Текст книги "Путевой обходчик"

Автор книги: Валерий Кречетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Жены у Пахомова не было, и вот это был настоящий повод для грусти. Жениться он хотел, уже года два как хотел. Чтобы все было, как у людей. Дом, жена, детишки, машина, дача. Но легко сказать «жениться». На ком – вот вопрос?

Нет, любовницы у Пахомова время от времени появлялись. В основном, это были дамы не первой свежести, не слишком ухоженные, не слишком образованные. С ними можно было выпить и потрахаться. Съездить на пикник, и там снова выпить и потрахаться. Иногда сходить в кино, если фильм не слишком заумный и занудный – что, в общем-то, одно и то же. Но в качестве матери своего будущего сына Пахомов не представлял ни одну из них. И это не могло не огорчать.

Нет, жена у Пахомова должна была быть похожа на этих красивых, фигуристых, чистеньких и улыбчивых дамочек из рекламы. Славненькая такая дамочка с шелковистыми волосами, мягкой кожей, белоснежными зубками и с неизменной улыбкой на губах. Домовитая? Разумеется. Образованная? Обязательно! Но не слишком, чтобы не комплексовать в ее присутствии. А то зарядит «фикция, урбанизация, эмансипация, глобализация…», и что ты на это скажешь? Вот именно – ничего.

В общем, образ будущей жены Пахомов себе нарисовал довольно четко. Осталось найти соответствующий ему экземпляр. Сложно, да, но Пахомов пока не слишком спешил. Годика три-четыре в запасе есть. Слава богу, у мужчины век не такой короткий, как у женщины.

Во время всей этой подземной эпопеи он приглядывался к Ольге. Она была то, что надо. Чистенькая, ухоженная, красивая, светловолосая. Прямо как в рекламе. При этом добрая и покладистая. Не то что высокомерная злючка Катя.

«Если выпутаемся из этой передряги, приглашу ее на свидание, – решил Пахомов. – А там, глядишь, и сойдемся. Я тоже мужик добрый и нежадный. Умею быть заботливым. При этом не урод. Отчего бы нам не сойтись?»

Однако радужным планам старшего сержанта не суждено было сбыться. Ольга мертва. И убил ее он – Павел Пахомов. Можно сказать, почти полюбил. Так полюбил, что убил.

На душе у Пахомова было погано. Правда, особой вины он за собой не чувствовал. В конце концов, ведь не он же загнал девчонок в это подземелье! Нет, уж если кто и виноват в гибели Ольги, так это Гром и Иркут. Костя уже сдох, дело осталось за малым. В том, что оставшиеся двое уже не жильцы на белом свете, Пахомов не сомневался. Они завалили двух ментов. Такое не прощают. Их найдут, куда бы они ни спрятались, даже на дне морском. Найдут и, уж конечно, живьем брать не станут.

Но Пахомову этого было мало. Его не устраивало, чтобы Иркута и Грома прикончил кто-нибудь из его коллег. Нет. Убить мерзавцев должен он – старший сержант 135-го ОВД Павел Михайлович Пахомов. А значит, так оно и будет.

Где-то в глубине туннеля он увидел свет фальшфейера. Остановился, потушил фонарь и с угрюмой усмешкой взял автомат на изготовку. Вот сейчас он с ними и разделается. Одна короткая очередь – и мерзавцы наказаны.

Вглядываясь во тьму, Пахомов не заметил, что нога его стоит между рельсов на стрелке. Он стоял и выжидал, как охотник в засаде. Вдруг что-то скрежетнуло, и старший сержант взвыл от боли. Стрелка сошлась, поймав ногу Пахомова в капкан.

Павел застонал, бросил автомат на землю и попытался вытащить ногу из стрелки. Но нога была зажата намертво.

– Да что же это… – постанывая, шептал Пахомов. – Ну давай же. Давай!

Справа послышался какой-то рокот, и рокот этот стремительно нарастал. Пахомов посветил туда фонарем и увидел приближающуюся вагонетку. Он перевел луч – по соседнему пути катилась вторая вагонетка. Обе медленно приближались к застрявшему Пахомову.

Перед глазами у старшего сержанта промелькнула вся его жизнь – скучная, однообразная, довольно непутевая. Промелькнули лица родных и знакомых, не вызвав ничего, кроме отвращения. Промелькнули лица немногочисленных любовниц, которые тоже были ему отвратительны. Лишь одно лицо вызвало в душе прилив теплых чувств. Лицо светлое, улыбчивое, доброе.

