Текст книги "Любовь Дикого (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
41
Заканчиваю поздно. Последняя встреча затягивается, а там вопрос такой, что приходится лично решать. Без помощников.
Выхожу из главного конференц-зала. Прощаюсь с бизнес-партнерами. Смотрю на часы.
Десять вечера.
Катя спит? Вряд ли. Сама же сказала, работать будет. Отчет там какой-то готовит. Значит, не помешаю. Пусть делами занимается. А я рядом посижу. Понаблюдаю.
Дальше – как пойдет.
Конечно, ей такая идея не понравится. Даже сам себе не верю, что ограничусь “наблюдением”. Но выбора у Кати нет. Придется меня терпеть.
Особенно после того, что было в кабинете.
Может умом она быть со мной и не хочет. Только похуй. Тело говорит совсем другое. Ну а ум… ее ум как-нибудь уговорю. Найду способ. Не один конфликт уже разрулил, набрался опыта.
Короче, поговорить нам и правда надо. Она должна понять, что теперь все иначе. Будут серьезные гарантии.
В прошлый раз ни черта не соображал. Молодой совсем был. Дурной. Но косяки свои выправил. Хоть и дорого заплатил.
И блядь, ладно бы я сам свой счет закрыл.
Катю ударило. Гораздо больнее.
Достаю пачку сигарет. Щелкаю зажигалкой. На автомате. Торможу, так и не подкурив. Сжимаю все в кулаке. Сминаю. Отбрасываю в ближайшую урну.
Ей не нравится запах сигарет.
Иду по опустевшим коридорам офиса. К лифту. Вниз. На подземную парковку. В тачку. Завожу. Крепче сжимаю руль. Выезжаю.
Семь лет в “Яме”.
Сука, я бы выдержал и больше. Выдержал сколько угодно. Вывез. Что угодно. Лишь бы ее никак не задело. Даже по краю не зацепило.
Но только время не повернуть обратно.
Врубаю музыку. Громче.
Мчу по трассе. Разгоняюсь по привычке. Как на волю вышел, так и вошел во вкус. Гонять на полную. Но по ходу пора с этим завязывать.
Есть грань. И у меня нет права ее потерять.
Сбрасываю скорость.
Пиздец.
Законопослушный гражданин.
Ну почти.
Прошлое перед глазами мелькает. Раскадровка.
Ее улыбка. Сверкающий взгляд. Блеск обручального кольца, которое надеваю на ее палец. Свадебное платье. Белая ткань мнется под моими пальцами.
Дурная примета – видеть невесту перед свадьбой.
А еще хуже – быть долбоебом. Затевать криминальные разборки. Борзеть. Охуевать от собственной невъебенности. Вести себя будто бессмертный.
Челюсти сжимаются. До ломоты.
Думаю о нашем нерожденном ребенке.
И музыки нет. Нет авто вокруг. Пусто.
Назад не вернуться. Ничего не исправить. Но настоящее в моих руках. И теперь никаких гребаных косяков. Свой лимит исчерпал, когда оказался за решеткой.
Притормаживаю возле Катиного дома.
Свет в гостиной горит. Видно через неплотно задернутые шторы.
Значит, не спит.
Глушу двигатель. Направляюсь к двери. Звоню.
По ту сторону тихо. Ни хрена не слышно.
Затаилась? Открывать не хочет.
Вот же…
Реально думает, просто так отсюда свалю?
Опять звоню. Настойчиво. Еще и еще.
Никакой реакции.
Ну ладно. Сама напросилась.
Врезаю кулаком. Раз за разом. Паузу беру, только чтобы прислушаться, что в доме творится.
Шаги. Шорох.
Но подойти она все равно не торопится.
– Кать, – бросаю. – Открывай! По-хорошему открывай.
Молчит.
– Или я сам открою, – рявкаю. – По-своему.
Вбиваю кулак в дверь.
– Катя!
