Текст книги "Ловушка для профессионала"

Автор книги: Валерий Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Студент встрепенулся, как собака при сигнале, объявляющем открытие бегов за «зайцем». Вот теперь его можно кочегарить на всю катушку, дополнительные сведения никогда не бывали лишними при определении окончательной цены холста.

– Да, Студент, – отвечаю на его немой вопрос, – вполне возможно. Однако нужны еще кое-какие сведения. От чего скончалась Башкирцева?

– Туберкулез. Болезнь, кстати, не только отняла у нее жизнь, но и помешала Башкирцевой стать выдающейся певицей.

– Талант есть чудо не случайное, – процитировал я чьи-то слова.

– Да, талант. Во всех отношениях. Она было философом, ей посвятила свою первую книгу «Вечерний альбом» Марина Цветаева. Башкирцева читала в подлинниках Платона и Монтеня. Несмотря на ранний уход из жизни, художница успела немало, отказавшись ради искусства от других радостей жизни. Наследница крупнейшего состояния ускорила свой конец, работая без отдыха, практически круглосуточно. Она превратилась в затворницу. Не зря Анатоль Франс говорил, что это превращение художницы можно было сравнить с примерами из жития святых.

– Как ты думаешь, реально отыскать в Полтаве следы семьи Башкирцевых?

– Откуда мне знать? Но, если в Полтаву намечается экспедиция, я бы советовал искать следы не только Башкирцевых, но и Бабаниных.

– Они что, после революции обзавелись поддельными документами? – не удерживаюсь от своей обычной манеры разговора.

– Нет, Бабанины – очень древний род, ведущий свое начало от татарских князей еще первого нашествия. Им и принадлежала усадьба Гавронцы неподалеку от Полтавы. Там, кстати, и началось воспитание Марии. Ее дед был страстным англоманом, воспитывал внучку, росшую без родителей. Случай по тем временам из ряда вон выходящий – несметные богатства и родовитость не дали семейного счастья Башкирцевым, они развелись.

– Усадьба Гавронцы принадлежала Бабаниным, а что же Башкирцевы?

– Они жили в самой Полтаве. Отец Марии был предводителем местного дворянства, дед, Павел Григорьевич, герой Крымской войны, обладал громадным состоянием…

– А на него распространялись льготы участника войны?

Студент окинул меня непонимающим взглядом, почему-то надулся и стал интересоваться показаниями термометра, прикрепленного к наружной раме окна.

Эх, Студент, цены тебе нет, столько материала всего за одну ночь поднять. Ты ведь тоже талант, это самое неслучайное чудо, гений, можно сказать, хотя бы потому, что не от мира сего. Так что я на тебя дуться не буду. Лучше благодарность объявлю в наиболее приемлемой форме.

– Слушай, Студент, я подумал, что выделяемых тебе средств для пополнения библиотеки хватает не в полной мере?

Студент снова встрепенулся. Скажи ему, мол, пора тебе свой гардероб обновить – он бы и не пошевелился. Как-то, помню, штаны его протертые меня до такой степени покоробили, что я дал денег Студенту и потребовал – купи себе новые. Студент вместо брюк приобрел очередной антикварный каталог. Так что моему водителю Саше изредка приходится выполнять обязанности не только няньки, но и камердинера. А Студент, наверняка, даже не обращает внимания на то, что порой, проснувшись, он надевает не прежнюю, а совершенно новую одежду. Все знает, энциклопедия ходячая, а спроси сейчас, какого цвета рубаха на тебе, так он ее сходу рассматривать начнет, чтобы правильно ответить.

– Словом, выделяю тебе дополнительно триста баксов в месяц. Хватит? Чего молчишь, доллар тоже инфляции подвержен. Два года назад я за сотню мог бы всю твою библиотеку купить, а теперь ее едва на одну полку хватит. Сейчас отдыхай, а более полные сведения понадобятся Игорю. Его команде предстоит экспедиция в Полтаву.

Теперь Студент окончательно счастлив. Еще бы, вполне вероятно, что сюда принесут работы Башкирцевой. И будет он ждать их с неменьшим волнением, чем нормальный человек первую женщину в своей жизни. Хорошо, что Студент не интересуется дальнейшей судьбой произведений искусства, проходящих через его руки. А вот доктор искусствоведения Дюк…

Тут мне в голову пришла шальная мысль. Перед тем, как уйти от Студента, я набрал номер телефона, и через каких-то две минуты секретарша соединила меня с главным специалистом Южноморска в области искусства:

– Слушай, Дюк, ты такую художницу Башкирцеву знаешь?

