Текст книги "Сказка на ночь (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
Хорошо. Пожалуй, все не так плохо. Посижу и поразмыслю. От меня ничего не требуется. Работа мечты. Разве нет? Мне платят за то, что я просто существую в этом мире. Кто бы отказался от подобного расклада?
* * *
Неделя моды подходит к завершению. Остается всего два дня и два заключительных показа. Самые ответственные и важные мероприятия.
Я взвинчена. Но по совсем другой причине. Рабочий ритм не напрягает ни капли. Если честно, я практически ничего не делаю. Моро не допускает меня на репетиции, уверен, «идеальной музе» не требуется никакая подготовка. В итоге все время мы проводим вместе. Мужчина творит. Я – существую. Вечером участвую в дефиле, спокойнее реагирую на ответственность и вспышки камер.
Наверное, я наглею. Часть меня жаждет прощупать границы, понять, как далеко могу зайти. Что заставит Моро охладеть? Какая ошибка его взбесит? Провал показа? Резко негативные отзывы в прессе?
Я слежу за новостями о своем супруге. Но в сети нет ничего важного. Пересказ старой информации, обсуждение одного и того же по кругу.
Август отмалчивается. Олег негодует, возмущается тем, как Рустам сорвал отличный план, сбежал в самый неподходящий момент, еще и новые убийства на себя повесил.
Я почти не сплю. Лишь только добираюсь до номера, мигом включаю телевизор, параллельно проглядываю обновления на медиа ресурсах, изучаю форумы.
Тишина. Ноль данных. Полный штиль. Вакуум. Расследование продвигается, однако никто не станет публиковать важные факты в открытом доступе.
Где Рустам? Что с ним?
Я отключаюсь на час или на два. Забываюсь тревожным сном. Вскакиваю от звона будильника, начинаю собираться на автомате.
Проклятье. Кажется, у меня и правда удачная внешность. Глядя в зеркало, не замечаю ни на намека на синяки под глазами. Возможно, потом усталость даст о себе знать. Но пока нельзя сказать, что я практически неделю бодрствую.
Жутко хочется есть. Ни в чем себе не отказываю. Открываю свежую упаковку сладостей, поглощаю и сама не замечаю как.
Любопытно, выгонит ли меня Моро, если растолстею? Заставит выплатить штраф? В нашем контракте ничего о таком повороте не сказано.
Я уже полностью собрана, беру пульт, чтобы выключить телевизор, поскольку такси ожидает внизу, нужно поспешить. Но на экране вспыхивает заставка срочного выпуска новостей.
Дьявол.
Фотография Рустама возникает перед глазами. Сердце пропускает удар. Стискиваю пульт так сильно, что пластик начинает скорбно трещать.
Голос диктора проходится по телу остро заточенными лезвиями.
– Рустам Ахметов найден мертвым вчера вечером.
Пошатываюсь, отступаю назад и судорожно вжимаюсь в стену. Открываю рот, рвано хватаю воздух. Кислород кажется раскаленным.
Глохну. Фразы доносятся сквозь оглушительный гул в ушах. Виски разрывает от жгучей боли.
– …тело выбросило на берег реки… обезображено… по оценке экспертов пробыл в воде трое суток… личность подтверждена… опасный преступник больше никому не причинит вреда…
Нет.
Нет, нет, нет.
Я не верю.
Стекаю вниз. Прямо на пол. Поджимаю колени к груди. Меня трясет точно в тропической лихорадке. Жуткое чувство, отвратительное.
Рустам не мог умереть. Не мог! Это не он. Точно не он. Иначе бы я тоже была мертва, трое суток назад или сколько там они сказали.
– Сильнее смерти, – шепчу я, повторяю, будто молитву. – Сильнее смерти.
Глава 38
Звонок телефона заставляет меня подскочить на ноги, броситься за сумкой в считанные мгновения. Дрожащими пальцами принимаю вызов, боюсь дышать и чуть не взвываю от жесточайшего отчаяния, услышав голос брата.
Хотя чего я ожидала? Звонка от Рустама? Признания в том, что он инсценировал смерть, уходя от погони? Мой номер точно прослушивают. Каждый вызов легко отследить.
Муж – мастер мистификаций. Никогда не поверю, будто его так просто уничтожить, столкнуть в реку и все. Нет, не верю. Нереально. Невозможно.