Опять шаги и шорох. Только ближе. А после щелчок замка – и я не успеваю снова рубануть кулаком по двери. Та сама распахивается. Резко.
– С ума сошел? – шипит Катя. – Всех соседей разбудишь.
Возмущается. Выставить меня пытается.
Но я уже не слушаю. Не получается.
Она такая…
Взвинченная. Нервная. И одури родная. Моя. Вся!
Волосы собраны в небрежный пучок на затылке. Растрепаны. Глаза полыхают. И я залипаю. На красивом лице. На белой шее. На тонких ключицах. На ее блузке, где верхние пуговицы расстегнуты, виднеется край кружевного бюстгальтера.
Она слишком…
Слишком.
И все.
Накрываю ее затылок ладонью. Целую. Жадно сминаю губы. Проталкиваю язык в ее рот. Глубже. Мощнее. Вылизываю изнутри. Пожираю протестующий стон.
Нет, Катя. Поздно.
Обхватываю за бедра. Шагаю вперед, подталкивая ее дальше. Вглубь прихожей. И дверь захлопываю ногой. Замок сам защелкивается.
Она зависает от моего напора. Но ненадолго.
Вырывается так, что пиздец. Царапается. Извивается. Выкручивается. Потому и приходится отпустить.
Отшатывается от меня. Дышит тяжело. Рвано.
И взгляд у нее сейчас чуть поплывший. Но есть еще что-то. Напряжение. Но не такое как обычно. Будто и не со мной связано.
Проблемы на работе?
Да на хер ей эта работа, вообще. Если босс ей нервы треплет, ему конец. Уебу. И похуй, кто он и какие у него тяги. Нечего доставать мою Катю.
– Тебе совсем наплевать на меня, – бросает она.
– Кать…
– Сказала же.
– Слушай, – начинаю.
– Устала! – выпаливает. – Устала я тебя слушать. Понимаешь? Занята сегодня. Просила же не приезжать. А ты… ну ты как всегда.
Закладываю руки в карманы. Сам не знаю, как удерживаюсь от того, чтобы снова ее не сгрести в объятья.
Замечаю, что стол позади нее завален какими-то документами. Лэптоп открыт. Рядом чашка кофе.
– Делай отчет, – говорю. – Подожду.
– Что?
Брови сводит.
А я не успеваю ничего ответить, потому что она взмахивает рукой, делая знак закрыть рот.
– Все! – выдает. – Хватит.
– Трогать не буду.
– Чего?
– И отвлекать.
– Демьян, – выдыхает и поджимает губы.
– Просто кофе выпью, – сообщаю и прохожу на кухню. – Ты не волнуйся. Сам заварю. Не отвлекайся. Работай.
Врубаю кофе-машину.
Пара секунд – позади хлопает дверь.
Оборачиваюсь. Понимаю, что Катя пошла в ванную. Слышу звук закрываемого замка. Ну ладно. Пусть успокоится.
Пью кофе. Иду в гостиную. Усаживаюсь на диван. Бросаю взгляд на часы. Отставляю пустую чашку на стол.
Долго она там.
И тихо.
Подозрительно, блять.
Ни шума воды. Вообще, ничего.
Выжидаю, а после поднимаюсь. Направляюсь туда.
– Кать? – зову.
Дергаю ручку.
Нихуя.
– Кать, – повышаю голос. – Ты чего там?
– Ничего! – бросает она.
Раздраженно. Резко. Даже… со злобой.
Что за херня?
– Давай, открывай, – говорю.
– Уходи, – требует.
– Нет.
Замок щелкает.
– Да что ты за человек такой? – бормочет раздраженно.
Голос сердитый. Срывается.
А в глазах слезы.
Что за херня?
– Уходи, – повторяет она. – Просто уйди, Демьян.
Мог бы принять это все за ее реакцию на меня.
Но нет. Тут другое. Странно. Не могу выхватить. Разобрать.
