Текст книги "Ловушка для профессионала"

Автор книги: Валерий Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

39

Во дворе больницы уже собралось столько народа, что, не будь почти все одеты в красно-голубой «Адидас», можно было бы подумать: множество водников одновременно зацепило какой-то вирус. И доставила их сюда многочисленная группа ребят в десантной форме, с которой я изредка выхожу на тренировки. Да, в нашей фирме столько людей трудится, что с большинством из них мне даже недосуг познакомиться.

Я уселся на скамейку и, прикурив сигарету, только сейчас заметил: мои пальцы отозвались на события вечера мелкой дрожью. Впрочем, заниматься собственным здоровьем пока недосуг. Тем более, ко мне подошли три парня, колдовавших на трассе у машины Рябова. Это его команда, бывшие менты-сыскари, подчиняющиеся непосредственно Сереже. Но на время отсутствия коммерческого директора его функции я решительно беру на себя. Встанет на ноги – пусть снова своими людьми руководит; я по-прежнему не допускаю мысли, что Рябов не выкарабкается.

– Говорите, – отрывисто бросаю в сторону незнакомого собеседника.

– Покушение совершил мотоциклист. Одиночка. Первым делом он стрелял в женщину. Это спасло товарища Рябова. Скорее всего, они с нападавшим стреляли друг в друга одновременно. Мотоциклист умер мгновенно – две пули в области сердца. Возможно, Сергей Степанович стрелял будучи раненым.

Рябов, ты всегда на высоте, а тут такую промашку дал. Ну, действительно, отчего твои заскоки по поводу безопасности на собственную особу не распространяются? Убить нападавшего с пулей в груди и после этого не выжить? Сережа, я такой мысли уже точно даже допускать не собираюсь.

– Кто этот мотоциклист?

– Документы, естественно, отсутствуют. Наверное, мотоцикл угнан. Мы проверим. На всякий случай. Труп дактилоскопировали и сфотографировали. Отпечатки пальцев сняты. Судя по всему, убийца раньше служил в армии.

– Почему раньше? Может, он и сейчас там вкалывает…

– Нет. Прическа у него явно не по уставу. На предплечье – наколка «СА. 1990 год». И изображение лаврового венка. Прапорщик, наверное.

– Оружие нашли?

– Пистолет Макарова. И вот что. Это не обычный, а двенадцатизарядный «Макаров». Вы понимаете?

– Понимаю. Женщина кто?

– Ира осуществляла контроль за Ляховым.

– Он сейчас под наблюдением?

– Да. Из дома не выходил.

– Продолжайте работать. На время отсутствия коммерческого директора переходите в подчинение его заместителя, – скомандовал я, замечая, как во двор больницы на приличной скорости влетела белоснежная «ауди». Секретарша выскочила из автомобиля и пружинистой походкой бросилась ко мне.

– Рад тебя видеть, Марина, – говорю вполне искренне. – У нас с тобой небольшая работенка предвидится. Нужно в гости к одному деятелю съездить.

– Ты уверен? – тихо спросила Марина.

– Уверен, – отрезал я. – Нам не удастся распустить слух, что Рябов убит. Поэтому следующая мишень у наших друзей – я. Марина, я просто спасаю свою жизнь. А лучшей защиты, чем нападение, еще не придумано.

– С ним есть кому разобраться, – стала совмещать свои функции с обязанностями Рябова Марина.

– Здесь не просто разобраться нужно. Так что придется… Короче говоря, Мариночка, разве экспромты у нас когда-то были неудачными?

Марина еще раз подтвердила, что изучила мой характер. Она усмехнулась и сказала:

– Бронежилет у меня в багажнике. Представляю себе, что устроит нам Рябов, когда отсюда выскочит.

– Придется терпеть, Маринка, – облегченно вздохнул я не столько по поводу ее согласия с моими требованиями, сколько благодаря уверенности Марины в живучести Рябова. – Разве мы непривычны к его раздолбонам?

В это время к скамейке подскочил Воха и протянул мне трубку радиотелефона.

– Слушай сюда, – снова слышу голос Коти, – если тебе нужны люди…

– Спасибо, Котя, ребят у меня вполне хватает.

– Только я тебя прошу, не делай в городе Дикий Запад. Если нужно, я подключу команду мэра.

