Текст книги "Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Валерия Лазовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Кружевницы закончились, и тут с боковой улицы на нашу вывернул духовой оркестр с девочками в бело-красных коротких юбках. Оркестр был в юбках и брюках нормальной длины, но впереди идущая сопровождающая подтанцовка с жезлами в руках чеканила шаг, задорно пританцовывая небольшими ножками, одетыми в эти самые юбки. Я просто растеклась от увиденного по стене: медные трубы сияли начищенным блеском, девочки лихо топтались сапожками, синхронно маша жезлами в руках. Я такое только по телевизору видела, вот интересно, мы куда попали?
Оркестр лихо прошествовал мимо, мы увязались за ним – интересно же. Ушли недалеко, так как в десяти метрах обнаружили ярмарочные палатки со всеми вытекающими отсюда последствиями – мы застряли. Чего тут только не было! Ярмарка небольшая, хотя для этого городка более чем богатая. Правда, надо отдать должное организаторам, повторяющихся товаров не было. Сыр разных видов, но только в одной палатке, колбаса, мясо тоже только в одном месте, еще мед, хлеб, аккуратные пучки сушеных (как на картинках по ТВ) трав, специи, оливки, масло, вино, ну какая же ярмарка без него? Народ занят собой, общением со знакомыми. На нас смотрели с удивлением, но без пристального внимания. Походили, посмотрели, там, где проявляли особую заинтересованность, нас настойчиво угощали, без навязывания покупки.
Василина не удержалась, приобрела глиняный горшочек с медом и сразу же стала похожа на довольного Винни Пуха. Она сегодня решила, что обойдется маленькой сумкой, в которую входили только документы и деньги, поэтому бродила по ярмарке с горшком в руках. Я купила по упаковке маслин и оливок, Васька надолго остановилась у винной палатки, перебирая бутылки местных производителей. Сделала покупку еще и там, порадовав продавца, приобретя у него парочку бутылок. Теперь у нее и руки, и шея были заняты. Дошли до конца улицы, и тут я поняла, что мы тут на пару часиков точно задержимся – посреди площади разместились палатки старьевщиков. Ваську, словно магнитом, на предельной скорости притянуло к ним. Я не говорила, что подруга жадная до всякого старья? Нет? Значит, пока она повода не давала. Сначала Васька вцепилась в старую, местами ржавую, связку амбарных ключей. Каждый ключ сантиметров двадцать-двадцать пять длиной с красивой массивной головкой. На кольце три ключа, и все они разной формы, я взвесила в руке. Ё-мое, у меня кошка весит меньше.
– Вась, мы возвращаемся обратно бюджетной компанией, багаж не более двадцати кг, – напомнила ей. А все, что свыше, могут взять, а могут и не взять.
– Да брось ты, – отмахнулась она, влюбленными глазами пожирая эту связку, – у меня не наберется столько.
– Ты свой чемодан поднимала? Он у тебя сейчас на пятнадцать тянет.
Васька стояла зомбированная этой связкой.
– Давай дойдем до конца ряда, если что, вернемся, – разжимала по одному ее пальцы, чтобы она отпустила ключи.
У утюжков она застряла на полчаса, словно ребенок, попав в детский мир: погладила каждый, взвесила на руке, заглянула внутрь. Купила себе самый маленький, сантиметров пять в длину и с блаженной улыбкой пошла дальше. Я махнула на нее рукой, вспомнив, что еще вчера утром она обронила, что неплохо было бы снять наличку. Я предложила пока взять у меня, но она наотрез отказалась: «Ты и так заплатила за номера». В кармане у нее примерно сто евро, а тут не сильно пошикуешь на эти деньги.За связку ключей мужик хотел сто пятьдесят евро.
Обнаружила палатку с керамикой, приятно удивилась хорошему качеству и фантазии местного мастера. Приобрела себе большую удобную кружку с необычной ручкой и отправилась дальше.
