Текст книги "По ту сторону сна (Игра)"

Автор книги: Валерия Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Как считаешь, мне пойдёт терновый венец? – с усмешкой спросила она наконец. И столько в этих словах было горечи, что мне вдруг захотелось её утешить. Сказать, что всё будет хорошо, что она не будет знать печали и горести. Я защищу её…

Только вот она мне не поверила бы…Я сам не верил себе.

– Кимка, эй! Да просыпайся ты! – Никка потрясла меня за плечо. – Просыпайся, а то укушу!

– Отравишься, – усмехнулась я, продрав глаза и сбросив сладкую дрему.

– Между прочим, ты во сне разговариваешь, – заметила Никка. – Скажи спасибо, что эти двое не могут похвастаться осторожностью и хорошим слухом!

– Разговариваю? – удивилась я, сбрасывая плащ и выползая из кустов на поляну, оглашаемую дружным храпом нашей сладкой парочки. Соловей храпел смачно, с причмокиванием и присвистом, а рыжий поскуливал и что-то бормотал под нос. Шатёр трясся, только что на месте не подпрыгивал.

– Знаешь, кто-то во сне бредит, кто-то в любви признаётся, – Никка вылезла за мной, – а ты стихи читаешь. Красивые стихи, но жестокие, странные какие-то, о терновом венце. Правда я смысл не совсем уловила смысл – заслушалась. Всё-таки красивый ваш язык; сложный, но красивый.

Нда. Вот уж не замечала за собой страсти к поэзии. Если быть честной, то я её не люблю в принципе и читала лишь тот минимум, что входит в школьную программу. А уж о том, чтобы вспомнить сейчас хоть пару строк, и говорить нечего – не вспомню.

– Ладно… – Я отряхнулась и припала на одно колено, формируя в ладонях огненный шар. – Давай на счёт три.

Никка оскалилась и кивнула.

– Раз, два…

– Три! – проревели из палатки. Звуковой волной нас с Никкой снесло в те самые, ставшие почти родными, кусты. Хорошо ещё, что они нас признали и ухитрились помочь – как могли, смягчили падение.

– Чёрт… – простонала я. Надо же было так лопухнуться? Конечно же нас заметили, Соловей – не новичок, к нему так близко незаметно не подобраться.

Как чуяла, что драки не избежать.

– Я справлюсь с Соловьём, возьми на себя рыжего, – прошипела я, выбираясь из кустов. Никка материлась.

– Люцик, смотри-ка, кто к нам в гости пожаловал! – неприкрыто обрадовался Соловей, взмахнув руками. – Вампиры! А ты говорил, что они здесь не водятся!

Я фыркнула, оскорблённая в лучших чувствах. Меня за вампира принять? Конечно, кровососы в боевой трансформации – далеко не красавцы, но всё равно не чета моему нынешнему виду! Впрочем, хриса он во мне не признал, следовательно ни о каких Королевах и Наследницах не осведомлён. Вопрос: должна ли Наследница знать, кто она такая? По идее, должна, но чем чёрт не шутит? На всякий случай проверить не помешает.

Не мудрствуя лукаво, я метнулась навстречу закатавшему рукава разбойнику. Мы закружили по поляне, круша всё на своём пути. Рыжик тем временем вполне успешно отбивался от насевшей на него вампирши. Его серебряный меч уже оставил на ней пару царапин, неопасных, но, судя по ярости Никки, болезненных.

Всё-таки мальчишка – дурак. Теперь я на него и монетки не поставлю. Вампиров надо убивать одним ударом. Если не уверен – не бей. Раненные, они становятся стократ опасней и практически лишаются разума, желая лишь одного – крови.

Каюк рыжику. Быть ему Никкиным ужином…

У меня дела шли хуже. Я понятия не имела, как справиться с этой грудой мышц, не используя магию. Нет, конечно, мне были доступны неавторские заклинания, но что-то подсказывало: они не помогут. Разбойник и сам маг, и ему, в отличие от меня, не нужно сдерживаться и использовать лишь стандартный набор. Пока он магию не использует, соблюдает кодекс: магия против магии, сталь против стали, кулак против кулака. Только вот долго ли я продержусь на этих самых кулаках? Не уверена…

– Получай, отродье… – Никка вогнала клыки в шею мальчишке. Я же говорила.

