Текст книги "Люди и чудовища. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Валерия Веденеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Часть 3
Глава 5

С экзаменом все пошло не так с самого начала.

В целом, свои шансы выжить Арон оценивал высоко – и старый Джат Пеларе считал также, иначе не одобрил бы его помолвку со своей единственной дочерью.

Арон знал, как проходит стандартный мастерский экзамен, знал каждый его шаг – все подмастерья старого Пеларе заучивали эти шаги наизусть. Чем больше был процент выживших, тем выше поднимался авторитет учителя. В этом заключалась одна из причин того, почему маги предпочитали выгонять слабых учеников заранее, не давая им возможности погибнуть во время экзамена.

Первым, что…

Нет.

Первым, кто – Арон в глубине души полагал Тьму живой и разумной, хотя теория магии рассматривала ее лишь как бездумную стихию. Так вот, первым, кто встречал подмастерьев внутри пространства, отведенного под экзамен, был аватар Тьмы. Это не было частью экзамена – просто благословение от Тьмы ее избранникам.

Вот только Арона встретил аватар Света…

У Арона было одно мгновение, чтобы осознать, что перед ним высится столп слепящего света, способный превратить любого человека в горсть пепла. Потом столп двинулся в его сторону – но бежать было некуда: Вечный, как и полагалось во время экзамена, поставил вокруг грота сферу, непроницаемую изнутри.

У Арона не было времени думать о том, как именно Вечный сумел вызвать воплощение Света, и зачем. У него было время думать только о том, как выжить.

Свет ненавидел Тьму и Темных.

Свет разрушал Тьму и Темных – везде и любой ценой.

Сражаться с воплощением Света?

Безумие.

Найти убежище?

Грот был пуст – лишь голые ровные стены.

Но Свет не убивал простых людей. Свету не было дела до простых людей.

Никогда еще Арон не прятал свою магию под личиной бездарного так быстро. Никогда еще его Дар не сопротивлялся этому так сильно. Никогда еще это не было так болезненно. Но он успел до того, как столп Света опрокинулся на него и превратил в ничто.

Когда Арон закрыл последние щели в эррэ, столп Света был уже совсем рядом. Так близко, что даже сквозь крепко сжатые веки и ладонь, которой Арон попытался заслониться, глаза заломило от жара.

Теперь оставалось только ждать. И Арон ждал. Казалось, будто аватар Света колеблется, не зная, что делать дальше. Потом медленно, очень медленно, ощущение враждебного присутствия начало слабеть.

Только когда присутствие ушло полностью, Арон открыл глаза – но ничего не увидел.

Выпустить Силу из эррэ получилось в несколько раз быстрее, чем запрятать туда – и вот уже магия пела в нем, а Дар торопился излечить обожженные глаза.

Арон моргнул. Потом еще раз.

Зрение вернулось, но увидел он совсем не то, что ожидал.

Он больше не был внутри грота. Он стоял на небольшом холме, окруженный тем, что можно было бы назвать смертными полями – если бы только тела были приведены в порядок, как полагается, а не лежали друг на друге, все в переломанных доспехах, покрытые засохшей крови. Только мертвецы. Куда бы Арон ни смотрел, он не видел никого живого – будь то безутешные родственники или, хотя бы, мародеры.

Мастерский экзамен для Темных подмастерьев не включал в себя встречу с аватаром Света или перемещение на поле недавней битвы. Похоже, все, что Арон знал о проведении мастерского экзамена, следовало забыть. Вечный следовал собственным правилам.

А потом мертвецы начали подниматься.

Просто замечательно!

Арон вскинул руки, призывая Тьму и стихийных духов, чтобы создать Врата – и будто уперся в каменную стену. Резерв его был полон, доступ к нему открыт, а вот доступ к Вратам оказался отрезан – тут явно постарался Вечный.

Тысячи свежих мертвецов, многие из которых сохранили свое оружие и доспехи. А у Арона не было даже оружия… То есть нет, уже было – и меч, и щит, которые он вырвал из рук ближайшего мертвеца, все еще неуклюжего. Магии, оживлявшей мертвецов, требовалось время, чтобы восстановить их окоченевшие мышцы.

