Текст книги "Сицилия – верное лекарство от хандры (СИ)"
Автор книги: Валерия Лазовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
И тут черных кладоискателей теснит человек науки – археолог Джино Виничо Джентили. Он нашел в пробном, по всем правилам, раскопе остатки стен, колонны и мозаику. Несмотря на многовековую консервацию, ковыряние и растаскивание местными жителями, Вилла Казале сохранила значительную часть той роскоши, которой в свое время наслаждались владыки мира. Колоннады, термы, порталы и главное украшение – мозаичные панно. Общая площадь мозаик составляет ни много ни мало 3500 метров.
Судя по архитектурному облику постройки, вилла создавалась для очень знатного человека. Почему именно знатного, а не просто богатого? Все просто. Витрувий (был такой умный философ, к которому вынуждена была прислушиваться правящая верхушка) в «Трактате об архитектуре» утвердил: «Людям знатным, которые, занимая почетные государственные должности, должны оказывать услуги гражданам, следует делать царственные вестибулы, высокие атриумы и обширнейшие перистили, сады и аллеи, разбитые с подобающим великолепием...» На вилле Казале все сделано так, словно за постройкой присматривал сам Ветрувий: экседра (зал для приемов, в нем же спали летом в полдень), триклиний (помещение для трапез, «длина которого должна быть вдвое больше его ширины»), конклавы (то есть любые комнаты, запирающиеся на ключ – «clavis»), спальни и библиотеки (которые «должны выходить на восток, потому что назначение их требует утреннего света»).
От самой постройки сохранились отдельные элементы стен, колонн. Итальянцы длительное время реконструируют виллу, очень бережно, с заботой: накрыли самые ценные мозаики куполом, сделали проходы над ними для удобства осмотра. Прикоснуться рукой можно только к тем, которые изначально были на уличной галерее. Масштаб виллы огромен: сохранилось больше 20 комнат (условно комнат, то, что это комната, можно понять по фрагменту полов с мозаикой и остатками кое-где сохранившихся стен) разного назначения: кухни, больница, комнаты знати, огромный зал, термы. Вилла выстроена по периметру вокруг внутреннего дворика с фонтаном, который окружен галереей с мозаичными полами и колоннами.
Мозаика – моя давняя и нежная любовь. На Виллу Казеле я специально проложила маршрут в начале нашего путешествия, чтобы поменьше туристов и не так жарко. Ожидала увидеть нечто грандиозное, но то, что предстало перед нами… Сначала был интерес – посмотреть на работу великих мастеров, чему-то научиться, потом легкое удивление, словно я прикоснулась к интуитивно знакомым основам, но мне их забыли показать. Чуть позже, когда до меня начал доходить масштаб проделанной работы, скрупулезность, внимание к мельчайшим деталям – голова пошла кругом от нереальности того, что я вижу: глаза видели, пальцы ощущали маленькие плиточки, но сознание не могло справиться с полученной информации такого объема. Как? КАК?!!! Такое великолепие возможно было создать несколько веков назад, как это все могло уцелеть? У меня всегда мозг сносит от подобных вещей, только представьте, что человек вручную выкладывал эти шедевры, вкладывая в каждый сюжет, в каждое стеклышко смальты свою душу. Наверное, именно это и есть то, ради чего рождаются великие мастера.
Уровень художественного мастерства мозаичников виллы Казале неоспорим (преклоняю колени, снимаю шляпу): достаточно увидеть пластику тела животных, яркие портретные характеристики людей, грамотный подбор колористических оттенков.
Тут настолько все живое, подвижное, даже тени, падающие от фигур, словно движутся – закрываешь глаза, прикасаясь к шершавым камешкам мозаики, и картины словно оживают. Можно услышать голоса, шаги, шуршание платьев и… увидеть хозяина-триумфатора в пурпурной тоге – символе императорской власти, голова которого венчает лавр. Кто этот человек? Единого мнения по этому поводу до сих пор нет: называются имена правителей Сицилии периода императора Константина; а также наследника семейства Постуми, на месте владения которых и воздвигнут этот комплекс. Мне больше по душе версия, связанная с именем Максимиана Гераклиуса – императора, правителя Италии, Сицилии и части Африканского континента. Я утвердилась во мнении, что именно Максенциус представлен в качестве участника процессии, направляющейся в термы, как раз справа от хозяйки дома, вспомнив его многочисленные профильные изображенные на монетах конца III века н. э. Отдам свой голос меньшинству, которое находит, что это одно и то же лицо.
