировой фарминдустрии. Сдерживая раздражение, Ольга произнесла:

– Это для стимуляции. Я ведь уже говорила. Занятия спортом, даже непрофессиональные, требуют подпитки организма.

Ярослав кивнул, хотя, было заметно, что ему есть что возразить, сказал примирительно:

– Ладно, не сердись. Просто, не могу спокойно смотреть, как ты пичкаешь себя химией. К тому же это странное увлечение бодибилдингом. Ведь не женское дело – штангу ворочать.

Лекарство начало действовать. Ольга качнула головой, ощущая, как улетучиваются болезненные симптомы, сказала отстраненно:

– Сама удивляюсь. Действительно, тяжести не для женщин, да я никогда и не интересовалась, но что-то потянуло. Не отказывать же себе в удовольствии, лишь из-за распространенных стереотипов.

– В удовольствии ли? – Ярослав покачал головой.

– Конечно! – с жаром ответила Ольга. – Это непередаваемое ощущение, когда мышцы исполнены силой так, словно вот-вот взорвутся. Да и обстановка там… успокаивающая.

– Уж не знаю, где ты там успокоение нашла. – Ярослав вновь поморщился. – Был я в тренажерке, и не раз: железо, теснота, музыка по ушам. Все пропитано застарелым запахом пота.

Вполуха слушая ворчание друга, Ольга встала, осторожно прошлась вдоль комнаты, анализируя внутренние ощущения, подводя итог, произнесла:

– Хорошая физическая форма лишней не бывает. К тому же, в случае чего, поможет защититься.

Глаза Ярослава полезли на лоб, он поинтересовался с сарказмом:

– Это от кого ты собралась защищаться, да еще с помощью мышц?

– Ну, мало ли. – Ольга пожала плечами, добавила ехидно: – Конечно, я понимаю, можно не утруждаться в спортзале, пистолет эффективнее… если он есть.

Ярослав протянул с заметной досадой:

– А, ты об этом… но я ведь тебе объяснял, что к чему.

Ольга кивнула. В тот раз, случайно обнаружив пистолет в куче вещей, она поинтересовалась, не возникает ли у Ярослава сложностей с ношением. На что тот отреагировал довольно своеобразно. Сперва он все отрицал, а когда, не поленившись, Ольга перетряхнула одежду и принесла кобуру, с досадой признался, что взял ненадолго у знакомого, но вовремя не отдал.

В тот раз эпизод особых переживаний не вызвал, но теперь Ольга ощутила раздражение. Мало того, что Ярослав, испугавшись непонятно чего, вел себя как ребенок, отрицая очевидное, так теперь еще и пеняет ей, выискивая опасности на ровном месте, подобно не в меру строгим мамашам, что выговаривают расшалившемуся малышу по самому пустяковому поводу.

Ощущая, что закипающее внутри раздражение вот-вот выплеснется наружу в виде скандала, Ольга поспешно принялась собираться. Стараясь не встречаться взглядом с Ярославом, она оделась, сдвинув с видного места лекарства вглубь шкафа, тщательно притворила дверцу и вышла в коридор.

Когда она взялась за ручку входной дверцы, позади скрипнули половицы.

– Решила прогуляться?

Ольга замедленно повернула голову, взглянула на Ярослава, замершего в проеме с обиженным видом, стараясь не выказать раздражения, сказала замедленно:

– Немного свежего воздуха не повредит. Мне по-прежнему не очень хорошо.

– Не поздно? – Ярослав покосился на часы.

– У нас спокойный район, ничего страшного не произойдет, – выдавила Ольга и стремительно вышла из квартиры.

Улица встретила морозом, и уже через пару минут Ольга ощутила, что впопыхах оделась недостаточно тепло, но возвращаться не стала. Внутри, переполняя, словно пар в перегретом чайнике, клокотало раздражение. Пытаясь успокоиться, Ольга шла, не разбирая дороги, но раздражение не проходило, наоборот, в памяти начали всплывать придирки Ярослава по разным мелочам. И если раньше они не выглядели важными, воспринимаясь, как обыденные шероховатости совместной жизни, то сейчас казались до невозможности обидными, побуждая вновь и вновь обращаться про себя к виновнику с исполненной гнева, яростной тирадой.

