Текст книги "S-T-I-K-S. Алтари (СИ)"

Автор книги: Валерий Сопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

И хотя перенос в Улей, после того, как ситуация прояснилась окончательно, он встретил с восторгом и энтузиазмом, прибывая в этом состоянии до нынешнего времени, свое отношение к религии Паломник не поменял. Всегда имея в качестве весомого довода судьбу своего оригинала. Андрея, владельца Башни Инвалида, выбросившегося с террасы двадцать пятого этажа. И это ни какие-то там выдумки. Поскольку та же Рыжая всегда могла засвидетельствовать этот факт, будучи лично присутствующей при сборе ошметков тела с брусчатки в черный пластиковый мешок.

Так вот, прошло две недели с того злополучного момента, как численность обитателей лагеря в Великом Лесу удвоилась. Это если не считать Альбертов. А воз, как говорится, и ныне там. Но судьба воза мало беспокоила Паломника, а вот почему он сам, несмотря на твердое внутреннее убеждение в целесообразности подобного поступка, до сих пор слоняется в лагере, вместо того, чтобы быть в пути, на подступах к загадочному Алтарю, Паломник ответить не мог. А ведь сразу, по окончанию того знаменательного дня, когда партнеры завалили элитника и добыли жемчуг, а потом расправились со стаей тварей стикса, преследующих блондинку, все выглядело совершенно радужно.

Несмотря на опасения, связанные с спецназовским прошлым двух из трех девиц, женский контингент вел себя относительно сдержано. Периодические взаимные попытки рыжей и блондинки вырвать друг у дружки волосы Паломник демонстративно в расчет не принимал. К тому же девушки в этих конфликтах за грань не переходили и ограничивались разве что азартными выкриками, многочисленными царапинами да трофеями в виде небольших пучков волос. Поскольку особых навыков в виде костодробильных «back-kick»-ов никто изучастников схватки не использовал, то благодаря отменному здоровью, которым Улей награждай всех иммунных, и регулярному приему живчика, уже на следующий день девушки выглядели как новенькие. Вскоре Паломник заподозрил, что эти драки не более чем инсценировка, направленная на то, чтобы ввести в заблуждение окружающих. А поскольку к таковым можно было отнести разве что его самого, баристу и Альбертов, причем брюнетка от всей души веселилась наблюдая за этим представлением, а коты и вовсе, похоже устраивали тотализатор, каждый раз когда становились свидетелями очередной разборки, усевшись в ряд и возбужденно размахивая хвостами, то выходило, что все действо затевалось ради самого Паломника. Ну, или, девицы просто получали от драки удовольствие.

Хорошо хоть никто не ставил под сомнение лидерство самого инвалида. А то что его категорические требования и распоряжения в ходе реализации претерпевали детальное осмысление и переиначивание, в результате чего иногда превращались в свою полную противоположность, всегда можно было списать на различие в образе мышления между мужчинами и женщинами.

В первый же день совместного проживания в расширенном составе Паломник провел этакую импровизированную планерку со вновь прибывшим контингентом. Девушки были ознакомлены с Законами, по которым живет лагерь в Великом лесу. В том числе и со статьей о недопустимости присутствия сторонних лиц. Дабы избежать противоречия, все вновь прибывшие тут же были переведены в категорию постоянных жителей лагеря.

После чего инвалид попытался решить проблему двух Лейл, пояснив что при попадании в Улей мужчины в обязательном порядке меняют себе имена. Причем эта миссия возлагается на крестных. А женщины делают это по собственному усмотрению. Но тут же дал понять, что должным образом оценит согласие Лейлы баристы на смену имни.

Как не странно, первой на спич Паломника отреагировала блондинка, которая тут же заявила, что имя Светлана совершенно не соответствует ее внутреннему содержанию и потребовала отныне величать себя Блондой. Причем тут же попыталась возложить на Паломника обязанности своего крестного, намекнув, что крестнице в процессе обряда полагается подарок. И на мелочи она размениваться не готова.