– Юля, пожалуйста, только без глупостей, – говорит Олег. – Сейчас главное сохранять спокойствие и мыслить трезво. Нельзя нарушать контракт с Моро.
– Контракт? – судорожно втягиваю воздух. – Какой к черту контракт?!
– Осталось два дня, после этого ты можешь договориться об отпуске, – продолжает мой брат. – Уверен, Моро даст тебе неделю, особенно с учетом обстоятельств. Новости очень быстро разлетаются.
– Я приеду сейчас, – бросаю сдавленно. – Сегодня же.
– Нет, не нужно, – с нажимом произносит Олег. – Сама поразмысли, что твой поступок изменит? Ничего. Тогда какой смысл рисковать и умножать наши трудности.
– Ты сдурел? – спрашиваю резко.
– Юля, успокойся.
– Ты думаешь я спокойно продолжу участвовать в показах? Ты это серьезно мне сейчас предлагаешь? Пока мой муж… я… ты представляешь меня в таком состоянии на дефиле? Олег, ты вообще в себе?!
– Это самое лучшее, что ты можешь сделать. Собраться и двигаться вперед. Остальное решим.
– Прости, – меня потряхивает. – Решим – что? Как такое можно решить? Объясни мне, пожалуйста.
– Ты не можешь нарушить контракт.
– Плевать я хотела на этот проклятый контракт!
– Работа есть работа, – спокойно произносит Олег. – Каждый из нас иногда должен делать совсем не то, что нравится.
Я прикусываю язык. Закрываю глаза и стараюсь выровнять дыхание. Глупо развивать скандал. Глупо закатывать истерику. Все – глупо. И если посудить, Олег абсолютно прав. Нельзя нарушать контракт.
– Ты видел тело? – интересуюсь глухо. – Ты был на опознании?
– Да, – следует короткое подтверждение. – Ночью.
– Ты ничего мне не сказал, – выдаю с горечью. – Ты опять просто промолчал, хотя узнал обо всем гораздо раньше. Я теперь постоянно узнаю правду исключительно из выпуска новостей.
– Эта информация не должна была просочиться в прессу, – замечает Олег. – Дело еще не закрыто, расследование продолжается. Не знаю, кто именно организовал «слив», но…
– Но спасибо ему, – обрываю. – Я бы иначе не поняла, что через пару дней окажусь на похоронах своего супруга.
– Юля, – начинает и замолкает, наконец произносит: – Все сложно. Нам лучше обсудить ситуацию при встрече. Это не телефонный разговор.
– Ты уверен, что, – осекаюсь. – По телевизору сказали, лицо обезображено. Как именно проходила процедура опознания? Мне кажется, лишь я могла бы точно определить, Рустам это или нет.
– Это Рустам.
– Олег…
– Я понимаю, тебе больно, однако нужно срывать пластырь сразу. Не хочу тешить тебя глупыми надеждами. Полиция все проверила. Они в курсе того, насколько умен твой муж. Никто бы не повелся на подставное тело.
– Тогда почему… обезображено… я не… верю, – бормочу сбивчиво, потому как меня накрывает истерика и мысли спутываются. – Может, это не он?
– Шрамы совпадают.
– У него было много шрамов, – нервный смешок вырывается из горла. – Некоторые серьезные, а некоторые совсем незаметные. Откуда они знают?
– Все очень хорошо изучили.
– Кто-то намеренно изуродовал Рустама? Его лицо. И… должна быть причина. А если он не бежал? Если его похитили и перевезли в другое место?
– Тело находилось в реке несколько дней, – говорит брат после паузы. – Все случилось естественным путем. Никаких следов борьбы или механического воздействия.
– Он что, просто упал в реку? – истерически смеюсь.
– Вроде того. Пытался покинуть Германию по воде. Вероятно, прятался где-то на корабле или на яхте. Возникла угроза, его могли заметить. Он решил скрыться и не рассчитал собственные силы, не справился с течением.
– Нет, нет, – повторяю будто заведенная. – Рустам не мог умереть.
Отключаю телефон. Отправляю в сумку.
Гад. Сволочь. Как он мог так со мной поступить? Не предупредил, не пояснил, толком не подготовил. Бросил короткую фразу, загадал чертову загадку и пропал.
Дьявол. Я его лично прибью, когда вернется.