Ольга пошла быстрее, затем побежала, выдавливая недовольство усиленной нагрузкой. Пробежка сказалось благотворно, раздражение заметно спало, и хотя не ушло совсем, затаилось глубоко внутри злым колючим шаром. Замедлив шаг, Ольга осмотрелась, с удивлением обнаружив, что находится возле входа в парк, окружающий старый кинотеатр.

Память услужливо выдала картинки последнего посещения парка. Губы сами собой растянулись в нехорошей ухмылке. Агрессивно настроенные незнакомцы, попавшиеся в прошлый раз, сейчас оказались бы как нельзя более кстати. Колючий шар внутри содрогнулся, запульсировал, предвосхищая момент, когда ситуация позволит вновь разрастись, заполнив собой тело, выплеснуться во всесокрушающем яростном вихре.

Вдохнув воздух полной грудью, Ольга двинулась вперед. Ноги мгновенно утонули в снегу по щиколотку, судя по всему дворники не баловали окружающие кинотеатр аллеи особым вниманием. Впереди забрезжили тусклые пятна фонарей, и Ольга ощутила досаду, мягкий сумрак парка успокаивал и навевал мечтательное настроение.

Достигнув фонаря, Ольга обратила внимание на дорожку. Ранее сливающийся в нечто серое и бесформенное, снег весело заискрился, распался на тысячи блесток. Но взгляд не обратил внимания на сказочное великолепие зимнего покрывала, прикипел к цепочке следов. Мельком оглядев испещренную оттисками подошв поверхность снега, Ольга двинулась вперед, ощущая азарт преследующего добычу охотника.

Освещенное пространство закончилось вместе с рабочими фонарями, и аллея вновь погрузилась во тьму. Ольга еще некоторое время всматривалась в снег под ногами, но вскоре махнула рукой. Поплутав по парку, она вышла на знакомую площадку к зданию кинотеатра. На этот раз снег не шел, и площадка открылась, как на ладони.

Возле стены темнеют силуэты людей, доносятся отголоски речи. Ольга обратилась в слух, одновременно втянула носом воздух. Негромкая, речь то и дело прерывается смешками, слышны женские голоса. В воздухе разлит тонкий запах алкоголя и ароматизированных сигарет. Раздражение почти улеглось, но не настолько, чтобы предпочесть уединение общению. Постояв в раздумии, Ольга двинулась в сторону людей.

Выглянула луна. Голоса стихли, а люди начали поворачиваться. Сперва оглянулся один, за ним другой, и вскоре все смотрели в ее сторону. Ощущая на себе испытывающие взгляды, Ольга приблизилась. От группы отделился один из парней, раскинув руки, шагнул вперед, воскликнул:

– Кто к нам пришел!

Узнав Александра, Ольга улыбнулась, сказала с подъемом:

– Здравствуй, здравствуй. Давно не видались.

Навстречу выдвинулся Валерий, заглядывая в глаза, произнес искательно:

– Какими судьбами? После того раза я думал ты… – Он запнулся, не решаясь продолжить.

– Забуду суда дорогу? – ехидно поинтересовалась Ольга. – Из-за такой мелочи?

– Ни фига себе мелочь, – присвистнул один из парней. – Троих свалила, как делать нечего.

Ольга покосилась на говорившего, смутно припоминая, что во время потасовки он также присутствовал, сказала серьезно:

– Я польщена вашим вниманием, но давайте уже сменим тему, а то подруги ваши, – она мотнула головой на притихших девушек, – уже волком смотрят.

Сашка отмахнулся, сказал со смешком:

– Хоть медведем. После небезызвестных подвигов тебе слова поперек никто не скажет. Самоубийц нет.

Валерий спохватился, сказал поспешно:

– Ведь ты так не сказала, просто гуляешь, или пообщаться пришла?

Ольга ответила с ноткой сомнения:

– Вообще-то просто, но, раз встретились, можно и поговорить.