Васька обнаружилась, сидящей на полу палатки, зарывшись в старый чемодан с какими-то склянками, с увлечением о чем-то беседовавшая с импозантным итальянцем преклонного возраста с длинными, до плеч, седыми вьющимися волосами, в смешных маленьких круглых очках, судя по фасону этих самых очков, они тоже раритетные, из позапрошлого века.
Василина торговалась, вцепившись в три бутылька непривычной изогнутой формы от пяти до десяти сантиметров. Итальянец экспрессивно махал головой, тыкал пальцами в дно бутыльков и театрально пытался забрать их у Васьки. Та делала «страшные» глаза и обиженную мордочку, хозяин стеклотары виновато отводил глаза, сетуя на большую семью и дорогой кусок хлеба. Подруга в ответ жаловалась на суровую сибирскую зиму и что вот именно сейчас, когда ему хорошо и тепло, у нас идет снег (снег, кстати, действительно, выпал, как утром сообщили родители). Итальянец ужасался, хватался за сердце, подносил ее руку к своим губам и приглашал остаться на Сицилии, где тепло, хорошо. В общем, дело долгое, оба получают от самого процесса большое удовольствие и когда закончат – неизвестно.
Обнаружила палатку с выпечкой, хозяйка разливала из большого термоса ароматный кофе. Кофе не хотелось, очень захотелось чая с молоком и арабскими сладостями. Попросила по штучке канноле (у хозяйки они были большого размера) и ткнула пальцем в нечто зелененькое, что еще ни разу не пробовала.
– Si. Касата, – по слогам произнесла хозяйка этого сладкого богатства.
Я попросила еще и чая с молоком. На чае с молоком хозяйка непонимающе нахмурилась и с вопросом уставилась на меня.
– Te con latte, – еще раз повторила, за свой итальянский в этой фразе я была абсолютно уверена, потому как ни раз уже обкатала эту формулировку в разных ресторанах и кафе. Народ, как правило, то, что мне нужен именно чай с молоком, понимал с первого раза, но вот зачем мне это пить, для большинства так и осталось загадкой.
– Тe con latte???
– Si.
Пышная итальянка в возрасте с сочувствием посмотрела на меня и полезла в свою сумку, попутно что-то говоря дочери-подростку. Дитё на меня тоже посмотрело с сочувствием. Хозяйка вынырнула из своей сумки и протянула мне таблетку аспирина. Теперь уже я в задумчивости взирала на белую таблетку у нее на ладони. Неужели я так плохо выгляжу, что мне вместо чая предлагают таблеточку?
– Тe con latte, канолле, кассата, – повторила я.
– Чая нет, – пожала она плечами и начала что-то быстро говорить, жестикулируя всем телом.
Я попросила просто воды, не умею я есть десерт всухомятку, никакого удовольствия. Сицилийка подхватилась с места и куда-то умчалась, вернулась с пакетиком травяного чая, я с благодарностью на него согласилась, попытавшись моим худым итальянским объяснить, что кофе не люблю и мне от него плохо. «Ну, еще бы плохо не было, если вы, Василиса Яниславовна, меры не знаете!» И надо же, она меня поняла. Нет, правда, меня начинает понимать местный люд! Ничего, еще пару месяцев и я вообще начну прилично изъясниться по-итальянски. Я, как сумела, поинтересовалась насчет таблетки для меня, дочь хозяйки по-английски ответила, что у них чай пьют только, если простыли, поэтому мама и решила, что я приболела, и предложила мне таблеточку. Меня подобная заботливость растрогала почти до слез, я чуть обниматься не полезла.
– Грация, – приложив руку к груди, искренне поблагодарила ее.
Хозяйка устроила меня на маленьком стульчике, стряхнув с подноса крошки от проданного десерта, положила мне его на колени. Я устроилась по-барски: травяной чай и сладенькое на тарелочке, а перед глазами ярмарочный день обычного сицилийца.
