Текст книги "Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски"

Автор книги: Вардан Айрапетян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

all

a11: К вопросу «Что это может значить?»

Заданный вопрос о значении сказалпредполагает значимость этого слова, а возможный встречный «Что оно может значить?» сомневается в значимости. Вот к такому вопросу из Одной тысячи отвечаний на одну тысячу вопрошаний – Пригова:

Что может значить: это что-то значит?– ну, это просто значит некий жест опережения свободы толкования, которая в итоге, как правило, приходит к выводу, что по большей части многое практически ничего не значит, и эта попытка превосхождения тоже вряд ли окажется удачной, это тоже практически ничего не значит.

ЙЙЙ

Что может значить: другие люди? – в общем-то, не очень ясно, но если предположить, что опущено слово «совсем», а слово «люди» возникло позднее, так что первоначальное выражение «совсем другие» может означать неких существ, весьма отличающихся по антропологическим характеристикам, но всё же чем-то и напоминающих писавшего эти слова.

( НЛО . № 30. с. 282 сл.). – Пародия концептуалиста на толкование: в Предуведомлении:«Мы же не ученые какие-нибудь там, мы просто отвечающие.»

а12: «Каков вопрос, таков и ответ».

Отправной вопрос и первый ответ: вопрос странный, неестественный (сам собой не возникнет). неожиданный (приводит в замешательство), вызывающий (вызывает на возражение) – и мудрено-дурацкий ответ под стать вопросу, то есть по пословице «Каков вопрос, таков и ответ» или «На бешеный вопрос да круговой» – сумасшедший – «ответ» ( ПРН, с. 233); словесный поединок, В такой поединок с индийскими «нагомудрецами» вступил Александр Македонский у Плутарха ( Александр , 64.3/ 701). «Пятому был задан вопрос, что было раньше – день или ночь, и тот ответил, что день был на один день раньше, а потом, заметив удивление царя, добавил, что задающий мудреные вопросы неизбежно получит мудреные ответы.» [3]3
  Перевод М. Ботвинника и И. Перельмутера.


[Закрыть]Далекие от фольклора логики Н. Белнап и Т. Стил доказывают в Лог. вопр. отв ., 3.3, теорему «Задай глупый вопрос, и получишь глупый ответ», «ЙЙЙэто, пожалуй. Hauptsatz эротетической семантикиЙЙЙ», и чтобы не приписывать ее себе, называют ее «теоремой пятого гимнософиста» (нагомудреца), а это просто вопросо-ответный талион, т. е. общечеловеческое правило равного возмездия, перенесенное с дел на слова. Но вот у Войновича другая возможность ( Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина , 1.1.10): «Для Гладышева вопросы Чонкина, может, и кажутся глупыми, но чем глупее вопрос, тем умнее можно на него ответить, поэтому оба вели эти разговоры с большим удовольствием.» Отвечать по Моисееву закону «Око за око, зуб за зуб» ( Исход , 21.24) не всегда лучшая возможность, есть еще заповедь «Не противься злому» ( Матфей . 5.39, сюда же.44 и Дао-дэ цзин . 63). Талион запрещает жестокий ответ на зло бóльшим злом, а Иисус Христос запрещает ответ злом, – три ступени, «недочеловеческая», человеческая и сверхчеловеческая. Талион с его идеей взаимности действует и на крайних ступенях, но на средней «я» и другой равны, это точка зрения третьего, на первой ступени я лучше всех, это природное, от матери идущее самоощущение, а если я христианин, я грешен больше других. Так и с отправным вопросом: всякий раз мы ответим ему под стать, но по-разному его стать относительно себя оценив. (↓1: Обмен злом и добром. – 2: Самооценка.)

а13: Достоевский у Мандельштама.

К отзыву простодушного Ростанева – разговор Павла Флоренского с кухаркой:

Я: Что такое солнце?

Она: Солнышко.

Я: Нет, что оно такое?

Она: Солнце и есть.

Я: А почему оно светит?

Она: Да так; солнце и есть солнце, потому и светит. Светит и светит. Посмотри, вон какое солнышко…

Я: А почему?

Она: Господи, Павел Александрович, словно я знаю! Вы грамотный народ, ученый, а мы – неучены.