Эту идею, в части подарка, тут же активно поддержала черненькая Лейла. При этом девушка заявила, что готова вместе с подарком принять от Паломника любое имя, если оно, конечно, не будет совершенно дурацким. И тем самым поставила инвалида в тупик. Поскольку по этому критерию, сопровождая свою оценку словами: «а ты ничего умнее придумать не мог?», тут же на месте зарубила имена: Марта, Дара, Василиса и еще полтора десятка вариантов. После того как Паломник окончательно рассвирепел и глядя на котов, внимательно наблюдавших процедуру именования, предложил брюнетке выбирать между Альбертой и Баристой, заявив, что других вариантов не будет, в лагере на время наступил долгожданный мир и спокойствие.

На радостях Паломник приказал Блонде и Баристе закрыть глаза и широко открыть рты. А после того, как удивленные девушки выполнили это распоряжение, положил каждой из них на язык по черной жемчужине. Рыжая буквально зарычала от возмущения, глядя на то, как ее партнер бездарно распоряжается совместно нажитым имуществом. Сам же Паломник при этом решил сразу две задачи. Одарил своих крестниц подарками и обеспечил им ускоренное приобретение Даров Улья. Одна из легенд Улья, услышанная им в стабе Дальний, гласила, что жемчуг, пусть даже черный, принятый в первый же день переноса в стикс, гарантирует необычайно нужный и необычайно сильный Дар Улья. Эта информация попадала в разряд легенд, поскольку никому, из числа собеседников инвалида, не удавалось лично столкнуться с подобным счастливчиком. Далеко не все аборигены, живущие в Улье по много лет, видели жемчуг. А уж возможность съесть жемчужину в первый же день пребывания в Улье, это из разряда ненаучной фантастики.

И вот эту легенду Паломник и решил воплотить в жизнь. С тем чтобы оценить полученный результат. Зачем ему это было нужно, он и сам себе ответить не мог. Разве что на периферии сознания брезжила мысль создать этакий элитный отряд из числа продвинутых Амазонок и возглавить его. Правда при этом открытым оставался вопрос собственной гендерной принадлежности.

Естаственно, после проведения подобного эксперимента на людя, Паломник никуда идти не мог. Во всяком случае до того момента, когда проявятся первые результаты с Дарами Улья у Блонды и Баристы. К тому же не надо забывать, что и Рыжая получила свою дозу жемчуга. И самое главное, после приема красной жемчужины, ему самому надо будет понять, каким новым Даром его наградил Улей.

Глава пятнадцатая

Гадание на супе

Глава пятнадцатая. Гадание на супе.

Некоторая ясность с Дарами Улья у Блонды и Баристы появились через неделю. Все это время обитатели лагеря в Великом Лесу в количестве трех девиц, одного инвалида и трех котов обустраивали свой быт. Притирка шла через взаимные обвинения, недовольство и многочисленные каверзы. Причем Паломник старался как можно дальше держаться от этого бардака, характерного любой коммунальной квартире. Убеждая себя, что он тут человек временный и как только, так и сразу – ищи его свищи. Потихоньку все наладилось, причем в достаточно неожиданной для инвалида конфигурации. Сначала Рыжая демонстративно отказала ему в любви и ласке, полностью оккупировав, совместно с Баристой, трейлер. И организовав там, судя по шуму, раздающемуся по ночам из автоприцепа, первичную ячейку общества. Признаться бисексуальные наклонности бывшей подруги и все еще остающейся как таковой партнерши, стали для Паломника не слишком приятной неожиданностью. Опять же причастность к этому непотребству Баристы, стала для него неожиданностью вдвойне. И мысль, о том, что это просто все Лейлы склонны к лесби, а у остальных девушек с этим делом полный порядок, послужила ему слабым утешением.

