Текст книги "Жених с подвохом (СИ)"
Автор книги: Василиса Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Надо понимать, что Эля и есть та самая девушка в голубой курточке, – подумал я.
– Смотри, смотри, уезжают, – показала пальцем «администраторша». – Надо подойти, может, узнаем чего толком.
Женщины дружно подорвались и засеменили в сторону подъезда несчастного папарацци.
Я остался сидеть. Навалилась свинцовая тяжесть, парализовавшая не только тело, но и голову. Я отказывался что-либо понимать. От сегодняшней встречи с Костиком я ожидал всего что угодно, но только не этого. Его смерть была за пределами всех моих предположений. Почему убили? Зачем? Какую опасность он представлял? Опять одни вопросы. Не подойди я вчера к нему, и парень, скорее всего, был бы жив. И если бы я не отпустил его вчера, а довел разговор до конца – думаю, что сегодня его тело не выносили бы из квартиры. Этот промежуток между нашим разговором и встречей опять стал роковым. Опять, как и в случае с Петренко. Серега сам позвонил мне и попросил о встрече. Не успел я приехать, как Серегу убрали. С Радовым было приблизительно так же – он сам попросил меня о встрече утром…
Господи, но нас ведь никто не видел вместе с фотографом. На выставке мы даже близко не стояли друг с другом. И если предположить, что телефон Петренко могли прослушать и узнать о нашей встрече с ним, то, черт подери, с Костиком мы никогда в жизни не разговаривали по телефону. А в итоге еще одна смерть…
Это что ж получается – я приношу смерть? Мне стало совсем дурно от этой мысли. Надо было все-таки попросить Подмазова разобраться с этими фотографиями, не лезть самому. Теперь выходит, что я стал невольным соучастником убийства Радова.
Я поднялся и медленно побрел к машине той же дорогой, что и пришел сюда. Издали я видел, как вновь подъехала полицейская машина к подъезду фотографа, и люди начали быстро расходиться.
Эта самая Эля, про которую говорили соседи, оказалась моим спасением, еще одним ангелом-хранителем. А если бы я пошел туда первым и, не дай Бог, дверь оказалась не заперта, то шансы выйти из воды сухим были бы близки к нулю. И Подмазов хорош! Неужели до сих пор он не мог найти Костика. Ведь фото, которыми меня шантажировал Серега, он видел и даже взял один снимок себе. На память что ли? Идиот. Нет, явно с выбором сыщика я промахнулся. Расскажи я Алине про фотографа, думаю, она изменила бы свое мнение об этом Шерлоке в лапсердаке.
Нащупав в кармане ключи от машины, я щелкнул пультом. Мне хотелось поскорее отгородиться от всего случившегося, нырнуть в другое пространство. И действительно, едва я сел за руль и захлопнул дверцу, дышать стало как будто легче. Прикрыв глаза, я откинулся на сиденье. Куда теперь – домой, напиться с Усовым или к Алине? Увы, увы… Не подходит. Напиваться с утра можно только художникам, у них на то бывают свои, профессиональные, причины. У меня таких причин быть теоретически не могло. К тому же мое желание может не совпасть с настроением творца. К Алине тоже не могу – не получится скрыть раздрай в душе. Начнет пытать меня не хуже любого следователя, а сил изворачиваться и врать у меня, однозначно, нет.
Я вдруг осознал, что у меня нет друга, настоящего друга, которому я мог бы довериться в такой вот непростой ситуации. У отца был Виталий Иванович, у Алины тоже есть подруга. Не знаю, насколько она бывает с ней откровенна, но она есть. Я достаточно близок с Петром, но это сосед, и дружба наша чисто соседская. Времена наступили трудные, жесткие даже, поэтому, наверное, сейчас не друзья, а все больше сослуживцы и партнеры…
– Не подвезете?
Я вздрогнул и открыл глаза. В стекло негромко стукнул пальцем Подмазов. Вот же не зря говорят – помяни черта, он и появится! Я кивнул на место рядом.
– Здравствуйте, Алексей Викторович. – Сыщик медленно опустился на сиденье и захлопнул дверцу. Он выглядел уставшим и даже как будто приболевшим.
– Доброе утро.
– Не такое уж и доброе.