– Лучше скажи, как тебе моя мысль насчет Центра современного искусства?

– Только не зазнавайся, она просто гениальна.

– Я знал, что тебе понравится.

– Так как же насчет Башкирцевой?

– Ты знаешь, сейчас столько художников развелось, всех не упомнишь. И каждый норовит за границу…

– Это точно. Будь здоров и весел.

Я положил трубку и окончательно убедился, что Дюку давно пора задуматься о получении академической мантии.

8

Если бы я не знал наверняка, что являюсь генеральным директором собственной фирмы, то, войдя в свой кабинет, тут же бы решил – у нас поменялось руководство. За столом удобно расположился генеральный менеджер, тщательно изучая состояние текущих дел с помощью журнала «Адам».

– Где Рябов? – спрашиваю эту находку общества для сексуально озабоченных, и менеджер тут же делает вид, что его больше не интересуют иностранные объявления по поводу обмена страстями.

– Живут же люди, а? Как тебе это нравится? – ответил на мой вопрос менеджер. – Она очень любит минет и прямо об этом пишет. Никакого стыда, я тоже люблю…

– Слушай, ты же по-английски, кроме своей должности и слова «тоник», ничего не знаешь.

– Подумаешь, не знаю, ну и что? Я минет на любом языке понимаю.

– Особенно на собственном. Кончай лапшу на уши вешать, где Рябов?

– Ну откуда я знаю? Столько дел, не успеваешь до детей в гости сбегать. Слушай, как тебе нравится, они, маленькие сволочи, прожили уже тридцать лет и понимают, что деньги берутся только в папином кармане. А еще я тебе скажу…

– Хорош бакланить. Колись, где Рябов, или мне взятку тебе дать за правильный ответ, как на «Поле чудес»? Но учти, сегодня, кроме кляпа, ты с меня ничего не выдоишь. И прежде, чем снова открыть рот, усеки – я жду только ответа на поставленный вопрос, иначе свои нудности будешь декламировать в доме престарелых. Тебе уже на пенсию пора, у нас производство вредное.

– Тут тебе приглашение на прием к губернатору. О, кстати, на этой неделе именинки у трех нужных людей…

– Все, свободен, иначе я перенервничаю, – чуть громче обычного напоминаю менеджеру, кто руководит «Козерогом», и прошу у Марины кофе.

– Тут Константин заявился, – сообщила секретарша.

– Давай его сюда, – обрадовался я.

Все-таки странные отношения в нашей фирме. Менеджер наверняка знает, где Сережа, но признается в этом разве что под пыткой.

Константин ворвался в мой кабинет с видом триумфатора, пропившего колесницу. С годами его характер не меняется, Костя по-прежнему сосет кровь у всего коллектива при помощи своих изысканных шуточек, потому что подчиняется исключительно мне, хотя Рябов несколько раз воспитывал его за излишнее усердие.

– Здравствуйте, – сходу заявил мой чиновник для особых поручений, – еле билет достал.

– У, сволочуга, свиня малая, – поздоровался с Костей генеральный менеджер.

– Ты что, опять ему Линду подарил? – спросил я у Константина, вспоминая прошлогоднюю историю.

Тогда к празднику Великого Октября Костя обрадовал генерального менеджера необычным подарком. Учитывая склонности коллеги, он приволок из секс-шопа надувную резиновую куклу «Линда» и засунул во все ее дыры заранее украденные визитные карточки менеджера. Потом под дружный хохот коллектива начальник отдела снабжения щелкал резиновую девушку по носу и визитки сыпались праздничным серпантином.

Константин заржал так громко, что я для порядка захотел дать ему по шее, однако он вовремя спохватился, потупил долу голубые глазенки и изобразил на своей ангельской мордочке полное безразличие к закипевшему от злости генеральному менеджеру.

– Так что у вас опять? – надвинулся я на Костю с видом царя Ивана по кличке Грозный.

– А что такое, он сам просил… – начал было оправдываться начальник отдела снабжения и тут же отскочил в сторону, потому что генеральный менеджер бросил в него мою пепельницу.

Я внимательно осмотрел вмятину на стене, отметил: хрусталь в последнее время вряд ли подешевел, и под ручку вывел из кабинета генерального менеджера, чья морда успела принять цвет пролетарского знамени.

– Мариночка, – обращаюсь к своей секретарше, – если в этом месяце я еще увижу его в своем кабинете, даже на летучке, считай, что ты уволена.

Менеджер вылетел из приемной, будто Марина провела свой коронный удар коленом.