–  Изреч. Дарьи (194). эти ответы подведены в Столпе, с.26, под формулу А = А. «Двуголосый» по Бахтину, простодушно-язвительный отзыв героя Достоевского проступает у Мандельштама ( О природе слова ):

Русские символистыЙЙЙзапечатлели все слова, все образы, предназначив их исключительно для литургического употребления. Получилось крайне неудобно – ни пройти, ни встать, ни сесть. На столе нельзя обедать, потому что это не просто стол. Нельзя зажечь огня, потому что это может значить такое, что сам потом не рад будешь.

Человек больше не хозяин у себя дома. Ему приходится жить не то в церкви, не то в священной роще друидов, хозяйскому глазу человека не на чем отдохнуть, не на чем успокоиться. Вся утварь взбунтовалась. Метла просится на шабаш, печной горшок не хочет больше варить, а требует себе абсолютного назначения (как будто варить не абсолютное назначение). Хозяина выгнали из дому, и он больше не смеет в него войти.

Вряд ли это случайное совпадение, в Письме о русской поэзии начала того же 1922 неточная цитата из Бесов (1.1.1, о поэме Степана Трофимовича; к этой цитате см. О. Ронен, Подход Манд ., с. 79. и О. Лекманов, Кн. об акмеизме , с. 561—64) тоже служит Мандельштаму оружием против символизма: «От космической поэзии Вячеслава Иванова, где „даже минерал произносит несколько слов“, осталась маленькая византийская часовенкаЙЙЙ». Мандельштам с его хвалой «закону тождества» А = А в Утре акмеизма так же относится к символисту Иванову, как Достоевский-Ростанев с его «По-моему, метла так метла и есть; ухват так и есть ухват!» к представителю мифологической школы Афанасьеву. «Метла просится на шабаш, печной горшок не хочет больше варитьЙЙЙ» напоминает вдобавок пушкинские печной горшоки метлув статье Иванова Поэт и чернь , 1 ( ИСС 1, с. 709). (↓1: Мандельштам о Достоевском. – 2: Анненский против Вяч. Иванова. – 3: «А = А» у Мандельштама.)

а14: Ответ-эхо как молчание.

«На глупый вопрос не бывает ответа» ( РПП , с. 45), ответ-эхо не ответ. Эхолалия равносильна молчанию. В древнерусском Житии Михаила Клопского этот юродивый повторяет обращенные к нему вопросы, будучи молчальником. Любопытно, что Борис Поршнев считал эхолалию онто– и филогенетически первичной речью ( Речеподр .: самая быстрая реакция на чужое слово – его повторение; первое слово ребенка – повторение запрета взрослого как отказ ему подчиниться: меряченье, т. е. непреодолимое повторение чужих слов и движений, вид истерии; ср. Нач. чел. ист ., с. 196, 318 сл., 424 сл. и 435). Наряду с эхолалией глоссолалию (к ней см. Деяния апостолов , 2.1—12. и Первое послание коринфянам, 14) как форму молчания, «сродни детскому языку», определяет А. Панченко – Смех Др. Р ., с. 96–99; сюда же соотношение немец: немой.У Бахтина в записях 1970/71 ( ЭСТ ₁ с. 338 и 353): «Ирония как форма молчания.» «Ирония как особого рода замена молчания.» А первый ответ ведь ироничен.

а15: Кому и карты в руки?

Мы толкуем словочерез некоторое другое слово; значение это толкующее слово, взятое в качестве смысла толкуемого. А « Сказалзначит сказал»такой же притворно толковый ответ, как тебе и карты в рукипритворно уважительная поговорка. Гораздо более редкая сейчас поговорка тебе (или емуитп.) и книгив рукиподразумевает пословицу Грамотею/ученомуи книги в руки( ПРН , с. 629, и ППЗ , с. 165); варианты пословицы ( Волог ., с. 186, и ПРН , с. 424 и 489): Кто знает аз да буки, тому и книги в руки.