Он был серьезен. Я очень зол. На него, на себя, на весь мир. Ясно, что Подмазов уже в курсе случившегося.
– Считаете, что я виноват, – не спросил, а угрюмо констатировал я.
– Не знаю. Возможно.
Меня обдало жаром. В каком смысле «возможно»? Неужели он считает, что это я убил Костика?
– Отсюда лучше уехать. Трогайтесь с места наконец, – жестко приказал он. – Сдайте задом и выезжайте через тот проулок, – он показал пальцем туда, куда, собственно, я и собирался выезжать.
– Вы же не думаете, что я и в самом деле… – промямлил я, выехав уже на проспект.
– Я думаю, что вы лезете, куда вам не следует! Что вы делали сегодня утром в этом дворе? Кого хотели выследить?
– Почему вы решили, что я следил? – как последний двоечник начал я выкручиваться.
Подмазов, я почувствовал, внутренне просто кипел. Если бы я не был за рулем, то, вполне возможно, он бы меня с удовольствием ударил.
– Вот за этим домом с красной крышей поверните во двор.
– Сделаем.
Я остановился возле черной Мазды. Ах, да! Я вспомнил, сыщик свою машину оставляет во дворах подальше. Не светится в тех местах, где работает. Умно, ничего не скажешь.
– Итак, я жду ответ. – Он повернулся ко мне всем телом. Вид у пинкертона, надо сказать, был угрожающим. Глаза сверкали из-под нахмуренных бровей, по скулам ходили желваки.
– Я должен был встретиться с фотографом. Сегодня в 8 утра.
Подмазов отстегнул ремень безопасности. Я инстинктивно подался к дверце.
– Что значит «должен»? Кто вам сказал, что вы должны были это делать? Зачем – самое главное?
Я судорожно сглотнул. Во рту пересохло от всех этих утренних кошмаров.
– Он назначил мне встречу, – осторожно ответил я.
Подмазов нехорошо так усмехнулся:
– Что вы говорите? Прямо вот так взял и назначил?
– Никита Романович, ну какая разница? Я не пойму, честное слово! Он мне назначил или я. И вы ведь тоже там были, между прочим.
– Разница какая?
Он замолчал, какое-то время разглядывал мою физиономию, будто видел впервые. Точно хочет стукнуть…
– Алексей Викторович, разница очень большая. Если бы Радов назначил вам встречу, она бы состоялась. А если вы захотели этой встречи, вопреки желанию фотографа, то результат, сами убедились, весьма плачевный вышел. – Он отвернулся от меня.
Он был прав, на сто процентов прав! Но каким образом сыщик просчитал ситуацию? Кем я себя сейчас чувствовал, я не мог сформулировать даже сам себе. Господин Подмазов легко и просто размазал меня, как последнее ничтожество. И все бы ничего, но по моей вине, возможно, погиб человек. И с этим фактом уже не поспоришь. Теперь мне не оставалось ничего другого, кроме как рассказать, как все было.
– Он делал те фотографии, которые оказались у Сереги. Такие фото не могут гулять по рукам. Если их состряпал Костик, то для определенных целей. Вот я и хотел узнать, кому именно он их отдавал, по чьей просьбе он так смонтировал кадры, на которых мы с Авдеевой выглядим весьма двусмысленно.
Подмазов вытащил сигареты.
– Позволите?
– Да, конечно.
Он приоткрыл окно и закурил.
– Это мне понятно, – он глубоко затянулся и выдохнул дым на улицу. – Мне совершенно непонятно, зачем вы наняли меня.
– Ээ… – я замялся, затем пошел в наступление: – а почему вы не сказали мне, что тоже знаете про папарацци? Если бы вы больше рассказывали мне о том, как продвигается дело, то я сидел бы дома!
– Вам надо было нанять не сыщика, а напарника по розыску. Вот и занимались бы своим делом сообща. Черт бы вас побрал! – неожиданно гаркнул он в мою сторону и выбросил за окно сигарету.
– Я вам совсем недавно сказал, что цели у преступника убивать вас – нет. Этого мало, для того, чтобы сидеть спокойно дома, как вы выразились? Я думаю, что достаточно. Всем остальным буду заниматься я! И только я! И что мне говорить вам и чего не говорить – тоже решать мне. Или мы попросту расторгнем наш договор. Понятно?