А он вернется. Точно. Он всегда возвращается.
* * *
– Мне нужно взять отпуск, – прямо сообщаю Моро о своих планах. – Короткий. Сразу после завершения недели моды.
– Ты нужна мне здесь, – ровно отвечает дизайнер.
– Всего несколько дней…
– Нет, – улыбка не покидает его лицо, настораживающая, обманчиво-мягкая. – Ты нужна мне навсегда. Без выходных.
– По контракту я имею право на отпуск.
– Через месяц работы, верно, – кивает Моро. – Не раньше.
– Но там также отмечено, что у меня два выходных каждую неделю, не считая форс-мажора, который через пару дней завершится, – стараюсь звучать спокойно, однако раздражение внутри нарастает. – Я бы могла взять как раз…
– Нет, – обрывает Моро. – Ты не можешь покинуть Париж.
– Почему?
– Я творю, – заключает невозмутимо. – Моя муза не может просто взять и упорхнуть. Не сейчас, Юленька. Потом у тебя обязательно будет отпуск, но вот ближайшие дни ты точно не сумеешь взять. Отдыхай. Гуляй. Отсыпайся. Но исключительно здесь. В черте города. Страну покидать нельзя.
– Это же… странно, – не представляю, как приличным образом сформулировать все то, что сейчас ощущаю, эмоции бурлят, перекрывают собою абсолютно все остальное.
– Мы подписали контракт, – продолжает улыбаться дизайнер. – Не отвлекаю тебя, готовься на выход. Настает звездный час.
Моро удаляется прежде чем я успеваю возразить.
Что за бред?!
Я должна быть на похоронах супруга. Я не могу не приехать туда. А это явно не затянется на месяц или дольше. Хотя… Рустам же не умер. Значит, и повода переживать нет.
А если…
Нет. Рустам жив. Другие версии не признаю. Мой муж жив. Во всяком случае, до тех пор пока мы лично не встретимся и я его не прибью. Придушу гада за его больные проделки. Реально удавлю.
Я сжимаю и разжимаю кулаки. Не помогает. Странное состояние. Впечатление, будто у меня температура под сорок. А то и выше. Черт, голова ужасно раскалывается. К горлу подступает липкий комок.
Я резко разворачиваюсь, едва успеваю дойти до уборной. Хорошо хоть еще не успела надеть наряд. Меня буквально выворачивает наизнанку.
Вжимаюсь в стенку кабины. Вытираю рот тыльной стороной ладони. Дрожь пробегает под кожей. Холодно. До жути холодно внутри.
Меня колотит. От гнева? От безысходности.
Ладно. Нужно и правда собраться, взять себя в руки, выйти на подиум и улыбаться. Дьявол раздери, я должна улыбаться, даже когда бесы раздирают мою душу на куски. Нельзя уступать. Нельзя сдаваться. Я не имею права быть слабой. Только не теперь.
Но что это за недомогание? Отравление? Стресс?
Я выхожу, тщательно вымываю руки, прополаскиваю рот ледяной водой. Аккуратно поправляю макияж.
Нет времени размышлять. Надо действовать.
Я подумаю обо всем после показа.
Глава 39
Выход на подиум дает мне силы. Странным образом переключаюсь. Забываюсь прямо посреди гудящей толпы. Пристальное внимание. Назойливое. Въедливое, точно кислота. Вспышки фотоаппаратов. Жужжание камер. Туфли до такой степени жесткие, что каждый шаг в них ощущается пыткой, стопу будто заковали в колодки, в ступню вбивают гвозди.
Я прячусь. У всех на виду. Надеваю маску. Красивая. Манящая. Недосягаемая. Я вхожу в тот самый образ, который мне и приписывают.
Должно быть наоборот. Да? Человек формирует впечатление о себе, выбирает манеру поведения, следует ей. Но у меня все происходит иначе. Я подыгрываю общественному мнению. Всем тем статьям в прессе. Постам в социальных сетях.
Я оживляю героиню чужих историй. И она вдруг оказывается неожиданно близка. Трудно объяснить логически. Улавливаю на интуитивном уровня. Я точно нащупываю источник скрытой силы.
Я движусь вперед. Порывисто и уверенно. Держу спину до боли прямо. Заряжаюсь энергией, впитывая эмоции окружающих. Знаю четко: если бы не эта работа, я бы обезумела от того, что происходит вокруг. Рыдала бы. Проклинала судьбу.
