Текст книги "Люди и чудовища. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Валерия Веденеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Часть 2
Глава 8

Когда присутствие ушло, Истен вспомнил, что его телу нужно дышать, и закашлялся, пытаясь протолкнуть воздух сквозь сжатое судорогой горло. И ощутил, как больно впились в спину железные прутья клетки, – после того, как нерассуждающий ужас заставлял его отодвигаться все дальше и дальше.

Волчица все еще стояла на коленях, все еще прижимала руку к груди. Она больше ничего не говорила, не молилась, только улыбалась – одними губами, с одновременно мечтательным и пустым выражением лица.

– Что… Что богиня сказала тебе? – собственный голос показался Истену чужим, хриплый, тяжелым от страха.

Волчица медленно повернулась к нему, с той же пустой улыбкой, с рассеянным удивлением, будто уже забыла, что в клетке она не одна.

– Дэлун Шогг начнут умирать очень скоро. Это будет прекрасно. Серая Госпожа пообещала, что это будет прекрасно.

– Но ты жива… Все еще… Я думал, Смерть заберет тебя сразу.

– Не раньше, чем мы послужим Ей, – Волчица коснулась своего живота с нежностью.

* * *

Ночь медленно перетекла в серое утро, потом в серый пасмурный день. Их покормили – каким-то варевом неопределенного цвета и вкуса. Хотя, наверное, вкус у варева все же имелся, судя по тому, как морщилась Волчица. Истен вкуса не ощущал. Не ощущал он и холода, и только когда увидел, что при каждом выдохе изо рта выходит облако пара, понял, что осенний холод пришел и в эти места.

Холода он не ощущал, а вот тепло – очень даже. Первой мыслью было – у него началась лихорадка. Но не было жажды, которая сопровождает лихорадку, не было ломоты в костях и головной боли. Просто тепло – ровное, растекшееся по всему телу, но не достигшее кожи – на ощупь она оставалась прохладной и сухой.

День достиг полуденной точки, когда их караван повернул за очередной холм и в долине впереди Истен увидел временный лагерь Дэлун Шогг. Очень большой лагерь – сотни палаток и десятки клеток с пленниками, с будущими рабами. В основном в клетках были дети, как и говорила Волчица, и всего несколько взрослых.

– Чтобы набрать столько пленников, они должны были вырезать несколько поселений…

– В прошлый раз, пятьдесят лет назад, было также, – Волчица не отрывала взгляда от лагеря, глядя пристально, внимательно, изучающе. Будто не пленница, а полководец, выбирающий место для атаки. – Дэлун Шогг нападают быстро, неожиданно, потом собираются в одном месте, и их маги открывают Врата, достаточно большие для повозок. Сейчас они ждут задержавшихся.

Истен оттянул ошейник, неловко повернул шею вправо, влево. Тепло в его теле усилилось, постепенно становясь удушающим жаром, и хуже всего было его горлу, там, под ошейником. Все же лихорадка?

– Похоже, наш караван последний, – Волчица вцепилась в прутья клетки так, что костяшки пальцев побелели. – Скоро, скоро…

Внутренний жар стал почти невыносим, и Истен, до того тоже стоявший, сполз на пол клетки. Перед глазами начали плясать искры. Нет, не искры – это там, в долине, маги Дэлун Шогг начали открывать Врата.

– Аяшша, риун агха! – выдохнула Волчица.

Истен моргнул.

«Смерть, дай…»

Но он не помнил, что означало слово агха.

Пол их клетки, стоящей на повозке, дрогнул. Потом еще раз – и вся клетка затряслась мелкой противной дрожью. А потом по земле, на всем пространстве долины, поползли трещины, стали шире – и выплеснулись густым тягучим огнем. Много трещин, много огня, очень много огня…

И чем больше огня выходило из глубин земли, там лучше становилось Истену – пока жар не схлынул полностью, оставив внутри лишь благословенную пустоту и прохладу. Истен медленно поднялся и на все еще подкашивающихся ногах подошел к той стороне клетки, которая выходила на долину. Вокруг их клетки ни трещин, ни огня не было.

– Это то, что Она обещала? – спросил он неровным голосом.

Волчица не ответила, с завороженным выражением лица продолжая смотреть вперед. Рот ее чуть приоткрылся, на лице появился румянец, губы налились краской – сейчас Волчица выглядела не как взрослая женщина, беременная далеко не первым ребенком, а как юная девушка, предвкушающая чудесный подарок.

