Текст книги "Сказка на ночь (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
Глава 28
Охрана врывается в кафе, лишь стоит Джеро исчезнуть. Вместе с ними возникает и Олег, вероятно, брат уже в курсе моего похищения, выглядит встревоженно, скользит по мне обеспокоенным взглядом, словно рефлекторно ищет вероятные повреждения, а когда ничего плохого не обнаруживает, вздыхает с облегчением. Мое сердце болезненно сжимается от осознания того, какой конфликт между нами возник. Пожалуй, стоило проявить гораздо больше терпения и мудрости. Вокруг множество врагов, нельзя отдаляться от близких людей. Я должна любой ценой найти общий язык с родными, объяснить им причины своего выбора. Правда, тяжело представить, как они сумеют принять Рустама, зная, чья кровь в нем течет.
– Все нормально, – сообщаю охранникам. – Мы спокойно пообщались и разошлись. Угрозы нет.
Они хмурятся и мнутся, прекрасно осознают, как сильно им повезло. Мой супруг подобное упущение не простил бы. Может, и мне не стоит?
Толку от охраны мало, однако сейчас у меня слишком много проблем, чтобы всех увольнять.
– Надеюсь, вы поделитесь со мной основной темой беседы, – говорит Август. – Уверен, этот человек преследовал определенные цели. Наверняка, темные и опасные. Ведь его намерения носят самый скверный характер.
– Откуда вам знать? – пожимаю плечами. – Вдруг он предлагал помощь? Союз? Настали тяжелые времена. Нам не помешает чужая помощь.
– Должно быть, вы шутите, – мрачно замечает советник. – Этот человек мечтает уничтожить господина Ахметова. Не представляю, что он вам предложил, могу лишь строить догадки, однако доверять ему точно не стоит. Будьте настороже.
– А кому можно верить? – парирую моментально. – Вам?
– Моя работа никогда не вызывала нареканий у господина Ахметова, – произносит Август. – Он высоко ценит квалифицированные консультации. Анализ поведенческих моделей – моя главная специализация. Существует реальная возможность просчитать ходы любого противника заранее, разработать алгоритм, который позволит сделать правильные выводы из ситуации.
Много слов. Очень много. А смысл?
– Мой муж в тюрьме, – замечаю вкрадчиво. – Благодаря вашим консультациям?
– Ваши обвинения беспочвенны, – выдает советник, поджимая губы.
– Я только интересуюсь.
– Звучит довольно оскорбительно, – сурово сдвигает брови. – Я никогда не давал повода усомниться в моей компетентности.
– Вот и отлично, – губы растягиваются в улыбке. – Тогда устройте мне встречу с Рустамом. Сегодня. Возникло много вопросов, которые я должна обсудить с ним.
– Боюсь, это невозможно, – отвечает после паузы. – На данный момент. Но я попробую организовать все до конца недели.
– Почему так долго? – поражаюсь. – Я его жена. Близкий родственник. Разве существует запрет на встречу?
– Некоторые нюансы не позволяют добиться вашего свидания раньше. Полагаю, подобным встречам вообще будут препятствовать. Очень легко прикрыть подобное интересами следствия. Не забывайте также о бумажной волоките. Признаюсь, я уже приступил к осуществлению вашей просьбы. Понимал, вы пожелаете увидеться с господином Ахметовым. Процесс запущен.
– Отлично, – киваю. – Работайте над этим.
Мне ясно только одно: доверять нельзя никому. Вообще. В принципе. Любой человек в нашем окружении может оказаться предателем. Август – не исключение. Но я должна поговорить с Рустамом лично. Должна взглянуть в его глаза и понять, насколько все плохо. Вдруг это просто очередной коварный план? Мой супруг обожает мистификации. Достаточно вспомнить, как вынудил меня изменить самому себе прежде. А чего стоили загадочные фразы про Викинга, перед которым нужно становиться на колени. У моего мужа всегда был план. Для всего. Он учитывал каждую мелочь. Трудно поверить, что врагам удалось обставить прирожденного манипулятора.
