Текст книги "Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VIII (СИ)"

Автор книги: Ваня Мордорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

– Спокойно, – махнул я рукой остальным, – Свои.

Жаба сделала еще один прыжок и приземлилась прямо возле нас, окатив водой. Тысячи золотых монеток, закружившихся вокруг нее, как рой пчел сверкали на солнце.

– Праведник! – взволнованно квакнула она, – Я искала тебя столько дней! У меня столько вопросов! Как мне найти свой Путь? Что значит отдавать по-настоящему? Почему небо голубое? А почему вода мокрая? А что если я отдам все монеты, останусь ли я жабой? А если…

– Стоп-стоп-стоп! – поднял я руку, пытаясь остановить этот поток сознания. – Чунь Чу, давай по порядку. Медленно. И желательно по одному вопросу за раз.

– Ладно, про воду и Небо я пошутила, – встряхнулась Чунь Чу, – Но про остальное – нет. У меня накопилось много вопросов. Я так давно не покидала свое болото, а тут…

– Ха! – недовольно фыркнула Джинг, отряхиваясь от воды. – Смотрите, болотная квакушка научилась говорить! Чудеса, да и только!

– И даже монетками разбрасывается, – добавила Хрули, выжимая свой мокрый хвост. – Прогресс налицо, она научилась отдавать! Хотя лицо-то у нее все такое же – зеленое и бородавчатое!

– Некоторые особы не умеют появляться изящно, – надменно сказала Ло-Ло, глядя на жабу.

БАМ! БАМ! БАМ!

Две золотые монетки со свистом пролетели возле меня и с точностью снайпера ударили лис по лбам. Обе взвизгнули и повалились на спины, держась за головы. Улитка, ожидаемо, от монетки уклонилась.

– Ай! – завопила Хрули.

– Больно же! – возмутилась Джинг.

Чунь Чу довольно квакнула:

– Я учусь делиться! Вот, поделилась с вами шишками на лбу! Кхм… Промахнулась… Ну, ничего…

Я тихо хохотнул.

Лянг не тихо, да еще и добавил, высунувшись из кувшина:

– Жаба делает успехи! Такая раздача золота определенно хорошо скажется на характере этих хвостатых.

Жаба-скряжник повернулась к нему, и ее глаза засветились от благодарности:

– Спасибо, карп! Хоть кто-то замечает мои старания! Я ведь тренировалась! Каждый день пыталась «делиться» с теми, кто мне встречался!

– Кхм… Может, тогда и мне кинешь пару монеток? – осторожно спросил Лянг, – Золотых, конечно, а не ту медную подделку, которой ты приложила лис.

– Разглядел таки? – прищурилась она.

– Что я, золото не отличу от барахла медного?

– Она пахнет болотом, – подала голос Ло-Ло, сморщив свои антенны. – Очень сильно пахнет болотом и жадностью. Плохое сочетание.

Кольцо золотых монет вокруг Чунь Чу завращалось быстрее.

– А ты еще кто такая? Не видела тебя в прошлый раз с Праведником. Ван, ты цепляешь побирушек?

– Жаба, следи за словами, – угрожающе вспыхнула золотом Ло-Ло.

– О-о-о… – алчно загорелись глаза жабы, – Золотой панцирь… Это интересно…

Огромная жаба склонила голову, и в ее выпученных глазах я увидел знакомый блеск алчности, смешанный с чем-то новым. Радостью? Гордостью? Трудно сказать – жабья морда не самая выразительная в Поднебесной.

– Чунь Чу! – окликнул я ее.

Алчный блеск в глазах чуть потух.

– Да, что-то я это…засмотрелась, так красиво светился панцирь…

– Я самая красивая улитка в Поднебесной, конечно засмотрелась. – фыркнула Ло-Ло.

– Ладно, давайте поменьше хвастаться. Чунь Чу, давай сядем и поговорим.

Я указал ей на место на краю берега и она плюхнулась рядом, создав небольшое землетрясение. Лисы, потирая шишки, подползли поближе, но держались на безопасном расстоянии от жабьих «щедрот».

– Расскажи по порядку, – попросил я. – Что случилось после того, как мы расстались в Великих Карповых Озерах? Почему ты решила покинуть свое боло…кхм…озеро?

