355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Варвара Корсарова » Английский для миллионера (СИ) » Текст книги (страница 5)
Английский для миллионера (СИ)
  • Текст добавлен: 11 апреля 2021, 19:00

Текст книги "Английский для миллионера (СИ)"


Автор книги: Варвара Корсарова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

10

Поведение экономки разительно изменилось. Выяснив, что Марианне отказали от места, она больше не считала нужным напускать на себя. Походка у нее сделалась размашистой, интонации – простецкими. Даже появилась капелька радушия.

До кухни Марианна доплелась кое-как. Дала знать о себе усталость после долгого дня, и опять навалились горькие мысли. Больше всего на свете ей хотелось оказаться у себя дома, на продавленном диване, в обнимку с подушкой, и смотреть глупый сериал, где все веселы, беззаботны и не думают о том, что в холодильнике повесилась мышь и нечем платить за квартиру. А если героиню и выгоняют с работы, то всем от этого делается смешно и за кадром звучит задорный хохот.

Ага, обхохочешься тут.

В кухне Марианна приободрилась. Здесь было просторно, светло и стильно – не хуже, чем в сериалах. Деревянная старомодная мебель (дизайнерская, конечно), массивный стол посередине, стулья, сколоченные из толстых веток с обрубленными сучками, рушники, фарфоровые тарелки на стенах, буфет с витражными стеклами. И настоящая печка, и дрова горкой рядом.

Все правильно: раз барская усадьба, то и кухня соответствующая. В такой кухне румяная повариха Дуняша в цветастом сарафане должна варить жирные щи, парить репу и печь пироги.

Неизвестно, как обстояли в доме миллионера дела с пареной репой, но пирогами пахло умопомрачительно.

Повариха – вовсе не Дуняша в сарафане, а Екатерина Вячеславовна в джинсовом платье, – оказалась немолодой, спортивной, со стрижкой «каре» и строгими черными глазами.

Экономка Валентина опустилась на массивный стул перед столом-островом, залихватски сбросила туфли и с удовольствием вытянула ноги. Пододвинула кружку с недопитым чаем, подлила туда кипяточку из фарфорового чайника и продолжила прерванный спор. Марианне было интересно послушать, о чем прислуга болтает на кухне миллионера. Разговор оказался бытовым, но занятным.

– Катя, плюнь ты на этот обычай сажать рассаду в «женские» дни, – поучала Валентина, с шумом прихлебывая чай. – Чем мужицкий четверг хуже среды и пятницы? Не майся дурью, сажай, как вздумается.

Марианна робко заняла предложенное место. Расторопная Екатерина постелила перед ней салфетку, на салфетку выставила тарелку с незабудками, кружку с густо-коричневым чаем, выложила пироги – каждый величиной с лапоть, румяные, с узором-косичкой и слезами растопленного масла на корочке.

– Приятного аппетита, – вежливо сказала она, подсела к Валентине и начала доказывать, что предки не дураки были и знали, что делали.

В ответ Валентина заявила, что «женские дни» и лунные гороскопы в садоводстве – чушь на постном масле, и если человеку не дано помидоры выращивать, то фиг что у него выйдет, хоть с бубном вокруг теплицы танцуй. А потом вспомнила, как в прошлом году кухарка забыла закрыть в теплице на ночь форточки, ударил заморозок и урожай дал дуба. И посоветовала в следующий раз заглядывать не в гороскоп, а в прогноз погоды.

– Да врут они, прогнозы эти!

– Знаешь, как прадеды определяли, что сеять пора? – спросила Валентина. – Выходили в поле и садились голой задницей на землю. Не замерзнет гузно – значит, можно. Ты попробуй, Катя, попробуй!

– Ах, Валя, да что ты в этом понимаешь! – сердито махнула рукой повариха.

Марианна слушала и наблюдала. И сделала вывод, что экономка – вполне нормальная женщина. Не лишенная здорового ехидства. Вместе с туфлями Валентина сбросила манеры светской дамы и теперь ничем не отличалась от хваткой, работящей тетки, которой палец в рот не клади. Повариху она поддевала остроумно, хоть и грубовато.

Нет, хорошо все же, что не придется работать в этом доме. С такой экономкой поладить сложновато – ходи да оглядывайся. Впрочем, пироги в хозяйстве миллионера пекут отличные.