– Мама… – простонал Пахомов и потянулся за автоматом.

Еще немного, еще… Дотянулся с трудом. Выпрямился и взял автомат на изготовку. Ближайшая вагонетка неожиданно перешла на стрелке на другой путь и с грохотом пронеслась мимо.

Он вздохнул с облегчением, но в этот момент вторая вагонетка перескочила на его путь и стремительно покатилась на старшего сержанта.

– Зараза! – гаркнул Пахомов, вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Грохот автоматной очереди потряс туннель, гулом прокатившись по всему подземелью.

Однако вагонетку это не остановило. Она неумолимо приближалась. Пахомов, обливаясь потом, снова нажал на спуск, но выстрелов не последовало. Патроны кончились. Павел отшвырнул автомат и забился, как сумасшедший, стараясь вырвать зажатую в стрелке ногу.

Когда до вагонетки оставалось не больше метра, Пахомов судорожным рывком вырвал ногу и в последний момент успел уклониться от катящейся на него груды ржавого железа. Но тут вторая вагонетка, наехавшая сзади, ударила его в спину и подмяла под себя. Хрустнули ломающиеся кости, и вагонетка, поскрипывая бортами и гремя колесами, покатилась дальше.

Старший сержант Пахомов остался лежать на рельсах.

Он был еще жив, когда из мрака выскользнул огромный силуэт, неторопливо приблизился к Пахомову и склонился над ним. Что-то холодное коснулось век Пахомова. Старший сержант попытался увернуться, отвести голову в сторону, но тело его не слушалось. Страшные железные клещи захватили его глаз и с отвратительным чавкающим звуком вырвали его из глазной впадины.

Нарастающий скрежещущий звук заставил Грома остановиться. Он зажег фальшфейер и, увидев приближающуюся вагонетку, отошел в сторону. Вагонетка пронеслась мимо. Гром проводил ее задумчивым взглядом.

«Кто на этот раз?» – подумал он, увидев, как на борту вагонетки блеснули свежие пятна крови.

По лицу Грома пробежала тень, и он тихо прошептал:

– Надеюсь, что не она.

Он прибавил шагу, пристально, до боли в глазах вглядываясь во тьму и напрягая слух. Он привык доверяться интуиции и инстинктам. До сих пор они еще ни разу его не подводили.

Как и Иркут, Гром умел чувствовать опасность – чувствовал ее нутром, кожей, даже корнями волос. Чувствовал ее, как старый опытный волк чует запах приближающегося охотника и умело и беззвучно обходит его стороной, стараясь не оставлять следов.

Интуиция не раз спасала Грому жизнь. И не ему одному. Однажды, продвигаясь с бойцами по жидкому, ощипанному подлеску, он буквально кожей почувствовал засаду. Тогда он успел положить бойцов в траву и первым открыть огонь по невидимому врагу. Короткий бой был выигран.

В другой раз Гром угадал в приближающемся к КПП микроавтобусе бомбу на колесах. Предотвратить взрыв не удалось, но товарищей он спас. И опять в последний момент. Как он чувствовал опасность, чем, каким органом? Бог весть. Объяснить это было невозможно, да Гром и не пытался.

Еще в школе он услышал строчку, которую запомнил на всю жизнь и в истинности которой не раз убеждался.

 
Есть много, друг Горацио, такого,
Что и не снилось нашим мудрецам.
 

И, когда Грому приходилось что-то объяснять, он частенько цитировал эту строчку из «Гамлета», перекладывая всю ответственность на плечи славного парня по имени Уильям Шекспир.

Однако здесь, под землей, Грому пришлось иметь дело с чем-то пострашнее. Невидимый враг воевал на своей территории. Гром – на чужой. На чужой и практически неизвестной. И здесь ему могли помочь только две вещи – инстинкты и интуиция.

…Катя сидела на рельсах в полной темноте, держа голову Ольги на коленях.

– Ничего, – говорила она, поглаживая мертвую подругу по волосам. – Ничего, все еще обойдется. Нас найдут и спасут. Обязательно спасут. Гром вернется за нами. Не может не вернуться.

Вдруг из глубины туннеля раздался странный металлический рокот. Под Катей тихо задрожали рельсы. Девушка всмотрелась в темноту, но, конечно, ничего не увидела.

Она перевела взгляд на Ольгу и тихо сказала:

– Прости меня, Оля!