Но так у меня есть шанс. Реальный. Осязаемый. Шанс удержаться и дать серьезный бой. Выстоять до конца очередного испытания.
Дьявол. Рустам, я до тебя доберусь!
Когда показ завершается, решаю заново переговорить с Моро. Просто не могу поверить, что дизайнер не отпустит меня на похороны мужа.
– Юля, ты великолепна, – улыбается мужчина, в его глазах столько света и ангельской чистоты, что мне сложно вообразить такого человека тираном. – Совершенство. Идеал. Еще месяц и другие бренды будут драться за возможность предложить контракт. Но ты моя. Только моя.
Он одержим. Нужно это грамотно использовать. Надавить на рычаги, заставить Моро уступить. Но я слишком привыкла действовать открыто. Плохо разбираюсь в интригах. Опыта ничтожно мало. Не успела обучиться у супруга подобным хитростям.
– Мой муж погиб, – говорю я. – Не стала сообщать сразу о таких вещах. Я понимаю, что главное – работа. Мои личные дела подождут. Но тут особый случай. Я должна присутствовать на похоронах. Я не могу не выехать в Мюнхен.
– Зачем тебе это? – искренне удивляется Моро. – Похороны. Траурный антураж. Негативные эмоции отравляют сознание. Ты должна излучать счастье.
– Мой муж…
– Да, мне доложили еще ночью, – кивает дизайнер.
Отлично. Даже этот человек обо всем узнал раньше меня. Вот только информация в новостях появилась лишь утром. Данные пытались скрыть, чтобы не мешать вести расследование дальше. Выходит, у Моро есть свои источники в полиции?
Его осведомленность невольно напрягает.
– В жизни всякое случается, – продолжает мужчина с невозмутимым видом, а потом буквально повергает в шок. – Тебе просто нужно съесть что-нибудь сладкое. Выпить, расслабиться. Купить новое платье. Хотя зачем? Я сам все пришлю. Обновим твой гардероб.
Мой муж мертв. Черт побери. Мертв. А мне советуют съесть пирожных и оторваться на шоппинге. Серьезно?!
– Я заеду завтра, – обещает Моро. – Сам заеду за тобой перед показом. Прихвачу макароны из моей любимой кондитерской. Райское наслаждение. Клянусь. Ты никогда ничего подобного не пробовала, моя прелесть.
И устремляется прочь, точно вихрь, оставляя меня стоять с приоткрытым ртом, медленно осознавать суть нашей беседы.
– Он ведет себя как моральный урод.
Поворачиваюсь и замечаю Дениз.
– Но у него есть на это все права, ведь ты подписала контракт.
Я ограничиваюсь неопределенным кивком. Сдаваться не собираюсь, попробую уломать Моро иначе. Пока не представляю каким именно способом, но я точно не оставлю его в покое, обязательно добьюсь цели.
– Я могу сделать тебе предложение получше, – говорит Дениз. – Вернее – люди, которые за мной стоят и направили сюда.
– Это проверка? – кривлюсь. – Передай Моро, что номер провалился.
– Нет, Моро понятия не имеет про такой поворот, – спокойно замечает девушка. – Он бы меня удавил за подобные слова. Я представляю серьезный бренд. Название раскрою, только если согласишься подписать контракт.
– Что за ерунда? Я уже подписала договор с Моро. За разрыв придется выплачивать астрономическую неустойку.
– Ничего страшного. Мои боссы готовы рискнуть.
– Они заплатят за меня?
– Ну конечно. Либо заплатят, либо затянут судебный процесс так, что Моро до старости деньги с тебя не стрясет. В общем, не волнуйся. Если ты решишь расстаться с ним, то у тебя отличная страховка. Условия будут в разы лучше.
– Чушь, – выдаю с нервным смешком. – Я меньше недели на подиуме. Кто бы захотел перекупить меня у Моро?
– Серьезные люди, которые видят потенциал. В мире моды тренды меняются быстрее, чем дни на календаре. Нужно успевать быть первым. Моро открыл новое имя. Твой образ выстрелил. Дальше – гораздо больше. Слава обрушится лавиной. Сейчас лишь начало идет. Многие компании захотят заполучить твое лицо. Поверь, наше предложение будет наиболее выгодным. Надо соглашаться.