Она потянулась за третьим пирогом, и тут Валентина обратила на нее внимание.

– Вкусно? – поинтересовалась она. – Екатерина у нас молодец, хоть и садовод фиговый. Отказал вам, значит, Петр?

– Я ему не подошла, – деревянным голосом ответила Марианна и осторожно вернула пирог в тарелку. Есть внезапно расхотелось.

– Да вы не расстраивайтесь, – утешила ее Валентина. – У моего племянника характер не сахар. Он уже четверых училок отправил восвояси. Одна из них была учителем года по области. Да и Дашутка штучка непростая. Только прикидывается мышкой. В школе от нее плакали.

Марианна строго кашлянула. Она не одобрила, что экономка так отзывалась о девочке. Но Валентина смысл кашля либо не уловила, либо проигнорировала.

– А вот и наша никчёма, – провозгласила она. – Иди сюда, горюшко мое!

В кухню вошла Даша. Она смыла художество с руки, теперь на ее предплечье красовалось грязное пятно.

– Меня папа ужинать послал, – сказала она угрюмо и цапнула с подноса пирог.

– Положи! – грозно велела ей Валентина. – Диетолог тебе что велел? Вечером только кефир!

Даша горько вздохнула, но пирог положила.

Села напротив Марианны и печально глянула на стакан кефира и одинокое яблоко на тарелке, которые поставила перед ней повариха.

– Кушай, деточка, – ласково предложила она.

Даша сделала глоток и скривилась.

– Гадость какая, – пожаловалась она. – Как молочные сопли.

– До дна пей! – грозно свела брови Валентина.

Даша завистливо посмотрела на нетронутый пирог на тарелке Марианны, сглотнула и спросила:

– А почему вы еще не уехали?

– Такси жду, – объяснила Марианна, глядя на девочку с состраданием.

– Жалко, что папа вас не взял. Вы много интересного знаете. Но папе никто не нравится. Он, наверное, подумал, что я буду вами манли… манипур… манипулировать.

Она скорчила брезгливое лицо, взяла стакан с кефиром, затем набрала полную грудь воздуха, зажмурилась и сделала еще один небольшой глоток.

– Не хочешь – не пей, – посоветовала ей Валентина. – Значит, не голодна. Можно и без ужина спать лечь.

– Я голодна, но кефир не хочу.

– Я хочу, – встряла в разговор Марианна. – Можно мне кефира, Екатерина Вячеславовна?

Повариха удивилась, но просьбу выполнила. Перед Марианной появился запотевший граненый стакан, доверху наполненный густой белой жидкостью. Марианна посмотрела на стакан алчущим взглядом и плотоядно облизнулась.

– Знаете, какой напиток называют напитком любви? – громко спросила она у всех присутствующих.

– Шампанское! – хором ответили Даша и повариха.

– Мартини с водкой, – мечтательно сказала Валентина.

– А вот и нет! – Марианна подняла указательный палец, как учитель, когда объясняет прописную истину. – Настоящий напиток любви – это кефир. Вот, послушайте…

И она, совсем немного приукрашивая, рассказала известную байку про то, как русский купец, желая получить у кавказского князя закваску волшебного кисломолочного напитка, послал к нему прекрасную шпионку. Необузданный горец-князь влюбился в шпионку, умыкнул ее, а в качестве компенсации был вынужден расстаться с секретным рецептом.

– Складно, – похвалила Марианну Валентина, когда рассказ был закончен*.

– Как романтично, – умилилась Екатерина и вздохнула.

А Даша, глянув на стакан с новым интересом, сделала еще один робкий глоток, а потом и еще один.

Марианна победоносно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что девочке надо рассказывать за едой сказки, как младенцу! Впрочем, даже взрослым нужны эти игры. Блюдо всегда кажется вкуснее, если его приправить интересной историей. Или украсить позабавнее.

– У вас есть блендер? – обратилась она к поварихе.

– Есть, – ответила та, глядя на гостью непонимающе. – Петр Аркадьевич оборудовал кухню по последнему слову.

– А бананы или клубника?

– Есть клубника, израильская, из супермаркета. Хотите?

Валентина, слушая их разговор, удивленно поцокала языком. Наверное, подумала, что гостья слишком уж обнаглела.