Чувствуя себя полной свиньей, Катя принялась обыскивать карманы мертвой подруги. В заднем кармане юбки нашла зажигалку. Проверила – работает. Катя оторвала от Ольгиной юбки лоскут и подожгла его.

Огонь осветил туннель, и Катя вскрикнула. На нее по параллельным путям надвигались две вагонетки. Катя едва успела отпрыгнуть в сторону. Вагонетки замедлили ход и остановились в нескольких шагах от девушки. Катя думала всего несколько секунд, потом подбежала к ближайшей вагонетке, быстро перелезла через борт и упала на дно.

Едва она коснулась дна, как неподалеку послышались чьи-то тяжелые шаги. Катя привстала и выглянула в щель между стыками. Чей-то огромный силуэт остановился возле мертвой Ольги. Постоял немного, затем наклонился и протянул руку к ее лицу.

Катя с удивлением увидела, что монстр погладил Ольгу ладонью по щеке. Чудовище было одето в какое-то немыслимое тряпье. Голова его также была замотана тряпками. Огромная рука еще раз скользнула по щеке Ольги, потом потянулась к ее глазам.

Сердце Кати сжалось от ужаса. Она вспомнила Шплинта, которому монстр вырвал глаза. Вспомнила Костю с дырами вместо глаз. Неужели и с Ольгой будет то же самое?

Однако, вместо того чтобы обезобразить лицо Ольги, монстр заботливо закрыл ей глаза. Потом резко выпрямился и повернул голову к вагонетке. Катя прижалась ко дну, стараясь не двигаться и не дышать.

Монстр неспешно подошел к ближайшей вагонетке, перегнулся и заглянул в нее. Тщательно вгляделся, шумно понюхал воздух и, не обнаружив ничего подозрительного, зашагал ко второй вагонетке. Шаги его звучали все ближе и ближе. Катя закрыла глаза от ужаса.

Вот чудовище остановилось возле вагонетки, вот положило пальцы на край борта. Сейчас заглянет внутрь и тогда… конец.

«Господи, Господи, спаси меня! – взмолилась про себя Катя. – Если ты поможешь мне, я уверую в тебя! Буду каждое воскресенье ходить в церковь! Выучу наизусть десять молитв! Только спаси меня, Господи! Спаси меня! Я так хочу жить!»

Над головой у девушки послышалось шумное дыхание чудовища.

«Это конец, – поняла Катя. – Только бы все было быстро и без боли».

Вдруг где-то рядом запиликал, завибрировал мобильный телефон.

«Это мобильник Кости!» – узнала она.

Чудовище что-то раздраженно проворчало. Затем звук стал сильнее – видимо, монстр достал телефон из кармана, а затем раздался хруст, словно кто-то раздавил в ладони жука, и пиликанье смолкло. Монстр опять что-то проворчал, швырнул раздавленную трубку на землю и зашагал прочь от вагонеток.

«Господи… Господи… – шептала Катя, не веря своему счастью – Спасибо Тебе, Господи! Спасибо!» Она не заметила, как ладони сами сложились в молитвенную лодочку.

Шаги постепенно смолкли вдали. У Кати словно груз упал с души.

«Спасибо Тебе, Господи, что спас меня! – беззвучно зашевелила она губами. – Теперь помоги мне выбраться отсюда! Помоги мне, и я никогда больше в жизни не совершу ни одной подлости!»

Вдруг звук шагов появился снова. Все ближе и ближе звучал он, и все плотнее и плотнее вжималась обомлевшая от ужаса Катя в дно вагонетки. Послышался легкий шорох, и вслед за тем луч фонаря ударил Кате в лицо.

«Ну и черт с ним! – решительно подумала девушка. – Не на ту нарвался!»

Она сжала ладони в кулаки и открыла глаза, намереваясь как можно дороже продать свою жизнь. На мгновение луч фонаря ослепил Катю, затем скользнул в сторону, и она увидела над бортом вагонетки лицо Грома.

Она хотела вскрикнуть от радости, но Гром прижал палец к губам. Катя кивнула. Он протянул руку и тихо сказал:

– Хватайся.

Катя схватилась за руку, и Гром легко, как куклу, вытянул ее из вагонетки.

– Господи, Гром! Как я рада вас видеть!

– Тише, сестренка, тише, – глухо произнес он. – Старайся не кричать.

– Простите, – сказала Катя, переходя на шепот. – Я думала, что вы нас бросили. А вы вернулись. Я так рада вас видеть!