Я не спешил с ответом. Может, правда расторгнуть? От этой мысли мне стало как-то совсем неуютно. Не заниматься же мне и в самом деле этим самому. Искать другого? Где гарантия, что он окажется лучше? Вообще я начинал приходить к выводу, что все они одинаковые. Как чиновники – хоть об стену головой бейся, а кашу с ними не сваришь.
– Да нет. Вряд ли это хорошая идея, – наконец ответил я. – Просто я не могу понять цели преступника. Поймите меня, я не могу просто сидеть сложа руки. Моя голова постоянно занята мыслями.
– Мыслительный процесс не возбраняется, – тут же прервал меня сыщик. – Думайте, анализируйте, советуйтесь со мной. В чем проблема? – развел он руками и глянул на меня. – Просьба одна – не делать телодвижений в этом направлении. И, само собой, ни с кем не контачить.
– Да, я понимаю вас, Никита Романович, – вынужден был согласиться я. – Вы считаете, что из-за меня погиб этот Костик.
– Да не из-за вас он погиб. Его бы все равно убрали. Только позже. Но шанс был. Похоже, что он сообщил кому-то о предстоящей встрече с вами. Хорошо хоть ума хватило не идти в дом.
– Если бы эта девушка не вышла на крыльцо, не маячила там с сигаретой, то ровно в восемь я бы пошел к фотографу. А так меня что-то насторожило, не знаю что конкретно, но не хотелось, чтобы кто-то запомнил мое лицо.
– Это похвально. Глядишь, лет через пяток из вас получится настоящий Шерлок Холмс. Но хочу вас уверить, что войти в дом я бы вам не дал. Я поджидал вас здесь с ночи. Его убили еще вчера, поздно ночью. Я видел, что вы с ним разговаривали вечером, – как бы невзначай обронил он.
Я вздрогнул. Господи! Все, что я делаю, оказывается под контролем. Вполне возможно, что не только сыщик наблюдает за мной, но и преступник тоже. А я ведь казался сам себе таким осторожным и умным. Самонадеянный осел! Волна холода прокатилась по телу. В голову неожиданно пришла безумная мысль – а вдруг его убил Подмазов? И почему я считаю, что безумная? Я со страхом покосился на сыщика. Для чего ему было так тщательно скрываться от меня, следить за мной, моими встречами?
– Послушайте, – неожиданно рассмеялся Подмазов. – У вас сейчас вид, будто вы разгадали страшную тайну. Не изводите себя. Вчера я послал своего человека за такси с фотографом. Попросил проследить, не будет ли он с кем встречаться. Только, похоже, что Костик позвонил кому-то еще из машины и сообщил о вашем с ним разговоре. Наружка не увидела, чтобы в квартиру к фотографу кто-то входил. Из этого вывод какой? – Он поднял брови и вопросительно посмотрел на меня. – Вопрос для сыщика, – ткнул он пальцем в меня.
– Вывод… ну я не знаю, – растерялся я. – Так может он сам повесился? Такую версию, кстати, выдвигали бабки на лавочке.
– Алексей Викторович, – разочарованно протянул Подмазов. – Ну что вы, в самом деле. Вряд ли вы могли так запугать беднягу. Так что бабки не угадали. Его просто уже ждали в студии. Это не проблема, сами понимаете. А девушка та сегодня его обнаружила. У нее свой ключ есть.
Какой кошмар! Я понял, что Подмазов меня пощадил, когда сказал, что Костика все равно бы убили. Все из-за меня. Идиот!
Подмазов вновь сделался серьезным.
– Я хочу, чтобы вы поняли раз и навсегда: если будете предпринимать какие-то действия в нашем с вами деле, то я не смогу вам гарантировать безопасность. Вас могут покалечить, а могут и убить. Но только по этой причине. Будете вести себя мирно, и все уладится.
Пришла моя очередь рассмеяться:
– Так в чем смысл всего, я не пойму? Буду тихо сидеть – и что? Зачем-то меня шантажировали, взрывали машину. Я ведь и не лез никуда, если разобраться. И в бизнесе никого не подставлял. И ничью жену не уводил. Все время перебираю в уме любые варианты. Поэтому и веду сейчас себя, возможно, как идиот. А для чего все это было? Так, встряска что ли? А я ведь был близок к разгадке.