Не смотря на молодость и некоторую бестолковость собеседников, Ольга ощутила что пристальное внимание ребят приятно щекочет самолюбие, давно на нее не смотрели с таким откровенным восторгом. Девушки хоть и косились с подозрением, но в бросаемых на Ольгу взорах сквозила скорее зависть чем неприязнь. Возникло давно забытое ощущение души компании, когда ловят каждое слово, ожидая похвалы, или очередной удачной шутки. Захотелось, чтобы народу вокруг стало больше, и не зеленой молодежи, что горазда лишь заглядывать в рот и поддакивать, а людей постарше, располагающих устоявшимися взглядами на жизнь.

Оглядев компанию, Ольга поинтересовалась с ноткой разочарования:

– Что-то не больно-то вас много. А говорили, тусовка – о-го-го! – Она покосилась на Александра.

Тот воскликнул, защищаясь:

– Кто ж знал, что ты заявишься. Было бы больше. Да и не вечер еще, придут, может быть. Тут все же не кружок по интересам. Народ свободный, приходят, когда хотят.

Валера, что в ходе разговора всматривался куда-то в сторону, растянул губы в улыбке, сказал:

– А вот и остальные.

Все завертели головами. Повернулась и Ольга, взглянула на возникшие на выходе одной из аллей, и теперь неторопливо приближающиеся фигуры. Взгляд выхватывает из сумрака силуэты: двое, трое, четверо… Слух улавливает смешки и обрывки слов. Внутри, вместе с привычной настороженностью, рождается радость. Приближающаяся раскованной походкой группка молодежи ощутимо старше присутствующих детей, голоса ниже, речь свободнее.

Вечер заиграл новыми красками, а губы растянулись в улыбку. Среди подошедших Ольга заметила Геннадия. Старый знакомый двигается неторопливо, рядом, держась за руку, идет невысокая полная девушка с брезгливой гримаской на лице. Геннадий высокомерен, то и дело сплевывает на снег, но в обращенных на шагающих рядом парней взглядах мелькает уважение, если не сказать больше.

Ольга сместила взгляд, осматривая остальных. Трое парней шагают первыми, отстав на пару шагов, стайкой следуют подруги. В отличие от девиц одежда на парнях не броская, но добротная, подбитые мехом длинные кожаные куртки, выглаженные в стрелку брюки, высокие зимние ботинки на толстых подошвах, аккуратные кепочки.

На фоне разношерстно разодетой компании парни смотрятся чужеродно, словно к стайке резвящихся детей за какой-то надобностью подошли родители. Ольга смутно удивилась, какой интерес могут представлять подростки для этих солидных ребят? Парни подошли ближе, замедлили шаг. Ольга ощутила на себе заинтересованные взгляды. Особенно пристальный взгляд принадлежит стоящему в центре невысокому парню, что, не смотря на скромные габариты, друзья по обе стороны шире в плечах и на голову выше, явно не последний в группе, а, возможно, и первый.

Парень открыто улыбнулся, сказал:

– Вижу, у нас пополнение.

Его голос, едва слышный, вызывал улыбки на лицах товарищей, а Сашка подскочил, словно подброшенный пружиной, сказал подобострастно:

– Это она, ну, та самая, которая…

Парень недовольно поморщился, отчего Сашка тут же замолк, втянув голову в плечи, шмыгнул в сторону.

Один из парней хохотнул, сказал насмешливо:

– Ген, это же она тебя… ну, ты помнишь.

Лицо Геннадия перекосилось, но он лишь сказал сдержано:

– Было дело.

– Что ж ты такая суровая, – поинтересовался третий, – за яйца хватаешь, по лицам бьешь?

Ольга ответила в тон:

– Чистая случайность, не более.

Главарь, как уже окрестила про себя Ольга невысокого парня, покачал головой, сказал все также тихо:

– От таких случайностей закономерности не возникает? Скажем, в общении с правоохранительными органами.

Пытаясь понять, к чему клонит незнакомец, Ольга сказала осторожно:

– К стражам порядка обращаюсь лишь в крайнем случае, и сугубо по необходимости. У вас по-другому?

