Текст книги "Тысяча ступеней (СИ)"

Автор книги: Валерий Крамзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

   Колонна продолжала выходить из ущелья, и войско быстро устраивалось на отдых. Запылали костры. По их многочисленности Парауэл постарался определить численность войска. Небольшой ветер дул в их сторону и доносил запах готовящейся еды. Путники проглотили комок в горле и почувствовали голод. Разводить костёр под боком у большого войска было неразумно. Пришлось утолять голод тем, что не требовало варки или жарки. К исходу ночи они изрядно продрогли. К утру в долину выехал большой обоз. Вероятно, он вёз провизию.

   С наступлением раннего утра, с той стороны, откуда они пришли, Станис заметил какое-то движение. Он положил руку на плечо Парауэла и, когда тот оглянулся в направлении, указанном Станисом, то чуть охнул. Острым взглядом Парауэл рассмотрел доспехи, пики и щиты. Но не это главное. Впереди массы солдат, средь группы ближней к ним, он увидел шедших под охраной Степана, Чарльза, Валеко, Рауля и женщин. Парауэл было схватился за рукоять меча, но одумался и, подозвав знаком товарищей, стал быстро шептать:

   – Захватившие наших друзей и подруг являются враждебными той армии, от которой мы ушли ночью. Я предлагаю: когда начнется сражение, врезаться в ряды войска и освободить наших друзей.

   Станис и Витор горячо поддержали замысел. Они с нетерпением стали ожидать развития событий.

   Средь войска, вышедшего из ущелья, давно увидели врага, строясь в ряды для сражения. По приготовлениям, становилось ясно, что два войска действительно друг другу враги.

   Утро едва рассеяло сумерки, когда войска из ущелья двинулись в атаку. Прозвучал первый удар меча о меч и сражение началось. Парауэл с неослабевающим интересом вглядывался в происходящее. В возбуждении он не заметил, как вышел из укрытия. Но никому не было дела до вдруг появившегося человека.

   Парауэл видел, как ближнее к нему крыло войска из ущелья плохо сдерживает врага. Хоть он и родился в век, когда огнестрельное оружие вошло в полный обиход, Парауэл кое-что понимал в военном деле. По его догадкам войско из долины попытается опрокинуть это крыло и разбить противника с фланга. На месте командующего армией из ущелья Парауэл постарался бы укрепить фланг и усилить атаку с других мест. «Впрочем, – подумал Парауэл, – у полководца может быть свой план». А пока Парауэл присматривался к ходу событий, чтобы суметь освободить попавших в плен. Тех определили ближе к центру войска. Их поставили в тесный круг из охранников и те бдительно за ними смотрели. Явно командующий этого войска думал, что пленники многое значат для кого-то из стана во враждебной армии, решив использовать их по собственному усмотрению. Пленные были действительно дороги, но не командующему войска из ущелья, а Витору и Парауэлу, а особенно Станису. Кати вновь оказалась в чьих-то руках и Станису это никак не нравилось.

   Неожиданно он был привлечён голосом Парауэла. Станис с удивлением посмотрел на него. Парауэл нетерпеливо ходил, постоянно поглядывая на сражение. Ближний к нему фланг сдавал позиции и Парауэл не видел, чтоб к нему шли на выручку, или хотя бы использовали для каких-то целей гибель фланга в пользу цели сражения.

   Парауэл сердито сплюнул, и вдруг сорвавшись с места, бегом помчался в сторону истребляемого фланга. Станис и Витор переглянулись, пожали плечами и побежали вслед за ним. На ходу они вытащили мечи и врезались в строй войска с предгорья.

   В это время из ущелья вылетело несколько десятков всадников. Во главе их был молодой человек в богатой одежде и на горячем жеребце. Он острым взглядом оглядел картины сражения и словно орёл налетел на врага, а именно на того, что атаковал рассыпающийся фланг.

   Парауэл увидел подход резерва и с удвоенной энергией стал крошить врага. Хотя он был более привычен к шпаге и более лёгкому мечу, чем у него был в руке, Парауэл знал цену своей силе и ловкости.