Но все же, вокруг него были тысячи мертвецов – и они не шли ни в какое сравнение с теми, которых Арон видел раньше. Эти были быстры, двигались с ловкостью живых и знали, как пользоваться оружием.

Простым мечом от них было не отбиться. Магией? Не с его четвертым уровнем. Ну сожжет он сто, ну, если вычерпает резерв до дна, двести. Остальные его просто растопчут. Сбежать? Мертвяки окружали холм, на котором Арон оказался, со всех сторон. Разве что улететь – но отращивать крылья он не умел.

Арон снес головы двум самым быстрым мертвякам, следом отрубил их руки. Потом крутанулся вокруг своей оси, пытаясь высмотреть путь отхода. Нет. Мертвяки шли сплошной стеной.

Вечный оказался некромантом и поднял их сам? Или это сделал кто-то другой по его команде? Впрочем, неважно. Это в любом случае было испытанием – и Арон пока не представлял, как его пройти.

Как можно остановить несколько тысяч вооруженных мертвецов?

Во время войн некроманты часто поднимали – или пытались поднять – мертвые войска. Самое неприятное во время битвы – это когда твой товарищ, недавно проткнутый вражеским копьем, встает за твоей спиной и пытается свернуть тебе шею.

Услуги сильных некромантов стоили очень дорого, поскольку сильные некроманты могли перекрыть влияние друг друга. Когда один некромант тянул Нити управления мертвецами на себя, а второй эти Нити блокировал… Или вырывал? Честно сказать, Арон не был точно уверен, как именно это работало. Он не был некромантом. Он никогда не изучал Мертвое искусство, знал лишь его самые общие положения. Не мог же Вечный всерьез рассчитывать…

Или мог?

Безумие!

Но ведь Вечный и был безумен…

Нити…

Свитки со странными узорами, от которых у Арона болела голова, и шелковые нити, которые он был вынужден сплетать непривычными к такой работе пальцами… Могла ли между теми узорами и Нитями некромантов быть связь?

Еще пять мертвецов лишились голов и рук. Магию Арон пока не использовал – берег резерв.

Нити…

Еще трое мертвецов превратились в безголовые обрубки.

Ну же, как он мог увидеть эти Нити? Как мог перехватить их?

Видеть иначе, расщепляя реальность… Вот уж действительно подходящее занятие в ситуации, когда невозможно остановиться и сосредоточиться, если не хочешь быть разрубленным на части.

Мертвецов, забирающихся на холм, становилось все больше. Арон потянулся внутрь эррэ, зачерпнул Силу – лишь самый минимум, чтобы получить передышку. Огонь, да. Огонь подойдет. И немного Воздуха – если языки пламени перекинутся на следующие ряды мертвецов, передышка продлится чуть дольше.

Самому Арону призванный Огонь повредить, конечно, не мог.

Когда пламя охватило мертвецов, пожирая их плоть, Арон остановился, прикрыл глаза – так думалось лучше – мысленно вызвал в памяти те узоры со свитков, которые показывал ему Вечный, и начал накладывать их на реальность, один из другим.

Оказалось, что каждый из узоров менял реальность – совсем немного, но менял – менял краски, звуки, запахи, жар от огня, бьющего в лицо. Но Арон, как ни старался, не мог увидеть Нити, которые должны были идти от поднятых мертвецов к их кукловоду.

А если попробовать мысленно наложить все узоры друг на друга?

Заломило в висках – но узоры сложились в единый рисунок, и этот рисунок имел смысл. Смысл, который, наконец, перестроил реальность так, как надо.

Все вокруг стало серым. Движения мертвецов замедлились. Огонь показался не настоящим, нарисованным. Солнце – просто белый круг в сером небе. И Нити – теперь Арон видел их. Только Нити имели здесь цвет – красные, набухшие, будто наполненные кровью, они тянулись откуда-то с востока. Каждая крупная Нить распадалась на несколько мелких и впитывалась в своего мертвеца. Присоединялась к голове, к груди, к рукам и бедрам.

Куклы. Все поднятые мертвецы были просто куклами. Арон знал это и раньше, но абстрактно. Сейчас он видел это наяву.