– Ни в коем случае, Котя. И спасибо тебе еще раз.

– Ладно. Только если и с тобой что-то произойдет, мне это сильно не понравится. И тогда…

– Тогда – пожалуйста, но не раньше.

– Слушай, договор между нашими фирмами пока в силе. Так что ты не командуй. Твой коммерческий вылечится, он мне еще бутылку поставит.

– Мне бы твою уверенность.

– Перестань, таких, как вы, нужно из пушек стрелять, пули вам… В общем, не делай глупостей.

Ну, дает концерн «Олимп», не зря я всегда с уважением относился к Коте и нередко следовал его советам. Он уже обладает нужной информацией. Не удивлюсь, если завтра в одной из независимых газет, находящихся на содержании «Олимпа», появится какая-то статья вроде «Отстрел бизнесменов продолжается». Телевидение тоже в стороне не останется, после победы Пенчука оно полностью работает на победившую команду.

В поддержке Коти на самом высоком уровне я уверен. Но сейчас мне требуется совсем другая помощь.

– Воха, я еду к Ляхову. За Рябова головой отвечаешь.

– Может, пока не стоит? – приступив к обязанностям коммерческого директора, Воха быстро стал на его позиции.

– Ты мне еще что-то повякай, – вызверился я на Boxy и тот быстро отошел в сторону.

– Андрей, – бросаю ему более-менее примирительным тоном, – где наши спецы по слежке?

– Дома. Я их предупредил. На всякий случай. Сбор-то общий, – как бы нехотя ответил заместитель коммерческого директора.

– Значит так, Воха, – не обращаю внимания на смену его настроения, – слушай меня внимательно. Этих ребят – к дому Ляхова. Если он побежит, они обязаны вычислить его, пусть даже он смоется на Южный полюс или в Северную Корею. Все понял?

Воха молча кивнул головой и вытащил из кармана коротковолновую рацию.

Пуля, попавшая в грудь Рябова, впервые за долгие годы оставила меня без должной подстраховки. Поэтому я начинаю игру исключительно на свой страх и риск. В конце концов, это мой стиль, позволяющий как нельзя лучше проверить – остаюсь ли до конца самим собой.

– Ну, Марина, давай строиться, – командую секретарше, направляясь к ее машине.

Жизнь все время преподносит какие-то сюрпризы, поэтому нужно постоянно быть готовым к ним. Я готов. Интересно, разделяет мое убеждение деловой партнер по фамилии Ляхов?

40

Перед тем, как постучать в дверь, за которой находился оживший покойник, я проделал кое-какую работу. В том числе, выяснил, что, кроме Ляхова, в его логове сидят еще четыре человека. И только после этого спокойно оставил в машине «маузер», нож с выкидным лезвием и даже зажигалку, прекрасно справлявшуюся с функциями однозарядного пистолета.

Охрана, посланная за мной вслед заботливым Вохой, наверняка не разделяла моих взглядов по поводу дальнейших действий. Конечно, проще бы было послать ребят, чтобы они притащили Ляхова ко мне. Однако тут ситуация иная, может завязаться перестрелка со всеми вытекающими последствиями. И Ляхову, по моим расчетам, еще рановато совершать обратное превращение в покойника. В конце концов, в доме всего пять человек, убеждаю самого себя, и пойдем мы туда вдвоем с Мариной. А какие действия предпримет любитель в связи с таким визитом – нетрудно догадаться.

Поэтому поправляю галстучную булавку, которую прицепила Марина. Она даже отдаленно не напоминает свадебный подарок Вышегородского – и прекрасно. Не сомневаюсь, что Ляхов, заявись я к нему при бриллиантовом украшении, тут же начнет размышлять – как бы поскорее снять его с моего еще теплого тела. А эта булавка совсем дешевая, зато прекрасно справится с обязанностями микрофона.

Микрофон есть и среди многочисленных украшений Марины. И вообще, на ней столько замаскированного под бижутерию оружия, что брать с собой еще какое-нибудь вряд ли стоит, пусть даже в доме было бы не всего пять человек, а раза в три больше.