Только вот исход у трапезы был неожиданный. Неожиданный и неприятный. Вампирша с воем выдрала клыки из шеи мальчишки, тут же забормотавшему заклятье регенерации. Никка повалилась на землю и затряслась. Хлопок – и её тело рассыпалось прахом.

Вот чёрт!

– Простите уж мальчика, – пробасил Соловей, не прекращая, впрочем, молотить кулаками. – Пунктик у него насчёт вампов-то, вот он и колет себе какую-то гадость, чтоб кровь ядовитой для них сделать.

– Да ничего… – прогундосила я, пытаясь провести подсечку. – Говорила ей не брать в рот всякую гадость. В следующий раз будет умнее.

– Сдаваться будешь? – почти добродушно спросил мой противник. – Мы кодекс чтим, сдашься – не обидим.

– Угу. Только почистите поклажу и заберёте всё ценное, что найдёте, – хмыкнула я. – Нет уж, извините, я лучше уйду на ту сторону, а часа через три вернусь и отправлю тебя туда же.

– Ну-ну…

Мальчишка окончательно залечил раны и присоединился к нам. Соловей продолжил махать кулаками, а я всё-таки вытащила меч – Люцик не побрезговал использовать сталь.

Через пару минут, после первой нанесённой мне царапины, я полностью изменила своё мнение о рыжем. Не дурак. Точно не дурак. А я-то думала, почему он такую детскую ошибку совершил – ранил вампа… Неплохая стратегия: вамп теряет голову, кусает и подыхает в муках.

К его несчастью, я вампиром не была, и ничего кроме раздражения он от меня не добился. Кусать эту немытую шею? Фу…

Тем не менее, с двумя противниками мне не справиться. Надо что-то придумать.

– Ты не вамп? – тем временем удивился рыжий.

Меня словно по голове шандарахнуло. И правда, чего это я?

– Да нет, спасибо, что напомнил, – я ухмыльнулась, впрочем, ухмылка тут же сменилась гримасой боли. Нет, я определённо ненавижу трансформироваться.

Одежда затрещала по швам и очередной удар разбойника завершился его шипением и отбитой о мой "панцирь" рукой. Мальчишка попытался ударить в спину, не растерялся, но я оказалась быстрее.

– Стоять! – рявкнула я Соловью. – Шевельнёшься – вгоню жало ему в глаз.

Он не послушался. Как я и думала. Мальчишка завопил и покатился по земле, а я тем временем уже сжимала лапой шею Соловья. Он хрипел и трепыхался, но вырваться не мог.

Я выиграла этот бой.

Мальчишка и Соловей были посажены на бревнышко и притихли, как мыши под веником. Люцик даже постанывать прекратил, стоило Соловью на него цыкнуть. Вот это дисциплина! Надо попросить поделиться секретом дрессировки.

Ипостась я, само собой, не сменила. Банально не знала, как. И не была уверена в самой возможности смены. Если повезёт – опять застряну в промежуточном состоянии, если нет – придётся нам с Никкой передвигаться по ночам.

Странно, но я смирилась с мыслью о том, что такова моя настоящая внешность. Даже начала находить в этом теле свои плюсы. Например, хвост – очень удобная штука, можно не опасаться удара в спину.

– Ну ты сильна, мать! – выдавил из себя Соловей, адресовав мне вымученную улыбку. Голос у него сел и говорить ему было больно – вон как поморщился. Придушила я его неслабо. – Не хочешь в долю войти?

Я фыркнула. По-моему, Соловей и сам понимал всю абсурдность предположения – что я побила его исключительно чтобы присоединиться к его честной компании. Не понимал он, почему же я не отправила его на ту сторону. Я могла сломать ему шею, а вместо этого лишь чуть придушила.

– Я тебе не мать, и не могла бы ей быть даже теоретически, – я попыталась произнести это дружелюбно, но, видимо, не слишком получилось. Люцик побледнел, даже Соловей сглотнул тайком. – Собственно говоря, Анна, ты старше меня на два года.

– Кто ты такая? – Соловей вновь переменился в лице. В его глазах сверкнула решимость.

– Тихо, тихо… Спокойно. Даже не пытайся. Чёрт! – Я отбила магический кинжал ладонью. – Да не берёт меня магия! Тьфу! И сталь не берёт. Да послушай же меня!