– Вы так считаете, – он с сочувствием посмотрел на меня.
– Конечно! Если бы вы засекли того, кто пришел к Костику, то все встало бы на свои места. Тот, кто его убил, брал у Радова фото…
– Да с чего вы взяли? – с возмущением воскликнул сыщик. – Кто вам сказал, что это должен быть один и тот же человек? Там был, скорее всего, исполнитель, но никак не заказчик. И я бы вам отвесил низкий поклон, если бы вы предупредили, что намерены назначить фотографу встречу. Вот уж тогда шансы поймать убийцу Радова были бы высоки.
Он замолчал. Мне тоже нечего было возразить. Понятно, что я «зарыл» веские улики. Болван.
Подмазов тяжело вздохнул и примирительно сказал:
– Ничего, разберемся. Да, кстати, у вас очень красивая спутница вчера была.
Зараза! И это видел! В груди прокатилась волна нежности и трепета.
– Это я про жен. Она не замужем?
Я онемел. Селена, моя Селена чья-то там жена? А я ведь…
– Думаю, что не замужем, – поспешил я заверить, – нет, точно – у нее никого нет.
– Ладно, Алексей Викторович, я, пожалуй, пойду. – Он открыл дверцу машины. – Советуйтесь со мной, если что. И все будет хорошо.
– Договорились, – кивнул я.
Подмазов пошел к своей машине, а я запустил двигатель. Однако, едва я тронулся с места, сыщик быстрым шагом вернулся назад и махнул рукой, чтобы я остановился.
Я приоткрыл окно, высунул голову.
– Забыл спросить, вы обо мне говорили с кем-нибудь, кроме Алины? Кто-то еще знает, что вы нанимали меня?
– Нет, конечно. Будьте уверены. Я же не враг вам.
– Да вы враг сами себе, – поморщился он. – Я еще вас об одном попрошу. Может быть так, что мы с вами где-нибудь встретимся, на улице, к примеру, в компании людей или еще где. Короче, ни при каких обстоятельствах не показывайте вида, что мы с вами знакомы. Понятно?
Я пожал плечами:
– Ради Бога. Вам виднее.
– Вот-вот! Я сам, если нужно подойду к вам, заговорю и так далее. И никаких других вариантов.
Глава 11
Мы расстались с сыщиком, он уехал на своей Мазде, а я не заводил машину. Почему-то теперь я не знал, куда ехать. Пять минут назад я уже тронулся с места и, скорее всего, куда-то бы поехал. А теперь я не знал, что мне делать дальше. Получается, что я все время в поле зрения посторонних людей. Подмазов меня вычислит в любой точке, куда бы я ни направился. В этом я уже не сомневался. Это еще полбеды, но где гарантия, что та, вторая, враждебная сторона тоже не сидит у меня на хвосте, выражаясь шпионским жаргоном. Я как подопытный кролик в стеклянной банке! Сыщик предполагает, что фотограф сам предупредил кого-то о нашей с ним встрече. Но это не факт. Может быть куда хуже – кроме Подмазова, нас с Радовым вчера мог видеть кто-то еще. Этот кто-то начнет скоро дышать мне в затылок, а я ничего сделать не смогу. Оставалась слабая надежда, что Подмазов заметил бы слежку за мной.
Двор стал заполняться машинами, надо было выезжать, пока еще оставалось место для разворота. Я энергично растер лицо ладонями, чтобы убрать следы растерянности и отчаяния. Решение, куда ехать, пришло само – надо поесть и выпить. Хотелось раствориться в толпе незнакомых людей. Я вспомнил один приличный ресторанчик на окраине. Кухня была там великолепная, вероятность встретить знакомых практически равна нулю. Открылось заведение не так давно. Месяца два назад мы со Шведовым, возвращаясь в город из командировки, случайно его обнаружили. Решили зайти подкрепиться после долгой дороги, да так и остались там до закрытия. Машину тогда пришлось оставить там же, на охраняемой стоянке. Сейчас, правда, такой вариант мне не очень подходил – завтра будет далеко ехать за машиной. Поэтому я направился на ближайшую к моему дому стоянку.