   Конница стала теснить фланг, срывая главную атаку на войско. Приведший её человек осмотрел ещё раз сражение и, заметив трёх человек не в форме его солдат, удивился, но быстро отъехал к центру сражения.

   Вскоре, наверное, благодаря его энергии, войско перестроилось и активно пошло на врага. С этой минуты войско из ущелья стало теснить войско, пришедшее из долины и, в конце концов, опрокинуло его.

   Этой же минуты ждал Парауэл. Он увлёк своих друзей в другую сторону. Воодушевлённые их действиями несколько десятков солдат бросились в ту же сторону.

   В стане, где охранялись пленники, началась паника. Пленники давно увидели Парауэла, Станиса и Витора. Они надеялись на своих товарищей.

   Чарльз и Воркус Лэнт совещались меж собой. Они поняли, что их приняли за лазутчиков из другого войска и что теперь их, за потерей возможности оставлять в плену, убьют. Теперь, когда их скоро могли освободить, эта перспектива никому не нравилась.

   Все мужчины изготовились и дружно набросились на стражу. Солдаты этого не ожидали, полностью увлеченные наблюдением сражения. Степана, по старости оставили при женщинах. Вчетвером им удалось одолеть трёх солдат, сбив тех с ног приёмами бокса, и завладев их оружием, начать обороняться. Они с разных сторон встали вокруг женщин и приготовились сражаться насмерть.

   Но тут, словно бог мщения, как смертный грех, на врага обрушился Станис. Все солдаты, бросившиеся за Парауэлом, добрались до внешних рядов приставленной к друзьям охраны. Стражники повернулись в сторону Чарльза, Валеко, Воркуса, Рауля и обороняющегося пикой Степана. Они не ожидали, что до них так скоро доберутся атакующие. Но они не знали Станиса и его возбуждающее, огненное воздействие любви. Человеческая преграда пала перед ним с помощью других двадцати пяти солдат и Витора с Парауэлом, а так же при участии самих пленённых на заключительном этапе освобождения.

   Местами заляпанный чужой кровью Станис под смущение женщин обнял и поцеловал свою драгоценную Кати.

   Когда происходили все вышеописанные события, командующий узрел возможность полностью разбить врага. Воспользовавшись плодами успеха незнакомой группы и части своих солдат, он приказал решительно ударить по врагу. Сумятица началась до нападения Парауэла и иже с ним, при атаке увеличилась, а к концу приобрела форму повального бегства. В момент, когда Станис столь нежно обнимал свою возлюбленную, от войска, пришедшего с предгорья, мало чего осталось. К группе путешественников, невольно превратившихся в воинов, приблизился на коне командующий войском, вышедшем ночью из ущелья.

   Глава семнадцатая

   Он не спеша подъехал к ним и в первую очередь, взглянув на Парауэла, а затем уж на всех остальных, спросил:

   – По-моему я вас не знаю. Кто вы?

   – Нет, вы нас не знаете, – ответил Парауэл, поняв, что обращаются лично к нему. – Мы вынужденные путешественники по вашей планете. Наши друзья попали в плен к вашим врагам, поэтому я и двое моих товарищей не сомневаясь, присоединились к вашему войску.

   – Я узнал, что до моего приезда правый фланг был на грани поражения. Я, кажется, обязан вам победой, господа.

  – Это слишком громко звучит и не подходит к тем действиям, что мы сделали, помогая более себе и лишь немного вам. Можно ли мне спросить?

  – Да.

   – Кто вы? С кем сражались?

   – Я король Перогодара Окантион YI (прим. для ред.: шестой). А воюю я с моими непокорными подданными. Сегодня утром я дал крупную последнюю битву, всего лишь на днях изгнав оставшихся врагов за пределы королевства.

   – О, ваше величество, – сдержанно поклонился Парауэл, так как сам являлся королём, хоть и свергнутым с трона. Он подумал, что его жизнь схожа с судьбой Окантиона YI, с тем лишь различием, что Окантион одержал победу.