Пришлось Соловья ещё разок придушить. Дождавшись, пока тот выпучит глаза, я отшвырнула разбойника. Тот упал на землю ничком и, с трудом приподнявшись, начал откашливаться. Он стоял на четвереньках, задницей ко мне. Удачно, ничего не скажешь. Подойдя ближе, я ухватила рубаху и разодрала её.

Короны не было. Чёрт подери!

А как хотелось верить…

Что ж, теперь можно и избавиться от ненужных зрителей, больше эта парочка мне не нужна. Будем считать, что я мщу за смерть Никки.

Шатёр и все припасы растаяли вместе с разбойниками. Никка ещё не вернулась, а ведь именно в её вещах были все припасы. В моём, вытащенном из кустов, рюкзаке отыскались лишь сухари. Моё тело возражало против такой пищи и настаивало на мясе. Желательно с кровью. Где я должна это мясо искать его не волновало.

Чёрт подери! И ведь не уйти с поляны пока Никка не появится.

Трансформироваться обратно я попробовала тотчас, как отправила Соловья на ту сторону. Не вышло. Я и не надеялась.

Но есть-то как хочется!

Никка… Ну где же ты?!

Устроившись на земле, я снова и снова пыталась сменить ипостась. Словно билась головой о каменную стену. К нормальному состоянию я вернуться никак не могла.

Стоп. К нормальному. Что там говорил об этом Перри? Вспоминай, дурья башка! Он говорил, что моя необычность не в том, что я превращаюсь в хриса. Я оборачиваюсь в человека, а это чешуйчатое существо – моё истинное "я". Если это так… А это так, я уверена, он не врал. Если это так, значит я иду в неправильном направлении. Я пытаюсь провести обратную трансформацию, а должна захотеть именно трансформироваться.

Зажмурившись, я попыталась вспомнить, как это описывают оборотни. Собраться. Представить себе вторую ипостась. Так…

Ну давай же!

Боли не было. Ничего не получалось. Кажется, это безнадёжно.

Открыв глаза, я встала и тут же покачнулась. Не сумев удержаться на ногах, я рухнула обратно. Острый сучок впился пониже спины и я ойкнула.

Оказывается, я забыла, что это такое – быть человеком.

ГЛАВА 10
ИСТИННЫЙ ЛИК

Я рано обрадовалась. Станцевав джигу и ощупав всё, до чего могла дотянуться, я наколдовала зеркало и рассмотрела себя повнимательней. Мама родная! Лучше бы я осталась чешуйчатой!

Нет, не спорю, оригинально смотрюсь, но это не я!

Растительность вернулась на законное место, только вот вся она была алой. Даже ресницы и брови – и это только цветочки. Все волосы на теле стали такими. Представили? Я казалась человекозверем… Глаза стали насыщенного золотого цвета, а зрачки – вертикальными. Кожа, словно для контраста, приобрела неестественную бледность. Фу!

Успокоившись, я решила, что всё поправимо. Первым было испробовано заклинание маскировки. Не подействовало. Кто бы сомневался. Когда это мне удавалось отделаться малым?

Заклинания депиляции в моём арсенале не нашлось, пришлось искать в справочнике, найденном среди поклажи, а потом ещё переделывать его, вводя пограничные условия, всё-таки волосы, брови и ресницы мне ещё пригодятся. Это подействовало, хотя кожа ещё минут десять горела так, что хотелось выть.

Найдя расчёску, я привела гриву в относительный порядок и уложила короной. Бросив взгляд в зеркало, я обнаружила, что всё не так и плохо – смотрюсь почти обычно. В Дриме никого расцветкой особо не удивишь, если кто и отметит, то спишет на эксцентричность.

Одежда восстановлению не подлежала. Пришлось облачаться в старенькие вещи, откопанные на самом дне поклажи. По счастью, я обладала поистине хомячьей запасливостью и редко что-то выбрасывала до того, как вещь пришла в полную негодность. В клетчатой рубашке и потёртых линялых джинсах я выглядела этакой "девочкой-из-прерий", для полноты образа не хватало только широкополой ковбойской шляпы и узконосых сапог.