Кто больше знаетЙЙЙи Кто больше бывал/видалЙЙЙ с предпочтением бывалого ученому. А кому и картыв руки?Тому, кто как пьяный или глупый поп: Поп пьяной книги продал да карты купил( ППЗ , с. 33). умен как поп Семен: книги продал да/а карты купил( ПРН, с. 256 и 438). – Тебе и карты в рукиэто ироническая, шутовская по происхождению поговорка, вытеснившая уважительную, но и отчужденную тебеи книги в руки. но без противостояния ей сохранившая из своего смысла лишь оттенок фамильярности. Вероятно, иронического же происхождения слово близорукий,переделка формы с гаплологией близорóкий < *близозорокий (Говорят и близорукий, али справедливей – близорокий. – СРНГ 3, с. 23): диалектное близорукийзначит «нагло, назойливо ухаживающий за женщинами», «вор, человек нечистый на руку» (там же). С этим согласуются слово лупоглазый«близорукий» и «бесстыжий» ( СРНГ 17, с. 202, ср. смысловое развитие «без глаз» > «бесстыжий»: О. Трубачев в ЭССЯ 2. с. 13). ехидная поговорка близорук: через хлебда за пирог( ПРН , с. 664; сходная запись Близоруковат из-за хлеба калач достаетв СРНГ 3, с. 23. осталась непонятой), игра слов в воспоминаниях Афанасьева ( Нар. – худ..с. 284) То же должно сказать и о других наказаниях, придуманных хотя близорукими,т. е. недальновидными, но зато длиннорукими педагогами.(↓1: К попу Семену.– 2: Овин и церковь. – 3: Карты и книга. – 4: Близорукий.)

а21: Говоритьпри прямой речи.

Спрашивающий, кто хочет знать, обращается кзнающему, кто может ответить. Спрашивая ко-го-то, что значит слово, я хочу узнать значение, то есть не знаю, но молчаливо предполагаю, что хорошо бы его узнать и что его знают, то есть могут ответить на мой вопрос: я полагаю, что это значимое слово толкуемо. А спрашивая себя, чтó слово значит, повторяя про себя чужой вопрос, я принимаю толкуемость слова. Но сперва мудрено спросить себя, что значит сказал,ведь это не многозначительный, знаменательный знак, а прямое, простое, пустое словечко. Словари от САР до ССРЛЯтолкуют говоритькак «устно выражать мысли», но *«Вот будет подарок жене», устно выразил мысль дед.будто взятое из Андрея Платонова, для сказки звучит безобразно. Говорение как выражение мыслей вторично, оно предполагает первичность мысли в триаде мысль, слово и дело, которая «охватывает всё человеческое» (Демокрит), а вводящий прямую речь глагол «говорить». то есть не только русское говорить/сказать,должно быть, первичное и потому нетолкуемое слово (ср. у Анны Вежбицкой, Семант. первоэл ., с. 15 сл., и Умств. язык , с. 10, глагол «say» среди еще очень немногих «семантических первоэлементов»). Но присмотримся к актантам такого «говорить»: кто, что, кому, о чем, начиная с того, чтó говорят, со слова. (↓1: «Говорить» для говорящего. – 2: Говорить в толковых словарях. – 3: К триаде мысль, слово и дело.)

а22: Ответность слова.

Слово есть всё сказанное и услышанное, от сказуемого до сказания, слово – высказываниепо Михаилу Бахтину или хотя бы возможное высказывание. Лингвистика знает лишь «отдельные», или «самостоятельные», повторимые и постоянные слова языка, из которых знаменательные слова, но не служебные, это наименьшие возможные высказывания. Отдельное слово вплотную приблизится к непостоянному-неповторимому высказыванию, если найти вопрос, на который оно отвечает, если представить его отдельным ответом. «Что скажешь? – А что спросишь» ( ПРН , с. 573), это идея рассказа Роберта Шекли о всезнающем Ответчике: «диалогическая природа», ответностьслова выразилась в вопросо-ответном строении архаичных текстов (см. о нем Тексты мир. дер . В. Топорова), ее же использует школьный грамматический разбор «по вопросам» (к нему – И. Ревзин, Операц. опр .), но и аристотелева классификация знания «согласно тому, на какие вопросы оно отвечает» (Г. Хиж. Вопр. отв. , с. 253). – А сам вопрос разве не слово? Вопрос скорее мысль чем слово, судя и по фольклорному думать-гадать, в нем двойственность или множественность, сомнение, страдание, присущие именно мысли. Не растворишь в слове и имя адресата и предмета речи. «Имя собственное» это собственно имя (В. Би-бихин. Мaма , с. 48 сл.), а словом имя остается или становится ровно насколько оно еще причастно «сказуемости» или уже причастно «нарицательности»; так и служебные слова уже не слова. Кстати, в логике Аристотеля нет единичных терминов, потому что они ни о чем не «сказываются», не предикаты ( Аристот. силлог . Яна Лукасевича, § 3: о логическом сказуемом как ответе см. Ю. Щеглов, Субъект предикат ) – не слова. (↓1: Слово и высказывание. – 2: К ответности слова. – 3: Неединственность мысли. – 4: Слово и имя.)