Ляхов открыл дверь рывком. Видимо, чересчур демонстрирующая свое присутствие у ограды его загородного дома моя охрана подействовала на нервы такому замечательному человеку. Он же просто один из спасателей нашего города, экономику его хочет поднять своими инвестициями, а тут какие-то парни нагло шмонаются под окнами, мешают Анатолию Павловичу думать – какую еще пользу принести распахнувшему гостеприимные объятия Южноморску.

– Прошу прощения, Анатолий Павлович, за столь поздний визит, – вежливо говорю этому красавчику, хотя, как бы со стороны, вижу самого себя, прижимающего к груди окровавленного Сережу, и улыбаюсь. – Я к вам с дамой.

– Прошу, – пошире распахнул дверь явно недоумевающий Ляхов, пропуская нас в дом.

Я пока тоже в недоумении. Думал, нас начнут обыскивать еще в передней. Однако Ляхов оказался поистине гостеприимным хозяином и галантным кавалером. Потому что весьма поверхностный обыск состоялся в комнате, и гораздо большее внимание эти ребята уделили Марине. Наверное, только оттого, что им было гораздо более приятно ощупывать ее, чем меня. На лице приземистого типа с густой татуировкой на руках это читалось без помощи бинокля.

Ляхов развалился в кресле и с важным видом наблюдал, как не принимающие участие в обыске парни небрежно держат нас под прицелом. Они – не менты, решил я, увидев в руках троицы «наган», «ТТ» и неизвестно как попавший в такую компанию допотопного оружия французский «бульдог». Вообще, общество здесь подобралось изысканное. Три человека – явные уголовники, зато Ляхов и Уличкин, можно сказать, коллеги-бизнесмены.

Президента компании «Витязь» Уличкина я здесь не ожидал увидеть. Но и это играет на руку, потому что один визит может позволить решить сразу несколько проблем.

– Прошу к столу, – продолжал корчить из себя хозяина Ляхов, указывая на сервированный консервными банками и водочными бутылками обеденный стол. Все верно, сейчас он не в «Трактире», гурмана может из себя не корчить.

– Благодарю, Анатолий Павлович, – радостно откликнулся на приглашение. – Знаете, я так проголодался. Кстати, неподалеку двенадцать моих приятелей. Если вдруг у меня аппетит пропадет, так они сходу отдадут дань вашим кулинарным способностям.

– Только ты этого не увидишь, – зло выдохнул Уличкин.

– Ты тоже, – гарантировал я, как и положено джентльмену, заботливо подвигая стул за Мариной. – Анатолий Павлович, будьте столь любезны…

Высказать просьбу полностью не позволил приземистый тип. Он довольно бесцеремонно подошел сзади и от всей души отвесил мне затрещину.

– Ты, фраер, кончай выступать, – бросил он и спокойно занял место рядом с Ляховым.

– Хорошо, – не могу не согласиться с таким наставлением на путь истинный. – Пусть я фраер. А ты кто? Вижу деловой. Перстенек на твоем пальце интересный. Значит, срок звонком отсидел? Только, думаю, эту наколочку ты немного переделал.

Уголовник бросил взгляд на свое украшение так, словно увидел его впервые.

– Явно переделал, – несмотря на его предупреждение, продолжаю выступать, – там, наверняка, раньше не сплошное черное пдле было, но и белый фон с тремя точками по середине…

Приземистый рванулся из-за стола, однако Ляхов схватил его за брючный ремень и усадил на место. Уличкин смотрел на меня с явным любопытством, сквозь которое сквозила все та же ненависть. Зато двое других не сводили жадных взоров с явно перепуганной Марины.

Я насмешливо посмотрел в сторону нервничающего охранника Ляхова и продолжил:

– Даже фраеру западло сидеть за одним столом с таким, как ты. Понял? Ты же наверняка был сукой у ментов на откупе и тебя петушили у параши. И запомни, если ты меня еще раз коснешься, я пусть сдохну при этом, но руки тебе оторвать успею. Несмотря на то, что таких, как ты, козлов, можно бить только ногами.

– Сиди! – впервые я услышал, как Ляхов разговаривает на повышенных тонах, и ерзавший при моих словах приземистый даже не сдвинулся с места.

– Обстановка у нас явно неделовая, – снизил тональность Анатолий Павлович. – Значит, так. Мотя, Гена, вы с девушкой посидите в моем кабинете. Жаль ушей дамы, такие слова слушает.