Вам доводилось быть во дворцах или просто больших домах, где приходится накручивать лишние круги, например, захотелось выпить чаю, но для этого нужно пройти через спальные комнаты хозяев дома, а они еще спят. Вот сидишь и ждешь, когда откукарекает время для приема пищи, чтобы не потревожить. Или захотел почитать книжку, в смысле фолиант, а в библиотеку вход только чрез конференц-зал, в котором непрерывно заседают. Вот и мучаешься без чая и книжки либо придумываешь хитрые маршруты в обход. Сначала обежал два раза виллу, чтобы напиться чая, потом обошел бассейн и влез в окно, чтобы почитать книгу. На вилле Казале все очень четко спланировано, продумано, нарисовано, воплощено в жизнь. Комната с одной мозаикой плавно перетекает по смыслу в другую. Вот процессия идет в термы, а вот она уже в термах. Жаль, что в наше время подобную красоту разучились делать, заменив ее на простейшие указатели со стрелочками: баня, столовая, запасной выход…
Времени до закрытия комплекса оставалось очень мало, мне мало. Ну не могла я уйти через двадцать минут, танком бы меня не сдвинули. Что же делать? Васька обнаружилась недалеко, в задумчивости, взирающая сверху вниз на пол, ведущий в термы.
– Елисеевна, – окликнула ее, – никуда не уходи, я быстро.
– Я с тобой, – очнулась Васька.
– Нам бы кого из начальства найти, – посвятила я в свою идею, крутя головой на все стороны света.
Невдалеке копошились люди, по виду даже не археологи, а обычные рабочие.
– Эти подойдут? – спросила она.
– Не думаю, что они тут что-то решают, но на всякий случай улыбайся шире.
– Сеньоры, – обратилась я к ним, – кто-нибудь говорит по-английски?
Нас одарили мужским итальянским взглядом, – понятно – им сейчас не до английского. Метров через десять наблюдался еще один зад, я направилась туда.
– Сеньор, по-английски говорите? – окликнула я его.
– И даже думаю иногда на нем, – отозвался владелец зада, не отрываясь от своей работы.
– Здорово, – обрадовалась я, – а можно мы тут на часик после закрытия задержимся, очень надо. Мы издалека приехали, и 20 минут нам никак не хватит, чтобы все здесь…
– А зачем вам это надо? – владелец зада, наконец, поменял положение и повернулся к нам лицом, оказавшись молодым мужчиной, не итальянцем, с очень загоревшим лицом.
Васька сразу же начала улыбаться, в чем в чем, а в этом на нее всегда можно положиться.
– Я очень люблю керамику, мы приехали из Сибири.
– Да ну? – удивился он по-русски.
– Ой, – удивилась я по-русски.
– Ага, – подтвердил он опять по-русски.
– Ну так?
– Да оставайтесь, какие проблемы, – усмехнулся он.
– Спасибо, – обрадовалась я, развернулась, сделала пару шагов, потом вернулась обратно. – А нас отсюда выпустят через два часа.
– Это вряд ли.
Я с укоризной посмотрела на него, Васька добавила градус обворожительности в улыбку.
– В двадцати метрах от главных ворот разрушена стена забора, там и выберетесь.
– А сигнализация? – все еще не могла поверить, что все так просто.
– В основной корпус через час лучше не соваться. А по территории ходить можно будет, – парень как-то с хитрецой посматривал на нас.
– Еще что-то нам знать надо? – уточняю у него.
– Вроде нет, – парень широко улыбался, так обычно улыбаются, когда знают о засаде, капкане, проигрышном билете, но молчат.
– Ок, а вас как зовут?
– Николай.
– Спасибо, Николай. Пошли Елисеевна.
