Текст книги "Сказка на ночь (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
Проклятье. Разбудите меня. Неужели это действительно происходит?
Дьявол. Не верится. Разумеется, я в курсе талантов своего супруга. Он из любой ситуации выкрутится. Однако улизнуть из подобной ловушки – сказка. Фантастика. Даже сжимаю кулаки, вонзаю ногти в ладони, пробуя сбросить дурман после всего увиденного.
Когда репортаж завершается и наступает черед рекламной паузы, Рустам подает мне несколько газет и журналов. На некоторых красуется исключительно его лицо, на некоторых группа мужчин собрана – коллаж из нескольких снимков. Некоторые ограничиваются громадными заголовками на черном или красном фоне.
«Преступный синдикат». «Афера века». «Волки в овечьей шкуре – как политики и бизнесмены спонсируют терроризм».
Я просматриваю статьи, которые в чуть более сжатой форме подтверждают ту информацию, которая транслировалась по телевизору.
– Как ты умудрился такое провернуть? – выдаю наконец.
– Я действовал не один, – отвечает Рустам с таким видом, будто это все сразу объясняет. – Пришлось напрячься. Изначально на финальную стадию отводился длительный период. Примерно полгода. Но форс-мажор нас подогнал.
– Что изменилось?
– Облава началась быстрее, чем я ждал. Меня закрыли очень оперативно, даже не дали шанса красиво завершить подготовку. Ну а в целом я не хотел пропустить свои похороны. Да и долгую разлуку с тобой не представлял. Скоро родится наш ребенок. Скрываться станет проблематично. И что будет за жизнь, если придется таиться по углам? Пусть другие жмутся в подворотнях, боясь выйти на свет. Это прерогатива крыс.
Я опять листаю материал. Пальцы нервно подрагивают. Картина формируется все четче, собирается по фрагментам.
Официальная версия следствия оказывает эффект разорвавшейся бомбы. Подозреваю, реальная история вызвала бы куда больший резонанс, но мир и так гудит на полную.
Рустам предстает практически шпионом. Двойным агентом. Рассказывается о том, что еще несколько месяцев назад спецслужбы обратились к нему и предложили оказать содействие в расследовании, которое ведется против «верхушки». Благородный предприниматель согласился рискнуть собственной жизнью ради торжества общей справедливости. Он буквально резвился в бассейне с кровожадными акулами бизнеса, вел опасные игры со скользкими политиками, четко исполнял роль, отведенную секретными службами, что стоят на стражи безопасности всех стран Европы.
Большинство подробностей сохраняется в тайне. Расследование в разгаре. Однако множество арестов требуют пояснения для общественности. И вот оно. Перед нами разворачивается сюжет достойны экранизации. Боевик. Шпионское кино. Все щедро перемешано.
Рустам – не единственный, кто пошел на сотрудничество со спецслужбами. Называют еще несколько имен. Озвучивают не всех, лишь тех, кого скрыть нереально. Например, Жаклин Верман. Девушку хотел убить собственный отец. Она жива и рыдает на камеру. Едва сдерживает истерику, чтобы произнести:
– Мой папа чудовище.
И заливается слезами.
Ее смерть разыграна, чтобы запустить схему. Сперва имитируют убийство, после изображают арест. Побег из тюрьмы. Убийство охранников. Гибель преступника.
Каждый пункт помогает достичь определенной цели, приводит ближе и ближе к выявлению преступной цепочки. Виновных арестовывают. Грядет судебное разбирательство.
Впечатление, словно перед нами сериал. Нет – реалити-шоу. Безумно дорогое, настоящее, пробирающее до костей.
Ситуация выглядит гладко. Если не задумываться. Но кто станет задумываться, если по телевизору сообщили, будто это и есть единственная существующая правда? И конечно, все детали никто не станет раскрывать. Необходимо соблюдать интересы следствия.
Вот выжившая Жаклин дает показания против отца. Вот улыбающиеся охранники махают руками в камеру – все совершенно здоровы и полны сил. Вот Рустам, который никого в жизни не убил. Наоборот. Спас огромное количество людей от жутких махинаций тех оборзевших преступников, помог засадить корыстных и беспринципных гадов на скамью подсудимых. Рисковал. Ходил по лезвию ножа. Герой среди нас. А мог ведь испугаться, отказаться от всякого сотрудничества.