Дэлун Шогг, между тем, пытались защититься магией, и Истену стало казаться, что у них даже получилось – тягучий огонь остановил движение, а трещины перестали увеличиваться. Так ему казалось до тех пор, пока огненные ручьи не вспучились крупными, в человеческий рост, пузырями, и не прорвались, и не выпустили наружу… что-то. Много чего-то.

С такого расстояния Истен не видел детали, только мог понять, что эти что-то были существами небольшого размера и имели слишком много конечностей.

И зубы. Они определенно имели зубы. Большие зубы.

И крылья.

А еще они были быстры, злы и голодны.

Крылатые твари разорвали тех Дэлун Шогг, до которых добрались первыми, и тут же начали пожирать. А огонь продолжал выплевывать все новых и новых тварей.

Одна из них пролетела достаточно близко, и Истен торопливо отступил от прутьев, встав так, чтобы оказаться в самой середине клетки, которая вдруг показалась спасением. Твари были слишком велики, чтобы проникнуть между прутьями, и даже не пытались. Им вполне хватало легкодоступной добычи.

Еще одна тварь пролетела неподалеку, Истен вгляделся в нее внимательней – и узнал.

– Это ведь бесы! Бесы, только с крыльями! Серая Госпожа призвала бесов!

Волчица, будто не слыша, продолжала смотреть вперед. Потом вдруг вздохнула-всхлипнула и на мгновение повернулась к Истену, показывая на одного из Дэлун Шогг, который пытался оторвать от себя очередную тварь:

– Смотри, это он! Я помню! Тот, кто убил моего мужа и старших детей! Смотри, твари пожирают его! – безумная радость исказила ее лицо. – О, Аяшша, доно ар! Доно ар! Доно ар, Аяшша!

«Смерть, благодарю тебя,» – мысленно перевел Истен, изо всех сил избегая смотреть в ту сторону, где, всего в десяти футах от их клетки, уже три крылатых беса отрывали кровавые куски мяса от еще шевелящегося врага. Невольно всплыли воспоминания того сна, который он видел не так уж давно, сна из другого мира, когда самого Истена… – нет, не его, просто человека, чье предсмертие и смерть ему пришлось прожить, – вот также заживо пожирали бесы.

Истен посмотрел вдаль, где бесов было куда больше, и с изумлением увидел, что оставшиеся в живых маги Дэлун Шогг, которых бесы не захватили врасплох, сумели поставить что-то вроде щита, или, скорее, достаточно большой купол, под защитой которого пытались торопливо открыть Врата. Под действие купола попало и две клетки с детьми. Истен видел, как несколько Дэлун Шогг, подскочив к этим клеткам и открыв замки, вытащили наружу несколько детей. И если Истен не ошибался, они брали не наобум, а выбирали, кого именно взять. Вытащили и потащили к открывающимся Вратам.

– Некоторые пытаются уйти, – сказал он Волчице.

– Пусть. От смерти не сбегут, – ответила та равнодушно.

– Дети. Они взяли нескольких детей. Почему этих?

Не отводя глаз от уже обглоданного скелета, с которого последняя тварь доедала остатки мяса, Волчица пожала плечами:

– Возможно, у этих детей есть Дар. Маги стоят намного дороже, чем обычные Волки.

Наверное, Истену следовало обращать больше внимания на то, что происходит поблизости, чем на то, что творится далеко. Наверное, ему бы следовало. Хотя это ничего бы не изменило.

Истен услышал короткий металлический клик, увидел, как распахнулась дверь их клетки, увидел двух Дэлун Шогг. Потом ошейник на его шее обжег болью, и, как два дня назад, за болью пришло беспамятство.

Часть 3
Глава 1

Арон взял себе остаток дежурства Иниса, отправив наемника спать, и теперь сидел в тишине и одиночестве, время от времени привычно выпуская в степь Тени.

Почти год жизни Прежнего, сжатый в несколько часов реального времени, уже не вызывал ощущения переполненности. Дар успокоился, Сила в резерве перекатывалась медленными тягучими волнами. Но пусть чужие воспоминания и не давили, сон они прогнали надежно, поэтому, когда пришло время дежурить Рикарду, Арон будить мальчишку не стал.