   – Что же! – произнёс король. – Вы мне помогли. Я прошу оказать мне честь посетить Перогодар. У нас охотно принимают путешественников. Арсло! – обратился он к одному из своих спутников, находившихся рядом с собой. – Распорядись выдать коней нашим гостям.

   Человек короля поклонился

   Войско собралось в обратную дорогу, собирая раненых и хороня мёртвых. А пока группа короля, в которой собрались все путешественники (кроме четвёрки, которую они считали потерянной в джунглях), поехала вслед за правителем Перогодара.

   Они проехали долину, знакомое Станису, Парауэлу и Витору ущелье, а когда выбрались из него, то взору всех предстала цветущая долина. Горы по эту сторону ущелья быстро опускались. Под ними расстилалась самая райская местность. Текли реки, колыхались леса, кустились рощи. Среди всего прочего виднелись уцелевшие замки и дворцы. Вокруг некоторых расположились прелестные окрестности. Прекрасные аллеи, фонтаны, мощеные дорожки. Отсюда, с гор, прекрасно наблюдались города и масса поселений. Не смотря на цветущий вид природы, а может благодаря нему, замечались следы войны.

   – Это Перогодар! – указав на долину рукой, с гордостью воскликнул Окантион YI, и в его двух словах было больше любви к отечеству, чем в длинной патриотической речи. Группа стала спускаться по широкой и хорошей дороге проложенной вниз по склонам гор.

   Кавалькада не спеша миновала все те пейзажи, что ими рассматривались сверху. Король с живостью обращал внимание на запустение и следы прошедшей войны.

   Все путешественники держались рядом с Окантионом YI. За время пути они ни о чём не разговаривали, а лишь отвечали на немногочисленные и случайные вопросы короля. К вечеру они въехали в город, который избежал, судя по процветающему виду, участи прочих разорённых городов округи.

   Один из офицеров короля, по имени де Моникист, отвёл для путешественников места для ночлега в небольшом, но уютном трактире. На другой стороне улицы стоял особняк. Там у почтенной вдовы поместили четырёх женщин.

   – Его величество просит вас утром пожаловать к нему на завтрак в ратушу, – предупредил де Моникист.

   Рауль, прекрасно понимавший в знаках внимания, просил передать королю их благодарность и сказал, что все непременно явятся.

   – Рауль, ты не забыл церемониалов, которые исполнялись при моём дворе, – сказал Парауэл своему другу, когда ушёл офицер.

   – Нам надо бы знать эти правила, – высказал немного тревожащую его мысль Витор Килси. – Я, например, родился в том мире, где не только королей, но и герцогов, баронов и графов не осталось. Что касается президента, то я думаю, он не окружён и десятой долей тех почестей, которые оказывают королю.

   – Хм! – пробурчал Парауэл. – А вы, Степан, что скажете? Знаете вы, что такое этикет?

   – Не знаю, – просто ответил Степан. – Для нас царь был всем. Если он проявлял свою волю – значит, надо было исполнять её. Другое дело, каков царь. Вы знаете одного из них по моему рассказу. Если бы он остался у власти, отчизна погибла бы! Окантион шестой мудрый правитель, любит свою страну и ему надо оказать все знаки почтения. Так любящий сын преклоняется и слушает отца; так и народ, подчинённый своему владыке, если царь справедлив и умён.

   Все выслушали мнение Степана. И в соответствии с этим Рауль дал массу советов каждому, о том, как вести себя на приёме.

   – В принципе нам оказывают огромную честь, – сказал он, – ибо, простите, только я и Парауэл дворяне. Будь вы на Земле в давние времена её исторического развития, вас бы и близко не подпустили к королю и даже дворцу. Здесь же случай позволил нам отличиться, и мы воспользуемся этим. Не может такого быть, чтоб хоть один человек не имел чувства внутреннего достоинства. А именно при имении такового, любой человек может вести себя превосходно на обеде у короля в его присутствии.

