Текст книги "По ту сторону сна (Игра)"

Автор книги: Валерия Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 8
ЧТО-ТО БОЛЬШЕЕ, ЧЕМ ЛЮБОВЬ

– А почему ты выбрала именно её? – спросила Никка, нарушив затянувшееся молчание. – Она ведь по списку пятая…

– Понятия не имею. Ник понравился. – Я ухмыльнулась под капюшоном. – К тому же, найти её легче, чем остальных. Если ты уже запамятовала, то ни с одним из восьми остальных лично мы не знакомы и выяснять их местоположение придётся через осведомителей и знакомых.

– А Ночную Певицу ты знаешь лично?

– Не сказать, что знаю… Мммм… Мы встречались… на дороге…

– Надеюсь, дорога была не слишком узкой, чтобы вы разминулись без проблем?

– Ну… не то, чтобы без проблем… Но на ту сторону никто никого не отправил, и то, слава Богу. Будем надеяться, она уже успела позабыть столь неудачное начало нашего знакомства. Тем более, спровоцировала она меня. И не смотри на меня так! Она! Ради разнообразия, не я начала драку! Могу же я хоть раз быть жертвой?!

– Ну-ну… Зная тебя, верится с трудом.

– Заткнись! – зашипела я. – И вообще, иди вперёд, нечего толкаться!

– По-моему, дорога достаточно широка для нас обеих! А ты так медленно плетёшься, что мне надоело постоянно оглядываться назад и останавливаться! Смени ты, наконец, форму, наверняка лучше себя почувствуешь. Даже я знаю, что промежуточные состояния отнимают уйму сил!

– Не могу! Сама же видела, что я весь вечер просидела медитируя!

– С каких это пор, медитируя, храпят?! Да ещё с присвистом! К тому же я имела в виду твою чешуйчатую форму!

– И как ты себе это представляешь? – ядовито поинтересовалась я. – Как ты собираешься идти по оживлённому тракту в компании трёхметрового чешуйчатого чудовища? Да меня каждый первый будет за бота принимать и пытаться проверить, как хорошо я упакована! Или, хочешь сказать, мне на грудь повесить табличку: "Не бот, охотникам просьба не беспокоить"?

Никка не нашлась что ответить, просто фыркнула и зашагала дальше, впрочем, уже не слишком беспокоясь, не отстаю ли я. Когда её спина почти скрылась из вида, я позволила себе довольно захихикать. На что, собственно, я и рассчитывала – пара подколов и она оставляет меня в покое. Приманка много заманчивей, если она выглядит уязвимой. Ставлю зуб, ни один разбойник не удержится, чтобы попробовать такой лакомый кусочек, как одинокая путница, у которой на виду нет оружия. Серьёзных грабителей на этом тракте днём с огнём не сыскать, так что Никка отобьётся, но настроение ей эти бездарности подпортят. Не вылавливать же охотников по лесу ей на обед?! А так, и мне весело, и ей сыто… Вот что значит: всеобщее счастье.

На ночёвку мы остановились в одном из шалашей, благо из эльфийского сектора мы ещё не вышли. Никка ворчала и сверкала голодными глазами. Вниманием её почтили всего трое любителей лёгкой наживы, да и те сумели сбежать, так и не поделившись кровушкой. Вампирша осталась голодной и теперь с вожделением и каким-то нездоровым интересом посматривала на мою шею. Я демонстративно нацепила амулет, защищающий от ночных кровопийц и напомнила, что состав моей крови неизвестен и мне самой.

– Пойду, в реал выйду… – Никка отбросила в сторону пустую фляжку с заменителем, которую таскала "на всякий случай". Голод-то суррогатная кровь утолила, но по вкусовым качествам она была далека от настоящей. По крайней мере, со слов Ястреба, который хоть и не был вампиром полностью, но кровушку попить любил… – Надо заесть эту мерзость. Да и проверить, как там дела, не помешает.

– Угу. Иди. – Я попыталась поудобней устроиться на жёстком лежаке, но тело яростно восставало против этого сомнительного удобства. Надо было попросить у Никки её плащ, но когда эта здравая мысль пришла мне в голову, вампирша уже скомандовала: "Дрим. Выход!" и вместе с поклажей растаяла в воздухе. Я выпуталась из плаща и села. Магический костерок вспыхнул с новой силой.