Красивая создается картина. Эффектная. Тут и коррупция, и заказные убийства, и спонсирование реальных террористических группировок. Полный комплект. Даже проблематично представить, какое дело способно затмить такое расследование.
– Это что, настоящие члены ордена? – спрашиваю. – Ты умудрился отправить под следствие весь их высший круг?
– Нет, конечно, – усмехается. – Точнее – их за жабры взяли, но фото не покажут на экране, в газетах не напечатают. Даже имена не всплывут. Слишком серьезные ребята. Элита. На публике протащили подставных кукол. Марионеток показали. А так арестов гораздо больше. И не только арестов.
– А чего еще?
– До суда не все доживут, – отвечает Рустам. – Жалеть их не нужно. Никто даже не может озвучить полный список мерзостей, которые эти уроды творили каждый день.
– Почему? – напрягаюсь. – Разве люди не должны узнать правду?
– Да в такую правду никто не поверит, – хмыкает. – Коррупцией никого не удивить. Хотя для Европы размах крутой вышел. Здесь и подобное нехило поражает. Убийства тоже мало кого впечатлят. Пусть и кровавый след тянется по всему миру. Но к таким новостям общественность прежде привыкла. Финансирование терроризма звучит куда любопытнее. Многие начинают сомневаться, что до такой низости можно в принципе дойти. А самые сочные факты глупо озвучивать. Сатанизм с реальными жертвами под нож палачей. Торговля живым товаром. Сафари на людей. Про многое ты уже знаешь. Нам самим довелось стать подопытными для ордена. Всю дрянь открывать не намерен. Ты беременна. Не лучший момент, чтобы выслушивать такие подробности. Да и не будь ты в положении, я бы все равно ничего не сказал. Не хочу, чтобы тебя тошнило до конца дней.
Киваю, откладываю пачку газет и журналов. Вдруг замираю, случайно заметив неприметный заголовок. Просто знакомая фамилия привлекает внимание.
Во рту резко пересыхает.
– Что это такое? – хватаю газету, нахожу статью по номеру страницы, пробегаю взглядом.
Совсем короткая заметка.
Известный дизайнер пропал без вести. Мишель Моро исчез после показа. Даже не вышел, чтобы произнести речь на закрытии недели моды. Никому не известно, куда подевался мужчина. Полиция разыскивает его, друзья и коллеги пребывают в панике.
– Рустам, – сглатываю. – Что ты сделал с Моро?
– Я спас ему жизнь, – заключает невозмутимо. – После вашего расставания он вколол себе ударную дозу наркоты. Чуть не подох прямо на твоей кровати. Но ничего, не стоит волноваться. Его откачали и доставили в надежное место.
– Рустам…
– Я позабочусь о том, чтобы он жил долго, – обещает сладко. – Очень, очень долго.
– Прошу, отпусти его, – закусываю губу. – Он просто… странный.
– Согласен, – заключает ровно. – Выражается этот парень своеобразно. Меня сильно впечатлило то, как он предлагал извлечь из тебя нашего ребенка.
– Он больной, – выпаливаю. – Психически. Стоп. А откуда ты знаешь про тот разговор? Ты следил за мной?
Вопрос риторический. Кто бы оставил меня без присмотра?
Глава 45
– Отпусти его, – повторяю твердо. – Прошу тебя воздержаться от привычных методов решения проблемы. Моро чокнутый, находится на своей волне и вряд ли следит за тем, что говорит.
– Так пора бы начать, – хмыкает Рустам. – Но тебе совершенно не о чем переживать. Этому типу сейчас лучше быть под присмотром. Начал с наркоты, потом еще чего вдруг придумает. Парень всерьез залип на тебе, не представляет жизни вдали.
– Ну значит, его стоит отправить в рехаб. Лечение в закрытой клинике. Прекрасный вариант.
– Примерно это и происходит, – заключает невозмутимо.
– Нужна настоящая клиника.
– Я организовал ему чудесные условия. Проспится – пообщаюсь лично. Только не волнуйся, убивать его не планирую.