Проклятье. Рустама нереально обыграть. Верю в него до последнего.
Но черт побери, что творится вокруг? А эти слова на прощание? Про «сильнее смерти»? Дальше уже мрачные обещания Джеро про встречу на похоронах? Насколько серьезен грядущий расклад?
Я завершаю беседу с Августом, разбираюсь с охраной и остаюсь наедине с Олегом, предлагаю брату спуститься вниз и пообедать. Место здесь неплохое. Жутко хочется наброситься на еду. Бегло оцениваю представленные тут позиции, быстро делаю заказ. Кажется, сейчас я готова смести все, что вижу перед собой. День выдался тяжелый, сказывается стресс от бесконечной лавины событий. Ранний перелет, заключение мужа под стражу, неожиданная встреча с братом, похищение и предложение от Джеро. Такое впечатление, будто целая неделя промелькнула перед глазами.
Я заказываю лосось на шпинате, морские гребешки, креветки и осьминога на гриле, салат из лобстера и апельсиновый сок. Позже замечаю, как удивленно смотрит на все эти блюда Олег.
– Захотелось морепродуктов, – нервно улыбаюсь.
– Я бы вряд ли осилил такую порцию, – смеется брат. – У тебя прорезался бешеный аппетит.
– Здесь вкусно готовят.
– Похоже на фаст-фуд, просто вместо гамбургеров и картошки фри, они подают рыбу и устрицы.
– Точно! – восклицаю моментально. – Возьми мне еще устриц. Я хотела их заказать и забыла. Отвлеклась, когда искала десерты. Кстати, захвати салат с тунцом и моцареллой.
– Ты уверена?
– Конечно, – киваю. – А еще картошку фри и картофельные шарики, не могу понять, чего хочу сильнее.
– Ты в порядке? – поражается брат.
– Я безумно проголодалась.
Вскоре мы приступаем к совместной трапезе, обмениваемся ничего не значащими фразами, ведем себя так, будто ничего не произошло. Но я понимаю, что долго так продолжаться не может. Нужно сократить пропасть, образовавшуюся между нами.
– Отец знает? – спрашиваю, закусив губу от волнения. – Про свадьбу. Он тоже посмотрел тот репортаж?
– Да, – мрачно подтверждает Олег. – Хорошо, что его еще не выписали из больницы. И удачно, что я оказался рядом, иначе даже не знаю, чем все могло закончиться.
После этих слов кусок в горло не лезет. Автоматически отодвигаю тарелку и откладываю приборы. Вроде и осознаю, другой реакции ждать не стоило, однако видимо часть меня отчаянно надеялась на более благополучный исход. Не хватало только чтобы мой брак довел отца до могилы. Он достаточно пережил, потерял маму, а теперь узнает, с кем связалась его дочь. Не самое приятное открытие, учитывая прошлое наших семей. Между Стрелецкими и Ахметовыми годы вражды и взаимной ненависти. Отрицать такое глупо. Бежать от правды нельзя. Остается только искать выход, путь принятия.
– Ему стало плохо? – гулко сглатываю.
– Пришлось вызвать врача, – тихо отвечает Олег. – Слабое сердце. Отцу противопоказано любое волнение.
– Я знаю, – судорожно выдыхаю. – Поэтому я и старалась подольше тянуть с признанием.
– А может стоило использовать другой путь? – хмыкает.
– Например?
– Не связываться с этим ублюдком, – буквально выплевывает в ответ.
– Пожалуйста, Олег, давай обойдемся без оскорблений.
– Думаешь, мы это проглотим? – кривится. – Я? Отец? Думаешь, пройдет время и смиримся с мыслью, что ты подмахиваешь этому… что ты с этим… ты…
– Олег, – повторяю с нажимом. – Прошу.
– Что? – взвивается. – Что ты просишь?
Плотину терпения опять прорывает.