– Уйди, уйди, – повторяет точно заведенная. – Слышишь?
Ее накрывает тихая истерика.
Дыхание прерывается. Взгляд расфокусирован. Она смотрит будто сквозь меня, куда-то в сторону. Медленно качает головой. Ее хрупкие плечи дергаются.
– Пожалуйста, – роняет. – Прошу, уходи.
Шагаю вперед, чтобы дотронуться до нее.
А она отшатывается от меня как от прокаженного.
– Что мне сделать, чтобы ты ушел? – бросает глухо.
И впечатывает в меня свои глаза.
Вот.
Этого сука достаточно.
Только…
– Я не уйду, Кать, – говорю ровно. – Пока ты не будешь в порядке.
Вскидывается вся.
Усмехается. Как-то криво. Истерически.
– А я теперь никогда не буду в порядке, – выдает.
– Что случилось?
– Вот что!
Лишь сейчас замечаю, она сжимает нечто в своей ладони. Смахивает на электронный градусник. И сейчас Катя тычет им в меня.
– Вот! – бросает с ожесточением. – Посмотри, что ты сделал! Да… Смотри, смотри. Видишь?!
Забираю у нее эту херню.
Не градусник. Экрана нет. Но… да хуй разберет.
– Что это? – спрашиваю.
Ее брови выгибаются.
– А ты не видишь? – бормочет.
И по моему виду ответ понимает.
Со смешком выдыхает.
– Тест на беременность, – отвечает, наконец. – У меня задержка, Демьян. Три недели. Ну и… вот.
Руками взмахивает.
Отворачивается.
А я перевариваю.
На херню эту пластиковую смотрю. Сжимаю в кулаке так, что пальцы сводит. А потом смотрю на Катю.
Ебать.
По затылку прикладывает. Покруче чем от кулака. Никто меня так не пиздил.
Отбрасываю тест.
– Кать.
Сгребаю ее в объятья. Разворачиваю лицом к себе. А она вся в слезах. Рыдает. Так, что меня изнутри продирает.
– Кать…
На шепот срываюсь.
– Пусти, – требует. – Не трогай. Хватит. Ты уже достаточно сделал. Все. Уходи, Демьян. Оставь же ты меня в покое. Ай!..
Подхватываю ее на руки. В гостиную несу. Усаживаюсь на диван. Мягко пресекаю все попытки сопротивляться.
И она… кажется, уже просто выдыхается.
Затихает.
– Обещаю, – говорю твердо. – Теперь все будет иначе. Я уже не тот, каким до тюряги был.
Выглядит она так, будто не слышит.
Встряхиваю ее. Осторожно.
– Кать, ты меня слышишь? – спрашиваю, в глаза заглядываю. – Не плачь. Все будет хорошо. Успокойся, иначе ты меня не услышишь. Нам нужно серьезно поговорить.
42
Катя молчит. Пристально смотрит на меня. Цепко. Будто в самую душу проникает. Хотя она и так всегда там. Глубоко. Глубже некуда.
Сам не замечаю, как пальцы в ее волосы запускаю. Ласкаю, перебираю спутанные пряди.
Кайф.
Взгляд ее. Запах. И ощущение того, что вот она. Рядом. В моих руках.
Одна моя ладонь так и остается в ее волосах, а вторая перемещается с бедра на живот.
Она беременна.
До сих пор не могу это до конца осознать. Будто второй шанс получаю. На все. Раньше выгрызал, выбивал. Как угодно был готов у судьбы выдрать. А теперь вдруг точно само по себе случается.
И блядь, это так… По-настоящему.
Она дергает плечом. Нервно. Взгляд в сторону соскальзывает.
– Кать, – зову.
Вижу, как у нее по щеке стекает прозрачная капля. И еще одна срывается, когда она ресницами хлопает. И еще.
Сука. Аж самого изнутри продирает.
– Кать… – повторяю мягче.
