Текст книги "По ту сторону сна (Игра)"

Автор книги: Валерия Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 5
РИСУНКИ, ДЕМОНЫ И СНЫ

Из-за дождя мы застряли в деревне почти на сутки. Делать было абсолютно нечего, так что я продолжила попытки узнать у Перри ещё хоть что-то. Надо отдать ему должное, он сумел отбиться от обрушившегося града вопросов.

Он не скрывал, что знает ответы, и это бесило меня больше всего. Знание было так близко, на расстоянии вытянутой руки, но получить его я не могла. Будем надеяться, Перри, в конце концов, сломается. Теперь я даже рада, что работёнка обещает затянуться: чем больше времени я проведу с ним, тем больше шансов узнать хоть что-нибудь.

После ужина Перри прочно обосновался в моей комнате. Обнаружив на столе папку с рисунками, вытащенную мною во время поисков сменной одежды, он улёгся с ней на кровать и, болтая ногами, словно ребёнок на пляже, начал перебирать листы. Это была такая умилительная сценка, что я не решилась выгнать обнаглевшего спутника.

– Ух ты! А вот этот рисунок мне действительно нравится! – воскликнул Перри. Я встала со стула и подошла к кровати. Он чуть подвинулся, чтобы я смогла разглядеть заинтересовавший его набросок, это была одна из моих любимых работ. Ястреб долго не соглашался позировать, хотя мне нужно было лишь полчаса, в конце концов я его уговорила, но он так и не смог сидеть спокойно, всё время вертелся. Таким он и вышел у меня: хрупким мальчишкой-непоседой с растрёпанными волосами и недовольно поджатыми губами.

– Кто это? – спросил Перри. – Твой парень?

– Мой враг. – Я схватила лист и скомкала его. Невзирая на протестующий окрик Перри, я бросила бумажный шарик в весело потрескивающий огонь, пляшущий в камине. – Я считала его другом, а он попытался меня убить.

– Убить? – удивился Перри. – И что? Здесь все друг друга периодически убивают. Скажешь, сама никогда не отправляла его на ту сторону?

– Ты не понял. – Я села и запустила пальцы в волосы. – Он пытался убить, зная, что меня ничто больше не держит на той стороне. Ты знаешь ведь, что мы возвращаемся туда ради кого-то или чего-то, но у меня там никого и ничего не осталось. Я не уверена на сто процентов, но, скорее всего, смерть в Дриме станет моим концом. Извини, что сразу этого не сказала, но моя последняя ниточка порвалась уже после того, как мы заключили контракт.

– Ясно. – Он, на удивление, спокойно воспринял мои слова. – Не пойми меня превратно, Каримка, но это твои дела, я в них не стану лезть. Помочь ничем не могу, а сочувствие и жалость тебе не нужны. В конце концов, с обязанностями моего телохранителя ты справиться можешь. Пусть ты и не веришь, но ты – хрис, а это – лучшая рекомендация.

Он вернулся к рисункам, я же налила себе пива.

– Принеси мне чистый лист, – попросила я Перри. – Внизу пачки должна быть парочка. И карандаш прихвати, он в креплении на обложке.

Без лишних вопросов Перри исполнил просьбу и вернулся к своему занятию. Искоса поглядывая на него, я задумчиво начала работу, перенося на лист отпечатавшуюся в памяти картину. Это всегда помогало мне избавиться от терзающих душу демонов.

Я хотела нарисовать Ястреба, вскинувшего руку для завершающего удара, но вместо пытающей руны заклинания почему-то получилась роза. С искажённым ненавистью лицом он протягивал мне цветок, а по его запястью сбегала тоненькая струйка крови.

Чёрт подери! Я скомкала испорченный рисунок и швырнула его через всю комнату в камин. Не попала. Пришлось встать и закончить начатое.

– Слушай, а не можешь подарить мне вот этот рисунок? – вдруг попросил Перри. Я посмотрела на протянутый мне лист. Странно. Я думала, он попросит какой-нибудь из портретов или тех, что запечатлели сражение – все просили их. Но Перри почему-то привлёк этот – один из самых ранних моих набросков, сделанный впопыхах, кое-как, просто для того, чтобы восстановить позабытые навыки, полученные в художественной школе. Я даже не знаю, откуда взялся сюжет, скорее всего из какой-то прочитанной книги.