Нити – отлично, Нити он нашел.

Теперь предстояла трудная часть – перевести их на себя. Как? Некроманты учились этому годами, а у него было на это несколько десятков мгновений – пока ближайшие мертвецы не догорят.

В обычной магии, как Темной, так и Светлой, заклинания принадлежали тому, кто их произнес. Стихии служили тому, кто их вызвал. Невозможно было отнять щиты у другого мага и прикрыть ими себя. Но Мертвое искусство всегда стояло особняком.

Можно ли было отобрать Нити? У Арона не было для этого должной силы, но даже будь, он не представлял, как.

Сделав несколько шагов к ближайшему мертвецу, уже горевшему, Арон протянул руку и коснулся его Нити. Та, будто натянутая струна, задрожала под пальцами. Значит, изменяя реальность, он получал возможность не только видеть Нити, но и ощущать их. Что ж, из странных вещей, которые Вечный ему показал, уже пригодились узоры.

Лабиринты – мысленные лабиринты – мог ли он использовать их для управления Нитями?

Продолжая касаться Нити, Арон зачерпнул в эррэ, одновременно призвал Тьму и вытянул из памяти лучший из лабиринтов, который ему удалось тогда создать. Отразил его в измененной реальности иллюзией – самой реалистичной иллюзией. Лучший лабиринт по его меркам. Правда, не по меркам Вечного – Вечный хотел, чтобы он делал лабиринты с сотнями выходов. Вместо того в лабиринте Арона были сотни тупиков и всего один выход – и путь к нему был долгим и запутанным. Настолько долгим и запутанным, насколько Арон сумел придумать.

А в самом центре лабиринта, в одном из тупиков, Арон создал еще одну иллюзию – точную копию человека, которого он убил последним, копию неудачливого стражника из храма на Крае.

Арон дернул Нить, которой касался, и та оторвалась от мертвеца с удивительной легкостью. Забросить ее внутрь лабиринта тоже было несложно. Если он догадался правильно…

Да, он догадался правильно, и Нить, уже внутри иллюзорного лабиринта, поползла к иллюзорному мертвецу. Поползла, застревая в тупиках, замирая, останавливаясь. На какое-то время от нее он избавился. Теперь следовало создать свою Нить и поместить на место убранной – а потом повторять эти действия столько раз, сколько потребуется.

Мертвец, с которого Арон снял Нить, упал на землю и лежал там, все еще горя, но больше не дергаясь. Кратким мысленным усилием Арон погасил огонь.

Своя Нить – Арон пока не представлял, из чего ее можно было создать. Из чего создавали свои Нити некроманты? Плотные и упругие в измененной реальности, но невидимые в реальном мире. Нити, похожие на пуповины, перекачивающие энергию некроманта в мертвецов.

Проклятье!

И время, купленное частью его резерва, время, хотя и замедленное здесь, в измененной реальности, это время подходило к концу – ближайшие мертвецы догорали, а за ними напирали ряды новых.

Больше от безнадежности, чем действительно на что-то надеясь, Арон вновь зачерпнул в резерве, вызвал стихии Воды и Воздуха, скрутил их вместе, потом сплавил с дымом от догорающих мертвецов и вытянул узкой тонкой полосой, похожей на туманную веревку. Получилось… что-то. Арон даже не знал, как это можно было назвать.

Это что-то, эту не-Нить, он попытался прицепить к телу обгоревшего мертвеца – практически уверенный, что ничего не получится. Но не-Нить распалась на пять частей, как настоящая Нить некроманта, и прилепилась к неподвижному телу. А мгновение спустя Арон понял, что может управлять мертвецом.

Никогда еще новая магия не давалась ему настолько просто.

Создав следующую не-Нить, Арон направил ее прямо на то место, где мертвеца касалась чужая Нить – и опять все получилось именно так, как он хотел. Чужая Нить отвалилась от тела, и ему ничего не стоило подхватить ее и забросить в иллюзорный лабиринт.

Пять мертвецов.

Десять.

Двадцать.

