Текст книги "Юность в яловых сапогах (СИ)"

Автор книги: Василий Коледин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Я думаю хватит, Петрович! – сказал дядя Семен, после очередного вытягивания криги и загрузки улова в опять полный судок. – Все-таки два мешка! Сколько тебе надо?

– Да мне штучки две, не больше… Я-то едок нынче плохой. Мне их хватит на неделю.

– Ну а нам почти два мешка и деть-то некуда! Придется есть не одну неделю…Хорошо Лена умеет ее готовить. И засолим и засушим и в уху уйдет. Да вот ребята помогут.

Мы вытерлись в крайний раз и оделись. Закурив, я стал наблюдать, как дядя Семен и Петрович упаковывали вещи обратно в лодку. Надо признаться, я получил удовольствие, но его омрачала только обратная дорога. Идти пришлось на веслах нам с Серегой. Мы выбились из сил, борясь с течением, но через два часа причалили к знакомому домику в лесу и машине, одиноко ждавшей нас.

* * *

– Ну, что на дискотеку идем? – спрашивает нас Бобер. Он сидит на диване и обнимается с Ольгой. Прервавшись на секунду, он посмотрел на часы и увидел, что время уже поджимает.

– Давайте пойдем, – просит Ольга. – Наташ! Пожалуйста…

– Да я не против!

– Вов?

– И я не против. Только вы хотите идти именно на городскую дискотеку?

– Так сегодня другой нет! – с сарказмом отвечает мне Бобер.

– А как там в плане музыки? – спрашиваю я всех, но отвечают мне местные девчонки.

– Так себе, но там бывает и весело.

– Тогда идемте! Нас уже, наверное, заждались Строгин и Выскребов!

– Все! Идем! – Серега решительно встает и поднимает свою подружку. – Что сидите? Решили идти, так идем!

Мы с Наташей тоже поднимаемся. Все-таки у Ольги дома нам комфортно, спокойно, если хочешь уединиться, то имеются две изолированные комнаты. Если честно, то мне не очень хочется куда-то идти, но раз все не против, то я подчиняюсь большинству.

Дискотека сегодня организована в спортивном зале местной школы. Мы впервой идем туда. Со своими друзьями мы договорились встретиться там, у входа ровно в семь. Но начало дискотеки не в семь, а в восемь. Мы специально приходим за час, чтобы подготовиться к веселью. Надо распить бутылку водки для куража. Бобер ее специально купил заранее и несет в спортивной сумке. Там же пара стаканов, вот только закуски никакой нет. Что ж, будем пить без нее.

У входа народу еще немного, и мы легко видим наших двух товарищей. Рядом кучкуется еще одна группка в ней человек семь, восемь. Когда мы подходим, от нее отделяется пухленькая девушка и машет нам руками.

– Кто это? – спрашивает Серега Ольгу.

– А! Это наша одноклассница! Маринка Зверева.

– Привет, девочки! – приветствует она наших подруг, когда мы жмем руки Выскребову и Строгину. – А это кто с вами?

– Это курсанты…

– А! давайте знакомиться! – она подходит к мужчинам. – Мое имя Марина. А как вас зовут?

Видя, что мы с Серегой заняты, Марина большее внимание уделяет нашим одиноким друзьям.

– Евгений, а это Игорь, – представляет их Ольга. Она девчонка общительная и не обладающая никакими комплексами.

– Так! Где будем знакомиться? – берет быка за рога Марина.

– Так уже вроде… – не понимает о каком знакомстве говорит девушка. Поэтому она с насмешкой смотрит на него. – Да ты я вижу парень хоть куда! Об этом конечно! Об этом! – она энергично щелкает себя по шее, намекая на выпивку.

– У нас только одна… – оправдывается Бобер.

– И у меня одна! – кивает ему головой новая знакомая. – Что скооперируемся?

– Не против. Но и закусона у нас нет! – говорит теперь Женька.

– Напугал жопой ежа! – смеется девушка. – А волосы зачем?!

– А зачем волосы? – спрашивает Игорь.

– Да чтоб занюхивать! Ты разве не знал?

– Нет…

– Вот и попробуешь! Идем за школу! На спортивный городок. Там лавки и тихо пока, – руководит нами Марина.

На спортивной площадке мы стоя устраиваемся вокруг одной лавочки. Бобер достает нашу бутылку и срывает у нее бескозырку. Женька тем временем держит два граненых стакана, взятых нами на прокат в технической столовой. Разлив по пятьдесят грамм, Серега берет один стакан и протягивает его Марине, второй берет себе.

