Текст книги "Рисующий светом (СИ)"
Автор книги: Валерия Аристова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Рисующий светом
Пролог
– А ты знаешь, сестрица, что граф Вортон пришёл по твою душу? – Эмили вплыла в комнату и развела руками, – граф пришел, чтобы просить твоей руки. И, я уверена, что маменька согласится!
Дженнифер медленно поднялась. Она была стройна и невероятно хороша собой. Да, с приданым у неё не задалось. Отец умер, оставив слишком мало денег, чтобы хватило на всех трех его дочерей. Старшая, Энн, выскочила замуж ещё в том году, как только сняли траур. Уверенная, что Энн позаботится о сестрах, мать отписала ей большую часть того, что имелось. Но Энн даже не подумала заниматься такой ерундой. Она исчезла из поля зрения, уехав с мужем в Америку, и даже письма от неё приходили слишком редко.
– Зачем я ему? – Дженнифер постаралась сдержаться, чтобы не устроить истерику прямо перед сестрой. Эмили будет ужасно рада, если Дженни заплачет. Их вечное противостояние донимало мать, но сейчас было не до ссор.
– Наверно, хочется поиграть в куклы, – хохотнула Эмили, которая была не только младшей в семье, но и совсем не так красива, как старшие сестры.
Она часто дразнила статную Дженни куклой. Тем более, что та и правда была на куклу похожа – с огромными синими глазами, с завитыми кольцами волосами цвета пшеницы.
– Эмили, это совсем не смешно! – сорвалась она, чувствуя, как начинают дрожать руки, – я не выйду за него замуж! Никогда!
– А почему? – не отставала младшая сестра, – он же богат. А у нас нет денег, чтобы выйти замуж по любви. Так что не капризничай, дорогая. Заодно и меня возьмёшь в Лондон, я-то уже смогу позволить себе выбрать мужа сердцем.
Ехидные нотки в словах Эмили больно задели Дженни. Она её любила, несмотря ни на что. Поддержка сестры значила бы для неё очень много. Тем более теперь, когда надо переубедить мать.
Тут двери распахнулись и мать её, миссис Лейси, вошла в комнату, внося с собой благоухание фиалковых духов и радостное возбуждение. Следом за ней следовал граф Вортон – высокий, хмурый. Уложенные по моде чёрные волосы серебрились сединой. Ему было хорошо за сорок, глаза его, черные, сияли в глубине провалов глазниц, делая его похожим на колдуна, от чего Дженнифер стало совсем страшно. Он больше годился в женихи её матери, будучи её ровесником, чем ей, которой мог бы быть отцом!
Эмили, сидевшая кресле у окна, подскочила, будто её подбросила пружина.
– Дженнифер, – заговорила мать, останавливаясь прямо перед ней, – дорогая, его светлость граф Вортон оказал нам большую честь и сделал тебе предложение!
Граф глубоко поклонился, выражая тем самым своё почтение к будущей невесте. Дженнифер задрожала всем телом. Нет, не от того, что она его боялась. Она, конечно, боялась. Но сейчас страшнее было разочаровать мать. Дженни сжала руки на груди, стараясь умерить дыхание. Чёрные глаза графа внимательно смотрели на нее.
– Вы настолько очаровали меня, мисс Дженнифер, что я не могу уехать из Энтауна и не забрать вас с собой. Я положу к вашим ногам все, что имею! Ваша красота достойна любого дара!
Её затошнило. Граф нещадно ей льстил, а она размышляла, что стоит за его настойчивыми ухаживаниями за ней. Чего он хочет от нее? Неужели просто жениться? Такие люди не делают ничего просто так!
В его глазах не было страсти… Дженнифер отлично видела это. В них было напряжение, потому что граф понимал, что может услышать не тот ответ, который ему понравится. Возможно, он хочет принести её в жертву? Ему понадобились кровь девстенницы, листья трилистника и чешуя дракона? Два ингридиента она уже добыл, теперь её очередь? Да, он был похож на алхимика из мрачной сказки, но никак не на влюбленного жениха!