а23: Слово как услышанное мною.

Кто говорит и кому? Слово есть сказанное другимчеловеком и услышанное мною, это чужоеслово по преимуществу. М. Бахтин ( ЭСТ ₁ с. 347): «Я живу в мире чужих слов.» А свое слово – мысль. Я сам не говорю, говорящий – другой мне илиже я как другой, по-бахтински «я для другого». а «я для себя» – слушатель, понимающий и думающий; так и в поразительном рассказике Борхеса Борхес и я об именитом я-для-других с «его литературой» и безымянном я-для-себя. Сюда относится пословица Слушай больше, а говори меньшеили На то два уха, чтоб больше слухать, один рот, да и тот много врет, а как бы два было?( ПРН , с. 407 и 317; ППЗ , с. 158) и правило для детей «Молчи и слушай, что взрослые говорят», сюда же слушаться, послушание.Слово по природе «хочет быть услышанным» (Бахтин, 1961 год. Заметки в БСС 5, с. 338 и 359), Красна речь слушаньем( ПРН , с. 407 и 645). а можно сказать и крепкаили стоитслушаньем, и если славянское слово слово,родственное слухи слава,значит «слышимое, услышанное (мною)», ср. пословный—то же, что послушный( СВРЯ , ст. Пословесный), оно дополняет обозначения слова в разных языках как «говоримого, сказанного (другим – тв. ед.)», например сказ, сказка.Другой говорит и я слышу слова, я же говорю словами, выражаю мысли своим Я думаю, чтоЙЙЙ; мое слово для меня есть мысль. – Илиада и Одиссея начинаются с призыва к Музе: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса» [4]4
  Перевод Н. Гнедича


[Закрыть], αειδε, θεά, и «Муза, скажи мне о том многоопытном муже» [5]5
  Перевод В. Жуковского.


[Закрыть], μοι εννεπε. Μούσα, но Вергилий начинает Энеиду от себя: «Битвы и мужа пою», сапо, – это целый переворот в идее слова, судя и по резкому противопоставлению cantaboи die mihi, Musaу Горация. Искусство поэзии , 136—44. В сказителе различаются говорящий (Муза Гомера) и слушатель-рецитатор, а в писателе к ним присоединился записывающий, писец. Записанное посторонним божественное слово сказителя превратилось в написанное собственноручно собственное слово писателя. Чéм стало для говорения бывшее чисто вспомогательным записывание, показывает, кроме слов «писатель» и литература«письменность», отчаянное определение языкового слова как цепочки букв между двумя пробелами. Всё же близок сказителю образ Данте, пишущего под диктовку, у Ахматовой в стихотворении Муза и у Мандельштама в Разговоре о Данте ; Ахматова и сама стихи записывала, не писала, а Мандельштам даже диктовал. (↓1: Бахтинское «чужое слово». – 2: Кто говорит? – 3: Разделение себя у Борхеса и Льва Толстого. – 4: Слово и пословица.– 5: Гомеровы призывы к Музе. – 6: Писатель. – 7: Мандельштам о Данте.)

а24: Обращение к предмету речи.

