Текст книги "Путевой обходчик"

Автор книги: Валерий Кречетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

С полминуты он не слышал ничего, кроме тихой капели – вероятно, где-то недалеко из стены сочилась вода и падала на какой-нибудь камень или рельс. И вот наконец щелчок повторился. На этот раз он прозвучал совсем с другой стороны.

Елагина прошиб пот. Щелчки стали повторяться все чаще и чаще – словно кто-то невидимый наматывал вокруг Елагина круги. А потом спецназовец услышал тихое завывание. Так ветер дует в оконных щелях. Но здесь, под землей, не было никакого ветра, да и быть не могло.

«Что за черт!» – подумал Елагин.

Он вскочил на ноги и принялся вертеться на месте, стараясь увидеть хоть что-нибудь подозрительное. Но вокруг было пусто.

«Может, мне показалось? – подумал Василий. Он был совершенно сбит с толку. – Главное – отключить воображение, – приказал сам себе. – Если я ничего не вижу, значит, ничего и нет. Привидений не существует».

И тут тихий вой повторился снова. На этот раз Елагин готов был поклясться чем угодно, что это не галлюцинация. Держа палец на спусковом крючке, спецназовец осторожно двинулся во тьму. Нужно успеть обнаружить врага раньше, чем он обнаружит тебя.

Василий, стараясь ступать как можно бесшумнее, обошел бочку по кругу и вернулся к исходному месту. Теперь вой повторялся все чаще – звучал он недолго, секунду или две, а потом прерывался, чтобы спустя какое-то время прозвучать снова.

«Может, посветить фонарем?» – подумал Елагин. Почему-то эта мысль показалась ему разумной. В самом деле, отчего бы не попробовать? Он снял прибор ночного видения и положил его на землю рядом с собой, затем вынул из-за пояса фонарь и включил. Желтый конус света осветил сырые стены, бочку, рельсы, обломки кирпичей и куски арматуры.

Толку от фонаря было немного. Елагин протянул руку за прибором ночного видения и с ужасом обнаружил, что тот исчез. Он принялся шарить рукой по земле – однако безрезультатно. Прибора нигде не было. Вой повторился, на этот раз он прозвучал совсем близко.

Рядовой Елагин вздрогнул и направил луч фонаря на звук. Однако он слишком резко крутанулся вокруг собственной оси и, споткнувшись об камень, едва не упал. На ногах он удержался, а вот фонарь выронил. Тот тихо цокнул и погас.

– Черт, – тихо проворчал Елагин, присел на корточки и попробовал найти фонарь на ощупь. Однако фонаря и след простыл. И тут Елагин явственно услышал чьи-то тихие шаги. Кто-то ходил вокруг него, а один раз он даже почувствовал, как этот кто-то дунул ему в лицо.

Елагина прошиб пот. Он попытался схватить невидимого врага руками, но руки схватили лишь пустоту. Тьма вокруг была абсолютная, без единого просвета или проблеска.

– Я вооружен, – тихо предостерег темноту спецназовец. – Лучше держись от меня подальше, слышишь?

В ответ послышался какой-то странный тикающий звук. Елагин прислушался, и у него захолонуло сердце от ужаса – тикающий звук был не чем иным, как тихим, хрипловатым смехом.

«О господи! – с тоской взмолился Елагин. – Господи, помоги мне не сойти с ума!»

Он поднял руку и, сам не сознавая, что делает, перекрестился. Затем тут же устыдился своего движения и опустил руку. В голове даже промелькнула мысль: «Слава богу, никто не видел».

Не то чтобы спецназовцы были атеистами, вовсе нет. Многие из них носили на шее цепочки с крестами и маленькими образами. Перед опасным заданием многие доставали иконки из-за пазухи, чтобы несколько секунд подержать в руке. Иконки и кресты были своего рода оберегами, и ничем больше. Они защищали в схватке с реальным противником.

Но осенять себя крестным знамением у спецназовцев принято не было. Крестное знамение – средство от нечисти: привидений, вурдалаков, вампиров, оборотней и тому подобного сказочного сброда. Никто из бойцов даже под пыткой не признался бы, что верит в эти детские страшилки.