Головой качает. Рукой взмахивает, чтобы меня в плечо ладонью толкнуть. Отодвинуть. Но этого не позволяю.
Склоняюсь. Собираю слезы с ее щек. Сцеловываю.
Протестующе всхлипывает.
Не останавливаюсь. Целую ее прикрытые глаза. Щеки. Нежно. Едва касаясь. Черты повторяю. А после меня накрывает. Мощно.
В губы ее впиваюсь. Глубоко. Жадно. Никак насытиться не могу. Только больше распаляюсь. Уже не до разговор. Не до чего. На хер вылетает из башки все, о чем рассказать ей собирался.
Меня ведет. Пиздец накрывает. Утягивает все дальше.
А она опять какая-то подзависшая. Отстраненная. Вроде и отвечает, но все равно словно ускользает куда-то. И хоть держу ее, она точно утекает.
Углубляю поцелуй. Крепче к себе притягиваю. За талию. И затылок удерживаю. Особенно когда Катя рефлекторно дергается, будто отстраняется.
Нет. Не разрешаю.
Она отвечает. Не сразу, но откликается. И вот уже сама пальцами по моему затылку проводит. Сильнее притягивает. Открывается, запрокидывая голову назад.
Тянется ко мне. Безотчетно.
Только это все длится недолго.
В какой-то момент застывает. И резко отталкивает. Поцелуй разрывает. Отворачивается. Из моих рук выкручивается.
– Все, – говорит.
Вскакивает на ноги. Отходит на несколько шагов назад.
– Уходи, – требует.
– Нет.
– Мне нужно одной побыть.
Твердо. Холодно
– Уходи! – голос повышает.
Молчу.
– Чего ты ждешь? – выпаливает.
На дверь кивает.
– Я никуда не уйду.
Рукой от меня отмахивается. Мол, делай, что хочешь. И на другой конец комнаты отходит, в кресло усаживается. Ноги к груди поджимает, обнимает колени руками. Смотрит прямо перед собой.
На меня – ноль реакции.
Поднимаюсь, подхожу к ней.
Даже взгляд не переводит.
Опускаюсь на пол перед кресло. За щиколотки ее обхватываю. Мягко тяну вниз, заставляя выпрямить ноги.
Пробует меня оттолкнуть коленом, но я удерживаю.
Все-таки оборачивается. Взглядом по мне проходится. И устало выдает:
– Ну чего ты от меня хочешь?
– Тебя.
– Демьян…
– Давай поговорим.
– О чем нам разговаривать? – прямо вспыхивает вся. – Не о чем! Все. Отпусти. Не надо меня трогать.
– Кать.
– Раздражает.
Ногами двигает. Отпихнуть пытается. Но я не оставляю ей ни единого шанса. Еще крепче притягиваю. Обнимаю ее колени.
– Пусти, – бормочет.
– Я – раздражаю?
– Ну хватит, – плечами передергивает.
И меня за плечи оттолкнуть теперь пробует.
Не получается.
Свое не отпускаю. Кате давно пора это понять. Моя она. Моя. И раньше бы никому не отдал, а теперь так вообще.
– Говори, – выдаю. – Что тебя раздражает?
– Все! – руками всплескивает. – Все это… почему ты просто не уйдешь? Почему ты никак меня в покое не оставишь? А?
Моя ты. Так и тянет опять припечатать. Но с языка уже совсем другое слетает.
– А куда мне идти? – спрашиваю. – Твой я. Так что здесь мое место. Некуда больше деваться.
Голову ей на колени кладу.
Так и сидим. Она – в кресле. Я – на полу, крепко обняв ее ноги. Хер знает сколько времени проходит, пока Катя наконец глухо выдает:
– Ну как ты не понимаешь?
– Что?
– Все как тогда.
С шумом воздух втягивает. Замолкает. А после еще тише продолжает:
– Мы. Беременность, – роняет сбивчиво.
Всхлипывает.