Устроившись на брёвнышке, я принялась грызть сухари и костерить Никку за то, что она подставилась. Надеюсь ей там икается…

– Ну ты даёшь, Кимка! – Никка недоверчиво рассматривала меня. – Вечно у тебя все не как у нормальных хрисов. Ладно, чудо, хватай вещи и давай линять, пока Соловей не вернулся. По-моему он не обрадуется, если застанет нас. Не знаю, как ты, а я не горю желанием продолжить знакомство. Не поверишь какая гадость у этого рыжего недоноска в крови: не просто убивает, а растворяет заживо. Садист хренов!

Я благоразумно не стала напоминать вампирше, что никто ей эту "отраву" в рот силком не вливал, совсем наоборот… Надев плащ и пристроив на спине поклажу, я зашагала за Никкой. В голове настойчиво крутились слова любимой в детстве песенки:

 
Куда идём мы с Пятачком?
Большой-большой секрет.
И не расскажем мы о нём.
О нет, о нет, о нет!
 

Шли мы, как оказалось, к ближайшей таверне. Меня сразу же покорило название: «На полпути с обрыва».

Обстановка соответствовала, что несколько уменьшило мой энтузиазм. Не знаю, как вы, а я предпочитаю пить чай с сахаром. Впрочем, заменив отвратительный несладкий чай пинтой пива, хозяйка меня задобрила.

– Капюшон-то сними, – прошипела Никка.

По привычке, я осталась в плаще. И правда, чего это я? Поднявшись, я сняла его и бросила на скамейку. Наёмник, сидевший за соседним столом, восхищённо присвистнул. Одарив наглеца многообещающим взглядом, я уселась обратно и вгрызлась в куриную лапку.

Я уже упоминала, как люблю покушать?

Спустя час я, наконец, отвалилась от стола, поглаживая набитое пузо и зевая. После еды меня, как всегда, потянуло в сон. Хорошо, что мы загодя сговорились о комнате, так что я без промедления могла улечься спать. До рассвета часа два, а потом – снова в дорогу.

Длинные алые волосы; золотые глаза с вертикальными зрачками, обрамлённые длинными ресницами; высокий лоб; белая кожа; длинные нервные пальцы; тонкие запястья. Я произвожу впечатление изнеженного придворного: птичьи косточки, тонкая кожа, отсутствие шрамов и мозолей. Кажется, что одним ударом меня можно переломить пополам.

Я ненавидел это тело, но ради того, чтобы увидеть её, чтобы поговорить с ней, вновь и вновь перешагивал через отвращение и трансформировался в вара. Я боялся, что это вошло в привычку. Смогу ли я когда-нибудь отказаться от этих вечеров в таверне? Смогу ли снять маски с нас обоих?

Смешно. Она думала, что личина может меня обмануть, что я считаю её обычным бардом. Она верила в то, что я – вар. А ещё она хотела знать обо мне всё: о жизни, о семье, о мечтах. Это было бы смешно, если бы я не понимал, для чего ей это надо. Я ведь разыгрывал из себя аристократа. Чем не кандидат в супруги? Тем более, Наследницей ей не быть, значит и к мужу требования будут не так строги.

– Хей, Рим, ты слушаешь меня? – она наклоняется и дёргает меня за прядь волос. Вот дитя малое! Не знаю уж чем, но моя грива её покорила. Теперь она пользуется каждой возможностью, чтобы запустить в неё руки.

– Извини, Риль, о своём задумался.

– О чём таком, своём?

– Да так…

– Знаешь, – неожиданно заметила она, – а меня скоро отец от дома отлучит. Вызвал сегодня, отругал, прочитал нотацию и заявил, что если не прекращу выкидывать коленца, то лишит наследства.

Я для приличия поохал, но, по-моему, она заметила что-то.

– Считаешь, я заслуживаю?

– По-моему, девушка из хорошей семьи не должна себя вести так, как ведёшь себя ты, – осторожно заметил я, памятуя о тех неконтролируемых вспышках гнева, коими так славилась Принцесса Ярь.

– Ты прав, – сникла она. – Только вот не понимаю я, почему не должна. Все эти правила… такие глупые. Там, в молодом мире, всё по-другому. Хотела бы я родиться там. Я бы стала певицей. Или учёным. Или актрисой. Не знаю кем. Там столько возможностей! Можно стать тем, кем захочешь, представляешь? Дитя последнего нищего может вырасти и занять важный пост. Там людей судят не по крови, а по сердцу и уму. Почему у нас не так?