– Я тоже, – сказал Гром и улыбнулся. – А разве мы не перешли на «ты»?

– Не помню, – улыбаясь, сказала Катя. – Наверное, перешли.

Гром огляделся и увидел лежащую на земле Ольгу.

– Ольга… – сказал он и протянул руку.

Затем вгляделся пристальнее и отдернул руку.

– Она мертва? – спросил он у Кати.

Та кивнула:

– Да.

– Что случилось?

– Ее мент застрелил. Из автомата. В упор.

Гром повернулся к Кате:

– Неосторожное обращение с оружием?

– Угу. – Катя усмехнулась. – В темноте с испугу не разглядел.

– Понятно. – Гром вздохнул. – Жалко девчонку. Ты сама-то цела?

Неожиданно Катя разозлилась.

– Это же надо, какая забота! – едко произнесла она. – Сначала притащил меня сюда, а теперь волнуется, цела ли я! Да я тут чуть со страху не померла!

– Но не померла ведь, – спокойно заметил Гром.

– Что значит «не померла»?! – еще больше взбеленилась Катя. – Ты безответственный эгоист, вот ты кто!

Гром посмотрел на рассерженное лицо Кати и усмехнулся:

– Это что-то новенькое.

– Он еще ухмыляется! Я тут страдаю одна в темноте, а ему наплевать. Да за такие дела вас надо…

– Ладно, оставайся одна, – сказал Гром, пожав могучими плечами, повернулся и двинулся прочь.

– Куда ты! – окликнула его Катя. – Нет, пожалуйста, не бросай меня. Я его видела. Это человек.

Гром остановился. Медленно повернул голову и уточнил:

– Человек?

– Да! Правда, очень сильный! Даже сильнее тебя!

Гром с сомнением сдвинул брови, словно не верил, что на свете бывает кто-то крепче и сильнее, чем он.

– Послушай, – снова затараторила Катя. – Если ему нужны деньги… отдайте вы ему эти деньги! Ну что вам стоит! Потом ограбите еще один банк. В Москве их полно. К тому же… – Тут Катя заметила, что на плече Грома нет сумки. – Кстати, а где ваши деньги? А товарищ твой где? Где Иркут?

– Ушел, – коротко ответил Гром.

– Ушел? – в растерянности повторила Катя. – А ты почему не ушел?

– Сам не знаю. Наверное, соскучился по твоей болтовне.

Катя улыбнулась.

– Правда соскучился? – с сомнением проговорила она.

– Я пошутил, – сказал Гром. – Если хочешь выбраться на поверхность, топай за мной. Кажется, я приметил проход.

– Да я с тобой… – Катя явно хотела сказать гадость, но внезапно осеклась, словно запал ее прогорел и, усмехнувшись, договорила: – Хоть на Северный полюс.

Через пять минут Гром с Катей остановились возле пандуса. Гром наклонился и показал девушке небольшой лаз.

– Видишь это? Попробуем пролезть здесь. Я проберусь первым, потом – если все в порядке – посвечу тебе фонарем. Идет?

– Идет, – кивнула Катя.

– Только не отходи далеко и все время прислушивайся. Услышишь что-то странное – зови меня. Поняла?

– Да поняла я, поняла.

Гром нахмурился:

– Это очень важно.

Катя улыбнулась, забота Грома пришлась ей по душе. Это было даже трогательно, что такой медведь с куском железа вместо сердца заботится о ней.

– Гром, да все будет в порядке, – мягко сказала Катя. – Ползи в свой лаз.

Гром кивнул и быстро опустился на землю. Извиваясь, как большая змея, он ловко протиснулся в лаз и пополз вперед. Гром посветил фонарем и понял, что находится в узкой шахте, перекрытой деревянным настилом.

– Катя, давай сюда! – позвал он.

Катя посмотрела на лаз, и ее передернуло.

– Я боюсь замкнутых пространств, – сказала она.

– Ты нашла очень удачное время, чтобы сообщить мне об этом, – саркастически произнес Гром. Потом прикрикнул: – Лезь сюда, или останешься одна!

Катя снова посмотрела на лаз, и ее снова передернуло.

– Гром, я не могу! – жалобно проговорила она. – Правда, не могу! Мне страшно! Я…

Вдруг Катя уловила какой-то шорох за спиной. Она замолчала и прислушалась. Это были шаги. Чужие, торопливые шаги. И шаги эти быстро приближались.