– Ну, за знакомство!

– Давай!

Они чокаются и залпом выпивают водку. Потом Бобер смотрит на нее требуя показать, как она закусывает. Марина понимает его взгляд и хватает его за голову, вдыхая полной грудью запах его волос.

– Вот как! Плохо только, что у тебя голова чистая. Лучше занюхивать грязной головой. Вы все можете моей, а я буду твоей, Игорек-Магарек! Она может и не грязная, но мне отчего-то нравится.

Серега разливает еще и теперь стаканы беру я и Наташа. Мы тоже чокаемся и опустошаем стаканы, после чего я нюхаю ее волосы, а она Маринины. Ее голова пахнет шампунем и его запах не помогает мне заглушить аромат водки, тогда я тоже подхожу к Марине, которая с готовностью наклоняет передо мной голову. Вот это запашок! Вот это голова грязная, так грязная. Я моментально забываю о водке.

Потом пьет Строгин и Ольга, процесс занюхивания вновь повторяется и в конце спиртное употребляет Игорь. Он только пригубляет, но всевидящая Марина помогает ему рукой, опрокидывая весь стакан. После чего она тыкает ему в нос свою голову. Больше полбутылки выпито, но нужного настроения ни у меня, ни у моих товарищей пока нет. Мы распиваем свою бутылку до конца. Марина достает из своей большой женской сумки свою «столичную».

– А вот и моя очередь! – по ней видно, что водка начинает действовать.

– Марин! Может пока хватит? – беспокоится Наташа.

– Да ты чё! Мужикам-то мало! Разливай! – машет она рукой Сереге и тот ловким движением опять второй раз за сегодня срывает бутылочную шапку.

Мы продолжаем пить пока и вторая бутылка не пустеет. Отсутствие закуски все-таки сказывается, и мы уже порядком пьяны, тем более, что наши девочки, конечно, кроме Марины, почти не пьют.

Мы готовы. Нам весело и нас не стесняют скромные предложения деревенской дискотеки. У входа в спортзал стоит уже несколько десятков человек. Среди жаждущих потанцевать в основном девушки. Парней пока мало, то ли они еще не выпили, то ли они не любят танцевать. Двери открываются и народ валит внутрь. Мы не спешим и проходим одни из последних.

Спортзал украшен двумя «светомузыками» по три цвета в каждой. Прям, как у нас – думаю я, – светофор: красный, желтый, зеленый. Возле шведской стенки за двумя сдвинутыми школьными столами стоят ведущие. Это молодые парни, скорее всего, учащиеся девятых, а теперь уже десятых классов. Они в школьной синей форме с белыми выпущенными поверх пиджаков рубашками. На столах аж два магнитофона, один бобинный, другой кассетный. Работает только бобинный, он подключен к усилителю. Который в свою очередь передает звук на две колонки размером с меня. Интересно откуда здесь такая аппаратура, спрашивает меня Бобер. Он кричит мне на ухо, потому что внезапно заиграла музыка. Это Пугачева поет, что для нее нет дороже дочки, матери и его. Да, репертуар будет тот еще! Однако я не совсем прав, через несколько песен из колонок льется «ё май хат ё май соу»

– А вот и «Модерн Толкинг»! – восклицает Бобер и они с Ольгой идут в круг танцевать. Мы же пока стоим возле низеньких спортивных лавок, пока не наступил еще тот момент, когда ноги сами несутся в пляс.

Рядом стоят местные парни. Они выглядят очень круто в спортивных мастерках и джинсах отечественного производства. Волосы у них не стрижены, точно так, как я в свое время носил в школе. Им, наверное, лет по семнадцать, может восемнадцать. В армии они еще не были. Один из них заметил мою короткую стрижку и сделал правильный вывод.

– Слушай, достали эти военные! Всех наших баб разобрали! – говорит он нарочно громко так чтоб его слышали не только друзья, но и стоящие рядом девчонки и мы.