Мужчина на рисунке стоял на коленях, опустив голову. Длинные волосы полностью скрывали лицо. Была в этом наброске какая-то обречённость…

– Бери, – я без жалости рассталась с ним. – Только объясни, почему этот? По-моему, он не слишком получился. Может, возьмёшь какой-нибудь другой? Мне не жалко, я раздариваю почти всё, что рисую.

– Этот рисунок мне кое о чём напомнил. Я не видел, как это произошло, но, наверное, всё было именно так. – Его глаза затуманились. – Я даже уверен, что так, что в последние минуты жизни он вот так стоял на коленях и просил своих палачей пощадить его жену, сына и дочь.

– Ты о ком?

Он не ответил, только свернул рисунок в трубочку и направился к двери.

– Спокойной ночи, Кимка… Завтра утром выходим, несмотря ни на что. У меня мало времени, слишком многое я поставил на одну карту, чтобы медлить.

Я смахнула с покрывала рисунки, и они рассыпались по полу. Чертыхнувшись в сердцах, я начала подбирать их. Один из незаконченных набросков привлёк моё внимание. Длинноволосая девушка с надменным, жестоким лицом крепко сжимала меч, выставив его перед собой и отведя другую руку назад. Что-то было в ней злое, неправильное, но, тем не менее, я чувствовала, что она мне по душе. Жестокая к врагам или тем, кого за них принимает, но способная отдать жизнь за тех, кого любит – вот какая она. До недавнего времени она напоминала мне Ястреба.

Этот рисунок тоже полетел в огонь.

– Убирайся отсюда, Первый! Мне плевать на приказы твоего хозяина, я не стану больше терпеть тебя поблизости. – Она развернулась и быстрым шагом пошла прочь, а я остался в комнате.

– Почему ты терпишь это, Великий? – раздался хриплый голос. Я резко обернулся – передо мною стоял хрис. От меня он отличался только цветом, его чешуя отливала всеми оттенками сини. – Она избалована и надменна, ей не быть хорошей Королевой, ей не получить благословения. Ты должен поговорить с её отцом, ты должен отказать ей в поддержке…

– Твои слова – измена! Она – законная Наследница по праву рождения, по праву крови, по паву выбора. Кто ты такой, чтобы судить её?!

Синий хрис отступил на шаг и склонил увенчанную роговой короной голову.

– Ты не прав, Первый. Ты забыл, что мы служим, прежде всего, народу, а уж потом правителям его. Наследница Ярь поведёт нас лишь к гибели, мы не должны поддерживать её!

Я почувствовал досаду, смешанную с гневом, но и опровергнуть слова синего не мог. Она действительно не годилась в Королевы. Избалованное дитя, не знающее отказа ни в чём, подсевшее на сны молодого мира, действительно повело бы нас прямиком к истреблению. В ней не было ни величия отца, ни мудрости матери, ни смелости младшего брата. Но её единственное достоинство перекрывало все недостатки: она умела любить как никто иной, защищая дорогих её людей с яростью обезумевшего хриса. Той яростью, которой так гордится мой род. За это я прощал ей всё: бесконечные насмешки, грубость, леность и глупость. Когда-то я относился к ней так же, как остальные мои собратья, но потом случилась очередная попытка переворота. Я помню тронный зал, залитый кровью, и её, стоящую посреди круга трупов. Их было всего двое против наёмников тётки – четырнадцатилетняя девушка и четырёхлетний мальчик. Брошенные на погибель. Преданные. Никому не нужные. С того дня я больше не смог презирать избалованную девчонку. С того дня я храню её. Она не знает, что стала Наследницей только потому, что я сказал так. Она не знает, что Король не отдавал мне приказа, я сам вызвался быть её личным телохранителем. Вот уже три года я – её тень. И пока я жив, никто не дотронется до будущей Королевы и пальцем. Все знают это и всеми силами пытаются искоренить эту мою преданность сумасбродной девчонке, доказать, что она недостойна. Напрасно. Никто и ничто в этом мире не заставит меня отказать ей в поддержке. Она станет Королевой. Я не меняю своих решений.