Создание не-Нитей почти не уменьшало его резерв. Он мог создавать их десятки, сотни – и уровень его эррэ бы почти не изменился. До сотен не-Нитей дело, правда, не дошло, и предположение осталось умозрительным.

Управлять мертвецами оказалось проще, чем стихийными духами, чем самими стихиями. Никаких заклинаний, никаких пассов. Обычные мысленные команды. Заставить их развернуться, поднять оружие против других мертвецов и сражаться. А когда эти пять, десять, двадцать мертвецов упали на землю, разрубленные многочисленными врагами, не-Нити перекинулись на этих врагов, и уже новые мертвецы защищали своего нового кукловода.

Оставаться и ждать, пока мертвецы закончатся, было глупо, и Арон, продолжая держать несколько десятков мертвецов вокруг себя и отправив еще столько же расчищать дорогу, спустился с холма и пошел на запад. Возможно, его выбор был слишком логичен – учитывая, что Нити чужого некроманта тянулись с востока – но Арон не сомневался, что невидимый кукловод и так прекрасно знает о его присутствии, возможно даже видит его глазами мертвецов.

Он шел по полю, окруженный своими мертвецами, продолжая держать чужой меч в руке – уже без надобности, скорее по привычке всегда иметь оружие. Шел, даже не пытаясь перешагивать через изрубленные тела, наступая прямо на них.

На освоение Мертвого искусства уходило много лет. Но Арону, чтобы научиться управлять мертвецами, потребовалась пара дней странных заданий от Вечного и несколько минут здесь.

Это оказалось слишком просто.

Почему это оказалось так просто?

Часть 3
Глава 6

Мерцание Арон заметил сразу, едва оно проявилось, но это не помогло. Бледная радуга вырвалась из-под земли, из-под его ног, растеклась во все стороны и поднялась стенами, мгновенно заключив юношу в мерцающую сферу. Очень знакомую сферу – так выглядели ненормальные Врата Вечного.

Значит, бессмертный маг умел открывать их на расстоянии – и захватывать в них того, кого ему будет угодно.

Арон крепче сжал чужой меч – действие бесполезное, но так ему казалось спокойнее, – и стал ждать.

Сфера почти сразу перестала мерцать радугой, вместо того по ее внутренней туманной поверхности поползли золотые полосы. Полосы съежились, превратились в угловатую вязь – не то неизвестный Арону язык, не то просто узоры. Кое-где вязь прерывалась знаками, которые больше напоминали пиктограммы – стилизованные изображения зверей, птиц и людей.

В прошлый раз никаких золотых полос и пиктограмм не было.

И переход в прошлый раз закончился намного быстрее.

Арон ждал, одновременно пытаясь запомнить хотя бы часть пиктограмм и узорчатой вязи – возможно, разгадав их, он смог бы понять, как Вечный создавал свои уникальные Врата.

Наконец стены сферы растаяли, но золотые знаки продержались на мгновение дольше – будто впечатанные в воздух. Но вот пропали и они, и Арон начал падать – Врата открылись в воздухе, на высоте примерно десяти футов над поверхностью земли… Вернее, над поверхностью песка.

Он полетел вниз, потом покатился по пологому склону песчаной дюны – так и не выпустив оружие. Вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам, готовый в любой момент отразить любое нападение, магическое или обычное. Но нет, отражать было нечего. Со всех сторон его окружали только песчаные дюны, и слабый восточный ветер перебирал песчинки, выравнивая поверхность.

Ничего, кроме песка – ни хотя бы худосочных кустарников, ни змей или скорпионов… Хотя нет, мысленно поправился Арон, встречать последних ему совсем не хотелось, а особенно тратить резерв на нейтрализацию их яда.

Значит, пустыня.

Какая именно?

Арон знал их одиннадцать, расположенных как в самой империи, так на землях соседних государств. Кроме того, существовали еще и неисследованные дикие земли, белыми пятнами нанесенные на карту мира. Существовало знаменитое королевство Стронт, обнесенное непроницаемой стеной, и оставалось только догадываться, что там внутри. Вечный мог закинуть его куда угодно.

Пока что Арон мог сказать только одно – здесь было жарче, чем в поле с мертвецами или в местности, где находилась вилла Вечного. Намного жарче.