Текли ночные часы, небо над Великой Степью продолжало сиять – одновременно и похоже, и непохоже на огни Долгой Ночи. Впрочем, Арон сомневался, что северный небесный огонь можно было видеть так далеко на юге. Причина этого свечения должна была быть иной.

Присутствие Прежнего ощущалось слабо, но до конца не исчезло – значит, он еще не ушел вглубь памяти самого Арона.

«Прежний? У тебя есть объяснение тому, что там творится?»

Темный ответил неохотно и только после долгой паузы:

«Я мало знаю о том, что происходит в Великой Степи…»

«Да или нет?»

«У меня есть несколько версий, но не обещаю, что хотя бы одна из них верна.»

«Перечисли все.»

«Первая и самая вероятная – прорыв из Нижних Миров. Вернее, попытка прорыва. Великая Степь защищена от тварей Хаоса лучше, чем любое другое место нашего мира. Пробить такой барьер могут только лорды Хаоса – если объединят силы. Но для этого они слишком ненавидят друг друга.»

«Дальше?»

«Стронт. За последние десять лет было три небесных сияния, вызванных Стронтом – два над нашей империей и одно над королевством Альдемар. Мы, в Ковене, предположили, что таков побочный эффект от испытания Стронтом нового оружия.»

«Чудесно,» – Арон поморщился. После сокрушительного поражения многовековой давности стронтцы спрятались за непроницаемой стеной, оборвав все общение с соседними странами. Наружу проникали только редкие шпионы, еще более редкие беглецы и слухи, которые, как Арон подозревал, имели с реальностью мало общего. Если стронцы действительно создали новое оружие, это в первую очередь означало подготовку к новой войне. – «Что еще?»

«Разборки богов. Возможно внутри Великой Триады.»

«Еще чудесней,» – эта версия понравилась Арону даже меньше, чем предыдущие две. Мир и без того носил слишком много шрамов – следов божественного гнева и божественных войн. За последнюю пару тысячелетий больше всего разрушений и смертей вызвал Тха-Оро, но были и другие… случаи… после которых от целых городов оставались лишь кратеры, наполненные водой.

«Сам спросил, не жалуйся,» – хмыкнул Прежний.

«Еще версии?»

Прежний вздохнул.

«Да множество их, этих версий. Свечение может быть эффектом от работы очень древнего, очень сильного артефакта. Это может быть преддверием открытия фегит…»

«Фегиты – это что?» – перебил Прежнего Арон.

«Плоские вулканы. Трещины в земле, через которые идет плавное извержение лавы.»

«Да, я вспомнил. Один из признаков начала времени Хаоса.»

«Он самый. Продолжать?»

«Продолжай,» – Арон вздохнул. И молча слушал, как Прежний перечисляет все новые и новые версии, общим у которых было три момента – то, что вызвало свечение, точно было могущественным, точно было магическим, божественным либо демоническим по своей природе, и точно было опасным.

Наконец Прежний выдохся и замолчал.

Между тем свечение изменилось. Небесные огни, до того равномерно распределенные по всему небу, сдвинулись на север, ближе к империи.

А потом внутренний горизонт Арона начал сереть – именно в той стороне, куда ушли огни, в направлении северной части Великой Степи. Там росла опасность – но не для самого Арона.

Альмар!

Арон перевел взгляд на кольцо, на камень в нем. Но камень горел ярко, будто смеясь над его ощущениями. Ни тени черного, как в прошлый раз.

Яркий алый цвет.

Алый, алый, алый.

И медленно, очень медленно, его внутренний горизонт начал светлеть.

«Я же говорил – второй раз Мэль не оплошает,» – снисходительно произнес Прежний. Арон не ответил. Он не отводил взгляда от кольца, пока его внутренний горизонт не вернулся полностью к прежней прозрачности.

* * *

При свете дня поле со старыми костями выглядело иначе. Арон, выпустив Тени, задумчиво изучал то, что они показывали, и прикидывал, какая часть его резерва уйдет на то, чтобы сжечь эти древние скелеты.

«Половина резерва точно. Возможно что и две трети,» – задумчиво сказал Прежний. – «Проклятые кости уничтожить не так-то легко, а те, что лежат здесь, точно были прокляты.»