– Но… Почему я? – вырвались у неё совсем неприличные в этой ситуации слова.
Граф улыбнулся.
– Вы невероятно хороши, мисс Дженнифер, а ваш разум имеет достаточную глубину. Я убедился в этом, потому что мне нужна умная жена. Не люблю, когда рядом хлопающая глазами недотепа…
Дженни вспыхнула. Вот зачем он столько крутился вокруг нее, вот почему их разговоры были больше похожи на экзамены! Он спрашивал её мнения по разным историческим проблемам, интересовался, что она думает о том или ином герое книг… Они беседовали даже о медицине и о новых открытиях в науках… Она и правда много читала, она выписывала журналы, которые другие женщины предпочитают считать мужским чтением. Но её интересовало все. Даже то, о чем, казалось, не имело смысла думать юной девушке.
– Я предлагаю вам разделить мою жизнь, прекрасная мисс Дженнифер, – сказал он, и Дженни снова вздрогнула.
Мать смотрела на неё с надеждой. Не каждая дочь может стать графиней! Эмили смотрела с завистью. Сделай граф предложение Эмили, её не заботили бы возраст и внушающий ужас вид жениха! Она бы вложила свою руку в его, радостно захлопла ресницами… Ах да, поэтому он и выбрал не ее…
– Я… – Дженни подбирала слова, – сэр, милорд… Поймите меня правильно. Я… – слова не шли на язык и никак не хотели складываться в предложения, – я прошу вас, я… Я вас не люблю. Я не выйду за вас замуж!
Мать побледнела и, казалось, была готова лишиться чувств. Эмили захлопала ресницами. Граф Вортон смотрел на Дженнифер, слишком испуганную собственной смелостью, и глаза его становились все чернее. Сейчас он заколнует ее. Превратит в соляной столб. Дженни захотелось закричать и толкнуть его, чтобы прервать этот взгляд, который проникал ей прямо в душу.
– Вы пожалеете о своем решении, мисс Дженнифер, – сказал он спокойно, – я предлагал все решить миром. Теперь вы сами будете ответственны за то будущее, что вам предрешено.
Граф развернулся на каблуках и ушел, не поклонившись. Дженни медленно опустилась на стул, около которого все это время стояла. И услышала, как заплакала мать.
Жизнь уже никогда не будет прежней, поняла Дженни. Граф испортил все. Испортил все раз и навсегда.
Глава 1
Где Дженнифер летит в облаках
Платье цвета утреннего неба валялось на полу. Рядом возвышалась куча дорогого газа, купленного матерью ещё когда она выдавала замуж Энн. Дженни сидела на кровати, уже не надеясь, что мать оставит её наконец в покое.
Все утро и весь вечер она донимала её своими причитаниями. Эмили тоже не осталась в долгу. Она вторила матери, рассказывая, как танцевала бы на балах в Лондоне, а из-за нее, Дженни, вынуждена терпеть эти нищенские ассамблеи в Энтауне.
– Ты можешь не ехать, если тебе они не нравятся, – бросила Дженнифер, когда сестра окончательно вывела её из себя.
– Но у меня нет никаких других вариантов, кроме как танцевать с одними и теми же партнерами, видеть одни и те же лица! Я каждый день всю жизнь буду вынуждена смотреть на те же пейзажи! – Эмили зарыдала, – и все потому, что ты слишком горда, чтобы стать богатой!
Объяснить что-то Эмили было совершенно невозможно. Мать тоже не желала слушать объяснений. Дженни сжала голову руками. В этот момент в комнату заглянула мать.
– Ты ещё не одета, Дженни? Надень, умоляю тебя, это платье! Оно так идёт тебе! Иначе граф передумает жениться на тебе и сделает предложение Молли из Стемп-Плейс!
Дженни пожала плечами.
– Я отказала ему не для того, чтобы соревноваться с Молли, – сказала она.