– Из кефира и клубники можно приготовить смузи, – обратилась Марианна к Даше. – Знаешь, что это?

– Конечно! Мама всегда в кафе себе заказывает. Из кислого йогурта, сельдерея и свеклы. Гадость ужасная! Буэээ… Но меня пить не заставляет. Я себе беру молочный коктейль со взбитыми сливками, шоколадом и печеньем.

– Клубничный смузи – не «буэээ», это очень вкусно, не хуже молочного коктейля. Особенно если добавить меда.

– А давайте сейчас сделаем?

– Ну что ты еще выдумала! – недовольно воскликнула Валентина.

– Сначала допей кефир, – попросила Марианна, – Будешь красивая, как та шпионка. Все князья-молочники падут к твоим ногам.

Даша скептически усмехнулась, но подчинилась, в два счета опустошив стакан.

– А теперь готовить смузи! – выпалила она, отдуваясь. На ее верхней губе протянулись белые усы. – Марианна Георгиевна, попросите тетю Катю, чтобы дала блендер!

– Завтра приготовишь, – распорядился за спиной Петр Аркадьевич, который в этот момент вошел в кухню. – Прибыло такси, Марианне Георгиевне пора.

– До свидания, – расстроилась Даша.

– Пока! – с сожалением попрощалась Марианна и отправилась следом за Петром Аркадьевичем.

Когда они вышли в коридор, Аракчеев неожиданно остановился и повернулся к Марианне.

– Вот что, Марианна Георгиевна… – он нахмурился, будто подбирая нужные слова. – Я решил дать вам шанс. Сможете приступить к работе завтра с утра?

Марианна онемела от удивления. Вот это поворот!

– Почему вы переменили решение, Петр Аркадьевич? – спросила она осторожно. – Разве эта учительница-билингв… Джоновна… не подошла? Она выглядела очень опытной и деловой.

– Слишком уж деловая. Она заявила, что Даше не помешает помощь психолога, а мне психотерапевта. И сама предложила себя на эту роль. Тут я понял, что мы не сработаемся.

Марианна мысленно похвалила Как-ее-там Джоновну за мудрый совет и за храбрость, но свое мнение высказывать не стала. Петр Аркадьевич продолжал с досадой:

– Уже две недели не могу найти никого подходящего. Придется довольствоваться тем, что есть.

Марианне вовсе не понравилось быть «тем, что есть», но она продолжала молчать и слушать.

– Ваши сильные стороны – вы компетентны, энергичны, упорны и, кажется, честны. И я готов признать, что ваша молодость – скорее плюс, чем минус. Возможно, вы найдете с Дашей общий язык. Кефиром вы ее напоили очень ловко, – он сухо улыбнулся. – Мне понравилось. Хотя, конечно, печально, что со взрослой девочкой приходится идти на такие уловки. Постарайтесь не потакать ей во всем.

Со взрослой?! С каких это пор одиннадцатилетний ребенок стал взрослым? Ну и странные же представления у этого Петра Аркадьевича!

– Я отдаю себе отчет в том, что моя дочь очень незрелая, – удрученно продолжал странный папаша. – Представляете, она до сих пор играет в куклы.

– И что же вас беспокоит? – вежливо поинтересовалась Марианна.

– В ее возрасте – в куклы! – повторил Аракчеев и развел руками. – В голове у нее ни одной серьезной мысли, понимаете? И при этом у нее вздорный характер.

«Пока я понимаю лишь то, что вы, Петруша Аркадьевич – болван», сердито думала Марианна. Куклы его беспокоят, ну надо же! И что же, интересно, для него показатель взрослости? Лучше, если бы Даша курила и встречалась с мальчиками? Или наизусть цитировала Британскую Энциклопедию?

– Завтра, когда вы приедете, я подробно расскажу, что буду ждать от вас и как нужно организовать занятия с Дашей. Тогда же обсудим и вопрос оплаты. Сейчас уже поздно, вы, полагаю, устали и не можете соображать здраво.

«Да я еще не согласилась!» мысленно воскликнула Марианна, но Петр Аркадьевич, разумеется, мысли читать не умел, а озвучивать она их почему-то не стала. Наверное, и впрямь больше не могла соображать здраво.