– Ты преувеличиваешь. Я не бывал в том мире, но много слышал о нём. Он разный, зла и несправедливости в нём не меньше, чем здесь. Просто это другое зло и другая несправедливость. Идеальных миров не бывает, «рай» – утопия, ты должна помнить это из курса обучения, если, конечно, его прошла. Тот мир молод, наш был таким же когда-то. Но мы пришли к тому, к чему пришли. Тот мир тоже изменится, возможно, станет таким, как наш, или даже хуже. Таков путь всех миров.

– Ты говоришь прямо как один из моих учителей… – Она засмеялась и плавно сменила тему, начав рассказывать о поэзии молодого мира, которую так любила. Хорошо, что языки молодого мира можно было выучить, заплатив любому магу.

Эх, девочка. Знала бы ты, кому раскрываешь свои мечты. Тому, кто однажды выступит против тебя. Ты мне нравишься, ты могла бы быть великой, ибо чувствуешь жажду мира, но в тебе нет той трезвой жестокости, что необходима каждому правителю.

Ты не сможешь убить. Я давно научился читать души. В тебе этого нет. Ты не сможешь перешагнуть через себя и отнять жизнь.

Если бы могла – завтра же была введена в наследство и приняла титул Наследницы. Я бы позаботился об этом.

– Кимка, Кимка, ну давай же, просыпайся! – Никка похлопала меня по плечу. Я вяло отмахнулась и перевернулась на другой бок, спиной к нарушительнице моего покоя. – Кимка, там Ночная Певица и этот… Люцик! Что делать будем, они ж нас…

– Ничего они нам не сделают, если ты не сверкнёшь личиком. Меня-то они точно не узнают, – пробурчала я, закапываясь в одеяло. – И вообще, дай ещё поспать, до рассвета ещё полчаса небось!

– Кимка, они уже знают, что мы здесь. Я внизу сидела, когда они вошли. Как рыжего увидела, попыталась слинять, но опоздала. Они послали меня за тобой, поговорить хотят.

Пришлось просыпаться. Поговорить им, значит, хочется? Ну я сейчас поговорю… По взрослому. Как полагается говорить с теми, из-за кого я лишилась заслуженного сна.

В конце концов, теперь ничто не мешает мне трансформироваться, уверена, что больше я не "застряну" между обликами. Если уж им приспичило ещё разок вылететь на ту сторону – их дело, я с удовольствием поспособствую.

Натянув стащенные из поклажи Никки джинсы – поновей тех, что я нашла у себя – я натянула вытащенную оттуда же чёрную майку и подхватила Никку под руку.

– Идём. Только прошу, не лезь вперёд меня. Я сама разберусь – если что, не хочу тебя ждать.

Они сидели за угловым столом: рыжий мальчишка и худенькая черноволосая девчушка с острым носиком и россыпью веснушек на переносице. Что ж, обнадёживающе, может и не драться пришли, а вправду поговорить. Случаются же чудеса на этом свете? Впрочем, расслабляться не стоит. Мало ли…

– Каримка, – с удивлением констатировала Соловей, когда мы подошли. – И как я тебя не узнала?

– Да уж, не узнала. – Я уселась на лавку напротив, Никка пристроилась у меня под боком, бросая на рыжего Люцика полные ненависти взгляды. Тот отвечал ей тем же. – С чем пожаловали?

– С вызовом, конечно же, – в тон мне ответила Соловей. – Я, знаешь ли, не привыкла оставлять за собой долги.

– И что, хочешь помочь мне прогуляться на ту сторону? – удивилась я. – А тебе не кажется, что мы это уже проходили?

– За тобой было преимущество неожиданности. Я понятия не имела, что передо мной оборотень. Если бы ты так вовремя не трансформировалась, мы бы тебя положили.

– И что? – несказанно поразилась я. – Не помню, чтобы в кодексе говорилось о нечестности использования всех своих преимуществ.

Никка и Люцик помалкивали, продолжая свой безмолвный поединок взглядов.

– Ничего. – Соловей кивнула. – Я и не обвиняю тебя. Если бы обвиняла, не вызывала бы а ударила чем помощнее в спину.

– Не знала, что ты мстительна.

– Не знала, что твоё прозвище оправдывает себя.