– Супер, – поджимаю губы. – А пытать? Его угрозы были пустым звуком. Если бы он хотел причинить вред, то напал бы на меня без особых предупреждений о своих планах.
Замолкаю под мрачным взглядом Рустама. Рассуждать о подобных вещах – не лучшая затея. Вообще, не стоит делать подобные предположения. Потому как зверь всегда свое защищает: жену, детенышей, собственность. А если кто рискнет атаковать, то ничего приятного этого типа не ждет.
– Моро в безопасности, – коротко заверяет Рустам, но легче от этого не становится.
– И почему я совсем тебе не верю?
– Юля, если бы я решил его убить или запытать до смерти, ты бы никогда о таком не узнала, – ровно произносит супруг и заключает мои ладони в горячий плен своих пальцев. – Я думаю, Моро нам еще пригодится. Поглядим.
– Для чего? Для твоих безумных опытов?
– Время покажет, – усмехается Рустам. – Может, ты решишь продолжить модельную карьеру в будущем. А может, пожелаешь создать собственный бизнес. Будет проще все осуществить на основе чужого дела.
– Не вполне улавливаю ход твоих мыслей.
– Моро развил личный бренд, – говорит муж. – Не исключаю, что однажды он решит все тебе подарить. Сам отправиться на покой, восстановит здоровье.
– Ты заставишь его отдать любимое дело?
– Еще рано думать об этом.
– Создавать бизнес таким путем я не готова, – отрезаю решительно. – Я хочу что-то свое. Личное.
– Некуда торопиться, – продолжает Рустам. – Но беспокоиться о судьбе Моро не надо. Я приглядываю за ним из лучших побуждений и отлично понимаю, расправу над ним ты никогда не одобришь.
– Ты опять пудришь мне мозги, – хмурюсь. – Да? Знаю, спрашивать глупо. Ну не скажешь же ты, будто считаешь меня идиоткой, которая поведется на любую чушь.
– Моро в загородном особняке. Под охраной. На свежем воздухе. Там завораживающие виды. Леса. Горы. Речка есть. Я могу показать его фото или устроить трансляцию видео прямо сейчас, – произносит супруг. – Мне нечего скрывать.
– Твое решение может измениться в любой момент.
– Нет, если речь идет о тебе, – склоняется, приближается вплотную, с шумом вдыхает воздух. – Принцесса, почему ты везде ищешь подвох?
– Потому что с тобой живу как на пороховой бочке, – судорожно выдыхаю. – Ладно, выходит Жаклин Верман в полном порядке. Ее смерть только очередная часть спектакля. Неплохо же вы спелись. И насколько много она знала о твоих планах?
– Видела бы ты как сверкают твои глаза, – ухмыляется он. – Молнии в разные стороны разлетаются.
– Отвечай на вопрос, – требую я.
– Жаклин мертва, – говорит Рустам. – На видео наложено столько фильтров, что девушку, которая ее играет, нереально узнать. Настоящего лица не разобрать.
– Зачем такая постановка?
– Пришлось действовать срочно. Закрывать некоторые вопросы. Я бы не прибегал к использованию подобных технологий, но разработка шла не только согласно моим решениям. Иногда компромисс неизбежен.
– Использовать мертвого человека – чудовищно.
– Не спорю, однако другого пути в данной ситуации не было. Нельзя показать на экране исключительно меня и мне же подарить все подвиги. Необходимо использовать других героев. Важно создать баланс. Тогда внимание рассредоточиться. Станет труднее уловить нестыковки. Общая картина выстроится четче.
– А мне казалось, все гениальное просто, – пожимаю плечами. – Чем меньше лжешь и выдумываешь, тем легче потом поверить в созданную на ходу легенду.
– Не в этом случае, – отрицательно качает головой. – Масштаб серьезный. Нужно задействовать множество ресурсов. Простую сказку никому не скормишь.
– В репортаже есть хоть немного правды?
– Перечень преступлений, – скалится. – Но сильно сжатый.
– Что насчет ордена? – напряжение опять поднимается внутри. – Теперь с ними покончено?
