Текст книги "Сицилия – верное лекарство от хандры (СИ)"
Автор книги: Валерия Лазовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– Даже и не знаю, кто кого переиграл. А ты готовить умеешь?
– У нашей семьи гостинично-ресторанный бизнес, отец приучил нас к тому, что нужно знать азы, поэтому я могу и на рецепшион работать, и повара в случае чего подменить, и официантом подработать.
– С голоду не умрешь, всегда найдешь как заработать, – подвела итог.
– Не вопрос.
– Ты же мечта любой женщины, – кокетливо захлопала глазами Васька.
– Точно, – подхватила я, коснувшись под столиком носком ботинка Васькиной ноги. – И за продуктами на рынок сходит, и кушать приготовит, и посуду помоет.
Мы влюбленными глазами смотрели на него с мечтательной улыбкой на губах. Марк переводил взгляд с одной на другую.
– Да ну вас, – растерялся он, – вам бы только разыграть.
– С чего ты взял? – возмутилась подруга.
– Мы – сама честность, – подхватила я.
– Зовут тебя как, сама честность? – скептически хмыкнул он, пытаясь уличить нас в неискренности.
– Василиса. Вчера же знакомились, – широко улыбнулась я, по возможности, самой искренней улыбкой.
Марк улыбался. А глаза были серьезные.
– Значит Василиса и Василина.
– Да, – радостно закивали мы головами на манер болванчиков.
– Ты не веришь, что ли? – обиделась тонкая душа Васьки. – Тебе паспорта показать?
– Я не буду, – излишне быстро отказалась я.
Марк вскинул в удивлении одну бровь.
– Лиса, да ладно. Пусть удостовериться.
– Почему Лиса?
– Потому что Василиса, – как маленькому объяснила я.
– Девчонки, с вами не соскучишься.
– Это да, – согласились мы в один голос.
Марк еще что-то порывался спросить, но я не дала.
– Ну, кто куда, а мы гулять. Нас ждет Катания. Спасибо еще раз, что выручил с завтраком.
– Пожалуйста.
Васька только укоризненно посмотрела на меня.
Катания. Впечатления от нее неоднозначные. С первого взгляда кажется, что в городе недавно полыхал пожар, и все дома стоят в копоти: либо пожар был давно, но горожане не удосужились навести блеск после него. Эту картину дополняют заброшенные, поросшие травой и кустарниками, некогда роскошные особняки. Некоторые из них огорожены щитами-заборами, но большинство так и стоят – покинутыми, окна на первых этажах забиты досками, а выше зияют черными провалами. Я очень неравнодушна к архитектуре и, видя такое отношение к памятникам двухсот-трехсотлетней давности, у меня внутри все сжималось от жалости. Кажется, что этот древний город, возникший еще в догреческую эпоху, почти равнодушен к своей истории. Палаццио, словно престарелые сеньоры, привыкшие некогда жить в красоте, блеске, вынуждены влачить сейчас жалкое существование, потому что в силу возраста или увечий не в состоянии позаботиться о себе должным образом. Но они стоят с гордой осанкой и высоко поднятой головой: неважно, что шляпа выцвела, и вуаль местами обносилась, неважно, что каблуки на старых туфлях стоптались, неважно, что пальто давно вышло из моды, деформировалось, покрылось пылью. Суть истинного аристократа – это уважение к себе, а значит и к окружающему миру. Кто-нибудь обязательно появится, поможет привести и шляпку в порядок, и гардероб обновить. А потому мы потерпим, подождем и снова предстанем во всем блеске.
Но стоит немного вспомнить историю, и картина вокруг преображается. Катания четыре раза подвергалась землетрясениям и трижды покрывалась лавой, извергаемой соседкой Этной. Облик города менялся пять раз, а в восемнадцатом веке руководить восстановлением города доверили епископу и единственному местному архитектору Алонсо Бенедетто, пережившему последнюю катастрофу. Алонсо был редким умницей, понимал, что в данной ситуации проще отстроить заново, и распланировал новую Катанию с широкими улицами, уютными пьяццами, обязательными фонтанами. Город был поделен на два больших квартала, предназначавшихся для аристократии и простолюдинов, которые разделяются современной via Vittorio Emanuele II на юге и via Santa Maddalena на востоке.