Чунь Чу глубоко вздохнула, отчего из ее ноздрей вырвались струйки воды.

– Ох, Праведник, это было так тяжело! После нашей встречи… – начала она медленно, – я много думала.

Ты помнишь, что сказал мне тогда? О том, что мое Дао не в вещах, а во мне самой? Эти слова… они не давали мне покоя. Я сидела в своем болоте дни и ночи, размышляя. А потом… потом я поняла, что не могу больше там оставаться. Мне было тревожно. На душе тяжело. Словно что-то важное ускользает, а я сижу и жду непонятно чего.

Я думала о жадности. Об отдаче. О том проклятом Хотее, который украл моё предназначение. И знаешь что? Я поняла, что не знаю, куда идти.

Она подняла одну из монеток и грустно на нее посмотрела.

– Представь, Праведник: тысячу лет ты знаешь, кто ты. Жадная жаба. Твоя цель – собирать богатства. Твой путь – накопление. А потом приходит какой-то юнец… то есть, мудрый Праведник, – поправилась она, заметив мою усмешку, – и говорит, что всё это неправильно. Что можно иначе. И ты пробуешь, и вроде что-то получается, но…

– Но старые привычки не отпускают, – закончил я.

– Именно! – воскликнула она, подпрыгнув. – Вот смотрю я на красивый камень и думаю: «Надо взять». А потом вспоминаю твои слова и думаю: «Надо отдать». А потом опять: «Но он же такой красивый, зачем отдавать?» И так по кругу, пока голова не закружится. Трудно всё это…

– Тяжела жизнь жабы. – насмешливо заметил Ли Бо.

– Я ищу свой Путь, – продолжила Чунь Чу. – Помню, что разговоры с тобой натолкнули меня на интересные мысли, вот только… – она почесала голову массивной лапой, – на какие именно, я уже забыла. Память у меня не очень. Столько веков прожила, всё перемешалось. Помню, что это было что-то важное, но, кажется, блеск золота все еще ослепляет меня и эти мысли куда-то прячутся. Куда идти? Зачем идти? Что есть мой Путь? Эти вопросы терзали меня днем и ночью! Мне даже казалось, что ты уже давал мне ответ, а я его забыла…

Ло-Ло проползла мимо и язвительно заметила:

– У жаб память как у золотых рыбок – пару мгновений и всё заново.

БАМ!

Еще одна монетка просвистела в воздухе, но Ло-Ло успела спрятаться в панцирь. Монета звонко отскочила от него.

– Промах! – торжествующе высунулась улитка.

– Это я специально! – возразила Чунь Чу. – Я делюсь с тобой золотом! Красивый звон, правда? Я никому не хочу делать больно, это не мой Путь. Так вот…

Она подняла одну из монеток и грустно на нее посмотрела.

– И я решила отправиться искать свой Путь! – торжественно объявила Чунь Чу. – Как ты говорил – нужно отдавать, а не только копить. Вот я и решила… отдавать!

– Кому отдавать? – с подозрением спросила Лянг.

– Ну… разным… людям, – неуверенно ответила жаба.

– Видимо, закончилось это не очень? – спросил я.

– Ну как сказать… Я встретила группу путешественников. Подумала – вот люди, которые явно нуждаются в помощи! У них не было золота совсем! Я решила поделиться…

– И? Они тебя поблагодарили? – еле сдерживая смех спросил Ли Бо.

– Я выплюнула им пару сотен монет, – тихо призналась жаба. – Просто хотела подарить… А они убежали с криками, один даже в обморок упал… Наверное от радости…или нет?

А потом она вздохнула.

– Думаю, я немного перестаралась.

– Ну, если ты плевалась золотом, как в Хрули и Джинг, то тем людям не поздоровилось. – заметил я.

Жаба как-то стыдливо замолчала.

– А потом, – продолжила она секунд через десять, – Я встретила других людей, они были в черной одежде, с мечами. Выглядели очень серьезно и… злобно. Я подумала – может, им нужна помощь? Может, они такие мрачные, потому что бедные?

Упоминание людей в черном сразу привлекло мое внимание.

– Расскажи подробнее об этих людях в черном.

Чунь Чу оживилась, почувствовав мой интерес.