Катя больше не раздумывала. Она упала животом на землю и быстро пролезла в дыру.

– Ползи за мной! – сказал Гром.

– Да ползу я.

Катя поползла вперед. Ее ноги, обутые в дорогие итальянские сапоги, еще торчали из лаза, загребая землю, когда над ними нависла тень. Огромный человек взмахнул кайлом и, не успей Катя отдернуть ноги, он бы пригвоздил ее к земле, как бабочку. Но она успела. Острие с чавканьем вошло в грунт.

Гром повернулся и протянул Кате руку. Вдруг он увидел взметнувшееся кверху облачко пыли от выдернутого кайла и черную тень, зависшую над дырой лаза.

– Быстрей! – прикрикнул Гром.

Катя схватила его за руку, и он рывком втянул ее внутрь. И снова кайло вошло в грунт. И снова Катя ничего не заметила.

– Ой, зачем так дергать! – недовольно воскликнула она. – Мне больно!

– Могло бы быть больнее, – заметил Гром. – Ползи за мной. Быстрее!

Они проползли вперед еще метра три. Гром осветил фонарем стены шахты. Затем высветил лучом проем в дощатой стене. Вниз вела шаткая деревянная лестница, уходящая в узкий люк.

– Надо перейти на вон ту железную лестницу, – сказал Гром. – По ней выберемся. За мной!

Гром на корточках пробрался вперед, встал и, сгорбившись, подошел к лестнице. Катя проползла за ним и тоже поднялась. Гром поставил ногу на лестницу, но Катя вдруг заявила:

– Я за тобой не полезу.

– В чем дело? – с усмешкой спросил Гром. – Опять клаустрофобия?

Катя помотала головой:

– Нет. У меня… короткая юбка. Можно я первой полезу?

Гром наклонился, заглянул в темный люк и посветил в него фонарем.

– Но мы не знаем, что там, – неуверенно проговорил он. – Не боишься?

– Нет. Полезу первая.

– Не думал, что ты такая скромница. Ну валяй.

Гром отошел в сторону, пропуская Катю к люку. Девушка перебралась на лестницу и стала медленно спускаться вниз. Гром последовал за ней. Вдруг он остановился и посветил фонарем вниз. В сантиметре от Катиных дорогих итальянских сапожек он увидел две огромные руки, торчащие из люка и готовые схватить Катю за ноги.

– Назад! – рявкнул Гром.

Катя остановилась и задрала голову:

– Зачем?

Огромные пальцы схватили Катю за ногу. Катя завопила и затрясла ногой, пытаясь вырваться.

– Давай! – кричал Гром. – Борись!

На мгновение хватка чудовища ослабла. Катя выдернула ногу и случайно ударила по крышке люка. Крышка с грохотом захлопнулась. От испуга Катя сорвалась с лестницы и прыгнула на крышку.

– Молодец! – похвалил Гром.

Но радоваться было рано. Ужасный удар снизу по крышке люка подбросил Катю вверх. Она закричала. Гром в мгновение ока спрыгнул на крышку и уперся руками в лестницу. Удары продолжали сотрясать крышку.

«Этот парень силен, как медведь», – пронеслось в голове у Грома.

Он поискал глазами какой-нибудь упор, но ничего подходящего не обнаружил. Тогда покрепче взялся за лестницу и, поднатужившись, оторвал ее от стены. Повозившись с полминуты, он сумел использовать лестницу в качестве упора, зафиксировав ее нижние ножки на крышке люка.

– Уходим! – скомандовал Гром.

Он схватил Катю за руку и потащил за собой. Вместе они пробежали по деревянному настилу и перебрались по металлической лестнице на висящую в шахте клеть. За спиной у них по-прежнему раздавались оглушительные удары. Катя села на пол клети, сжала голову ладонями. Удары смолкли, видимо, монстр разгадал их маневр. Гром посмотрел, на какой высоте подвешена клеть. Отметка показывала стометровую глубину.

– Трудно поверить, но под нами стометровая пропасть, – сообщил он Кате.

– А вот без этой информации я могла бы и обойтись, – откликнулась девушка и стиснула зубы.

– Надеюсь, у тебя нет боязни высоты, – усмехнулся Гром. Подумал и добавил: – Зато здесь он нас не достанет.

Некоторое время оба молчали. Катя подползла к краю клети и осторожно посмотрела вниз.

– Ну как? – спросил Гром. – Впечатляет?