Мы пока не обращаем на молокососа никакого внимания. Я занят Наташей, в полупьяной дымке и сумраке спортзала, освещаемого только маломощными вспышками разных цветов я различаю лишь ее очертания, осязаю ее тело, сжимаю руку и вдыхаю ее запах, только ее аромат, смешанный только с ее духами с названием «тет-а-тет». Это французские духи с сильным, дурманящим ароматом, но для меня он стал обожаемым. Наташа не сопротивляется моим ласкам, она позволяет мне иногда поцеловать ее в щеку, иногда в шею. Женька и Игорь сели на скамейке и тупо рассматривают пляшущих человечков. Мы совсем не агрессивны и стараемся ни с кем не конфликтовать. Нам этого совсем не надо, ведь последствия для нас будут несравнимы с последствиями для местного хулиганья. Причем это не страх острой фазы конфликта, иначе говоря драки, а осмысленный инстинкт самосохранения, уже воспитанный за три года военной службы, но безусловно и у нас есть предел терпения.

Местные не успокаиваются и начинают вести себя все более нагло. Один из них уже пару раз демонстративно толкнул меня и задел ноги Женьки. Мы терпим и молчим. Но до бесконечности это продолжаться не может. Драке быть. Атмосфера вокруг нас накаляется. Наташа чувствует напряжение и сжимает меня в объятиях, пытаясь отвлечь от задирания малолеток. Я кошусь на своих сидящих товарищей. Видно, как Строгин закипает. Он еще не готов броситься крушить налево и направо злобные морды местных хулиганов, но окружающая обстановка его тоже не радует. Я незаметно окидываю взглядом вражеский стан. Против нас могут выступить человек десять. Они явные противники, вызывающе смотрят на нас и уже открыто с издевкой комментируют каждое наше движение. Выходит, почти двое на одного. Но и это нас не пугает, хуже будет если при открытом конфликте на их сторону встанут все остальные местные танцоры. Клич «наших бьют!» он и в Африке привлекает всех на защиту своего суверенитета.

– Пойдемте отсюда! – громко шепчет мне Наташа.

– Давай чуть позже, – отвечаю я, с огромным сожалением, но я не хочу выглядеть трусом, также, как ими не хотят быть мои друзья.

Возвращается Бобер. Они тоже заметил неладное в поведении местных. Видимо, и его задирали в танцующем кругу.

– Что-то будет… – роняет он нам.

Вчетвером мы концентрируемся в одном месте и стараемся быть готовыми к отражению нападения со всех четырех сторон. Наши девочки и Марина держаться вместе, они о чем-то шепчутся, и последняя их куда-то уводит. Между тем музыка играет, и добрая половина зала танцует, не обращая внимания ни на нас, ни на десяток отвязанных подростков, ищущих своеобразного развлечения. Какая дискотека без хорошей драки!

Оставшись одни мы решительны и готовы отвечать на любую дерзость противника. И их действия не заставили долго ждать начала драки. Внезапно из круга местных вылетел самый легкий и безобидный парень, видимо, его сильно толкнули, и он налетел на Строгина. Опасность курсантом была воспринята реально и удар правой в челюсть сначала остановил парня, а потом последовательно отбросил обратно. Все! Повод для драки случился!

– Курсанты наших бьют! – раздался крик, и толпа ринулась на нас.

– Парни не отходим друг от друга! Держим каждый свою сторону! – командует командир, хотя мы и без его слов знаем, что делать.

Я вижу совсем близко от своего лица кулак дерзкого подростка, пытаюсь увернуться, но у меня получается не очень хорошо, и я получаю удар по касательной. Но в ответ мой кулак четко уходит в губу нападающего, и я скорее чувствую, чем вижу брызги крови. Сзади я слышу мат Сереги и удары по нему, а после ответные его.

Все закончилось также быстро, как и началось. Оказалось, что Марина не впервой на этой дискотеке и знает, что такое здесь происходит каждый раз и не важно, что служит причиной драки. Как говорится: «Я дерусь, потому что я дерусь». Это принцип всех дискотек на территории всего Советского Союза.

Девушка быстро сообразила, как предотвратить массовую драку, она схватила наших девушек и вмести с ними быстро побежала на проходную гарнизона. Там они сообщили дежурившему прапорщику, что курсантов бьют на дискотеке. На этот случай в гарнизоне уже были предусмотрены определенные действия. На все про все у девчонок ушло не больше пятнадцати минут. Нам же этого времени хватило получить пару ударов и ответить не менее жестко. В зале появились дружинники и несколько молодых офицеров с бойцами. Увидев неожиданное подкрепление, противник отступил и сдался.

Двое особо наглых и взрослых хулиганов подошли к нам, остальные как-то сами собой исчезли.

– Ладно, парни! Без обид! Мы смотрим вы не из робкого десятка! Мир?!

– Мир… – соглашаемся мы, и жмем им руки.