Говорить о чем или кому/с кем? В бахтинской книге Поэт. Дост . предмет речи или мысли настойчиво приравнивается к адресату и собеседнику, например (2. 5.2 и.3): «Автор говорит всею конструкцией) своего романа не о герое, а с героем.» (В той же второй главе: «Герой для автора не „он“ и не „я“, а полноценное „ты“, то есть другое чужое полноправное „я“ ЙЙЙ». Вообще грамматическое третье лицо не есть лицо, см. Лицо глаг. Э. Бенвениста.) Для «человека из подполья» говорить «значит обращаться к кому-либо: говорить о себе – значит обращаться со своим словом к себе самому, говорить о другом – значит обращаться к другому, говорить о мире – обращаться к миру». «И для Раскольникова помыслить предмет – значит обратиться к нему. Он не мыслит о явлениях, а говорит с ними.» Сходно в заметках о чужом слове ( ЭСТ ₁ , с. 350): «Объект в процессе диалогического общения с ним превращается в субъект (другое я).» – даже не превращается, а возвращается. Верно, что предмет есть предмет речи (И. Ревзин, Структура языка , с. 181—87: Зависимость идеи предмета от языка : о славянском вещь,*věktь как «названном» см. О. Трубачев. Этноген. культ, слав ., с. 186 сл.). но предмет речи и сам происходит из адресата и есть адресат. Для пятилетнего Никиты, героя рассказа Платонова, всё живое, все предметы слышат его незаочное, обращенное слово; так и у Франциска Ассизского всё было «братья» и «сестры». Поэтическое обращение к предмету речи – архаизм (противоположно этому второму лицу вместо третьего слово о собеседнике к невидимому свидетелю, или третье лицо вместо второго). «Мифологическое мышление вообще не знает неодушевленных и безответных вещей.» – Бахтин, Слово в романе , 4 (с. 163), сюда же «филологико-философская» аксиома Новой науки Дж. Вико, 1.2.37/ 186 сл. Русский предлог про.теперь значащий «о чем», значил «кому» в сочетании про себя«молча», «себе под нос» < «себе», ср. про запас.А говорить об отсутствующем, за глаза – поздняя способность, приобретаемая в одиноком думании. Промежуточное говорение припредмете речи как риторический прием встречается в конце первого тома Мертвых душ: автор вполголоса разоблачает своего героя, пока тот спит и не слышит. (↓1: Говорить скем.)

а25: «Сказалзначит сказал!»

По отправному вопросу сказалтолкуемое слово, но по первому ответу оно незначимое. Сходятся вопрос и ответ в том, что толкуемое слово значимо, а незначимое нетолкуемо: «в применении общих понятий к частным случаям» [6]6
  Перевод Г. Тароняна.


[Закрыть]возникает несогласие, говорил Эпиктет (Арриан. Беседы Эпиктета. 1.22.2, сюда еще 1.2.6, 2.11 и.17 и 4.1.41–45). «Сказалзначит сказал!» я услышал от насмешливого математика И. Д. 3. Он ответил на кажущийся софизм хохмой, но когда я настойчиво повторил свой вопрос, он призадумался и сказал «Подумал вслух» – с первого возможного ответа прыгнул сразу на четвертый. Обычно же начинают отвечать с третьего, с перевода «Подумал»,чтобы шагнуть от него к четвертому-догадке. (↓1: Параллель к «Сказалзначит сказал».)

а31: Значимое слово и толкуемое.

Спрашивающий о значении, кто хочет понять слово, не понимает его, но ценит, отсюда у слова значимость, соединяющая в себе непонятность и ценность (слуга Григорий из Братьев Карамазовых «почти ровно ничего не понимал» в творениях Исаака Сирина, «но за это-то, может быть, наиболее ценил и любил эту книгу» – 3.1). «Понимание и оценка» у Бахтина. Значимое слово это значащее и потому могущее значить, ведь «Всё действительное возможно» – но возможность действительного не одновременна его действительности; это как живое смертно, но не мертво. Значимое слово есть то, о чьем значении спрашиваешь или можешь спросить, а толкуемое то, чье значение называют или могут назвать в ответ. И как толкуемость знака осуществляется в толковании-ответе, так прежде его значимость осуществляется в вопросе о значении. К понятию значимости ср. В. Бибихин, Онтол. знач… Язык филос. (по указателю) и Авторитет.

а32: К отправному вопросу.