Стоило ли оно того? Обещание указать место, где хранится жезл Каира Солнечного, в обмен на трату половины резерва? Сейчас? Здесь? После ночного небесного представления? После того, как что-то, пусть неопасное, случилось с Альмаром? Зная, что где-то неподалеку бродит безумный бессмертный маг?

«Жезл Каира стоит риска,» – голос Прежнего прозвучал еще более задумчиво, чем до того. – «С ним есть шанс даже против Вечного. Это не простой артефакт, в его создание была вложена часть божественной сути Солнечного.»

«И Кирк знает, где этот артефакт находится,» – с такой же задумчивой интонацией сказал Арон, – «я удивлен, что ты не пытаешься убедить меня вытащить из Кирка нужную информацию без этого обмена. Не тратить резерв на никому не нужные кости, не рисковать, просто заставить его рассказать все, что знает. Почему нет?»

«Заставить – это вытащить из него под пыткой, а потом убить, потому что после такого оставлять в живых – безумие?» – Прежний хмыкнул. – «Нет, не собираюсь. Верные слуги… По-настоящему верные слуги стоят очень дорого. Верные, умные, не боящиеся смерти. Не уверен, что Кирк сможет когда-нибудь заменить Мэля и стать моей… стать твоей правой рукой, но в нем есть потенциал. Я не убиваю своих людей, и я тем более не убиваю тех из них, кто может оказаться действительно полезен.»

«Как благородно.»

«Отнюдь,» – возразил Прежний, подчеркнуто не замечая сарказма в голосе Арон. – «Это практично. Если бы я пытал и убивал своих людей направо и налево, от меня сбежали бы все человеческие слуги… да и оборотни, пожалуй, тоже.»

– Тибор, слушай…

Арон обернулся к Кирку не сразу, потратив пару мгновений на то, чтобы его лицо не выдало никаких эмоций. Наверное, Прежний бы не смутился, но Арону было не по себе говорить с тем человеком, чью мучительную смерть он только что обсуждал.

– Да?

– Насчет моей просьбы, – Кирк кивнул на поле. – С ней сложности?

Арон пожал плечами, не видя причин скрывать правду.

– На выполнение твоей просьбы уйдет б о льшая часть моего резерва, а сейчас, со всеми недавними событиям, – он сделал неопределенный жест, – сейчас для меня остаться пустым опасно.

Кирк глубоко вздохнул:

– Пообещай мне, что в течение ближайших двух лет ты вернешься сюда и дашь им должные похороны. Пообещай, что сделаешь это в любом случае, неважно, буду я к тому времени жив или нет. А я расскажу все, что знаю о жезле Каира.

Арон моргнул – этого он не ожидал.

– Если я сам буду жив и свободен – обещаю. Я вернусь сюда так быстро, как смогу.

Кирк бросил быстрый взгляд на остальных. Арон шевельнул правой рукой, создавая щиты.

– Никто ничего не услышит.

Кирк кивнул:

– Артефакт находится у Черного Источника, внутри третьего по счету холма от восточной стены развалин крепости.

Черный Источник – место, где тринадцать веков назад маги убили Тха-Оро. Сам Арон там никогда не бывал, лишь слышал о нем. Место Силы, но нехорошее, проклятое место.

Арон приподнял брови:

– А подробнее? Откуда ты узнал об этом? Видел артефакт сам или тебе кто-то рассказал о его местонахождении?

– Могу и подробнее, – Кирк неопределенно махнул рукой. – Три года назад Светлый Совет отправил туда шестерых магов и нанял полтора десятка наемников в сопровождение, в охрану. Ну и я попал тоже. Плату обещали очень хорошую… Детали задания объяснять нам никто, конечно, не стал, но кое-что я подслушал, кое-что понял по случайным обмолвкам, а потом, уже там, на месте, увидел… Помнишь историю, которую я рассказывал здесь пару дней назад?

Историю про пустынного змея в четверть мили длиной, с которым безуспешно, хотя и очень героически, боролись Темные и Светлые маги, вооруженные старинными жезлами, Арон помнил.

– Ту сказку? Ты серьезно хочешь сказать, что это все действительно…

– Нет. То есть да… То есть… – Кирк, обычно излучающий уверенность в себе, сейчас как-то неловко пожал плечами. Потом потер лоб рукой. – В общем, так получилось, что…

Арон поднял руку, останавливая Кирка.

– До заката еще много времени. Поедем дальше, по дороге расскажешь все с подробностями.