Сам же Паломник ютился в прежнем своем жилище. Том самом, напоминающем гибрид навеса и шалаша, где он, на пару с Рыжей, провел несколько запоминающихся месяцев. Вплоть до того момента, когда в распоряжении партнеров не появился трейлер. Возникает резонный вопрос: почему ютился? Да по той простой причине, что это полужилое помещение ему приходилось делить с Блондой. Которая полностью заменила Паломнику Рыжую во всех отношениях. В том числе и в тех самых. Проявляя при этом значительное мастерство и увлеченность. Казалось бы поменял одну девушку на другую, причем ни в чем не уступающую, а то и превосходящую первую. В чем проблема? Откуда эти упаднические настроения и ощущение, что тебе катастрофически не хватает жизненного пространства. А все дело заключалось в том, что блондинка обладала помимо незаурядного темперамента в постели, не меньшим, а то и большим темпераментом в обычной жизни. Казалось, она одновременно присутствует в трех разных местах, причем в каждом из этих мест ее слишком много. А уж после того, как выяснилось, что Блонда вдобавок еще страдает и этаким синдромом Плюшкина, ну или Сороки, собирая в шалаш многочисленные и, с точки зрения Паломника, совершено не нужные вещи, заявляя, что таким образом украшает и облагораживает быт, инвалид окончательно загрустил. Последней каплей стало появление в жилище полутораметрового зеркала, невесть каким макаром материализовавшегося в Великом Лесу. Причем Паломник был твердо убежден, что ничего подобного они с Рыжей в лагерь не завозили, а зеркала на деревьях не растут.

Оставалось разве что допустить, что Блонда, страдая от невозможности нанести должным образом утренний макияж на лицо, быстро смоталась в Великий Устюг, граница которого располагалась километрах в двадцати от Великого Леса, и притащить оттуда зеркало, весящее килограммов сорок. На фоне подобного марафона с утяжелением, наличие тварей стикса в Нестабильном кластере выглядело фактором никчемным. Причем Паломник, после того, как Блонда презрительно фыркнула, отказавшись отвечать на вопрос лидера: «Откуда зеркало взялось?», достаточно серьезно отнесся к подобной версии. Тем более, что предмет появился после бессонной ночи, которую он провел в инвалидной коляске, на берегу озера, вглядываясь в чужое бездонное небо стикса украшенное россыпью незнакомых галактик с черной дырой посредине. И прислушиваясь к стонам, вздохам и крикам, всю ночь раздававшихся из трейлера. Неудивительно, что оставшаяся в одиночестве Блонда, сподвиглась на поступок, способный существенно повлиять на ее дальнейшую жизнь. И появление зеркала, вполне весомая цель для этого.

А наутро Блонда вместе с зеркалом предъявила на суд присутствующих свой Дар Улья. Оказалось, что блондинка стала Клокстопером, причем собственной, индивидуальной разновидности. Помимо способности к кратковременному ускорению до такой степени, что мир казалось замирал на месте, а воздух в движении приобретал консистенцию желе, она могла сравнительно длительное время ускорятся до уровня «обгоню гепарда». Так что смотаться за ночь в Великий Устюг и обратно для нее не составило существенного труда. Появление однозначно боевого дара у Блонды привело к существенному изменению в расстановке сил в лагере. И потерпевшей стороной при этом, как не странно, оказался Паломник. Сначала полностью прекратились драки между блондинкой и Рыжей. Что и не удивительно, поскольку девушки оказались в разных весовых категориях. Случись сейчас разборка, вряд ли Лейл удалсь бы отделаться клоком вырванных волос. Ну а потом Блонда и вовсе перебралась в трейлер на постоянное место жительства. И теперь Паломнику по ночам предоставлялась уникальная возможность вслушиваться в разноголосице хора, представленного тремя солистками. А учитывая темперамент Блонды, громкость криков и их продолжительность резко возросла. Будь на месте обитательниц лагеря обычные девушки, они вряд ли смогли долго выдержать такой образ жизни. Вот только Улей, в этом плане, творил чудеса. Так что каждую ночь Паломник чувствовал себя безвозвратно потерянным на обочине жизни, от чего перманентно пребывал в умиротворенно благодушном состоянии. Поскольку секс с Блондой, по правде говоря, его здорово задолбал. И он с радостью воспользовался возникшей паузой. Опять же аскетично обставленный шалаш оказался в его полном распоряжении. Зеркало и многочисленные безделушки Блонда перетащила в трейлер в качестве вступительного взноса при вхождении в семью Амазонок. Надо сказать, что сложившаяся ситуация устраивала Паломника и с другой точкр зрения. Одним из мотивов, мешающих ему отправится на поиски Алтаря, было беспокойство, что без него Блонда и Рыжая немедленно вцепятся друг другу в горло. Теперь эта проблема разрешилась сама собой. Да и боеспособность отряда девушек, после того как Блонда начала осваивать свой Дар Улья, ежедневно тренируясь чуть ли не целыми днями, существенно возросла. Появилась уверенность в том, что девушки и без помощи Паломника смогут обеспечить себя споранами и горохом, осуществляя вылазки в обновившийся кластер.