Петр Аркадьевич довел ее до выхода, подал пальто, а потом сам накинул куртку с пушистым капюшоном, сунул ноги в мохнатые унты, преобразившись в мужественного полярника, и отправился провожать гостью до такси.

На улице было темно, холодный ветер рванул полы пальто и попытался унести шляпку. Марианна придержала ее озябшей рукой и покорно пошла за хозяином усадьбы в темноту, туда, где горели красные огни такси.

Петр Аркадьевич галантно придержал дверцу автомобиля, дождался, когда Марианна впихнет себя в его бензиновое нутро, потом наклонился и напутствовал ее напоследок из глубин капюшона:

– Жду вас завтра к девяти утра и попрошу не опаздывать. Пожалуйста, когда будете дома, скиньте смс, что добрались нормально. Уже поздно, а путь до города длинный.

У Марианны чуть глаза не выскочили от удивления такой заботой. Она только и смогла, что кивнуть и скомкано поблагодарить его неизвестно за что.

Интересно, он всех отвергнутых кандидатов провожает с такими почестями?

– До свидания, Петр Аркадьевич, – пробормотала она озадаченно.

– До свидания, Марианна Георгиевна.

И только когда машина выехала на дорогу к городу, Марианна вспомнила, что забыла в кабинете Аракчеева зонтик.

*Это подлинная история молокозаводчика Бландова, его помощницы Ирины Сахаровой и кисловодского князя Бек-Мирзы Байчорова, который был вынужден заплатить за свою страсть кефирной закваской.

11

Когда Марианна добралась домой, она рухнула в кресло, даже не сняв пальто.

Она чувствовала себя измученной, как будто не в пригород на собеседование съездила, а смоталась по меньшей мере на Эверест и теперь страдала от последствий кислородного голодания. Голова кружилась, сердце колотилось... но ее уже тянуло на покорение новой вершины. В мыслях сами собой выстраивались планы уроков, шла подборка материалов, придумывались разные языковые игры.

Марианна яростно потрясла головой и потерла глаза. Конечно, в воображении уроки проходят гладко и весело! Но в реальности сложностей предстоит немало. Справится ли она, совсем молодая и – скажем честно – не очень опытная учительница? Сможет ли поладить с непростым ребенком и ее упрямым отцом?

Авантюра, чистой воды авантюра! Она ни за что бы в нее не ввязалась. Если бы не обстоятельства. Теперь надо решить: продолжать или отказаться от места, придумав толковую отговорку.

И вот еще вопрос: почему Аракчеев остановился на ее кандидатуре? В то, что его поразил трюк с кефиром, или ее профессиональные качества, она не поверила. Такие люди не будут брать в дом «то, что есть». Нет, причина в другом…

Внутренний голос иронично предположил: а может, миллионер Петр Аркадьевич был ослеплен ее экзотической красотой и тут же, не сходя с места, потерял голову от неземной любви? Ну, или просто пошел на поводу у примитивных мужских инстинктов.

Внутренний голос, конечно, ерничал, однако у Марианны трепыхнулась сердце, а щеки опалил жар. Она прижала к ним холодные ладони.

Чушь, глупости! Аракчеев точно не из тех блудливых папаш, которые мечтают завести интрижку с училкой собственных детей. Во время собеседования Марианне порой казалось, что он вообще не видел перед собой женщину. Он видел Педагога. Он видел автомат, начиненный методиками и программами обучения. Он видел средство, которое поможет ему достичь цели – создать дочь, за которую не будет стыдно.

Вспомнив о девочке с татуировкой на руке, Марианна вздохнула. Даша – еще одна загадка. На вид скромная, неуклюжая, недолюбленная девочка. Но что-то же она вытворила в школе, из-за чего ее пришлось перевести на домашнее обучение! Эта недолюбленная девочка может преподнести неприятный сюрприз...

И что там с ее матерью? Почему Даша живет не с ней, а с отцом? И, надо полагать, живет с ним недавно. В их отношениях проглядывает настороженность, как бывает между людьми малознакомыми и несимпатичными друг другу.

Да кому может быть симпатичен этот сатрап Аракчеев!

Марианна строптиво фыркнула. Ее мысли устремились в опасном направлении, и она пыталась их укротить, как только могла.

Нет. Ей, Марианне, этот элегантный миллионер ни капли не понравился.

Ну, мужская стать, голос звучный… звучный, и противный. Фу.