Елагин верил. Верил с детства. Поэтому, когда услышал рядом с собой рычание, он подумал не о собаке и даже не о воображаемой гиене, сбежавшей из зоопарка и поселившейся в подземном туннеле, нет, он подумал об омерзительном чудовище, которое рыскает по подземелью, отлавливая бомжей и зазевавшихся диггеров. Подумал о желтых клыках, которые вонзаются в шею, о пылающих адским огнем глазах, о черном языке, который слизывает с шеи жертвы кровь. Все эти образы пронеслись в воображении Елагина за какую-то долю секунды.

А в следующее мгновение он вскинул автомат и дал по невидимому врагу короткую очередь. Короткую, поскольку тут же что-то невидимое – лапа, дубина, камень – поди знай что – ударило рядового Елагина по голове, и он потерял сознание.

…– Эй! – окликнул кто-то. – Елага, ты живой?

Рядовой Елагин открыл глаза и тут же зажмурил их от ударившего в лицо яркого света.

– Жи…вой, – с трудом выговорил он. Снова открыл глаза, сощурился и посмотрел на лица товарищей, склонившихся над ним. – Что случилось?

– Ты стрелял из автомата, – сухо произнес старлей. – Дал очередь. В кого ты стрелял, боец?

Елагин вспомнил все. И невидимого врага, наматывающего вокруг него круги, и странное пощелкивание, и, наконец, мягкие шаги, а вслед за ними звериное рычание. Ему даже вновь почудился оскал желтых зубов и стекающая с них кровь. Человеческая кровь. Рядовой Елагин усилием воли отогнал наваждение и тихо сказал:

– Там… кто-то был. В темноте.

Старлей приблизил свое лицо к лицу Елагина и холодно поинтересовался:

– Кто?

– Я не знаю. Я… потерял… прибор ночного…

Елагину было неловко признаваться, но он решил говорить только правду. «Правду говорить легко и приятно», – прочитал он когда-то в какой-то книжке. На самом деле это было крайне неприятно и, уж конечно, нелегко.

– Ясно, – сказал старлей. – Ну а фонарь? Где твой фонарь, боец?

Вот теперь Елагину стало действительно стыдно.

– Его я тоже потерял, – ответил он.

Старлей посмотрел на сгрудившихся возле лежащего на земле Елагина бойцов. Снова перевел колючий взгляд на Василия.

– Что ты видел, боец? – четко и медленно произнес он. – Что это было? В кого ты стрелял?

– Я не знаю. Я слышал, что кто-то ходит вокруг меня. А потом кто-то зарычал. – Елагин сглотнул слюну и добавил: – Не знаю, что это было, но точно не человек.

Старлей снова посмотрел на бойцов, на этот раз Елагин разглядел на их лицах усмешки.

«Они мне не верят, – понял он. – Черт, как же им доказать?»

– Ты открыл огонь, – снова заговорил старлей, и голос его не сулил ничего хорошего. – В темноте. Не видя перед собой противника. Ты понимаешь, что мог задеть кого-то из нас?

Елагин с ужасом понял, что об этом-то он как раз и забыл. Даже мысли такой не появилось. Вот тебе и спецназовец. Тряпка!

– Я не успел об этом подумать, – честно признался Елагин. – Я действовал по обстоятельствам. Вернее, думал, что действую по обстоятельствам, – стушевавшись, добавил он. Елагин попытался приподняться, и затылок его пронзила острая боль. Он застонал.

– Я ранен?

– Да, – ответил старлей.

– Тяжело?

– Очень. Нужно было обработать рану сразу, а теперь… боюсь, что уже поздно, – сухо договорил старлей.

Елагин вспотел от страха. Ему вдруг показалось, что он чувствует то, что в книжках принято называть «дыханием смерти». Что-то влажное, смертоносное и безысходное. Словно в лицо ему пахнуло запахом свежевырытой могилы.

«Вот, значит, как оно бывает», – подумал он. А вслух сказал, стараясь, чтобы голос не дрогнул:

– Товарищ старший лейтенант, я умру? Если да, то передайте моей матери, что я виноват перед ней. Очень виноват.