– Ты иди, я догоню.
Уговаривать не стала, чем хорошо дружить с Василиной – никогда не напрягает своим обществом.
Я ринулась в западную часть виллы, где когда-то размещался Термальный комплекс, включающий бани с горячей и холодной водой, паровые и массажные комнаты.
Термы – это вовсе не баня или сауна, как может подумать современный человек. У древних римлян очищение души и тела неотъемлемо было связано с проведением дневного досуга и интеллектуальным развитием. В термы римляне шли за тишиной, покоем, расслаблением, тут можно было поразмышлять о высоких материях, обрести тишину и покой или вступить в жаркие баталии с помытом телом и чистыми помыслами.
Процедуры включали несколько этапов: сначала по науке положено разогреть тело гимнастические упражнения. Вот! Даже на Сицилии в IV веке до н.э. народ ходил в тренажерные залы или на фитнес, для этого в термах отведено специальное место – палестра (на вилле на стенах видны остатки фресок, а мозаичный пол украшает квадрига: изображены состязания в древнеримском цирке Максимуса; вот мальчик, который разносит хлеб на трибунах, а это представитель магистрата вручает приз победителю).
Затем массаж. Мышцы поработали, напряглись, теперь их нужно хорошо прогреть, для этого есть горячая ванна в калидариуме или можно согреться в парной – лаконикум, потом опять массаж. Время короткого отдыха в тепидариуме и напоследок охладиться в фригидариуме, и снова массаж. Сильно напоминает наши СПА-салоны, которые сочетают не только косметические процедуры, но и физическую нагрузку, а римляне подключали еще душу и интеллект. У меня почему-то в бане или сауне интеллектом не получается блеснуть.
Уже минут пятнадцать меня пытается преследовать охранник, я наконец дала ему возможность меня нагнать. Он показал на свои ручные часы и что-то быстро-быстро заговорил по-итальянски. Я выслушала, улыбнулась и ответила по-английски.
– Мне, – показала на себя, – и подруге разрешил Николай, – рука в сторону, где его видела, – побыть здесь до семи вечера, – взяла его руку с часами и пальцем показала на циферблате циферку семь.
Он недоверчиво посмотрел на меня, задумался, снова на меня и развел руками.
– Ок, ок, – импульсивно обиделся, развернулся и ушел.
М-да, как-то все странно. Вот будет весело, если прохода нет, и нам придется топать пешком по лесу или ночевать на самой вилле, а Николай – это вообще не понять кто, может просто турист остался незаконно в земле покопаться. Ладно, ближе к семи эту проблему, если возникнет, будем решать.
«Охотничий цикл» занимает почти ключевое место в мозаичных композициях виллы. Изображенное в «зимней зале» жертвоприношение ассоциируется традиционно с добродетелями императора, а необычное зрелищное действо мозаичных полов коридора должно было показывать его политическое могущество: животные – символы различных частей Римской империи и ее пяти провинций. Наиболее значима для римлян фигура слона между двух кораблей, и тут очень хорошо проводится аналогия одного из наиболее блистательных военных походов императора в Индию. Около слона монограмма «М А» (и эти буковки замечательно вписываются в версию, что имя владельца виллы Максимус, значит мое решение примкнуть к меньшинству оправдывается).
«Зимний» зал с ионическими колоннами специально отвели для богини Дианы, которая сопровождает охотников, рядом с ней – двое мужчин, несущих жертвенных животных. Диана очень сексуальна: сильная и одновременно хрупкая, знающая себе цену, умеющая повелевать мужчинами, но все еще в поисках достойного из них.
На мозаичном изображении коридора увидела властного военачальника и тигра, которому надевают намордник. Последнего почему-то стало жалко. При внимательном рассмотрении одежды солдат наткнулась на свастику на тунике, обозначающую смену времен года. Подобных мелочей, определяющих быт, увлечения, рассматривать можно часами, находя новые детали.