– Звучит слишком гладко.
– Если подпишешь новый контракт, наплевав на неустойку, то сразу же получишь билеты на первый рейс в Мюнхен. Мои боссы в курсе твоего тяжелого положения, поэтому согласны взять все расходы на похороны.
– Хватит с меня одной кабалы, – усмехаюсь.
– Подумай, – пожимает плечами Дениз. – Никто тебя не торопит. Но не надейся на благоразумие Моро. Он псих. Реально больной на всю голову. Гений. Мастер своего дела. Однако он ломает людей. И тебя сомнет, пережует и выплюнет.
Вряд ли. Дизайнеру трудно со мной придется, ведь я знаю учителя покруче. Того, кто реально ломает все вокруг. Пожирает. Рушит, камня на камне не оставляя.
– А ты не боишься, что я расскажу Моро правду? Все выложу о твоем предложении?
– Нет, – широко улыбается Дениз. – Ты так никогда не поступишь.
Девушка сразу познакомилась со мной, начала входить в доверие. Она знала про сумму, на которую я подписала контракт. Проверяла меня. Присматривалась. Логично, если ее реально прислали конкуренты Моро.
Но что мне с того? Влезть в новую ловушку?
Благодарю. Пожалуй, воздержусь.
* * *
Я смотрю на тест. Долго, не моргая. Еще раз перечитываю инструкцию, пытаюсь обнаружить ошибку. Напрасно. Я все сделала верно.
Господи. Но это не может быть правдой. Не может же?!
Я бросаю тест на кровать. Опускаюсь рядом, роняю голову на руки, растираю болезненно пульсирующие виски. Пробую восстановить сбитое дыхание.
Положительный результат.
Я беременна.
А вдруг показатель все-таки ложный? Нужно еще раз проверить. Хотя тест струйный, у таких самые точные показатели. Шанс на ошибку ничтожный. Глупо отрицать правду.
Я купила тест просто чтобы исключить вероятность беременности. Решила так будет быстрее, чем записываться на прием к врачу в чужой стране.
Да, у меня сбился цикл. Точнее прекратились месячные. Но такое случалось и прежде, стресс всегда сказывается на женском организме. Последние недели не баловали меня приятными событиями. Было от чего напрячься.
Появление Ахметова-старшего. Похищение Джеро. Чертово видео на аукционе Вермана. Убийство Жаклин. Заключение Рустама. Побег. Похороны.
Мой образ жизни тоже не добавлял пользы здоровью.
Я списывала тошноту на стресс. Туда же шли перепады настроения, сонливость, вспышки буйного аппетита. А стоило поразмыслить о том, что секс без презерватива приводит к серьезным последствиям.
– Боже, – выдыхаю и провожу ладонью по животу.
Пока ничего не чувствую. Ни выпуклости, ни толчков. Видимо, срок слишком маленький. Месяц или около того? Внутри меня зреет плод одержимой любви.
– Рустам, – шепчу я. – Какой же ты гад. Должен быть тут. Со мной. Прямо сейчас. А ты пропадаешь черт знает где.
Дверь моего номера распахивается. Вздрагиваю, встревоженно смотрю прямо перед собой. На пороге совсем не тот, кого так отчаянно и дико жду.
Глава 40
– Я соскучился, – с улыбкой сообщает Моро, проходя в номер. – Обещал заехать утром? И вот я. Всегда держу свое слово. Как ты, Юленька?
Мое имя он произносит нараспев, с очень заметным акцентом. Окидываю мужчину потрясенным взглядом. Дизайнер выглядит абсолютно невозмутимо, ведет себя так, словно имеет полное право здесь находиться и нет ничего криминального в наглом вторжении. А еще у него в руках коробка пирожных. Объемная, в яркой упаковке, с узнаваемой эмблемой известной французской кондитерской.
– Что вы здесь делаете? – задаю глупый вопрос, но ничего более разумного в голову не приходит, ведь я в шоке от подобной наглости.
– Вношу разнообразие в твое утро, – радостно заключает Моро. – Позитив. Сладости поднимают настроение и заряжают энергией, а эти малышки буквально тают во рту. Ты только попробуй и сама все поймешь. Будешь парить над землей.
Мужчина останавливается перед столом, кладет на него коробку, приступает к распаковке, то и дело оборачиваясь, поглядывая на меня.