– А ведь могла сейчас спать на пуховой перине… – посетовала я в пустоту.

Я сидела на деревянном полу и перебирала найденные среди амулетов чётки. Заснуть мне, видимо, не удастся, так что я решила использовать время с умом. Да, я не оставила попыток вернуть своё прежнее тело и не оставлю никогда. Впрочем, помедитировать так и не получилось: мысли скакали, словно резиновые мячики в пустой комнате, я ни на чём не могла сосредоточиться. Пришлось вытаскивать папку и рисовать, пытаясь перенести гложущее меня на бумагу.

Я не задавалась целью создать законченные образы, карандаш порхал по бумаге и угадать, что же я хотела изобразить, кроме меня самой, не смог бы никто.

Когда лист был весь исчеркан, я смяла его и бросила в магическое пламя. Он мгновенно вспыхнул и осыпался пеплом, унося с собой всё моё беспокойство, даря долгожданный покой.

Впрочем, не покой, а спокойствие и пугающе трезвое осознание, что в этот раз мне не выпутаться. Даже моя удачливость, вошедшая в легенды, имеет свои пределы.

– Что я делаю? – Я дёрнула себя за волосы и зашипела: – Чёрт меня дёрнул ввязаться во всё это?! Отдала бы эту дурацкую Книгу Имён Ястребу и дело с концом! Так нет же, мало того, что я бегаю от своего лучшего друга, мечтающего о моей смерти, так ещё и решила какой-то сумасшедший квест выполнить! Блин! Кимка, ты сдурела окончательно!

Самоуничижение не помогло. Я не перестала чувствовать себя дурой, сунувшей нос в дела, которые её никак не касались, и которой этот самый нос прищемили дверью.

Почему-то вспомнился один из вечеров, которые мы с Ястребом провели вместе. Это был мой день рождения… А после полуночи – его. Мы тогда напились и начали нести такое, за что в трезвом состоянии потом долго извинялись. Но именно после той ночи все секреты между нами двумя исчезли, мы действительно поверили друг другу. То была странная ночь… Ночь откровений. Полная горечи и смеха ночь, навсегда связавшая нас.

По крайней мере, я верила в это. Напрасно ли?

– Пытаешься понять, во что верить и как жить дальше? – раздался знакомый до ломоты в зубах голос. Я машинально вскочила и активировала огненное заклинание. Впрочем, завершить его я не успела – моё запястье перехватили и то, что должно было стать сферой, осыпалось холодными искрами. Дыхание холодило шею. Вторая рука обвила мою талию.

– Да нет, Ястреб, строю планы, как тебя убить. – Я выдернула руку из его хватки и попыталась освободиться из объятий, но он не позволил. – Отпусти меня! Какого чёрта?!

– Кристи, неужели ты считаешь, что моё единственное желание – тебя убить? Если бы был иной выход… Если бы ты не вмешалась, не начала путаться у меня под ногами…

Он всё же отпустил меня и отошёл. Я обернулась. Дыхание перехватило.

Он уселся на лежак, скрестив ноги по-турецки и отбросив иссиня-чёрные, ставшие с нашей последней встречи ещё длинней, волосы за спину.

Даже то, что он пытался меня убить, не мешало мне сейчас его…

Хотеть?

Любить?

Восхищаться им?

В этом мире ещё не придумали определения подобному чувству. Не любовь. Не ненависть.

Необходимость. Невозможность существования без него. Желание дотронуться до этих нереально совершенных черт и размазать надменную улыбку по этому невероятно прекрасному лицу. Желание уничтожить и спасти. И ощущение цельности, когда он рядом.

Это не любовь. И не ненависть. Просто он моё отражение. Он это я. Я – он.

В жизни он не был красив, я видела фотографии. В той жизни, что я когда-то считала реальной. Теперь же мне кажется, что его настоящее обличие – это. Обличие его души. Чертовски мне нравящееся обличие.

– Ты едва не убил меня. – Я уселась у костра, стараясь не делать резких движений. Чёрт бы побрал Никку! Ну где она, когда столь нужна?! Вдвоём мы бы его с лёгкостью положили. – Я считала тебя своим другом, но ты меня едва не убил. Я имею право спросить, почему? И получить ответ?