Достаточно было посмотреть, как блондинка, вооружившись двумя огромными кухонными ножами, внезапно превращалась в некое расплывчатое марево, и атаковав вполне себе кондиционную сосну, способную при необходимости использоваться в виде мачты на древнерусской ладье, после чего от ни в чем неповинного дерева во все стороны начинали непрерывным веером разлетаться горы щепок, как тут же на месте импровизированной микивары представлялся какой-нибудь бегун, а то и вовсе топтун, от которого во все стороны разлетаются куски плоти. Конечно, выпускать Блонду против кусача, и даже против тех же топтунов в количестве нескольких штук было все ще рано. Все-таки буквально секунд через десять таких упражнений девушка выдыхалась и ее, что называется, можно было брать теплой. Впрочем, никто и не собиирался использовать блондинку в рукопашной схватеке с тварями стикса. Предполагалось задействовать ее способность к непрерывному скоростному бегу. При этом Рыжая и Бариста должны были из засады, да из окно того же полицейского управления, отстреливать винтовками монстров, а Блонда на скорости их потрошить и тут же убегать. Практически что же вариант, который использовали для добычи споранов Паломник и Рыжая. Только в качестве стрелка должен был выступать не инвалид, а дуэт Лейлы и Баристы. А потрошить тварь вместо Рыжей должна была Блонда. Именно этот вариант охоты и предполагали опробовать в ближайшее обновление Нестабильного кластера обитатели лагеря в Великом Лесу. При этой сам Паломник предполагал взвалить не себя роль стороннего наблюдателя. Для себя он твердо решил, если охота пройдет успешно, то он оставит свою снайперскую винтовку Амазонкам и буквально на следующий день со спокойной душой покинет лагерь. Он решил больше не дожидаться того момента, когда станет ясно, каким даром наградил Улей Баристу и что изменилось в умениях Рыжей и самого Паломника.

По прикидкам обновление Нестабильного кластера и, соответственно, посещение Великого Устюга в расширенном составе следовало ожидать со дня на день. Так что Блонде было вменено в обязанность ежедневно ранним-ранним утром выбегать на опушку Великого Леса с тем чтобы высматривать появление Черного Полога, накрывающего город в преддверии перезагрузки. Отчего-то обновление Нестабильного кластера всегда происходило ровно в четыре часа поутру. Это при том, что интервалы между перезагрузками плавали в диапазоне от суток до двух, а то и трех недель. Отправляться же в город после того, как с момента очередной перезагрузки прошло достаточно большое время было рискованно. Поскольку неясно, вернулись ли пришлые монстры в окрестность Белогорска, либо все еще находились в Великом Устюге, подъедая немногочисленных иммунных и местных пустышей, равномерно при этом распределившись по территории Нестабильного кластера. Последнее было чревато нарваться на того же рубера, а то и вовсе на элитника.