К нам подходят двое молодых людей на рукавах у них красные повязки с белой надписью «дружинник». Они останавливаются и оглядываются по сторонам. Музыка смолкает, это третий из них приказал ведущему выключить магнитофон.

– Что здесь происходит? Кто дрался? – спрашивает старший, обращаясь к нам.

– Никто, мы не видели… может в другом конце? У нас все тихо… – отвечает Строгин и смотрит в глаза дружиннику.

– Слушай, все нормально! – вмешивается в разговор местный забияка, получивший от Строгина удар в солнечное сплетение и корчившийся еще несколько минут назад. – Здесь не было драки! Мы вот разговариваем с парнями…

– А ты, Свирин, помолчи! Знаю я, как ты разговариваешь! Каждую дискотеку устраиваешь драки!

– Вы уверены, что драки не было? – дружинник опять обращается к Строгину.

– Да, говорю же, все нормально! Драки не было.

– Ну, ладно… Пойдем Николай, пусть поучают, если хотят…

Они оставляют нас одних наедине с недавними противниками. Куда-то пропадают и офицеры РТВшники со своими бойцами. Мы опять одни на одни с местными драчунами.

– Ладно, мужики! Спасибо, что не сдали! – говорит, видимо, их главный, и протягивает руку.

– Не за что! Нам тоже проблемы не нужны, – говорит ему Бобер и хлопает по руке главаря местных.

– Приходите в следующий раз на дискач! Если взбухнет кто, скажите, что вы мои друзья!

– Ладно, – говорит Строгин, жмет его руку, но не спрашивает, как того зовут. Нам это не нужно.

Музыка включается, и дискотека продолжается. Конфликт улажен, но надолго ли неизвестно. Ниоткуда появляются Марина и наши девочки. Главарь видит Марину и здоровается с ней.

– Привет Маринка!

– Здоров, Свирин!

– Так они в твоей компании? – удивляется он, кивая на нас, все еще тяжело дышащих и гоняющих адреналин по кровеносным сосудам. – А чё ты не сказала мне?

– Ага! Тебе скажи, когда у тебя кулаки чешутся! Бесполезно!

– Да ладно! Чё ты из меня гада какого-то делаешь! Сказала бы, что нормальные мужики, и все обошлось бы!

ГЛАВА 8.

Месяц пролетел незаметно.

– Ты видел?! – шепчет мне в ухо, не известно зачем, Строгин.

– Да… – отвечаю я, но не шепотом, а обычным голосом, правда запинающимся и слегка дрожащим.

Мы шли по парку, в сторону дома тёти Лены. Я провожал Наташу, а Женька пошел вместе с нами за компанию. Было часов одиннадцать вечера. Мы все, – наша четверка и девчонки посидели в клубе офицеров. Танцев не предвиделось, но мы пошли туда ради того, чтобы посидеть в кафе. Оно практически единственное в Андреевом поле отвечало хоть каким-то маломальским требованиям к заведениям общепита данной категории. Конечно, в городке были и другие кафешки, но их было очень немного, три или четыре на весь город, и они размещались в таких скверных местах, что желания пойти туда, чтоб провести свободное время, ни у кого не возникало. Кафе же в клубе, во-первых, находилось в центре города, во-вторых, обладало всеми атрибутами кафе: барной стойкой, столиками, наличием спиртного, легко отпускаемого, и кофемашиной, готовящей невкусный, но все-таки кофе. Здесь даже музыка играла и вечером сверкали в такт с, правда уже порядком заезженными, «Modern Talking», «Bad Boys Blue» и «C. C. Catch» три фонаря – красный желтый и синий.

Мы выпили по два коктейля, Наташа пила не алкогольный, а молочный, в то время, как Ольга не ограничивала себя, ее родители все еще были в отъезде, и она отрывалась по полной программе. Серега не вылезал из ее большой двухкомнатной квартиры. Впрочем, и мы с Наташей бывали у нее почти каждый день. Скучнее было Женьке и Игорю. Они так и не нашли себе никакой пары, отчего увязывались с нами на любые мероприятия, кроме тех, что проходили в квартире Ольги. Уже вскоре после нашего прихода стало всем скучно. Серега с Ольгой под каким-то предлогом через час исчезли, а Выскребов ушел спустя пять минут после их ухода. Я надеялся, что и Строгин отправиться вместе с ним, но Женя остался и мы сидели втроем, как дураки. Наконец мне надоело такое времяпровождение, и я незаметно ткнул ногой свою девушку. Она догадалась и уловила смысл поданного ей сигнала, поэтому сразу засобиралась домой, придумав вескую причину. Мы допили мерзкий напиток называемый здесь кофе и вышли на свежий воздух. Было прохладно и я накинул Наташе на плечи свой джемпер, оставшись сам в рубашке с длинным рукавом. Парк совсем не освещался, в нем отсутствовали какие-либо столбы с фонарями и единственными источниками света были горящие окна клуба, да луна, в этот день светившая очень ярко из-за своего большого размера, было полнолуние.