Часть 3
Глава 2

Они добрались до Черного Источника только через неделю после того, как вышли из Врат – потому что ближе к Источнику Врата просто не открылись. Кирк с удовольствием наблюдал за полудюжиной сильных магов, вынужденные тащиться верхом, наблюдал, внутренне усмехаясь, за тем, как с каждым днем их лица становились все более несчастными – особенно заметно это стало после того, как их магия сломалась.

Не то чтобы маги жаловались вслух или упоминали об этом там, где их можно было подслушать. Все же они были не настолько глупы. Но Кирк видел, что чем ближе отряд оказывался к Источнику, тем чаще привычные жесты вызывали непривычные последствия, видел это как в выражениях лиц магов, так и в результате их действий. Когда попытка разжечь костер привела к тому, что собранный для костра хворост покрылся льдом. Когда попытка срастить перелом ноги у коня – а среди магов был целитель – закончилась тем, что конь оказался мертв – и покрыт собственной кожей, вывернутой наизнанку.

Самих магов призванная Сила не калечила, но тем, кто был рядом, могло достаться. Урок был усвоен быстро. Привыкшие во всем полагаться на свой Дар, маги оказались вынуждены вести себя, как обычные люди. Не то чтобы они не знали как – в конце концов, каждый из них когда-то терял доступ к Силе, без этого не обходилась жизнь ни одного мага, – но мученические выражения их лиц были забавны.

Плохое место, проклятое, шептались остальные наемники, ежась от неожиданного холода посреди лета, просыпаясь ночами от кошмаров, которые не могли вспомнить. Кирк лишь пожимал плечами. Ну, холод. Ну, кошмары. Ему, кстати, кошмары не снились, да и холод он переносил легко.

Сам Черный Источник Кирка не впечатлил. Место решающей битвы с Тха-Оро выглядело как крепостные развалины, заросшие травой, окруженные холмистой равниной. Собственно, это и были крепостные развалины, заросшие травой и окруженные холмистой равниной. Земля здесь давно поглотила тела простых воинов, которые погибли во время последней битвы, а смертные холмы скрыли останки нобилей и магов. Сам Черный Источник… Честно сказать, Кирк ожидал чего-то более величественного, чем высохшее русло подземного ручья, когда-то выходившего в этом месте на поверхность.

Ничего черного в умершем источнике не было.

Потом маги начали искать. Никто из наемников не знал, что именно, и никто, кроме Кирка, узнать не пытался. Светлые маги хранили свои секреты с не меньшей строгостью, чем Темные, и люди с излишком любопытства часто исчезали без следа.

Маги обвешались взятыми с собой артефактами – в отличие от их собственного Дара, артефакты, судя по всему, работали без запинки, – и первым делом обшарили развалины. Потом маги разделили окрестности развалин на четыре части – будто разрезали пирог – и четверо из них начали прочесывать каждый свою часть, в то время как двое оставшихся, захватив большую часть наемников, направились к холмам. Судя по всему, маги действовали по заранее утвержденному плану и собирались искать столько времени, сколько потребуется, будь то неделя, месяц или год.

Копать проходы в смертных холмах немного не совпадало с тем, как Кирк представлял свое участие в этой таинственной экспедиции. Не то чтобы он чурался физической работы – участие в сражениях ведь тоже можно было назвать физической работой – но именно лопату в последний раз он держал в руках года два назад. Тогда пришлось закапывать умершего от ран товарища, который перед смертью попросил похоронить его именно так – по каким-то своим религиозным заморочкам его не устраивала идея огненного погребения.

Холмов было много, и все они были похоронными курганами, все насыпаны по единому правилу – вход, ведущий внутрь, всегда выходил на юг, на полуденное солнце. Работа наемников заключалась в том, чтобы откопать и взломать деревянную дверь – древесина, которой было больше тысячи лет, должна была уже сгнить, но доски двери выглядели вырубленными буквально вчера.

На поиски двери в одном холме уходило от нескольких часов до недели.

Потом приходили маги, брали факелы и, согнувшись, проходили внутрь. Потолок в проходах смертных холмов всегда делали низким – все входящие должны были, волей или неволей, поклониться мертвым.