В бальном зале я подпирал стену. Сегодня я здесь гость, а не охранник, но это мало что меняет. Я мог бы пригласить на танец любую – никто не посмел бы отказать, но и удовольствия танец с дрожащей при взгляде на меня глупышкой не принёс бы. Был один способ насладиться сегодняшним праздником – принять форму вара.

Я бы так и сделал, но что-то во мне протестовало. Я мечтал о том, чтобы потанцевать с моей Ярь. Если я превращусь в вара, она, несомненно, примет приглашение, но танцевать она будет не со мной, а с симпатичным придворным, знакомым ей по прошлому, в котором она притворялась безродным бардом, поющим в дешёвом баре странные песни молодого мира. Ради этого менять ипостась?! Мало того, что братья осудят – не принято у нас щеголять во второй ипостаси – так ещё и нападение, если оно случится, отбить не смогу.

Поэтому я просто стоял у стены и смотрел, как она пьяно улыбается очередному кавалеру. Но вдруг тот наклонился к ней и что-то прошептал. Наследница Ярь рассмеялась и громко, на весь зал, заявила, что скорее придёт на бал голой, чем пригласит меня на танец. Её кавалер, не ожидавший такого, с испугом смотрел на меня. Все приглашённые смотрели на меня. Король и королева не отрывали от меня взгляда. Мои братья глухо ворчали и ждали, когда я отдам приказ.

И она смотрела на меня. Ухмыляясь. С вызовом. Пьяная, растрёпанная девчонка, которая не побоялась оскорбить Первого. Она смотрела на меня, а я – на неё. Смотрел и улыбался.

– В любом случае, я бы никогда не принял приглашение Наследницы, – заметил я. – Я недостоин этой чести. Возможно, ей лучше пригласить кого-нибудь из друзей её брата?

Напряжение тут же спало. Кто-то даже захихикал над моей неумелой шуткой, которой я Наследницу до положения неразумного ребёнка. Она же вырвалась из объятий кавалера и направилась ко мне.

– Ты заплатишь мне за это! – прошипела моя Ярь. – Первым моим указом будет указ о твоей смертной казни.

Я лишь покачал головой. Ну что за ребёнок!

– Как пожелает Наследница. – Лёгкий поклон. – Если Вам будет угодно, я с радостью умру во славу Вашу.

Король, лежащий в луже крови. Королева, задушенная её же длинными косами. Двое мои братьев, убитых ренегатами, перешедшими на службу к позору королевского рода, тётке Наследницы.

Она была ещё жива. С распоротым животом, лежащая в луже своей крови, она цеплялась за ускользавшую ниточку жизни. Я подхватил её на руки, не заботясь о том, чтобы быть аккуратным. Она живучая, моя Ярь, смогла дождаться меня.

А меня-то провели, как дурака! Заманили в обитую металлом комнату. Пять минут я потратил на то, чтобы выбраться, и этих пяти минут моим бывшим братьям хватило.

– Король Ярин мёртв, – прошептал я древнюю формулу признания. – Да здравствует Королева Ярь, да падёт на неё благословение Короля!

Сжимая в лапах тело новой Королевы Алларии, я мчался по дворцу. Сотни мертвецов следили за мною невидящими глазами. Они перебили всех, кто поддерживал мою Ярь. Всех. Но не рискнули устранить меня, посчитали, что после её смерти я смирюсь и приму новую Королеву. Так сделают остальные, но не я. И пусть считается, что хрисы – цепные псы трона, но если я пёс, то только её, моей Ярь. Моей Королевы.

Быстрее… Вар бы не смог донести, а я смогу. Впервые я возносил хвалу богам за то, что я такой, как есть. И пусть я уродливый монстр, но, благодаря этому, я могу успеть. Могу добежать. Спасти. Пусть я не так умён, как вары, но за считанные секунды я смог принять решение, смог всё просчитать. Я знаю, кто мне поможет, знаю, как обеспечить моей Ярь безопасность на время, пока сам я подготовлю всё для нового переворота.

Один из ренегатов вылетает мне навстречу. С его клыков капает кровавая слюна, а в мутных глазах нет ни капли разума. Берсерк. Я бегу, не отвлекаясь… Не останавливаясь. Я быстрее. Быстрее его. Его когти задевают моё плечо, но я ничего не чувствую. Что может значить физическая боль, когда сердца разодраны на мелкие кусочки?