А в 1730 году из Рима прикатил архитектор Джованни Баттиста Ваккарини. Ваккарини и Бенедетто быстро нашли общий язык, завершив формирование облика города. В работах их команды окончательно сформировался и расцвел стиль сицилийского барокко.
Мы с Василиной неторопливо дошли до Piazza del duomo. Увидели в центре Фонтан с черным слоном – это, кстати говоря, визитная карточка Катании.
Композиция получилась сложной, состоящей из элементов, относящихся к разным эпохам, стилям, культурам. Вообразите, в центре мраморного бассейна располагается высокий беломраморный постамент, из основания которого вытекают струи воды. Постамент украшен горельефами, представляющими аллегорические изображения двух рек Катании: Симето и Аменано, а также символы изобилия и плодородия. Пока все логично с аллегориями. Вроде фонтан как фонтан, таких по Италии много, но поднимаем глаза выше и наблюдаем основную задумку Алонсо Бенедетто. Сверху стоит черный слон, поднимаем глаза еще выше и… оп-па, на спине слона египетский гранитный обелиск более 3,5 метров высотой. Обелиск венчает вершина, состоящая из шара с крестом, окруженного венцом из листьев пальмы и оливы. Забавный такой фонтан.
Вообще в Катании достаточно много «слоновьей» символики, как-никак это символ города. Слонов на Сицилию завезли арабы, но есть мнение, что эти великолепные животные водились когда-то и в окрестностях Катании. С трудом верится, Сицилия вообще бедна животным миром, но чем черт не шутит, может и правда слоны тут водились и размножались. Откопали же археологи на Сицилии карликовых слонов, может они эволюционировали и выросли.
– Ты мне, как художник художнику, объясни суть данной экспозиции, – попросила Васька, скептически осматривая это сооружение.
– Нуууу, – задумалась я, – по одной из версии, в свое последнее извержение Этна вместе с лавой принесла в город и это животное, и стелу, что на нем. А Ваккарини на тот момент мучился творческим кризисом, в частности, не знал, что водрузить в центре пьяццы. И тут он случайно натыкается на это богатство. И вуа-ля, мы имеем фонтан, слона, обелиск – ну что еще надо для центральной пьяццы?
– Я не претендую на высокоэстетический вкус, но такое ощущение, что все это прятали в кладовке за ненадобностью, а потом достали и сюда водрузили. Сильно напоминает детскую пирамидку… я его слепила из того, что было.
– М-м-м-м, а еще, наверняка, спорили, что на что поставить: слона на стелу или стелу на слона.
– Не, ну слона на стелу… это ж его совсем было бы не видно под облаками. – Васька задрала голову в небо, пытаясь представить там слона. – А другие версии имеются? – вернулась она на землю, отказавшись от слона в небе.
– Тут даже неразгаданная тайна.
– Давай тайну.
– По другой версии, слона сотворил Бернини в 1667 году, а все тот же Ваккарини снял этого слона с площади Минерва, что в Риме, и привез сюда.
– Это уже более правдоподобно, – удовлетворилась въедливая подруга.
– Но! Есть документальные свидетельства одного уважаемого путешественника XII (!!!) века: когда он путешествовал по Сицилии, то слона уже имел удовольствие лицезреть, стоял он тогда на почетном месте внутри городских стен, был также из черного лавового камня и назывался «Лиотру».
– Что за имя такое мудреное. Слон да слон, зачем такие сложности?
– Это производное от «Гелиодор», так звали знаменитого колдуна, жившего в XIII веке, он, по преданию, умел говорить со слонами и управлять ими. По другой легенде, Гелиодрус мог совершать путешествия во времени и пространстве, принимая вид этого царственного животного.