– О! Это была очень драматичная встреча! – воскликнула она, и я сразу приготовился отсеивать правду от художественных преувеличений. – Представь себе: утром, я сижу на бережку Желтой Реки, смотрю в свое отражение и размышляю о бытии своем несчастном, никого не трогаю, и тут вдруг – они! Целый отряд! Человек десять! Все в черном, с мечами, с такими страшными лицами! «Стой, жаба!» – кричат. «Отдай свои сокровища!»…Вроде бы такое что-то кричали…

– А ты что? – уточнил я.

– А я им говорю: «Хотите сокровищ? Получайте!» И как дам! Как дам! Тысячи монет полетели во все стороны! Один – бум! – в дерево впечатался! Другой – бах! – через кусты перелетел! Третий вообще до сих пор летит, наверное! Я немного перестаралась с «дележкой». Но они живы! Наверное. Почти точно. Ну, по крайней мере, стонали, когда уползали!

– А они случайно не говорили, из какой секты? – невинно поинтересовался Лянг.

– О, вроде бы они что-то такое упоминали, что они члены секты… Золотого Карпа, кажется? Или Серебряного Леща? Не помню точно, я была занята метанием монет!

– Секта Золотого Карпа? – аж привстал я, – Что еще они говорили?

Жаба задумалась, почесывая подбородок:

– Что-то про жилы… Иньские? Яньские? Они слишком быстро убегали, а я не переспрашивала. Говорили, что скоро весь регион будет под их контролем, что их патриарх станет драконом и всех съест… Обычная злодейская болтовня! Вообще, это плохие люди, от них воняло кровью и злом. Уж я разницу могу ощутить, особенно в сравнении с тобой, Ван.

Я задумался.

– А потом я наткнулась еще на одну группу, тоже этих любителей рыб, и они искали тебя, Ван.

– Именно меня? – прищурился я.

– Ну, они искали Праведника, а ты вроде бы тут единственный Праведник. Других я не встречала.

– А те, другие, что-то говорили?

– Да, про то, что скоро будет большой ритуал. И ещё… ах да! Они упоминали Озеро Черного Нефрита. Говорили, что Патриарх собирает всех для чего-то важного.

– А с ними ты что сделала? – спросила Хрули.

– Эти…эти… – на мгновение растерялась Чунь Чу, – Они меня…кхм…обидели. В общем, они понесли заслуженную кару.

Я задумался. Не сказать, что слова Чунь Чу чем-то удивили меня – я ожидал, что меня ищут, вот только не ожидал, что парочку отрядов по пути «прибила» жаба-скряжник. Это объясняет задержку сектантов. Но вот слова про ритуал мне не понравились. Она хоть и говорила правду, это я чувствовал, но могла банально что-то напутать или понять не так. Чтобы убедиться в том, что карп что-то задумал нужно поймать живого сектанта и допросить.

– Но Ван, была еще одна…группа.

Лисы навострили ушки, улитка – антенки, а я просто слушал.

– Они хотели меня убить. Именно меня. И не просто убить – они говорили что-то про «использование жизненной силы древней жабы для ритуала». От них пахло смертью и… чем-то гнилым. На некоторых были одежды с белым кругом.

«Культ Темной Луны!» – воскликнул Ли Бо.

Похоже на то.

– Сколько их было?

– Семеро. И один из них… – жаба поежилась, – один был не человеком. Он двигался как-то неправильно. Дергано. И глаза у него были мертвые.

Цзянши. Определенно цзянши.

– Как ты спаслась?

– Спаслась? Я… я разозлилась, – тихо сказала Чунь Чу. – Подумала: столько лет я жила тихо-мирно, никого не трогала, только монетки собирала. А тут приходят какие-то упыри и говорят, что убьют меня для своих мерзких ритуалов. И тогда… тогда я вспомнила твои слова про то, что иногда нужно защищать то, что дорого. А у меня тут внутри…много дорогого… я тебе не сказала сразу, но мои сокровища, я не смогла их оставить в болоте, я их забрала с собой. Они внутри. Я как представила, что они тянут свои мерзкие ручонки к моим сундукам…

– Ты сражалась?