Мне очень хотелось рассмеяться, потому что Ляхов делал как раз то, на что мы рассчитывали. Однако вместо похвалы его действиям немного перепугано выпаливаю:

– Если вы ее хоть пальцем…

– Это от вас зависит… – важно бросил Ляхов.

– А ну, стой, – взял на себя командование Уличкин, – интересно, зачем он ее сюда притаскал?

– Для ведения протокола, – без колебаний бросил я. – В конце концов нам с Анатолием Павловичем предстоит заключить договор о любви и дружбе. Иначе из создавшейся ситуации мы не выскочим.

Ляхов тут же доказал, что на Уличкина ему плевать и терпит он присутствие президента только из уважения к своему партнеру из прокуратуры.

– Гена, Мотя, что я сказал, – тоном, не терпящим возражений, бросил Ляхов.

Мотя и Гена вывели Марину из комнаты с явным удовольствием. Им, видимо, было более приятно общаться с девушкой не в такой представительной компании. Я мысленно попрощался на веки вечные с этой парочкой и обратился к Ляхову:

– Анатолйй Павлович, вы знаете, что ранен мой коммерческий директор?

Ляхов вопросительно посмотрел на Уличкина. Тот отвел глаза в сторону, налил в фужер водку и залпом выдоил его до дна.

– А, господин Уличкин забыл вас предупредить об этом инциденте. Вы ведь с Рябовым хорошо знакомы, Анатолий Павлович. Жаль мне вас. Видите, как наш витязь в пантеро-вой шкуре занервничал? Он ведь уверен – Рябова убили. Его хозяин в этом деле – большой мастер. Ваш дружок, Ляхов, просто подставляет вас, другой кандидатуры ему и не нужно. Уж слишком вы много ошибок сделали. Ты, Уличкин, не нервничай, половина дела все-таки удалась – женщину убрали. Видимо, Анатолий Павлович, вы были со своей возлюбленной чересчур откровенны.

– Его надо кончить, – вмешался в разговор татуированный.

– Вы, Ляхов, подумайте над таким предложением, – не позволяю кому-либо решать свою судьбу. – На вас пока повесят всего один труп. Какая, в принципе, разница, если все равно судебный процесс не состоится? Вы же явно тянете на погибшего при задержании. И окажется, что вы не только ранили коммерческого директора фирмы «Козерог», но и известного бизнесмена Градуса до этого прикончили.

Ляхов перевел взгляд на Уличкина.

– Вот именно, Анатолий Павлович. Грохнули Градуса с его помощью, а в ответе вы будете. Ты, Чирус, тоже не сильно радуйся. Думаешь, они тебе позволят на какие-то Гавайи убежать после аферы с «Экибаном»? Вы, ребята, крепко подумайте, отчего я к вам сунулся, вместо того, чтобы спокойно смотреть, как из вас козлов отпущения делать будут.

– Он гонит, – отрывисто бросил Уличкин.

Ляхов на эти слова не прореагировал. Интересно, догадывается он о принципе «разделяй и властвуй» или думает уже над тем, как бы свою шкуру спасти.

– Чирус, зачем мне гнать? «Пантеру» специально отдали на травлю после того, как ты замочил Логвиненко. Чтобы ты остался с голым задом и подставил голову в банковских аферах. Может, припомнишь, кто после этого выживал? Ты сам знаешь, сказки о Гавайах – это для доверчивой публики. Кошелька помнишь? Его и в Италии нашли.

Прекрасное лицо Ляхова исказила гримаса. Жаль, виртуоз Пчелкин при невыясненных обстоятельствах погиб, сейчас Анатолию Павловичу впору снова морду перекраивать.

– Ляхов, вы не думайте, что ваша судьба сложится как-то иначе, – продолжаю нагнетать атмосферу, – вы ведь, как бы это сказать, уйдете на тот свет благодаря местному прокурорскому надзору по просьбе теперь уже заграничных партнеров. Честное слово, Ляхов, вы как маленький. Если Еремин вытащил вас с того света, неужели он не вправе потребовать, чтобы вы туда вернулись? Чего вы молчите, Лавренко? Или вам больше фамилия Покровский нравится? Как вы считаете, после моего многофамильного обращения к вам еще долго будет позволено дышать гражданину Ляхову?