Отрываю голову от ее колен, только чтобы взгляд поймать. Глаза в глаза. Вот как нам сейчас надо.
– У меня другой бизнес, – говорю. – Все иначе.
– Хочешь сказать, что завязал?
Пристально смотрит на меня.
Лгать нельзя.
– Так просто не завяжешь, – говорю как есть. – Но работаю теперь на другом уровне. Как раньше уже не будет.
Понимаю, что мой ответ ни о чем. Ей он не нравится. Это видно.
И гарантий, блять, нет. Четких – нет. А другие тут не прокатят. Собирался это все при следующей встрече с Воронцовым обсудить. Скоро.
Но сегодня не знал, какие новости получу. Если бы знал, то раньше бы такой вопрос затронул.
Воронцов сам говорил, что репутацию мне подправят. При условии успешного сотрудничества. А сотрудничество у нас охуеть какое успешное.
– Гарантии дам, – продолжаю. – Если бы не был уверен, то обещаний впустую не делал. Обещаю, Кать, все будет четко. За решетку меня не отправят. И угрозы для тебя никакой нет. Защиту обеспечу. Я и сам не допущу теперь, чтобы с нашим ребенком что-то нехорошее случилось
Молчит. Напряженная. Хмурая.
– Твоего приятеля посадили, – выдает вдруг. – Наверное, он тоже был очень в себе уверен, но что-то пошло не так.
– У Рамиля другая история, говорил же.
– Так у вас разный бизнес?
– Общий есть, но он не из-за нашего бизнеса загремел. Сам виноват. Предупреждал его несколько раз.
– Гарантии, значит, – бормочет и громче прибавляет: – Ну хорошо. Пусть так. Какие гарантии ты мне дашь, Демьян?
43
– Все гарантии, Кать, – говорю твердо.
– Все? – бровь приподнимает.
– Ты в полной безопасности.
Молчит. А я крепче к ее ногам прижимаюсь, по икрам ладонями провожу. И выше, к бедрам. После снова вниз. Щиколотки ласкаю.
Дергается.
– Пусти…
– Нет.
– Сказала же.
– И я сказал, – отвечаю ровно. – Не могу отпустить. Не получается, Катя. Вроде по уму так и стоило сделать сразу. Когда на свободу вышел. Свалить подальше от тебя.
– Да, – поджимает губы, нервно кивает. – Стоило.
– А теперь поздно, – замечаю. – Слишком далеко зашли.
– Ну еще не поздно, – бормочет.
Отстраненная. В сторону смотрит. Точно закрывается от меня, стену выстраивает, чтобы отгородиться.
– Ты чего удумала?
Встряхиваю ее. Слегка.
– Ничего.
– Кать…
– Все твои гарантии – просто слова. Ты и раньше умел красиво говорить. А я дура слушала, разинув рот.
Запускает пальцы в волосы. Пытается собрать, но лишь сильнее растрепывает. Плечами дергает.
– Будут и дела, – говорю. – Все будет. Иначе бы ничего тебе предлагать не стал. А так мы начатое до конца доведем.
– Это как?
Опять меня взглядом прикладывает. Прямо горит вся. Раздерганная. Только повод ей дай – взорвется. И я по ходу лимит этих поводов давно исчерпал. Еще до тюряги. Да, косяков дохуя. Но блять, отступать не собираюсь.
Ради нее же все. Ради нее и ради ребенка. Теперь только так.
Второй шанс не проебу. Особенно после того, через что прошел. И сука, ее провел. Нет. Никакого повтора не будет.
– Мы поженимся, – говорю.
– С чего ты взял, что я соглашусь?
Аж вскидывается.
– Ребенок в семье расти должен, – выдаю.
– Да, должен, – кивает. – Ребенок…
Начинает и осекается.
И снова этот взгляд. В сторону. Будто…
Блять, даже разбирать не хочу. Не нравится мне то, как она сейчас выглядит. То, что в ее глазах читаю.