Успеть. Пока она ещё жива. Пока её душа ещё не покинула тело. Донести. Спрятать.

– Мы выходим, – Перри хмурился, на его лице были заметны следы бессонницы, похоже, что-то его тревожило. Спрашивать, что именно случилось, я не рискнула. Кивнув, подхватила вещи и закинула вещмешок на плечо. Надвинув капюшон поглубже, я поплелась за Перри. Он же не обращал на меня ровным счётом никакого внимания, словно я превратилась в пустое место.

Дороги развезло, приходилось плестись по колено в грязи. Подумав, я решила рискнуть и наложила на нас заклинание "хождения по воде", хорошо, оно не из авторских, отследить не получится. Дальше мы пошли по грязи аки посуху, Перри никак не отреагировал на моё самовольство, и это было обидно в двойне. Я, понимаешь ли, стараюсь тут, а этот хранитель секретов даже спасибо не скажет. Я ведь не нанималась к нему в личные маги. Или нанималась? Что, по его версии, включает в себя понятие "проводник"? Что бы он там себе ни думал, "проводник", "телохранитель" и "маг на все случаи жизни" – вовсе не синонимы.

– Эй, Перри! Может, поговорим? – окликнула его я.

– О чём? – он остановился и обернулся. Широкие брови сошлись на переносице, придав ему грозный, немного бандитский вид. Похоже, он сейчас меньше всего настроен разговаривать…

– Слушай, я понимаю, что ты не можешь мне ничего рассказать, но, может, скоротаем время в пути за игрой в "горячо-холодно"? Ну, знаешь, я буду говорить, а ты потом скажешь близко или далеко я?

– Ну, давай попробуем. – К нему поразительно быстро вернулось хорошее настроение. – Только не слишком надейся угадать…

Он пошёл вперёд, а я, собравшись с мыслями, начала выкладывать, до чего сумела дойти:

– Смотри… Ты сказал, что хрисом нужно родиться, что это либо есть, либо нет. Чисто теоретически, тогда можно родиться и кем-то иным. Если есть такие монстры, как я, хрисы, то, наверняка, есть и другие какие-нибудь.

Он издал звук, который с одинаковой вероятностью мог быть как смешком, так и кашлем.

– Предположим, ты почти права. Таких монстров, как хрисы, ты больше не встретишь, но родиться можно не только ими. Продолжай… Мне даже интересно, чего ты там способна напридумывать.

– Общеизвестно, что Дрим – это ментальная реальность, созданная людьми. Здесь мы – лишь набор волн, сознание, отделённое от тела, можем быть кем угодно. Значит, хрис – это какая-то особенность мышления или разума. Врождённая особенность, как например склонность к логическому мышлению или фотографическая память. Некое внутреннее уродство…

– Холодно, – оборвал он меня. Увлечённая своими догадками, я не сразу поняла, что он имеет в виду. – Может быть, внутреннего уродства в хрисах хватает, но они им не являются. Одна из принятых тобой за отправную точку аксиом неверна по своей сути, так что и все основанные на ней выкладки ложны. Догадаешься, в чём ошиблась?

– Подожди… – Я сосредоточилась. – Так… Я сказала, что Дрим – ментальная реальность. Ты об этой аксиоме говоришь?

– Я не обещал отвечать на твои вопросы. Всё что мог – сказал, а уж какие выводы ты сделаешь, меня не касается.

Всё оставшееся до привала время я убивала, наблюдая за его спиной. Как я ни старалась его расшевелить, Перри молчал, как партизан на допросе.

Ненавижу таких людей! Дал понюхать деликатес и съел сам, не угостив ни кусочком!

Мы остановились в одном из разбросанных по эльфийскому сектору "шалашей бродяги". Всё-таки, что касается удобств для путешественников, этот сектор – лучший. Впрочем, он один из самых крупных и богатых, уступает только столичному. Объяснить это просто: здесь царит клан Древа, один из самых богатых и многочисленных.

– До Эльграда два дня пути, – заметила я. – Ты всё ещё резко возражаешь против порталов?

– Да, – он вздохнул. – Наверное, просто так ты не отвяжешься? Ладно… Объясняю… Нужный мне человек позавчера был в Столице, но я не успел с ним встретиться. Мы переместились телепортом и те, кого послали за мною, смогли его отследить. Я едва отбился, в результате опоздал, и мой объект уже исчез. На сей раз я решил не рисковать.