Я уловил взгляд Анатолия Павловича, бегло брошенный на часы.

– Подкрепления ждете? – догадался я. – Только они сюда приедут вовсе не для того, чтобы вас выручать. Чирус прокурору еще нужен живым. Вы – нет.

– Довольно смелый вывод, – попытался скрыть волнение Ляхов.

– Ну что вы? Операцию вы провалили по всем статьям. Но с вас взятки гладки, для меня по крайней мере. Я вас вычислил, когда кинжальчик старинный подарил. Вы же специалист по оружию. Только почему-то не заметили, что я преподнес вам современный фуфель под старину. Руки у вас золотые, Ляхов, но разбираться в произведениях искусства приходится Рогожину. Вы бы в такие дела не лезли, Ляхов, целее бы были. Документы, что ли, продолжали бы подделывать. Разве Тенгиз и агент спецслужбы бывшей ГДР Краузе стали бы участвовать в операции, исходи приказ от вас? Не смешите меня, Ляхов. Кто из вашего, так сказать, руководства, кроме Еремина, мог уговорить их поработать в заданном направлении.

Татуированный переводил взгляд с Ляхова на Чируса. Он уже дошел до того состояния, когда лучшим для себя выходом считал линять из этой компании, как можно скорее. Что говорить, самочувствие Ляхова тоже заметно ухудшилось, мне редко когда удаются импровизации, но, видимо, события этой ночи до того подстегнули нервы, что я был в самом настоящем ударе. Только максимальная опасность способна заставить человека собрать воедино все свои силы и лучшие качества.

– Ляхов, вот даже Чирус спрашивает у вас, отчего это я сюда заявился, – не собираюсь останавливаться на уже завоеванных позициях. – А вы подумайте, зачем он здесь?

Догадываетесь, что вовсе не из-за повышенной страсти к такому красавцу, а из-за…

– Заткнись, – заорал Чирус, бросая руку в боковой карман костюма-тройки.

Реакция Ляхова была неожиданной. Рука Уличкина замерла на полпути к цели, стоило ему увидеть пистолет в руке Ляхова, направленный вовсе не в сторону непрошеного гостя.

– Игорь, не суетись, – как можно спокойнее заметил Ляхов. – Здесь я командую. Безумный, – обратился он к татуированному, – ты с него глаз не спускай, но без моей команды даже не думай стрелять.

– Понял, – выдавил из себя Безумный.

По-моему, он в этой компании самый догадливый, жопой чувствует, куда ведут последующие события. Если Ляхова действительно будут мочить, так он еще раньше хозяина на тот свет пойдет.

– И все-таки, наверное, вы пришли вовсе не для того, чтобы все это мне рассказывать, – пристально посмотрел в мои глаза Ляхов.

– Конечно, нет. У меня есть предложение. Я гарантирую вам жизнь, хотя это будет непросто. Уж очень серьезно на вас прокурор нацелился. Взамен этого мне необходима кое-какая информация…

Я чуть было не добавил «и компенсация за неприличное поведение», но вовремя сдержался.

Самое трудное было впереди. Я не знал, какое решение примет Ляхов. Дальнейшее поведение Уличкина тоже предугадать непросто. Вдруг он действительно появился здесь с той целью, о которой я говорил, возбуждая Ляхова. С Безумным проще. Глядя на него, предельно ясно: татуированный уже считает, что мочить нужно не меня, а исключительно Чируса.

– А отчего вы такой добрый? – с долей презрения спросил Ляхов.

– Потому что я член общества защиты животных от окружающей среды, – компенсирую его отношение к собственной персоне.

И без моего предупреждения Ляхов прекрасно знает, что можно ожидать от своего южноморского партнера. Но, по-видимому, его возбуждение еще не достигло апогея. Придется добавить паров.