Он запрокинул голову и рассмеялся. Я вздрогнула. Я слишком хорошо его знала, чтобы не заметить, что всё его веселье – напускное. В его глазах не было и тени улыбки.

– Наивная девочка… Разве ты до сих пор не поняла? Ты была полезна мне, ты возвела меня на вершину. Я видел эту жажду в твоих глазах – жажду ласки и внимания. Я дал их тебе, а взамен ты втащила меня на уровень, которого сам бы я достиг значительно позже. Ты умная девушка, неужели ты никогда не понимала этого?

– Понимала, – я кивнула. – Ты использовал меня, но и я использовала тебя. Это было взаимовыгодное сотрудничество, что бы ты ни говорил.

– Но к сожалению, я так и не добрался до вершины. Пока не добрался. Я пытался сам сделать этот последний шаг, но ты вмешалась. Ты сама виновата…

– В чём? Почему ты пытался убить меня, Ястреб?! Я уже спрашивала, но повторюсь… Она стоит того?! Эта дурацкая Книга Имён стоит моей жизни?! Жизни человека, который верил тебе, который делал для тебя всё, выполнял все просьбы, расчищал путь к вершине?! Ты готов мной пожертвовать?!

Он не ответил ни на один из вопросов, да и не ждала я этого. Он смотрел на меня не мигая, чуть склонив голову набок, будто настоящий ястреб, высматривающий добычу.

– Ястреб, за что?

– Хорошо, я расскажу… – Ястреб вздохнул и устроился поудобней. – Эта книга оказалась у меня совершенно случайно – вдруг появилась на рабочем столе, и я не мог вспомнить, кто её принёс. Проверив её на наличие магии, я обнаружил, что книга открывает свой истинный лик только владельцу, а я им не являюсь. Ты же знаешь, кто у нас специалист по взлому таких вот своенравных вещиц? Да-да, я отнёс книгу Ади, а та… Она словно с ума сошла, сказала, что эта вещь очень опасна, что она украдена и её нужно немедленно вернуть владельцу.

– Ты, конечно же, отказался… – хмыкнула я. – Ади совершила огромную ошибку, будто не знала, что опасность тебя лишь привлечёт. Ты решишь покорить книгу, чтобы использовать.

– Конечно же. Какой дурак откажется от такого артефакта? Когда я отказался его отдать, моя верная, честная Ади призналась, что этот Артефакт – ключ к контролю над Дримом. А потом… Потом, когда я уже предвкушал то удовольствие, которое получу, благодаря Книге, она сообщила, что лишь завоевав артефакт в бою, я смогу им воспользоваться. Чёртова Ади! Если бы не она! Я ведь всё сделал, чтобы исключить возможность потери Книги. Я убедился, что тебя нет в Столице, я договорился, чтобы участники не могли получить доступ к своим хранилищам, я дал Адиан всего день на то, чтобы подготовить "свалку". И всё пошло прахом из-за тебя. Ты всё испортила, ты украла Книгу!

Мне было его жалко. Сильный Ястреб оказался на поверку столь слаб, что я могла его лишь пожалеть… Он действительно не понял. Он действительно считает, что моя жизнь стоит много меньше его желаний. И в его глазах я – отрицательная героиня, укравшая у него победу. Я всегда была слепа к недостаткам тех, кого любила, но меньше всего мне хотелось прозреть таким способом. Неужели то, что я принимала за расчетливость и эгоизм, было трусостью и безумием? Впрочем…

– Не считай меня безумцем. – Он сверкнул глазами, в очередной раз доказывая, что все мои щиты ничто и мои мысли он читает, словно раскрытую книгу. – Ты не понимаешь, что поставлено на кон. Знай ты это, сама бы не удержалась. Я человек, Кристи. Всего лишь человек, который не способен устоять перед таким искушением. Ты ведь никогда не задумывалась, кому на самом деле принадлежит власть в Дриме?

– Ястреб, – я устало вздохнула и потёрла глаза. – Я так понимаю, что ты не разговаривать пришёл? Давай закончим с этим сейчас. Ты нападёшь, я порву тебя на лоскуты и высплюсь, согреваемая уверенностью, что в ближайшие пять-шесть часов ты в Дриме не появишься.