И почему ей поначалу показалось, что Петр Аркадьевич красивый? Глаза у него как морские ледышки, и рот жестокий, а голове свод стандартов и дремучий Домострой. И каждый жест, каждая гримаса выдает мелкого диктатора и зануду.

Хотя иногда что-то такое в нем порой прорывается… человеческое.

В ее мысли вторгся телефонный звонок. Номер определился смутно знакомый.

– Да? – осторожно ответила Марианна в трубку.

– Доехали нормально? Живы-здоровы? – потребовал отчета мелкий диктатор и зануда.

От неожиданности Марианна не сразу нашлась что ответить, и протянула:

– Эээ… да.

– Вы обещали скинуть смс.

Марианна начисто забыла о своем обещании. Да и серьезно она его не восприняла.

– Прошло уже много времени, – настаивал Аракчеев.

– Такси завязло в сугробе при выезде из поселка, – оправдалась Марианна, все больше недоумевая – и немного волнуясь. – А потом шофер заблудился и привез меня на другой конец города.

В такси ей пришлось мерзнуть около получаса, пока таксист, матерясь и кряхтя, раскидывал лопатой снег и грязь и требовал, чтобы пассажирка вышла и помогла. Затем она спорила с ним до хрипоты, отказываясь платить за поездку больше.

– Вы оставили жалобу в службу такси? Нет? Хорошо, я сам.

– Зачем? – изумилась Марианна. Ей казалось, что она сходит с ума от этого Аракчеева и от разговора.

– Недобросовестность и непрофессионализм нельзя спускать с рук, – заявил Аракчеев. – Спокойной ночи. Жду вас завтра.

Когда запикали гудки, Марианна постучала трубкой по лбу и вздохнула.

Какой заботливый и строгий работодатель! Или просто псих с манией тотального контроля.

Марианна встала и решила, что ей срочно требуется кружка горячего чая. И хорошо бы еще тех пирогов, что подавали в миллионерской кухне…

Но потом вспомнила, что чая нет. И баранки кончились. А рисовую кашу доела хозяйка.

Она, наконец, стянула пальто, вышла в коридор, постучалась к хозяйке в комнату и спросила через дверь:

– Софья Прокофьевна, не поделитесь заваркой? С зарплаты отдам.

Звякнула щеколда, в проем высунулась морщинистая физиономия бабы Сони, обрамленная бигудями. Физиономия была недовольная, бигуди укоризненно покачивались.

– Марьяшка, – строго сказала баба Соня. – Я тебе что твердила: после девяти домой не пущу. А ты во сколько явилась? В полдесятого, глухая ночь уж на дворе!

– Но я же тихо...

–  Следующий раз дверь запру и вещи твои выставлю на лестничную площадку. Усекла?

– Усекла, Софья Прокофьевна. Мне бы чаю… и сахару.

– Ладно, бери, там пакетики лежат на блюдце, – разрешила баба Соня, подумав. – Потом пачку мне купи, ту, с ароматом бергамота!

Пакетики оказались желтыми, смятыми, неоднократно до этого заваренными. Марианна глянула на них брезгливо и решила обойтись кипятком с рафинадом вприкуску. Она взяла из коробки бабы Сони ровно один кубик. А то придется потом мешок возвращать за каждый.

Вернулась в комнату, грея руки о чашку, села на диван и продолжила напряженно размышлять.

Отказаться или взяться, вот в чем вопрос!

Задачка интересная. Пока ей не приходилось сталкиваться с откровенно проблемными учениками. А вот проблемных родителей она встречала достаточно. Но куда им до Петра Аракчеева! Стерва Лялечкина перед ним ягненок. Та просто ревнивая и скандальная баба, эка невидаль! А этот...

Мало того, что зануда и диктатор. Еще и маньяк-перфекционист. При этом заботливый. Ну, маньяки такими бывают, одно другому не противоречит.

Властный. Но ее колкости вынес терпеливо, не выгнал взашей... И потом: как учтиво он вел себя, когда поймал ее на лестнице!

Марианне стало ужасно стыдно от того, что она свалилась мешком Аракчееву в объятья. И стало еще стыднее, когда она вспомнила, что говорила Аракчееву в его кабинете, и как себя вела. Это было совсем на нее не похоже! Что на нее такое нашло?