Мы разговаривали с охранником в его дежурке. Я ждал такси, поглядывая то и дело в окно. Обнаружилось, что самое лучшее лекарство от стресса – беседа с незнакомым человеком. Наверное, здесь срабатывал, как называют его психологи, эффект попутчика. Охранник что-то отмечал в своем журнале, рассказывая между делом про работу, про клиентов, которые оставляют постоянно здесь машины, про свою семью и детей. Трагедия с папарацци отошла куда-то на второй план, будто и не касалась она меня. Я искренне внимал житейским проблемам этого простого парня, и в душе моей как будто наступил штиль. Убаюканный его голосом, я отвлекся от картинки за окном, и неожиданно резкий сигнал таксиста заставил меня вздрогнуть.
– На Замковую. Ресторан «На перекрестке».
Таксист молча кивнул в ответ.
Серый Форд я заметил не сразу. Только когда такси повернуло на главную дорогу, я обратил внимание, что за нами следует темная машина, соблюдая определенную дистанцию – не близко, но все время в поле зрения. Было желание сказать водителю, чтобы разворачивал машину. Расслабиться не получится. Какое удовольствие пить коньяк, если знаешь, что на улице тебя ждет сопровождение. О замыслах этого автомобилиста мне тоже ничего не известно. Как ни крути – голова должна быть ясной.
– Вас что-то беспокоит? – спросил таксист и посмотрел на меня в зеркало. – Или считаете, что я не той дорогой еду?
– Да нет, все в порядке, – неуверенно произнес я.
Надо было принимать решение. В конце концов, не кататься же мне по городу с таким хвостом.
– Знаете, – спустя минуту, сказал я, – за нами все время следует одна машинка…
– Серый Форд? – тут же подхватил таксист. – Ну да, я когда приехал за вами, она стояла у поворота. – Считаете, что интересуются вами?
– К сожалению.
– О как.
Некоторое время мы ехали молча.
– Так, может, сделаем его? – неожиданно предложил он.
– Это реально? – спросил я.
– Это очень даже реально. Между нами три автомобиля – есть пространство для маневров.
В его голосе прозвучали нотки профессионального авантюриста, отчего мне стало немного не по себе.
– Только получится немного дальше. Сейчас будет мост с развязкой, там есть хитрый поворот. Пока товарищ сообразит, мы будем на другой дороге, – он сверкнул белозубой улыбкой в зеркале. – Ну что, рискнем?
– Валяйте, – упавшим голосом произнес я. – Только без каскадерских трюков.
Таксист рассмеялся и прибавил скорость, затем обогнал длинную фуру и некоторое время ехал прямо перед ней.
– А сейчас мы сделаем так!
Машина практически на полном ходу резко повернула вправо на довольно узкую дорогу, которая вела вниз под мост. В какой-то момент мне показалось, что мы заваливаемся набок, но все обошлось. Затем мы сделали по этой дороге круг и вернулись опять на мост, только на полосу противоположного движения. Я перевел дыхание. Не люблю гонок.
– Вот видите, – удовлетворенно произнес таксист, – за фурой нас не было видно, и теперь Фордик ищет нас где-то впереди. А если и увидел, то повернуть не успел и до разворота в обратную сторону ему еще далековато будет. Поедем в ваш ресторан по кольцевой. Нормально будет?
Я всматривался в поток машин, хотел удостовериться, что все так, как он говорит.
– Да, отлично все. Здорово это у вас получилось, – не скрывая восхищения, сказал я. – Конечно, теперь по кольцевой.
Дорога к ресторану показалась мне намного короче, чем я предполагал. Я мысленно сравнил таксиста и сыщика. Сравнение вышло не в пользу последнего. Вот этот человек, таксист, узнал мою проблему и тут же решил ее, без долгих нравоучений и пафоса.
– Спасибо вам огромное. Даже не представляете, как вы меня выручили!
Я рассчитался с таксистом и собрался уже выходить из машины, как он меня придержал.
– Знаете, я в жизни много видел ситуаций, не раз приходилось из передряг выпутываться, – он вытащил из кармана свою визитку и протянул мне. – Вот, возьмите. Кто знает, помощь вдруг понадобится. Можете всегда рассчитывать на меня. Чисто по-дружески.
Я посмотрел на карточку: «Игорь Белов. Член клуба каскадеров «Велес».