– Вдобавок замечу следующее. Мне плевать на вашу судьбу, Ляхов. Однако не хочется чтобы другому прокурору, роющему дело о коллекции Стороженко, подсунули вместо настоящего преступника, санкционировавшего эту операцию, ваш труп. Ваши, скажем так, старшие партнеры его быстро грязью забросают. Если бы они просто ограничились тем, что решили меня подставить, хрен с ним, может, я бы дальше не дергался. Но после покушения на моего коммерческого директора я не собираюсь тихо отваливать в сторону, наблюдая за добычей следствия в виде покойного Ляхова. Или учителя Арвидаса из Клайпеды, что одно и то же. Поэтому и беру вас, как говорят в кругах президента «Витязя» Уличкина, под охрану.

– Я в вашей заботе не нуждаюсь, – наконец-то решился на какие-то действия Ляхов.

Он достал из кармана наручники, бросил их Чирусу и спокойно скомандовал:

– Игорь, пристегнись к нему на всякий случай. Быстро, – и нетерпеливо взмахнул пистолетом.

Чирусу явно не хотелось находиться со мной в такой связке, однако скорострельные аргументы были в руках Ляхова и Безумного, а значит событиями дирижировали именно они. И, конечно же, Уличкин приковался ко мне левой рукой. Он наверняка убежден – если у него ударная рука правая, то у всех остальных – тоже. Но это деталь, хотя и характерная. Хорошо, что левая у меня свободна, но, в крайнем случае, я почти одинаково владею двумя руками.

– Безумный, я подготовлю машину, и мы едем, – бросил Ляхов. – А вы тут без меня разбирайтесь.

– Возле дома мои мальчики, – сказал я, но Ляхов ухмыльнулся в ответ и исчез за дверью.

Какой-то отход у него значит есть. Безумного он брать с собой не собирается, это козе ясно, но только не татуированному козлу. Мотя и Гена наверняка из охраны Чируса. Интересно, они еще живы? Впрочем, если события повернулись так, мне тоже нужно поскорее исчезать из этого гостеприимного дома.

– Уличкин, ты продолжить не хочешь? – киваю на стол.

Чирус посмотрел на меня чуть ли не весело и гарантировал:

– Тебя скоро досыта накормят. Обрыгаешься, падло.

– Тем более, – миролюбиво сказал я, потянулся к бутылке водки.

Безумный не сводил с меня настороженного взгляда.

– Ножа коснешься, пулю глотнешь, – важно заметил он, поигрывая стволом «нагана», направленного в нашу сторону.

Я налил водки в фужер, выпил ее, медленно, чтобы не спровоцировать Безумного, протянул руку к вилке, наколол сардинку, закусил ею и, тщательно взвесив все обстоятельства, решил: на этот раз обойдусь без помощи Марины.

Вилка еще летела в Безумного, а я уже рванул Чируса на себя. Не сильно рванул, так, чтобы Уличкин предпринял ответные действия. Чирус сдержал мой напор и инстинктивно потянул ^скованные руки на себя. Я максимально постарался помочь ему в этом добром намерении, потому что судьба Безумного меня уже не волновала. Если выстрела не последовало, значит, я, как всегда, не промазал. При необходимости могу и цыганскую иглу так оросить, чтобы противник сразу на тот свет ушел. А вилка – оружие пострашнее цыганской иглы.

Подниматься на ноги с прикованным ко мне Чирусом мы стали одновременно. Только он сумел на этот раз опередить меня. Чирус понял – достать оружие из кармана не успеет, а потому, как и я, обратил свое внимание на экспозицию, украшающую стену.

Я проиграл несколько секунд, схватив саблю. Пока резким движением в сторону мне удалось стряхнуть ножны, Чирус успел нанести удар. Кремневый наконечник – не сабля, к нему ножны не полагаются. Расстояние между нами не позволило противнику как следует размахнуться, вдобавок я инстинктивно прикрыл шею предплечьем. И в то время, когда президент Уличкин вытаскивал из раны оружие с тысячелетней историей, я успел развернуть клинок и с оттяжкой вверх, словно на тренировке в ближнем бою, освободился от прикованного ко мне Чируса. Нанести очередной удар он не успел. Мелькнувший сахарным оттенком обрубок кости сменился фонтанчиком крови; Чирус упал на колени и дико заорал, прижимая к груди руку с начисто отрубленной кистью. Кровь шла и у меня, из раны на руке, привычно лежащей на сабельной рукоятке. Несмотря на это, ударная левая легко развернула в воздухе оружие остро отточенным лезвием вниз и, отступив на шаг в сторону, я тут же нанес рубящий удар сверху, заставив Чируса замолчать навеки. Знаменитый «полет ласточки», отточенный мной на сотнях тренировок, развалил президента «Витязя» до пояса.