Все вскрытые и обысканные курганы Кирк считал – как и дни, проведенные здесь. Этот холм был пятнадцатым, и день был двадцать шестым. Остальные наемники отправились на охоту, а Кирку по жребию выпало остаться и копать. Дверь в пятнадцатом холме он откопал на удивление быстро, и слой земли, который пришлось снять, оказался совсем тонким.

Пятнадцатый холм, снаружи такой же, как и остальные, внутри оказался огромной, почти пустой пещерой – никаких уютных могил для благородных мертвецов, как в других холмах. И именно здесь они наконец нашли… что-то. Собственно, Кирк и нашел.

Это что-то выглядело как вплавленный в камень пещеры череп – и в этот череп поместилась бы флагманская галера императорского флота. А внутри черепа, сквозь щель между зубами огромной пасти, Кирк разглядел меч, лежащий на простой каменной подставке, – и это был самый прекрасный меч, который Кирк когда-либо видел в своей жизни.

Кирк бросил на него всего один взгляд и вдруг понял, что это его оружие. Что вся его прежняя жизнь была лишь прелюдией перед настоящей жизнью, которая начнется, когда он возьмет этот меч в руки. Что все изменится, станет правильным. Идеальным.

Кирк помнил, как он бежал к этому мечу, скользя по влажным ступеням, вырубленным в камне, падал, разбив в кровь колени, а потом и ладони, как вскакивал и бежал дальше. Потому что меч должен был достаться ему – до того, как внутрь войдут другие и увидят. До того, как войдут маги…

Кирк помнил, как он лез, и соскальзывал вниз, и шипел сквозь зубы проклятия, и лез вновь по гладким костям черепа вверх, к глазницам, чтобы через них попасть внутрь.

Кирк помнил, как он наконец взял рукоять меча одной рукой, как провел дрожащими пальцами другой руки по лезвию. Помнил это чувство наполненности и правильности, которое длилось и длилось. А потом вдруг исчезло, и он остался стоять в кромешной темноте – потому что факел он потерял где-то по дороге, когда спешил к мечу, – стоять, понимая только одно: он только что нарушил самый строгий запрет магов.

Он должен был раскопать вход, взломать дверь – и остаться снаружи. Он не должен был входить внутрь с факелом, который предназначался для магов. Он ни в коем случае не должен был касаться ничего внутри!

Узнают – убьют.

Маги – любой расцветки – убивали и за меньшее.

Очень осторожно он вернул меч на его прежнее место и, ориентируясь по памяти, выбрался сперва из черепа, а потом, наощупь найдя брошенный в спешке факел, поднялся по ступеням вверх.

Маги явились через пару часов и спустились вниз, как всегда, вдвоем.

Вернулся только один.

Весь покрытый кровью, он вышел, неся в руках сверток – нечто длинное и тонкое, завернутое в плащ второго мага. Глаза у мага были стеклянные, пустые, лишенные мысли. На Кирка маг внимания не обратил.

Отойдя от холма примерно на десять шагов, маг вскинул свободную руку, вызывая Врата – и те действительно откликнулись, хотя здесь, у Черного Источника, не должны были. Открылись. Маг успел сделать к ним шаг – всего один – когда пространство внутри Врат выгнулось стеклянной линзой, налилось белым золотом и разбилось, выпуская из себя песок. Много песка. Куда больше, чем должно было поместиться внутри дуги Врат.

Песок покатился волной, погребая траву, а потом из песка начали подниматься фигуры. Их силуэты походили на человеческие, но тела и лица покрывал белый мех, из которого блестели черные бусины глаз.

Маг отшатнулся, потом встряхнул сверток, одним движением сбрасывая ткань и освобождая меч. Лезвие сияло таким же белым золотом, как и песок. Сжав рукоять, маг сделал резкое движение, и, хотя клинок не коснулся никого из фигур, они все упали, разрезанные пополам. Крови не было – их тела просто рассыпались песком – но почти мгновенно из песка поднялись новые фигуры – еще больше, чем было…

Кирк стоял в десяти шагах за спиной мага, когда это все началось. И как маг не обращал на него внимания, так и твари из песка игнорировали его – что было чудесно. Вопрос был только в том, как долго продлится удача?

Кирк попятился – осторожно, стараясь ступать так бесшумно, как мог, в ту сторону, где располагались развалины и где работали остальные маги. Они должны были знать, что это все значит и что с этим делать.

Кирк пятился и пятился, пока не решил, что расстояние достаточное. Потом он развернулся и побежал.