Как впоследствии оказалось новое обновление кластера случилось через четыре дня. А за это время приключилось событие внесшее ясность в вопросы, связанные с Дарами Улья и заставившее Паломника в очередной раз пересмотреть свои взгляды на Улей.

То утро началось как обычно. Рыжая, как всегда по утру все еще отсыпалась в трейлере. Блонда успела сбегать к границе Великого Леса, выполнить необходимые гигиенические процедуры, включая нанесение боевой раскраски на лицо, и сейчас, в ожидании завтраки, занималась утренней тренировкой. Паломнику так и не удалось понять, как можно сочетать косметику и интенсивные физические занятия, но он отнес эту загадку к числу не подлежащих разрешению и спокойно сидел в своей инвалидной коляске на берегу озера в ожидании, когда Бариста пригласит всех к столу. Рядом с ним рядком расположились Альберты, нетерпеливо подергивая хвостами.

В последнее время между инвалидом и котами установился если не мир, то во всяком случае перемирие. И он больше не боялся переобувать кроссовки, опасаясь обнаружить внутри вонючую субстанцию.

Надежды Паломника, которые он питал по поводу того, чтобы Бариста приобрела Дар Улья, связанный с приготовлением пищи, отчасти сбылись. И хотя с самим Даром все еще существовала полная неопределенность, но девушка охотно взвалила на себя обязанности повара. В результате меню обитателей лагеря претерпело радикальное улучшение. Силами обитателей лагеря чуть ли не в центре поляны была организована этакая летняя кухня, центром которой стал небольшой стол, извлеченный из автоприцепа и переносная газовая плита, которой, как оказалось, был укомплектован трейлер.

Вот и сейчас Бариста, склонившись над трехлитровой кастрюлей, медленно помешивала ароматное варево. Внезапно девушка замерла, а потом подняла голову спокойным голосом сообщила: «К нам, по дороге из города, кто-то идет. Странный такой. И шляпа у него странная».

– А про шляпу это ты откуда узнала, не говоря обо всем остальном? – от удивления Блонда даже прервала свою тренировку.

– Узоры на поверхности супа подсказали, – не напрягаясь от того, насколько по идиотски выглядит ее ответ, пояснила девушка.

Паломника от этих слов буквально перекосило. Он тут же надумал, что у одной из его подопечных от перманентного стресса крыша поехала и Бариста сейчас набросится на них с ножом, а то и вовсе с половником. Поскольку теоретически он допускал гадание на кофейной гуще. Ну, или с помощью карт Таро, или Хрустального шара. Другое дело, что достоверность подобного гадания инвалид в грош не ставил.

Но прогнозы на супе, пусть и обильно приправленном ароматными специями, выходили за грань его разумения.

А между тем Бариста не унималась. Она громко позвала Рыжую.

– Лейла, просыпайся быстро, приводи себя в порядок и выходи. У нас гости. Симпатичный молодой человек, между прочим. Потом снова склонилась над кастрюлей и с удивлением уточнила: «Кажется я ошиблась. Вовсе не молодой». А потом и совсем впала в панику: «Совсем не молодой! Скорее, даже древний!».

Первой подобных откровений не выдержала Блонда. Она превратилась в мутное размазанное нечто и просто исчезла. А через десять секунд возникла вновь в центре поляны и запыхавшимся голосом сообщила:

– И вправду со стороны города по дороге к нам кто-то идет. Еще далеко, километров пять. Я близко подходить не стала. Мало ли что. Издали рассмотрела. А на голове у него самая настоящая соломенная шляпа. Я такую только в мультике про Волшебника страны Оз видела. У Страшилы Мудрого. Ну того самого, который чучелом работал.