– Ты ведь не понимаешь о чём я? Глупая девочка, не видящая дальше своего носа… Ты так ненавидишь живущее в тебе чудовище, так мечтаешь избавиться от него… – Он встал и вытащил из кармана резинку. Собрав волосы, он затянул их в хвост и похлопал себя по карманам, словно проверяя, всё ли с собой взял. – Я не стану драться с тобой. Сегодня не буду. Понимаешь ли, я всё ещё не выследил тебя. Перед тобой – моя проекция. Материальная, но не обладающая магией.

Я скептически хмыкнула, но всё же проверила. И правда, клон… Подсознательно я хотела поговорить с Ястребом, и он воспользовался этим желанием, как путеводной ниточкой.

– Это последний наш разговор, Кристи. – Он вытащил сигарету и закурил. Странно, никогда не знала об этой его привычке, или она появилась уже после того, как наши отношения охладели. – В память о том, что было, я отвечу на один твой вопрос. Любой.

– Ты знаешь, кто такие вары и хрисы? – Он ведь не надеялся, что я спрошу что-нибудь отвратительно сентиментальное, глупое и абсолютно неважное?

– Меньше, чем хотел бы. Я знаю, лишь что власть в Дриме принадлежит им, а не людям. И ещё я знаю, что Книга сможет сделать меня одним из них.

Все кусочки мозаики вдруг встали на свои места. Словно по волшебству. Догадка была столь невероятна, что, выскажи я её кому здравомыслящему, сразу же послали бы за санитарами со смирительной рубашкой. Но я знала, что попала. "Бинго!" – воскликнула бы я, если бы не потеряла дар речи, если бы у меня не перехватило дыхание.

– Мне пора. Скоро должны явиться с докладом о том, как продвигаются твои поиски. – Ястреб отбросил недокуренную сигарету. – До свидания, Кристи. Рад был повидать тебя…

– Прощай, друг, – сумела выдавить я, борясь с так некстати подступившими слезами. Ястреб покачал головой и исчез. Я же повалилась на пол и захохотала. Я смеялась, а по щекам текли слёзы.

Дура! Дура, не видящая дальше своего носа! Перри дал мне все ответы, а я, как правильно заметил Ястреб, пропускала их мимо ушей. Слепая и глухая дурочка – вот я кто.

Всё просто… И я действительно могу понять Ястреба. Не простить – понять. Но он никогда не достигнет вершины, просто потому, что родился человеком. Он родился не в том мире. Но он этого не понимает. Каким-то образом в его руки попала Книга Имён. Но он не вар и не хрис, он даже не знает о них, не понимает, что единственное предназначение Книги – поиск Наследницы. Власть, которую она даёт, – не для него, он не сумеет ею воспользоваться. Ястреб случайно заглянул туда, где людям не место, и это сломало моего друга.

Иногда аксиомы лгут. Дрим – ментальная реальность? Совсем нет…

Это мир… Другой мир, настоящие владыки которого надели маски и затерялись среди людей. Они правят Дримом, который мы, люди, по глупости считаем своей игровой площадкой. Эти нелюди живут среди нас, но мы не замечаем их. Вары и хрисы.

Но, чёрт подери, почему же я не знала об этом?! И что мне теперь с полученным знанием делать?!

Когда истерика закончилась, я продолжила распутывать клубок изо лжи, которую всегда считала правдой. Лихорадочно перебирая свои рисунки, я находила в них всё новые и новые подтверждения своей догадки. Да… Всё верно. Я не могла этого придумать. И это тоже… Эти лица, переходящие из наброска в набросок. Эти странные одежды. И эта девушка. Она – Наследница. Точно. Это она. И письмо, скрытое в Книге, его наверняка отправила я. Это как в фантастическом романе. Я не человек. Да, наверняка. Меня почему-то замаскировали под человека, или, может быть, переселили сознание в искусственно созданное тело. Был переворот. Короля убили. Королева захватила власть. Наследницу, как меня, отправили к людям: то ли спрятать пытались, то ли хотели от неё избавиться, но убить не решились. Я была хрисом и, похоже, не согласилась лизать пятки узурпаторше. Два года меня терпели, а потом тоже сослали. А перед этим стёрли память, чтобы не болтала лишнего.