А теперь о вкусном… То, что лежало у меня на подносе – это канноле, многие, наверное, успели, проживая и в России, попробовать эту штуку, но заверяю вас, сицилийские канноле невозможно сделать таким же вкусным, как на Сицилии, нигде, кроме его родины, то, что я ела дома, это можно назвать как угодно, но только не сицилийский канноле. Настоящий, урожденный сицилийский канноле – это вафельная трубочка – дольчик, он может быть в миниатюрном размере – миньон, так и в большом. Размер канноле варьируется от бара к бару, от кондитерской к кондитерской. Вафельная трубочка заполняется нежно-сладкой рикотой из овечьего молока и украшается дробленными фисташками. Чтобы трубочка не размокла от крема, его наполняют непосредственно перед подачей на стол. Но когда сицилийская мафия переехала на постоянное место жительство в Америку, то без канноле им стало грустно. Тогда как раз американское правительство еще и сухой закон объявило. Сами посудите, как было тяжело тогда мафии выживать, вина нет, канолле тоже. И тогда местные родственники стали слать посылки или передавать их с любой оказией, но хрустящей вафельки не получалось, размокала она от крема, поэтому придумали трубочку внутри промазывать шоколадом. Занятие, наверняка, утомительное, но мачего не сделаешь ради мафиозных родственников.
А вот кассата– пирожное арабское. Как это на вкус, я могу только догадываться, но попробую. М-м-м-м… Скорее всего, тут бисквит, пропитанный ликёром (чувствуется легкий градус и терпкость), обмазанный сверху все той же рикоттой (она разбавляет насыщенность пропитанного бисквита) и покрытый весёленьким зелёным слоем марципана, сверху засахаренная вишенка, по консистенции напоминает мягкую халву. Этот десерт более сладкий, нежели канноле, но тоже очень вкусный. И очень хорошо, что я начала с этой последовательности, канноле потерялось бы после кассаты.
– Опять ешь! – это Василина появилась.
– А ты чего такая злая? – мое настроение благодушно подправилось десертом.
– Посиди так, – попросила подруга, отошла на пару метров, щелкнула меня с разных ракурсов.
– Будешь? – предложила ей сладости.
Васька потянула носом.
– А кофе есть? Или мне кажется?
– С кофе на Сицилии вообще не проблема, а вот к чаю мне предложили аспиринчика.
Подруга заплатила за кофе, от сладостей отказалась, решив вдруг с сегодняшнего дня начать худеть. К чему бы это? Присела прямо на бордюр, который огораживал проезжую часть от пешеходной, оказавшись под козырьком палатки.
– Слушай, на меня народ опять как-то странно реагирует, – пожаловалась она.
– В смысле?
– Один дядька, у него игрушечная мебель продавалась, так он вообще ушел, не пожелав мне ничего продать, и козу мне показывал, – потянулась к моему канолле.
– А ты вообще чего-нибудь купила?
– Утюг, маленькую скалку, винтажное украшение чьей-то бабушки и один ключ.
– М-м-м-м, не густо. А ты с тем мужиком, который удрал, чего делала?
– В смысле? – обиделась Васька, – ничего не делала, просто цена у него заоблачная, поэтому я начала улыбаться, – подруга не удержалась и купила себе пару сладостей.
Понятно, улыбается подруга очень обворожительно, подключая к этому и порхание длинных ресниц, и проникновенности в голубизну глаз.
– Тут этттааа, такое дело, – решила я довести до ее сведения полученную мной информацию, по поводу ее цвета глаз, – ты, когда торгуешься, очки солнцезащитные одевай.
– Зачем? – удивилась, слизывая остатки крема с пальцев.
– На Сицилии есть древнее поверье, что голубые глаза могут навести порчу одним своим блеском.
Васька зависла с открытым ртом, растопыренными, не до конца облизанными пальцами, во второй руке малюсенькая чашка с кофе.
– Вот так, значит, да? Это кто тебе такую глупость про меня сказал? – заинтересовалась она.
– Лючия с Марком.
– Даааа? – переваривала новость о себе подруга, – а почему тогда не весь народ шарахается, а выборочно? – нашла подвох в логике местного населения.
– Как мне объяснили, это суеверие давнее, народ уже успел подзабыть с тех давних пор, но в глухих деревнях голубоглазую блондинку могут закидать камнями.