Парни переглянулись, один сказал с непонятной интонацией:

– Похожая ситуация. Только мы и по необходимости не… – Он поперхнулся, ощутив на себе неодобрительный взгляд «главаря», закончил поспешно: – В общем, стараемся не утруждать полицию ненужной работой.

Будто ничего не произошло, «главарь» произнес:

– Меня зовут Леонид, это мои хорошие товарищи: Борис и Тимур. С Геннадием ты уже знакома… – Он помолчал, пережидая насмешливые шепотки, отчего лицо Геннадия пошло пятнами, продолжил: – Ну и девочки наши: Ася, Маша, Лиза, Света.

Не обратив внимания на презрительные взгляды девушек, Ольга представилась:

– Ольга.

– Какое приятное имя, – мгновенно отозвался Борис, широко улыбнувшись. Но, услышав позади сдавленное шипение подруги, добавил поспешно: – Однако, заговорились мы, а стоять-то не жарко. Может, пройдемся, а по пути послушаем, каким ветром Ольгу к нам занесло?

Мороз заметно окреп, услышав предложение, народ обрадовано зашевелился, двинулся нестройной толпой к ближайшей аллее. Вместе со всеми пошла и Ольга. Подростки двинулись первыми, сбившись в тесную кучку, пришедшие девушки замешкались, заметно приотстав, и Ольга оказалась неподалеку от новых знакомых. Сперва парни о чем-то негромко переговаривались, искоса поглядывая на Ольгу, но вскоре догнали, пошли рядом.

Леонид поинтересовался:

– Дети рассказали мне о том что произошло в прошлый раз… Это правда?

Ольга взглянула на собеседника: высокий лоб, невыразительные скулы, мирное интеллигентное лицо, но, не смотря на полуопущенные веки, и вроде бы ленивый взгляд, в глазах поблескивают опасные искры, ответила вопросом:

– Что именно тебя интересует?

Леонид терпеливо пояснил:

– Драка. Разговоры – ваше дело, тем более, о чем можно беседовать с подростками? Но вот драка…

– Говорят, ты просто ас-рукопашник! – весело добавил Тимур. – Хотя, уж прости за откровенность, верю с трудом.

– И правильно делаешь, – откликнулась Ольга.

– Это значит меня обманули? – На лице Леонида отразилось недоверие.

– Скорее, приукрасили. – Спутники выжидательно замолчали, и Ольга пояснила: – Гуляла в парке, нашла ребят, поболтали. Под конец повздорили с какими-то подростками. Не так, чтобы сильно, но пришлось немного помахать руками.

– Немного помахать, это за полминуты раскидать четверых мужиков? Сашка давал руку на отсечение, что не врет, – задумчиво произнес Леонид.

В последних словах Леонида прозвучало явное недовольство. Ольга вздохнула, по хорошему, Сашке не мешало всыпать за излишне длинный язык, ведь просила, чтобы не рассказывал! сказала:

– Хорошо. Помахала не так, чтобы совсем немного, да и не только руками.

Борис оживился, бухнул гулко:

– Во! Наш человек. Может, продемонстрируешь приемчик – другой? А то я тоже занимаюсь. Глядишь, спарринг бы организовали, научила бы чему.

Судя по выражению лица, Леонид хотел сказать товарищу что-то нелицеприятное, но Ольга успела раньше, произнесла с прохладцей:

– Это было давно. Я ничего толком и не помню. Да и не получилось бы спарринга.

– Это почему же? – поинтересовался Борис с заметным сарказмом.

Ольга окинула оценивающим взглядом массивную фигуру спутника, сказала с запинкой:

– Ты значительно больше меня, и тяжелее минимум в два раза.

Борис осклабился.

– Так я в полную силу и не предлагаю. Так, помахаться чутка…

Пропустив фразу мимо ушей, Ольга закончила жестко:

– Таких противников учили вырубать с тычка.

ГЛАВА 5

Глядя на обескураженную физиономию Бориса, парни заржали так громко, что с заснеженных тополей неподалеку вспорхнула стая ворон, а ушедшие далеко вперед подростки начали испуганно оглядываться.