– Заявление писать? – съязвила секретарша, всовывая в мои руки чашку кофе. – Его остановить только инсульт может. Давно пора привыкнуть.

Покорно киваю головой в знак полного согласия. Такими специалистами, как мой генеральный менеджер, не бросаются. Любой серьезный вопрос он решает в течение нескольких минут. И все от того, что выполняет важную функцию – поддерживает хорошие отношения с нужными людьми, регулярно снабжает Их всем необходимым. Этакая ходячая фирма добрых, а главное, бесплатных услуг, Дед Мороз с черным ртом.

– Так что у вас случилось, Константин? Вы же вроде помирились после той куклы.

– Этот козел сам виноват, – безапелляционным тоном заявил начальник отдела снабжения. – У него, видите ли, времени не было… Это же его служебные обязанности! Я, правда, ему проиграл одно желание, но это же фармазонщик, наверняка у него карты крапленые…

– Короче, Константин…

– Короче так короче. Командует мне: раз продул – сделай на вечер человека для здоровья. Я и сделал, жалко что ли? Он же, гад такой, не для себя просил, у него самого этих сук хватает…

– Все, Константин, сейчас ты получишь премию.

– Все-все. Я же не виноват. Он сказал – человека для здоровья. А мальчик, что, не человек?

– Так ты ему голубого сосватал? – не удерживаюсь от улыбки, и Константин тут же расправляет плечи.

– Еще какого! Тот козел до самого конца думал, что это девочка, – заржал Константин, – мне Федька рассказывал. Охренеть можно…

– Ты не вздумай по секрету всем эту хохму поведать, иначе еще один месяц на общественных началах потрудишься. А теперь слушать внимательно. В Питере найдешь деятеля по фамилии Рогожин. Я с ним дел никогда не имел, но знаю – он еще то дерьмо. Так что осторожнее с этим старым пердуном. Делай, что хочешь, но я должен знать, у кого он приобрел портрет Башкирцевой. Данные тут же Игорю Бойко. Расходы возместит бухгалтерия, но только в разумных приделах. Все понял?

Константин молча кивнул головой и выпорхнул из кабинета. Все-таки интересно, куда девался Рябов, отчего вместо Саши за мной сегодня заехала Марина? У секретарши спрашивать бесполезно, потому что Рябов с некоторых пор перестал с ней откровенничать, не понравилось ему, что в ее обязанности вошло снабжение генерального директора дополнительной информацией о работе коммерческого отдела.

Не успеваю допить кофе, как Марина загружает делами:

– Игорь пришел.

– Давай его сюда.

Игорь Бойко руководит пресс-группой, которая подчиняется исключительно мне, хотя Рябов несколько раз намекал о совместном руководстве. И от такой мысли его отучить было гораздо труднее, чем от дурацкой фразы «в рабочем порядке», которая долгих полгода вертелась на Сережином языке и моих нервах.

Каждому свое. Я ведь не стремлюсь командовать женским отрядом Рябова. Он создал эту уникальную команду, это его заслуга; правда, самых первых девочек пришлось отбирать лично после ироничного замечания Сережи, мол, тут любые телки подойдут, лишь бы давали. Вся загвоздка была в том, что любые меня не устраивали – только красивые, прекрасно сложенные и разномастные.

В конце концов из множества претенденток в эту команду был отобран десяток, затем из них осталось четыре – блондинка, шатенка, брюнетка и рыжая. Четыре из сотен девушек, штурмовавших высшие учебные заведения Южноморска, были безо всяких проблем устроены в интересующие их институты. Наш контракт заключался на время их учебы, после помощи с распределением деловые отношения завершались. Еще до открытия легальной фирмы сменилось несколько женских команд, но сейчас, когда объем работы намного увеличился, девочки трудятся уже на постоянной основе, так что распределять их после окончания вузов никуда не нужно.

Руководство этой командой осуществляет исключительно Рябов, и хотя я пару раз делал вид недовольства по поводу такого эксклюзива, в душе радуюсь, что спихнул на него частицу своих непосредственных обязанностей. Та девушка, что пришла на встречу с Ляховым, мне незнакома, но я сразу догадался, каким образом она приклеилась к этому красавчику. Чтобы Сережа со своей стороны не подстраховывал моих действий – такого в нашей практике еще не было.