– Но есть ещё шанс все исправить! – мать подала ей платье, закричала, призывая служанок, чтобы те помогли Дженни облачиться в эти груды лент и газа.
Дженнифер закрыла глаза. Что предлагает ей исправить мать? Разве она отказала графу Вортон для того, чтобы на следующий день очаровывать его на ассамблее в Ратуше? Но матери говорить она ничего не стала. Светло-голубое платье с золотым отливом село на её фигуру, как будто было частью нее. Горничные помогли надеть поверх платья чехол из тончайшего газа, почти прозначного, прибранного мелкими розочками из золотых нитей, и сделали причёску, венчая её маленькой цветочной диадемой. Дженни очень нравилось это украшение, поэтому она предпочитала диадему модным живым цветам в волосах. Мать то вбегала в комнату, каждый раз все больше одетая, то выскакивала, чтобы проконтролировать Эмили, потом снова появлялась, уже в тюрбане и бусах.
– Мы опоздаем из-за тебя, Дженнифер! – говорила она, – граф уедет, если не найдёт тебя в Ратуше!
Дженни ничего не отвечала. Она надеялась, что оскорбленный её отказом, граф Вортон уже покинул город. Угрозы его совсем не нравились ей. Вряд ли такой человек станет кидаться словами. Что там он говорил о её судьбе? Дженни не верила в судьбу. Не верила в колдунов. Не верила в алхимиков. Но чёрные колючие глаза графа Вортон совсем не внушали ей доверия.
Граф никуда не уехал. Он встретил Дженни среди других гостей, вежливо поклонился ей, будто вчера ничего не случилось. Он даже не смотрел на нее, пригласив Эмили на танец.
– Может быть, он захочет жениться на Эмили? – мать нервно обмахивалась веером, когда Дженни, разгоряченная первым танцем, подошла к ней.
«Вряд ли», – хотела ответить Дженни, но во время промолчала. Эмили вернулась к матери настолько счастливая, что было нечестно убивать её надежду. Граф не похож на того, кто будет мстить подобным образом. Эмили в безопасности, потому что она совсем ему не подходит. Ему нужна красивая и умная невеста. Увы, оба эти слова никак не относились к её сестре. Эмили была в меру хороша, в меру умна, и интересовалась больше фасонами шляп, чем научными открытиями, о которых так любил рассуждать граф.
Дженнифер танцевать граф не пригласил. Танцы следовли один за другим своим чередом, но граф, к великому разочарованию миссис Лейси, ушёл к игровым столам, оставив танцы тем, кто моложе.
– Вот, что ты натворила, – под конец дня мать была совершенно разбита, – ты упустила такой шанс! Ты упустила шанс стать графиней! Да этот человек – подарок судьбы!
Только не про судьбу! Дженнифер хотелось кричать. Как теперь ей избавиться от вечных причитаний? Мать никогда не остановится. Мать всегда будет упрекать в их безденежье. До тех самых пор, пока Дженни не сбежит замуж, уехав от матери как можно дальше, подобно Энн!
– Дженнифер, ты пропустила танец, – миссис Лейси смотрела на неё с упреком, – неужели ты никому не нравишься?
Дженни вздохнула.
– Позвольте воспользоваться этим случаем и посетить дамскую комнату, – сказала она, бросившись вон из танцевальной залы.
Мать говорила что-то ей в след, но тут к ней подошла приятельница и пожилые леди начали вдохновенную беседу. Главное, не стать объектом этой беседы. Дженни поспешила вниз, туда, где было прохладно, где не было столько народу, где лежал недавно выпавший белый снег. Она не собиралась идти в дамскую комнату. Но ей нужно было сделать глоток чистого воздуха, избавиться от материнской опеки и наконец просто перевести дух.
Мать её хотела как лучше, но иногда становилась невыносимой!