– Не очень, – ответила Катя. Она села на дощатый пол и обхватила колени руками. – Что будем делать дальше?

Гром пожал плечами:

– Пока не знаю. Надо подумать.

– Что ж, думай, – хмуро согласилась Катя. Она вгляделась в лицо Грома и вдруг спросила: – Слушай, мыслитель, а как тебя зовут?

– Гром.

– Нет, по-настоящему.

– Виктор.

– Хорошее имя, – одобрила Катя. – В переводе значит «победитель». – Она немного помолчала. Потом снова приступила к допросу: – Слушай, Виктор, а ты профессиональный грабитель?

Гром кивнул:

– Угу. Недавно устроился на эту работу.

– Ну и как работа?

Гром усмехнулся:

– Как видишь, неплохая.

– А как насчет зарплаты?

– Так же, – ответил Гром. – Платят сдельно. Но крайне нерегулярно. А ты студентка?

Катя улыбнулась и кокетливым жестом откинула со лба прядку волос.

– Уже нет. Но спасибо за комплимент.

– Значит, работаешь, – сказал Гром. – Наверно, каким-нибудь менеджером?

– Почему ты так решил?

– Да все, кто получает образование, становятся менеджерами. Даже обыкновенная секретарша сейчас называется офис-менеджером.

– Тогда ты угадал, я работаю секретарем в прокуратуре, – соврала Катя.

Виктор удивленно посмотрел на нее, криво усмехнулся и заметил:

– Н-да, давненько мне не везло так, как сегодня.

– А что тут плохого? – пожала плечами Катя. – Теперь у тебя в прокуратуре связи.

– Надеюсь, больше они мне не понадобятся, – мрачно ответил Гром.

Катя прищурила глаза и с любопытством поинтересовалась:

– А ты что, сидел?

– Довелось, – неохотно ответил Гром.

– За грабеж?

Он покачал головой:

– Нет. Пристрелил одного мерзавца.

– В армии?

Гром тихо засмеялся.

– Вот это да! Откуда такая проницательность?

Катя пожала плечами:

– Да эти твои словечки – «разведка, пленные». Догадаться нетрудно. Где ты служил?

– На флоте, в морской пехоте. Правда, и по суше немало пришлось походить. И даже поползать.

Глаза Кати сверкнули.

– Здорово! – бодро сказала она. – Значит, мы отсюда выберемся.

– Откуда такая убежденность? – уточнил Гром, с любопытством глядя на девушку.

– А по-другому и быть не может. Ведь девиз морской пехоты: – «Там, где мы, там победа!»

Гром подозрительно прищурился.

– Откуда знаешь? – резко спросил он.

– Книжки читаю, – просто ответила Катя.

– Ты? Книжки?

– А что, не похоже? Да я с детства обожаю читать. Еще в двенадцать лет прочла всего Жюля Верна и Стивенсона!

– Вряд ли это нам поможет, – со вздохом заметил Гром. – Лучше бы ты прочла пособие по выживанию на необитаемом острове. Больше проку было бы.

Катя хотела вспылить, но передумала, лишь махнула рукой. Как ни крути, а толку от Жюля Верна и Роберта Стивенсона здесь и впрямь было мало.

Ей вдруг представилось мертвое лицо Ольги. И то, как этот монстр… или кто он там такой… закрыл ей глаза. А потом она вспомнила потерянную жемчужную сережку. Выходит, этот страхолюдина нашел сережку в туннеле и решил вернуть Ольге? Но почему? Может быть, он неравнодушен к женщинам? Что ж… в принципе, его очень легко понять. Черт его знает, сколько дней, месяцев или лет он шатается по этим сырым туннелям. Тут поневоле одичаешь.

Так, может, он и Костю убил из-за того, что тот плохо обращался с Ольгой? А что, вполне логично. Тогда выходит, что никакой он не монстр, а рыцарь!

Мысль эта была Кате приятна.

«Значит, он любит женщин, – подумала она вновь. – Это хорошо. Случись что, на этом вполне можно сыграть. Если уж Ольга ему понравилась, то я тем более понравлюсь. Уж что-что, а дурить головы мужикам умею. В этом деле я настоящий профессионал. Вернее, профессионалка», – с усмешкой поправила себя Катя.

Гром заметил перемену на ее лице и спросил:

– Чего веселишься?

– Ничего. Просто кое-что вспомнила.

– Думаешь, он тебя не тронет? – поинтересовался вдруг Гром.