Мы шли по хрустящим дорожкам и когда единственным источником света осталась луна, Наташа схватила меня за руку и прижалась. Я сначала подумал, что ей просто захотелось прижаться к своему молодому человеку, но оказалось, что причина не совсем в этом.

– Ой, смотри… – она протянула левую руку в направлении темноты прямо перед нами.

Я всмотрелся. Не знаю показалось мне или я на самом деле это увидел, но я скорее склоняюсь к тому, что мне все-таки не показалось, ведь мы это видели все трое. Итак, впереди я увидел сначала светлое пятно, плывущее слева направо. Приглядевшись я стал различать в этом воздушном, нежно изливающем какой-то холодный свет женщину. Она была одета в длинное платье которое могли носить лет сто назад. Ни черт лица, ни цвет волос и прочих примет я не увидел. Женщина больше походила на облако, которое бежит по небу и приобретает причудливые формы, то оно лошадь, то самолет, то еще что-нибудь. Мы остановились как вкопанные. Женька тоже увидел это явление.

– Что это? – сказал он уже тоже обычным голосом, когда видение исчезло.

– Это местное приведение… – ответила ему Наташа. Она была очень напугана, я это чувствовал по тому, как похолодели ее руки и покрылись испариной ладони.

– Так мы на самом деле это видели? – никак не может поверить Строгин.

– Да… я его ни разу не видела… говорят оно появляется только в полнолуние, а сегодня, как раз полнолуние…

– И что, кто-то видел его кроме нас? – не верит Женька.

– Да… и не раз. Рассказывают, что это пропавшая дочь бывшего хозяина клуба и парка…ну, усадьбы, что здесь располагалась…

– А когда это было?

– Не знаю… – Наташа пожимает плечами, – лет сто, может двести назад…

– А почему она появляется?

– Разное говорят… это у мамы надо спросить…

– Идемте! – Строгин сбрасывает с себя оцепенение и тащит нас через остаток парка к тёте Лене. Он возбужден и ему очень хочется узнать об этом приведении побольше.

Мы быстро минуем парк, как оказывается пристанище приведений и всякой нечести. Вот впереди мост через речку. Я не оглядываюсь, но у меня такое ощущение, что нам кто-то очень пристально смотрит в спину. Холодом обдает всю мою спину. Ближе к мосту мы входим в границу досягаемости двух фонарей, стоящих над мостом. Здесь уже мы в цивилизованном мире и не должны бояться потустороннего мира. Наташа, я чувствую, облегченно выдыхает. Строгин же, мне кажется, спокоен и просто горит от нетерпения, а не от страха. Мы пролетаем заготпункт и через несколько минут оказываемся во дворе уже хорошо знакомого дома, входим в темный подъезд, как назло свет в нем не горит, и Строгин наощупь находит кнопку звонка. Звонок. Дверь открывается. На пороге тётя Лена.

– Здравствуйте, мальчики! Спасибо, что довели Наташку. Проходите, чайку выпьем…

– Спасибо, с удовольствием! – за всех отвечает Женька и первым проходит в квартиру.

– Как погуляли? – спрашивает скорее Наташу, чем нас тётя Лена.

– Нормально… – отвечает девушка и, скинув обувь, не ожидая нас проходит в свою комнату. Она даже не прощается со мной, словно меня нет и пять минут назад она не прижималась ко мне испуганная и взволнованная. Ее мать делает вид, что ничего не произошло и ведет нас на кухню, где ставит на плиту чайник со свистком.

– Где были? – спрашивает он по-свойски, усаживаясь за столик.

– Так, в клубе… – отвечаю я, поскольку Женька молчит.

– Со своими ребятами? – тётя Лена словно чувствует наше напряжение и желание ее расспросить об увиденном, поэтому сама подводит нас к беспокоящему нас вопросу.

– Теть Лен, правда, что в парке водится приведение? – теперь уже Строгин берет разговор под свой контроль и задает вопрос, ради которого он здесь.

– Что, и вы услышали эту историю?

– Нет… просто слышали, что говорят… А что это за история?