– А ты знаешь, сходится. На тебя народ по-иному реагирует. А на меня все больше с интересом, но каким-то запретным интересом. А чего Марк насчет зеленых глаз говорит? – попыталась подкусить меня.
– А я не интересовалась его мнением на сей счет, – и довольная показала ей язык.
Кальтаниссетта. Свое название, сохранившееся и по сей день, город получил во времена арабов, в переводе с их языка получается «Женский замок». До них были греки со своими военными укреплениями, чуть позже римляне со своим флотом, но по-настоящему закрепились арабы. Пришли, построили замок на вершине скалы и начали обживаться домишками вокруг. Вы только представьте: каменная высокая скала, верх ее почти отвесный и на макушке замок Пьетраросса (сейчас только остатки).
В древние времена, на мой современный взгляд, было все очень сложно: обычной дороги туда нет, видимо раньше была предусмотрена система навесных ступенек, по которым народ взбирался несколько раз на дню. Ну, сами посудите: воды нет, еды нет, я молчу про канализацию. С другой стороны, раньше к быту люди проще относились. Так вот, вокруг этого замка, по виду оборонительного сооружения, и начал разрастаться городок.
Потом на Сицилию в 1086 году пришли норманны, и началась феодальная история Кальтаниссетты, продлившаяся многие века. Серная промышленность в то время принесла городу экономическое благосостояние, апогей которого пришелся на начало прошлого столетия. Сегодня рудники закрыты, и времена "карузов" (по-русски: рабочие серных рудников) ушли в прошлое. Власти пытаются реанимировать их, в смысле рудники оживить, а не карузов, но уже в качестве туристической достопримечательности.
Расцвет Кальтаниссетты начался во времена правления знатного сицилийского семейства Монкада в XVI веке. Одним из первых зданий, возведенных в то время, стала церковь святой Агаты. Внешний облик отличается аскетичностью, заказчиком выступал иезуитский орден, отсюда и редкостная для Сицилии суровость, но внутри очень роскошно.
Чуть позже, XVII веке возведен Палаццо Монкада. Он задумывался как самый роскошный дворец на Сицилии, однако графа назначили вице-королем Сицилии и Сардинии, и он покинул город, не доведя свое детище до роскошного совершенства.
Знаете, я стала замечать, что древние городки Сицилии чем-то схожи между собой. Да, они все разные, да, каждый городок имеет свою индивидуальность, свое лицо, но всех их объединяет непосредственность и уютность. Тут все друг друга знают и даже к туристам относятся доброжелательно, с улыбками и искренней заинтересованностью. Может быть, это всего лишь дань сицилийскому гостеприимству, но я поймала себя на мысли, что, шагая по средневековым мостовым, я постоянно улыбаюсь, словно попала в дивную добрую сказку. Вот и сейчас умиляет абсолютно все: и узенькие кривые средневековые улочки, ступеньками взбегающие в гору, и маленькие дверцы домов, в некоторые даже мне с моим метром шестьдесят пришлось бы наклоняться и, судя по проемам между окнами, очень маленькими комнатками, и цветочные горшки с пышно-цветущей геранью, развешанные на стене домов, или стоящие на, и без того узких, ступеньках, и чистенькие, отполированные временем мостовые. Тут жизнь размеренная, неторопливая, наверное, именно это позволяет людям жить моментом, получая от каждой секунды максимум удовольствия.
Мы как-то неожиданно свернули с главной улицы, очутившись на параллельной. Везет же нам сегодня на зрелища. Тут вовсю шла бойкая торговля овощами, зеленью, рыбой, кальмарами, цветами. Судя по растрепанности, торговля шла давно, и нам здорово повезло, что успели до закрытия, некоторые уже начинали потихоньку собирать своих мелких рыбешек, осьминожек в контейнеры, овощи в ящики, цветы в коробки…
Я в спешном порядке схватилась за фотоаппарат, надо было раньше приехать, все колоритные местные уже успели отовариться, хотя вон того дедка, покупающего пару хвостов рыбы, я успела щелкнуть. Ему завернули эти самые хвосты в бумагу и положили в авоську. И вот эту бабульку с помидорками и одним баклажаном тоже. Она складывала покупки в пластмассовую корзинку.
