Текст книги "Апраксин двор (СИ)"

Автор книги: Валерий Пылаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Эпилог

– Доиграешься, гимназист. Господом богом клянусь – доиграешься.

Его преподобие определенно был не в духе. И еще как – он и раньше отправлял за мной машину с настойчивым пожеланием явиться срочно, но сегодня все выглядело иначе. Захар всю дорогу молчал, вел осторожно, без привычной бесшабашной лихости – да и вид имел взъерошенный и в высшей степени пришибленный. Втягивал голову в плечи, то и дело тяжело вздыхал и чем-то напоминал замершего и больного воробья, которому приказали явиться на обед к кошке. Похоже, капелланов праведный гнев зацепил своей мощью даже денщика, а уж мне и вовсе полагались египетские казни в количестве многократно превышающем библейский первоисточник.

Дельвиг встретил меня мрачный, как туча. Да и в целом обстановка в кабинете на Почтамтской была не самая приятная. Где-то под потолком сгущались невидимые грозовые облака, и даже сам воздух чуть попахивал озоном – видимо, от избытка уже готового разбушеваться Таланта. Даже гостевое кресло умудрилось легонько кольнуть в бедро, будто желая предупредить – беги, Волков. Или будет худо.

Впрочем, началось все не так уж и плохо: его преподобие вежливо поздоровался, предложил мне сесть и даже задал несколько вопросов. Дежурных и будто бы даже ни к чему не обязывающих: как прошла неделя, как самочувствие, не случалось ли в последние дни чего особенного, где я изволил провести вчерашний вечер…

И только потом полыхнул. С такой силой, что лежавшие на столе бумаги разметало в стороны, окно жалобно звякнуло стеклами, дверь в кабинете заходила ходуном, а меня буквально впечатало в спинку кресла.

– Ваше преподобие… Антон Сергеевич, – Я тряхнул головой и демонстративно поправил лацканы пиджака, снова усаживаясь ровно, – ну нельзя же так, в самом-то деле…

– Можно, гимназист, – недобро процедил Дельвиг. – И даже нужно.

Мне еще ни разу не приходилось видеть своего товарища и покровителя в столь поганом расположении духа. Даже Упырей во дворе на Васильевском он жег с куда большим дружелюбием, чем сейчас зыркал сквозь круглые стекла очков. И я всерьез успел подумать, что где-то мой безупречный план дал слабину. Что у полиции уже набралась дюжина свидетелей, что-то кто-то из сибиряков попался – или решил чистосердечно раскаяться в содеянном и заодно сдать властям всех прочих участников вчерашнего приема у покойного Грозина. Или что Геловани зачем-то решил не рисковать и повесить на меня вообще всех собак разом. Или…

– Да что вообще творится, скажи мне, пожалуйста⁈ – продолжала буйствовать Дельвиг. – Пожар, стрельба, пулемет прямо в городе, трупы… Бардак!

Однако. Я и подумать не мог, что когда-нибудь услышу такие слова от священнослужителя. Но сейчас его преподобие выглядел так, будто собирался не только ругаться, а еще и воспитывать меня подзатыльниками. Или чем похуже – вроде ссылки или даже каторги.

– Не знаю. – Я пожал плечами. – Признаться, я и вовсе не…

– Не знаешь? – ядовито переспросил Дельвиг. – На Коломенском острове горит особняк, городовые находят дюжину трупов и среди них – барон Грозин. Тот самый, с которым у тебя намедни, конечно же, не было никакой дуэли, верно?

– Так точно, ваше преподобие, – кивнул я. – Не было.

– Ну да. Конечно же. – Дельвиг недобро ухмыльнулся. – Его благородие нашли в саду голым и с оторванной головой. И об этом ты тоже ничего не знаешь?

– Не знаю, – снова подтвердил я. – Впервые слышу – и должен сказать, что поражен подобным событием и…

– Довольно! Сам-то подумай, что ты сейчас рассказываешь: Грозин зацепил тебя на балу у Вяземских, а через неделю его привезли домой еле живого. Вчера утром кто-то взорвал твоего друга Кудеярова прямо на Екатерининском канала, и не прошло и суток… – Дельвиг вскочил с кресла и подался вперед, нависая надо мной. – И ты думаешь, тебе хоть кто-то поверит?

Праведный гнев капеллана хлестал во все стороны, щедро смешиваясь с мощью Таланта, но и этот приступ я выдержал. Пожалуй, даже спокойнее и легче, чем предыдущий. Его благородие буквально фонтанировал эмоциями и вот-вот готов был собраться, однако, в сущности, так и не сказал ничего конкретного.

А значит, все не так уж и плохо. Геловани хватило ума не пороть горячку, все наши, включая хромоногого деда Федора благополучно ушли дворами, и городовые примчались к шапочному разбору. Потушили пожар, вытащили раненых, увезли трупы и отыскали разве что следы и три-четыре сотни стреляных гильз. Не так уж мало – и все-таки недостаточно, чтобы отправлять на каторгу порядочных граждан.

Особенно если один статский советник из тайного сыска приложит хоть какие-то усилия, чтобы пустить следствие по ложному следу.

– Ваше преподобие изволит в чем-то меня обвинять? – ледяным тоном поинтересовался я. – Если так – говорите прямо. И я бы хотел услышать доказательства… А еще – узнать, с чего это служителю церкви и капеллану Ордена Святого Георгия так печься о какой-то там перестрелке. Если мне не изменяет память, это дело полиции.

– Да я же о тебе беспокоюсь, болван ты этакий.