Я зашагала по хижине, пытаясь избавиться от излишней энергии, так и распиравшей меня изнутри. Нужно было что-то придумать. Надо как-то вернуть себе память. Надо вернуть себе память, найти Наследницу, а потом надрать задницу Королеве и посадить на трон истинную правительницу… Потом…

Стоп! Кимка?! Ты о чём?! Навыдумывала незнамо что и на основе своей шаткой теории собираешься устроить государственный переворот! И это если учесть, что пару часов назад ты проклинала себя за глупость, совершённую, когда ты ввязалась во всю ту историю!

Зарычав, я плюхнулась на лежак и щёлкнула пальцами – магическое пламя послушно уменьшилось до размеров светлячка. Хижина погрузилась в полумрак.

Надо поспать. Завтра, на трезвую голову, ещё раз рассмотрю свою догадку. Под микроскопом рассмотрю, отыщу сотню неточностей, несостыковок и допущений. А сейчас – спать. Хорошо, что в моём арсенале есть заклинание сна… Порой оно бывает полезней огненного шара.

– Зачем тебе всё это? – Она впервые подошла ко мне. Впервые заговорила со мной. Ведь те потоки оскорблений, что изливались обычно из её ротика, и мои язвительные насмешки за разговоры не считаются?

– Что «это», Наследница? Вы не могли бы выражаться яснее? – не удержался я от сарказма. Она смотрела на меня снизу вверх, скрестив руки на груди и нервно постукивая носком туфельки.

– Я только что говорила с отцом. Он упомянул, что никогда не назначал тебя моим телохранителем, более того, именно ты заставил его отказаться от идеи лишить меня права наследования. Так почему?

– Это имеет значение? – я сел на пол, ничуть не смущаясь того, как это выглядит со стороны.

– Имеет. Я не просила тебя об этом, Первый! И если… если ты ждёшь благодарности…

– Я. Ничего. Не. Жду. – Положительно, я начал уставать от этой девчонки. – Мне всё равно, что ты обо мне думаешь, но мою помощь тебе придётся принять. Помощь и защиту.

Она топнула ножкой и надула губки. Ну прямо непослушное дитятко! Ярь-Ярь, ну когда же ты поймёшь, что я на это не куплюсь?

– Он был прав. Ты влюблён в меня. – Она поморщилась, словно съела что-то кислое. – Отец приказал мне воспользоваться этим, но…

Я терпеливо ожидал окончания фразы, но его не последовало. Вместо этого Наследница подобрала юбки и опустилась на пол, напротив меня. Наши взгляды встретились.

– Но?

– Я не могу, Первый, не могу воспользоваться твоей слабостью. Это было бы подло. Ты же понимаешь, что эта любовь убьёт тебя. Я никогда не отвечу на твои чувства. Я даже дружбы тебе дать не могу: ты мне неприятен. Я ведь изучала хрисов, учителя не давали мне отлынивать от уроков. Ты себя убьёшь. Возведёшь меня на трон и убьёшь себя. Как Третий когда-то. Он любил моего предка, но тот женился и сердце его верного пса было разбито. Нынешний Третий – его сын. Я не хочу, чтобы и ты ушёл. Ты нужен здесь. Тётка мечтает о троне, брат слаб, а меня не любят. Этот мир умирает, а молодой мир, к которому мы присосались, требует новых и новых жертв… Первый…

– Это не любовь, Наследница Ярь. – Я вздохнул. – Это что-то большее, чем любовь. Это то, названия чему ещё ни придумали ни в одном из миров. Есть во мне что-то неправильное. Я словно христ, живу лишь для того, чтобы защищать своего симбионта. Я останусь. Пока нужен вам, я останусь. Клянусь.

Она долго смотрела на меня, словно ища подтверждения моей клятве. Она смотрела на меня, а я на неё… И впервые тишина между нами не была наполнена искрами раздражения и ненавистью. Это была почти дружеская тишина…

Никка разбудила меня на рассвете. Она выглядела непозволительно свежей и бодрой. Мне же больше всего хотелось забраться обратно на лежак и досмотреть продолжение сна. Я не помнила, о чём он был, но мне точно снилось что-то хорошее. Что-то тёплое.

Уже через полчаса, позавтракав на скорую руку, мы выбрались на тракт.

– Знаешь, это смотрится страшно, – заметила ни с того ни с сего Никка.

– Что? – не поняла я.