Со времен древних римлян провинция Энна (Кальтаниссетта относится именно к этой провинции) славилась дарами земли. Она и по-прежнему богата оливками, овощами, местные в сентябре хвалятся своим столовым душистым виноградом. И здесь же выращивают опунции. Это фрукт, а может овощ, в общем, плод, растет на кактусе (их в свое время завезли то ли из Латинской Америки, то ли из Индии), так вот в июне с кактусов сбивают незрелые плоды, а в октябре снимают хороший урожай оранжево-зеленых колючих шариков. Еще его называют "индийский инжир", по вкусу напоминает нечто среднее между дыней и киви.
Неторопливо пообедали в первом попавшемся ресторанчике, перевели дух от полученных за сегодняшний день впечатлений и отправились досматривать городок. На улицах пустынно, народ предался дневной неге, и даже кот, развалившись на низеньком подоконнике открытого окошка, отдыхает. Мы с Василиной не удержались, сначала потискали его, потом сфотографировали. Довольный такой котяра, хоть и тощий, привыкший к диким нравам приезжих туристов, никак не отреагировал на наше восхищение им, как натюрморта. В обеденное время здесь тишина и покой. Все отдыхает: и узкие улочки, теряющиеся в лабиринтах, и старые храмы, прикрывшие свои двери, и зеленые сады, защищающие своей прохладой малочисленных еще туристов. В это время тишина и покой. Одни мы, неугомонные, взбираемся по цветочным лестницам к самому небу.
Первая по значимости достопримечательность города – это, естественно, Кафедральный собор, в Кальтаниссетте он носит имя святой Марии Ла Нова и святого Михаила и отличается от остальных городских построек монументальной величественностью. Его строили, достраивали на протяжении трех столетий (1570-1840 гг.). Несмотря на сонный час, мы осмелились заглянуть внутрь. Свод нефа украшен большими фресками 1720 года «Возложение венца Богоматери», «Триумф святого Михаила», «Непорочное зачатие» – всю эту крупномасштабность отрисовал фламандец Борреманс. Акцент сделан именно на его работах. Огранкой служат росписи вокруг его фресок на сюжеты из «Жития святых» и Ветхого Завета и завершает все это лепнина, пара-тройка картин и статуи на библейские темы. Собор может похвастаться великолепным органом, позолоченными хорами, декорированными резьбой. Но самое ценное, что здесь храниться – это бесценная готическая реликвия XV века – дарохранительница.
В Италии в художественные музеи, наверное, можно и не ходить, не тратить драгоценное время, которого всегда не хватает в поездках, достаточно посетить по максиму церквей. Этот вариант для меня более предпочтителен, так как мне еще интересна и сама архитектура, а заодно можно полюбоваться на руку великих мастеров. Религиозная тематика меня не особенно трогает, но вот мастерство древних – это да, тут есть чему поучиться.
Обзаведясь еще на входе в город картой достопримечательностей, наметили дополнительно пару точек, которые в очень доступной близости от Кальтаниссетты, туда сейчас и отправились.
Первая точка, куда мы попали – это аббатствоСанто Спирито возведено в 1098 году по приказу графа Роджера и графини Аделаиды. От него осталась задняя часть с тремя полуцилиндрическими абсидами и арками. Эх, какая жаль, интересно было бы посмотреть на сохранившееся здание тысячной давности.
Второй же точкой являлся соседний городок Сан Катальдо. Все эти достопримечательности раскиданы на горах, поэтому чтобы добраться, приходилось выжимать все из нашей рабочей лошадки, нет нашего боевого мустанга. Как же раньше люд сюда забирался-то? У нас с Васькой прослеживается закономерность, когда едем в гору, то изо всех сил не мандражировать пытается она, но все равно запасается сухими салфетками, которые я ей вовремя подсовываю, чтобы она вытирала мокрые ладони. А когда спускаемся, то я концентрируюсь на колбочках и пробирочках в моей голове, одновременно договариваюсь с собственным вестибулярным аппаратом, потому как несколько раз вываливалась из машины абсолютно зеленого цвета и с рвотными позывами. Обнаружив у себя такую особенность, держу в машине неприкосновенный запас воды и один лимон. И, если честно, то нам очень повезло, что за все время наших крутых спусков и подъемов нам не попалась встречная машина, как бы мы объезжали друг друга – непонятно. Не иначе, какой-то из сицилийских Богов нас взял под свою опеку.