   По окончании этого заключительного напутствия все разошлись по комнатам на отдых, после стольких трудных дней испытаний.

   –

   А в это время Пен, Полин, Нэдсон и Лан добрались до места недавно состоявшегося сражения. Они с опасением преступили границу плато, до этого увидев, как на него ушло многочисленное войско, поэтому двинувшись следом, они ожидали встретить патрули. Но вместо этого их встретила тишина. А дойдя до места битвы, четвёрка увидела могилы тех самых солдат, что повстречали ранее. Армия Окантиона давно снялась с места и ушла. Лишь специальный полк в ущелье остался сооружать непроходимое препятствие. В самом узком месте, от стены до стены ущелья, ими строилась могучая крепость. Окантион не нуждался в землях, лежавших по другую сторону от гор, окружавших его родину, превосходно понимая, что у них есть свой хозяин. Его народ только что избавился от губительной гражданской войны, и он не собирался бросать его на завоевания чужих земель.

   Эр Лан первым нашёл проход в теснину. Они не спеша стали пробираться через ущелье. Тишина, безлюдье и отсутствие зверей или птиц, успокоили их, и поэтому они неожиданно налетели на фундамент возводимой крепости. После битвы строительный полк никого не ждал со стороны предгорья, поэтому появление четырёх человек явилось для них неожиданностью, но их всё, же задержали. Майор, командующий соединением, пытался определить их отношение к разбитому войску, но задержанные полностью отрицали свою причастность. Более того, говорили, что они путешественники только что освободившиеся из рабства. Майор, видя, что наступает ночь, зевал и, столкнувшись с непреклонностью своих пленников, решил их оставить под стражей до утра.

   –

   Парауэл на сей раз встал раньше всех. Возможно, предстоящая аудиенция волновала его как короля лишённого тех почестей, о которых говорил граф Бонье и Степан Борчаков Матвеев. Не будет ли приём тягостен ему? Не будут ли ему в зависть оказываемые верноподданнические чувства перогодарцев? Он должен был разобраться в своих чувствах, подготовиться к встрече, быть полным достоинства и вместе с тем любезным.

   В этом состоянии его и застал проснувшийся Рауль. Он понял, какие чувства гнетут его бывшего повелителя и нынешнего друга. Поэтому он не поднялся с постели и зорко смотрел за Чарльзом и Станисом, которых определили на отдых в эту же, довольно просторную, комнату. Степан и Витор располагались в меньшей комнате по соседству.

   Едва настал рассвет, как дверь напротив входа раскрылась. Это был Степан привыкший вставать одновременно с солнцем. Он явно шёл к двери, чтобы разбудить их. Парауэл не слышал ни звука открываемой двери, ни шагов. Он в этот момент был целиком занят собой. Он почти одержал победу над своим высокомерием, впервые столкнувшись с тем, что кто-то будет оказывать королевские почести не ему, а другому.

   Дверь в их комнату открылась, и согласно догадке Рауля, внутрь вошёл Степан. Старик тут же увидел сидящего на стуле Парауэла и по его неподвижной фигуре понял, что тот решает какие-то проблемы, борется внутри себя с собой. Он подошёл к свергнутому королю и тихо произнёс:

   – Моя отчизна лишилась царей, ты же лишился своей отчизны. Ты освободил Россмузию, и по праву будешь обладать ей. Сейчас же стань обычным человеком. Стань дворянином.

   Парауэл очнулся и, посмотрев на старика, с благодарностью ответил:

   – Я чувствую себя хорошо. Спасибо вам за утешение. Будьте спокойны, я не выкажу ничего, что опозорило бы меня и неблаговидного по отношению к нашему монаршему хозяину. Я в гостях. Гость чтит хозяина, а тот гостя. Ничего против этого правила я не сделаю. И ещё. Знаете, Степан, я не уверен, что достоин управлять той чудесной страной, которую вы мне описали, и я на минуту увидел перед собой. Если Господь лишил меня одного королевства, а когда я, казалось, овладел другим, не дал и его, то я думаю это знак. Того, что я не должен более обладать более властью. То путешествие, которое мы вынужденно совершаем, ещё многому нас научит.