– Да это история из области мифов и легенд.

– Ну, все равно! Расскажите! – просим мы теперь уже вдвоем.

– Я слышала ее от своей матери, а та еще от кого-то, не знаю. Мы в детстве любили слушать сказки… Вы же уже знаете, что парк и клуб давным-давно принадлежал местному помещику. Фамилию его сейчас не помню. Вспомню, скажу. После революции в ней был комитет по продразвёрстке. Потом склады какие-то. И только когда у нас разместили ваш полк, здание отремонтировали и сделали в нем клуб офицеров. За парком никто не следил и не следит, вот он и зарастает, превращаясь в обычный лес. Так вот говорят, что у владельца этой усадьбы была дочь. Она влюбилась в простого крестьянского сына и пришла к отцу просить его благословения. Отец, говорят, обладал взрывным характером и когда услышал от дочери ее просьбу, то взорвался и побежал в дом любимого дочери. Там он избил до смерти возлюбленного ее, а когда вернулся то обнаружил, что дочь тоже избита и вся в крови. Она умерла у него на руках. Кто это сделал, никто не знает, поговаривали, что это он же и избил ее в порыве гнева. Но она была его единственной дочерью и жены у него не было. Одинок он был. Он похоронил дочь не на кладбище, а в парке. Вы, кстати, не видели ее могилу?

– Нет…

– Есть могила. Правда на ней ничего не написано и креста нет… Но говорят, что это именно могила… Вот если идти от клуба по правой дорожке, не по той, что напрямую ведет к мосту, а по той, что правее, такая она совсем заросшая. Если идти по ней, то упрешься в старинный дуб. От него нужно повернуть направо и пройти метров десять. Там сейчас кусты сирени. За ними есть полянка, на ней и считают находится могила девушки. Так вот после смерти молодая барышня стала появляться в полнолуние в белом платье, и она всегда идет к дому своего любимого… Вот, что мне рассказывала мама… А почему вы спрашиваете?

– Да так, вроде видели что-то… – нехотя отвечает Женька.

– Ну, вряд ли…, наверное, показалось… Что вы там видели?

– Да вроде как светлое облачко проплыло… и исчезло.

– Ну, это могло и показаться…

– Мы все видели, – говорю я.

– Тогда, возможно кто-нибудь шел и курил, вот и облачко.

– Нет. Мы видели именно приведение, – не унимается Строгин.

Хозяйка смотрит на нас внимательно и затем вздыхает. Она будто бы не хотела нам об этом говорить, но мы своим поведением вынудили ее заговорить.

– Вообще-то в нашей местности много чего странного творится… Разное здесь случается…

– О чем вы? – не понимаем мы.

– Да о том, что места наши глухие и много здесь всегда жило людей с необычными способностями… много женщин и бабок, которые лечат травами всякими, настоями и заговорами. Много таких даже сейчас. Я вам расскажу случай, что приключился со мной лично. Я никогда никому о нем не рассказываю, но раз пошел такой разговор…

– Расскажите! – просим мы с воодушевлением.

Вдруг свистит чайник, и мы от неожиданности вздрагиваем. Я ощущаю себя словно в пионерском лагере поздно ночью, когда мы любили рассказывать и слушать страшные истории, небылицы и страшилки, наивные и даже глупые, но щекочущие наши детские нервы.

– Два года назад я тогда еще работала в магазине, а не в заготпункте. Мы торговали мясом, которое колхоз реализовывал сверх плана. У нас всегда были покупатели, потому что мясо, надо сказать, было намного лучше того, что продается в гастрономах. Отборное с небольшой косточкой, свежее. В один из дней нам поступила большая партия такого мяса и наше руководство попросило реализовать его оптом, это когда берут всю тушу или две. Мы вывесили объявление и на следующий день ко мне в магазин пришел мужчина. Он сказал, что готов взять две туши целиком и по той цене, что предложил колхоз. Я оформила документы, и он расплатился. Большущие деньги он заплатил! То ли двести, то ли триста рублей! Я точно уже не помню. Но я совершила ошибку, которая стоила мне стольких нервов! Я дура позвонила директору нашего торга и доложила, что товар реализовала. Он попросил меня деньги в кассу не сдавать. Это был первый и последний случай, когда я нарушила всевозможные инструкции. Я положила деньги в кошелек и решила для себя, что завезу их сама. Надо сразу же сказать, что все товарные накладные, и прочие документы были в порядке! Не подумайте, что я участвовала в какой-то афере! Просто, как потом мне объяснили, колхозу нужны были срочно деньги для погашения какой-то там задолженности, и они договорились с нашим торгом о том, что мы отдадим им деньги сразу, а не через банк…

Она замолчала, встала и налила нам в чашки запашистого чая, настоянного на местных травах. Потом она вытащила из буфета вазочку с медом, сахарницу, печенье и пряники.