А вот (судя по сюжету) и Одиссей. Вы помните, когда команда Одиссея для пополнения съестных запасов высадилась на острове циклопов. Одноглазый Полифем осерчал и сожрал кое-кого из команды Одиссея. Одиссей тогда немного разозлился: опоил Полифема, ослепил его и освободил пленников. В центре огромной композиции хитрющий Одиссей в красном плаще, предлагающий кратер с вином Полифему, который представлен во всей своей красе, почти в человеческом облике силача-бородача, мощного, брутального. А его тело? Вы видели его тело на этих мозаиках? Это образец греческой скульптуры.
А теперь клубничка. Представляю вам особую гордость и славу виллы Казале! Тра-та-тааам! «Девушки в бикини». Самые настоящие девушки, не совсем в бикини, но в очень обнаженном виде: коротеньких шортиках а-ля нижнее белье и повязке на груди, среднее между бюстгалтером и коротким топиком. И бикини, и девушки выложены маленькими плиточками на полу. Сдается мне, что это хорошо продуманный рекламный ход пиарщиков для привлечения туристов на виллу. Ну скажите на милость, кому, кроме узкого круга людей, будут интересны Одиссей или быт римской знати? И даже богиня Диана не всегда котируется, нет, если бы она была в бикини, тогда – да. Так или иначе, полуобнаженные «девушки в бикини» выполнили свою часть задачи – туристы едут посмотреть на них в первую очередь, а уже потом открывают для себя другие жемчужины, гораздо более ценные.
Девушки явлены миру во время спортивных состязаний: они играют в мяч, упражняются с гантелями, метают диск, бегут кросс, прыгают в длину – своеобразное семиборье на римский лад или тренажерный зал. Все так же, как и у мужчин-римлян – сначала разогреться, а потом в термы. Фигуры у девиц мускулистые, местами накачанные, сразу видно, уважают они это дело – потренироваться. Для изображения юных тел (мне они не показались юными, может быть за счет мускулатуры) выбрана гамма нежно-розовых и оливковых оттенков, каждая фигура подчеркнута темным контуром.
Изображения девушек находятся на «женской» половине виллы, здесь жила хозяйка. Это еще одна противоположность нашему мира. Сейчас девушек в бикини можно увидеть только в мужском помещении, если женщина поставит себе заставку на монитор «девушку в бикини» или обклеит комнату чем-то подобным, то окружающий народ дружно решит, что она интересуется исключительно девушками. Забавный парадокс, во времена постройки виллы мужчин изображали на мужской половине, детей на детской, женщин на женской.
«Женская» часть дома имела особое значение. В Древнем Риме женщинам даны были значительные права и преимущества, они принимали активное участие в социальной жизни, а уж тем более, если это были представительницы знатных семейств. Хозяйка бывала на торжественных приемах и сама встречала гостей. Ей полностью доверялось и воспитание детей.
Мозаики детских комнат вызвали у меня чистейший восторг: есть в них особое очарование с добрым юмором. Вот в этой комнате жила девочка, а может и не одна: тут розовый куст, с которого девочки собирают цветы и вплетают их в гирлянды. А у мальчиков идет охота на мелких животных и птиц. Правда, от некоторых птиц приходится самим уносить ноги: в одной из сценок показано, как мальчуган удирает от разозленного петуха.
В мозаиках виллы Казале гармонично сочетаются миф и реальность, юмор и вполне серьезные страсти, бытовой и символический элементы. Это словно древняя книга в картинках, засвидетельствовавшая имперское величие Древнего Рима, она настолько яркая и живая, что, глядя на мозаики, чувствуешь настроение, с которым жили люди, стараясь успеть все или даже больше, чем все – увидеть, познать, развлечься, завоевать, не потеряв при этом человеческого достоинства.
Мозаики отличаются по стилю, но это скорее свидетельствует о разных мастерах различных школ. Видно, что вилла строилась по одному проекту: все симметрично, органично вписано, без долгоиграющих достроек, перестроек. Я отметила, что мозаичные картины разделяются по исполнению на две стилистические группы. Одна, северная, отличается хорошей пластикой, натуралистичностью изображений животных, тут присущ консерватизм. В южной группе изображения более сухие и схематичные.