– Откуда у вас ключи от моего номера?
– Взял внизу, – небрежно роняет Моро.
– Интересно, – протягиваю. – Значит, любой человек может зайти в отель и взять у администратора ключ-карту. Впервые встречаю такой подход к системе безопасности. Нужно найти другое жилье.
– Я – не любой, – смеется дизайнер. – Вот, возьми эту прелесть. Тает во рту. Клянусь, ничего вкуснее ты в своей жизни не знала. Все горести и печали сразу отступят.
Мужчина подходит и протягивает мне десерт. Крошечный, соблазнительно оформленный, заключенный в эффектную бумажную корзинку.
– Ты забудешь обо всем, Юленька, – продолжает ворковать Моро.
Он серьезно? Думает, я попробую этот чертов десерт и наплюю на мертвого мужа? Легко переживу потерю?
Точно псих. Больной на всю голову. Эмоционально отмороженный.
Я беру предложенное. Размахиваюсь и бросаю в стену. Лакомство растекается по светлой поверхности, оставляет радужный след, еще и золотистая пыльцы вокруг кружится. Ну и правда красота. Загляденье.
– Мне нужен отпуск, – говорю твердо. – Завтра я вылечу в Мюнхен. С вашим согласием или без. Это просто произойдет.
– Нет, – отрицательно качает головой Моро. – Я присмотрел тебе квартиру. За отель не волнуйся. Все равно скоро переезд в другое место.
Кажется, его совсем не волнует мой отказ от десерта и вызывающее поведение. Глаза мужчины лишь ярче вспыхивают. Вероятно, мой вдруг проявившийся характер только подстегивает извращенное воображение творца.
– Вы не слушаете, о чем я говорю, – выдаю после короткой паузы.
– Слушаю, – улыбка не сходит с его лица. – Ловлю каждое твое слово. Но поверь, я сам знаю, как будет лучше для тебя. Похороны. Траурная церемония. Это же ужасная атмосфера. Зачем туда нырять? Лучше расслабься. Выдохни, получи удовольствие.
Черт побери. Откуда он берет подобный бред? Фразы скорее раздражают, нежели успокаивают. Я готова взорваться. Вспыхнуть от бешенства, разлететься на куски.
– Я любила своего мужа, – выпаливаю. – Люблю до сих пор. Извините, но у меня не выходит переключиться. Работу сделаю, а потом…
– Что это? – резко спрашивает Моро, смотрит мимо меня, куда-то в сторону.
Я перехватываю его взгляд. Улавливаю напряжение. В мгновение ока настроение дизайнера разительно изменяется.
Грозовое предупреждение. Нет. Уже гроза.
Моро буравит тест так яростно и пристально, что складывается впечатление, будто в любой момент способен воспламенить покрывало, на котором покоится свидетельство моего реального положения.
– Я беременна, – бросаю глухо.
– Невозможно, – бормочет Моро.
– Почему? – нервно усмехаюсь. – Что здесь такого особенного? Я замужняя женщина. Вернее была ею. Теперь вдова. Вполне нормальный порядок вещей.
– Ладно, – поджимает губы. – Не проблема. Я договорюсь с врачом. Чем раньше, тем лучше. Думаю, ты со мной согласишься. Завтра устроит? Сегодня уже не успеем. Да и ты должна присутствовать на показе.
– Спасибо, я лично найду клинику.
– Зачем? Я куда лучше знаю город. Подобных вопросов прежде не решал, но уверен, мне помогут найти отличного специалиста. Ты не должна пострадать. Твое здоровье сейчас в приоритете.
– Множество женщин рожает без проблем, – пожимаю плечами. – Не вижу никакого повода для волнения.
– Верно, – замечает рассеянно, переводит взгляд с теста на меня и обратно, делает так несколько раз. – Но ты же не будешь рожать.
– В смысле? – хмурюсь. – Конечно, буду.
– Нет. Никогда. Это недопустимо.
Каждое слово звучит как раскат грома.
– Что за бред? – порывисто поднимаюсь и складываю руки на груди, мое неожиданное движение вынуждает Моро невольно отступить.
– Я запишу тебя на аборт.
– Ты с ума сошел? – спрашиваю и практически сразу понимаю: это не вопрос, а подтвержденный факт.