Голос все-таки дрогнул, и Елагин почувствовал досаду.

– Значит, я умру, – мужественно произнес он и нахмурил брови.

Старлей, однако, покачал головой:

– Нет, парень, не умрешь. Но шишка на затылке будет здоровенная.

Он усмехнулся, и бойцы, словно только того и ждали, тихо засмеялись из темноты.

– Тебя вырубили, – объяснил, усмехаясь, старлей. – Дали по башке твоим же фонарем. Вон он валяется.

– Кто? – спросил Елагин. – Кто это сделал?

Старлей протянул ему листок бумаги. Елагин поднес его к слезящимся от обиды глазам и прочел:

 
Наша служба и опасна и трудна!
А на самом деле – на хрен не нужна!
Привет ментам от диггеров!
 

Внизу был пририсован похабный рисунок.

– Это было пришпилено к твоей спине, – пояснил старлей. – Ладно, боец, вставай. Хватит валяться, земля-то сырая. Еще копчик себе отморозишь.

Кто-то из парней протянул Елагину руку, и он, кряхтя, поднялся. Старлей тут же отвернулся от Елагина, потеряв к нему всякий интерес.

– Степанцов, что там с диггерами? – поинтересовался он.

– Исчезли. Как сквозь землю провалились.

– Мы уже под землей. Дальше проваливаться некуда. – Старлей вздохнул. – Чертовы молокососы. Придется выбираться без них.

– Из-под земли достану, – глухо пророкотал спецназовец с плоским носом. – Достану и научу родину любить.

– Сначала самим надо выбраться.

– Может, двинем дальше? – предложил плосконосый. – Мы не диггеры, но тоже кое-что умеем.

– Командир, он прав, – поддакнул Петров. – Мы и сами с усами. Только нужно поспешить, много времени впустую потеряли.

Спецназовцы с надеждой смотрели на своего командира. Старлей обдумал предложение бойцов и покачал головой:

– Нет. Я не могу рисковать отрядом. Еще не хватало, чтобы мы заблудились и на наши поиски снарядили другую команду. Это будет позор. Возвращаемся обратно.

Старлей поправил амуницию, затем отдал необходимые распоряжения, и отряд нехотя двинулся к выходу. Возвращались понурые и молчаливые. Задание было провалено.

Андрей с Сержем хохотали громко, не таясь. Здесь их никто не мог услышать. Да если бы и услышали – что с того? Под землей никогда не знаешь наверняка, откуда доносится звук.

– Ой, не могу! – У бородатого Сержа даже слезы на глазах выступили. – Развели ментов, как лохов! Я знал, что они кретины, но не думал, что настолько.

– Легко тебе говорить, – посмеиваясь, ответил тощий Андрей. – Записку ведь не ты ему на спину лепил.

– Зато я его фонарем по темечку погладил!

– Кстати, ты его не сильно приложил?

– Да не, я ведь не со всей силы. Так только, чтобы в кумполе зазвенело.

Они переглянулись и снова расхохотались.

Всю «операцию» друзья-диггеры просчитали еще наверху. У них было два плана. Первый – довести ментов до коллектора и потребовать за свою работу денег. Если бы менты согласились – поход продолжился бы. А если нет – и такой исход казался друзьям наиболее вероятным, – тогда друзья собрались довести их до цементной бочки и разыграть небольшой юмористический спектакль. Для начала Андрей объявил, что что-то увидел за углом. Менты, ясное дело, поперлись туда, чтобы выяснить.

Потом Степанцов отвел диггеров ко входу в узкий туннель. Он, конечно, не догадывался, что туннель этот идет параллельно большому туннелю и что один из его выходов находится аккурат возле цементной бочки.

Так что друзья просто прошли по узкому туннелю, вынырнули возле бочки и разыграли спецназовца, устроив ему «шоу с фейерверком». Была, конечно, вероятность, что спецназовец сразу же начнет палить очередями из своей «пукалки». Но он держался молодцом. По крайней мере, первые три минуты.