– Улыбка. Ты всё утро улыбаешься. Страшно улыбаешься. Словно съела кого-то… – Её передёрнуло.

– Ааа… Да нет, просто сон хороший приснился. – Подумав, я решила не сообщать вампирше о своём вчерашнем визитёре и о посетившем меня озарении. Меньше знаешь – крепче спишь, а у неё и так со сном проблемы. К тому же, я до конца так и не смогла поверить в её добрые намерения. Возможно, вовсе не жажда спасти сестру движет ею?

– Сон? А что снилось? – похоже, ей хотелось поболтать.

– Да так… Что-то большее, чем любовь.

ГЛАВА 9
СОЛОВЕЙ-РАЗБОЙНИК И ЕГО УЧЕНИК

Мы засели в кустах. В густых колючих кустах, невзлюбивших меня с первого взгляда. Никка только посмеивалась над моими попытками избежать царапин. Её почему-то несговорчивые растения не тронули, впустили внутрь переплетения своих ветвей без возражений.

Ладно, ради дела потерплю. Но как только надобность в осторожности исчезнет, подпалю к чёртовой бабушке эти заросли, даже пепла не оставлю! Будут знать, как с магами связываться!

Словно прочитав мои мысли, ветки расступились, освободив для меня местечко рядом с Никкой.

Ладно уж! Пощажу на первый раз… Но чтобы больше ни-ни!

Невысокий рыжеволосый паренёк с тощими ручонками, слишком широко расставленными глазами и носом-флюгером сидел у костра, подбрасывая тонкие веточки на потеху шипящему огню и насвистывая себе под нос что-то отдалённо напоминающее "Мурку".

– Возьмём в заложники? – Никка вопросительно приподняла бровь.

– Смеёшься? Она и пальцем не шевельнёт, чтобы этого придурка спасти. Да и я бы не шевельнула… Будем ждать. Вот появится сама, разомлеет, почувствует себя в безопасности, тогда и брать будем.

– Кимка, ты что, детективов перечитала? – Никка хихикнула. – Или пересмотрела? Под копа косишь?

Чего с неё возьмёшь? Даже разозлиться на такие вот глупые замечания не получается. Знаю же, что не со зла она, просто в голове ветер гуляет…

– Поверь, я знаю, что делаю…

– Да, а коровы летают…

– Если учесть, что я всегда считала драконов – чешуйчатыми коровами-переростками…

– Кимка!

– Да тихо ты! Вот услышит нас сейчас этот мелкий, шум поднимет. И будем мы потом нашу жертву год по лесам вылавливать!

– А сама заткнуться не хочешь?!

– Не хочу! Делай, что старшие говорят, а то сейчас отправлю домой!

Как ни странно, Никка заткнулась. Обиженно пыхтя, она продолжила всматриваться в раздираемую светом костра ночную тьму, напомнив мне ёжика, ожидающего, пока с ветки свалится яблоко.

Стараясь не засмеяться, я скрючилась под своим плащом и уже приготовилась к долгому ожиданию, как на поляну сквозь кусты продрался высоченный мужик с клокастой чёрной бородой, свирепыми кустистыми бровями и спутанной полуседой гривой. Одетый в серую мешковатую одежду, он не носил оружия, но я прекрасно помнила его пудовые кулаки и коронный удар, после которого не то, что сражаться не сможешь – на ногах не устоишь.

– А это ещё кто? – ошарашено поинтересовалась Никка. – Чёрт, да он высший уровень!

– Познакомься. Соловей Ночная Певица, больше известный под другим, пожалованным ему народом, прозвищем: Разбойник.

Никка глядела на Соловья осоловелыми глазами. Да-да, не она первая попалась на удочку официального ника. И не она первая ожидала увидеть хрупкую девушку, а не эту… этого… Ну что ж поделать? Ночная Певица – оборотень. Уникальный оборотень, можно сказать. Она может принимать облик любого человека: как женщины, так и мужчины. Её первоначальное обличье не известно никому, кроме неё самой. Я после нашей первой встречи заинтересовалась, попыталась выяснить поподробней, но кроме пола и национальности узнать ничего не удалось. Впрочем, второе я и так подозревала – уж слишком колоритно звучала её речь для перевода, да и работать под героя русских сказок могла лишь моя землячка.