Только теперь я заметил, что в комнате находится свидетель моих военных подвигов. Стоящая у двери Марина опустила тяжеловатый для женских рук «ТТ» и заметила:

– Тебе бы еще мою шпильку использовать.

– Вполне, – чуть дрогнувшим голосом соглашаюсь с секретаршей. – Видишь, специально для нее запчастью разжился.

Я продемонстрировал Марине кисть руки, соединенную наручниками с моим запястьем. Марина отбросила пистолет в сторону, и освободила меня от сувенира. Затем она рванула со стола скатерть, оторвала от нее узкую полосу, усадила меня на стул и, разрезав рукав пиджака, стала бинтовать предплечье.

– Ты, видимо, рядом с Сережкой полежать хочешь, – бормотала Марина, пытаясь остановить кровь.

Я совершенно не чувствовал боли. Точно так, как сидящий напротив Безумный, из глаза которого торчала вилка с увесистой рукояткой.

– Хорошо он тебя угостил, – констатировала секретарша, наложив жгут.

– А как там Гена с Мотей?

– Как по заказу, – показала в улыбке свои остренькие зубки Марина. – Они ничего не успели понять. В отличие от твоих пациентов. И зачем тебе это нужно?

– Как зачем, Марина? Только ради записи. Жаль, Ляхов смылся.

– Никуда он не смылся, – бросил появившийся в комнате парень в десантной форме. – В машине Ляхов. Поехали.

– Ты меня страховал?

– И еще два снайпера. Мы все правильно сделали?

– Все верно, – подтвердил я. – У меня только претензии к промышленности. Эти американцы должны перейти на выпуск бронерубах, а еще лучше – гольфов с высоким воротником.

Я продолжал улыбаться, но это уже стоило труда, потому что рана внезапно вспыхнула огнем, да так, что поневоле пришлось скалиться сквозь зубы.

– Запись хорошего качества?

– Не знаю, – откровенно признался парень. – У моей группы была другая задача.

Мы уже выходили из дома, когда со стороны трассы мелькнули огоньки фар и тут же резко прозвучали автоматные очереди.

– Бросай оружие! – разорался через мегафон хриплый голос. – Вы окружены.

– К машине! – заорал парень, передернув затвор «Калашникова», но даже при лунном освещении было видно: против моих бойцов выступила подмога, которой все-таки дождался Ляхов. Ишь, вырядились, как Фантомасы, у каждого на морде шерстяная маска. Будь здесь Рябов, он бы спецподразделение «Сокол» один своим видом успокоил. Слишком многим обязаны эти ребята Сереже. Только нет рядом Рябова, приходится на свои силы рассчитывать.

– Уходим в дом! – заорал я, поворачиваясь назад.

Парень завалил дверь вешалкой, но такая баррикада меня мало устроила.

– Какие позывные? – спросил я у снайпера, сорвав с его пояса рацию.

– «Май», мои «Гром».

Сколько лет прошло с тех пор, а позывные не меняются, как и привычки шефа службы безопасности. Но вспоминать о своих былых приключениях нет времени; я передвинул рычажок передатчика и заорал:

– «Гром», вызывает «Май». Вы меня слышите?

– Слышу, «Гром», – спокойно отвечает голос сквозь треск мембраны и вопли за окнами, раздающиеся вперемешку с выстрелами.

– Нас не ждите. Уводите за собой погоню. Ляхова спасти обязательно.

Я отбросил в сторону рацию и с благодарностью посмотрел на Марину, которая протягивала мне револьвер Безумного. Себя секретарша тоже не обделила, в одной руке она держала «ТТ», второй прихватила «бульдога».

– Конечно, – пробормотал я в то время, когда снайпер опрокидывал стол и забаррикадировал телом Безумного окно, – у тебя наследство более мощное. Не то, что мое. Только, Марина, ты мне сабельку лучше дай. До рукопашной дойдет, я с ней куда больше ребятам радости доставлю. У нас на троих один бронежилет, а они все поголовно в них щеголяют.