Но сейчас мы ехали вверх, я была бодра, с интересом поглядывала в пропасть, успевая поставлять Васькиным ладошкам сухие салфетки. Еще на середине дороги от высоты начало закладывать уши.
В Сан Катальдо забрались к вечеру, еще немного и начнет темнеть, надо либо успевать спуститься засветло, либо оставаться ночевать здесь. Судя по тому, что Васька затребовала положенную ей после таких подъемов дозу расслабляющего напитка, мы остаемся здесь. Вот только сильно надеюсь, что тут есть теплая лавочка под кустом, на наличие гостиниц этот городок не тянет. Ну да, после вчерашней ночевки нам и горы не беда, в крайнем случае, переночуем в машине, закутаемся в теплые вещи, авось и обойдется. Шучу я так, придумаем что-нибудь.
А пока вытаскивались из машины, паковали сумки теплыми вещами и предметами первой необходимости. А вдруг отель какой попадется или на постой кто возьмет? Чтобы не возвращаться к машине, взяли все с собой. Сумки получились неподъемными, моя так точно. Опять поймала себя на мысли, что со стороны, наверное, непонятно, кто на ком висел – сумка ли на мне, я ли на сумке?
В сам город вошли уже в сумерках и застыли соляными столбами с открытыми ртами. Ощущение, что попали в подлинное средневековье. Сказка продолжается, но пока непонятно с каким концом.
Узкие, мощеные булыжниками улицы, каменные стены домов, прикрытые ставни маленьких окон. Мертвый город. Ни души. И только средневековые большие кованые фонари манят желтым светом к себе. Но на стоянке стоит туристический автобус, значит туристы еще здесь. Ну и где они? Город их поглоти-и-и-л, а-а-а-а.
– Мамммма..., – Васька.
– Мия, – закончила я.
Мы переглянулись, жутковато.
– Эттт не сказка, – тихим голосом оповестила я, – это иная реальность.
– Точно, другая параллель. А если еще раздастся цокот копыт, и из-за угла появится всадник, закованный в латы, могу завизжать, – честно предупредила подруга.
Это она на себя наговорила. Я могу завизжать, а Васька относится к истинным русским женщинам, которые и коня, и в избу, и все прочее, полагающееся великим классиком, в себе носит. Поэтому она, скорее всего, сшибет с размаху всадника своей сумкой на длинном ремне, чтобы не звякал тут по ночам своими железяками и не пугал непуганых туристов. Потом, правда, извинится и пылинки сдувать будет, но инстинкты в ней сильны.
Жутко, но интересно, постояли, прислушались к ритму городка. Ритм не прослушивался, уйдя в коматоз. Точно, другая параллель. Мертвый город. А если появится всадник, то это может быть только призрак. Несмело пошли по улице, свернули на соседнюю – ни души вокруг, и туман начал сгущаться. Но фотки получались загляденье: теплая желто-коричневая гамма, свет фонарей рассеивается туманом. Я поменяла выдержку на фотоаппарате и начала щелкать все, что мне казалось странным, необычным. Получалось, что щелкала я, не переставая.
– О! Какие-то звуки! – остановилась Василина, прислушиваясь.
– Люди! Там есть люди! – обрадовалась я.
Ускорили шаг и через пару минут вышли на довольно оживленную улицу. Вот они, туристы, нашлись родные. Туристы закупались сувенирами в закрывающихся лавочках, некоторые спешно допивали за уличными столиками кто кофе, кто пиво, кто лимончеллу. Подошли и мы к ресторану, надо определяться с ночлегом. К нашему удивлению мы получили аж три адреса, где нас примут как самых дорогих гостей и, скорее всего, еще и покормят как дорогих. На всякий случай, уточили, до скольки работает ресторан, и потихоньку двинулись по первому адресу. Это оказалась дешевая гостиница, ее решили пока пропустить, в подобное заведение всегда успеем заселиться.