– Ты не знаешь всего, не видишь полную картину, – выдаю глухо. – Я должна многое вам рассказать и объяснить. Тогда мой выбор станет понятнее.
– Правда? – криво усмехается. – Значит, нас ждут новые факты. Круто. Какие? Его ублюдочный папаша не убивал нашу мать? Не мучал ее? Не пытал? Не терзал до самого последнего вздоха? Что именно нам откроется? Скрытый смысл? Хитрый план? Валяй, поясни, чем этот подонок забил твои мозги. Давай, попробуй меня переубедить.
– Ты ничего не знаешь о настоящем Рустаме. О том, что он сделал для меня.
– Серьезно? – его лицо темнеет, голубые глаза мечут молнии. – А хочешь скажу мой вариант? Это очередной их трюк. Гад промыл твою башку дебильными россказнями. Он втерся в доверие. Намеренно. Новый способ унизить нашу семью. По правилам гребаного долга тебя забрать уже нельзя. Вот он и решил поступить иначе. Тоньше. Извращеннее. И отец-урод наверняка в курсе этих делишек. Вместе разработали схему.
– Олег, ты несешь полный бред, – отрицательно качаю головой. – Прошу, давай прямо сейчас соберемся и отправимся в клинику. Я хочу многое рассказать. Тебе и папе. Стоило давно открыть истину, но я не решалась. Не хватало смелости. Однако больше ждать не выйдет. Вы должны понять, как все происходило на самом деле, что связывает меня и Рустама на протяжении долгих лет.
Глава 29
Она рядом. Всегда. Мне даже нет необходимости закрывать глаза, чтобы представить. Глаза. Голубые, ясные, светлые. В них моя тьма рассеивается. Губы. Пухлые, сочные, идеально очерченные. В такие охота вгрызаться. Врезаться между ними языком. Вбиваться ртом в рот. Сминать, впитывать стоны, рвущиеся из горла, внутрь себя. Вся она такая идеальная. Чистое совершенство. И моя чернота ее ни капли не портит. Теряется, отступает, отходит назад. Все звери по клеткам рассажены. Закованы в цепи. Но будь они на свободе, хоть как бы ее не тронули. Уселись бы у неё в ногах, довольно урчали, ластились. Клыки и когти ничего не значат, если эта девочка рядом. Исключение из всех существующих правил. Нежная. Хрупкая. Ничем и никем не испорченная. Непорочная. Она моя. Душа. Сердце. Кровь. Жизнь. И буду до конца биться, до последнего вздоха, только бы ее сохранить. Драгоценность. Реальная. Настоящая. Дороже золота. Важнее вселенской власти. Я готов на куски растерзать любого врага за единственный взмах этих ресниц. За звук ее голоса. Звонкий, цепкий, до костей пронизывающий. Она все во мне рушит. Сжигает. И заново надежду дарит. Вытягивает на поверхность. Воздух не нужен. Давно только ею дышу.
Я вытягиваюсь на тюремной койке. Запрокидываю руки назад. Те, кто заключил меня сюда, даже не представляют, в насколько хреновую игру решили ввязаться. Зря против меня полезли. Очень зря. На воле я был для них менее опасен. Но тут и теперь уже нет пути назад. Особенно с учётом того, что доставили столько тревог моей родной девочке. Женщине. Жене.
Я стараюсь урезонить эмоции. Держу разум в холоде. Но это трудно. Особенно сейчас. Я бы предпочёл оказаться рядом с ней. Не только в мыслях. Быть вдали от этих стен. Обнять. Объяснить. Успокоить.
Игра оказывается гораздо более запутанной, чем я предполагал. Тем интереснее будет. И опаснее. Но я позаботился о главном. Есть кому защитить принцессу, пока меня заперли здесь.
Хотя я привык полагаться только на себя. Так надежнее. Ну ничего, скоро найду путь на волю. Только бы она правильно поняла намёк. Прямо сказать не мог. Да и не одобрила бы мой план, не прониклась такой затеей. Ладно, назад дороги нет.