Бальные туфельки, расшитые мелким речным жемчугом, не были предназначены для того, чтобы ступать по снегу, поэтому тут же промокли, стоило Дженни сделать шаг. Снег падал ей на плечи, и она тут же замерзла, поняв, какую глупость совершила. Воздух был действительно свеж, но холодный ветер пробирал до костей. Огни большого дома были за её спиной, а Дженнифер стояла в саду, обхватив себя руками и пытаясь согреться. Обратно ей совсем нельзя. Совсем! Мать окончательно выведет её из себя, и неизвестно, сможет ли Дженни удержать свой язык!
Будь граф моложе и не так опасен, она бы не раздумывая вышла за него. Но граф напоминал страшного колдуна. И глаза его… глаза его были совершенно холодны. В них не было ни страсти, ни даже восхищения, когда он смотрел на нее. Только чисто научный интерес, будто она была каким-то зверьком, которого он изучал. Дженнифер совсем не хотелось стать зависимой от этого человека. Она боялась его. Боялась больше, чем остаться старой девой и всю жизнь получать упрёки матери и, возможно, сестры.
– Вы так простудитесь, – услышала она знакомый мужской голос и вздрогнула всем телом.
Граф спустился по той же лестнице и неожиданно оказался совсем рядом. Дженни обернулась к нему, надеясь, что ей послышалось и что это кто-то другой.
– Я сейчас пойду в дом, милорд, – сказала она, пытаясь обойти его на узкой дорожке.
Граф стоял, не пропуская её ни на шаг. Глаза его смотрели на неё все с тем же выражением научного интереса. Только сегодня в них добавилось что-то еще. Какая-то мрачная решимость. Потом он скинул с плеч своих плащ и закутал дрожащую от холода Дженни.
– Предлагаю вам, мисс Дженнифер, прогуляться немного, раз уж мы тут, – сказал он.
Дженни замотала головой. Её влекло теперь в дом, под защиту матери! Как бы ни была расстроена миссис Лейси, она ни за что не даст её в обиду!
– Обещаю, что с вами ничего плохого не случится, – услышала она голос графа над самым ухом, – только хорошее. Да и погода не располагает ни к чему плохому!
Дженни попятилась от него, но не сняла плаща. Плащ был подбит мехом, от чего тепло разливалось по всему её замерзшему телу.
– Я не знаю, что ещё мы можем с вами обсудить, – сказала она, когда граф взял её под локоть и повёл в темноту парка.
Парк был небольшим. Аллея в несколько лип, фонтан, цветник. Дженни так много раз была здесь, что знала каждый кустик в лицо. Сейчас кусты были припорошены снегом, и все вокруг будто тоже надело плащ. Только белый, а не черный, как у Дженни.
– Мы можем просто молчать, – ответил граф, поддерживая ее, когда нога её скользила по снегу.
Туфли промокли и ноги стали ледяными. Дженни обернулась на дом. Играла музыка, хорошо слышная тут, в парке. Им на встречу шли люди, говорили, смеялись. Дженни знала каждого из них много лет. В их город редко приезжали незнакомцы. Приезд графа Вортона наделал большого шума. Да, граф не молод, но ведь не женат! Говорили, что он овдовел много лет назад, и с тех пор не стремился жениться. Дженнифер поежилась.
– Милорд, давайте вернёмся в дом.
Глаза их встретились. Граф вдруг заулыбался странной холодной улыбкой.
– Мы уже почти у цели, мисс Дженнифер, – сказал он, сжимая её локоть, – осталось всего несколько шагов.
– Но…
Они были в самом конце парка. Там, где он упирался, в высокую старую стену с облупившейся белой краской. Дженни вдруг почувствовала опасность, будто та пролилась в этот мир из какой-то до этого закрытой бочки. Она попыталась вырвать руку, но граф крепко держал ее. Дженни заметалась в его руках, заставляя его схватить её в объятья, потом в руке его мелькнул белый платок. Резкий запах ударил Дженни в лицо, она задохнулась, попыталась вырваться, но руки насильника были сильны, словно отлиты из железа. Она забилась в них, все ещё надеясь вырваться, но в глазах замелькали огни, тело вдруг обмякло и она упала на руки графу, словно тряпичная кукла.