Второй адрес пришлось долго поискать, навигатор, предусмотрительно захваченный с собой, ничем не помог, растерянно пискнув. Но обнаружили и его. Один из маленьких домиков, вплотную прижавшийся к дружелюбным соседям, кованые ворота на замке, от закрытых ворот до дома крошечный палисадник, выложенный плитками и весь в цветах. Хочу-хочу-хочу. Неужели попаду в сицилийский дом, не бутафорский, а самый настоящий. Согласитесь, всегда интересно посмотреть, как живут другие народы, можно увидеть вещи, иногда неожиданные для нашего менталитета. С тихой надеждой нажала на звонок. Лично я готова заночевать прям на крыльце, почувствую себя Дюймовочкой среди сада цветов. Долго не было ответа, я нескромно позвонила еще раз, и опять тишина, набравшись наглости, позвонила в третий. И, о чудо, маленькая дверца открылась, и из дома вышла цветочная фея, совсем такая же, как в нашем мультике про Снежную королеву, ну та, которая усыпила Герду в саду цветов, чтобы она забыла про Кая. Мы с Васькой с немым восторгом смотрели на нее, она, подойдя к решетке ворот, на нас:
– Si? – первая пришла она в чувства.
– Бона сера, отель, переночевать, спать, ужин, кушать, – собрали все в кучу.
Она переводила взгляд сначала на одну, потом на другую, в удивлении выгнув сразу обе брови.
– No, no, – развела она руками.
– Prego, – взмолилась я, непроизвольно сложив руки в молитвенном жесте.
Она растерялась, вздохнула и… открыла калитку. Ура, наши побеждают и будут спать в настоящем сицилийском доме. «Вот только странно, чего она сразу-то отказывалась, может это традиция такая, а может свободных комнат нет», – с опозданием подумала. Да я согласна и на конюшне лечь, и на сундучке в прихожке.
Фея цветов провела нас через дворик и открыла дверку в столь долгожданный для меня мирок. Все, я пропала. Сяду здесь и дальше порога не пойду, мне уже все очень нравится.
Дом очень старый, стены настоящие каменные, внутри частично оставлены места без отделки штукатуркой и побелки, но они искусно обыграны: возле камина, над плитой. На полу старая зашорканная, местами реставрированная, плитка, небольшая кухонька без навесных шкафов, только плита, пара тумбовых столов с веселыми занавесочками вместо фасадов и мойка. Посреди комнаты небольшой стол и пара стульев к нему. Есть еще одна комната, но нас повели сразу вниз по лестнице. Видимо улица находилась у обрыва, поэтому этажность шла ниже.
На втором этаже пара спален, санузел и небольшая гостиная с маленьким диванчиком, отсюда через стеклянные двери выход во двор. Все очень по-домашнему, на диване белые кружевные подушки, на окнах белые кружевные занавески, теми же белоснежными салфетками, с затейливо свисающими уголками, выстланы полки в старинном буфете, на них стоит посуда, самотканый половичок веселой расцветочки. И везде полочки, полочки: тут стоят фотографии в рамках, тут керамические фигурки, а тут все вперемешку. И кругом идеальная чистота, ни пылинки, ни соринки.
Хозяйка вывела во внутренний двор, там под навесом за большим столом сидела пара девушек студенческого вида, уткнувшись в ноутбуки. Она окликнула девиц и начала что-то объяснять им. Я все общение полномочно сложила на Василину, а сама отошла немного в сторону и жадными глазами заглядывала повсюду. Стол. Большой, деревянный, тяжелый, рассчитанный на большое семейство. Вокруг него несколько стульев, поодаль есть еще пара скамеек. Растет два дерева в разных углах садика. Сам садик небольшой, где-то 6шесть на шесть, но очень уютный, горит один фонарь, и над столом висит лампа в абажуре.