Странное это чувство. Найти счастье. И потерять. Снова искать. Эмоции делают тебя уязвимым, но ещё они дарят огромную силу.
Я бы предпочёл оказаться возле принцессы. Прямо сейчас. Физически. Наблюдать за тем, как она просыпается. Моргает, сонно улыбается. Потягивается. Смотреть и дохнуть от тупой нежности.
А как девчонка нарывается? Бывает, вспыхнет искра и она отдаётся порыву в момент. Чего стоит ее выходка в ванной.
Эта крохотная ступня прижатая к моему члену. Маленькая. Узкая. Наощупь шелковая. Дразнит, скользит то вверх, то вниз.
Я бы предпочёл повторить опыт. Развить. По кайфу когда принцесса себя отпускает и пускается во все тяжкие. Улёт. Я бы прямо сейчас ею занялся по полной программе, но вынужден коротать время в ловушке.
– К вам посетитель, – сообщает охранник.
Я поднимаюсь. Встречаю гостя. Его личность не удивляет. Я ждал этого человека. Другого бы они не прислали.
– Ты перешёл черту, – с порога заявляет Верман.
Я молчу. Разве не ясно? Он сам перешёл черту первым. И дело не в том треклятом видео. Я прекрасно понял, что этот ублюдок не рискнул бы провернуть нечто подобное, ещё и до такой степени нагло. Но все произошло с его молчаливого одобрения. И это сразу превратило его в смертника. Камикадзе. Это знали все. Даже он сам. Вопрос времени.
– Моя дочь, – продолжает Верман. – Как ты посмел…
– Хватит, – обрываю. – Ты в курсе, кто убил твою дочь. Я там никак не замешан. Давай к сути. Обойдёмся без долгих расшаркиваний.
Верман дёргается. Скользкий тип. Всегда юлит. Плевать ему на погибшую дочь и на всех вокруг, его заботит лишь собственный интерес. В этом удивительно сильно смахивает на моего папашу.
– Ладно, – заключает он. – Есть для тебя выгодное предложение. Если примешь его, то прямо сегодня окажешься на свободе. Если нет, думаю и сам понимаешь, дела твои плохи.
– Вперёд, – киваю. – Порадуй меня.
– Ты должен отдать меч, – говорит Верман.
– Берите, – усмехаюсь. – Могу дать целых два. Только их нужно завоевать в честном поединке. Так уж повелось, что настоящий меч сам выбирает себе хозяина.
– Ты знаешь, какое оружие нас интересует. Твои мечи хороши, но мы бы в любой момент могли легко организовать их похищение из квартиры. Особенно теперь, ведь будучи заключенным, ты лишен контроля. Твоя жена осталась без защиты и вряд ли способна нам помешать. Дело нескольких минут – и мы получим желаемое.
А он не так умен, как следовало ожидать. Додумался угрожать мне жизнью моей супруги, когда находится в замкнутом пространстве. Без охраны, тет-а-тет со мной.
Идиот. Похоже, придется преподать ему урок.
– Речь о другом клинке, – продолжает Верман. – Священная реликвия, которую твой учитель похитил у серьезных людей. Мы давно владеем информацией о том, что именно тебе известно точное местоположение этого артефакта.
Забавно. Люди одержимо держаться за символы власти, и совсем не думают о реальных перспективах. Помнится, Гитлер был помешан на идее заполучить копье. То самое копье всевластия, которое впитало кровь Христа. Куда это его привело?
Выживает лишь тот, кто полагается на самого себя. Он же одерживает победу. Остальные будут глотать пыль из-под его ног, плестись в хвосте и завидовать чужим успехам.
Настоящий воин одинок. Но иногда и ему везет встретить истинную пару. Царский трон мало значит без королевы.
– Это сказка, – отвечаю. – Красивая сказка на ночь. Не думал, будто кто-то всерьез на такую историю поведется. Я жду нормальное предложение, Верман.