И тактика у нас изумительная, годами наработана. Мы по-разному подходим к решению единой задачи, порой факты кое-какие друг от друга скрываем, но каждый из нас понимает – это для пользы дела. При таком стиле работы ни одна деталь без внимания не остается, хотя внешне это может выглядеть, словно соревнуемся мы с Серегой, кто лучше справится с очередным делом, чьи методы наиболее приемлемы. На самом деле – это элементарная взаимозаменяемость, которая далась не просто. Зато сейчас все накатано у нас, как у профессиональных баскетболистов. Образно говоря, я могу, находясь спиной к условному кольцу, бросить вперед мяч и даже не поворачиваться. Потому что знаю: Рябов уже находится в нужном месте и стопроцентно использует мою подачу для поражения кольца противника. В конце концов напрасно что ли мы с Сережей были профессиональными спортсменами еще в те времена, когда наш спорт считался исключительно любительским.

И все-таки ни он, ни я не можем смириться с такими, порой доходящими до нелепостей ситуациями, когда правая рука не информирована о действиях левой. Иначе отчего мне так любопытно, куда задевался Сережа?

Ничего, Рябов, не сомневайся, в долгу не останусь. Во всяком случае использовать мою пресс-группу в твоих интересах не позволю пожизненно. Помнишь, как первоначально ты презрительно отзывался об этой затее, обзывая ребят искусственниками.

Пресс-группа – исключительно моя заслуга. В ней всего три человека. Несмотря на то, что в свое время их вышибли из газет, они сохранили лучшие профессиональные качества – напор, умение влезть в душу собеседнику, добыть необходимую информацию, сделать правильный вывод в щекотливой ситуации. Правда, не все у них сразу пошло как по маслу, и Рябов недовольно шелестел: «Толку от этих деятелей искусства… Искусственно созданная структура… Одни расходы на этих искусственников», – но меня он с толку не сбил. И вот результат: пресс-группа ювелирно завершает все поисковые экспедиции и легко решает любую поставленную перед ней задачу. Это не женская команда Рябова, где извилины мозга не самое главное достоинство. Рябов давно перестал обзывать искусственниками этих интеллектуалов, мастеров многоходовых комбинаций и даже стал дергаться, намекая о совместном руководстве.

Пусть себе дергается, но не больше того. А пресс-группу я назвал так вовсе не потому, что они бывшие газетчики, и даже не оттого, что поддержка связей с прессой – одна из их забот. Просто этот пресс способен оказать такое мощное давление для решения поставленной перед ним задачи, что другое сравнение просто подобрать трудно. И сейчас руководителю пресс-группы Игорю Бойко придется лишний раз подтвердить свою высокую квалификацию.

– Игорек, – обращаюсь я к нему, протягивая сигареты, – давай перекурим.

– Ты для этого меня позвал? – съехидничал Бойко, отстраняя рукой пачку стомиллиметрового «Пэлл-Мэлла».

Что сегодня происходит с людьми – ума не приложу. Может быть, они просто сговорились постоянно действовать на мои нервы?

– Как ты догадался? – в моем голосе звучат восхищенные интонации с оттенком удивления.

Игорь улыбнулся и тут же получил дополнительную информацию:

– А после перекура займешься сантехническими работами на фирме, у нас в сортире вода плохо сходит. Ты меня понял?

– Извини. У меня такие семейные проблемы…

– Игорь, ты на работе. Как и я. У меня тоже в семье неурядицы, однако этого никто не чувствует. Может, ты устал?

Бойко отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Но, в принципе, несколько дней для отдыха у вас есть. После возвращения Кости предстоит командировка в Полтаву, так что готовь свою команду. А пока пообщайся со Студентом.

– Что предстоит на этот раз?

– То же самое, что и всегда.

– Просто в прошлый раз пришлось снимать кинофильм, – начал оправдываться Игорь, – вот я и спросил.

– Ты спросил, я ответил. На этом рабочая часть беседы завершена. Дня приема по личным вопросам у меня нет, и тем не менее… Что у тебя в семье?

Игорь вздохнул. Как я его понимаю; если бы не моя милая семейка, от которой стараюсь бежать быстрей торпеды, того глядишь, километры нервных клеток можно было растратить как-то по-другому.

– Мне бы не хотелось об этом, ты можешь неправильно понять… – быстро произнес Игорь и специально запнулся, ожидая встречного вопроса, однако я не спешил его задавать.

Прекрасно знаю, кроме финансовых, других проблем в этой семье не бывает. Мадам Бойко, после того как ее муж стал работать на меня, мгновенно позабыла, какой образ жизни она вела, когда Игорь собирал плоды на газетной ниве. Если аппетит приходит во время еды, то супруга руководителя пресс-группы по всем статьям давным-давно могла бы и подавиться. Однако пока этого не происходит, а своего мужа она уже рассматривает исключительно в качестве этакого джинна, по гроб жизни обязанного выполнять ее все возрастающие аппетиты.