– Может это какой-то мистический слон? Смотри, этот самый Гелиодрус в слоновьем обличии переметнулся в пространстве и времени и очутился на Сицилии, и так неудачно тут очутился, что попал в период катастрофы, скажем Этна извергалась, и он так напугался, что по-быстрому вернулся в человеческое обличье, но напрочь забыл как вернуться в свое время. И вынужден был, бедолага, остаться на Сицилии, а так как слоновья тема ему была близка, то сдружился с одним из представителей этого семейства. А в благодарность за то, что местные жители его спасли, договорился с этим самым слоном о защите города от такой напасти как вулкан. Потом маг умер, слон какое-то время истово исполнял последнюю волу своего хозяина и друга, но потом затосковал и исчез, через некоторое время объявился в Риме на площади уже в качестве изваяния из камня. Но волею судьбы его вернули на родину.
– Логично, – восхитилась я, – вот недаром же ты книги пишешь!
Так или иначе, слон с XII века является символом города, а в 1239 году был официально избран эмблемой Катании. Где-то в XIII веке его сменил Святой Георгий, но этот святой не прижился в сердцах местных жителей, таким образом, слон окончательно стал победителем. С тех самых пор, он, в ряду с другими защитниками, оберегает город от гнева Этны.
– А это надо полагать из Египта? – Васька указала рукой на обелиск.
– Его предположительно привезли из Асуана – это на правом берегу Нила. Опять же предположительно обелиск посвящен Исиде и был доставлен в город в XIII веке в качестве трофея из крестового похода.
– Тогда вообще все хорошо укладывается в мою теорию. Стела пылилась, и, судя по ее размерам, мешалась где-то на складе в музее. Чего только народ не тащил с Египта. Слон в это время сам по себе охранял город, потом маг помер, слон ушел, город в очередной раз накрыло лавой, начали разгребать, отстраивать, привезли слона и не знали, куда приткнуть стелу. И все срослось! Гениально! – У Васьки загорелись глаза. – Надо не забыть, подросткам эта тема может быть очень интересна. А я еще все это заверну в интригу, получится – пальчики оближешь.
– Donna bella, – сзади нас зацокали языками и заулюлюкали.
Мы сделали вид, что не заметили, но Васька, как мне показалось, немного напряглась.
– Сюда пойдем? – Васька махнула на вход в Duomо – главный собор города святой Агаты, считающейся святой покровительницей города и его верной защитницей от врагов.
Первый храм святой Агаты был основан здесь в 1078-1093 годах на месте античных терм Акилиана, их остатки до сих пор сохранились под соборной площадью и фундаментом собора. За свою долгую историю Собор святой Агаты пережил несколько значительных реконструкций и перестроек, восстанавливался из руин после разрушительных землетрясений и извержений вулкана. Все тот же Ваккарини перестроил собор в барочном стиле, оставив от норманнов только три апсиды и поперечный ниф.
Внутри Duomо, справа – гробница Винченцо Беллини 1801-1835 гг., одного из самых знаменитых итальянских композиторов.
Родился Винченцо Сальваторе Кармело Франческо Беллини в Катании в музыкальной семье (отец – дирижер, дед – композитор), музыку впитал, что называется, с молоком матери. Закончил неаполитанскую консерваторию, первый большой успех пока еще непризнанному 25-летнему гению принесла опера «Бьянка и Фернандо», поставленная на сцене театра Сан-Карло в Неаполе. Потом были Ла Скала в Милане, Ла Фениче в Венеции и, наконец, Париж. Жизнь била ключом, планов громадье, но неожиданная тяжелая болезнь очень быстро забрала себе всего Винченцо. Он скончался близ Парижа и был похоронен на парижском кладбище. В 1876 году его прах перенесен в родную для Беллини Катанию и погребен в кафедральном соборе.
Чуть дальше за гробницей Винценто Беллини, по этой же стороне, за красивой кованой решеткой находится Капелла Святой Агаты. После утверждения христианства как государственной религии мощи святой Агаты были обретены и перенесены в Кафедральный собор. Здесь же хранится еще одна реликвия – это плащ Святой Агаты, с почитанием этой реликвии связано несколько «чудес» святой Агаты, среди которых наиболее знаменитыми являются чудесное избавление города от землетрясений и потоков лавы, когда отчаявшиеся горожане обходили торжественной процессией городские стены, неся перед собой плащ святой Агаты.