Что ж, значит драки не избежать. Отказываться от вызова равных не принято. Это мелюзгу можно отшить лишь приподняв бровь, да и за отказ от боя с уровнем выше никто не осудит, но Соловей – тридцатка. Мы равны. Значит, придётся драться, иначе она растрезвонит об этом на весь Дрим, уже через пару часов об этом будут говорить все. И дело не в том, что я не смогла бы это пережить, а в Ястребе. Не стоит дарить ему такой прекрасный шанс меня поймать, не нужно ему знать, в каком я сейчас секторе и кто со мной рядом.

– Я принимаю вызов, – спокойно ответила я. – Здесь и сейчас. Выйдем за дверь и решим всё один на один.

– Двое на двое, – поправляет она.

– Двое на одного, – уточняю я. – Никка не имеет отношения к нашим разногласиям, у вас нет к ней претензий. На ту сторону вас отправила я.

– Хорошо, – легко соглашается она. – Бой без правил, с оружием и заклинаниями.

Я киваю. Что мне заклинания? Трансформируюсь – и пусть тратит ману попусту, авось на лечение не останется!

Причёска растрепалась за время сна, а прибрать волосы заново я не догадалась. Пришлось просить Никку сбегать наверх за заколкой. В ожидании её возвращения, я уселась прямо на землю и задремала. Соловей и Люцик никак не прокомментировали это. Что ж, и правда, ничего странного. В конце концов, они-то всё ещё в игре. Для них это просто одна из миллионов схваток, которые ничего не меняют, просто опыт начисляют или отнимают.

– Держи, – Никка протянула мне заколку, свою, по крайней мере у меня такой точно не было. Красивая заколка, пожалуй, выпрошу её в подарок. Всё равно Никке закалывать нечего.

– Можем приступать? – раздражённо спросила Соловей. – Или ещё за чем пошлёшь свою ручную кровососку? Смотри, рассвет близко, не дай бог рассыплется.

– Соловей, ты совсем что ли ополоумела? – удивилась я. – Или разучилась уровни определять? Никка – высший вамп, ей не то, что солнце – огонь нипочём. До сих пор поражаюсь, чего это его, – я кивнула на Люцика, – отрава подействовала.

– Никогда не интересовалась их племенем, – отмахнулась девушка. – Это вон, он на них помешан. Насмотрелся "Баффи"…

Похоже, я была права насчёт того, что эта парочка – не просто случайные партнёры. Что ж, значит буду бить по рыжему: в бою она инстинктивно будет его прикрывать.

Никка отошла в сторону, от греха подальше. Убедившись, что вампирша в относительной безопасности, я вскинула руку, объявляя готовность к началу поединка. Соловей повторила мой жест, и тут же мне пришлось уходить в сторону, спасаясь от сверкающей кисеи "смертельного мороза". Ненавижу магов! И это притом, что сама отношусь к этому достославному племени. Наверное, потому и ненавижу: знаю, на что мы способны.

Соловей сначала подивилась тому, что я не прихватила с собой никакого оружия, но она знала о моей "универсальности", решила, что я хочу магией обойтись, поэтому и начала сразу с заклинания. Впрочем, рыжик попытался атаковать меня со спины, даже умудрился поцарапать. Определённо, эти двое привыкли работать в паре. Если не трансформируюсь, то пожалею об этом.

Что ж… Давай же!

И ничего. Ни боли, ни тошноты, ни трансформации как таковой. Как была человеком – так и осталась. Вот чёрт!

– Что, не получается? – сочувственно вопросила Соловей, остановившись. Вокруг меня мерцало поглощающее поле, она решила не тратить силу понапрасну и дождаться, пока заклинание растает. Люцик тоже не спешил атаковать, мне решили объяснить как я была не права и расписать в подробностях чего же то они такого удумали со мной в отместку сотворить. – Две твоих ипостаси разделены некоей метафизической стеной. В стене – воображаемая калитка. Но если на калитку повесить замок, то превратиться ты не сможешь. Мне повезло, у меня такой замок есть: амулет, создающий помехи в радиусе километра. Пока мы ждали твою кровососку, я его активировала.

Соловей продемонстрировала браслет, охватывающий её левое запястье. Я зарычала от бессилия, пытаясь дезактивировать амулет, но тот не поддавался.