– Допонтовался? – едко поинтересовался Леонид.

С трудом сдерживая гнев, Борис выдавил:

– Языком все трепать горазды. Когда же до дела доходит…

Ольга ощутила, как внутри вновь зашевелился колючий шар раздражения, сказала сухо:

– Никогда не понимала, почему любой, хоть немного знакомый с рукопашным боем, тут же рвется продемонстрировать свои навыки на окружающих. Особенно, если это мужчина. И чем моложе, тем желание яростнее.

– Возможно, в этом есть некий биологический контекст, – произнес Леонид, с интересом присматриваясь к собеседнице.

– Конечно. – Ольга кивнула. – Мужчины на то и мужчины. Только, порой, это изрядно раздражает. Почему-то никто не рвется показать, как хорошо умеет строить, или учить, даже если навык на высшем уровне. Но лишь дай возможность выбить друг другу сопли – отбоя не будет.

Тимур сказал уважительно:

– А ты умная, для девки. Уж извини за прямоту. От наших такого и не слышал.

Борис хмыкнул, пробасил:

– Когда за слова ответить не можешь, чего б не посвистеть. Базар всякий может развезти, а как по соплям дадут, тут же язык в жопу втягивает.

Леонид нахмурился, сказал неодобрительно:

– Борис, следи за словами. Ты сегодня излишне груб.

Борис взорвался:

– А чего я-то, я чего? Это ты ей скажи. Она ж меня в грязь макает, знает, что в рожу дать не могу! – Он повернул голову, рявкнул: – Слышь, девушка. Я, конечно, парень воспитанный, но лучше не доводи. Хорошим не кончится.

Колючий шар внутри, что на протяжении вечера то спадал на нет, то вновь разрастался, напружинился, вспух, и… взорвался. Из глубины пошла, стремительно расширяясь, темная волна ярости. Мышцы закаменели, а челюсти свело так, что Ольга прошипела, с трудом выдавливая слова:

– Хочешь драчки? Сейчас будет.

Пытаясь загасить разгорающийся конфликт, Тимур примирительно произнес:

Ребята, ну что вы, в самом деле, как маленькие? Из-за какой-то мелочи и ругаться.

Леонид промолчал, не найдя слов, а может, просто ожидая продолжения. Зато Борис оскалился, довольно прогудел:

– Вот, это я понимаю. Сейчас и посмотрим, кто что-то может по настоящему, а кто лишь языком горазд.

С трудом сдерживая захлестывающее с головой бешенство, Ольга недвижимо стояла, наблюдая, как будущий противник поспешно снимает шапку, куртку, складывает вещи на ближайший куст, начинает разминаться.

Их действия привлекли внимание. Подтянувшись, остановились неподалеку девушки, вернулись и ушедшие вперед, скучились, с испугом глядя на непонятные приготовления. Тимур нахмурился, сказал, обращаясь к Леониду:

– Может, стоит остановиться? Я, конечно, не знаю, что умеет Ольга, но весовая категория немного не та, не находишь?

Леонид замедленно повернул голову, сказал мягко:

– Насколько я успел заметить, наша новая знакомая разумная девушка, и она бы не решилась на подобное, не имея в рукаве козыря.

– Если только у нее топор в рукаве, или обрез. Тогда конечно… – проворчал Тимур в сомнении. – Но, по-моему мнению…

Маска спокойствия слетела с Леонида, оскалившись, он прошипел:

– Засунь мнение себе в задницу, и отойди. После разберем.

Схватив товарища за руку, он потащил его в сторону, освобождая пространство для боя. Качая головой, и что-то бурча под нос, Тимур нехотя поплелся следом. Они остановились возле девушек, что перешептывались, и негромко хихикали, указывая на Ольгу руками. Тимур вздохнул, взглянул туда, где, отделенные пространством с бойцами, скучились подростки.

– Ну что, я готов, – произнес Борис бодро. Не дождавшись ответа, процедил: – Молчание – знак согласия. – Танцующей походкой двинулся на сближение.