В Duomо мы пробыли довольно долго, у каждой было что рассказать Святой Агате, о чем попросить. Да просто посидеть, насладиться покоем, красотой храма, хрустальной чистотой, исходящей от статуи Святой Агаты. Вышли из храма ближе к двенадцати часам, каждая погруженная в себя.
– Лиса, – окликнула меня Васька, звенящим шепотом, – мне сейчас так легко, словно я очистилась от всего плохого, скверного, что в себе носила. Странное ощущение внутри: с одной стороны, спокойствие, но, в тоже время, какая-то острая жалость, такая, что хочется плакать, но это словно слезы благодарности. Что-то внутри меня поменялось. Странно, да?
– У меня тоже легкость внутри появилась, словно Святая Агата накрыла меня пологом своей непорочности и чистоты.
– Она же совсем молодая изображена, – Васька – натура исключительно творческая и жадная до чувствительности, эмоций, истины. К тому же очень внимательный и благодарный слушатель.
– Время обеда, давай найдем какое-нибудь тихое место, если это возможно применительно к итальянцам, и я тебе поведаю душещипательную историю о ней, – предложила я.
Тратторию нашли очень быстро. Присели за столиком на улице, солнышко грело уверенно, но для согрева все равно что-то надо взять.
Вы пробовали когда-нибудь Лимончеллу? Нет? Это ликер разной степени крепости, мы заказали настоящий с тридцати пяти градусами. Вдыхаем его аромат – очень тонкий, витающий в воздухе лимонный цвет, пробуем на язык – лимон чувствуется сильнее, немного обжигает, глотаем тягучую жидкость – по телу разносится приятное тепло, и мягкими волшебными волнами разливается блаженство, затрагивая не только твое, голову, но и душу.
– О, Господи, – вознесла хвалу Васька, пригубив напиток южно-итальянских богов.
– Да, напиток выбран очень удачно. У нас будто девичник: я, ты и Агата.
– Да-да-да, давай уже, – поторопила подруга, отпив божественный напиток.
– Родилась она давно, в 230 году, в богатой, знатной, благополучной по всем статьям сицилийской семье. В возрасте 21 года девушка вдруг решила посвятить себя Богу. Есть даже письменные свидетельства, что Агата стала дьякониссой в христианской общине.
– Это что такое? – отвлеклась Васька на появившуюся тарелку с брускеттой.
– Это блюдо бедняков, очень вкусное, простое, с массой вариаций.
– Дьяконисса, что такое?
– Что-то типа наставника, она обучала новых последователей христианства и подготавливала их к крещению и миропомазанию. В общем, жила она себе вполне счастливо, была преданна и телом и душой только Господу Богу. И тут на ее беду увидел ее проконсул Квинциан, он на тот момент правил Катанией.
– И влюбился! – глаза у Васьки в предвкушении любовной истории загорелись.
– Ну, я бы так не сказала, хотя у каждого свое понимание любви. Он сделал непристойное предложение, она отказала, так как дала уже обед безбрачия. Он вознегодовал, приказал солдатам схватить девицу, а все имущество ее богатой семьи конфисковал.
– Нифига себе, – подруга разозлилась. – Это как понимать? То же мне, мужик! Правильно, что отказала, зачем он нужен?! Вот один только этот поступок говорит о нем, как о слабом, неуверенном, хиленьком мужичонке! Девушка ему отказала, и он вместо того, чтобы добиться ее расположения подарками и любовью, лишает всего.
– Полностью солидарна, – поддержала я подругу, – но он еще заточил ее на месяц в доме куртизанки Афродизии.
– Это кто такая?
– Как бы «священная проститутка», она была жрицей Венеры.