Мне мало двух часов в это раю, дня три-четыре, чтобы, не спеша, насладиться этой красотой, впитать в себя опыт мастеров. Я даже про фотоаппарат забыла, так меня накрыло этим наследием наших предков. Тут сама природа постаралась создать и сохранить условия для загородного дворца: зеленые холмы с виноградниками и оливковыми рощами образуют естественный амфитеатр, скрывая виллу от сильных ветров; к югу простираются равнины пшеничных полей, вызывая чувство полной изоляции от остального мира. Даже спустя тысячелетия окружающий природный ландшафт не подвергся влиянию технического прогресса, сопровождающего развитие цивилизации.
Васька нашла меня на уличной галерее сидящей по-турецки, прислонившейся спиной к остаткам колонны.
– Лиса, уже темнеет.
Я с сожалением и неохотой оторвала руку от морды тигра в мелкую мозаику.
– Хочу еще сюда.
– Зачем? – не поняла меня Васька, – сфотографируй и все.
– Нет, Васён. Тебе не понять, это же мо-за-и-ка, – вздохнула трагически я.
Но про фотоаппарат хорошо, что напомнила, я тут же полезла за ним в сумку и начала с разных ракурсов снимать. Основной корпус успели уже закрыть, эх.., а мне так приглянулся император, ну ладно, может получится вернуться.
– А может им реставратор нужен, а? – мне пришла в голову творческая идея.
Васька выпучила на меня свои большие глаза, выразительно округлив их для пущего эффекта.
– А что? На пару неделек, пока нежарко, я бы тут порасчищала, повосстанавливала, пореконструировала, вон, как Николай, – фантазировала я.
– А ты умеешь? – скептически подняла она одну бровь.
– Что-то умею, не совсем же я без рук.
– Я ни сколько не сомневаюсь в твоем таланте, – поспешила заверить меня подруга, – но тут, наверное, нужна узкая специфика. А у нас всего три месяца, и мы в отпуске. Давай ты не будешь кидаться в авантюру всякий раз, когда увидишь очередной шедевр – тут их много, а у нас всего три месяца.
Я удивилась, раньше Ваське было все равно куда ехать, где находиться, лишь бы отдохнуть, а сейчас, надо же, начала придерживаться пусть и расплывчатого, но все же плана. Благополучно выбрались сквозь провал в стене, нашли нашу сиротливо стоящую на парковке машину, загрузились и отправились до дома.
– Слушай, а Николай, он кто? – спросила я подругу.
– Он пишет то ли диссертацию, то ли научную работу на какую-то мудреную тему, а тут у него вроде как хобби.
– Да ты что? – во мне снова загорелась надежда.
– Ага, все лето по самой жаре будет рыть, копать, обметать, систематизировать и сдавать в местный музей.
– Уже что-нибудь нашел?
– Они постоянно что-то находят, комплекс, оказывается, был огромный.
– Что-нибудь, кроме мозаики и стен, находили?
– Все золото и бриллианты отрыли до него.
– Эх, хорошо ему, таким интересным делом занят.
– Мы тоже, ой, Лиса, смотри, тут сбоку какая-то вилла на соседней дороге.
– Да, похоже на ту, что мы видели на Вилла Казеле.
– Зайдем?
– Давай.
Старая вилла, недавно отреставрированная, представляла собой загородный ресторан с несколькими номерами.
Сегодня здесь праздновали свадьбу. Молодые уже уехали в свой медовый месяц, гости тоже потихоньку расходились. Интересно было понаблюдать за людьми с другими традициями, менталитетом: на улице к вечеру похолодало, народ на праздничные одежды накинул легкие пальто, я, кстати, заметила, что в Европе предпочитают носить пальто, пиджаки вместо кожаных курток, может быть потому, что тут мало дождей? Теперь о том, что российскому глазу непривычно: мужчины стоят отдельно – у них свои интересы, женщин пока не видно. Детвора занята собой: лазала под столами, бегала друг за дружкой по территории, периодически кто-нибудь подбегал к папе, перекидывался с ним пару слов об очень важном деле и снова убегал к своим играм. Мужчины что-то громко обсуждали, непривыкшему человеку могло показаться, что разговор ведется на повышенных тонах. Может быть, но не в том смысле, что привыкли мы понимать, просто они так разговаривают: громко, жестикуляционно, эмоционально.