Ольга не сдвинулась ни на сантиметр. Глаза замедленно скользят по «болельщикам». Девушки стоят со скучающим видом, на лицах, прикрытая деланным безразличием, радость от предстоящего унижения соперницы. Тут же расположились парни, морщится лишь Тимур, Леонид с Геннадием замерли в ожидании: Геннадий с мстительной улыбкой, Леонид с болезненным любопытством. С противоположной стороны толчется молодежь, глаза широко раскрыты в предвкушении зрелища.

В поле зрения возникает фигура противника, подсвеченная луной и далеким фонарем, четко выделяется на фоне заснеженных деревьев. Лицо сосредоточено. Похоже, он и вправду чем-то там занимался, движения мягкие, глаза следят неотрывно. Что ж, тем лучше. Чем враг сильнее – тем победа приятнее.

Руки подрагивают от переполняющей яростной силы. Мысли исчезли, уступив место инстинктам. Зверь внутри шевельнулся, готовясь к схватке, не той, что представляют себе насмотревшиеся телевизора парни, эффектно пиная грушу и принимая вычурные позы перед зеркалом, а настоящей, когда враги стремительно схлестываются, выплескиваясь в убийственном ударе, после которого на ногах остается лишь один.

Пропали звуки, зрители исчезли за периферией зрения, мир сузился до фигуры врага. Отсекая лишние детали, сознание сконцентрировалось на противнике. Могучий самец, притопывая, перемещается взад-вперед, красиво помахивает ногами. Улыбаясь товарищам, отводит взор в сторону, ненадолго, всего на мгновение, но этого достаточно. Красивые жесты и поединки по правилам устраивают на потребу толпе, зарабатывая деньги или теша самолюбие, но настоящий бой не таков.

Улучшив момент, зверь прыгнул. Мгновенное напряжение сил, когда за доли секунды тело смещается к цели, покрывая разделяющее расстояние в безудержном рывке. Удар ногой в уязвимую точку, туда, где нет костных наростов, а мышцы отступают, оголяя беззащитный сустав. Нога противника подламывается, сворачивается под неестественным углом. Замедленно, словно влипнув в густую смолу, он поворачивает голову. Нервные волокна еще не успели передать сигнал боли, и в глазах удивление. Враг обездвижен, но все еще опасен. Натренированные упражнениями, его мышцы достаточно сильны, чтобы сдавить, сломать, расплющить хрупкое тело противницы.

Еще удар. В центр лица, снизу-вверх, туда, где наименее укрепленная, и, одновременно, наиболее болезненная часть, в нос. Сминаемый, под костяшками пальцев хрустит хрящ. Алые брызги взметаются фонтаном. Но, стоящий враг – опасный враг. Колено с силой выстреливает, врезаясь в грудь противнику. Ногу простреливает болью отдачи, а противник, вздрогнув всем телом, заваливается навзничь.

Не в силах сдерживаться, тело изгибается в экстазе. Зверь внутри бьется, исполненный яростной радости, пьянящее чувство победы захлестывает с головой, окрашивая мир в багровые оттенки, а из горла рвется животный рык. Мгновения счастья тянутся и тянутся, но, рано или поздно, всему приходит конец. Мир возвращается скачком, уши наполняются шорохами, а в поле зрения выплывают испуганные лица.

Мышцы еще подрагивают, тело возвращается к привычному состоянию не сразу. Испачканные мокрым, пальцы прихватывает мороз. Ольга подняла руку, с удивлением взглянула на багровые, в плохом освещении парка, почти черные капли, безотчетно слизнула. Солоноватый привкус с нотками сладости и чем-то терпким несколько мгновений держался на языке, затем истаял, разбавленный мощной порцией слюны.

Ольга обвела взглядом спутников: застывшие лица, распахнутые рты, испуганные глаза, сказала сухо:

– Пожалуй, я попрощаюсь. Прогулка себя исчерпала, да и у вас найдутся дела поважнее. – Она кивнула на поверженного, что, конвульсивно подергиваясь, слепо шарил руками вокруг, щедро орошая снег кровью.