   Рауль слушал полную самоотречения и благородства речь Парауэла и вдруг почувствовал себя радостным. Почему?! Он ощутил себя как равный Парауэлу окончательно. Он более не чувствовал себя слугой господина в изгнании. Он стал полностью другом. И только, и всем. Как немало было быть другом – это больше, нежели быть слугой. Если Парауэл никогда более не станет королём, то тем лучше. К тому же, в глубине души, Рауль де Бонье всегда чувствовал, что МиблегинI не слишком хороший правитель, а как Парауэл превосходный рыцарь и друг.

   С этими мыслями Рауль пошевелился и, как человек только что проснувшийся, сладко потянулся. Степан перебудил всех остальных, и они привели себя в порядок. За полчаса до раннего завтрака они пошли к ратуше, по дороге с интересом рассматривая город.

   Глава восемнадцатая

   Приглашённые на приём вельможи ели суп, гремя ложками о тарелки. Путешественники сидели по обе стороны от короля и немного стеснялись. Даже Парауэл не знал о чём говорить.

   Король чуть улыбнулся.

   – Господа, я хочу угостить вас отличной дичиной. Мясо нежное и не слишком жирное. Мой повар клялся, что зажарена она будет при всём старании. Ну а так как дичь не идёт без вина, то я приказал принести из моих личных запасов. У моего вина отличный вкус, хочу вас заверить.

   – Мы благодарны его величеству, – поклонился Парауэл, привстав. Он видел, как при словах Окантиона YI произошло лёгкое оживление. Видимо король сказал и сделал что-то, что от него редко было ожидать услышать.

   На стол вскоре поставили целиком зажаренного и нафаршированного кабана. Он словно царь был окружён по периметру блюда перепелами.

   – Предлагаю вам, Парауэл, как оказавшему мне помощь в затруднительной ситуации, первому приступить к разделке этой славной дичи.

   Парауэл с готовностью встал и, взяв в руку острый нож, отрезал самый нежный кусок и, положив его в тарелку, преподнес Окантиону. Тот с выраженным вниманием принял и, окинув взглядом, знаком предложил оделить себя и своих друзей.

   Парауэл не стыдясь, разделил кабана, как ему заблагорассудилось. Не отказал он и себе, отрезав почти столько же, как и королю. Тот одобрительно закивал.

   Принесли вино. Слуга налил королю и путешественникам из первой бутылки.

   – Я поднимаю этот бокал за здоровье моих гостей за моих гостей.

   – А я за короля Окантиона шестого! – ответил Парауэл. Когда он выпил первый глоток, то чуть не раскрыл рта. Вино имело совершенно непередаваемый вкус. Оно было более чем превосходно. Он предложил выпить за превосходное вино.

   Разговор пошёл оживлённее. Придворные заговорили о разных вещах и стали сыпать шутками. Заключительная часть завтрака прошла весело.

   После завершения Окантион YI спросил о дальнейших намерениях.

   – Собираетесь ли вы отправиться далее или, может, останетесь у меня?

   Путешественники переглянулись и, увидев решимость на лицах друг друга, молчанием предоставили ответить Парауэлу, который и сказал:

   – Ваше величество, Перогодар отличное место для жизни и в другом случае каждый из нас мог бы здесь навсегда остаться. Но сейчас каждый из нас мечтает увидеть Родину.

   – Ваше желание понятно и похвально, и я бы перестал уважать вас, если бы вы остались здесь, – ответил Окантион, окинув взором этих решительных людей. – Я дам вам снаряжение и провизию. Если уж вы действительно хотите увидеть нашу планету, то для сокращения пути вам надо двигаться к горам. Там есть перевал, в его середине он проходит через пещеру. В ней ест короткий мост. Почему-то предки прозвали его Тёмным.