В первые мгновения в его присутствии ее охватили оторопь, испуг, неловкость... Потом Аракчеев вызвал у нее сильное раздражение. А дальше в разговоре появился задор. Разгорелся азарт. Такой, наверное, чувствует дерзкий дрессировщик, когда устанавливает контакт со зверем.

Ей понравилось быть дерзкой.

Но как работать дальше? Укрощать таких… личностей она не умеет и не возьмется. Она вообще не знает, как с ним общаться. Это она сегодня была дерзкой, а завтра опять может поджать хвост.

Может, Виоле позвонить? Та в два счета расставит все по полочкам. Посочувствует Марианне, наклеит на миллионера ярлык, припечатает его крепким словцом. И Марианне станет легче. Она будет мило улыбаться в ответ на его придирки и мысленно слать его в баню.

Определенно нужно позвонить Виоле! И денег у нее занять... или придется закрывать неприкосновенный счет-копилку. Марианна вздохнула. Оба варианта ей не нравились, однако деваться некуда. Без чая, сахара и баранок она долго не протянет.

Надо думать, приходящей гувернантке полагаются обеды за счет работодателя. Не будет же она приносить с собой пюре и котлетку в баночке, и потом разогревать в микроволновке на его роскошной кухне!

Марианна завела будильник на семь. Утром ей предстояло закончить множество дел.

Петр Аркадьевич поставил перед ней сложную задачу. Удручало, что на первое занятие с девочкой она явится плохо подготовленной, потому что не успела толком проверить знания будущей ученицы и смутно представляла, как лучше организовать обучение погружением. Единственное, что вспомнилось – старая поговорка: «Учить язык лучше не в классе, а на кухне».

Ну, это понятно. Когда вращаешься среди носителей языка, ешь-пьешь с ними, гуляешь, развлекаешься, работаешь – язык сам учится.

Выходит, ей, Марианне, предстоит заменить собой целую страну. Представлять в своем лице Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии. Придется побыть и учителем, и британским продавцом, и врачом в британской больнице, и кондуктором в британском автобусе… Создать все условия для полного погружения в языковую среду, и держать там Дашу, пока девочка не начнет чувствовать себя среди англоговорящих, как рыба в воде. И при этом не допустить, чтобы она начала захлебываться от переизбытка учебного материала.

Ах да, еще нужно стать для нее ролевой моделью, заставлять ее пить кефир, и не давать играть в куклы.

И как только эти дореволюционные гувернантки справлялись?

Марианна тоже умела быть дотошной, не хуже Петра Аркадьевича, поэтому полночи провела за изучением методичек. На первое время подобрала обычные упражнения, какие давала пятиклассникам. Пока сойдет, а там разберемся, решила она.

Погружение-погружением, но стратегию все же нужно иметь. Просто говорить на иностранном языке без передыха недостаточно. Организовать все следует по уму, а для этого изучить свою ученицу получше. Что ей нравится, что не нравится, чем она живет, чем дышит…

За приготовлениями и размышлениями Марианна так утомилась, что уснула прямо за рабочим столом, опустив лоб на скрещенные руки. Через час проснулась и на ощупь перебралась на диван.

Утром услышала будильник, когда в дверь начала колотить хозяйка квартиры, разъяренная электронным пиликаньем в комнате жилицы.

Марианна собиралась в бешеном темпе, только и успела, что умыться и переодеться.  Вызвала такси. Запихала в гобеленовый саквояж папку с распечатками и пару учебников. Увидела грязные сапоги, вспомнила, что забыла вымыть их с вечера и расстроилась.

Конечно, можно надеть зимние кроссовки, но они не подошли бы под пальто. Можно надеть пуховик, но… это будет неизящно. Гувернантки в приличных домах такое не носят.

Марианна горестно покачала головой, вздохнула, и честно призналась себе, что на самом деле она просто не хочет появляться перед элегантным Аракчеевым в образе рыночной торговки.

И поэтому налила в тазик воды и взялась за сапоги. Пока споро протирала обувь влажной тряпкой, судьба нанесла еще один удар: позвонила бабушка.

– Марианна, ты в порядке? – строго поинтересовался в трубке бабушкин голос. – Я за тебя беспокоюсь. Тебя весь вечер не было дома, твой телефон не брал звонки. Пришлось звонить на домашний. Квартирная хозяйка сказала, ты на больничном. Почему тогда не сидела дома? Куда тебя понесло?