Или считываю неверно?
Перемыкает меня самого. Круто перемыкает.
– Ты родишь этого ребенка, – заявляю.
А она едва заметно вздрагивает. Снова на меня смотрит. Так смотрит, словно впервые видит.
– Конечно, рожу, – бросает.
– Тогда что за дела? – мрачнею. – О чем раздумываешь?
– Не знаю, – роняет сухо. – Так. О своем.
– Расскажи.
– Ты на меня давишь, – вдруг выпаливает.
– Чего?
– Постоянно давишь, – повторяет. – Даже сейчас.
– Да откуда ты это берешь?
Ногами дергает. Освободиться пробует. Отстраниться от меня. А я на автомате это пресекаю. Мягко ее ноги перехватываю, чтобы сильно не вырывалась.
– Вот, – замечает она.
Взглядом указывает на мои руки. Выразительно.
– Скучал, – говорю. – Тяжело отлипнуть.
– Ясно.
Ну… сучка.
Люблю пиздец. Но этот ее вид сейчас. И взгляд. Вот блять, все родное. От макушки до пяток. И… сучье.
– Что тебе ясно? – спрашиваю.
Плечами пожимает.
– Что? – выдаю.
– Ничего нового, – отмахивается и снова со мной взглядом встречается. – Ты только о себе думаешь, Демьян. Но так всегда было. Мне уже не привыкать.
Ебать.
Да нихера.
– Послушай меня сейчас внимательно. Я много чего затеял, бизнес полностью перестраиваю. О себе в последнюю очередь сейчас думаю.
– Ну хорошо, – задумчиво кивает. – Значит, ты считаешь, что все получится? Больше тебя не посадят?
– Не считаю, – отрезаю. – Знаю, что за решетку не отправят.
– Допустим, – протягивает. – И ты будешь хорошим мужем? Отцом? Ты многое сможешь дать нашему ребенку?
– Конечно.
– Демьян, – сглатывает. – У тебя два тюремных срока. Ты предлагаешь мне стать женой зэка. Рецидивиста. Еще и осужденного за… такое.
В ее глазах блестят слезы.
А меня от этого изнутри полосует.
– Дело закрыто, – говорю.
– Ты…
– Я не виновен.
– И что? – головой мотает. – Неужели ты не понимаешь, что это всплывет? А как это отразиться на ребенке? Если мальчик будет, то какой это пример для него? Как ты будешь его воспитывать?
Так, чтобы если и косячил, то в тюрягу не загремел. Никогда.
Но такой ответ лучше Кате не озвучивать. Потому молчу.
– А если девочка? – ее голос срывается. – А вокруг будут шептаться и…
– Да никто и слова ей не скажет, – обрываю. – Каждого уебу.
Блять, сорвался.
– Видишь, – роняет с нервным смешком. – Не поменялся ты. И не поменяешься. Потому что… ну ты такой. Это твоя натура. Иначе не будет.
– Рано об этом говорить.
– Нет, не рано.
Все-таки отталкивает меня. Поднимается. По комнате расхаживает. Кофту одергивает. Обнимает себя руками.
Красивая она. Залипаю. И сам одергиваю себя. Не тот момент. Не тот, блять. Мозг нужно врубить. Сказать хоть что-нибудь нормальное. Успокоить.
– Катя, ну послушай ты меня, – говорю и поднимаюсь.
Стараюсь до нее достучаться.
– Наслушалась уже!
Руками всплескивает. Не подойти.
Ладно. Тогда застываю перед ней, закладываю руки в карманы, чтобы подавить искушение снова ее схватить.
– Над моей репутацией работа идет, – говорю как есть.
Воронцов не распространялся, но дал понять, что процесс требует подготовки. Быстро такие вопросы не решаются.
– За один день никто мне имидж не подправит. Потребуется время. Но в итоге никто и не вспомнит, что я срок в тюряге мотал.
– Два срока.