Ольга развернулась, ни на кого не глядя, двинулась в обратном направлении. Перед ней расступились. Не прозвучало ни единого слова. И лишь когда компания скрылась из виду, отрезанная плотной стеной заснеженных елок, до слуха долетели крики ужаса, среди которых отчетливо выделялся мужской голос, отдающий короткие звучные распоряжения.

Ольга некоторое время вслушивалась, пока, приглушенные расстоянием, голоса не смешались, превратившись в едва слышимый шум, после чего прибавила шаг, пошла, более не отвлекаясь. В душе царило умиротворение, мучавший на протяжении всего вечера колючий шар исчез, а голова казалась пустой и легкой, лишь где-то глубоко внутри, едва осознаваемое, угнездилось нечто неведомое, но опасное.

Ольга некоторое время прислушивалась к себе, пытаясь понять природу ощущения, но вскоре отвлеклась, а немного позже исчезло и ощущение, вытесненное привычным водоворотом мыслей.

Когда она вернулась домой, Ярослав вышел в коридор, некоторое время смотрел со странным выражением, но, так ничего и не сказав, ушел обратно. Из прихожей Ольга напрямую прошла в ванную, ополоснула руки. Комкая в руках полотенце, взглянула в зеркало: раскрасневшиеся щеки, сияющие глаза, припухшие губы… Прогулка отразилась на внешности самым лучшим образом, омолодив и значительно добавив привлекательности.

Ольга покачала головой. Приятное изменение внешности, пусть и временное, не могло ни радовать, но со стороны должно быть выглядело двояко. Вспомнив выражение лица, с каким ее встретил Ярослав, Ольга ощутила укол совести. Переполнявший до прогулки гнев полностью выветрился, накатила усталость, захотелось устроиться где-нибудь в уютном месте, ощутив живое тепло, задремать под убаюкивающую мелодию неспешного разговора.

Затворив за собой дверь в ванную, Ольга прошлась по квартире в поисках товарища. Ярослав сидел на диване, переключая каналы, но, судя по рассеянному выражению лица и отвлеченному взгляду, мыслями пребывал далеко от мелькающей на экране картинке. Услышав шорох, он повернулся, увидев Ольгу, растянул губы в улыбке, сделал приглашающий жест.

Ольга тихонько приблизилась, села. От друга повеяло такой защищенностью, что она прижалась теснее, опустила голову ему на плечо, ощущая ухом едва уловимые толчки сердца, закрыла глаза. Ярослав усмехнулся, отложив пульт, потрепал рукой волосы, отчего стало совсем-совсем хорошо, так что захотелось замурлыкать. Ольга вздохнула, сказала чуть слышно:

– Извини. Что-то последнее время я нервная стала. Даже не знаю с чем связано.

Продолжая теребить волосы, отчего по телу волнами разбегались мурашки удовольствия, Ярослав ответил:

– Ничего. У всех, раньше или позже, чаще или реже, такое бывает.

– Даже у тебя? – поинтересовалась Ольга чуть слышно.

Ярослав пожал плечами, отчего голова, в такт движению, мягко поднялась и опустилась, ответил:

– А чем я лучше? Порой, накатывает такое… Думаешь – на кой оно нужно? Вечные поездки, когда сутками перед глазами лишь трасса, постоянная спешка – быстрее, быстрее! Сон урывками, боль в пояснице, и въевшийся в руки, от постоянной починки мотора, мазут.

Ярослав разволновался, от плеча пошел жар. Успокаивая, Ольга погладила друга по руке, сказала мечтательно:

– А мне всегда казалось, что дальнобойщик романтичная профессия. Бесконечная дорога, проплывающие за окном города, веселые попутчики… Разве не так?

Успокаиваясь, Ярослав несколько раз глубоко вздохнул, ответил:

– Как сказать. И да, и нет. Как и в любом деле, есть свои плюсы и свои минусы. Хотя, конечно, не будь это моим, давно бы уже бросил, тем более, что в последнее время дела у нашей конторы идут не важно.