– Объект? Так кто же он? Перри! Эй, Перри! Перри, не смей спать!

Он демонстративно захрапел. Я чертыхнулась и прокляла все секреты этого мира скопом. Впрочем, наверное, я поторопилась. Если знаешь всё, жить становится скучно. Каждому человеку нужна цель, красный флаг на вершине, которую он стремится покорить.

Минут пять мы делали вид, что спим. Неизвестно, кто сдался бы первым – он или я – но наш поединок прервали…

– Чёрт, Хел, здесь уже занято! Говорила же, надо было в той пещерке остановиться! Так нет, тебе приюта повышенной комфортности захотелось!

Блин, я знаю этот голос! О нет! Только их мне не хватало для полного счастья!

Перри, видя, что я не спешу хвататься за амулеты и активировать заклинания, тоже отложил в сторону кинжал, который он перед сном положил рядом с собой, но хмуриться не прекратил. Наоборот, как-то посуровел.

– Хел, Никка, какой сюрприз! – Я приподнялась с низкой лежанки и скрыла лицо, надев плащ, которым до того укрывалась. – Заходите, нас тут двое, мы потеснимся.

Очень хотелось погнать их отсюда, но это было бы нарушением всех негласных законов Дрима, которые я чтила, несмотря ни на что. Наверное, они – единственные, на которые я не плевала с высокой башни. "Шалашик" был просторным, выстроенным на совесть, места здесь хватит на десятерых, не то, что на четверых. Нет никаких причин не потесниться.

– О, Кимка! Привет, пропащая! Глядите-ка, её по всей Столице третий день ищут, а она к эльфам подалась! Ну, рассказывай, контуженная героиня, что в книжонке было?! Мы с Хел кучу денег угрохали, пытаясь её заполучить, дай хоть одним глазком взглянуть на это чудо! – затарахтела Никка, распаковывая одеяла и устраиваясь на прозванном в народе нарами лежаке. – Что там у вас с этим уродом произошло? Наконец-то разругались? Говорила я тебе, что от Ястреба ничего хорошего ждать не стоит, так ты же умных советов не слушаешь!

Хел снисходительно смотрела на подругу и только качала головой, но по блеску в глазах я заключила, что ей так же не терпится услышать ответы на эти вопросы. Вот влипла! Теперь придётся сознаваться во всём Перри, ему-то я про книжонку совсем другое сказала. Как бы выкрутиться? Как же я не люблю сознаваться во лжи!

– Хм… Каримка, не представишь нас? – Кажется, Перри даже находил удовольствие в сложившейся ситуации. Может, удастся таки избежать откровений?

Что-то не нравилось мне в том, как мой спутник смотрел на девушек, и вопрос он задал безо всякого интереса, просто потому, что я его ожидала, будто ответ он знал.

– Эта хохотушка – Хелтья Чёрный Дракон Хаоса, если мне не изменяет память, она вне кланов. Готическая девушка – Никанория Порождение Бездн, вампир, также вольный охотник. Девушки, знакомьтесь, это Перун, я нанялась к нему проводником. Собственно говоря, по его делам мы прибыли в Столицу, где я так неудачно… разошлась во мнении с Ястребом.

– Ой, какой зайка! – Никка метнулась к севшему на лежанке Перри и вцепилась ему в плечи. – Можно я буду называть тебя Перри?

– Никка… – в том, как я это сказала, было явное предупреждение.

– Зайка, а какая у тебя группа крови? – Никка не обратила на меня никакого внимания. Мы с Хел переглянулись. Драконица пожала плечами, дескать, ничего сделать не может.

– Обычная, – машинально ответил совершенно обалдевший Перри. Его глаза были сейчас размером с блюдца, а с лица вновь исчезли все краски, и я ничуть не преувеличиваю.

– О, моя любимая! – образовалась Никка, впиваясь глазами в его горло. Пока глазами… Что взбредёт в голову этой сумасшедшей вампирше через пять минут не может сказать даже она сама. – А резус какой?

– Никакой…

– Зай, да ты просто воплощение всех моих мечтаний! – Она облизнулась.