– Вот говнюк! – Васька готова была рвать и метать, – монахиню и в проститутки! Оторвать бы ему всю хотелку, чтобы…
– Там она тоже не сдалась, – успокоила я ее, – правда, непонятно каким образом ее сбивали с пути истинного. Но она осталась верна себе и своей вере. Тогда этот проконсул решил устроить над ней суд.
– Нет, ну до чего же мелкий мужичонка, ну просто как таракана раздавить его хочется, – Ваську передернуло.
– Наверное, так и было.
Принесли нашу пасту с морепродуктами, и рассказ на какое-то время прервался, не могу я разговаривать, когда такая вкуснятина у меня на тарелке.
– Давай за Агату выпьем, – предложила подруга, – Я прям распереживалась за нее, не могу.
Выпили.
– А за что судили-то? Я понимаю, что обвинение могут придумать любое. Нет, ну какой козел.
– Обвинили в проповеди христианства, которое в то время в императорском Риме подвергалось страшным гонениям. Ну и после недолгого разбирательства…
– Разбирательство? Да это был всего лишь повод. И что он себе и ей, а впоследствии и миру доказал? Только лишь свою несостоятельность как мужчины, как правителя!
– Агата попала в тюрьму, где над ней жестоко поизмывались, долго… Но и через несколько дней она все еще была жива, и тогда ее сожгли на костре.
– Ужас какой, – в глазах у Васьки стояли слезы, – ты только подумай – молодая, красивая, весь мир у твоих ног и из-за какого-то неудовлетворенного идиота такая смерть.
– Ты знаешь, мне кажется, что даже если бы она знала какой конец ее ждет, она бы все равно не отступилась от своей веры.
– Ты права. Но как этот-то гад дальше жил? И совесть его не мучила?
– Справедливость все же восторжествовала! Все мучители Агаты погибли в землетрясении, которое случилось примерно в это же время.
– Это случайность. Вот если бы только они погибли, а остальные жители города остались живы, тогда – да, вот она – справедливость!
– Но теперь рядом с ней лежит умный, талантливый мужчина, который в своем роде тоже отдал душу Богу. Богу Музыки.
– Ты про Беллини?
– Да. Мне кажется, что их судьбы похожи. Оба умные, оба талантливые, оба дарящие людям частичку своей души: Агата – через веру, Винченцо – через музыку. Оба очень быстро, в расцвете оставили этот мир. И обоих до сих пор помнят. А если бы они встретились в жизни, какая бы замечательная история у них могла получиться: она бы по-прежнему служила своему Богу, а он бы любил ее, посвящая ей свои творения. Но души-то их вместе, даже если они не знали друг друга в земной жизни. Сейчас души их вместе.
– Умеешь же ты, Лиса, найти хорошее, даже в безысходности, – расчувствовалась Василина и впала в задумчивость. – А ведь хороший сюжет.
– Да…, – улыбнулась я.
– Слушай, мне уже нравится Сицилия, тут столько идей для вдохновения. У меня уже просто руки чешутся сесть и начать писать.
– Погодь, маленько, – тормознула я ее, – давай недельки через две-три где-нибудь осядем, я распакую свой мольберт с бумагой, а ты достанешь комп. И поработаем.
– Люблю Сицилию.
На вторую половину дня план был такой: пока у народа сиеста, мы ходим по городу, часов с четырех магазины должны открыться – оденем Ваську, потом легкий (или как получится) ужин, вечерняя прогулка по улицам, до дома и баиньки.
Неторопливо дошли до Крепости Урсино (Castello Ursino) – это настоящий средневековый замок с башнями и внутренним двором, окруженный рвом. Месторасположение крепости выбрано неслучайно: строилась она по заказу короля Сицилии Фридриха II, которого народ недолюбливал, поэтому надо было срочно возвеличить себя и указать место низшим. Вот и возвеличился он на высоком утесе.
Крепость, надо сказать, достойная средневековых рыцарей, изначально находилась на берегу моря... После извержения Этны в 1669 г. лава накрыла ее примерно на треть и продлила берег на многие метры, теперь от моря до крепости – расстояние значительное.