– Игорь, спасибо. Вот не ожидал, что в точку попаду, – я протянул ему руку. – Алексей Соболев.
– Очень приятно, – он широко улыбнулся и пожал мне руку. – И не забывайте, если что – я в вашем распоряжении, Алексей.
Столик я выбрал в дальнем углу зала у окна, так, чтобы в поле зрения находились и вход, и вид на улицу. Я был уверен, что каскадеру удалось-таки оторваться от ненавистного Фокуса. Но мое внутреннее «я» требовало для убедительности подстраховку. Сегодня я чувствовал себя героем шпионского триллера, где я выступал одновременно в двух ипостасях – сыщик и жертва. Сыщик из меня вышел никудышный: умудрился тут же засветиться и у своих, и у врагов. В роли жертвы, правда, повезло немного больше. Как-никак ускользнул из-под «опеки». Меня уже даже перестала смущать смерть этого несчастного Костика. Хотя, почему, собственно, несчастного? Я ведь даже не знал, за какие пряники он кому-то выложил на блюдечке свой грязный шедевр. Наивно полагать, что Серега Петренко здесь подсуетился. Он всего лишь маленький и хрупкий винтик в этой чудовищной машине. Его использовали в течение нашей с ним беседы – минут двадцать-тридцать от силы. И все! Тут же свернули голову. Кто же этот злобный ребенок, который ломает вокруг себя плохие игрушки? И чем же я ему не угодил?
После пары глотков не самого лучшего коньяка состояние тревожного возбуждения сменилось на что-то среднее между отупением и смирением. Заказ официанту сделал на его усмотрение, потому что думать сейчас о том, что вкусно, что нравится, чего терпеть не могу – это сейчас не для меня. Это для людей, а я всего лишь затравленный зверек, который умудрился спрятаться на короткое время. Чтобы передохнуть, чтобы поесть. Да, вот и выпить тоже. Пожалуй, только в этом я и отличался от братьев наших меньших. Я добавил себе коньяка из графина и залпом выпил. Почувствовал, что вестибулярный аппарат начал реагировать. Так, еще немного и можно брать меня «тепленьким».
Позвонила Алина. Мне не хотелось ей отвечать, но я понимал, что она не оставит меня в покое. Не выключать же телефон.
– Да, слушаю, дорогая тетушка.
– Леша, привет, – раздался как-то непривычно тихо ее голос. – Все в порядке?
– Алина! Про какой порядок ты говоришь? Про мировой, глобальный…
– Леша, ты пьян что ли? – не то возмутилась, не то испугалась моя тетушка.
– С чего ты взяла? – хихикнул я.
Меня развеселило это ее подозрение. Пьян не пьян, через трубку не увидишь…
– Лешенька, послушай меня, – неожиданно громко затараторила она в трубку, – ты просто скажи мне, где ты. И все. Я приеду за тобой.
– Ты в своем уме? – театрально возмутился я. – Я лежу на диване в собственной квартире. Пьяный или трезвый – это никого не касается. Подтягивайся, налью, – я прыснул со смеху, представив ее лицо.
В трубке воцарилась тишина. Я с двух попыток подцепил-таки на вилку кусочек мяса и отправил в рот.
– Ну что молчим? – прошамкал я в телефон.
– Я стою у двери твоей квартиры. Может, тогда соизволишь открыть? Ты пьяный, но вроде как не глухой! – заорала она так, что пришлось отвести в сторону трубку.
Да, это уже засада…
– Алинушка, ну не злись. Конечно же, я не дома, но скоро приеду.
Мне пришлось изрядно напрячься, чтобы произнести это отчетливо.
– Надеюсь, за руль ты садиться не собираешься.
– Какой руль? Я когда-нибудь садился за руль после алкоголя? – возмутился я. – Да у меня и машины нет. Я на такси приехал.
– Как нет машины? А что с машиной? Возле дома ее тоже нет. Я сума сойду!
– Алина, успокойся, ради бога. Машину я оставил на стоянке. И потом, у тебя есть ключи от моей квартиры – заходи, подожди меня, если хочешь.
– Ладно, – тяжело вздохнула она в трубку, – ключей у меня нет с собой. Приедешь домой – отзвонись.