– Всех побороть не удалось. Еще долго добивать будем. Однако в нашу жизнь они уже не сумеют вмешаться. Даже сунуться ко мне не рискнуть. Разбежались ребята. Ничего. Постепенно их выловим и добьем.
– И все же, – запинаюсь. – Высший круг побежден?
– Большая часть. Теперь мы вливаем в ряды свежую кровь – наших людей. При таком раскладе влияние оставшихся во власти уродов становится минимальным. Очень скоро все они схлопнутся окончательно. Я об этом позабочусь.
Молчу. Наблюдаю за мужем, вглядываюсь в его лицо и впервые замечаю… усталость? Да, именно так. Рустам просто чудовищно устал. И это совсем не удивительно: столько лет жестокой борьбы, столько кровопролитных сражений. Хитрые схемы. Коварные планы.
Все закончилось? Нет, едва ли. Но нас ждет пауза. Передышка. Наш ребенок родится в нормальных условиях. Мы ограждены от угрозы. Хотя бы на какое-то время.
Можно расслабиться? Мне – да. А он продолжит борьбу. За нас, за нашу семью, за спокойствие в будущем. Рефлекторно улыбаюсь.
Семья. Так странно употреблять это слово. Разумеется, я и прежде подобное упоминала, но кажется, лишь теперь осознаю смысл в полной мере, добираюсь до самой сути.
Рустам обнимает меня. Так нежно, что мое дыхание сбивается напрочь, а сердце замирает в сладкой судороге. Страшно. До жути страшно. Боюсь верить в грядущее счастье.
Глава 46
На следующий день меня переводят в новую палату, гораздо более просторную и обладающую реально впечатляющим оборудованием. Первый вариант уже казался продвинутым, но теперь, получив возможность сравнить, я замечаю абсолютно иной уровень. Даже без особых знаний становится понятно, что здесь все обставлено по последнему слову техники. Данная комната смахивает на космический корабль. И создается впечатление, точно тут можно провести сложнейшую операцию.
– Зачем столько всего? – поражаюсь. – Я ведь просто буду рожать.
– Лучше позаботиться обо всем заранее, – ровно замечает Рустам.
А потом из разговора медсестер я понимаю, что данная палата лишь малый фрагмент общей картины. Больницу перестраивают и достраивают в срочном порядке. Готовится отдельный корпус. Исключительно под меня. Сюда переводятся первоклассные врачи, светила мировой медицины. И речь идет не только о гинекологии и принятии родов. Приглашены кардиологи, неврологи, травматологи, терапевты. Я даже не все слова разбираю, но четко понимаю: супруг решил не исключает наступление конца света в ближайшем будущем. Иначе зачем ему такая бригада? Войну мы переросли, настала очередь глобальных изменений.
– Классно, – присвистывает Алена, едва переступив порог моей палаты. – Никогда ничего похожего не видела.
– Слишком много всего для меня одной.
– Твой мужчина учитывает каждую мелочь, – улыбается девушка. – Это ведь очень хорошо. С таким человеком сразу чувствуешь себя принцессой.
Вот и опять холодок разливается под кожей. Совпадение или нет? Разве Рустам успел назвать меня подобным образом при ней? Наша встреча была совсем короткой. Хотя существует вероятность, что прежде муж посещал Мальту и общался с родней.
– Как думаешь, с моим ребенком все будет нормально? – спрашиваю и тут же ругаю себя за откровенную глупость.
Ну что за бред? Я же не верю во всю эту мистическую чепуху. Да и будь впереди нечто жуткое, неужели Алена станет выкладывать правду с учетом ситуации? Она побоится тревожить беременную женщину. Логично же.
– Все будет отлично, – уверенно заключает Алена и тон ее голоса не позволяет усомниться в озвученных словах. – Я вижу великую судьбу впереди. Конечно, все события нереально разглядеть, пока лишь туманный лабиринт виден, но там сразу угадывается высокое положение. Твой сын добьется успеха.
– Мальчик? – невольно веду ладонью по животу. – У меня появится мальчик?
– Да, – выдает девушка и чуть медлит. – Думаю, да. Он объединит разные кланы, получит неограниченную власть. Люди будут уважать его и бояться. Опасный воин.
– Весь в папу, – усмехаюсь, сглатываю горечь, размышляя о том, что теперь буду волноваться сразу за двоих мужчин.