Замок представляет собой классическую четырехугольную крепость с круглыми башнями в углах и полукруглыми по центру стенами, правда, остались лишь две. Одна из северных башен – башня флагов, где поднимали королевские знамена, противоположная ей с северной стороны – Башня пыток, тут и так все понятно. А еще у замка имеется подвесной мост и ров – ну какой же замок без подобной атрибутики.
Возвращаемся по via Auteri, попадаем на piazza Stesicoro и случайно натыкаемся на остатки то ли греческого, то ли римского театра – ученые до сих пор не пришли к единому мнению, кто же построил его. Особо любопытные археологи под сегодняшним театром отрыли следы других зрительских мест и отнесли их к периоду Римской империи. Мы с Васькой для себя решили, что это сооружение останется у нас в памяти как античный театр II век н.э.. Собственно, мы к нему и направлялись, но то, что он окажется прямо посреди проезжей части – это было неожиданностью. Оказывается театр – это отличный строительный материал, использовавшийся в качестве каменоломни: для строительства храмов и дворцов V век; для возведения Кафедрального собора святой Агаты XI век. И многофункциональное здание: в XIV веке руины театра укрепили и включили в систему оборонительных сооружений; в 1550-е годы они стали частью возводившейся в то время городской крепостной стены. После землетрясения 1693 года руины театра сравняли с землёй и устроили военный плац. В XVIII – начале XX веков в результате активных археологических раскопок были раскрыты и частично восстановлены сохранившиеся части античного сооружения.
В плане театр представлял собой вытянутый эллипс с диаметрами 125 и 105 метров, снаружи стены когда-то были украшены торжественной двухъярусной аркадой, увенчанной высоким аттиком. Во времена, когда он был центром культурной жизни, здесь устраивались гладиаторские бои, ставились спектакли и даже происходили настоящие морские сражения, во время которых арена заполнялась водой с помощью специальных античных акведуков, подводивших воду к различным районам города. В те времена он вмещал 15 000 зрителей .
У меня всегда дрожь пробегает по телу, когда я соприкасаюсь с подобными древностями. Мы с Василиной посидели на его ступеньках, подставив мордочки весеннему солнышку, оценили усилия строителей и силу гнева Этны: театр находится ниже мостовой, словно в оркестровой яме. Это же сколько лавы выплеснул из себя вулкан, чтобы современная мостовая поднялась метров на десять?!
Я пожалела, что не взяла с собой блокнот для рисования и карандаш, можно было сделать набросок солнечной, счастливой Василины на темных ступенях. Надо сегодня положить его в сумку.
Спустились по via Vittorio Emanuele II и завернули к площади Беллини – здесь находится Театр Массимо Беллини (1890 г.). Здание достаточно красиво, выполнено в традиционном сицилийском стиле в бежево-песочных тонах, что отличает его от рядом стоящих черно-серых зданий.
Сицилийцы очень любят театр, в дни премьер и интересных зрелищных мероприятий вся местная аристократия собирается в театрах, заранее приобретаются годовые абонементы на спектакли (обычному туристу попасть в театр на премьеру нереально, без абонемента вам билет не продадут). В театр одеваются очень нарядно, но не крикливо. Забавно наблюдать, как после спектакля часть гостей разъезжается домой на мотоциклах, лихо надвинув каску, а дамы – элегантно придерживая вечерний туалет.
В некоторых театрах нет разделения на партер, амфитеатр, бельэтаж и т.д. В зале вокруг сцены расставлены столы, за которые и рассаживаются зрители. Во время спектакля зрителей обслуживают официанты, можно заказывать блюда, точнее, закуски, как в ресторане. Обычно заказывают что-нибудь «легкое», чтобы не хрустеть и не хрумкать, мешая актерам и отвлекая соседей от зрелища. Как правило, часть угощения и напитков входит в стоимость билета.
Если же представление идет в настоящем амфитеатре, которых на Сицилии много, то здесь все по старинке: зрители рассаживаются на ступеньках (на билетах обычно обозначены сектор и ряд).