Граф оглянулся, чтобы ещё раз убедиться, что рядом никого нет. Завернув свою добычу в плащ так, чтобы никто не мог понять, что он несет, он перекинул её через плечо и быстро вышел в боковую калитку. Там, на тёмной улице городка, его ждала большая карета. Лакей соскочил с козел, чтобы помочь ему распахнуть дверь и уложить на одеяла и меха бесценную добычу. Дженнифер не шевелилась, и только грудь её колыхалась, давая знать, что девушка жива. Запрыгнув в карету, граф сел рядом, кони тронули, и он с облегчением закрыл глаза.
– Я не обманул вас, мисс Дженнифер, – сказал он, усмехаясь, хотя понимал, что та его не слышит, – с вами не случилось ничего плохого. Только хорошее.
Карета понеслась, поднимая вокруг себя нежную бурю. Пока земля замершая и твердая они успеют проделать много лье. Граф закутался в мех, раздул жаровню, наполняя карету теплом и уютом. Прекрасная Дженнифер радовала глаз. А то, как ловко ему удалось похитить её прямо из Ратуши, радовало сердце. Впереди долгий путь. Он выглянул в окно, но ничего не увидел, кроме белого снега. Казалось, карета летит по облаку, рассыпая вокруг белые искры.
Глава 2
Где Дженнифер попадает в безвыходную ситуацию
Комната, в которой она очнулась, была Дженни совершенно незнакома. Деревянные балки на потолке, простая железная люстра с несколькими свечами, деревянные стены, крашенные известью. Где она? Дженнифер села в постели, завертела головой. Она совершенно не помнила, как попала сюда. Поднявшись и подойдя к окну, Дженни раздвинула занавески в белый цветочек.
Перед нею расстилалось поле, припорошенное снегом, которое пересекала темнеющая на фоне снега дорога.
Где она? Дженни забегала по комнате, ничего не понимая. На ней было вчерашнее бальное платье, только без газового чехла. Что произошло на балу такого, что заставило её очнуться в чужом доме?
Осмотр комнаты ни к чему не привёл. Посреди стоял стол, накрытый белой скатертью. У стола тлел камин, дожигая вчерашние дрова. За столом была тёмного дерева дверь, к которой и устремилась встревоженная Дженни.
Дверь оказалась открыта. Она легко поддалась, пропустив Дженнифер в холодный холл. Бальное платье из тонкого хлопка явно не годилось для того, чтобы прогуливаться в плохо протопленных местах, когда на улице лежит снег. Вниз вела лестница, и Дженнифер быстро спустилась по скрипучим ступеням. Широкий холл вёл куда-то в полумрак, другой стороной упираясь в высокую дверь, которая, очевидно, вела наружу.
Мимо прошёл кучер с длинным кнутом. Пробежала девочка в теплом лисьем жилете. Какая-то дама требовала уважения громким хорошо поставленным голосом, который доносился до Дженнифер из другого помещения. Дверь распахнулась, обдав её холодом, вошёл конюх. Дженни поспешила воспользоваться моментом, пока дверь не заперта, и вышла наружу.
Она на постоялом дворе! Дженни обхватила себя руками, не понимая, что происходит. Редко выезжая из дома, она всего один раз останавливалась на постоялом дворе. Тогда отец был жив и возил их с сёстрами в гости к тетушке, жившей в трех днях пути. Одну ночь они провели вот в таком же месте, деля комнату и кровать на троих, а другую – в гостях у кого-то из приятелей отца.
Перед нею был двор, в котором стояли две большие кареты. Одна из них явно принадлежала даме с громким голосом. Вторая была орбита темной кожей и имела на дверце графскую корону. Слуги, конюхи, дети, собаки мельтешили перед глазами. Дженни крепче обхватила себя руками, чтобы поменьше дрожать. Да, бальное платье никак не подходит для того, чтобы покидать натопленную комнату. Но, увы, она не знала, есть ли у неё что-то другое из одежды.