Весь гнев Дельвига куда-то улетучился. Не сошел на нет постепенно, а разом исчез, будто где-то щелкнула волшебная кнопка. А мне вдруг стало… нет, не то, чтобы стыдно, но как-то неловко – Геловани уж точно был не из тех, кто не умеет сложить в уме два плюс два, и любые мои выкрутасы так или иначе влияли и на покровителя.

– А полиция работает, – продолжил Дельвиг, вздохнув. – С самой ночи все на ушах, от градоначальника до распоследнего дворника… Давненько у них такой суеты не было – с весны, пожалуй, когда у Апрашки кабак сожгли.

О да. Знай его преподобие чуть больше – пожалуй, уже сожрал бы меня с потрохами, не посчитавшись с прошлыми заслугами. И был бы по-своему прав.

– Ты мне сколько раз помогал. Да и я в твои дела без надобности не лез, сам знаешь. – Дельвиг задумчиво посмотрел в окно. – Хочешь – на дуэлях дерись, хочешь – с княжнами шашни крути… Только всему мера есть, гимназист. Хоть чего сейчас скажи – а палку ты перегнул. И страх потерял уже вконец.

– Ничего. Разберусь как-нибудь, – буркнул я.

– Нет. Уже не разберешься, к сожалению. Ты парень смышленый, спору нет, но и сыскари в столице не валенки, и хлеб свой не зря едят. – Дельвиг протяжно вздохнул. – И покрепче тебя людей ломали. К ним если попадешь – считай, погиб. Сам на себя такого наговоришь, что каторги лет двадцать выйдет, не меньше.

– Разберусь, – повторил я. – Мое дело. А с вас, Антон Сергеевич, тут спроса никакого.

– Никакого, говоришь? – Дельвиг усмехнулся и покачал головой. – С меня спрос еще какой. Геловани к себе утром потребовал – так я еле подштанники натянуть успел. Посадили в машину да повезли. Я уж думал…

– Простите, ваше преподобие.

Странно, что сыскари не приехали ко мне. Адрес апартаментов на Садовой был таким уж большим секретом, и лихие парни из Зимнего могли выяснить его в два счета. Но Геловани почему-то взялся за Дельвига. То ли решил всеми способами придержать нашу сделку в тайне, то ли решил начать репрессии, что называется, с головы… Или задумал что-то весьма занимательное.

Занимательное не для меня конечно.

– В общем, его сиятельство рвет и мечет – уж не знаю, с чего именно. – Дельвиг снова нахмурился. – И с величайшим нетерпением ждет вашей с ним следующей встречи.

– Прямо так и сказал? – кисло уточнил я.

– Этими самыми словами. Да и в целом беседа у нас вышла весьма… интересная. – Дельвиг снял очки и потер переносицу. – В общем, у меня для тебя, гимназист, две новости.

– Начинайте с плохой, ваше преподобие. – Я поерзал в кресле, но почему-то так и не смог найти удобного положения. – Чтобы уж сразу.

– А они обе так себе, дорогой друг, – усмехнулся Дельвиг. – Но – как пожелаешь. В общем, вся канитель с проклятиями понемногу достигла высочайшего уровня.

– Высочайшего? Это… насколько высочайшего? – осторожно поинтересовался я.

– Самого что ни на есть. С сегодняшнего дня указом и личным распоряжением его величества императора и самодержца всероссийского учреждается особая межведомственная комиссия по расследованию… сам знаешь чего. – Дельвиг покосился на дверь и чуть понизил голос, будто даже здесь, в самом сердце штаб-квартиры Ордена Святого Георгия, нас могли подслушать. – И из известных тебе лиц в эту комиссию войдем мы с его сиятельством Виктором Давидовичем и его благородие Петр Николаевич Вольский в качестве советника. И, конечно же, нам понадобится один не в меру прыткий юноша, знающий толк в колдовстве и ритуалах. Ты, случайно, не знаешь такого?

– Приходилось слышать, – тоскливо отозвался я. – Видимо, меня спрашивать уже никто не собирается?

– Отчего же? – Дельвиг пожал плечами. – Если хочешь – можешь отказаться хоть сейчас. Но тогда Виктор Давидович наверняка приложит все усилия, чтобы расследование обстоятельств гибели барона Грозина…

– Понял. Можете не продолжать. – Я махнул рукой. – А вторая новость?

– Формально мы едва ли можем привлечь к работе комиссии человека, не состоящего на государственной службе, да еще и несовершеннолетнего. И Виктор Давидович, как ни странно, совершенно не горит желанием вербовать тебя в ряды осведомителей тайного сыска. Но, к счастью, я могу помочь. – Дельвиг мстительно улыбнулся. – Ты у нас парень прыткий, стрелять умеешь, да и гимназическим дисциплинам как-никак обучен. Пойдешь в Георгиевский полк вольноопределяющимся.

– Вот так и пойду? – проворчал я. – А учиться разве не положено?

– Учиться на ходу будешь. И ежели к осени экзамены на чин не сдашь – я с тебя лично голову сниму. – Дельвиг погрозил мне кулаком. – А документы выправим, не волнуйся. Получишь сразу поручика и довольствие по девятому классу, гвардейскому. Будешь лично при мне вместо Захара – и чтобы никаких… Ты меня понял?

– Понял, чего ж не понять. – Я протяжно вздохнул. – А увольнительные-то хоть положены?

– Это мы посмотрим. Как себя проявишь, – улыбнулся Дельвиг – и поднялся из-за стола, ясно давая понять, что на сегодня разговор окончен. – А теперь ступай. И чтобы завтра был на службе. Здесь же, в восемь утра – как штык!

Россия, Санкт-Петербург, 6 декабря 2023 г.