Я не соврала Никке: мы встречались лишь однажды, и инициатором знакомства была не я. Впрочем, и в долгу я тогда не осталась. Когда здоровенный мужик заступил мне дорогу и предложил поделиться праведно нажитыми финансами и артами, я, недолго думая, залепила ему меж глаз каким-то слабеньким заклинаньицем. В покое он меня не оставил, так что пришлось тогда потратить немало маны. Сначала в драке, а потом на лечение и регенерацию барабанных перепонок. Соловью досталось не меньше, в общем и целом, наш бой закончился вничью. Конечно, потом я сумела себя убедить, что ещё пара секунд – и я бы отправила противника на ту сторону… Убедить-то сумела, но вот проверить уже не могла. Очухавшись, Соловей наотрез отказался от второго раунда и скрылся в лесу, бурча себе под нос. Я расслышала только "высший уровень" и "ходят тут, не сидится им на аренах"…

– Люцик, пожрать сготовил чего, али опять Ваньку валял?! – прокатилось по поляне рычание Соловья. – Тащи давай, умаялся я, проголодался как собака!

Он плюхнулся на бревно и вытер руки о рубаху, когда-то бывшую белой. Мальчишка засуетился, заметался, едва не сшиб криво установленный шатёр, держащийся разве что на заклинании, а не на опорах. Соловей, нахмурившись, следил за своим рыжим подручным. Рассеянно морщась, он почёсывал руку и нервно сглатывал каждый раз, когда рыжий спотыкался или ронял что-нибудь.

– Опять бутерброды? – спросил он, глядя, как мальчишка кромсает хлеб на приспособленном под стол и застеленным какой-то тряпицей пеньке. – Люцик, я ж тебе говорил, по-русски просил! Уж кашу сварить – дело нехитрое!

Мальчишка сопел, пилил тупым ножом чёрствый хлеб, но оправдываться не спешил. Честно, я посочувствовала… Соловью… Такие, как Люцик, если уж сели на шею, то не слезут. Маяться разбойнику с этим горем до морковкина заговенья, если не дольше.

– И ты хочешь с этим справиться? – всё ещё не веря, спросила Никка.

– А ты предлагаешь просто подойти и вежливо попросить раздеться, дабы мы могли проверить, нет ли у неё родимого пятна на спине? Да он нас пошлёт куда подальше, все равно придётся драться… Или ты считаешь, что это нам согласится устроить стриптиз?

– Люцик, да шевели ты своими ручонками! Ну что ты копаешься, паршивец маленький?! Нет, избавлюсь я всё-таки от тебя, как есть избавлюсь! Помощничек нашёлся! Даже каши сварить не можешь, а всё туда же! В разбойники! Говорил я тебе – сиди на арене, смотри и учись. Говорил – иди в маги! Так нет же, романтик большой дороги, нашёлся на мою голову!

Мальчишка не обращал на бурчание Соловья ровным счётом никакого внимания: похоже эту тираду разбойник выдавал уже не первый раз. То-то мне она мне показалась отповедью бабушки любимому внуку. Ругать-то ругает, но скорее для порядка, чем всерьёз. Похоже мальчишка не посторонний. Не удивлюсь, если эта парочка в реале – родственники.

– Я подремлю чуток, разбуди меня, когда они успокоятся и отправятся на боковую, – одними губами прошептала я, рассчитывая на исключительный слух вампирши.

– Почему я? – так же тихо возмутилась она. Я лишь покрепче завернулась в плащ и уткнулась носом (тем, что мне сейчас его заменяло) в колени. К чему объяснять очевидные вещи?

В этом баре я ещё не бывал. Ни в истинном своём обличии, ни в том, что принял сейчас. А главное, риск встретить здесь кого-нибудь из братьев был минимален.

– Стакан Солнечного Ветра, – бросил я подбежавшей официантке, молоденькой светловолосой девчушке с россыпью веснушек на конопатом носике и потрясающе зелёными глазами. Она подмигнула мне и лукаво улыбнулась. Почему-то всё впечатление оказалось смазано этой улыбкой. Девочка сразу превратилась в девку, а лукавство в распущенность. Нахмурившись, я поправил воротник. Кто придумал этот дурацкий фасон? Это же форменная удавка!