Это перестаёт быть смешным. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Придётся либо подыхать, либо использовать магию. Не ту, что предоставляется в стандартном наборе, а свою, авторскую, по которой Ястреб отследит меня в два счёта!

Щит рухнул, и лишь то, что я своевременно отпрыгнула, меня спасло. Впрочем, ненадолго. Соловей кинулась на меня, будто хотела протаранить. Я ещё успела усмехнуться, решив, что в этой форме она и синяк-то мне поставить не сможет, но…

– Сюрприз-сюрприз… – Она… он прижал меня к земле. – Знаешь, что самое смешное? Амулет не даёт оборотню трансформироваться, но если он уже во второй форме – через какое-то время принудительно возвращает его в истинную. Я всё предусмотрела, не правда ли?

Сердце ёкнуло, и я испугалась по-настоящему. Испугалась, что ослышалась…

– Ты и правда всё предусмотрела, – прохрипела я, пытаясь глотнуть воздуха, но горло мне пережимала лапища разбойника. – Кроме одного.

Сейчас… Сейчас… Её же трансформировало, значит и меня сейчас… Только бы слова Перри были правдой. Вот и выпал шанс проверить их. Ну?

Да!

Ладонь, которой я упиралась в волосатую грудь мужчины начала изменяться. Он, занятый моим удушением, не замечал ещё ничего. Всегда говорила, что садистские наклонности до хорошего не доводят.

Впервые я могла наблюдать своё изменение, все прошлые разы меня скрючивала боль, не до любования было. Не знаю как тогда, а сейчас зрелище было впечатляющее, даже в чём-то красивое…

– Берегись! – Люцик заметил опасность первым. Ухватив Соловья за ворот, он стянул мужчину с меня.

– Ты ошиблась только в одном, и эта ошибка дорого будет стоить тебе, – прорычала я, поднимаясь. – Понимаешь ли, Соловей, моя истинная форма – вот эта.

Они отступали, пятились от меня, а я шла нарочито медленно, словно давая им шанс. Ну же, бегите! Спасайтесь!

– Что ты такое?! – по-девчоночьи взвизгнул Соловей, срывая браслет-замок, словно это могло помочь: отмотать всё назад, вернуть меня в человеческий облик. – Да что ты такое, Каримка?! Я же проверила, ты чистокровный человек!

Я медлила. На ту сторону отправить всегда успею, но перед этим стоит их припугнуть, чтобы не болтали особо, а, главное, чтобы им не вздумалось повторить вызов на бис.

– Я не человек. Я – хрис.

Оттолкнувшись посильней, я прыгнула, одним махом преодолев разделяющие нас метры, хватая обоих за горло и без малейших усилий удерживая так, что им приходилось балансировать на цыпочках. При моих нынешних размерах даже огромный Соловей казался невысоким.

– Это последнее предупреждение, – рыкнула я, не обращая внимания на то, что брызгаю ядовито-жёлтой слюной прямо в их лица. – Я узнала то, что мне было нужно, больше я не хочу вас видеть.

Странное тепло пробежало по телу, невидимые обжигающие браслеты охватили запястья, я не удержалась от рыка. Соловей и Люцик стали белее мела, даже дёргаться перестали, видимо отнесли моё недовольство на свой счёт и приготовились к худшему.

– Я ясно выражаюсь? – Для пущего эффекта я вздёрнула обоих в воздух. Я не хотела их убивать… пока не получу клятву.

"Браслеты" нагрелись ещё пуще. Не думала, что в этом теле могу испытывать такую боль – казалось, что чешуя начала плавиться.

И вдруг боль исчезла, словно и не было её. Зато Соловей и Люцик выпучили глаза и забулькали. Я разжала руки и мои жертвы двумя кулями повалились на землю. Я легонько пнула скорчившегося разбойника, проверяя, не окочурился ли он раньше времени. Он был жив, но что-то странное происходило с этой парочкой. Их колотило, словно в лихорадке, внешность мерцала и плавилась, словно они были восковыми фигурками, положенными слишком близко к огню.

– Хей, Кимка, ты чего с ними сотворила? – Никка подошла ближе и теперь наблюдала за разворачивающимся перед ней представлением чуть склонив голову набок и закусив губу.

– Я не специально. Я им ничего не делала, – пробормотала я, понимая, как странно такое звучит из пасти монстра, коим я сейчас была. – Может они сами?