А вот это, видимо, летняя кухня под навесом: буфет с посудой – летом готовят на улице, плита на которой что-то тушится – овощное с умопомрачительными запахами. Чуть далее торчит кран из стены с массивной ручкой, под ним каменная ванна.
Васька, слышу краем уха, объясняется с девицами по-английски, те удивленно отвечают, Васька в изумлении зовет меня.
– Лиса, дай ту бумажку, что тебе официант написал.
Я, не вдаваясь в подробности, протягиваю ее, не отвлекаясь от осмотра: под попами у девиц вышитые подушки, на столе большой керамический кувшин с каким-то напитком, рядом в цвет кувшина две объемные пузатые кружки и трехцветная кошка на нем же, в смысле кошка живая, развалившаяся между двух компов. Подруга продолжает дальше изъясняться с девицами, подошла хозяйка с чистыми новыми и такими же пузатыми кружками, разлила из кувшина напиток и протянула нам с Васькой. М-м-м, не вино, но что-то очень вкусное с небольшим градусом и фруктами.
Дворик на три четверти выложен плиткой, на оставшейся четверти посажены два дерева и пара полосок каких-то цветов.
– Дино, Дино, – закричала хозяйка, обратив свой взгляд к луне.
Через какое-то время из-за соседнего забора откликнулись, и началась непереводимая итальянская речь, наша хозяйка громко говорила, обращаясь к каменной стене, экспрессивно жестикулировала, за стеной откликался Дино. Я посмотрела на подругу, та стояла в грусти-печали.
– Васён, из-за чего такой переполох?
Васька тяжело вздохнула.
– Мы не туда попали.
– В смысле? Ошиблись адресом или тут больше не дают ночлег?
– Мы ошиблись, в записке корявенько указан номер дома, мы с тобой его прочитали, как 13, а там 15.
– Блин, это мы внаглую ввалились на приватную территорию. Вот, черт, – повинилась я, нисколько не сожалея о своей наглости. Ну да, мне стыдно, побеспокоили народ, когда они отдыхали и даже в самых смелых мечтах не могли себе представить, что к ним ввалятся две полоумные туристки с требованием предоставить стол и кров. М-да. Но где бы мы увидели, как живет народ в маленьком сицилийском городке? – А чего они выясняют?
– Номер 15 вроде уехал вчера, сейчас выясняют когда вернется.
– Если до сих пор выясняют, и он к этому выяснению не подключился, значит, его всё ещё нет. Ну ладно, давай извиняться, и потопали в гостиницу, пока еще и она никуда не уехала, тогда придется точно ночевать в машине.
Мы, шаркая ножкой, повинно опустив голову, с раскаянием заглядывая в глаза хозяйке, начали задом отступать к двери, через полшага повторяя: «Скузи, скузи, скузи». На нас взирали с молчаливым удивлением три пары глаз, Дино по ту сторону черной стены начал волноваться, спрашивая, что происходит. Мария, так звали хозяйку, пожелала ему «Бона сера» и резво кинулась за нами. На плите что-то подгорало, одна девчушка кинулись туда проверять, что можно спасти из дымящегося блюда, вторая вслед за Марией, нагнали они нас уже в верхней прихожей. Молодая Анджела перевела и без того понятные слова Марии: «Куда мы пойдем?».
– За нас не волнуйтесь, тут есть гостиница, там переночуем.
Мария утвердительно закивала головой, но когда мы открыли входную стеклянную дверь, что-то быстро начала говорить Анджеле. Мы потихоньку вышли во дворик, я с сожалением вздохнула, что при дневном свете тут не рассмотрю все дотошно, подошли к калитке, остановились в нерешительности, не наблюдая волшебной кнопки, которая откроет перед нами выход на улицу.
– Подождите, – окликнула Анджела.
Ну, слава Богу, девушка точно знает, как открывается калитка. Ждем.
– Nonni очень извиняется, но приютить вас и правда не может, только на две ночи, потом мы все уезжаем в Катанию, мы, собственно, за ней и приехали.