Янтарный напиток искрил и шипел. Я вертел стакан в ладонях, но попробовать не спешил. Заказал я его скорее для вида, пришёл я сюда не за этим. Я пришёл, чтобы собственными глазами увидеть то, о чём судачил весь дворец.

Принцесса Ярь выкинула очередной фортель. Мало того, что она бродила по снам той стороны, так ещё и в менестрели подалась! Поёт какие-то странные песни, одевается, словно продажная девка, обрезала волосы и таскает на себе уйму черных амулетов.

Если всё так, то придётся поддержать Короля. Впрочем, я и так его поддержу. Девчонке тринадцать уже, но до сих пор ни одного поступка, достойного Наследницы, она не совершила.

Продолжая крутить стакан, я наблюдал за усевшейся на стойку девчонкой, стараясь ничем не выдать отвращения. И это предполагаемая Наследница?!

Можно было и не приходить сюда. Король прав. Если она взойдёт на трон, этот мир долго не протянет.

А девчонка тем временем начала наигрывать разнузданный мотив. Я всё-таки не справился с собой и поморщился. Молодёжи надо запретить контакты с тем ужасным миром, а то наберутся вот такого вот…

«А голос у Принцессы Ярь не так уж и плох», – вынужден был отметить я. Всё-таки кровь – не водица. Правители всегда славились своими талантами. Её мать, вон, рисует так, что придворный портретист со стыда за свои работы должен сгореть, отец стихи пишет… А ей голос достался. Не женский: хриплый, сильный, богатый, совсем не похожий на её обычное щебетание.

 
Кошка хочет курить,
У кошки намокли уши,
Кошка хочет скулить,
Ей как и собаке хоть кто-то да нужен.
Над кошкой плывут облака,
Московские звёзды щекочут лапы,
Хотя бы немного молока,
И можно быть сильной,
А нужно быть слабой.
 

Словно удар поддых. Она продолжает песню, но я уже не слушаю.

Случайно ли? Случайно ли она выбрала эту песню? Или же я ошибался, мы все ошибались насчёт неё? Не может та пустышка, которую мы знаем, петь такие песни. Не может их так петь. Словно она понимает.

– Тебе понравилась моя песня? – раздалось вдруг над самым моим ухом. Признаюсь, я едва удержался от того, чтобы трансформироваться.

– Это было… поучительно… – выдавил я из себя, стараясь не думать, чем привлёк внимание Принцессы. Хорошо ещё, что она никогда не видела меня в человеческом облике. Собственно говоря, она и не знает, что я этот облик способен принять.

– Мне обидеться? – Она поблагодарила мальчишку, принесшего ей стул, и подозвала официантку, попросив то же, что пью я. Задорно улыбнувшись, она сложила руки на груди и вперилась в меня взглядом. Я не знал, куда девать глаза.

– Да нет, я неправильно выразился. Знаешь, песня очень… правильная. И честная. Никогда не слышал ничего подобного.

– И не мог. – Она улыбнулась и тряхнула головой. – Знаешь, это песня из молодого мира. Здесь давно поют лишь о героях и чернооких девах. Не замечал?

Я вынужден был кивнуть. Замечал, конечно. Мир вырождается, а вары давно живут лишь ради удовольствий. Иногда я задумываюсь, так ли не правы сторонники побочной ветви? Король мудр, но в нём нет того, в чём этот мир нуждается сейчас больше всего. В нём нет желания увидеть и понять, он ни к чему не стремится, он не ищет и не слушает. В это смутное время мудрость значит много меньше чем жажда перемен.

Никогда бы не подумал, что эту жажду я найду в Принцессе.

– В этой песне нет ничего: ни красоты, ни гармонии, ни глубокого смысла, – заметил я. – Она – словно крик. И каждый, кто услышал, никогда её не забудет.

– Ты просто не слышал их стихи. Вот что забыть на самом деле невозможно. Иногда мне кажется, что наши пророки в подмётки не годятся их поэтам…

Закрыв глаза, она продекламировала:

 
Видел я тот венец златокованый…
Не завидуй такому венцу!
Оттого, что и сам он ворованный,
И тебе он совсем не к лицу.
Туго согнутой веткой терновою
Мой венец на тебе заблестит.
Ничего, что росою багровою
Он изнеженный лоб освежит.
 

Она покачала головой и отставила в сторону недопитый стакан. Я молчал…