– Никка, не трожь его! – Я встала, благо в этой хижине потолки были высокими, и я могла не сгибаться в три погибели, как частенько бывало.

– А что, ты уже застолбила участок? – нахально спросила она, всё-таки отпуская несчастного. – Так табличку вешать надо, а то у него на лбу не написано, кому он принадлежит!

– Никка, заткнись, – вмешалась Хел. – Ты что, смерти ищешь? Забыла, как она Ястреба размазала по стенке.

Вампирша зашипела на подругу, а потом двинулась ко мне. Прекрасные черты исказились, сквозь маску человека проступило её истинное лицо. Лицо демона.

Мы все здесь, за исключением Перри, монстры, и, кажется, сейчас выясним, кто больший.

Тряхнув головой, я скинула капюшон, натянутый впопыхах и заклинанием не закреплённый. Хел пискнула, а Никка, сглотнув, отступила назад. Только Перри, уже оправившийся от интереса Никки, остался спокоен: он-то уже привык к моей экзотичной внешности.

– Проверим, кто из нас страшнее? – Я демонстративно зевнула, демонстрируя набор зубок. Да уж, её клыкам до моей пасти далеко! – Никка, не забывай, кто я…

– Я такой же тридцатый уровень, как и ты! – продолжала петушиться она. – Мы равны!

– Равны? Не много ли ты о себе возомнила? Ты забыла, как заработала свой уровень? И как я это сделала? То, что я не добралась до тридцать третьего, как это сделал Ястреб, означает лишь, что я не люблю убивать поверженных противников. Если сравнишь списки наших побед, мой окажется раз в десять длиннее, и, заметь, большую часть жертв ты просто гипнотизировала и выпивала! – Я сбросила плащ и потянулась, захрустев всеми костями. – Но если уж тебе так неймётся, давай выйдем. Я даже даю тебе преимущество: ночь – твоё время… Идём?

– Никто никуда не пойдёт. – Хел встала между нами. Никка попыталась что-то возразить, но Хел рявкнула: – Не пойдёте! Ясно?! Или ты хочешь, чтобы Кимка надрала тебе зад, а я потом от себя добавила? И не думай, что сможешь выстоять против Дракона Хаоса, я ведь не поленюсь перекинуться! И ты, Кимка, молчи! Как дети малые, ей богу!

– Девочки, я вам не мешаю? – подал голос Перри. Мы все трое шикнули на него, но добились лишь смешка в ответ. – Если вы уже выяснили, чьи яйца круче, может быть, поговорим спокойно?

Я демонстративно скрестила руки на груди, но Никка оказалась умнее. Ослепительно улыбнувшись, она уселась у магического бездымного пламени, которое вспыхнуло в тот миг, когда мы с Перри переступили порог.

– Кимка? – Хел всё ещё стояла на моём пути. – Успокоилась?

– Вот ещё… просто убийство вампиров плохо сказывается на моём аппетите… – Я просто не могла не оставить за собой последнее слово. Хотя нет, последнее осталось за Хел.

– Они всегда такие? – спросил у неё Перри.

– Почти… И, кстати, тебе нечего нас опасаться. Мы пришли не за тобой… – сообщила Хелтья, потягиваясь, потом с сомнением глянула на меня. – Мы можем поговорить без лишних ушей?

Перри кивнул и провёл указательным пальцем за ухом, отключая переводчик, которого обеспечивал Дрим. Хелтья и Никка поступили так же. Их дальнейший разговор вёлся, как мне показалось, на повышенных тонах. Хелтья что-то объясняла, а Перри внимательно слушал. Я бы сказала, он был удивлён. Язык, на котором разговаривали эти трое, показался мне странно знакомым, но, убей Бог, не могла определить, какой именно. То ли испанский, то ли итальянский… Я когда-то даже английский не осилила: нет способностей к языкам.

– Значит, договорились. – Сказал Перри, вновь активируя переводчик.

– Эй, а вы ничего не хотите мне объяснить? – спросила я.

– Извини, это не имеет к тебе никакого отношения. Перри испугался, что нас послали за ним, но мы с Никкой здесь совсем по иному делу, имеющему к нему лишь косвенное отношение.

– И зачем было устраивать это представление, делать вид, что вы не знакомы? – разозлилась я.