И тут появились мы: довольно уставшие, слегка запыленные, немного голодные, в общем, не принцессы и даже не блондинки. И все мужское внимание разом досталось нам: «La Donna bella», причмокивание, прицокивание, махание руками. Причем, все это произошло без малейшего перехода от одной темы на другую – обычному мужчине (возьмем для сравнения русского среднестатистического индивидуума) надо хотя бы несколько секунд, а лучше минут (совсем в тяжелом случае, часов), чтобы переключить свое внимание с работы или футбола по телевизору на женщину. Итальянцы живут моментом: сейчас обсуждается, как выгодно продать бизнес, но прошла женская особь и «ООООО, донна белла», и можно снова вернуться к футболу, бизнесу, чтению газеты.
Наши мужчины, если видят красивую женщину, ну, пусть не очень красивую, но Женщину, первое время зависают (хочется надеяться, что сраженные нашими неземными красотами) и какое-то время (у каждого своя градация) не могут внятно прийти в себя, исключение составляют профессиональные комплементщики и пикаперы, хотя нет, у пикаперов зависание отрепетировано. Итальянцы настолько привыкли к флирту, что это для них как дышать, как жить, поэтому особого перехода не требуется.
Наши мужчины, нормальные мужчины, сначала женщину оценивают глазами. И если он видит перед собой нечто в балахонистом маскхалате с метелкой вместо прически, то вряд ли он будет говорить комплимент. Итальянцам же, мне так кажется, все равно, кому говорить комплименты, условие одно – противоположный пол.
В общем, итальянцы – они другие)). Они просто плавно перенесли свой интерес от обсуждения футбольного матча, покупки машины, подписания выгодного контракта на нас. Я смогла только уставши улыбнуться их реакции: либо им все равно, кому говорить комплименты, либо мы сногсшибательно выглядим, несмотря ни на что. Васька опять сжалась.
Отошли метров на пять от них пофотографировать виллу, в свете фонарей она выглядела очень элегантно, загадочно. Васька спросила.
– Лиса, а чего они постоянно нам кричат?
– В смысле?
– Да уже второй день какие-то неприличности в наш адрес бросают.
Я улыбнулась.
– Василин, они нам говорят, что мы прекрасные женщины, очень красивые.
– А-а-а-а-а, – приятно изумилась подруга, расправила плечи, подняла подбородок выше горизонта земли, – пусть говорят, – и развернулась на 180 градусов к мужскому вниманию.
Процедура с donna и bella повторилась словно под копирку. Только теперь Васька одарила всех царственной улыбкой и проплыла лебединой походкой мимо. Это только добавило новых слов в наш адрес.
– Ой, как приятно. Господи, хоть кто-то скажет мне, что я прекрасная женщина, – радовалась она, садясь за руль.
Выезжали с виллы уже в сумерках, Василина аккуратно рулила по темной узкой проселочной дороге, мимо виноградников, лугов, ориентируясь только на навигатор. Вывод? В сумерках лучше выбираться на автобан, там быстрее и все освещено.
Нет, все-таки я слабачка, Васька опять чуть ли не волоком тащит меня на себе. И это после того, как она весь день была за рулем, без ужина… надо срочно что-то с этим делать.
Утро я начала в том же режиме, что и вчерашнее, видимо, потому что вечер закончился так же, как и прошлый, за одним исключением, что мы легли спать без ужина. Йога, душ, булочная, завтрак «на балконе» с «видом на сицилийское побережье».
– Ну что? Погуляем по городу или куда-нибудь съездим? – спросила я.
– Поехали прокатимся. И нам же еще кольцо передать.
– Я прокладывала маршрут с учетом, что в Таормине мы окажемся недели через две-три.
– А до Таормины далеко?
– Можно за день не напрягаясь обернуться.
– Поехали сегодня, чего парня зря мучить, будет три недели в неизвестности.