– В аптеку, – пробормотала Марианна, осторожно протирая кожу сапога насухо и думая, успеет ли отполировать его кремом.

– Так долго ходила в аптеку? – не поверила бабушка. – Марианна, скажи правду. У тебя завелся молодой человек? Кто он? Зачем он тебе?

Марианна врала редко, но за эти два дня она выполнила и перевыполнила норму за год, и потому решила уклониться от ответа.

– Ба, извини, мне пора бежать на работу. Перезвоню вечером.

– Ты приедешь домой на выходные?

– Не знаю. У меня дела...

– Ну какие у тебя могут быть дела, Марианна! – возмутилась бабушка. Она считала, что ее внучка занимается в городе ерундой.  Марианна знала, что в этот момент бабушка сидит в кресле, спина прямая, губы неодобрительно поджаты, очки приспущены на кончик носа – именно такой видели перед собой ее ученики и боялись до одури. Нинель Владимировна всю жизнь преподавала в поселковой школе биологию и химию и была самым уважаемым педагогом.

Нинель Владимировна редко улыбалась и никогда не хвалила учеников – «чтобы не распустились». Самая частая оценка в ее классных журналах была тройка. «На пять знаю только я, – веско поясняла Нинель Владимировна. – Четыре нужно заслужить. Вы не заслужили». И ученики покорно соглашались – нет, конечно, не заслужили, куда им, бестолочам!

Перед ней трепетали, ее слушались с полуслова. Того же она требовала и от собственных детей и внучки. Когда они своевольничали, она их наказывала – нет, не била, и в угол не ставила, и даже голос не повышала. Отчитав нотации, Нинель Владимировна поджимала губы, замыкалась в ледяном молчании, начинала напоказ каждый час измерять себе давление, морщиться и прикладывать руку к сердцу. Марианна этих педагогических приемов насмотрелась достаточно, как до этого насмотрелись ее мать и тетя.

Обе дочери Нинели Владимировны, достигнув совершеннолетия, сбежали из дома.

Старшая, Зоя, выскочила замуж и укатила на Дальний Восток. Младшая, Алла, отправилась учиться в Москву, а через год вернулась с Марианной. Надо отдать Нинели Владимировне должное: она разгневалась, но непутевую дочь на мороз не выставила. Освободила ее от обузы, дала ей вернуться в Москву и строить там карьеру. Возможно, поняла, что одной жить скучновато, а дочь стала слишком уж строптивой. Внучка же – чистый лист...

Марианна, хоть и пыталась порой бунтовать, выросла совестливая и послушная. Далеко и навсегда сбежать не смогла, и исправно каждые выходные приезжала домой, чтобы получить от бабушки порцию наставлений и критики.

Как выяснилось, сегодня Нинель Владимировна звонила Марианне не только потому, чтобы покритиковать и понаставлять.

– В нашей школе освободилась вакансия учителя английского. Зинаида Петровна ушла на пенсию. Я попросила никого не брать. Возвращайся и устраивайся. Я смогу за тобой присматривать на работе, что-то подсказать, чем-то помочь. С моим-то опытом и стажем…

– Ба…

– И ты не будешь жить одна, с чужой квартире. Увольняйся прямо сейчас и возвращайся. Ничего страшного, у вас в городе тебе быстро найдут замену, не такой уж ты ценный кадр.

В какой-то момент Марианна даже засомневалась. Немного дрогнула. Вот как просто можно махом уладить все проблемы – вернуться домой, к бабушке! Жить в своем доме, где всегда будет ждать завтрак, обед и ужин. Где ничего не нужно решать самой – бабушка знает, как лучше.

Она вспомнила, как все было раньше, представила, как все будет, и сказала:

– Извини, не выйдет. Я только что нашла новое место, прохожу стажировку. Потом расскажу. Все, ба, пока, бежать надо! – она нажала «Отбой», выключила звук звонка и постаралась сосредоточиться на том, как пройдет ее первый день в доме Петра Аркадьевича.

После разговоров с матерью и бабушкой у нее портилось настроение, а сегодня допустить этого было никак нельзя. К ученице нужно явиться солнечной и уверенной в себе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю