Текст книги "Маг цвета радуги"

Автор книги: Валерий Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Я вернулся во двор к Диму и рассказал ему обо всем, что смог рассмотреть со стены.

– У-у-у-у-у-у-у.

– Что ты говоришь?

– У-у-ужас. Альбертус, признайся, что ты пошутил.

– Разумеется, там делегация встречающих с лавровыми венками и окороками на подносах.

– Правда?

– Дим, ты невозможен. Нет, конечно. Там обрыв и гора, и никакой видимой дороги. Пошли отдыхать. Завтра я затащу тебя на стену, и ты сможешь сам во всем убедиться.

Дим печально вздохнул. То ли его не радовала перспектива лезть на стену по невидимой лестнице, то ли огорчило новое препятствие, которое возникло на пути к свободе.

– Не печалься, – попробовал я подбодрить друга, – мы что-нибудь придумаем.

Верил ли я сам в то, что говорил? Я на это надеялся. А надежда никак невозможна без определенной толики веры. Без надежды на успех за дело и приниматься не стоит, за любое. Тем более за такое сложное, что предстояло нам.

На ночлег мы расположились в кабинете Баралора. Комната, что была местом моего заключения в замке мага, находилась в полуразрушенном состоянии. Место заключения Дима вообще не годилось для ночлега. Во-первых, оно изначально не было оборудовано для проживания людей. И потом, после взрыва, там царил еще больший беспорядок, чем в моей комнате. Да и не очень нам туда хотелось, если уж быть до конца откровенными.

Почему в кабинет? А куда еще? Личные покои Баралора не манили. Пусть он злодей, но у него тоже есть что-то личное, пусть оно таким и останется. Блуждать же по замку в поисках гостевой комнаты нам не хотелось.

Во-первых, я сильно сомневался, есть ли такая вообще. Баралор не слишком-то был расположен к общению и бывали ли у него гости, хотя бы изредка, совершенно не ясно. Да и стоило ли тратить время на поиски? Одну ночь как-нибудь потеснюсь в кабинете на диванчике. Задерживаться здесь дольше? Нет уж, завтра надо выбираться из замка любыми путями. Баралор должен вернуться через пару дней, и тогда.... Я даже представить себе не мог, что тогда будет. Мало нам с Димом уж точно не покажется. Особенно мне, как инициатору царящего вокруг бедлама.

Неужели это все я? Поверьте, я вовсе не хотел превращать замок Баралора в пристанище беспорядка. Так уж получилось. Сначала взрыв, потом фантомы. Нет, освободил-то их я. Но я же не заставлял их ронять все, что только возможно. Я их не осуждаю, даже где-то понимаю. Вот только наводили беспорядок они, а злиться Баралор будет на меня.

О, как он будет злиться. Может, лопнет от злости? Нет, на это рассчитывать вряд ли приходится. Лучше на то, что мы в этот момент сможем оказаться подальше. Очень подальше.

– Спокойной ночи, – я прилег на диван. Дим расположился рядом на полу. Ему проще – мех густой, мягкий, никакой матрас ему не нужен. Есть все-таки плюсы в том, чтобы быть собакой. Но, лучше бы мне об этом только догадываться.

13.

– Ну и как ты будешь завтракать, с хлебом или без?

Дим. Издевается гад. Я посмотрел на его лукавую морду. Она изображала раскаяние, глаза же смеялись, говоря о том, что раскаяния нет и в помине.

Да, фантомов то я отпустил. Кухня пустует, никто не печет хлеб, так что вопрос о завтраке был скорее риторическим. Быть может, на этот случай у Баралора была предусмотрена какая-нибудь автоматическая система? Не век же у него фантомы живут? Затевать поиски я посчитал занятием бесперспективным. Не до того сейчас, все наличные силы, то есть я и Дим, должны быть брошены на поиски выхода из этого негостеприимного замка.

– Если бы я не нашел кладовую, кое-кто до сих пор обедал бы без мяса.

Дим враз погрустнел. Такая перспектива совсем не казалась ему веселой.

– Я же о тебе забочусь, – попытался отговориться Дим.

– Ага, если бы заботился, то давно испек бы хлеб. И отмазываться, говоря, что собаки печь хлеб не умеют не стоит.

– Но я и, правда, не умею. Нет, будь у меня руки, быть может, я и испек бы какой-нибудь блин. А так....

А то я не знал. Разумеется, испечь хлеб Дим не мог. Зачем тогда я его об этом спрашивал? А чтобы он не шутил с утра так коварно. Отсутствие хлеба я, конечно, мог пережить, но хорошего настроения это не прибавляло.

Позавтракав тем, что послала нам кладовая Баралора, я утешил себя лишней чашкой кофе и принялся обдумывать сложившуюся ситуацию. Прокрутив ее с разных сторон, я понял, что ничего более полезного, чем поход за стену, предпринять не удастся. Перелезем, осмотримся, а там уже будет видно, как спуститься с этого уступа или подняться в гору.

Лестница стояла на том же самом месте, что и вчера, лишь чуть потускнела. Пожалуй, еще день и придется строить лестницу снова. Я поднял взгляд наверх, над стеной висел фантом. Честно говоря, я не думал, что они здесь задержатся. На их месте я улепетывал бы отсюда на всех парах. На своем тоже. Разница лишь в том, что у них была такая возможность, а мне ее еще предстояло найти. Фантом, увидев, что я на него смотрю, издал звук, напоминающий мне звучание огромных медных труб. Ничего себе у него голос. Находясь в слугах у Баралора, они все больше молчали.

– Слушай, Дим, ты говорил, что фантомы это духи низшего порядка. А как на счет других, бывают духи порядка более высокого?

– Не знаю. Все-таки это не моя специализация. Я лишь слышал, что можно пленить духов низшего порядка. Специально же этим вопросом я не интересовался.

– А что он так дудит? Хочет нам что-то сказать?

– Ветер тоже гудит, вот только никто не принимает это за попытку что-то сказать.

– Ни скажи, одно дело ветер, другое дело существо пусть частично, но разумное.

Мои дипломатические переговоры ни к чему не привели. Я пытался объяснить фантому, что ему надо перетащить Дима через стену. Но, то ли фантому было это попросту не надо, то ли он меня не понимал. Баралор как-то мог с ними общаться. По крайней мере, отдавать распоряжения.

Дим сидел рядом, всем своим видом показывая, что он скептически относится к моим попыткам объясниться с привидение. Ему же хуже.

– Что ж, придется тебе лезть по лестнице, – только здесь Дим осознал, какой заманчивой возможности он лишился.

– А может, надо объяснить ему подробнее? – попробовал отыграть он назад.

– Ага, нет уж, будешь показывать, что тебе надо личным примером. Или ты решил остаться здесь?

– Так я не против, по лестнице так по лестнице. Где она?

Я потянул Дима за лапу и поставил ее на ступеньку лестницы: "Следующая выше, ищи ее сам".

Это был номер. Дим мелко подрагивал, нащупывая лапами ступени. Иногда он в ужасе жмурился. Я на несколько секунд отключил аурное зрение. Зрелище было потрясающее – собака поднималась прямо по воздуху. С такими номерами можно неплохие деньги зарабатывать. Впрочем, удивишь ли этим кого-нибудь здесь? В мире, где колдовство вполне привычное понятие.

– Я здесь, я здесь. Альбертус, я сделал это, – Дим весело прыгал на стене, она была достаточно широка, для того чтобы он там поместился.

– Сколько раз тебе повторять, не называй меня Альбертус. Меня зовут Альберт. Ладно, ладно, вообще ты молодец. Такой храброй собаки мне встречать не приходилось.

– А сам-то, сам. То ученым мужем меня называешь, то собакой.

– Извини, запутался я маленько. Сейчас поднимусь к тебе наверх, – действительно, что это я его собакой назвал? Но он же собака.... Вот еще один вопрос на мою голову, что является определяющей характеристикой внутреннее содержание или внешний вид?

Со стены открывался тот же самый вид, что и вчера.

– Ну что, убедился?

– Да, выглядит жутко, – согласился мой друг, – и что мы будем делать дальше?

Нет, вид то был замечательный, любой художник мечтал бы поселиться на этой стене. А вот перспективы.... Наши перспективы выглядели нерадостно.

– Я спущусь со стены по веревке, – веревку я нашел в дальнем углу кладовой, самую обыкновенную, не магическую, – после чего, осмотрю всю площадку и прилегающую гору, а затем ты втащишь меня обратно на стену.

– Идет, – согласился Дим, – втащу, даже не сомневайся.

Дим уцепился за конец веревки зубами, и я начал спускаться, скользя по стене подошвами своих ботинок.

Я миновал площадку и, подойдя к краю уступа, заглянул вниз. Ну, ни ... себе. То есть, я хотел сказать, что поражен безмерно. Обрыв был потрясающим. Почти вертикальная каменная стена уходила вниз не на одну сотню метров. Дно ущелья терялось в тумане, но и того что я увидел, было больше, чем достаточно, чтобы понять – спуститься здесь практически невозможно. Я подошел к обрыву еще в нескольких местах. Надеялся ли я увидеть более приемлемую картину? Скорее, я это сделал для очистки совести. Бесполезно, обрыв везде был одинаково неприступным.

Развернувшись, я отправился к горе. Между стеной с пропастью был совсем небольшой ее участок.

На гору, конечно, можно было забраться. Будь я альпинистом, имей при себе полный комплект снаряжения и уйму времени. Нет, этот вариант тоже отпадал. Неприступность, лишь горные орлы парили в вышине. Хорошо Баралору – оседлала птицу и вперед. И чего его угораздило забраться в такую глушь? Хотя, конечно, место замечательное, и дорогу отсюда он, похоже, знает попроще. Через тот же туннель, или еще как. Эх, высота, отсюда бы с парашютом прыгнуть.

– Дим, ты с парашютом прыгать умеешь?

– Что? – собака от удивления подняла свои мохнатые уши вертикально вверх, – Куда прыгать?

– Известно куда – вниз с уступа.

– Нет, лучше веди меня привязывай обратно на цепь. С уступа прыгать я не хочу.

Понятно, о парашюте Дим не слышал.

– Не хочу тебя разочаровывать, но возвращаться поздно. Да ты не переживай, вместе полетим.

– Как полетим?

– По воздуху. Самым волшебным образом. Есть такое волшебство – называется парашют.

– Ну, если волшебным, то тогда ладно, – согласился Дим.

Странно, как на некоторых действует слово – волшебным. Вроде бы и объяснили, и при этом ничего не понятно. Я бы засомневался, но здесь порядки, похоже, другие и слово "волшебным" считается вполне достаточным объяснением.

Что самое интересное, я Дима почти не обманул, парашют мне было построить не из чего. Придется снова использовать стикер, так я все запасы Баралора истрачу. А что поделать.

Я около часа составлял план постройки парашюта. Прикидывал и так и этак – получалось не очень. Как сделать купол? Как заставить его раскрываться? Ладно, допустим, купол можно сделать твердым – энергетические изделия были почти невесомы. Но как сделать стропы? Если их тоже сделать твердыми, то, как тогда управлять полетом? Вот ведь проблема. С помощью стикера можно изготовить почти все. А вот можно ли изготовить гибкую веревку? Да, мало я провел времени в библиотеке Баралора, очень многого не успел узнать. Ладно, буду пользоваться тем, чем возможно.

Ну, как дела? – спросил Дим в очередной раз.

Он бегал по стене, изображая патрулирование местности, и время от времени отвлекал меня этим совсем не оригинальным вопросом.

– Отлично. План готов. Сейчас начну строить парашют и назову его – дельтаплан.

Так оно и было. Обдумав все плюсы и минусы постройки парашюта, я решил отказаться от этой идеи и построить дельтаплан.

С чисто технической точки зрения его постройка казалась мне более простой – он, в основном, состоит из твердых деталей в отличие от парашюта. Что касается конструкции, понятие об устройстве парашюта и дельтаплана у меня было примерно на одном уровне. Характеризующееся словами – лишь в общих чертах. А что поделать? Выбираться отсюда как-то надо. Рискованно? Рискованно, конечно, вот только выбирать не приходится.

Наверное, это был первый дельтаплан в этом мире. Возможно, он произвел бы фурор, или двинул инженерную мысль этого мира в неожиданном направлении? Эх, определенно надо поработать над тем, чтобы конструкции из силового поля были видимы всем желающим. Даже Дим не мог оценить получившееся у меня изделие. А жаль.

Дельтаплан у меня получился замечательный, вряд ли кто такой строил до меня. Начнем с того, что был он гораздо большего размера, чем те, которые мне доводилось видеть. Еще бы, нести ему предстояло не только меня, но и Дима. Постройка такого дельтаплана в моем мире была бы просто невозможна – чтобы сделать конструкцию жесткой, пришлось бы ей придать такой вес, который сделал бы ее совершенно неподъемной. То ли дело здесь. Создание предметов с помощью стикера – это что-то. Красавец дельтаплан, двадцати метров в размахе был почти невесом.

Я любовался им и решал небольшую проблему, а именно – как прикрепить к этой конструкции Дима? В стандартной комплектации полеты собак совершенно не предусмотрены.

Сначала я хотел приделать к дельтаплану корзину, наподобие той, что прикрепляют к воздушному шару.

И здесь меня просто пронзила мысль – шар, воздушный шар. С самого начала надо было делать именно его. Он наиболее прост в конструкции и управлении. Я пару минут обдумывал, не отказаться ли мне от дельтаплана? Но все же решил оставить все как есть.

Во-первых, легким газом наполнить шар я не мог – его просто не было. Делать шар на теплом воздухе? При должной подъемной силе, чтобы поднять нас с Димом, шар получался очень большим. Сделать такой было весьма и весьма трудоемко. И я вернулся к проблеме крепления Дима к дельтаплану.

О чем я? Ах да, о корзине. Приделать корзину к дельтаплану было можно. Вот только что делать дальше? Конструкция из почти невесомой сразу превращалась в неподъемную. Для того чтобы запустить дельтаплан в полет, надо было хотя бы немного пробежаться. Тащить при этом корзину с Димом? Нет, я бы с радостью, как ни как он мой друг. Вот только я этого не смогу физически. Ладно, пусть он сам бежит. Точно, так и сделаю – ту же самую корзину только с дырами для лап. Пусть бежит сам, до тех пор, пока мы не прыгнем с обрыва.

– Дим, гад такой, ты будешь прыгать или нет?

Мы разбегались уже третий раз. Завести Дима в корзину получилось без особого труда. Нет, его, конечно, пришлось перед этим снимать со стены, перетащив лестницу на эту сторону. Процесс этот был довольно трудоемок и несколько комичен. Но после получаса усилий с этим удалось справиться.

Перед тем как впрягаться в дельтаплан, я наведался в замок и собрал то, что могло пригодиться нам в дороге. Распихал по карманам с десяток заряженных стикеров, почти полностью опустошив запасы Баралора и наполнил дорожную суму колбасами – не голодать же нам после приземления. Все, можно было отправляться в полет, а эта упрямая собака отказывается прыгать с обрыва.

Нет, сначала-то мы побежали хорошо. Дим впереди – в корзине с дырами для лап, я следом, держась за перекладину, как вдруг.... Метрах в пяти от обрыва дельтаплан резко остановился, что поначалу меня немало удивило. Я пробовал его толкать вперед. Ха, вы пробовали когда-нибудь столкнуть слона? Дим упирался всеми лапами, не давая нам сделать ни шага к обрыву.

– Ты что, хочешь остаться здесь?

Дим отрицательно потряс головой.

– Если не прыгнешь, высажу тебя из корзины и полечу один!

Дим печально вздохнул. Вообще-то я его могу понять. Я видел дельтаплан и то испытывал большое волнение, он же не видел вообще ту конструкцию, которая должна была удержать нас в воздухе.

– Так, отходим назад, разбегаемся, бежим, бежим. Почему не бежим?!

Дим опять затормозил.

– Вот вернется Барлор, превратит тебя в лягушку, тогда уже точно никуда не полетишь.

Дим виновато понурил голову. Непросто это – поверить и прыгнуть в пропасть.

Я уговаривал, ругался, наконец, я присел на краю обрыва и обреченно замолчал.

– Альбертус, – Дим подошел и потрогал меня лапой, – я прыгну. Давай попробуем еще раз.

Я печально вздохнул: "Но этот будет самым последним. Или мы летим или разворачиваемся и возвращаемся в замок".

Солнце уже начало клониться к горизонту, через какой-нибудь час наступит темнота. Не прыгнем сейчас, волей неволей придется отложить все на завтра.

– Я лечу! У-у-у-у-у! – Дим завывал от восторга, и он еще не хотел прыгать, – Альбертус, давай еще раз когда-нибудь полетаем!

– Нам бы сначала приземлиться. Поверь, это обязательное условие для того, чтобы снова взлететь.

– А что, мы можем не приземлиться? – удивился Дим.

– Приземлимся то мы в любом случае – все что летает, рано или поздно возвращается на землю. Вот только, как бы тебе сказать, хотелось бы сделать это помягче.

Мы проносились над кронами деревьев, зацепиться за них было бы.... мягко говоря, очень неприятно. Такой ровный до этого ветер неожиданно стих и дельтаплан, клюнув носом, однозначно обозначил свое намерение пойти на вынужденную посадку. Заставив меня тем самым замереть от нехорошего предчувствия.

Клюнул носом, сделал горку и неожиданно пошел вперед, набирая скорость. Разве так бывает без ветра?

– Ту-у-у-у, – пропела медная труба.

Я оглянулся. Нас толкал фантом. Нет, не зря я их выпускал, не зря. Я верил, что ни одно доброе дело не останется без ответа. А Дим еще утверждал, что они неразумны. Разумны, неразумны, а в полетах разбираются получше многих. Лес перешел в кустарник, а за ним показалось поле. Фантом протрубил еще раз и исчез, позволив нам планировать самостоятельно.

Фух, пронесло. А вот Дим, похоже, так и не догадался, какой опасности мы избежали.

Получилось довольно удачно. Мне пришлось лишь слегка подрегулировать высоту полета, и мы приземлились на большую копну соломы. Разметав ее по всему полю почти полностью. Надеюсь, трудолюбивые крестьяне нас простят. Ага, вот и один из них, за соломой приехал.

Дим заметил его первым, чем и поспешил воспользоваться.

– Не скажете, где мы находимся, любезный?

– Чур, меня, чур, – крестьянин крестил Дима вилами. Видимо, говорящие собаки были не так распространены, как я, было подумал, – да падет взгляд дарующего искру на твою голову.

– Любезный, что Вы так разоряетесь? Если из-за копны, то поверьте, мы развалили ее нечаянно.

Крестьянин не слушал увещевания Дима. Вскочив на телегу, он стал погонять удивленную лошадь, не понимающую, почему они обратно едут порожняком.

– Темнота, – провозгласил Дим свой вердикт, – сельские предрассудки. Наверное, этот человек ни разу не видел даже фокусника на ярмарке, не то что настоящего мага.

– И все же не стоило его так пугать. А ну, как он вернется? Да не один, а с толпой односельчан.

– Вряд ли, – сказал Дим, – а что, Альбертус, не пора ли нам в дорогу? Я так соскучился по ходьбе, что даже наступающая ночь мне не помеха.

Вот она – свобода. А Дим определенно прав. Мне тоже очень захотелось пройтись.

Часть вторая.

1.

– Злоумышленники в составе: человек никому не известный – один, собака большая лохматая – одна, обвиняются сим досточтимым собранием в использовании недозволенного злонамеренного колдовства и причинения ущерба жителям славного Туулеба. Об этом заявляю я – ревнитель и хранитель устоев и традиций северной части достославного графства Зарлин Лютиус Привер. Злоумышленники, вам есть, что сказать в свое оправдание?

– М-у-у-у-у-у. Р-р-р-р, м-у-у-у.

– Так я и думал, вам нечего сказать.

Что бы мы интересно могли сказать? С завязанным ртом говорить довольно затруднительно. Будь ты человек или собака, самая что ни на есть говорящая. Рычал, разумеется, Дим. Другие же непонятные звуки издавали мы оба.

Это же надо было так попасться. И я тоже хорош, обрадовался нашему счастливому приземлению после полета из замка Баралора и совсем потерял бдительность. Но кто мог подумать? Насколько я понял из рассказов Дима, колдовство в этом мире вещь довольно обычная. А нас в нем обвиняют. Да еще и не в каком-то, а недозволенном. И с причинением ущерба. Кому мы успели причинить ущерб? Разве что Баралору, но не похожи здесь собравшиеся на его защитников. Он и сам далеко не промах, не стал бы подряжать этих людей для нашей поимки. Да и когда? С момента, когда мы покинули замок мага, прошло всего два дня. Баралор, если и успел вернуться, то организовать такие широкомасштабные поиски точно не смог бы.

– Может, мы отвезем их в Зарлин? – предложил помощник Лютиса, – Сдадим там Магистру, пусть он разбирается, что к чему.

Очень разумное предложение. Мы с Димом замычали и усердно закивали головами.

– Не говори ерунды, Арчи. Зачем беспокоить Магистра? И так все абсолютно ясно. Они виновны и даже не пытаются это отрицать.

Мы сидели связанные на центральной площади поселка со странным названием Туулеб. Вернее сидел я, Дим лежал – сидеть со связанными лапами собаке неудобно. Любопытные жители поселка толпились поодаль, наблюдая за этой странной картиной.

Ох, уж этот Туулеб. Знали бы мы, лучше обошли бы его стороной. Но кто же мог предположить, что люди здесь так впечатлительны. И то, что здесь находится этот, как его, ревнитель и блюститель Лютис Привер. Обрадованные счастливым избавлением от навязчивой компании Баралора, мы по доброте душевной не придали слишком уж большого значения испуганному нами крестьянину и отправились прямо по дороге к ближайшему населенному пункту, строя по пути планы на будущее.

– Дим, ты, что хочешь на ужин? – поинтересовался я, поспешая следом за моим мохнатым другом к дороге.

– Окорок.

– А еще что?

– Еще один окорок.

– Тьфу на тебя. Совсем никакой фантазии.

– Какая может быть фантазия, если у нас больше ничего нет? Разве что еще колбасы.

– Ну, так-то да. Я имел в виду, если мы доберемся до населенного пункта, можно будет зайти в закусочную, или что там попадется.

– Попадется-то, непременно что-нибудь. Вот только чем мы будем за обед платить?

Это да, денег у нас с собой не было.

– Слушай, а тебя как в собаку превращали? Вместе с карманами, или нет?

– Это ты к чему?

– Да вот думаю, когда тебя расколдуют обратно, будут ли у тебя в карманах деньги?

– Не знаю, – сказал Дим, чуть подумав, – я даже не уверен, будут ли у меня карманы. Я уснул, и само превращение не видел. В любом случае, сейчас у нас денег нет.

Дим подпрыгнул несколько раз. Наверное, чтобы убедиться, что денег при нем действительно нет.

Я вздохнул. Да, без финансовых средств путешествовать печально.

Были ли у Баралора деньги? Очень даже может быть, но шарить по ящикам в их поисках я посчитал ниже своего достоинства. Достоинство, оказывается весьма дорогая вещь. Вот только платить за него приходится нам, вернее расплачиваться. В частности сейчас невозможностью наведаться в трактир. А что поделать, оно того стоит. Быть может, это единственное, что есть у нас с Димом кроме нескольких стикеров и сумки с продуктами.

– Дим, а что ты умеешь делать? – поинтересовался я.

– Читать и писать на нескольких я зыках. В том числе на древних, – откликнулся мой друг без промедления.

Да, с образованием у него все в порядке. Очень полезные умения, вот только не сейчас.

– Боюсь, нам это не пригодиться. Вряд ли у крестьян найдутся древние манускрипты. А на счет писать, ты вроде как-то уже пытался.

– Да, писать, пожалуй, временно не получиться, – согласился Дим, – Еще могу слагать стихи и составлять прошения.

– Прошения в стихах – это круто. При случае продемонстрируешь?

– Вообще-то я то и другое делал по отдельности. Но если хочешь, можно и совместить.

– А что-нибудь более приземленное?

Дим задумался минут на пять, прикидывая варианты применения своих усилий.

– Знаешь, в моем теперешнем виде многие умения становятся несколько труднодоступными. Разве что наняться в охрану?

– А что, мысль интересная. Вид у тебя более чем внушительный. Сделай серьезное выражение лица, то есть морды.

Дим нахмурился, отчего меня чуть не разобрал смех. Вид собаки, выглядевшей как размышляющий философ, был весьма удивителен.

– Ну как? – поинтересовался мой мохнатый друг.

– Впечатляет. Если потренируешься, будет вообще замечательно.

Мы шли по утоптанной грунтовой дороге. Миновали небольшую речушку, перейдя ее по деревянному мосту, и расположились на ночлег в рощице. Блуждать в темноте в поисках пристанища не хотелось.

Небольшой костер согревал меня с одной стороны, с другой – густой мех Дима. Так я с удовольствием и проспал до утра. Не окруженный уютом, но с полным ощущением свободы, вольного ветра и запаха костра.

Позавтракав остатками колбасы, мы испили воды из речки и тронулись в путь. К поселку, который при свете дня, стал виден совершенно отчетливо. Знай мы о нем, могли бы дойти еще вчера. С другой стороны, заявиться в село среди ночи было не самой хорошей идеей. Вот с утра – совсем другое дело.

Встречные крестьяне раскланивались с нами и провожали настороженными взглядами. Что за почтительные люди.

– Дим, ты посмотри, как меня здесь приветствуют.

– Почему это тебя?

– Как почему? Это же я иду в сопровождении такой огромной собаки.

– Логично, – согласился Дим. В общем-то, трудно было не согласиться.

Так все и продолжалось, пока мы ни вышли на главную площадь поселка. Вообще-то в поселке она была единственная, но так уж жители поселка с названием Туулеб ее называли – главная. Не могу заподозрить их в большой оригинальности, но кто позволит отказать им в этом праве? Как и в праве собираться на этой площади. Не для того ль она здесь и есть?

– Добро пожаловать, достославные путешественники.

Я оглянулся в поисках еще каких-нибудь путешественников кроме нас с Димом. Никого. Неужели этот славный сухой долговязый человек с коварной усмешкой на лице обращается к нам? Его невысокий помощник держал свиток бумаги и перо с таким сосредоточенным выражением лица, будто готовился записать все, что мы скажем в ответ как непреложную истину.

– Спасибо, конечно. Только мы не ждем никакой встречи. Вы случайно не перепутали нас с кем-нибудь?

Помощник зашуршал с беспокойством бумагой. Наконец, найдя что-то ткнул пальцем, и долговязый кивнул: "Все точно. Человек никому не известный – один, собака большая лохматая – одна".

– Похоже, что встречают действительно нас, – проговорил Дим.

Долговязый с помощником подпрыгнули. Они что, говорящих собак не видели?

– Позвольте угостить вас по поводу прибытия в славный поселок Туулеб, – долговязый сделал жест в направлении открытой двери, из которой доносились вкусные запахи. Ага, видимо, это местный трактир. И вывеска есть – "Соленый ветер". Очень романтично.

Встречающие пропустили нас вперед. Интересно, с чего это они решили нас встретить? И стоит этим поинтересоваться сейчас или лучше это сделать после обеда?

Как в воду глядел – интересоваться надо было сразу. Потому как после, этого сделать мы просто не успели.

– Ваша собака пиво пьет? – поинтересовался долговязый.

– Вообще-то, она не моя. В смысле, он мой, конечно, но не собственность, а друг. Дим, ты пиво будешь? Если нет, то я могу выпить обе кружки.

– Пиво? – Дим зажмурился мечтательно, – Буду.

Лучше бы он отказался. Тогда хотя бы один из нас остался в не спящем состоянии и смог за нас постоять. Ах, этот коварный блюститель Лютис и его менее коварный помощник – Арчи. Почему менее? По крайней мере, он хотел отвезти нас в город. Лютис же был за то, чтобы расправиться с нами прямо на месте.

– И все-таки, господин блюститель Привер, мы не можем исключать возможности ошибки, – заявил помощник Арчи.

– Не вижу смысла. Но если Вы настаиваете, можем провести испытание – кинем их в озеро. Если обвиняемые не прибегают к недозволенному колдовству и не являются прирожденными Магистрами, то они пойдут ко дну. Ну, а если выплывут – значит виновны.

Это что еще за самоуправство? Кто позволяет себе честных граждан кидать в озеро? Мы с Димом запротестовали. Нет, вообще-то я плаваю неплохо, Дим в образе собаки должно быть тоже – у собак это в крови. Вот только у меня были сильные подозрения, что кидать нас в воду собрались, так как есть – то есть связанными. И стоило для этого покидать замок Баралора?

Печально. Я подумал было, что настало время подводить итоги моей не такой уж длинной жизни, попрощаться с Димом (к сожалению, завязанный рот не позволял мне этого сделать), вспомнить о главном. Но, события неожиданно свернули в сторону от намеченного коварным Лютисом плана. Что было в моей жизни главным, вспомнить я так и не успел.

– Граф, граф, – это слово пробежало как ветер по толпе, собравшейся на нас поглазеть.

Относилось оно, судя по всему, к человеку, только что въехавшему на площадь в сопровождении двух верховых стражников. Граф Зарлин был статен и породист, да простит он меня за столь сомнительное выражение. Но это было именно так. При одном взгляде на него чувствовалось, что он потомственный дворянин, как минимум, в десятом поколении. Подобная смесь властности, снисходительности и благородства, что читалась в его взгляде, не берется из ничего. Такое впитывается с молоком матери и лишь крепнет с годами. Годами, кстати, он был уже немал – зрелый мужчина в полном расцвете сил.

– Что здесь происходит? – спросил граф, не слишком напрягая голос. Тем не менее, его услышали все, собравшиеся на площади.

– Мною пойманы две сомнительные личности, обвиняющиеся в недозволенном колдовстве и причинении ущерба местным жителям, – заикаясь, проговорил Лютис Привер.

– В чем именно они обвиняются? – полюбопытствовал граф.

Лютис отобрал от Арчи бумагу, зашелестел ею, отыскивая нужное место: "Вот. Человек обвиняется в том, что летел по небу верхом на собаке. Собака большая лохматая здесь присутствует".

Мы с Димом замычали, пытаясь опровергнуть это нелепое утверждение, а Лютис между тем продолжал: "Тем самым вышеназванные испугали жителей ближайшего к Туулебу хутора. Отчего у коров на целый день пропало молоко. Затем злоумышленники разбросали по полю скирду с соломой и оставили сторожить ее невидимое чудовище. Которое набросилось на подоспевших хуторян и нанесло побои двоим из них. В неравной битве чудовище было повержено".

Меня разбирал смех, несмотря на то, что ситуация совсем к этому не располагала. Это что же, они воевали с моим дельтапланом? Наверное, споткнулись и понабивали себе шишек.

– Что говорят обвиняемые в свое оправдание? – поинтересовался граф.

– Обвиняемые свое вины не отрицают.

– Ты тупица, Лютис. Как они могут отрицать, если у них завязаны рты?

Граф сразу стал мне симпатичен. Сразу видно – человек разумный. По крайней мере, он последователен.

Я взглянул на его ауру. Среди полного разнообразия цветов преобладали синий и оранжевый. Что говорило о холодной рассудительности и горячем темпераменте графа. Как эти два качества уживались в нем? Впрочем, какой только смесью характеров не наделяет человеческих существ изобретательная природа.

Я взглянул на ауру Лютиса. Надо было сделать это сразу. Сколько тренировался, пытаясь разучиться видеть ауры, а вот о том, что можно на них посмотреть, в нужный момент позабыл. Преобладание грязно фиолетового говорило о коварстве и недальновидности блюстителя Лютиса.

– Развяжите, – граф сделал жест рукой в нашу сторону и помощник Лютиса Арчи бросился выполнять его распоряжение.

Фух, как здорово снова не быть связанным. Дим разминал лапы, видимо ему тоже надоело лежать неподвижно. Одним глазом он недобро косился на злонамеренного блюстителя. Лишь бы он не собрался его покусать до той поры, когда нас признают невиновными.