– Пейте чай! Он у меня очень полезный. Вот печенье и пряники, правда, они не очень свежие.

– Тёть Лен! А что дальше? – с нетерпением спрашивает Строгин.

– Итак, деньги я положила в кошель и в конце рабочего дня я пошла к директору. Как ни в чем не бывало, я отнесла ему документы, он вызвал бухгалтерию и все им отдал, потом попросил меня дать ему выручку. Я полезла в сумочку и у меня все обомлело внутри! Я не могу найти кошелек! Его просто нет в сумке. Я вывалила все ее содержимое, но кошелька там не оказалось. Я вся не своя начинаю вспоминать куда я могла подевать кошелек, но ничего не могу вспомнить. Я помню, что деньги брала, их в кошелек клала, а его положила в сумку перед выходом. Но куда он мог исчезнуть не понимала! Разразился скандал… меня отстраняют от работы, назначают административное расследование… Светит мне уже уголовное дело… Но самое главное мне обидно, что ни за что! Несколько ночей я не спала… Тут моя соседка, Никитична, дня через два подходит ко мне. А у нас тут ничего не утаишь. Все всё знают. Так вот, подходит она ко мне во дворе, когда я собиралась идти в милицию, и говорит: «Слушай, Ленка! Ты не дури! Сходи к бабке Зое. Она точно тебе поможет!»

– А кто такая эта бабка Зоя? – спрашиваем мы.