Лицо Кати вытянулось от изумления.

– Я что, говорила вслух? – спросила она.

Гром покачал головой:

– Нет. Просто я немного умею читать мысли. На войне это здорово помогает. А у тебя и читать ничего не надо – все на лице.

Девушка нахмурилась.

– Я вижу, у тебя много талантов, – едко заметила она.

– Хватает, – кивнул Гром. – Только зря надеешься. У него в берлоге стоят банки с глазами. Думаю, среди них столько же женских, сколько и мужских.

– С чего ты взял? – насторожилась Катя.

– Уж слишком красивые были глазки, – ответил Гром и улыбнулся: – Почти такие же красивые, как твои.

Катя фыркнула и отвернулась. Но долго не выдержала: снова посмотрела на Грома и спросила с иронией в голосе:

– А твой товарищ тебя бросил?

– Что значит – бросил? Я что, окурок?

Катя пожала плечами:

– Ну, не знаю. Мне просто так показалось.

Гром вдруг наклонился к Кате. Так наклоняется мужчина, когда хочет поцеловать женщину. Катя, пересилив себя, отстранилась.

– А тут правда сто метров? – спросила она.

Гром пожал плечами и с досадой произнес:

– Не знаю.

– Дай фонарик, я посмотрю.

Гром покачал головой:

– Нет. Не надо светить.

– Ну тогда я и без фонарика обойдусь.

Катя наклонилась к краю площадки и снова пристально вгляделась в темноту под клетью.

– Нет, – сказала она. – Ничего не ви…

Договорить девушка не успела. Вокруг ее шеи обвился черный кабель и потянул ее вниз. Катя захрипела, схватилась одной рукой за петлю, а другой за стенку клети. Новый рывок едва не сбросил девушку с площадки, но Гром успел схватить ее за ноги.

Катя, просунув пальцы под петлю, попыталась ее ослабить. Очередной мощный рывок пододвинул ее ближе к краю. Гром перехватил кабель, уперся ногами в стенку клети и потянул кабель на себя. Мышцы его вздулись, лицо покраснело от напряжения. Еще рывок – и толстый кабель врезался Виктору в ладони, словно рыболовная леска.

Гром зарычал и с удвоенной силой потянул кабель на себя. Кабель натянулся как струна. Глаза Грома налились кровью, зубы заскрипели, словно на них попал песок.

На этот раз дернул Гром. Кабель со звоном лопнул, и грабитель отлетел к стенке клети, едва не пробив ее спиной. Ладони его были ободраны в кровь.

Катя закашлялась, ослабив петлю, сняла ее через голову. Гром протянул руку и обнял перепуганную девушку за плечи.

– Ничего, сестренка, – устало и хрипло проговорил он. – Прорвемся. Все будет хорошо.

Гром достал из кармана флягу с водкой, открыл крышку и поднес к побелевшим губам Кати.

– Хлебни. Тебе надо выпить.

Катя отпила глоток и закашлялась, схватившись за горло.

– Ничего, ничего. Жива, и ладно. – Гром тоже отхлебнул из фляжки и завинтил крышку.

– Я… ис… – пыталась объяснить Катя.

Но Гром прижал палец к губам и покачал головой.

– Пока не говори. Держись. – Он погладил ее по голове, успокаивая, и посмотрел по сторонам. – Скоро он придет сюда за нами. Надо уходить.

Гром легко, словно не было этой изнурительной схватки, вскочил на ноги и по-обезьяньи проворно влез на крышу клети. Протянул руку Кате:

– Хватайся, сестренка!

Катя послушно взялась за руку. Гром втащил девушку на крышу клети. Осмотрелся и показал рукой на видневшуюся в паре метров металлическую площадку лестничного пролета.

– Сейчас качнем клеть и переберемся туда! – сказал он. – Держись крепче!

Гром раскачал клеть и ухватился руками за площадку.

– Давай… – кряхтя от напряжения, проговорил он. – Перебирайся.

Катя перелезла на площадку.

– Отойди подальше, – скомандовал Гром.

Катя послушно отошла. Гром выпустил клеть и, оттолкнувшись от нее ногами, впрыгнул на металлическую площадку. Лицо его было мокрым от пота.

– Ну вот, – произнес он, восстанавливая дыхание. – Теперь ему до нас не так просто добраться. Задерживаться нельзя. Иди за мной.