– Я решил подарить ей ко дню рождения новую машину, – решился продолжить Бойко, – но…

Игорь снова запнулся. Тяжко вести беседу, находясь между двух огней. С одной стороны – требовательная жена, а с другой – я могу воспринять эти слова как обиду, мол, мало, дорогой шеф, платишь. И мужское реноме Игорь старается поддержать даже в такой ситуации. Он, видите ли, решил. Наверняка согласился на новую машину, только когда его баба стала угрожать какой-нибудь качалкой. Развестись для Игоря было бы панацеей от этого источника постоянной финансовой опасности, детей у них все равно нет. Но, на свою беду, Игорь почему-то считает – других стерв, кроме его мадам, в мире не существует.

– Ну и купи ей стиральную машину, – не сдержался я и неожиданно для самого себя добавил, – может, она в ней утопится, тебе же легче будет.

Игорь окинул меня таким взглядом, что сразу стало понятно: теперь я просто обязан извиняться. Обойдешься, есть и другие способы выражения чувств по поводу настроения подчиненных.

– Ладно, Игорь, не дуйся. Какую машину ты ей обещал?

Бойко слишком хорошо знает меня, и поэтому его лицо сразу просветлело.

– «Мерседес-190», – коротко ответил руководитель пресс-группы.

– Слава Богу, не «Порше», – успокоил его я. – Сколько тебе не хватает?

– Пять тысяч.

– Значит так. Имеющиеся сбережения оставляешь на транспортные и прочие расходы команды. Премиальные твоих людей – моя проблема. Какого цвета должна быть машина? И почему именно «мерс»? Я, например, скромненько на «Волге» езжу и не умираю от этого.

Игорь вздохнул и, словно по большому секрету, поведал:

– Все время распевает песенку «Ах, ласковое море, ах белый «мерседес».

– Скажи спасибо, что не требует к машине все море прикупить, – успокаиваю Бойко, жму кнопку селектора и тут же слышу голос Марины:

– Вам кофе принести?

– Нет, Мариночка, занеси сюда свою симпатичную попку.

Хотя секретарша вошла в кабинет с явно приподнятым настроением, я мысленно процитировал «Оставь надежду всяк сюда входящий», а вслух сказал:

– Мариночка, с генеральным менеджером я, кажется, немного перестарался. Так что озадачь его. «Мерседес-190», белого цвета, техпаспорт на имя жены Игоря. Покупка за мой личный счет. Только мне не очень хочется, чтобы он распространялся об этом в коллективе. Иначе сотрудники неправильно поймут. Скажешь, мол, пусть сразу забудет о покупке, а я, в свою очередь, уже ничего не помню о его новых увлечениях.

Теперь этот деятель будет молчать. После резиновой Линды некоторые сотрудники до сих пор не могут успокоиться, выясняют у него, стоит ли и им несколько изменить свою интимную жизнь. Узнай они об очередной Костиной подлянке, менеджеру эта Линда букетом роз покажется. Так что трепаться менеджер не станет. И это хорошо. Если мои работники узнают, на какой подарок ко дню рождения расколола Игоря его любимая, мой кабинет будет в постоянной осаде, а Марину завалят письменными заявлениями о срочной материальной помощи.

– Игорь, будем считать, машина – это твои премиальные за полтавскую экспедицию, – сказал я, после того, как Марина оставила нас наедине.

– А если экспедиция не увенчается успехом? – усмехнулся окончательно повеселевший Бойко.

Сказано сильно. Чтобы пресс-группа не справилась с поставленной задачей, такого я не припомню. По крайней мере, с тех времен, когда Рябов перестал обзывать их искусственниками.

Когда Бойко умчался порадовать свою команду предвкушениями предстоящей работы и размерами гонораров за нее, я решил – мое трудовое участие в делах фирмы благополучно завершено, а потому вполне можно немного отдохнуть. У Снежаны очень скоро закончатся уроки, а Рябов, в крайнем случае, всегда знает, где меня искать. Отдых нужен не только потому, что подрастающее поколение в лице Снежаны постоянно радует чем-то новым, до сих пор неизведанным, несмотря на мой огромный жизненный опыт. Однако меня тревожит отсутствие Сережи. Да и водитель куда-то запропастился, а означать это может только одно – вполне вероятно предстоят какие-то дела, когда о нормальном человеческом отдыхе можно будет позабыть на неопределенное время.