   – Благодарим ваше величество, – за всех ответил Парауэл.

   Тут в конце сада показался небольшой отряд. От него отделился один человек, вероятно офицер, и быстро подошел к Окантиону. Заинтересованные путешественники остались на месте, выжидая, что скажет подошедший офицер королю.

   – Ваше величество, – заявил тот, преклонив колено, – вчера со стороны предгорья к строящейся в ущелье крепости подошли четыре подозрительные личности. Оставленный вами наблюдателем за ходом стройки майор де Фрем задержал их и попытался выяснить кто они. Несмотря на подозрения, арестованные отрицали, что они имеют отношение к разгромленной армии. Майор отправил нас к вам, решив, что вы, сир, скорее разберётесь в этом деле.

   Король выслушал офицера и спросил:

   – Где арестованные?

   – Здесь, ваше величество, – указал офицер вглубь сада.

   – Пусть их подведут. Я их сам допрошу.

   Офицер поднял руку и знаком приказал своим идти к нему. Путешественники, с интересом наблюдая за происходящей сценой, всмотрелись в группу, приближающуюся к ним. Средь них прошёл шёпот. К своему глубокому изумлению они узнали в арестованных своих друзей – Полина, Пена, Лана и Нэдсона. Парауэл решительно обратился к королю.

   – Ваше величество...– начал, было, он, но был остановлен нетерпеливым жестом Окантиона. Парауэл на время замолчал, решив вмешаться в решительную минуту.

   Арестованные тоже узнали тех, с кем их разлучили несколько суток назад. Увидев их не под стражей, а свободными, они преисполнились надежды.

   – Кто вы такие, откуда? – спросил король, с изумлением рассматривая Пена, как впрочем, ранее смотрел на Воркуса Лэнта.

   – Мы мирные путешественники, – за всех ответил Михаил Борисович Полин. – Нас неизвестно за что задержали и предъявили совсем несуразные обвинения. Пусть они подтвердят...

   – Пусты обвинения, выдвинутые против вас, или правдивы, выяснится позже, а пока лучше подумать и сказать правду.

   Король заложил руки за спину и стал ходить на короткие расстояния. Как государь он до конца был обязан более верить своим подчинённым, чем неизвестным людям.

   – Но я уверяю вас... – продолжал оправдываться Полин, бросая умоляющие взгляды своим друзьям, как-никак стоящим около короля.

   – Увести их до выяснения обстоятельств, – приказал тот резко. Он явно не желал слушать протестов арестованных.

   Но тут вступился Парауэл.

   – Ваше величество, я могу поручиться за этих людей.

   Король удивился и посмотрел на него не без подозрения.

   – Как? За незнакомых вам людей?

   – Нет, ваше величество! Эти люди знакомы нам всем, а тем более их знает командир Витор Килси.

   – Вы знакомы? – с недоверием произнёс король.

   – Да.

   – Пусть так, но я не понимаю...

   – Ваше величество не понимает, почему мы разделились? – спросил Парауэл и после того как Окантион YI кивнул, он ответил: – За теми горами, откуда пришли мы все, нас разделил случай. Нас взяли в плен пардосы, пираты степей, а их лесные, зелёные люди. Как сейчас мы с радостью видим, они бежали, так же как и мы.

   – Допустим, но кто может поручиться, что во время, когда вы были разделены, они не приняли сторону мятежников?

   – Этого не может быть, ваше величество. Они шли тем берегом реки. И ещё, мы уйдём вместе, и не мы, ни они, уже никогда не попадутся вам на глаза, ваше величество.

   – Но я не могу просто так отпустить их. Откуда я знаю, может, они всё же выведывают в пользу не совсем уничтоженных мятежников и не выявленных подданных внутри королевства, которые до сих пор возмущаются против своего законного владыки.