Удивительно «обо всём толкование». даже о метле, ухвате или о слове сказал,но удивительнее то, что иронический ответ «Сказалзначит сказал» математик готов принять всерьез. «А = (есть или значит) А» для математика «тривиальный случай», заведомо истинное утверждение, а на самом деле оно заведомо ложно. По отправному вопросу ответ на него возможен, но по первому ответу невозможен вопрос и потому прямой ответ. Вопрос навязывает значимость очевидно незначимому сказал,и ответ, притворившись толкованием, отталкивает вопрос с его неприемлемой предпосылкой. Если отвечаешь на чужой вопрос о значении слова, ты его задал сам себе (повторил про себя), а если не задавал, то и не ответишь. Знак действителен лишь поскольку я спрашиваю себя, что он значит: настоящая значимость, представительность, вся полнота смысла – здесь-и-сейчас. Есть шутливое Что сей сон значит/означает?(сон как образец знамения, знака), но и Что это значит?как выражение неприятия, а еще осторожное Что бы это значило?– вопрос о значении с сомнением в значимости: «Если что-нибудь да значит, то что?» А что было и прошло, чего уже нет в настоящем, то ненастоящее, ср. шутку Это было давно и неправда.Из Поэт. Дост . Бахтина: «Ведь смысл„живет“ не в том времени, в котором есть „вчера“, „сегодня“ и „завтра“ ЙЙЙ» (с. 107. прим.). смысл живет в «большом времени». (↓1: «Закон тождества». – 2: Осуществленная значимость сказал.– 3: Синхрония как «большое время».)

а33: Семиотика.

Семиотику определяют как науку о знаках, системах знаков, но что это за знаки? Неискушенному человеку приходит на ум что-то вроде дорожных знаков, и он прав: свое слово – уже усвоенное и еще не отчужденное – не знак, родной язык не знаковая система. Выпад Достоевского против мифологической школы в лице Афанасьева и такой же выпад Мандельштама против символизма сохраняют силу в применении к не ограниченной действительностью знака семиотике. Ср. М. Гаспаров на семиотику ( Зап. вып .. с. 172):

Гиперсемантизация, атмосфера искания знамений. Блок с матерью, видящие тайный смысл каждой улитки на дорожке, метерлинковская пустая многозначительность: не рискует ли в это впасть семиотика? Моя мать говорила мне: «Жаль, что ты не успел познакомиться с Локсом: он еще умел замереть с ложкой супа в руке и сказать: сейчас что-то случается».

Герменевтика в моем представлении это реакция на семиотику, герменевтика отталкивается от нее как от символизма отталкивался акмеизм. К понятию знака см. В. Топоров, Др.-инд. LIŃGA-. Прус. L . с. 272—81 (под *lingasaytan и lingo), Др.-греч. SĒM- и Случай *ĜEN-.(↓1: Семиотика рядом с герменевтикой.)

а41: Слова с именем и безымянные

а42: К значимости чужого

К значимости чужого: «язык богов» у древних индоевропейцев. «мудреные слова» металли жупел(Островский, Тяжелые дни . 2.2), модные иностранные слова, несобственное употребление своего слова – на письме в отчуждающих кавычках. Между значимостью, она же звучность, и употребительностью слова для самого говорящего обратное соотношение, а для толкователя прямое.

а43: Против значения по Витгенштейну.

Витгенштейн в Философских исследованиях.1.43: «Для большогокласса случаев использования слова „значение“ – хотя и не для всех случаев его использования – это слово можно объяснить так: Значение слова есть его употребление в языке.» Так у него и во многих других местах, но хорошо ли это сказано? – Значение слова пояснено здесь намеренно плохо, при помощи определения через синоним, а не через род и отличие; прибавка «в языке» лишь видимость отличия. Не отличить словесное значение хочет Витгенштейн, а свести к деловому употреблению целиком, без остатка. Еще в Трактате он сказал, что загадки нет (6.5). и был вполне последователен, когда повторял кембриджским студентам: «Не спрашивайте меня о значении слова, спросите об употреблении». Если вопрос о значении – «псевдопроблема», действительно останется употребление без загадки и толкования. (↓1: Канетти против толкования.)

а44: Герменевтическая задача.