Информация, доставленная Блондой, окончательно выбила Паломника из равновесия. Он было собрался объявить боевую тревогу по лагерю, благо и Рыжая к этому времени выбралась из трейлера. Вот только его смутила мысль о том, как девушки отреагируют на подобную вводную. Поскольку подобное могло спровоцировать Амазонок на самые неожиданные поступки. Чреватые не только выдвижением вездехода на боевую позицию и очередью из пулемета, но и, что гораздо страшнее, потерей завтрака. Так что клятвенно пообещав себе к следующему кризису провести соответствующие тренировки на боевую слаженность, Паломник решил подождать ничего не предпринимая. И посмотреть, что из этого получится.

То ли Блонда неправильно оценила расстояние, то ли визитер двигался гораздо быстрее, нежели приличествует нормальному человеку, – хотя что в мире Улья следует принимать за норму, – тут же урезонил сам себя Паломник, но гость появился на краю поляны буквально через несколько секунд, после того, как Рыжую ввели в курс дела.

– День добрый, я Странник, – представился невесть откуда возникший иммунный. – Надеюсь, я вас не слишком побеспокоил.

Признаться, от этих простых слов Паломник банально растерялся. Все же стикс предполагает более агрессивный стиль общения. Вот и сейчас, инвалид ожидал каких-нибудь наездов со стороны пришлого. Не будучи до конца уверенным, что он сам, даже при поддержке Амазонок, сможет этим наездам что-нибудь противопоставить. Уж больно подозрительной представлялась фигура иммунного вот так вот запросто рзгуливающего по Улью. Будучи облаченным в какую-то домотканую хламиду, портки того же материала и чуть ли не в лапти. И вправду Лапти, с удивлением осознал Паломник всмативаясь в Странника. Подобную обувку можно было встретить разве что под стеклом, в городском краеведческом музее Великого Устюга. Но никак не на ногах у обитателя Улья, где регулярные обновления кластеров без труда обеспечивали любые, самые взыскательные потребности. Облик дополнялся широкополой соломенной шляпой и тяжелым деревянным посохом, единственным оружием, которым мог похвастаться Странник. К тому же шляпку украшал этакий игривый бантик, приличеситвующий разве что деревенской девушке, но никак не мужчине вполне состоятельного возраста.

– Только ЛьваТолстого в последней стадии деменции нам здесь не хватало, – прошипел про себя Паломник. А в слух ответил, соблюдая нормы приличия навсегда покинутого мира:

– Очень приятно. Я Паломник. Это Лейла, Бариста и Блонда. Позвольте узнать, что привело вас к нам?

– Вы знаете, банальное любопытство. Просто Аменхотеп так много о вас рассказывал, что я решил воочию убедится в правоте его слов.

Глава шестнадцатая

Разговор о странном со Странником

Глава шестнадцатая. Разговор о странном со Странником.

Отсылка Странника к незнакомому Аменхотепу на секунду сподвигла Паломника на реплику из классического наследия: «Кто такой Козлевич? Не знаю никакого Козлевича, чтобы с ним делиться». Несмотря на трудное детство, в бытность свою, пребывая в больнице, инвалид зачитывался Булгаковым. Вот только резко нагревшийся зеленый голыш, постоянно носимый в небольшом мешочке за пазухой, тут же внес ясность в слова гостя.

– Зато теперь я знаю как зовут Судью Фараона, -попытался извлечь нечто положительное из слов гостя Паломник. – И то, что с этим поцом надо вести себя максимально осторожно. Иммунный, претендующий на неформальное знакомство с сектантом, априори вызывает опасение.

В отличии от инвалида, девушки продемонстрировали по отношению к Страннику искреннее расположение. И вскоре вся компания, включая гостя, оказалась за столом, а Бариста поставила перед каждым присутствующим тарелку ароматного варева, представляющего из себя некую разновидность не слишком густого гуляша, обильно приправленного разнообразными специями. Коты столовались отдельно невдалеке.