   Парауэл вздохнул. В этом соре он увидел ещё одну сторону характера короля Перогодара Окантиона YI. Он не любил неповиновение и был жесток с провинившимися людьми. По своему характеру проявляя ещё и упрямство. К стыду своему Парауэл увидел в поведении короля черту своего характера. Даже в последние дни своего правления он оставался непреклонен, упрям, глуп, наконец, ибо не желал слушать ничьих советов, поступая в заносчивости порой наперекор.

   Поэтому сейчас он, не совладав с собой, выпалил:

   – Я даю вам слово короля!

   – А я слово принца, – послышался голос пленённого Пена.

   – Вы король, Парауэл? – удивился и в очередной раз Окантион взглянул на человека с голубой кожей, добавил: – А вы принц? Извольте поинтересоваться, каких это государств?

   – Я король, вернее был им, Аграна. Это государство находится не в вашем времени.

   – А я принц государства на этой планете, хотя вы и не знаете о существовании такого, – ответил Пен.

   – Отпустите их, ваше величество, – попросил Парауэл, – и мы уйдём прямо сейчас.

   Король несколько минут подумал и тихо кивнул головой в знак согласия. С этого мгновения, это почувствовали как путешественники, так и Окантион, дружеские отношения, установившиеся между ними, исчезли. Они заменились правилами официального гостеприимства. Даже если бы они теперь остались, их только бы терпели.

   Обе группы тотчас бросились навстречу друг другу, с восторгом обнимаясь. Окантион YI, недовольный тем, что его вынудили уступить, быстро ушёл, и это произвело тяжёлое впечатление на чувства путешественников возникшие к этой стране и этому человеку, волею судьбы, ставшему её правителем в довольно раннем возрасте.

   Не желая более отягощать своим присутствием короля, они лишь дождались, когда им будет выдано обещанное снаряжение и пища, после чего спешно покинули столицу Перогодара, направляясь к указанным горам и находящемуся там перевалу.

   Глава девятнадцатая

  До гор путь был лёгким. Подъём в горы оказался трудным. Путешественникам с трудом удалось преодолеть подъём. Холод на вершине затруднял восхождение, ведь, кроме Степана, никто не попадал в мороз. Степан стал первым советчиком. Еще перед горами он говорил:

   – Теперь нам пригодится тёплая одежда. В горах мы будем питаться только горячей пищей. Но этого будет мало. Надо следить за собой, тогда никакой мороз не будет страшен. Особенно опасен мороз на остановках, когда человек перестаёт двигаться. Тут надо быть внимательным к себе и другим.

   Они присматривали друг за другом. Степан не давал долго спать в палатках, порой спасая от переохлаждения. Так он увидел Станиса. Тот хлопотал около своей Кати. У неё замёрзли пальцы, и Станис пытался отогреть их дыханием и теплом своих рук. Степан покачал головой и, подойдя к ним, взял пригоршню снега и стал безжалостно тереть им руки Кати.

   – Что вы делаете! – накинулся на него Станис, но Степан оттолкнул одной рукой юношу и, удержав руки Кати, продолжал оттирать. Затем он надел на её руки тёплые перчатки и велел спрятать руки в карманы.

   – Немного будет холодно, – сказал он, – но, ни в коем случае, не вынимай руки из карманов. Спустя время снег отогреет их лучше всякого тепла, и они сами по себе запылают.

   Кати недоверчиво отнеслась к словам старика, но выполнила его указания и к её изумлению руки у неё не только согрелись, но и на самом деле запылали огнём.

   Степан поучал:

   – Иногда растиранием можно спасти человека от смерти. Но конечно лучше использовать спирт или водку.

   Почти все видели, а остальные вскоре узнали о случае с Кати и потому всё время пути многие постоянно растирали снегом руки, а то и лицо, потом заворачиваясь в шарф по самые глаза.