Кажется, Никка не поверила. Впрочем, я и сама не слишком-то верила в то, что не имею отношения к происходящему.

– Что происходит? – прохрипел Соловей. – Чёрт, что ты сделала?

Я скрестила лапы на груди и приготовилась наблюдать. Помочь я им всё равно ничем не смогу, так хоть наслажусь представлением.

Логика маньяка? Ну я и не претендую на абсолютное психическое здоровье. И никогда не претендовала.

К тому же… это ведь сон! Даже если я чего непоправимое натворила – их всего лишь выкинет на ту сторону.

– Кимка, они не загнутся? – с подозрением спросила Никка.

– Загнутся, конечно, раньше или позже. – Я кивнула и для профилактики попинала подвывающего Люцика. – Эй, рыжий, ты там живой? Мы продолжать будем? У меня времени мало…

– Кимка, а он уже не рыжий, – поправила меня Никка.

– И правда… – подивилась я, перестроив зрение. – Слушай, по-моему они оба как-то изменились. Вон и Соловей меньше стал…

Спустя ещё минуту, перед нами давились кашлем двое: высокая черноволосая женщина лет двадцати пяти – тридцати и светловолосый юноша, Люцика в котором можно было опознать только по внушительному носу.

– Чёрт подери, – опередила меня Никка. – Ставлю последний клык, что ты опять сотворила нечто невозможное.

– Толя? – женщина первой пришла в себя. – Отку… Нас выкинуло?

– Да нет, – подала я голос. – Не думаю, что это место напоминает ваши дрим-капсулы. И я точно ещё на этой стороне…

Женщина нахмурилась. Одежда Соловья мешком висела на узких плечах, она машинально поправила несуществующие очки и пригладила волосы.

– Простите, Анна Сергеевна, но… – Люцик, оказавшийся Толей, протянул женщине свою куртку. – Накиньте, замерзнете ведь.

Я помотала головой.

В Дриме невозможно появится с собственной внешностью. Это не-воз-мож-но! Даже теоретически! Мы можем сохранить в "теле-для-сна" какие-то черты, присущие реальному, но не более. Это одна из основ анонимности, один из китов, на которых держится Дрим. Ха-ха, а потом пришёл хрис, и китов стало меньше.

Мы вернулись в таверну. По счастью, никого кроме хозяина-бота в зале не обнаружилось, а тот не выказал никакого удивления при виде нашей потрёпанности.

– Это ваша настоящая внешность? – Я отхлебнула кофе и тут же выплюнула на пол отвратительно горькую мутную жижу, которую здесь выдавали за благородный напиток. – Хозяин! Пива!

– Как ты умудрилась? – спросила Анна, смотря на меня с плохо скрываемой тревогой. Сейчас она казалась мне похожей на укротителя, оказавшегося запертым в клетке с тигром.

Передо мной бухнулась кружка с пенистым пивом. Хозяин удалился. Пододвинув пиво поближе, я дунула на белую шапку.

– Кимка? – Никка с тревогой посматривала на часы. – Не тяни, нам давно пора отправляться.

– А я что? – возмущённо. – Вот сейчас с этими разберёмся, и в дорогу.

– Верни нас обратно! – категорично заявил Лю… Толик.

– Скажи как это сделать, верну. – Я глотнула пива. Чёрт, вкус, словно у мочи! Хозяин что, решил так экстравагантно меня потравить?

Толя подавился своим морсом, Анна неодобрительно цыкнула на разом зардевшегося юношу. Да уж, переоценила я его возраст, ему не больше семнадцати… Сын? Брат? Ей тридцать два, точно не первое.

– Чёрт, написал курсовую, называется! – Толя одним глотком опустошил стакан с морсом и потянулся за заказанной вдогонку рисовой водкой. – Анна Сергеевна, вы же гарантировали, что никакой опасности я не подвергнусь. Мои родители с вами ещё по…

– Да пошёл ты, Луцай! – огрызнулась женщина. – Я-то тут при чём? По мне, так шла бы Кимка на все четыре стороны. Это ты возгорелся жаждой мести! Решил жить "по законам Дрима"! Говорила я тебе, что не стоит связываться, если не уверен в победе. Вампироборец недоношенный! И это я буду разговаривать с твоими родителями, по поводу твоего перевода из моей группы!