Он замолчал, послышался шорох, обоняния коснулась волна сладкого запаха, отчего в носу засвербело. Ольга невольно открыла глаза, перед глазами маячит яркое пятно, чуть отодвинув голову, сфокусировала зрение. Яркая конфета-леденец в прозрачной обертке.

Конфета помоталась перед глазами, послышалось недовольное:

– Так ты будешь? А то сам съем, мне не долго.

Ольга осторожно взяла конфетку, маленькая, с ноготь большого пальца, сладость напоминает пуговку, освободив от обертки, забросила в рот. По языку растеклась кислинка, а рот наполнился свежестью, будто она перенеслась на летнюю лесную поляну, вдохнула наполненного запахом пыльцы и ароматами разнотравья воздуха.

Закрыв глаза, Ольга прошептала:

– Как вкусно!

– Понравилось? – в голосе Ярослава мелькнула гордость. – Уж не помню где и купил. Захочешь еще – бери, тут хватит.

Неподалеку загремело, словно трясли металлическую коробку со стеклянными шариками. Ольга ощутила мгновенное желание посмотреть, но перелазить через Ярослава не хотелось, и она лишь пошевелилась, устраиваясь, сползла с плеча. Голова удобно устроилась на ноге у друга, а спустя мгновение сверху опустился плед. Ощущая бесконечное блаженство, Ольга задышала ровнее. Ярослав еще что-то говорил, но слова пробивались в сознание с трудом, убаюкивали, сливаясь в журчащий ручеек. Последние крошки леденца распались сладкими каплями, и она мягко погрузилось в царство снов.

* * *

С утра Ольга подхватилась, взглянув на часы, ахнула. Без четверти девять. Через пятнадцать минут необходимо быть на рабочем месте, а она даже не вышла из дома! Она встала, двинулась в ванную. Не смотря на яростно бьющуюся мысль – опоздала – тело повинуется с трудом: ноги заплетаются, глаза закрываются с такой силой, словно на них подвесили гири. Хочется прилечь, хотя бы ненадолго, всего на чуть-чуть.

Позыв ко сну оказался столь силен, что Ольга заколебалась, остановилась на середине пути, с сомнением глядя назад. Но чувство долга пересилило. Чувствуя, как рвутся связавшие за ночь с кроватью невидимые узы, Ольга добралась до ванны, кое-как, на ощупь, нашарила кран, переключив на душ, полезла в ванную.

Вода полилась сперва теплая, усилив и без того сонное оцепенение, но вскоре охладела, а потом и вовсе из душевого распылителя посыпалось ледяное крошево. Ольга замычала, преодолевая сильнейшее желание выброситься из ванной вместе с полупрозрачной защитной шторкой прямо на твердые плитки кафеля. Когда казалось, что вместо воды из душа течет сжиженный азот, а тело промерзло до самой сердцевины, Ольга повернула ручку, с трудом выбралась наружу.

Наскоро обтеревшись, Ольга вышла из ванной, в очередной раз убедившись в живительных свойствах холодной воды, двинулась на кухню. Прошло всего пять минут, но торопиться смысла не было. До работы – минимум полчаса, и то, если повезет, а если нет, можно добираться и час.

Чайничек, что она поставила прежде чем пойти в ванную, весело засвистел. Ольга открыла шкаф, рука потянулась к пачке кофе, но не дошла, остановилась раньше. По опыту Ольга знала, что кофе в подобной ситуации приносит больший эффект, но почему-то сильно захотелось чая. Плюнув на эффективность, Ольга вытащила пакет с украшенной иероглифами картинкой, сполоснув чашку кипятком, сыпанула содержимое, тут же залила, с интересом наблюдая, как скрученные в шарики, чаинки начинают набухать, расправляться, стремительно увеличиваются в объеме.

Прикрыв чашку крышечкой, Ольга села, прислушалась к ощущениям. Не смотря на ледяной душ, тело так и не проснулось, движения заторможены, мысли движутся замедленно, словно засыпающие на зиму мухи, а предметы, на которых останавливается взгляд, расплываются, и требуется время, чтобы контуры обрели привычную четкость.