– Плохая попытка, – мотает головой. – Нам доподлинно известно, что меч существует, а значит, ты нас к нему приведешь, по доброй воле или по принуждению. Или ты готов рискнуть самым дорогим?
Ну хватит с него. Пора кончать звездный час. Этот урод меня конкретно утомил и совсем потерял ощущение реальности. Надо бы его заземлить. Пока что – мягко.
– Уговорил, – киваю, делаю последний шаг на сближение.
Верман пропустил момент, когда я подступил вплотную. Одно движение. Выхватываю ручку из его кармана. Дорогую. Эффектную. От всемирно известного бренда. Бью четко. Наношу короткий удар под ребра. Жизненно важные органы не задеваю. Зато насквозь пробиваю плоть.
– Ты перепутал, – разворачиваю его спиной к себе и зажимаю рот ладонью, запираю вопль глубоко в глотке. – Меня с собой. Хищник не глотает обиды. Он жрет. Каждого, кто посмел раззявить на него пасть.
Вбиваю предмет канцелярии до упора.
– Ты свалишь отсюда. Тихо и мирно. Охрана ни черта не узнает, потому что вы не хотите, чтобы меня переводили под усиленное наблюдение.
Скулит. Жалко. Жалобно.
– Ты будешь обтекать молча. Хотя нет, не совсем. Ты передашь своим дружкам, что каждый, кто посмеет тронуть мою женщину, сдохнет. На месте. Я и с того света за вами приду. Оторву башку лично. И это не метафора. Факт.
Отпускаю его. Резко. Толкаю в двери.
– Вали отсюда, – выплевываю. – Живо.
– Ты… ты… пожалеешь, – сипит, держится за живот. – В нашу следующую встречу ты… ты будешь мертв.
– Возможно, – ухмыляюсь. – Но это не помешает мне выдавить твои глаза голыми руками.
Верман больше не рискует испытывать мое терпение. Выметается из камеры. Это же отлично, когда мусор выносит себя сам.
Предложение отвергнуто. Я упустил шанс. Что поделать? В такой игре, которую мне предлагают, я не готов биться за команду. Предпочитаю действовать в одиночку. Ну практически. Со мной принцесса. Горы сверну. И заодно шеи врагам подправлю.
Юля, верь мне. Я найду путь. Проложу новую дорогу, если понадобится.
Глава 30
– Ты уверена, что сейчас подходящий момент для разговора? – перед дверью палаты Олег останавливается и задаёт вопрос, на который я едва могу дать ответ. – Ещё утром отцу стало плохо. Сразу когда он увидел репортаж, где показали тебя и твоего урода. Вас представили как семью Ахметовых.
– Олег, прошу, давай обойдёмся без оскорблений. Ну или хотя бы попытаемся. Дай мне объяснить, а потом посмотрим, изменится ли твое мнение.
– Не важно, что ты расскажешь нам, – отмахивается брат. – Этот гад не перестанет быть Ахметовым. В нем течет их дьявольская кровь. Чертова порода. Разве ты сама не понимаешь? Предлагаешь нам смотреть, как стала одной из них?
– Я не перестала быть Стрелецкой. Взяла двойную фамилию.
– От такого все еще хуже! – не удерживается от вспышки ярости Олег. – Ты связала нас навечно своим поступком. Ты позволила им взять верх.
– Рустам не должен отвечать за дела своего отца.
– Наша мать тоже не должна была, – буквально выплевывает мой брат. – Но кого это волновало? Ее убили. Жутко и жестоко калечили! До смерти пытали. Они не вернули нам тело. Даже страшно представить – почему?!
– Олег, хватит.
В этот момент я жалею, что отказалась услышать правду, когда Марат, старший брат Рустама, хотел рассказать мне про то, как именно погибла моя мама. Я тогда очень испугалась и проявила слабость. Теперь действовала бы иначе.
Я должна добраться до истины. Как только встречу супруга, задам ему вопрос, который давно меня терзает. Хочу разобраться во всем до конца, взглянуть страху в лицо.