Происхождение от Ледяной Богини должно бы было означать, что ее потомки плохо переносят жару; даже само их прозвание – «ледяная кровь» – подразумевало это. Однако Арона жара никогда не тяготила – в отличие от других учеников и подмастерьев Пеларе, которые летом всегда норовили спрятаться в тени.

Но жара в столице, даже в самые душные дни, не шла ни в какое сравнение с той, которая царила здесь, в пустыне. Полуденное солнце пекло безжалостно, раскаленный воздух окружал его со всех сторон, будто обливал кожу кипятком, а песок обжигал ноги даже сквозь подошвы ботинок.

Первым делом Арон попытался вызвать собственные Врата, и в этот раз нисколько не удивился, когда ничего не получилось.

Вечный! Чтоб его бе…

Хм…

Нет, некоторые мысли не стоило додумывать – как знать, не владел ли бессмертный маг Магией Разума, пусть она была запрещена богами и считалась утерянной.

Арон взобрался на ближайшую дюну, выискивая хоть что-нибудь, что могло послужить убежищем – и действительно, с противоположной стороны чернели крепостные стены.

Крепость посреди пустыни.

Не развалины, а полностью целая крепость, со всеми сторожевыми башнями, с нетронутыми стенами.

Кто вообще строит крепости посреди пустыни?

…Или крепость, как ей и положено, охраняла обитаемые земли? И оказалась окружена песками совсем недавно? Если так, то Арон знал, куда Вечный забросил его, и эта пустыня была худшей из всех известных – потому что была живой. В империи ее называли пустыней Аннуш, а вот Народ Песка звал ее просто – Пустыней.

Прежде Арон удачно избегал этого места. Но Вечный, конечно же, выбрал именно пустыню Аннуш для очередного испытания. Чем хуже, тем лучше? Осталось понять, в чем это новое испытание заключалось, кроме очевидного, конечно, – не умереть от солнечного удара и не поджарится на раскаленном песке.

Итак, у Арона был выбор – он мог остаться здесь, и, использовав часть резерва, создать в песке временное убежище от солнца, – потому что даже его подкрепленная Даром выносливость не могла долго выдерживать эту жару – а потом, дождавшись ночи, пойти либо к крепости, либо в любую другую сторону.

Крепость казалась очевидным выбором – там точно была тень, там был, вероятно, колодец, и, вероятно, не один. Но от крепости исходило ощущение опасности. Пока довольно слабое ощущение, но Арон был уверен – чем ближе он подойдет к крепости, тем сильнее оно станет.

Крепость была капканом, готовым захлопнуться, как только жертва окажется внутри. Нет уж, Арон не собирался добровольно лезть в ловушку. Если именно это задумал Вечный, то ему следовало объяснить свой план заранее.

Арон спустился с дюны и осмотрелся, выбирая место, где будет лучше построить убежище. Пожалуй, он мог бы создать что-то вроде землянки – песок, оплавленный магическим огнем, прекрасно превращался в камень. Немного Огня и немного Земли дадут ему достаточное пространство, наполненное воздухом, охлажденным магией, с толстыми каменными стены и таким же потолком, а над этим около фута песка… В целом, это был неплохой план и не очень затратный для его резерва…

Арон успел призвать только Огонь, когда мерцающая сфера вновь окружила его, отрезав доступ к призванной стихии.

Окружила всего на мгновение и исчезла.

…Сложно определить высоту, когда стремительно летишь вниз, но, судя по силе удара, в этот раз Вечный сбросил его футов с двадцати, не меньше, потому что Арон отчетливо ощутил, как треснуло несколько ребер и что-то болезненно хрустнуло в левой ноге.

Поднявшись на ноги, Арон с сожалением зачерпнул из резерва, залечивая повреждения, а потом с раздражением, но без удивления посмотрел на крепость, которая оказалась в три раза ближе. Опасность, которую он ощущал, усилилась тоже в три раза. Значит, Вечному требовалось, чтобы он сам вошел в ловушку – именно сейчас, под полуденным солнцем.

И ведь не откажешься.