Было далеко не раннее утро. После вчерашнего одиночного загула самочувствие было, как ни странно, не таким уж и плохим. Я довольно бодро взбежал по ступенькам к себе в офис. Кроме чувства злости и досады на самого себя, никаких других эмоций я не испытывал. От вчерашнего страха и ужаса из-за истории с Костей Радовым не осталось и следа. Хотели бы убить меня – убили бы. В этом я согласен с Подмазовым. Сегодня такие вопросы решаются на раз. Только не могу понять цель всего этого кровавого спектакля. Почему нельзя просто выставить мне свои претензии, требования или что там…
– Здравствуйте.
– Почему, – невпопад ответил я проходившей мимо женщине. – Здравствуйте, – тут же исправился я в ответ на ее недоуменный взгляд. – Задумался. Извините.
Она вежливо кивнула и прибавила шаг. Кто такая? – попытался я вспомнить. Наверное, уборщица, – решил я, не найдя другого варианта.
Катерина Игоревна и Валера Сотников сидели на диванчике в приемной и заливисто смеялись. В воздухе витал аромат свежего кофе.
– Здрассьте, – негромко поприветствовал я молодежь. – Почем сегодня игривое настроение? Недорого берете?
– Здравствуйте, Алексей Викторович, – подскочил с дивана Сотников. – Извините, я по делу тут.
– Вам кофейку налить? – моя секретарша протянула руку в сторону кофейника. – Еще горячий.
Я кивнул, посмотрел на Сотникова. Тот в два прыжка оказался у двери.
– Так я пойду? – он вопросительно глянул на Катю.
– Конечно. Надеюсь, мы в расчете?
– Ага, – хихикнул тот и взялся за ручку двери.
Я присел на стул у Катиного стола и жестом поманил Сотникова к себе.
– Не спеши. Увидел начальство и сразу в кусты?
Валера метнулся назад к столу и посмотрел на меня честными глазами.
– Позвольте узнать, уважаемый компьютерный гений, что за великие дела привели вас в мою обитель?
– Алексей Викторович, – тут же затрещала Катерина, – понимаете, у меня сегодня опять был сбой в программе. Комп ни за что не хотел загружаться. А потом я не могла найти данные. Пришлось вот…
– Кать, перестань, – Сотников жестом прервал ее. – Я сам могу рассказать суть проблемы.
Я облокотился на стол, всем своим видом показывая полную готовность слушать. Угроза потери данных? Да это же полная катастрофа! Просто потому, что эти данные могут попасть в чужие руки. Это реальная угроза бизнесу.
Валера переступил с ноги на ногу и начал заунывным голосом нести мне всякую околесицу, сдобренную изрядной долей специальной терминологии. Периодически почесывая бровь, он исподтишка заглядывал мне в глаза, пытаясь, очевидно, понять мою реакцию.
Взяв чашку с кофе из рук секретарши, я внимательно слушал докладчика, изредка кивая ему. Я не бог весть какой специалист в компьютерах. В людях, как мне кажется, я разбираюсь немного больше. И в этом конкретном случае я был на тысячу процентов уверен, что Валера врет. Я видел, что вся эта техническая «диарея» всего лишь лапша на мои уши. Но я был терпелив и ждал окончания спектакля. Когда докладчик выдохся, я сделал пару хлопков.
– Ну, вот, собственно, и все, – сказал он и оставил в покое свою бровь.
Я кивнул:
– Понятно. Мне все понятно.
Сотников замялся, ему мой ответ не понравился. Я глянул на Катю. Она стояла у окна, скрестив руки и нахмурив брови. Надо полагать, что ее выводы, как и мои, столь же неутешительны.
– Я знаю, Валерий Дмитриевич, что вы хороший, нет – отличный – специалист. Потому я и взял вас на работу к себе. Мне нужны были грамотные и надежные люди. И если я слышу, что на данные в наших компьютерах кто-то, возможно, покушается, то уж будьте добры, не несите мне всякую ахинею. Скажите простым человеческим языком: это была хакерская атака?
По лицу Валеры пошли красные пятна.
– Ну-у… это маловероятно. Я не допущу. Верьте мне, Алексей Викторович.
Я поставил пустую чашку на стол и поднялся.
– Верю. Точнее, очень хочу верить.