– Потому, что таковы правила. – Хел пожала плечами. – Тебе не понять.

– Значит, и вы из них! – пришла внезапная догадка, которую я не могла не озвучить.

– Из кого, из них? – спросила Хел удивлённо.

– Из тех, кто знает, кто такие хрисы!

– Возможно, – не стала отрицать та. – Многие знают о хрисах.

Когда у Хел такое выражение лица, это значит, что больше она ничего не скажет. Если из Перри ещё можно было хоть что-то вытрясти, то Хел будет молчать. Она ничем мне не обязана, наоборот.

Вновь надвинув капюшон, я вернулась на лежанку и, достав из вещей пакет орешков, захрустела ими. Никка и Хел устроились у нашего импровизированного очага и поджаривали хлеб, левитируя его над огнём. Никка вновь разулыбалась Перри, сверкая клыками и жадно поглядывая на его шею. Этот лопух ничуть не беспокоился по этому поводу, так что это осталось на мою долю. В конце концов, я ведь взялась хранить его тело?

– Держи, – я, не глядя, нащупала в грозди висящих на груди амулетов медную монетку, сняла с шеи вместе со шнурком и кинула Перри.

– Что это? – Он спросил, уже надев его на шею. Вот дурачина! А если бы меня переманили к себе те, от кого он убегает, что тогда? Я могла бы всучить ему поджигателя, вредитель или что-нибудь проклятое… Он так же легко купился бы?

– Амулет от вампиров, – я покосилась на Никку. – Места здесь незнакомые, мало ли кто на огонёк заглянет… Не все вампиры так умеют держать себя в руках, как… Никка…

Никка фыркнула и демонстративно вгрызлась в хлеб – хоть и вампир, но всё-таки не кровью единой… Хел тайком показала мне большой палец.

– Кимка, так что там с книгой? – минуту спустя, напомнила Никка. Я прокляла её болтливый язык и цепкую память, но всё-таки нашарила засунутый под одеяло томик и кинула его девушке. Та, надо отдать ей должное, поймала.

– Это что, шутка? – спросила она, вертя книгу в руках. – Да эти любовные романы можно купить в любой лавке!

– Ты о чём? – Хел выхватила у неё артефакт. – Это же свод молитв Королю… Откуда он взялся на Пе… в Дриме? Кто-то занялся контрабандой? Подожди-ка… да, это она без сомнений, это Книга Имён. Но почему…

– Девушки, не хотелось бы вас разочаровывать, но, похоже, этот артефакт открывает своё истинное лицо только хозяйке. Я, например, вижу только пустую общую тетрадь… – разрешил их спор Перри.

– Кимка? – Хел эффектно приподняла бровь.

– Это неважно. – Я встала, выхватила артефакт из ручек драконицы, заметив, что та едва не потянула книгу обратно, и вернулась. – Она совершенно бесполезна для меня или вас, но Ястреб жаждет её заполучить. И он её не получит. Я храню её просто потому, что он придёт за ней, и я смогу набить ему морду ещё раз. А потом он придёт снова… И снова… Пока книга у меня, я регулярно буду получать наслаждение от его убийства.

– Хотелось бы мне на это посмотреть… – мечтательно потянула Хел. – Никогда не думала, что ему доведётся на собственной шкуре испытать горечь поражения… Но, как говорится, нашла коса на камень?

– Что-то вроде…

– Хел, слушай, а почему бы нам не пойти с Кимкой? Раз уж всё равно нас послали за Книгой Имён? – Вдруг предложила Никка. Я поперхнулась очередным орешком. Это ещё что за новости?! А меня кто-нибудь спросит, не имею ли я чего-нибудь против попутчиков, да ещё тех, кого "послали за Книгой Имён"?! Казалось, Хел тоже удивилась.

– Это было бы просто замечательно, – просиял Перри. О, Боже! За что мне это?! И этот идиот на их стороне! Только бы Хел отказалась, на неё вся надежда!

Но Хел не отказалась… Кто бы на её месте отказался? Тем более, Перри предложил им гонорар за присоединение к его охране!

Жутко недовольная, я отвернулась к стене и, стараясь не вслушиваться в болтовню спевшейся троицы, задремала. Хорошо бы мне сегодня приснился какой-нибудь хороший сон… Но я не вижу снов. Никогда.