Рустам точно желает получить именно мальчика. Наследника. Для мужчин его рода это всегда было важно. Верно? А я мечтаю про девочку. С девочкой гораздо спокойнее. Но эта девочка – дочь Рустама Ахметова. В нашем ребенке течет буйная кровь. Бешеная. Гремучая. Не важно уже: мальчик или девочка. Покоя не светит в принципе. В любом случае придется тяжело. Мне предстоит воспитывать живой огонь.
– Ты такая красивая сейчас, – восхищенно заявляет Алена. – Станешь самой лучшей на свете мамой. Твои дети будут тебя обожать. Полюбят сильнее, чем ты представляешь.
– Дети? – рефлекторно переспрашиваю.
– Конечно, – кивает девушка. – На одном малыше вы не остановитесь.
Ну неплохо. Я бы хотела двух детей. Мальчика и девочку. А еще было бы просто замечательно выбраться из этой крутой больницы. Условия потрясающие, но я бы предпочла жить в обычной квартире.
– Когда я смогу вернуться домой? – интересуюсь, как только возвращается Рустам, Алена уже давно ушла, поэтому мы наедине, никто не помешает. – Понимаю, нужно дождаться, пока врачи одобрят эту идею, но все-таки… хотя бы примерно – когда?
– Что тебе здесь не нравится?
Вопрос ставит в тупик. И правда – что?
– Это не дом, – развожу руками. – Или ты не планируешь возвращаться? Мы останемся на Мальте?
– Нам стоит воздержаться от перелета, – замечает Рустам.
Трудно спорить.
– Но я же не останусь в больнице до самых родов, – начинаю и замолкаю, наблюдая за лицом супруга.
Чудесно. Именно такой расклад он и планирует. Держать меня под постоянным присмотром докторов, поэтому столько врачей пригласили и устанавливают новое оборудование.
– Мне кажется, ты перегибаешь, – выдаю наконец. – Если анализы будут хорошие и осмотр не выявит никакой угрозы, то нет смысла задерживаться в клинике. Согласен?
– Не волнуйся, – говорит супруг. – Я обо всем позабочусь. Я знал, что тебе не захочется находиться в больнице дольше положенного.
– Ладно, – киваю. – Значит, потребуется еще пара дней, ведь надо завершить курс? А потом? Как дальше? Что говорят доктора?
Проклятье. А что они могут сказать, когда видят Рустама? Скорее уж решат перестраховаться и посоветуют запереть меня в четырех стенах.
Черт. Никто не пожелает нести ответственность, если я опять окажусь под угрозой. С другой стороны теперь самой страшно далеко отходить от больницы. То я на волю рвусь, то замираю, охваченная жесточайшей паникой. Слишком серьезная ситуация, рисковать реально нельзя.
– Завтра тебя ждет сюрприз, – обещает Рустам.
Любопытно. Что это может быть?
Сначала я думаю, что меня переводят в очередную палату, еще более просторную и улучшенную в техническом смысле, но едва лишь открывается дверь, замираю от удивления.
Это точно не похоже на палату. Здесь нет больничной койки, нет никакого оборудования, которое бы могло напомнить увиденное мною прежде. На первый взгляд комната передо мной смахивает на самую обычную квартиру.
Стоп. Если честно, «обычного» тут ничтожно мало. Квартира выглядит потрясающее, впечатляет воображение. Чувствуется, продумывали каждую мелочь, прорабатывали малейшие детали. Дизайнер потрудился на славу. Приятная тональность, прекрасное сочетание различных оттенков. Атмосфера уюта и спокойствия царит вокруг.
Я ступаю вперед. Прохаживаюсь по гостиной, после медленно изучаю остальные места. Ощущаю себя так, словно проваливаюсь в сон. Вообще, плохо понимаю, что именно происходит. Я перепутала дверь? Вышла из клиники и случайно попала в жилой дом? Мысли разбегаются, сосредоточиться трудно.