Сотников что-то еще хотел сказать, но я не дал.
– Я слушал тебя, Валера, и думал: а не заказать ли нам в службе безопасности проверку наших компьютерных систем. Заодно выясним, я надеюсь, откуда эта напасть является к нам. Как ты думаешь?
– Не надо, Алексей Викторович. Если будет что-то серьезное, я вам сразу доложу, и подключим группу специалистов.
Я не стал больше ничего говорить и направился к себе в кабинет. Сейчас я уже раздражался не только на себя, но и на сотрудников. А как можно нормально работать, если тебя раздражают твои же работники. Я бросил пиджак на кресло в углу. То самое, любимое Шведовское кресло. Мой взгляд упал на телефон. Почему-то его молчание мне показалось неестественным. Я взял трубку.
– Катя, вызови ко мне Ряскина.
Секретарша тут же показалась в дверях.
– Сейчас позову. Он, кстати, еще утром приходил сам, говорил, очень важное что-то у него к вам.
– Правда? А сейчас что, вечер что ли?
Катерина удивленно подняла свои невидимые рыжие брови и назидательно заметила:
– Вообще-то дело к обеду. Уже полдень почти.
Я глянул на часы, которые висели как раз напротив моего стола, над дверью. Точно – без четверти двенадцать.
– Ну и что из этого следует? – невозмутимо поинтересовался я.
Секретарша шмыгнула за дверь. Я налил себе в стакан воды и залпом выпил. Из состояния неопределенности на работе мне тоже никак не удается выбраться. Я никак не мог понять, связаны мои неприятности с работой или с чем еще. С компьютерами вот какая-то чехарда происходит, с заказчиком едва разобрались, теперь, чувствую, с тендерами опять трудности. Ряскин просто так бегать ко мне не будет. Меня хотят выдавить из бизнеса? Но везде есть свои правила. Я не мог собрать звенья цепочки всех последних событий, чтобы выработать тактику своего поведения. Да, бывает, что люди разоряются или их разоряют. Но всегда это происходит либо внезапно – тебя ставят перед фактом, либо все идет планомерно – и ты видишь это, но повлиять уже ни на что не можешь. А я, как слепой котенок, тычусь во все стороны в поисках предмета для опоры и не нахожу его. Пусто там, пусто здесь, везде – пусто. Бежать? Куда бежать, если не знаешь, какая из дверей ведет в рай, а какая в ад.
– Разрешите? – в дверях показалась голова, а затем и весь Иван Иванович в целом. – Здравствуйте, Алексей Викторович.
– Здравствуйте, – я смотрел на Ряскина и терялся в догадках, с чем он ко мне пожаловал. Выглядел Ваня как-то странно: был подтянут и бодр, как перед концом света. Никаких документов в руках не держал. Совсем что ли плохи дела? Или уволиться решил? Убью. Я молча указал ему на стул рядом со мной.
– Спасибо. Я на минутку, – махнул он ладошкой и присел на краешек. – Алексей Викторович, у нас с вами хорошие новости. Очень хорошие! – выпалил он скороговоркой и засмеялся.
– Да? – только и смог произнести я, в принципе не рассчитывая ни на что хорошее. Хотя то, что все мы тут еще видим солнце на небе – уже хорошо.
– Звонили от Трегубовых.
Я вытянул шею, чтобы ничего не пропустить.
– Ну и…
– Они просили уведомить вас, что участие в тендере принимать не будут. Что для нас никаких препятствий там нет. И конкурентов тоже.
От неожиданности я поднялся со своего места.
– Как это не будут? И почему доложили нам? Мы для них песчинка с пляжа…
Ряскин встал вслед за мной.
– Я сам, Алексей Викторович, в ступоре. Я тоже спросил, с чего такая честь. Ответили, что их планы меняются, руководство просило сообщить. И все. Прикиньте, ерунда какая получается. Ой, – он хлопнул себя по лбу, – что сказал! Здорово как получается. Боюсь сглазить, но можно прикидывать премии. Мне кажется.
– Креститься надо, когда кажется.
Я смотрел на Ряскина и думал, что если бы тот не стоял передо мной сейчас, то я бы не поверил во все происходящее. Сначала заказчики вернулись как миленькие на круги своя, теперь еще Трегубовы…