Через пять минут Катя и Гром пробрались в вентиляционный коллектор. Сначала потолок был слишком низким, и им пришлось продвигаться почти ползком. Но с каждым метром высота коллектора увеличивалась. Наконец они смогли выпрямиться и идти по коллектору в полный рост.

Внезапно Катя остановилась.

– А это что такое? – спросила она, показывая на дверь, ведущую в вентиляционную камеру.

– Ты молодец, – похвалил Гром.

Он толкнул дверь, и она со скрипом открылась.

– Сюда! – сказал Гром.

Они вошли в камеру, прошли несколько метров и оказались перед двумя огромными вентиляторами. Гром бегло их осмотрел. Вентиляторы были вмонтированы в бетонную стену.

– Ну как? – нетерпеливо спросила Катя.

– Все так, как я и ожидал, – пробормотал Гром.

Где-то поблизости послышался оглушительный скрежет. Катя вздрогнула и посмотрела в сторону железной лестницы. И снова скрежет эхом пронесся по подземелью.

– Он идет! – воскликнула Катя. – Идет за нами!

– Знаю, – ответил Виктор.

– Гром, что нам делать? – нервничала Катя. – Куда нам бежать?

– Пробраться можно, – отозвался Гром. – С той стороны есть проход. Мы должны пролезть между лопастями вентилятора.

Катя в ужасе посмотрела на огромные лопасти.

– Я туда не полезу, – заявила она. – Это же реальная мясорубка, как можно туда соваться?

Гром усмехнулся:

– Мясорубка, говоришь? Сейчас мы это проверим.

Он нагнулся и просунул голову между лопастями вентилятора. Однако Катя схватила его за руку и дернула на себя.

– Ты что? – удивленно спросил Гром.

– Гром, не надо! – жалобно попросила она. – Я боюсь! У меня нехорошее предчувствие!

– Плюнь на предчувствия. Все будет хорошо.

– Нет, правда! – продолжала канючить Катя. – Надо искать другой выход!

Скрежет послышался снова, но теперь гораздо ближе, чем прежде.

– Нет времени, – отрезал Гром.

Он высвободил руку из судорожно сжатых Катиных пальцев и снова повернулся к лопастям. Пока он пролезал, Катя изо всех сил держала лопасти, чтобы они, не дай бог, не сдвинулись с места.

А в пятнадцати метрах от Кати огромная рука протянулась к силовому щитку…

Гром с трудом протиснулся через лопасти, обернулся и скомандовал:

– Давай, сестренка, теперь ты! Просовывай руки, я подхвачу тебя.

Катя робко протянула руку к вентилятору, коснулась пальцами лопастей. Гром попытался дотянуться до ее руки с противоположной стороны.

– Еще! – велел он.

В это время где-то поблизости раздался грохот, словно кто-то сильно ударил по чему-то железным молотом.

Вдруг мотор вентилятора тихо загудел. Катя испуганно отдернула руку. Лопасти дрогнули и пришли в движение. Мотор взвыл, лопасти рванули по кругу, набирая бешеную скорость.

Поток воздуха отбросил Катю к двери вентиляционной камеры. Девушка успела схватиться за дверную ручку и с трудом удержалась на ногах.

С противоположной стороны послышался стон: поток воздуха всасывал Грома в работающий вентилятор. Виктор изо всех сил упирался ногами и руками в бетонную стену, но его подтягивало все ближе и ближе к бешено вращающимся лопастям.

– Гро-ом! – прокричала Катя. – Гром, ты в порядке?

Он сжал зубы и ухватился за торчащую из стены трубу. Взревев, как зверь, вырвал трубу из стены и сунул ее между вращающимися лопастями. Вентилятор рявкнул и остановился. Заклиненные лопасти угрожающе загудели. Труба задрожала и заскрежетала в руках Грома.

– Быстрей! – крикнул Гром, кряхтя от напряжения. – Давай ко мне!

Катя смотрела на подрагивающие лопасти расширившимися от ужаса глазами.

– Давай же! – торопил Гром, изо всех сил сдерживая трубу. – Я не смогу держать долго!

Катя прижала руки к груди и жалобно проговорила:

– Я боюсь!

– Останешься там, погибнешь в темноте! – рявкнул на нее Гром.

– Я не могу! – в отчаянии крикнула Катя.

– Врешь, можешь! Ты смелая девушка! Давай! Быстрей!

Катя подошла к вентилятору, помедлила секунду, как пловец, собирающийся нырнуть с берега в холодную воду, потом вытянула руки и бросилась между лопастями.