– Я его предупредила, что быстро может у нас не получится. И сдается мне, что не все там так просто, не зря эта Юля уехала от него.
– Тем более, если повезет, то отдадим кольцо и не будем за него трястись.
– Меня оно не напрягает, лежит в чемодане да лежит. С другой стороны, Таормина – очень красивый городок, можно туда и несколько раз съездить.
На трассу выехали, благодаря навигатору, без проблем и долетели до Таормины за какой-то час с небольшим, Васька скромничала и больше 90 километров разгонять машину не рисковала, немного поплутали на объездном кольце в сторону самой Таормины, но все же доехали. Примерно в это же время, когда плутали, Васька оповестила, что неплохо бы заправиться. Тут же попалась заправка, но на ней был какой-то технический перерыв, мы не стали ждать, понадеясь, что она не последняя.
Сначала решили посетить Кастельмолу (а заодно и позавтракать второй раз) -соседнюю с Таорминой горой, туда мы забирались, полагаясь исключительно на указатели.
– Лиса, я не знаю возможности топливного бака после загорания красненького маячка. Можем застрять где-нибудь на горе, нужно срочно заправиться.
Совершенно случайно обнаружилась малёхонькая заправка с одной колонкой, но в очереди стояли две машины, пара Харлеев и старенький трехдверный фиат красного цвета, годов 60-х, по виду, в очень приличном, бодром состоянии. На заднем сидении сидела маленькая сухонькая бабулька за восемьдесят с аккуратной стрижкой снежно-белых волос в крупный локон в состоянии овоща – рот полуоткрыт, глаза смотрят в одну точку – состояние стабильно. А за рулем по возрасту примерно такая же бабулька, но бодра, жива, энергична, рулит механикой на серпантинах и, судя по всему, несет ответственность за сзади сидящую даму. Совсем невысокая, не выше 140 см, в расклешенных от колена брючках старого покроя (скорее всего, они ровесники форда), элегантная блузка, аккуратная стрижка, подкрашенные глаза и губы – итальянка, она и в восемьдесят итальянка. Она бодрой трусцой сбегала к окошку автозаправки, что-то сказала байкерам на Харлеях, мы поняли только «30-40 минут», те расстроились и уехали. Сеньора уселась в машину, что-то радостно сообщила своей сзади сидящей отрешенной от суетного мира попутчице и тоже укатила в своей малипуське.
Мы с Васькой взгрустнули.
– Чего делать? – в один голос спросили мы и уставились на красный маячок, ожидая от него, что подаст хотя бы какой-то знак, чего у него там в бензобаке осталось.
– Лиса, я не знаю, хватит ли нам бензина забраться на гору. С горы самокатом спустимся.
– Я не буду ее в гору толкать, – предъявила я претензию красному маячку.
– Ну что?
– Поехали, может по пути еще есть, где заправиться.
В гору надо было ехать минут пятнадцать, все это время мы изо всех сил пытались расслабиться и не думать о количестве оставшейся жидкости в бензобаке нашей машины. Уф.., повезло, на гору мы заползли.
Городок, даже не городок, а поселение, оказалось исключительно туристическо-скучный: много сувенирных лавок и потрясающий вид с высоты птичьего полета на рядом стоящую Таормину и живописный залив внизу. Все – больше там смотреть не на что.
Заказали себе завтрак и уселись на террасе с шикарным видом ждать его. Василину опять «порадовал» муж претензиями к ее образу жизни, она честно пыталась ему объяснить, что ведет себя хорошо, мужчин вокруг нее нет, только Лиса постоянно перед глазами, денег тратит умеренно, за рулем держится трезвая. Почему тогда такое настроение хорошее? Потому что, дорогой, я на отдыхе и стараюсь получить удовольствие от него. Муж положил трубку только тогда, когда нам принесли кофе с чаем, и Васька попросила его закинуть деньги ей на телефон, он быстро попрощался и разъединился.