– Знаешь, Андрюх, – все еще усмехаясь, обратился к другу бородатый Серж, – стыдно признаться, но когда он начал стрелять из автомата, я реально чуть в штаны не наделал.

– Тебя можно понять, – пожал плечами Андрей. – Он ведь мог тебя зацепить. Да и меня тоже.

– Да уж. – Серж криво усмехнулся. – Я не думал, что он начнет палить без предупреждения. Обычно они что-то там кричат. Типа: «Стой, или я стреляю!» А этот мудак просто нажал на курок.

– Ладно, не парься, – ответил другу Андрей. – Все уже позади.

– Это точно. А с запиской ты здорово придумал. И как тебе такое в голову пришло?

– Я два года мечтал ментам за брательника отомстить, – блеснув глазами, ответил Андрей. – Ну ничего, теперь они у меня попляшут.

– Долго твоему брату еще чалиться? – поинтересовался Серж.

– Полтора года.

Бородатый кивнул и отхлебнул пива. Они сидели на деревянной полусгнившей скамье под тусклой, мерцающей служебной лампочкой.

– Слышь, Андрюх, – снова заговорил бородатый. – Как думаешь, может, нам их вывести? Они ж полные лохи. Заблудятся еще, а нам потом отвечать.

– Не заблудятся, – со злостью в голосе произнес Андрей. – Рано или поздно выберутся.

– Они могут там целую неделю бродить, – осторожно заметил Серж. – Мы же их специально в обход повели, чтобы с панталыку сбить.

Тощий повернулся к своему приятелю и возмущенно прошипел:

– Слушай, чего ты за них так волнуешься? Ты что, ментов любишь?

Серж пожал плечами:

– Да нет. Просто жалко.

– Ты бы лучше брата моего пожалел. Когда они ему ни за что ни про что срок впаяли.

– Ладно, Андрюх, не горячись, – миролюбиво проговорил бородатый. – Я ж не спорю. Я просто так – размышляю вслух. Не хочешь ментам помогать – не надо. Пусть бродят. От жажды не умрут, это точно, воды вокруг полно. А захотят хавать – крыс себе настреляют.

Диггеры улыбнулись, допили пиво и открыли еще по банке.

– Ну все, Андрюх, пора. – Бородатый поднялся со скамейки. – Время уже поджимает.

– Как скажешь. – Тощий смял в руке банку и швырнул ее в стену туннеля.

– Слышь, старик, а что, если мы этих встретим?

– Кого, ментов?

– Да нет. Грабителей этих. Тех, что Тетрабанк подломили. Что будем делать?

Андрей задумался. Серж ему не мешал, он знал, что в тощей голове друга частенько рождаются гениальные идеи. Вот и на этот раз он терпеливо ждал, пока Андрей что-нибудь придумает. Наконец тот вышел из задумчивости, пристально посмотрел на Сержа, облизнул губы и сказал:

– Подъем наверх отменяется.

– Как это? – не понял бородатый.

– А так. Мы идем искать грабителей.

Серж уже стал догадываться, к чему клонит его тощий друг, но на всякий случай спросил:

– Зачем это?

– А затем, что мы найдем их и заберем деньги!

Нечто подобное крутилось и в голове Сержа, но его лицо все равно вытянулось от удивления.

– Но ведь с ними наверняка опытный проводник, – возразил он. – Если это так, то мы их не догоним.

– А если нет? – прищурил глаза Андрей. – Прикинь, у них там сотни тысяч баксов! Мы можем взять их тихо, без шума и пыли. Они даже не поймут, что произошло. Устроим маленький спектакль, как с этим спецназовцем. Потушим свет, попугаем. А когда они придут в себя, денежки уже тю-тю. Я выкуплю брательника из тюряги, ты купишь себе «Бентли». Ты же давно об этом мечтаешь!

– Так-то оно так, – с сомнением протянул Серж. – Но как-то… боязно. Допустим, хорошего проводника у них нет. Но стволы-то есть! И они церемониться не станут. Это тебе не менты. Будут палить на каждый шорох. Не знаю, как ты, а я не хочу, чтобы мне в этом подземелье прострелили башку.