Я открываю шкаф, действую наугад, повинуюсь безусловному рефлексу. И вновь мои глаза округляются. Внутри развешены очень знакомые вещи. Гардероб, хранившийся в Мюнхене. Дорогая одежда. Обувь. Сумки. Я выбирала все это прежде, но в поездку не взяла. Мы собирались очень быстро. Вовсе на посещали жилище на Мариенплац. Почти сразу вылетели на Мальту.
Когда только Рустам успел все организовать?
Если бы я не знала, что за стеной находится больничный коридор, то могла бы поверить, будто и правда оказалась посреди нашей новой квартиры.
Столько заботы. Повышенное внимание. Наверное, мне стоит радоваться такому отношению со стороны мужа, однако радости нет. Ни капли. Даже стыдно.
Я тут задыхаюсь. Вот. Верное определение моментально приходит на ум. Ощущение, точно попадаю в клетку. Тиски сжимаются. Слишком много контроля. Безумная опека. Похоже, супруг не понял мои прошлые слова. Или не захотел понимать?
Тяжело выразить чувства. Испытываю огромную благодарность, осознаю необходимость строгих мер безопасности, но легче от этого не становится. Сложно принять тот факт, что свобода для меня недоступна.
– Спасибо, – говорю я. – Вижу, ты старался сделать как лучше. Получилось красиво. Однако от такого дизайна это место не перестает быть больницей. А я мечтаю вернуться обратно к нормальной жизни. Гулять на свежем воздухе, наблюдать за морем. Общаться, встречаться с людьми, просто обмолвиться парой фраз с продавцом в магазине.
– Алена приходила сегодня, – замечает Рустам. – Тебе она не нравится? Больше не пускать?
– Что? – изумляюсь его ходу мыслей. – Нет, конечно. Мы прекрасно поболтали, но этого мало.
– Нужен продавец?
Черт, возникает полное впечатление того, что стоит мне дать утвердительный ответ, как двери распахнуться и сюда затолкают целую бригаду продавцов.
– Ты издеваешься, – выдыхаю.
– Я пытаюсь понять.
– Мне нужна свобода.
Рустам проходит вперед и открывает единственную дверь, за которую я еще не успела заглянуть. В лицо ударяет соленый морской воздух. Я следую за мужем. Оглядываюсь вокруг. Вид открывается невероятный.
Балкон. Просто гигантский балкон.
– Я не слышала шума стройки, – бормочу. – Как подобное вообще возможно? Когда ты умудрился все это провернуть? Не пойму. Разве реально устроить столько всего за пару дней?
– Мотивация – решающий фактор.
– Отлично, – поджимаю губы. – Значит, здесь мне разрешается гулять? В четко очерченных пределах охраняемой территории.
– Я расширю границы, – обещает ровно.
– Еще несколько таких балконов отстроишь?
– В будущем ты сможешь и по городу гулять.
– Звучит восхитительно, – не удерживаюсь от ядовитой иронии, ощущаю себя вечно недовольной стервой.
Проклятье. Но разве это вменяемый подход? Нагнать сюда кучу врачей, затеять стройку века. Если еще учесть, что полная картина от меня скрыта, трудно оценить размах той паранойи, которая накрыла моего мужа. Ему надо расслабиться. Нам – надо. Конечно, повсюду враги. Оставшиеся члены ордена не дремлют. Притаившиеся азиаты строят изощренные козни. Только ребенок требует другое.
– Наш малыш хочет на волю, – выдаю я. – Хочет, чтобы родители радовались его появлению. Думали о нем, а не об одних лишь правилах безопасности.
– Это связано, – заключает Рустам. – Наш ребенок должен быть под защитой. Ошибка исключена. Мальта превратиться в нерушимую крепость. Я уже контролирую постройку резиденции.
– Прости? – чудом удается не поперхнуться воздухом. – О какой резиденции идет речь?
– Я покажу проект, – спокойно произносит он. – Чертежи доставят через час. Подумай, хочешь ли ты принять участие в обустройстве нашего дома. На подобные вещи уходит много времени. Если тебе станет скучно, дизайнеры сами разберутся, исходя из наших пожеланий.
– Новый дом, – мотаю головой. – Когда ты собирался мне рассказать? Когда его возведение завершат?
– Нет, – хмурится. – Почему? Я обещал сюрприз. Пожалуй, их получится даже несколько. Квартира. Дом. Я решил действовать в нескольких направлениях.