Тут в голове промелькнула сцена, как она вчера стояла в той же позе и так же дрожа. Только за спиной её была Ратуша Энтауна, а впереди – её покрытый снегом парк.
А потом, что было потом?
Дженни затрясло от воспоминаний. А потом они с графом шли по дорожке, на ней был его плащ. Как ни старалась она вспомнить, что-то еще, это у неё никак не получалось. В голове была пелена, словно намеренно скрывающая от неё что-то важное!
Граф! Неужели… Неужели он заколдовал её или опоил чем-то? Она запаниковала, бросилась в дом, надеясь спрятаться так, чтобы граф Вортон никогда не смог её найти. Все равно она никуда не сможет убежать в летнем платье! Она заперта в доме, пока не раздобудет приличную одежду. Но как раздобыть ее, ведь денег у неё нет, а все украшения заключаются в тонком колечеке без камней и бус из дешёвых кораллов?
– Рыба ваша была пережарена, почему я должна платить за неё по полной цене? – услышала она громкий голос дамы.
Сердце её замерло.
Вот оно, спасение! Вот он, шанс выбраться отсюда! Она бросилась на голос, выбежав в большой зал, где за столами сидели люди всех сословий и мастей. Было достаточно шумно, но голос дамы разносился над всей многоголосицей.
– И овощи вы тоже не сумели прилично приготовить! Да у меня в людской питаются лучше, чем вы предлагаете благородным господам!
– Миледи! – Дженни подбежала к ней, заламывая руки.
Дама была весьма солидна. Чёрная копна волос пряталась под высокой шляпой, дорогие меха окутывали её мягким облаком.
– Да, дитя мое…
Дама переключила внимание на Дженни, которая тут же поежилась под её взглядом. Глаза дамы сначала с интересом рассматривали ее, а теперь вдруг подернулись дымкой сочувствия.
– Вы, наверно, дочь графа Вортона, – проговорила она, заставив Дженни вздрогнуть всем телом.
Она замотала головой.
– Нет, конечно же нет! Граф, видимо, меня похитил. Иначе я никак не могу объяснить, как оказалась в этом месте!
– Граф так и говорил, – дама обернулась к трактирщику, который смотрел на Дженни с подозрительным прищуром.
– Можно только посочувствовать, – вздохнул трактирщик, – такая красавица, и вот дела…
Дженни переводила глаза с одного на другую.
– Позовите графа, – приказала дама, и, прежде, чем Дженнифер успела что-то предпринять, цепко схватила её за руку.
– Говорят и сын у него тоже… того… – подключился к разговору пожилой клерк с бородой клинышком, – вот так, Господь в одном месте даёт полной пригоршней, а в другом забирает.
Все сочувственно зацокали, пока Дженни пыталась вырвать руку. Но вскоре заскрипели ступени и в зал вошёл граф Вортон собственной персоной.
– Примите мои соболезнования, ваша светлость, – проговорила дама, – это большая трагедия. Я не хотела верить вашим словам. Но теперь сама все вижу!
Граф поклонился, потом обернулся к замершей перед ним, как птичка перед удавом, Дженни.
– Мэри, дорогая, вернись в свою комнату. Туда уже принесли завтрак. Покушаешь, и поедем дальше, домой.
Дженни дернулась, дама разжала пальцы, но тут же другую её руку сжала крепкая рука графа.
– Меня зовут Дженнифер Лейси! – закричала она, осознавая, что граф заранее переиграл ее, – я не дочь этого человека! Он похитил меня! Я… миледи, умоляю, сообщите моей матери, миссис Лейси, где я нахожусь! Она же сойдёт с ума, не зная, что со мной произошло!
Трактирщик и клерк закивали, а дама с сочувствием посмотрела на графа.