– Ну что, Елисеевна, по магазинам?
– Давай, пройдемся, – без особого азарта поддержала она мою идею, – только давай где-нибудь чего-нибудь выпьем, – и бодрой трусцой направилась к киоску с водой.
– Может лучше натурального сока в баре? – пыталась облагоразумить ее.
– Потом сока, а сейчас хочу тут попробовать.
– Васька, это же обычная газировка с сиропом.
– То, что нужно!
Киоски с напитками (Chioschi delle Bevande) -одна из любопытнейших особенностей городской культуры Катании .С виду это обычный киоск ,располагаться он может на оживлённых улицах и площадях города, именно там больше всего пользуются спросом местные прохладительные напитки.
Раньше в Катании существовали городские разносчики напитков, они носили по городским улицам глиняные кувшины, наполненные водой с анисом, и продавали её жаждущим прохожим. Со временем продавцы воды организовали стационарные лавки, которые расположились в наиболее популярных для прогулок и отдыха кварталах. В конце XIX века на этих местах появились особые архитектурные сооружения в виде киосков с открытым окошком для продажи. По сей день киоски продолжают функционировать на Piazza Spirito Santo и Piazza Vittirio Emanuele III.
Сейчас это место, где назначают встречи местные, хотя основную функцию – утоление жажды – они сохранили. Выбор, прямо скажем, не очень большой, но напиться можно: содовая вода («сельтерская»), лимонная вода и солёная вода, а также знаменитая мандариново-лимонная, которая изготавливается из мандаринового сиропа и свежевыжатого лимонного сока. Фруктовый сироп делается по старинному рецепту тех времен, когда использовали натуральную природную газированную минеральную воду из озера Нафта около Палагонии (провинция Катания).
Попробовали, я взяла себе сладенькую. По вкусу сильно не отличается от нашей газировки с сиропом из детства.
Все. Шопинг, шопинг, шопинг. Ну что сказать, магазины – это везде магазины. Следуя по Via Etnea, свернув направо на Viale 20 Settembre, порадовали себя посещением бутика самого известного местного модельера Marella Ferrera. Его конек – это платья из необычных материалов, украшенные ручной вышивкой. На этой же улице находится бутик Dolce&Gabbana. Один из основателей марки, Доменик Дольче, родом из Сицилии, так что Сицилия без него это и не Сицилия. Продолжая движение прямо по Viale 20 Settembre, попали на улицу Corso Italia. Здесь, в Gigi Tropea (Corso Italia, 185), представлены первые линии Prada, Miu Miu, Lanvin, Jil Sander, Marni, Balenciaga, Fendi, Vera Wang, Gucci, Yohji Yamomoto, Walter Van Beirendonck, в изысканных белых интерьерах чувствуем себя как в настоящем музее искусств. Бутики Armani, Zegna, Furla, Trussardi, Burberry находятся по соседству.
Одним из приятных отличием от наших магазинов является ненавязчивость продавцов. И даже более… Если в маленьких бутиках продавец или хозяйка с тобой поздоровается при входе и продолжит заниматься дальше своими делами, держа тебя в поле зрения, чтобы в случае необходимости ответить на вопросы, подать нужный размер, то в больших универмагах придется приложить усилия, чтобы отыскать консультанта или кассира, чтобы отдать деньги за понравившуюся вещь. Причем это не оскорбление покупателя, а просто они заняты своими делами, и им некогда ублажать пустыми разговорами покупателей.