– А как насчет моего мнения?
– Выкладывай, – невозмутимо заявляет муж. – Ты получишь возможность выбрать, где именно хочешь жить. Мальта – не финальный вариант, но маловероятно, что мы будем переезжать в другую страну до рождения ребенка.
Либо опять гормоны шалят, беснуются, принуждая кровь забурлить. Либо Рустам и правда переходит черту. Опять. Снова. С завидной регулярностью доводит меня до состояния крайнего бешенства.
Я жажду ему врезать. Как он сам учил. Побольнее. Применив правильную технику. Однако подобный расклад лишь распалит зверя.
Дьявол. Этому гаду все нравится. Ничем нельзя пронять. Броня непрошибаемая. Вывести из состояния равновесия нереально.
Вдох-выдох. Нужно объяснить все медленно и спокойно, выразиться по существу, без лишних эмоций. Он не понимает. Просто не понимает. Не привык понимать.
Я обнимаю себя руками, поворачиваюсь, осматривая громадный балкон, изучаю пейзаж, от которого перехватывает дыхание, и пробую урезонить собственную ярость. Немного отвлекусь и остыну, иначе не выйдет общаться в мирном ключе.
– А это еще что? – выпаливаю и киваю в сторону крыши, где рабочие устанавливают странную и весьма угрожающую конструкцию.
Антенна? Спутниковое телевидение? Никогда не видела ничего похожего прежде. Но какую технику принято устанавливать на крыше? Вариантов не так много.
– Пожалуйста, не волнуйся, – Рустам обнимает меня, ловко оплетает руками, окружает теплом, не позволяя вырваться, глушит тревогу своей близостью.
Его дыхание. Жар его тела. Ощущаю гулкие удары сердца. Наша кровь будто бьется в едином ритме. Абсолютное единение дурманит.
Черт побери, вот как ему удается постоянно сбивать меня с толку? Обманывает гнев. Подкупает. Выбивает почву – и тут же подхватывает на руки. Опаляет до костей.
– Что это? – повторяю с расстановкой. – Что?
– Вооружение, которое поможет нам отразить атаку в случае опасности, – ровно произносит Рустам.
И я не сразу понимаю суть его ответа. Принимаю фразу за метафору. Истина доходит до мозга с заметным опозданием.
– Вооружение? – тупо переспрашиваю. – На крыше?
– Мы неуязвимы из воздуха, – отвечает муж. – Система не позволит никому сюда ударить. Под водой еще идет работа, но через несколько дней завершим.
– Подожди, – сглатываю. – Ты допускаешь, что нас будут атаковать? Из воздуха? Реально кто-то прилетит и… выстрелит?
– Никто сюда не долетит, – уверенно заключает Рустам. – Лишний – не долетит. Мы полностью взяли под контроль воздушное пространство.
– Там… автомат? – вырываюсь из его объятий, разворачиваюсь, чтобы посмотреть мужу прямо в глаза. – Пушка? Или как это называется? Ты установил на крыше больницы оружие?
– Там много всего, – выдает с невозмутимым видом. – В целях безопасности. Любой удар будет отражен. Врагам ничего здесь не светит. Никто не посмеет сунуться.
– Но в принципе такая вероятность есть, – прочищаю горло. – Нас собираются штурмовать?
– Нет, не думаю, – говорит он. – Я не получал никаких данных на этот счет. Только не мешает подготовиться заранее. На всякий случай.
– А эта штука? – оборачиваюсь и опять поглядываю на крышу. – Она хоть сама по себе не взорвется?
– Исключено, – отрезает Рустам.
– Тебе не кажется, что это перебор?
– Я учитываю все существующие риски. Даже самые маловероятные. Наш ребенок родится в самом безопасном на свете месте.
Разве можно сейчас в ним спорить? Разве я не хочу оградить малыша от любой угрозы? Разве имею право высказывать претензии?
Риск есть всегда. И враги. Больше деньги – большие проблемы. А у нас вообще психи из ордена постоянно на хвосте. Пусть Рустам и разогнал высший круг, там еще достаточно опасных типов с мутными намерениями.