Когда до ворот крепости осталось не больше пятидесяти шагов, Арон призвал стихию Воды. Жажда, в отличие от жары, мучила его все сильнее – мучила и ослабляла. Последнее дело – идти навстречу неизвестной опасности слабым.

Вода отозвалась с неохотой. Одна горсть, две, три… Арон заставил себя остановиться только потому, что ощутил, как сильно убыло в резерве. Пустыня Аннуш отторгала Воду намного сильнее, чем любую другую стихию, и на создание этих нескольких горстей Арон потратил почти столько же Силы, сколько до этого ушло у него на все не-Нити для мертвецов.

Ворота крепости были открыты. Не сорваны с петель, не пробиты тараном, просто открыты. Словно защитники крепости – а у нее должны были быть защитники – просто сдались на милость Пустыни, запустили ее внутрь, а сами… Куда могли деться люди? Все то время, что Арон шел к крепости, он не видел ни в ней, ни вокруг нее никакого движения.

Двор перед центральной цитаделью был пуст. Вернее, не пуст – заполнен песком. Внутрь цитадели вела лестница. Сейчас видимыми остались лишь три верхние ступени, все остальное песок погреб под собой. У Арона возникло ощущение, что очень скоро он скроет и остальные ступени, и крепостные стены, и даже парапеты башен цитадели – в отличие от равнодушного песка снаружи песок здесь казался голодным.

Чувство опасности достигло пика в тот момент когда Арон вошел во двор и замерло на этом уровне.

А теперь ему предстояло искать источник этой опасности? Что Арон не любил, так это лезть на рожон. У него на эту жизнь было слишком много планов.

Но у Вечного были другие идеи…

В целом, крепость походила на сторожевой форт – такие до сих пор строили на границах империи. Вот только в империи не украшали стены каменными головами водных гидр и водных химер и не исписывали камни молитвами. Мать научила Арона читать язык Народа Песка, и, несмотря на прошедшие годы, он все еще помнил достаточно для того, чтобы разобрать на камнях все более отчаянные мольбы, обращенные к Великой Матери. Люди просили спасти их от Пустыни…

Просить богов… Ха!

Какое дело бессмертным сущностям до страданий чужих им людей, если даже Праматерь позволила свершиться несправедливости и не вмешалась, когда семью Арона изгоняли из клана? Не вмешалась, когда страдали ее собственные потомки?

Арон не стал заходить в саму квадратную цитадель с четырьмя высокими башнями по краям. Вместо того он начал обходить ее по кругу. Везде между сторожевыми стенами и цитаделью сохранялось достаточно большое расстояние; то здесь, то там виднелись хозяйственные постройки. Потом обнаружился и первый колодец – до самого верха засыпанный песком.

Нужно было завернуть за очередной угол крепости, когда предчувствие опасности резко усилилось. Там, за этим углом, находилось нечто Арону не по зубам. Прежде такой уровень опасности он ощущал лишь от Неркаса.

Медленно, осторожно, стараясь ступать так бесшумно, как возможно, Арон начал пятиться – и остановился, лишь когда вернулся во двор перед главным входом в цитадель. На лестнице, ведущей внутрь, свободными от песка остались только две ступени – песок двигался незаметно глазу, но за несколько минут успел подняться на четверть фута.

Арон обоими руками толкнул тяжелые створки двойных дверей и шагнул внутрь. Что интересно, стоило ему переступить порог, как ощущение опасности притихло.

В узкие высокие окна попадало достаточно света, чтобы разглядеть все в подробностях. Арон ожидал увидеть следы борьбы, мертвые тела защитников, почувствовать отголоски волшбы. Мертвых тел не было. Живых тоже. Магия ощущалась, но старая, вложенная в цитадель еще при ее строительстве. Мебель стояла целая.

Все выглядело так, будто обитатели крепости без всякой спешки вышли наружу – и исчезли.

По винтовой лестнице Арон поднялся на верхний этаж цитадели и развернулся в ту сторону, от которой исходило ощущение опасности. Зашел в ближайшую небольшую комнатушку – ее дверь была распахнута настежь – приблизился к окну и посмотрел вниз.