– Ты не имеешь права беременеть, – хмуро заключает он, полосует меня взглядом, словно бритвой. – По контракту.
– Ерунда, – выдаю резко. – Там нет ни строчки о таком. Мои юристы изучили договор вдоль и поперек. Не существует запрета на беременность. Да и кто бы в здравом уме…
– Перечитай, – лицо Моро вдруг становится каменным, совершенно непроницаемым, чувства больше не прорываются на свободу. – В контракте четко обозначен пункт о том, что ты должна сохранять определенную физическую форму. Указаны параметры.
– Это другое, – говорю и рефлекторно вздрагиваю от тяжелого взгляда Моро.
Теперь наступает моя очередь отступить на шаг назад. Мне совсем не нравится то, с каким видом смотрит на меня дизайнер. Гнев? Ярость? Нет, нечто гораздо худшее, тут выразить трудно, даже разбираться не тянет.
– Беременность испортит твою фигуру, – чеканит мужчина, наступая вперед. – Я такое не потерплю. Твое совершенство нельзя разрушать.
Угроза осязаема на физическом уровне.
Челюсти скрежещут. Кулаки сжаты. Моро надвигается, будто ураган. В глазах беснуются молнии. Этот человек источает ауру опасности.
– Не переживай, – произносит он и как будто пытается улыбнуться, но затея не удается, губы не подчиняются, застывают в кривом оскале. – Мы очень осторожно достанем из тебя этого ребенка.
Я холодею изнутри. Последняя фраза вынуждает мою кровь заледенеть в жилах. Тошнота подкатывает к горлу, болезненный спазм сводит желудок.
Что за дерьмо этот придурок несет? Достать ребенка? Достать?!
Я понимаю, нужно действовать осторожно. Подавляю первый порыв, сдерживаюсь и не залепляю дизайнеру пощечину. Сейчас будет очень глупо провоцировать агрессию. Если посудить трезво, я не представляю, насколько далеко этот человек способен зайти в своем безумии. Он может напасть на меня, навредить моему малышу. Я отступаю еще на шаг назад, подавляю инстинктивное желание прикрыть живот руками, поскольку не хочу лишний раз будоражить и провоцировать Моро.
– Я думала можно сделать паузу, – роняю невинным тоном. – Родить, а после вернуться на подиум. Сейчас существует много способов привести себя в форму. Достаточно пары месяцев и никто не поймет, что я вообще была беременна.
– Исключено, – он лихорадочно мотает головой. – Нельзя терять столько времени. Тут и неделю терять нельзя. А если ребенок тебя поменяет, что тогда? Нет-нет, Юленька, я не согласен.
– Выходит, если я мечтаю продолжить моделью карьеру, придется избавиться от ребенка? – уточняю осторожно. – Другого способа не найти? Сомневаюсь насчет аборта. Я слышала разные истории. Без вреда для здоровья такое не проходит.
– Я обеспечу лучшую клинику.
– Но кто даст гарантии?
Затягиваю разговор, лихорадочно размышляю над тем, как поскорее выбраться из номера. Сейчас Моро выглядит так, будто стоит мне шевельнуться, сразу бросится следом. Он не намерен отпускать.
– Конечно, можно подождать выкидыш, – заявляет дизайнер. – Но боюсь тогда последствия окажутся еще гораздо более непредсказуемыми. А нам никак нельзя рисковать.
– Ой, – смотрю на часы и вскрикиваю. – Доставка.
– Что? Какая еще доставка?
– Я заказала для вас сюрприз, – подхватываю свою сумочку. – Уверена, служба уже ждет вниз. Надо принять заказ.
– Пусть поднимаются в номер.
– Нет, я должна сама показать, – стараюсь ничем не выдать истинные эмоции. – А то весь сюрприз испортится.
– Зачем ты сделала заказ?
Моро подходит к столу и подхватывает сладость наугад, отправляет десерт в рот, сосредоточенно жует.
– Хотела поблагодарить вас, – улыбаюсь. – За все. За вашу помощь. За доброту.
– Не стоит, – отмахивается. – Лучше избавься от… проблемы. Ну не пытайся меня переубедить. Я знаю, ребенок все испортит. Дети всегда все портят. Отвратительные существа. Вопящие. Капризные. Сопливые. Зачем тебе этот верещащий комок?
И почему у меня возникает чувство, будто он описывает не ребенка, а самого себя?