– Я их раздавила, – просто сказала жаба. – Всех. Кроме того мертвяка – он сбежал, когда понял, что дела плохи. А остальных… – она виновато посмотрела на меня, – извини, Праведник, но я их убила. Знаю, что ты против убийств, но они первые начали… На меня нашла такая ярость, прям ужас.

Я покачал головой:

– Не извиняйся. Ты защищалась. Это твое право.

Чунь Чу облегченно вздохнула.

В целом, понятно, что ничего непонятно. Меня ищут, теперь еще и жабу ищут, только силы они ее недооценили. И ведь я и сам поначалу не представлял, что она такая сильная. С виду ну просто здоровая жаба, не ощущается она так мощно, как тот же огненный ворон или подобного уровня звери. Даже сейчас я не ощущал от нее той мощи, которая, очевидно, в ней была. Скрывает она ее что-ли?

– И… – она замялась, – Я еще кое о чем хотела попросить.

– О чем?

Жаба сглотнула, и посмотрела на меня своими огромными глазами.

– Можно мне… можно мне путешествовать с вами? Я знаю, что я большая и неуклюжая, и от меня одни проблемы, но я… я так одинока. Тысячу лет я была одна, и теперь, когда я отправилась искать свой путь, я всё равно одна. А с вами… с вами я чувствую, что иду в правильном направлении. – выпалила она на одном дыхании.

– В смысле «с нами»? – возмущенно спросила Ло-Ло, – Я против. Никуда ты с нами не пойдешь, чудище болотное!

– Тебя не спрашивали, улитка, – фыркнул Лянг.

– Тебя тоже. – задрала она усики.

Я устало вздохнул. Сколько их, этих духовных животных? Это уже натуральный зоопарк какой-то. Кто дальше? Лунные зайцы? Фениксы?

– Да, мест свободных нет, – добавила Джинг. – И вообще, она слишком большая.

– И мокрая, – поморщилась Ло-Ло. – И пахнет болотом.

– А я считаю, что стоит дать ей шанс, – неожиданно заявил Лянг. – Она сильная. И в бою может пригодиться.

– Так! – поднял я руку, – Давайте-ка я выслушаю вас всех. Все за и против.

– И решишь по количеству голосов? – спросил Ли Бо.

– Нет, решу как захочу, просто хочу услышать, чем именно она вам так не нравится. Начнем с тех, кто против. Джинг?

Черная лиса выступила вперед.

– Она непредсказуемая! Мы не знаем, когда ее прихватит приступ жадности. А еще она громкая и привлекает внимание. Мы же скрываемся от врагов, а с ней это будет невозможно! Посмотри на нее!

Жаба будто попыталась уменьшиться и даже немного залезла в воду.

– Хрули?

– Она… она слишком большая, – сказала белая лиса. – И пахнет болотом. Хотя… – она замялась, – она же помогла тебе в прошлый раз, дала желтый лотос. Может, она и не такая плохая…

– А то, что она вам подарки сделала вы уже забыли, засранки? – вспылил Лянг, – Лисы неблагодарные, плохо вас воспитывали! Я за, если что, Ван. Жаба любит воду – я люблю воду.

Улитка помедлила, обдумывая ответ и удивила меня:

– С точки зрения тактики, дополнительная боевая единица нам не помешает. Жаба сильна, это очевидно. Так что…я говорю да. Общее благо выше личного.

– Ли Бо? -посмотрел я на кувшин.

– Болотная квакушка может быть полезной, – лениво отозвался Бессмертный.

– А я могу описать свои достоинства? – спросила Чунь Чу, стыдливо шаркнув лапкой по песку.

– Нет! – последовал дружный ответ.

Я улыбнулся и посмотрел на жабу.

– Ты теперь с нами. Если ты чувствуешь, что твой Путь – это быть с нами, то кто я такой, чтобы запрещать тебе это?..

Лисы недовольно застонали.

Жаба попыталась обнять меня, но я ловко отскочил. Потом она прыгнула к лисам – те с визгом разбежались. Ло-Ло втянулась в раковину. Один Лянг был вне опасности, он был снова в кувшине.

– Почему все от меня убегают? – расстроенно спросила жаба.

– Ты мокрая, холодная и покрыта слизью, – честно ответила Джинг из-за дерева.

Чунь Чу печально опустилась на камень.