После второго завтрака, обойдя минут за тридцать туристический центр, начали скатываться в Таормину. Заправились на уже знакомой нам одноколоночной заправке и, расслабленные, поехали искать парковку. Таормина находится на горе 205 метров над уровнем моря, соваться на самый вверх по серпантину мы не рискнули, опасаясь, что наверху просто может не быть свободного места для паковки, а точного адреса нижней парковки с фуникулером у нас не было, поэтому ориентировались по указателям. Повезло: нашли место, где и втиснулись у самого входа в фуникулер.
Таормина – город-легенда, считающийся одним из самых красивых городов Сицилии. Основное – это, конечно, природная красота места. Город утопает в зелени, невысокие античные дома главных улиц, украшенные яркими цветами, мощеные камнем дорожки, красивейшие пляжи с изумрудным морем, потрясающие виды на Этну и море внизу, вдохновившие многих творческих гениев. Ну и приятное дополнение – уютные ресторанчики с потрясающей кухней, приятные магазинчики с ненавязчивыми торговцами и, по-средиземноморски, яркие сувенирные витрины, добавьте сюда еще почти всегда прекрасную погоду – и вы получаете атмосферу спокойствия, умиротворенности. Находясь в этом месте, проблемы покидают и тело, и мозг, и душу, освобождая пространство внутри, наполняя его воздухом, светом для того единственного, ради чего рождается человек на земле – творчества. Это место создано для того, чтобы творить.
Существует несколько версий происхождения названия города: 1. Город родился с названием Тауромениум (Tauromenium), что значит "поселение на горе Тауро". 2. На побережье высилась скала, похожая, как показалось грекам, на гору Тауро в Малой Азии. 3. На монетах чеканилось изображение Минотавра, давшего имя городу. 4. Два палестинских принца, Таурус и Мена, основали здесь город, дав ему имя Тауромена. Мы с Васькой остановились на версии про двух принцев, так нам показалось более романтично.
До прихода греков местность была заселена сикулами. Они мало чем запомнились сегодняшней красавице Таормине, а вот греки, которые пришли позже, облагородили город и постарались с его расцветом. Были построены защитные стены, которые сохранились и по сей день, Греческий Театр (Teatro Greco), акведуки. Потом были римляне: Цезарь Октавиан сделал Тауромениум римской колонией, выгнав из него почти всех греков, заселив город римлянами. Первым делом римляне, конечно, построили дороги – на это они были мастера, небольшой театр Одеон, переделали Греческий театр, возвели амфитеатр, в котором проводились морские сражения. Теперь это кирпичное здание длиной 122 м, с маленькими и большими нишами, с абсидами до сих пор называют Наумахия (Naumaсhia). Забавно, что таорминцы приспособили его под жильё, построив наверху стены дома.
Уже в те времена римляне поняли, что город – это просто рай для туризма. Многие римские патриции и даже консулы приезжали в Тауромениум на летний отдых: поправить здоровье, насладиться мягким климатом и чистейшим морем. Они построили тут множество роскошных вилл и дворцов. С тех самых пор город закрепил за собой право считаться престижным курортом.
Но потом случилось падение Западной Римской империи, на Таормине это отразилось варварскими вторжениями: сначала был византийский период, от него осталось только кладбище (via Pirandello), потом Сицилию завоевали арабы, Таормину они осаждали больше двух лет, может жители и больше выстояли бы, но предательство одного из наемников положило конец осаде. Арабы, как оказалось, за два года осады, озлобились не на шутку, да и времена тогда были жестокие (960 г.). Захватчики дождались Рождественской ночи, а это святой праздник на Сицилии, подсуетился к этому сроку предатель, и арабы ворвались в город. Все мужское население обезглавлено ими, нетрудно догадаться, с какими помыслами. А голову епископа вообще подали на серебряном блюде халифу. Те еще времена, те еще нравы, бррр. Город потихоньку отстроили заново, сместив его чуть южнее места расположения античного города. И назвали его арабским именем – Almoezia. От арабов остались руины Сарацинской крепости (около 1000 года). Мы с Василиной туда вскарабкались двумя пыхтящими созданиями по крутому, довольно сложному подъему, крепость, вернее то, что от нее осталось, стоит на высоте 398 м. Зато наши усилия сторицей окупились открывающейся с вершины панорамой Таормины и Дворца Корвайя.