С точки зрения Паломника все это выглядело совершенно дико, чем-то напоминая классическую сцену появления дальнего родственника из столицы в провинциальной помещичьей усадьбе. Где многочисленные тетушки, усадив дорогого гостя за стол, допытывались у того, касательно модных веяний, проистекающих в престольном граде.

Во всяком случае Рыжая и Блонда не замолкали, засыпая Странника многочисленными вопросами на самые отвлеченные темы.

И снова инвалиду показалось, что с выпускницами соц фака что-то не так. В прошлый раз он заподозрил подруг в излишней обознанности, касательно способов убиения ближнего своего и сопутствующих этому навыков. Сейчас же, за внешне совершенно безобидной лавиной вопросов, просматривалась определенная логика и целеустремленность, свойственная разве что профессиональным следователям, способным по отдельным незначащим репликам вывести преступника на чистую воду, но уж никак не молоденьким дурочкам. Блондинке и Рыжей. Пусть одна из них Нимфа, а вторая Клокстопер.

Судя по всему, Странник, несмотря на свой вид придурошного деревенского дурачка, прекрасно понимал подспудный смысл происходящего и буквально лучился от удовольствия, отвечая на многочисленные замысловатые вопросы подруг. При этом все свои россказни он ловко сводил к приключениям, выпавшим на его голову во время путешествия от Белогорска до Великого Устюга. Если верить гостю, то эти почитай две сотни километров, отделяющие населенные пункты, он проделал чуть ли не ползком, тщательно маскируясь от многочисленных орд тварей стикса. А при необходимости и вовсе зарывался под землю и передвигался там навроде крота, оставляя за собой туннели, в которых при необходимости можно построить метрополитен. При этом проделывал все это Странник ни емши, ни пимши, к тому же не используя живчик. Поскольку, по словам откровенно дурачащегося иммунного, для живчика нужны спораны и алкоголь, а весь самогон они выпили напару с Аминхотепом, а новый не подвезли. Опять же, спораны добывают из тварей стикса, а Странник, будучи убежденным пацифистом, не может себе позволить обижать невинных зверушек. Звучало временами смешно и совершенно неправдоподобно. Во всяком случае именно такое впечатление, де мол смешно до коликов, пытались оставить у Странника Блонда и Рыжая, незаметно обмениваясь между собой нечитаемыми взглядами. А вот Бариста временами смеялась совершенно искренне, правда потом впадала в задумчивость растеряно рассматривая гостя.

Сам же Паломник с нетерпением ожидал, чем же закончится этот цирк с конями, подумывая, не сыграть ли ему на опережение и не попытаться ли проверить на Страннике эффективность своего меча джедая. Потом, в очередной раз внимательно оглядев фигуру веселящегося от всей души иммунного, резко передумал даже намеком демонстрировать недобрые намерения по отношению к Страннику.

Правда, из всего того бреда, которым охотно делился пришлый со своими внимательными слушателями, да так, что лапша давно уже перестала свисать у тех с ушей, водрузив над обитателями лагеря в Великом Лесу приличного размера курган, инвалиду, как не странно, удалось почерпнуть некую значимую информацию. Так на осторожный вопрос самого Паломника, с трудом встроенный в лавину слов, генерируемых Рыжей и Блондой, о том, откуда Судья Фараона знает местонахождения инвалида, Странник с удивлением на него посмотрел и пояснил: «Так ты же на себе постоянно метку Аминхотепа таскаешь». Даже я ее чувствую. При этих словах зеленый голыш ощутимо нагрелся, скорее всего реагируя на интерес, проявленный к камню гостем.

– Надо немедленно от этой дурацкой каменюки избавляться, – в очередной раз твердо для себя решил Паломник. – А то, не приведи боже, и сам Судья Фараона сюда заглянет на огонек. А с ним у меня нет никакого желания видиться. Да и пришлый, надеюсь, здесь не надолго задержится. Понять бы, что ему вообще надо.