– Я просто хотела выразить радость… Понятно, – вздохнула жаба. – Значит, объятий не будет.

– Не будет, – согласился я.

Мы сели на берегу. Остальные осторожно подбирались ближе, держась на почтительном расстоянии от жабьих лап.

– Праведник, – тихо сказала Чунь Чу, глядя на воду. – Можешь заварить тот чай? Тот самый, которым ты меня угощал при первой встрече?

– Зачем? – спросил я.

– Может, он поможет мне вспомнить. Понять. Найти мой Путь.

* * *

Мы расположились на берегу пруда. Лисы устроились под деревом, Ло-Ло медитативно наблюдала за водной гладью, Лянг плавал кругами, а я и Чунь Чу сели рядом – я на сухом камне, она наполовину в воде.

Я достал свои принадлежности для чая и начал ритуал заварки чая, который когда-то изучил у белки Сонгшу. Вода, огонь, листья – всё должно быть в гармонии.

Вода в пруду была идеальной – чистой, наполненной мягкой природной Ци. Я зачерпнул ее в чайник и поставил на плоский камень, начав медленно нагревать своей Ци.

– Смотри внимательно, – сказал я Чунь Чу, которая завороженно наблюдала за процессом. – Чай – это не просто напиток. Это размышление, медитация, путь к пониманию себя.

«Ой Ван, кому ты заливаешь, научился чуток чай заваривать уже жизни учишь. »

Я просто повторяю слова одной мудрой белки.

«Да там мудрости было как в пустом орехе.» – фыркнул Ли Бо.

Вода начала тихо шептать. Я закрыл глаза, вслушиваясь в ее голос. Рядом сопела жаба, стараясь не шуметь.

Наблюдая, как вода медленно нагревается над камнем, я размышлял о превратностях судьбы. Кто бы мог подумать, что древняя жаба-скряжник будет искать просветления через чайную церемонию?

– Вода шепчет, – заметила Чунь Чу, прислушиваясь.

Я удивленно посмотрел на нее:

– Ты слышишь голос воды?

– Конечно! Я же жаба! Вода – мой дом!

Это было… логично.

– Знаешь, Чунь Чу, – сказал я, наблюдая, как листья медленно раскрываются в воде. – Твоя проблема не в жадности.

– Нет? – удивилась жаба.

– Нет. Жадность – это просто симптом. Твоя настоящая проблема в страхе.

– Страхе? Я, великая Чунь Чу, боюсь?

– Ты боишься остаться ничем. Боишься, что если отдашь все монеты, то перестанешь быть собой. Но подумай – разве белка Сонгшу перестала быть белкой, когда поделилась со мной орехами?

– Нет… Но она – белка! А я – жаба! Жабы по природе…

– По природе что? – перебил я. – Жадные? А лисы по природе хитрые, но посмотри на Хрули и Джинг – они могут быть прямодушными и честными. Карпы по природе молчаливые, но Лянг не затыкается.

Карп хотел что-то возразить, но я жестом остановил его. Не сейчас.

– Природа – это не клетка, – продолжил я, разливая чай. – Ты можешь оставаться жабой и при этом быть щедрой. Более того, именно жаба может понять истинную ценность щедрости, потому что знает цену накоплению.

«Нет, ну ты выдал. „Жаба может понять истинную ценность щедрости“», – хохотнул Ли Бо.

Чунь Чу взяла чашку – вернее, для нее пришлось использовать целый котелок, который одолжил Лянг, – и понюхала:

– Пахнет… спокойствием.

– Это потому что ты успокоилась, – улыбнулся я. – Чай отражает состояние того, кто его пьет.

Она сделала глоток и замерла. По ее бородавчатой коже пробежала дрожь.

– Скажи, Чунь Чу, – спросил я, не открывая глаз. – Что такое жадность?

– Э… это когда хочешь всё забрать себе?

– А почему ты хочешь всё забрать себе?

Жаба задумалась.

– Потому что… потому что боюсь остаться ни с чем? – повторила она мои слова.

– Боишься. Значит, жадность – это страх?

– Я никогда так не думала, – призналась жаба. – Но да, наверное. Я боюсь потерять. Боюсь остаться пустой.

– А что такое пустота?

– Когда ничего нет?