Рустам знает, где похоронена моя мама. Чувствую это интуитивно.
А пока предстоит разобраться с другими вопросами. Разговор предстоит тяжелый, но оттягивать вечно не получится. Давно стоило начать беседу, донести до близких людей всю суть.
Больше ждать нельзя.
Я прохожу в палату первой, следом движется мой брат. Встречаю взгляд отца и сердце вмиг болезненно сжимается. Я действительно предательница. Если посудить обо всем по справедливости. Отстраненно. Я пошла против собственной семьи. Отдалась врагу.
Однако жизнь не оставила мне иного выбора. Чувства оказались сильнее долга. И разве это плохо? Когда свет побеждает тьму? Когда любовь одерживает верх над ненавистью?
Только все разумные слова разом вылетают из головы. Здесь и сейчас мне безумно трудно сосредоточиться.
– Привет, папа, – говорю тихо.
– Здравствуй, дочь, – отвечает отец.
Мы обмениваемся стандартными фразами, делаем вид, будто ничего особенного не произошло. Я задаю несколько вопросов насчет состояния здоровья. После и Олег подключается в беседу.
А потом повисает напряженная пауза.
– Я должна вам все объяснить, – выпаливаю на одном дыхании. – Понимаю, сейчас мой поступок кажется ужасным, но если бы вы знали детали, возможно, посмотрели на ситуацию иначе.
Брат мрачнеет, но ни единого слова не произносит. Вижу, как он стискивает челюсти, сдерживает поток эмоции. Отец ограничивается коротким кивком, однако я замечаю, как резко дергается его рот, будто сведен мучительной судорогой. Папе больно осознавать, с кем я связала свою судьбу, чьею женою стала. Ахметовы принесли в наш идеальный и счастливый мир настоящее проклятье, ворвались, будто ураган, жаждали взыскать плату кровью.
Мой дядя убил сестру Рустама. Тогда Ахметов-старший решил, будто на все имеет права, начал вершить чудовищное возмездие. Забрал мою мать посреди ночи, сказал, когда мне исполнится восемнадцать, я повторю ее страшную участь.
Прошли годы. Близился кровавый час – брат подставил невинную женщину, свою собственную супругу. Он отдал ее в счет долга, таким образом заменил меня.
Столько страха. Горечи. Слез. А теперь я вышла замуж за одного из злейших врагов, за того, от кого множество лет убегала. Но именно он меня оберегал, ограждал от всех бед, скрывался в тени, всякий раз защищал от реальных монстров.
Пришло время открыть карты. Обнажить правду. Конечно, я не расскажу подробности, некоторые вещи придется утаить ради безопасности моей семьи. Нельзя сообщать про орден, объяснять расклад с «Табула Раса». Но кое-что могу выдать прямо.
– Рустам несколько раз спасал мою жизнь, – говорю тихо, но твердо. – Он выручал меня из очень тяжелых ситуаций. Не только сейчас, за последние месяцы. Вообще. В прошлом. Так получилось, мы давно общались. Еще в детстве подружились, но тогда я понятия не имела о том, что он принадлежит к роду Ахметовых. Если мне угрожала опасность, Рустам всегда оказывался рядом.
– Ты с ним общалась? – отец удивляется. – Давно?
– Да, очень, – киваю. – Мне было семь, когда мы случайно столкнулись. Он отогнал от меня разъяренного пса. Мы обменялись парой фраз, а после завязалась дружба.
Олег выдает ругательство. Беззвучно. Однако я улавливаю смысл, читаю по губам.
– Так ты малявкой с ним связалась? – вдруг срывается брат. – Этот здоровый лоб преследовал тебя? Он взрослый, а ты маленькая девочка. Что за хренота?
– Боже, Олег, – невольно кривлюсь. – Мы были детьми. Дружили.
– Знаю я такую дружбу! Твой ублюдок родился зверенышем. Будучи мелким, тебя сразу выцепил. Дьявол, да я же помню, как он тебя схватил. В первую встречу. Выходит, опять таскался, не отвязался. Он тебя трогал? Лапал? Лез к тебе? Говори!