– Я на минутку, – заключаю радостно. – Скоро вернусь, тогда и продолжим разговор дальше. Ох, как же я волнуюсь. Вдруг моя задумка вам не понравится?
– От тебя мне понравится все, – уверенно произносит Моро.
Я выскальзываю за дверь. Сильно сомневаюсь, что дизайнер положительно оценит мою затею сбежать из Парижа в самый ответственный день показа. Я должна была закрывать финал. Но ничего не выйдет. Разговоры про аборты и выкидыши растравляют паранойю.
Слишком много всего происходит вокруг. Заманчивое предложение Дениз наверняка содержит коварный подвох. Безумный Моро способен подмешать мне какой-нибудь препарат.
Бежать отсюда. Бежать без оглядки.
Я выхожу из отеля, попутно вызываю такси до аэропорта. Документы и кредитка в сумке, багаж не потребуется. Я готова хоть голой отсюда улететь.
Пора возвращаться домой.
* * *
– Мне нужен отчет об опознании Рустама, – сообщаю Августу, который судя по выражению лица, совсем не ждал моего появления. – Где документы?
– Юля, что случилось? – Олег обнимает меня. – Почему ты приехала? Сегодня же показ. Завершение недели моды.
– Нам придется разорвать контракт с Моро.
– Плохая шутка, – хмурится брат.
– Факт, – пожимаю плечами. – Я с ним даже наедине оставаться не готова. Лучше бы нам добиться запрета о приближении. Не хочу, чтобы однажды этот псих вцепился в мое горло.
– Подожди, – встревоженно оглядывает меня. – Он напал на тебя? Угрожал? Какого дьявола сотворил этот урод?
– Он собирался достать кое-что, – запинаюсь, гадая, как лучше сформулировать фразу в текущей ситуации. – Достать из меня.
– В смысле? – пораженно выгибает брови.
Я жалею, что Моро узнал правду о моем положении. С другой стороны вряд ли он станет болтать о таком со всеми подряд. Но признаваться в беременности перед Августом – не самая хорошая идея. Не доверяю советнику. Не доверяю никому. Даже родному брату.
Я должна посетить врача, убедиться, что с моим малышом все в порядке, что дитя хорошо развивается. А то стресс последних недель мог сказаться на общем состоянии. Стараюсь поскорее прогнать дурные мысли, но понимаю, визит в больницу необходим.
Черт, это тупик. Во-первых, придется посетить доктора. Во-вторых, Моро явно затеет судебную тяжбу. Но разве законно требовать от меня аборт? Ладно, пусть он не станет настолько явно демонстрировать свои безумные затеи, скорее уж начнет требовать астрономическую неустойку.
Истина о моем положении быстро выплывет. Я не сумею скрыть визит в больницу. Дизайнер тоже ждать не станет. Информация разнесется. Так зачем молчать?
И все же я пока не готова обо всем рассказать.
Я ношу под сердцем ребенка Рустама Ахметова. Если это мальчик, то он вполне может претендовать на место главы клана. Неизвестно, безопасно ли такую новость оглашать. Наши враги не дремлют. Нельзя подвергать угрозе дитя.
– Моро обезумел, – выдаю наконец. – У него возникли маниакальные чувства ко мне. Он совсем перестал себя контролировать и наговорил такого, что я решила убраться из Парижа первым же рейсом.
– Я его лично прикончу, – заявляет брат. – Размажу гада.
– Размажь, – киваю. – В суде.
Через час я уже нахожусь в кабинете своего супруга, изучаю документы, которые свидетельствуют о его смерти. Просматриваю данные опознания.
Шрамы описаны очень детально. Даже тот самый – тонкая полоска на безымянном пальце, памятный след, прикрытый обручальным кольцом.
Кстати, про кольцо. Его так и не обнаружили. Прикрываю глаза, вспоминаю мерцающую драгоценность.
Это была идея Рустама. Настоящие кольца. Для меня – золотое, для него – серебряное. Религия не позволяла ему носить золото. Запрещенный металл. Старая традиция, которую он четко соблюдал. В его вере было много ритуалов, которые я успела изучить еще очень поверхностно.
Я еще раз просматриваю документы. Откладываю бумаги в сторону. Так подробно расписать абсолютно все. Каждый шрам. Каждую черту.