– Вот видите, миледи. И так постоянно. У Мэри то и дело новая фантазия. То я похитил ее, то хочу убить. То она хочет выйти замуж за брата, а я мешаю ей. Каждый раз новая игра. И просветления, увы, случаются все реже. На этот раз она придумала новое имя, собралась на бал и уехала в наемной карете! Вы не представляете, что я пережил, пока искал ее!
– Боже мой… – Дженни закрыла глаза.
– Господь бывает ужасно несправедлив, – проговорила дама, – но, дочь ваша нашлась. Это уже должно вызывать радость в наших сердцах, хотя так тяжело смотреть на сумасшествие девушки, которая чудо, как хороша собой…
Позже, уже оказавшись в своей комнате за столом, уставленным блюдами, Дженнифер с трудом сдерживала желание перевернуть этот стол на сидевшего напротив графа Вортон.
– Как вы посмели выдать меня за сумасшедшую? – воскликнула она, смотря в его совершенно спокойное лицо.
Граф усмехнулся.
– Выдавая вас за свою дочь, я мог получить две комнаты, мисс Лейси, – проговорил он, ухмыляясь, – если вы желаете, в следующей гостинице я скажу, что вы – моя жена. Но тогда нам придётся спать в одной постели.
Дженни съежилась под его насмешливым взглядом.
– Я никогда не стану вашей женой, – сказала она.
Граф поднял брови.
– Уверен, что станете. Причём по собственному желанию.
– Никогда этому не бывать!
Он откинулся на спинку стула, рассматривая Дженни, как странного зверька.
– Вы невероятно хороши, мисс Дженнифер. И вам очень пойдёт графская корона. Поэтому соглашайтесь, ведь выбора-то у вас нет.
Она замотала головой.
– Лучше я замёрзну в поле, чем выйду за вас замуж!
Из горла его вырвался смешок.
– На этот случай у меня имеется версия о вашем сумасшествии. Ночью двери всегда будут заперты. А утром за вами будут следить так, как никогда в жизни не следили. Причём все и добровольно. Ведь люди любят делать добрые дела.
Некоторое время Дженни молчала, разглядывая еду на столе. Тосты, бекон, яичница трех видов, какие-то булочки, джем… От одной мысли, что она будет есть, её начинало тошнить. Человек, сидящий напротив, оказался умнее и переиграл её вчистую.
– У нас на пути ещё три остановки, мисс Дженнифер, – заговорил граф, – если вы желаете, то можете добровольно сказываются моей дочерью. В этом случае, я умолчу о вашем сумасшествии. Если же нет, то я стану представлять вас, как леди Вортон. Только поверьте, вы так хороши, что я не ручаюсь за вашу невинность ещё до брака.
– Я не выйду за вас замуж! – крикнула она.
Граф весело рассмеялся. Чёрные глаза его заблестели, будто она сказала ему что-то ужасно веселое.
– Тогда я не женюсь на вас, мисс Лейси. А то, что вы добровольно пожелали сбежать со мной, потому что хотели как можно скорее сыграть свадьбу… Я даже не знаю, как в этом случае вы станете смотреть в глаза вашей матери. Сначала отказали мне, потом передумали, согласились на побег, но снова передумали. Я, конечно, человек добрый, отпущу вас на все четыре стороны. Идите! – он сделал широкий жест рукой, – Вы совершенно свободны!
Дженни сидела, онемев от его слов. Её бросило в жар, и щеки её загорились алым. Потом бросило в холод. Руки её задрожали так, что Дженнифер вынуждена была поставить обратно чашечку с чаем, которую держала за тонкую ручку. Звякнул дешёвый фарфор, она расплескала чай, но не обратила на это никакого внимания. Граф все ещё улыбался своим словам, как хорошей шутке.
– Я вас ненавижу! – воскликнула Дженнифер и, схватив чашку, выплеснула чай прямо в его ухмыляющееся лицо.