– О бабке Зое у нас стараются не говорить громко. Она считается у нас в округе самой сильной ведьмой. Если что нехорошее приключается, то в этом винят только ее. Кто-то заболел после ссоры с соседом – козни Зои. У кого-то пропала ценная вещь – Зоя виновата. Но и если кто сильно болеет, то родственники боятся, но идут к бабке Зое, потому что только она способна поднять человека на ноги, если медицина не справляется. Корче боятся ее у нас, но и сильно уважают. Я думала о том, чтоб пойти к ней, но боялась. А здесь уже мне ничего было не страшно. Ну и пошла я в тот же день. Прихожу я к ее дому, а там только ее приживалка в огороде копается. Окликаю. Спрашиваю, где баба Зоя. Та мне говорит уехала в лес. Там у нее домик, в котором она иногда живет, когда собирает в лесу всякие снадобья. Я давай ее пытать, как мне ее найти. Старуха ни в какую, мол не велено говорить. Как ни пытала я ее, как ни ревела, та так и не сказала мне ничего. Вернулась я домой вся в слезах. Семен мой тоже переживает, как может успокаивает, говорит, не плачь, машину продадим, деньги отдадим. А мне то еще обида в том, что я не брала эти деньги, а все будут думать, что я их украла… Легли мы в тот день поздно… Павла нет, и Наташки нет, в Калинине, уехала поступать…Вот лежим, мучаемся, не спим. Вдруг тихий стук в дверь. Я подумала, что показалось. Через минуту вновь стук. Точно, думаю, не показалось. Встала, пошла открывать…А на пороге та приживалка бабки Зои. Что забыла? – спрашиваю ее. А она мне: собирайся! Едем! Бабка Зоя разрешила тебе к ней приехать. Что, сейчас? – спрашиваю. Да именно сейчас, – отвечает приживалка. А как же мы доедем? Ночь на дворе и дороги не знаем? – все никак не могу я понять. А она и говорит: поедем вместе, я дорогу покажу. Семен быстро собрался, я тоже. Посадили мы в машину и эту приживалку. Поехали. Ночь глубокая, фонарей у нас мало, а как за городом так вообще темень непроглядная. А приживалка словно все видит, как днем, только и успевает указывать дорогу. Вот и привезла она нас в чащу лесную. Подъезжаем мы к срубу небольшому, видим свет в окошке горит. Остановились. Приживалка и говорит ты, мол, иди одна, а мы с твоим мужем будем тебя здесь ждать. Вышла я из машины и ощупью до двери дома. Стучусь. И как в сказке про «красную шапочку» слышу голос бабки: дерни дверь она не закрыта. Я дергаю, захожу. Там большая комната, посередине печь, такая, как в сказках показывают, большая, беленая… Горят свечи, электричества в избе нет. Меня встречает бабка Зоя. Я ее никогда раньше не видела, и она меня тоже. «Здравствуйте, Зоя, не знаю вашего отчества…» – говорю я, а сама ни жива, ни мертва от страха. А она мне отвечает, между прочим, очень приятным и молодым голосом: «Зови, как другие зовут, бабкой Зоей!» я было начала ей пытаться объяснить зачем ее искала, а она мне и отвечает: «Не мучайся! Знаю зачем пришла… иди сюда…» – подводит она меня к большой деревянной бочке с темной водой, которую я сразу не заметила, в углу стояла она. Подводит и говорит: «смотри, все увидишь!» И оставляет меня возле бочки одну, а сама уходит к печи. Я краем глаза вижу, что она варит на печи в котелке что-то. Ну, стала я смотреть в воду. А вода такая темная-темная, что чернота одна. Смотрю ничего не вижу. Хотела уже бабку Зою звать, как вдруг вижу, что вода стала светлеть. И постепенно так просветлела, ну, как бы правильно описать? Ну, почти, как включаешь телевизор и его экран загорается таким голубоватым светом, когда изображения нет, а только рябь. Я смотрю дальше и вижу! Вижу свой магазин, присмотрелась, а это тот самый день! Смотрю более внимательно… И вот вижу, как мужик, покупатель пришел, вижу расплачивается, потом вижу, как я деньги в кошель кладу. Вижу, как мужик уходит, а я собираюсь к директору. Я вся так напряглась, что аж мокрая стою. Но боюсь шелохнуться, чтоб не сбить изображение. Потом вижу, как вышла я из магазина и направилась к директору. Вижу, что по пути захожу в магазин и покупаю Наташке духи, у нее скоро день рождения. И вот вижу очень четко, как достала из кошелька свои деньги, отдала их продавщице и беру духи. А кошелек остается лежать на прилавке! Я о нем забываю и ухожу без него. Сзади меня стоял мужчина и я вижу, как он берет мой кошелек и кладет его тихонько себе в правый карман пиджака! И все это я вижу, словно там и нахожусь. Вдруг слышу голос бабки Зои, она оказывается стоит за моей спиной. «Ну, что, нашла свою пропажу?» – спрашивает она. «Нашла» – отвечаю я ей. «Не хороший тот человек! Что хочешь, чтоб с ним приключилось?» «О! Ничего!» – прям вскричала я. «Ну, хочешь, чтоб кошель с деньгами вернул?» «Хочу! Это хочу, за этим и пришла». «На, – говорит она и протягивает мне какую-то веточку, – проведи ею по воде против часовой стрелки. Завтра он все, что взял вернет, а если хочешь, то ткни этой веткой в его руку, он ее потеряет, в ногу – ногу потеряет, в голову – умрет». «Нет, не хочу, – говорю я, – пусть только деньги вернет»! «Вернет! Завтра твои печали оставят тебя! Иди к мужу пусть он завезет пою приживалку ко мне в дом, ей страшно идти ночью от вас». «Как мне Вас отблагодарить?» – спрашиваю я. А она и говорит: «Вам кажется, что вы благодарите, а на самом деле вы так только думаете, что благодарите! Они сами возьмут у тебя то, что посчитают нужным! Иди!» Я вся дрожа и волнуясь попрощалась с бабкой и вышла из дома в кромешную темноту леса. Мой сидит в машине, двигатель не глушит, увидев меня включил фары. Села я и мы поехали обратно. По дороге Семен все пытался расспрашивать меня, а я словно язык проглотила. Не хочу говорить и все! Так молча и ехали всю дорогу. Когда въехали в город я сказала только, чтоб Семен завез женщину домой. Мы ее завезли и сами приехали. Только легли спать стало светать. Так я и не уснула в ту ночь. Утром звонит мне моя сослуживица и говорит, что меня вызывает директор. Я руки в ноги и к нему. Прихожу, он меня очень ласково встречает, проводит в кабинет и там говорит, что приходил к нему мужчина, который нашел кошелек мой. Там был адрес нашего торга, поэтому он по тому адресу и вернул кошелек. Все деньги оказались на месте. Директор долго извинялся передо мной. Он ведь тоже перетрухнул. Поскольку я бы могла рассказать о его приказе нарушить финансовую дисциплину… Вот такое со мной приключилось…Об этом знаем только мы с Семеном, даже детям не рассказывали…