Обхватывает меня за плечи, трясет.
– Олег, прекрати, – останавливает его отец. – Отпусти, сестру.
– Совсем с ума сошел? – бормочу я. – Откуда у тебя настолько больные мысли?
– Это твой упырюга больной! Напрочь отбитый…
– Олег, – повторяет отец, повышая тон.
Брат разжимает пальцы. Отворачивается от меня. Меряет комнату размашистыми шагами, приглушенно чертыхается.
– Рустам любит меня, – продолжаю, стараясь унять предательскую дрожь в голосе. – И он множество раз доказал свои чувства поступками. Некоторые секреты я не могу выдать, просто поверьте, если бы не этот мужчина, меня бы давно не было в живых и дело тут уже совсем не в проклятом долге. Желающих убить хватало. За мной велась охота, которую лишь Рустам сумел остановить.
– А может, это и был его план? – рявкает Олег. – Дура. Он тебе мозг трахает, а ты ничего не соображаешь.
– Заткнись, – неожиданно жестко бросает отец. – Что за выражения по отношению к родной сестре? Я учил тебя уважать женщин, а это недостойный поступок.
– Да он обманывает ее, – продолжает Олег. – Видно же, разводит и лжет, гребаный манипулятор. Виднее, гораздо хитрее своего папаши и старшего братца. Уверен, он устроил настоящий спектакль, а она как полная идиотка на этот развод купилась.
– Выйди, – отрывисто произносит отец.
– Что? – отшатывается Олег. – Папа…
– Выйди, – повторяет мрачно. – Я тебе потом сам передам слова Юли, раз ты не в состоянии выслушать сестру спокойно и без пререканий.
Брат пулей вылетает из палаты. Явно обижен. На взводе.
Остаток беседы проходит наедине. Отец не задает ни единого вопроса, лишь кивает и слушает, никак не прерывает поток речи.
Я очень стараюсь все объяснить. Выразить чувства. Искренне. Честно. Ничего не утаивая. Замолкаю. Судорожно перевожу напрочь сбитое дыхание.
– Я вижу, ты любишь его, – наконец выдает отец.
– И он тоже, – нервно закусываю губу. – Он меня до безумия любит. Именно эти чувства и побудили его занять позицию вожака, вытеснить родного отца из клана.
– Допустим, – неопределенно мотает головой.
– Папа, ты против наших отношений, я понимаю, трудно такое принять и…
– Ты знаешь, как умерла твоя мама? – обрывает. – Твой муж рассказал об этом?
– Н-нет.
– Спроси у него, – говорит хрипло. – Спроси, а после сама скажешь, можно ли такой поступок простить. И пусть он сам в той казни не участвовал. Очень надеюсь, что не участвовал. Были другие. Много других. Его отец. Его братья. Родня.
– Подожди, папа, – сглатываю. – Ты разве знаешь об этом? Откуда? Ты никогда не упоминал.
– Его отец рассказал, – кривая усмешка играет на губах, горечь в словах ощутима на физическом уровне. – Ох и много же он мне рассказал. А я уже ничего не мог сделать. Боялся за вас с Олегом. За моих детей. Против их проклятой семьи я бы не выстоял.
– Что там произошло? – холодею. – Что они сделали?
– Твой супруг должен открыть тебе правду.
– Папа…
– А потом ты поймешь: я никогда не сумею их простить. Никогда! Возможно, тебе легче. Возможно, потому ты и впустила этого зверя в свое сердце. Но Олег прав. Он хищник от рождения и другим не станет. Он и тебя однажды разорвет на части, когда играть с тобой наскучит.
– Ты не веришь в его чувства, – сдавленно выдыхаю.
– Верю. Почему нет? Я знаю, что у него много самых разных чувств к тебе. Только это никак не относится к любви. Придет день – он тебя загрызет. Не по своей вине. Нет. Тут просто скажется природа.