– Два бронежилета, – слышу голос снайпера.

Он стоял обнаженный по пояс, словно вырвался в реальную жизнь из кинобоевика – мощный, пересеченный страшным рваным шрамом торс, полуоткрытая кобура с торчащей рукояткой «стечкина». В одной руке парень сжимал автомат, другой протягивал Марине свой бронежилет:

– Накинь, подруга!

– Это не мой размер, – отрезала Марина. – И когда до дела дойдет, он тебе больше пригодится, Рэмбо.

– Да, Рэмбо, жилетки Марине без надобности, – мне стало неловко, что парень успел проявить галантность прежде, чем я. – Мариночка привыкла к сражениям со спецназовцами без бронетехники. Иной раз даже трусики специально сбрасывала, чтобы ловчее было.

По всему видно, Марина собиралась довольно своеобразно поблагодарить меня за комплимент, однако поневоле посмотрела на мою руку и отказалась от своего благого намерения.

– Может, кто-то догадается иллюминацию отключить? – пробормотал я в виде извинения.

Выстрелы и крики за окном стихли, а раздавшийся рев моторов подсказал, что мои бойцы уводили спец-подразделение от ляховской цитадели. Только выходить на улицу мы не собирались. В том, что дом остался не без внимания, понял бы даже покойный Чирус. Зря я ему кисть отсек, как теперь этот мертвяк очередную необходимую его хозяевам банковскую липу подпишет. И сомнительно, что теперь ребята-демократы, которым я сильно подпортил банковские игры, зарубив Улички-на, смогут оживить его, подобно Ляхову. Представляю, что мне теперь Котя наговорит, если свидеться с ним доведется.

Внезапно я увидел короткое рыжее пламя, вырвавшееся из ствола автомата снайпера и только затем услышал звук выстрела.

– В окно лез, – поведал Рэмбо. – Бежим отсюда, сейчас гранаты полетят.

Рэмбо оказался прав. Стоило нам скрыться за дверью другой комнаты, как ее тут же выбило взрывной волной.

– Выходи по одному! С поднятыми руками! – внятно заорал кто-то как можно громче. Видимо, у этого сокола мегафон гэкнулся. Сейчас она войдет, как говаривал порой мой покойный тесть. Или выйдет. Мы, значит, лапки кверху и на улицу, чтобы вам, соколики, задачу облегчить. Хорошо придумано.

– Сейчас пойдут, – тихо сказал Рэмбо.

Я заметил, что он успел нацепить бронежилет на голое тело.

– Только не стреляй, – прошептала Марина. – Их должно быть немного. Мы тут лучше ориентируемся. В темноте всех задавим.

– Слушай, подруга, – обратился к Марине Рэмбо, – выходи за меня замуж.

Ответить на предложение руки и сердца Марина не успела. Мы услышали, как дверь, ведущая в дом, с грохотом слетела с петель, и тут же раздались короткие выстрелы.

– Чего это они? – недоуменно спросил Рэмбо. – Положено длинными очередями впереди себя поливать.

Внезапно наступила такая тишина, что отчетливо стало слышно биение механического сердца ходиков на стене.

– Только не вздумайте стрелять, – заметил я, прицеливаясь в сторону двери.

– Не стреляйте! – продублировал мою просьбу голос из передней.

Запасливый мужик этот Рэмбо. Луч фонарика полоснул впереди и уперся в фигуру, облаченную в форму спецподразделения «Сокол». Однако успеваю заметить, на ногах – белые кроссовки «Рибок» вместо форменных полусапожек. Боец отправил пистолет в кобуру и стащил с лица маску.

– Слава Богу, успел! – радостно бросил он, прикрываясь от света.

– Откуда знаешь, что успел? Может, мы давно сдохли, – стараюсь скрыть истинные мысли.

– Потому что видел. В прибор ночного видения. Еще до того, как Олег свой фонарик зажег. Честно говоря, боялся опоздать.

– Попробовал бы только. Зря что ли я назначил тебя заместителем коммерческого директора, Воха? – замечаю в ответ и тут же продолжаю руководить:

– Смываемся, ребята. А то кто-то может решить: здесь открыли кооперативный филиал областного морга. Тем более, что городской ремонтируется.