Продолжение внутреннего двора, его задней части.

Постройки.

Песок.

И тела, наконец-то тела защитников, – вот куда они делись – частично занесенные песком. Правда, их оказалось неожиданно мало – всего восемь мертвых тел, выложенных по кругу. А рядом с телами людей – другие тела, но живые, и уже не человеческие.

Внизу сидело сорок существ, целиком покрытых белым мехом – группами по пять вокруг каждого человеческого тела.

Песчаники.

То, что Арон никогда прежде не видел их вживую, не помешало ему их узнать – и непроизвольно поморщиться. Это что, Вечный решил, будто у подмастерья с четвертым уровнем есть шанс в схватке с этими вот почти не убиваемыми, почти неуязвимыми тварями?

Если и так, то Арон представлял свои возможности куда лучше Вечного. Его единственный шанс заключался в том, чтобы твари его не заметили.

Если бы Вечный еще объяснил, что именно здесь требовалось сделать. Спасать тут явно было некого. Убивать Песчаников? Невозможно – и бессмысленно: Пустыня наплодит новых – столько, сколько ей нужно. Все свидетели, выжившие после встречи с Песчаниками, говорили, что твари появлялись прямо из песка и уходили туда же – просто рассыпались на песчинки.

Беломордые существа, между тем, сидели в основном неподвижно, но иногда одно из них начинало покачиваться из стороны в сторону, и вскоре остальные четверо в его круге присоединялись. Минута, две – Песчаники успокаивались и вновь замирали. А потом также покачиваться начинала другая группа.

Внутри цитадели было почти не жарко, и жажда почти не мучила –работали остатки защитной магии. Арон мог простоять так долго, наблюдая за тварями. Все же – зачем они расселись вокруг трупов? Какой-то ритуал? Своеобразная молитва? Их особая магия?

Что-то блеснуло внизу, а потом одно из человеческих тел изогнулось, будто в агонии. Неужели люди внизу еще не были мертвы?

Арон нахмурился, вглядываясь пристальнее. Снова блеск – он исходил именно от этого дергающегося тела, но сам источник Арон разглядеть не мог. Песчаники, сидящие вокруг вроде-бы-трупа, начали раскачиваться – сильнее, чем до того, – и издавать звуки, напоминающие кошачье урчание. Очень громкое урчание.

Лежащий на спине вроде-бы-труп приподнялся на руках и ногах, туловище выгнулось – а потом лопнуло посередине, и оттуда, где, по идее, должны были находиться внутренности, высунулось что-то крупное, круглое, белое, блестящее. Это что-то больше всего напоминало яйцо, только размером оно было с голову взрослого мужчины.

Один из Песчаников прекратил раскачиваться, осторожно взял яйцо и прижал его к груди. Урчание остальных Песчаников стихло, теперь звуки издавал только этот. Вот Песчаник поднялся на ноги. Воздух рядом с тварью стал на мгновение непрозрачным, потом превратился в большую выгнутую линзу, внутрь которой Песчаник, продолжающий обнимать яйцо, шагнул – и исчез. Тем временем тело, из которого яйцо вылупилось, упало на землю и рассыпалось песком.

Еще семь тел.

Еще семь яиц?

А потом все Песчаники уберутся отсюда?

Пока что они никак не показали, что почуяли присутствие Арона, и уровень опасности никак не изменился.

Песчаники выглядели одинаковыми, поэтому Арон предпочел изучать тела людей – вернее, те их части, что не были занесены песком. Похоже, все были мужчинами. И магами. Никакой особой ауры от них Арон не ощущал, просто он помнил, что только местным магам дозволялось наносить золотую вышивку на одежду и только магов-мужчин отправляли служить на границу с Пустыней.

Скрестив руки на груди, Арон устроился поудобнее, оперся спиной о выступ стены – и вдруг понял, что теряет равновесие… И только потом осознал, что радужная сфера Врат на долю мгновения окружила его – и тут же исчезла, оставив его, едва не упавшего, на том самом месте, где человеческое тело только что рассыпалось песком.

А Песчаники, все как один, развернулись и уставились на него черными бусинами глаз.