– Или когда есть место для всего, – заметил я, снимая чайник с огня в тот момент, когда вода засмеялась. – Смотри.

Я взял чашку и показал ее жабе.

– Она пустая. Это плохо?

– Нет?

– Теперь смотри. – Я налил в чашку чай. – Теперь она полная. Это хорошо?

– Да?

– А если я хочу налить туда воды? Или положить цветок? Или поймать лунный свет? – процитировал я почти дословно урок Сонгшу.

– Не получится. – задумалась жаба, – Чашка занята.

– Именно. Когда мы цепляемся за что-то, боясь потерять, мы закрываемся для нового. Жадность – это не желание иметь. Это страх отпустить.

Лист упал с дерева и плавно опустился на поверхность пруда, создав расходящиеся круги.

– Смотри на этот лист, – сказал я. – Он отпустил ветку. Потерял свой дом. Но обрел свободу. Теперь он может плыть куда захочет.

– Но он может утонуть, – возразила жаба.

– Может. Но может и доплыть до другого берега. Или стать домом для муравья. Или удобрением для нового дерева. Никто этого не знает заранее.

– Я понимаю, Ван… Понимаю, что нужно отдавать, делиться… Но всё равно, когда вижу что-то блестящее внутри сразу просыпается: «Моё! Взять! Спрятать!» Может, мое Дао не в том, чтобы отдавать всё подряд? Может, мое Дао в том, чтобы быть хранителем? Беречь ценности для тех, кто действительно в них нуждается?

Я посмотрел на пруд. По его поверхности медленно плыл опавший лист – желтый, одинокий, но почему-то очень красивый в лучах заходящего солнца.

– А как ты узнаешь, кто действительно нуждается?

– Не знаю, – честно ответила жаба. – Но ведь можно научиться? Можно понять?

Лист доплыл до середины пруда и остановился, покачиваясь на легких волнах.

– Знаешь, – сказал я, – есть старая притча. Жил-был садовник, который очень любил свой сад. Он ухаживал за каждым растением, поливал, подрезал, лелеял. И сад был прекрасен. Но однажды к нему пришел путник и попросил плодов – он был голоден. Садовник прогнал его, сказав: «Я не могу тебе дать плоды – я их выращивал для красоты, а не для еды».

Чунь Чу слушала, не отрываясь.

– И что случилось потом?

– Путник ушел голодным. А садовник остался со своими плодами. Но когда он откусил один из них, то понял – плод стал горьким. Потому что красота без пользы мертва.

Жаба долго молчала, глядя на плывущий лист.

– То есть мои сокровища… они должны приносить пользу?

– А ты как думаешь?

Чунь Чу молчала. Думала.

Я тоже думал и смотрел на своих спутников. Интересно, как путешествие меняет каждого из нас. Лисы, которые начинали как дикие звери, теперь были верными друзьями, способными на самопожертвование. Лянг, плаксивый и трусливый карп, обрел храбрость и благородство. Даже Ли Бо, циничный и саркастичный, иногда проявлял искреннюю заботу.

А я? Как изменился я?

Старик, перерожденный в теле юноши, вынужденный следовать Праведному Пути не по своей воле. А теперь… теперь я не могу представить себя другим. Этот путь стал частью меня. Или я стал частью Пути? Уже не отличить.

– Значит, я могу продолжать собирать? Но собирать для того, чтобы отдавать? – спросила жаба.

Я не знал на самом деле что ответить. Откуда я знаю, что этот совет будет верен, что я вообще толкаю ее в правильную «сторону». Да и нужно ли толкать?

– Я думаю… – неуверенно сказал я, – Жадность и щедрость – две стороны одной медали. Нельзя быть по-настоящему щедрым, не умея сначала собирать и сохранять. Думаю, собирать ты уже научилась.

– Как Инь и Ян, – тихо добавила Хрули.

– Именно, – согласился я.

Мы несколько минут молчали.

– Праведник? – тихо позвала Чунь Чу. – Спасибо. За чай. За слова. За то, что помог мне понять.

– Если ты что-то и поняла, то сама, – ответил я. – Я только задал вопросы и заварил чай.

– А теперь расскажи, – оживилась жаба, – что вы тут делаете? Куда путь держите? Может, я смогу помочь?