Никому нельзя верить. Ничему. Но так можно и с ума сойти. Чокнуться от всех этих мер перестраховки. Тронуться рассудком.
– Ну это точно сюрприз, – протягиваю. – Оружие на крыше. В подобных условиях я никогда не находилась.
– Ошибаешься, – опять умудряется притянуть меня вплотную. – Ты проводила ночи в моем родовом замке, где установлены схожие системы. Не до такой степени продвинутые, но принцип работы похож.
Обалдеть.
– А на случай третьей мировой войны ты готов? – нервно усмехаюсь. – Вероятность ядерного удара учитываешь? Сейчас в новостях столько политических манипуляций…
– Разумеется.
– Что?
– Я принял это во внимание.
– Будет война? – напрягаюсь и взрываюсь. – Настоящая? Ну то есть во всем мире? Мировая война? Еще и ядерная? Ты что-то знаешь? Рустам! Да что я должна клещами информацию вытягивать?!
– Никакой войны, – чеканит он. – Я этого не позволю.
– Господи, – шепчу и понимаю, как быстро умудрилась заразиться вирусом вечной паранойи, за себя никогда не переживала так, не тревожилась, а за малыша волнуюсь, превращаюсь в законченную истеричку. – В каком мире появится на свет наше дитя?
– В самом лучшем, – Рустам целует меня в макушку, делает глубокий вдох, буквально пьет аромат моих волос. – Я об этом позабочусь. Мы семья. Я буду вас защищать.
– Семья, – повторяю и чувствую, что горло моментально сжимает раскаленный стальной обруч. – Мы очень странная семья. Не проводим время вместе так, как остальные люди. Мы вообще не проводим время вместе.
– Пора это исправить.
– Ты уволишься?
– Буду работать из дома.
– И где наш дом, Рустам? В твоих родных землях? В Германии? Или теперь на Мальте? В квартире? В резиденции? Не удивлюсь, если пока мы общаемся, твои рабочие тащат сюда бурильную установку и приступают к созданию бункера.
– Мой дом там, где ты, – обезоруживает.
Рустам красиво говорит. И очень много делает. Его активность устрашает. Кипучая деятельность ввергает в шок. Но все это как будто… не то?
В отношения вкладываются оба партнера. Если муж не улавливает, чего именно я желаю, надо показать на примере. Одних лишь слов будет мало.
Вот и моя очередь действовать.
Практика оказывается гораздо сложнее теории. Рустам окружает меня заботой, предугадывает каждое желание, буквально затапливает лаской и нежностью. Проблематично отстаивать свою точку зрения в таких условиях.
Он всякий раз умудряется погасить мое возмущение. То разговор переводит в противоположное русло, то поражает очередным знаком внимания, точно мысли моментально читает и действует на опережение. А вообще, я подумать не успеваю, желание исполняется раньше.
Муж все время проводит со мной. Ни на шаг не отходит. Если ненадолго остаюсь в одиночестве, продолжаю чувствовать его присутствие.
Теперь всю работу Рустам выполняет из палаты. Хм, из нашей импровизированной квартиры. Много места ему не требуется, из техники самый минимум: продвинутый лэптоп, планшет, несколько телефонов.
Выходит ловко. Супруг лихо общается по-английски и по-немецки, без особых проблем переходит на французский, а завершает все японским. Или китайским? Кажется, оба этих языка ему прекрасно известны. А может, язык один, но используются разные диалекты? Тяжело определить наверняка. Я по большей части угадываю, сама с трудом разбираюсь в отличиях.
За ним интересно наблюдать. Слушать его тоже любопытно, даже когда ничего толком не понимаешь. Он вмиг преображается. Серьезный. Сосредоточенный. Жесткий. Дела ведет будто бьется с врагами насмерть. А после завершает разговор, отключает телефон и вдруг переводит взгляд на меня. Губы в улыбке растягивает. Скалится. Опасный. Жуткий. И абсолютно весь мой. До капли. Так это ощущается. Резкая перемена завораживает.
Вот как здесь размышлять о действиях? Как сражаться за свои права?
Один лишь взгляд. Столкновение. Глаза в глаза – разряд электрического тока пробегает по телу. Короткое замыкание. Разряд, разряд, разряд.