По приезду я решила быть как можно натуральной: минимум косметики, фен дома оставила, поэтому встал вопрос, что делать с волосами? Они у меня средней длины и приучены к укладке феном раз в три дня, без этой процедуры на голове получается мочалка неопределенной формы. Вспомнив, что когда-то в далеком детстве волосы слегка вились, я решила прибегнуть к средствам укладки для вьющихся волос. Очутившись в большом отделе для гигиены тела и головы, я растерялась, большинство марок незнакомые, но наверняка есть то, что мне нужно. И что делать? Нужен продавец! А его нет. На кассе никого, во всем отделе тоже пусто, только несколько покупателей ходят присматриваются. Я бестолково походила, посмотрела на бутылочки, остановилась на несколько вариантах, положив их в корзинку. И тут, о счастье, откуда-то появилась девушка с новым товаром – будет расставлять его по полочкам. Я вцепилась в нее, словно весенний клещ, пытаясь пантомимой объяснить, что именно мне надо. По-английски на Сицилии обычный народ не говорит, но женщина женщину всегда поймет. На мое счастье, появилась покупательница с роскошной копной темных кудрей, и я невоспитанно потыкала в нее пальцем, объяснив, что хочу такую же прическу. Надо отдать должное продавщице, она не сделала удивленное лицо, глядя на мое недоразумение на голове, а повела в дальний угол и предложила по сравнению с выбранными мной бутылочками товар раза в три дороже. Я спросила: «Почему?», она показала вверх большой палец правой руки. Я на всякий случай уточнила, опять показав на шикарную брюнетку: «И будет так, как у нее?» «Si», – уверенно заверила она. Почему-то я ей поверила.
Поначалу Васька скромничала – только ходила, смотрела, иногда мерила, но не покупала ничего, в четвертом магазине я поинтересовалась.
– Ты покупать-то будешь или пойдем лучше архитектурные достопримечательности посмотрим?
Я уже успела приобрести пару вещичек, чему безмерно, как ребенок, радовалась.
– Я пока не знаю, – пожала плечами подруга, – Как-то все…
– Как?
– Может в конце поездки, если останутся деньги, и мне надо еще родственникам что-то привезти.
Опять двадцать пять.
– Дульсинея, – рыкнула я, – ты три месяца в чем будешь ходить? Вот в этом? Дней через десять тридцать градусов будет, а у тебя ни приличной одежды, ни купальника, ни настроения красивой женщины нет.
Васька держала после примерки пару блузок на плечиках, намереваясь их повесить на место.
– Вот из этого, – кивнула я на блузки, – тебе что-то подошло?
– Да, они обе хорошие. Если меня дождутся, то я их куплю? – уперто бубнила себе под нос.
– Я сейчас тебя покусаю! – пригрозила я. – Немедленно покупаешь их обе, потому что тебе их хочется купить, потому что они тебе безумно идут, потому что в них ты будешь чувствовать себя богиней.
Васька растерялась от моего напора.
– Иди на кассу!
Подруга выглядела немного виноватой.
– А можно я еще тогда возьму вот эти брючки и вот эту юбку, – спросила она у меня разрешения на свои деньги.
– Можно! Все, что тебе хочется, можно покупать и не спрашивать никого.
Васька стояла немного растерянной, словно я ей открыла новую вселенную, о которой она даже не догадывалась.
– И не вздумай испытывать чувство вины за трату своих денег на себя, любимую.
Она недоверчиво посмотрела на меня.
– Да-да, – подтвердила я, – блузки, юбку, брюки – и на кассу. Надо еще с обувкой определяться нам обеим.
Часа через два, одев себя с ног до головы, мы, наконец, пошли в сторону Театра Беллини. Итальянские мужчины народ горячий, сицилийцы в особенности. За десять минут, что мы шли до ресторана, нам два раза кричали на всю улицу: «Bella donne! Stupefacente donne!” Причем парни проходили совсем рядом с нами, заглядывали нам в лица и уже нашим спинам или попам кричали все, что о нас думают. То ли, чтобы вся улица это слышала, то ли мы, по их мнению, глухие. Я старалась не обращать внимание, Васька каждый раз вздрагивала и несколько напрягалась.
У итальянцев флирт, даже такой кратковременный – на пару мгновений – в крови, видимо, какой-то ген, отвечающий за брачные игры в древности, не подлежит мутации, сохраняя свои свойства и передаваясь из поколения в поколение по мужской итальянской линии без изменений. Я не шучу, даже совсем мальчики реагируют на женщину так же, как и их отец, старший брат, дядя…