Пока Паломник отстранено рассуждал на тему незваных гостей, ситуация за столом несколько накалилась. И виноватой в том оказалась Рыжая. Осознав, что все ее вопросы не дают нужного результата, в части выяснения, что из себя на самом деле представляет Странник она решила зайти с козырей. Образ безобидного деревенского дурачка не убедил никого из присутствующих, включая Альбертов, которые сожрав гуляш принялись хором злобно шипеть на Странника, при этом опасаясь к нему приблизиться.

Так вот, Нимфа, до этого сидящая за столиком напротив гостя, привстала и перегнулась через столешницу вперилась в лицо Странника своими глазами, которые внезапно приобрели неестественно ярко зеленый цвет. А затем этаким низким тенором потребовала: «Подчинись!!! Сейчас ты мне расскажешь: Кто ты на самом деле. И что тебе от нас надо. А потом станешь выполнять все приказы Паломника».

То что Нимфа использовала свой Дар Улья не вызывало ни малейшего сомнения. Причем Паломник отметил, что со времени пресловутого конфликта с мурами этот Дар значительно вырос. Даже его, несмотря на иммунитет, проняло от слов Рыжей. И захотелось тут же искренне признаться: «Нет! Не был! Не привлекался!». А еще его порадовал тот факт, что словами: «…станешь выполнять все приказы Паломника» Рыжая подтвердила его лидерство в их на три четверти женской команде. И дала понять, что на это самое лидерство не претендует.

– Во всяком случае пока, – уточнил для себя инвалид.

А вот гость отреагировал на поступок Лейлы самым странным образом.

– Боюсь, боюсь, боюсь, – весело залопотал он в ответ, дурашливо отмахиваясь от Рыжей и закатывая глаза. Как будто бы его не пыталась ментально подчинить злобная Нимфа, а просто дети старшей детсадовской группы решили поиграть в Буку, обнаруженному под кроватью.

Правда, через мгновение от гостя полыхнуло такой волной запредельной силы, что всех присутствующих за столом буквально окатило волной ужаса. А Альберты и вовсе с утробным воем удрали из лагеря в лес. К тому же все это сопровождалось резким приказом: «Сядь!», который хоть и относился исключительно к Рыжей, но захотелось безусловно исполнить и другим присутствующим. Невзирая на то, что все они и так сидели.

К счастью, через мгновение Странник снова сменил свой олик. Сейчас он выглядел не деревенским простачком, не порождением зла и беспричинного ужаса, а этаким добрым заботливым дядюшкой. Который внимательно осмотрев свою расшалившуюся племянницу вынес вердикт: «Какая сильная ведьма. Давненько в наших местах такой не встречалось. Радость ты моя, ненаглядная, хочу тебя порадовать, после того, как полностью усвоишь жемчужину, сможешь контролировать монстров. Тех что послабее. А если станешь упорно тренироваться, то и кусача заставишь плясать под свою дудку. Правда не скоро. Лет через десять». Рыжая, судя по виду, пребывала с состоянии близком к каталепсии. Он внимательно вслушивалась в слова Странника и подобно кукле марионетке послушно кивала головой. При этом на лице у девушки отсутствовала малейшая видимость умственной деятельности.

– А впрочем, зачем нам ждать почитай месяц, пока жемчужина не усвоится, если все можно сделать прямо сейчас? – внезапно как будто бы озарило Странника. – Ты же не возражаешь?– поинтересовался он у Паломника. И в ответ на кивок инвалида, готового дать согласие на любые действия со стороны запредельно опасного гостя, к тому же не слишком понимающего, на что он подписывается, Странник бодро вскочил из-за стола, подойдя к сидящей Рыжей возложил ей ладони на голову. На секунду присутствующим показалось, что все тело Нимфы засияло. Потом наваждение прошло и гость вернулся на свое место. А на лице нимфы появились проблески разума.