– Да похер сколько.
Молчит.
Бледная. Взволнованная.
Больше не могу себя в узде держать. Шагаю к ней. Снова заключаю в объятья. На руки подхватываю.
– Кать, прекращай, – говорю. – Тебе нельзя сейчас волноваться. Обещаю, все под контролем.
– Значит, сейчас ты работаешь с такими людьми, – начинает и запинается, поднимает взгляд, чтобы посмотреть в мои глаза. – Эти люди могут настолько исправить твое прошлое?
– Эти люди могут все.
Не нравится ей мой ответ.
Прямо чую.
Повисает пауза.
– Мне завтра на работу, – говорит она, наконец. – Рано вставать. День тяжелый, поэтому нужно хорошо выспаться.
– Понял, – киваю. – Давай спать.
Молчит, а потом разворачивается, чтобы свалить.
– Ты куда? – спрашиваю, мягко за плечо перехватываю.
– К себе пойду, – отвечает. – А тебе лучше уйти.
– Нет, – отрезаю, взгляд ее ловлю и удерживаю. – Я сегодня здесь. И не спорь со мной. Бесполезно.
– Я устала, Демьян, – говорит.
– И устал, – выдыхаю. – Давай ложиться. Вместе отдохнем.
Она смотрит на меня. Голову к плечу склоняет.
Блять, ничего такого не делает, а глотку сдавливает.
– Ничего не будет, – говорю. – Просто спать ляжем.
Не верит. По глазам читаю.
Понимаю ее. Сам себе не верю. Но уже ясно, что черту не перейду. Достаточно за мной косяков. Да и ей действительно отдохнуть нужно.
– Диван разложим, – продолжаю. – Удобно.
Ничего не говорит. И я начинаю диван раскладывать. А она стоит и наблюдает, обнимает себя руками.
– Иди в душ, – замечает вдруг.
– А ты?
Хмурится.
Ладно. Чего так сразу напрягается. Я и не рассчитывал, что вдвоем пойдем в ванную. Это само по себе вылетело.
– Первая не пойдешь?
– Нет, – головой качает. – Постель застелю.
Когда возвращаюсь обратно, на диване уже разложены подушки. Одеяло. Плед. Все равно от меня отгораживается.
– Подойдет тебе? – кивает на плед. – Могу еще другой поискать.
– Нормально, спасибо.
Поворачивается. Хмуро сдвигает брови. Не нравится ей, что я в одном полотенце вышел.
– Давай ложиться, – говорю.
– Рано. Мне тоже надо в душ.
Она уходит. Будто специально время тянет. Не спешит выходить из ванны. Вода льется и льется. Почти теряю терпение, когда наконец наступает тишина.
Но и тогда она не спешит.
Через время все-таки щелкает замок на двери. Слышатся осторожные шаги.
Катя аккуратно идет. Помедлив, присаживается на край дивана. Подтягивает к себе одеяло.
И я это все позволяю.
Пользуюсь темнотой. Свет сам выключил.
Пусть она считает, я не выдержал и уже уснул.
Как только она устраивается на диване, укрывается и затихает, накрываю ее талию ладонью, притягиваю к себе вплотную.
Вскрикивает. Возмущенно так. Ну пиздец.
– Спим, – заключаю.
В темноте не вижу ее, но чувствую. Уставшая. Измотанная. Все еще напряженная. И хотела бы снова послать меня куда подальше, но видно, сил не остается.
Она сокрушенно выдыхает. Не спорит.
– Так, – вдруг локтем меня толкает. – Подвинься.
Больно, блять. Под ребра.
– Демьян!
Подвигаюсь. Даю ей больше свободы.
– Спокойной ночи, – бросаю.
И тянусь, чтобы укрыть нас обоих одним пледом. А после зарываюсь лицом в ее макушку. Целую. Жадно вдыхаю запах.
– Спокойной, – тихо отвечает она.
Так и засыпаем.