   Группа пробиралась цепочкой по узкой тропе. С одной её стороны возвышалась неимоверная круча, а с другой стороны, за небольшими валунами, пропасть. Вероятно, прошедший некогда обвал засыпал часть тропы. Путешественники натолкнулись на груду камней занесенных снегом. Обойти их было нельзя. Перелезть так же, – впереди над тропой гора нависала карнизом. Завал находился перед ним, перекрывая путь. Его общая протяженность не превышала пяти метров, и в небольшое отверстие Станис рассмотрел, что далее чисто и путь выходить вплотную к перевалу. Ничего не оставалось, как только разгрести завал, чем путешественники занялись немедля. Они решили убрать часть камней, как раз столько, чтобы можно было пролезть человеку с поклажей.

   Работа быстро продвигалась до тех пор, пока не остался один, довольно большой камень. Хоть на него навалилось сразу несколько человек, он не пожелал сдвинуться даже на миллиметр.

   Пришлось медленно, без нетерпения, выбирать мелкие камни, небольшими лопатками откидывать землю и снег из-под мешающего им камня с той стороны, в которую его хотели сдвинуть, чтобы свалить в пропасть. Наконец камень покосился. С его пути убрали несколько средних по размеру камней, а затем мужчины навалились на валун и скинули его с тропинки.

   Валун секунду стоял, а потом с грохотом покатился и, сорвавшись с тропы, улетел вниз, через, какое-то время, с глухим звуком рухнув на камни. Звук падения отозвался громким эхом по горам и вызвал сотрясение в воздухе. Откуда-то сверху послышался небольшой гул, быстро перешедший в сильный грохот.

   – Обвал! – воскликнул Станис. Он осмотрелся кругом. – Этот карниз почти целиком перекрывает тропинку, выступая над пропастью. Скорее туда!

   Путешественники стали быстро переправляться через расчищенное место и, торопясь укрыться, подхватывали на руки женщин. Они едва успели укрыться под карнизом, как с глухим грохотом вниз ринулся снег и лёд.

   Когда стихия прошла буквально над их головами, путешественники с облегчением вздохнули и поспешили выбраться с тропинки на перевал. Здесь наклон горы был не столь велик, как над тропинкой и поэтому бояться обвала было уже нечего. К тому же горные пики остались в стороне, а в этом месте путешественники почти достигли вершины.

   За пару сотен метром тропа вверх прерывалась почти отвесной стеной и нырнула прямо внутрь горы. Судя по рассказу Окантиона YI, естественная пещера прорезала насквозь гору и служила продолжением тропы. Было ещё светло, когда путешественники достигли входа в пещеру. Они достали из поклажи долго хранимые факелы и, вступив в пещеру, зажгли их.

   Осветился прямой проход. По сторонам гранитные скалы, словно колонны, подпирали свод, невидимый снизу. Природа соорудила естественную галерею, не уступающую творению рук человеческих. Здесь не надо было искать проход через пещеру, а он сам предлагал пуститься по нему.

   В пещере не было ни ветра, ни мороза, поэтому им здесь показалось теплее. Тут можно было по-настоящему передохнуть. Факелы были достаточно просмолены, чтобы решиться на длительную передышку, при этом, не рискуя остаться без огня.

   Путники расположились, и стали готовиться отоспаться вдоволь, как вдруг стену словно раскрыли. Из пылающей полосы, которая постоянно вибрировала, показалась рука, и в пещеру вошёл человек.

   Путешественники затаили дыхание и не смели оторвать глаза от происходящего. Что это? Что несёт с собой это событие, какое приключение?

   Некто, появившийся в пещере, наконец-то вышел к ним.

   – Всё-таки я вас нашёл!

   – Волшебник Чарлей! – раздался изумлённый голос Парауэла.

   – Да – это я! А вы думали кто?

   Глава двадцатая

   Глаза Парауэла сузились. Он нервно дёрнул плечом и переспросил:

   – Так ты не вытащишь нас отсюда?

   – Нет, – подтвердил Чарлей.

   – По крайне мере теперь и ты в плену планеты.

   – Да, я теперь почти в такой же ситуации, что и вы. С той конечно оговоркой, что я и здесь остаюсь волшебником.

   – И это хорошо, – сказал Станис, оглашая тишину пещеры громкостью своего голоса. – Будет легче преодолевать препятствия.