– Да чего ты заранее паникуешь, чудак? Нужно быть осторожнее, только и всего. Зато прикинь, как мы заживем, когда у нас будут сотни тысяч баксов! Хату себе купишь на Мичуринском, как и хотел. Не надоело еще у тетки в кладовке ютиться?

– Это не кладовка, а нормальная комната, – возразил Серж.

– Да какая, к черту, разница! Все равно не твоя.

Бородатый задумался. Андрей напряженно смотрел на него, а взгляд его так и говорил: «Давай же, соглашайся! Соглашайся, мать твою!»

– Ладно, – кивнул Серж. – Не скажу, что мне это по душе, но шанс упускать не хочется. Когда еще подвернется.

– Вот и молодец, – облегченно вздохнул Андрей. – Тогда давай разработаем план действий.

– Давай, – согласился Серж. С того мгновения, как он решился, у него словно камень с сердца упал.

С Андреем их связывала долгая дружба. Еще до того, как в первый раз спуститься под землю, они вместе прыгнули с парашютом. Вернее, прыгали-то порознь, но приволок в парашютную секцию Сержа именно Андрей.

– Говорят, там так страшно, что некоторые помирают от разрыва сердца, – с каким-то болезненным восторгом объяснял Андрей. – Даже до земли не успевают долететь.

– Как не успевают? – усомнился Серж, который всегда был немного тугодумом.

– А так. Помирают еще в полете. А на землю спускаются только их холодные трупы.

Должно быть, зрелище летящих на парашютах холодных трупов заворожило Андрея, потому что он мечтательно улыбнулся, уставившись в какую-то точку на стене.

– Андрюх, – осторожно спросил Серж, – а что, если и мы?

– Чего мы? – не сразу понял Андрей.

– Ну, если и мы так же.

– Про что ты говоришь, не пойму?

– Да про холодные трупы твои!

– А, ты про это! – Андрей засмеялся. – Ну, значит, судьба. Зато смерть будет красивая. Да не дрейфь ты, все будет хорошо.

После этих слов Серж полностью доверился другу и успокоился. И Андрей оказался прав – все прошло хорошо. Совершив первый прыжок, они еще несколько раз повторили, а потом это занятие Андрею наскучило.

– Нету драйва, – жаловался он. – Наперед знаю все, что будет. Нет эффекта неожиданности. Скука и рутина.

Сержу прыжки с парашютом не казались скучными. И всяких таких эффектов, в том числе и эффекта неожиданности, ему хватало выше крыши. Кроме того, он слегка побаивался, что Андрей придумает еще что-нибудь – пострашнее прыжков с неба. Хотя куда уж страшнее! Однако он не хотел ударить лицом в грязь перед другом, а потому с усмешкой произнес:

– Да, тоска. Занятие для девчонок.

Так друзья ушли из парашютной секции. А потом – было это два года назад – Андрей открыл для себя новое увлечение. Он стал диггером. И с тех пор это занятие ни разу не показалось ему скучным. Серж радовался за друга, хотя ему самому частенько бывало не по себе. Особенно когда приходилось залезать в какую-нибудь узкую расселину.

«Уж лучше бы я спрыгнул с парашютом», – думал он в такие минуты. Но вслух, понятное дело, ничего не говорил. Чтобы не прослыть в глазах Андрея трусом и маменькиным сынком.

Поначалу они спускались под землю почти каждый день. Андрей даже на занятия в университет приносил с собой сумку со снаряжением. Чтобы сразу, не заходя домой, заняться любимым делом.

Серж следовал его примеру, тоже послушно карабкался по вонючим, сырым туннелям, но делал это без особого энтузиазма. Правда, однажды он испытал довольно сильное потрясение. Когда, ползая по подземельям, они наткнулись на старинный ларец, набитый серебряными монетками. Монетки по большей части проржавели и при прикосновении рассыпались в прах. Но кое-что уцелело.

Друзья долго думали – отнести клад в милицию и получить причитающиеся им двадцать пять процентов или продать монетки, а заодно и ларец, коллекционерам. Выбрали второе. Денег много не наварили, но на пару месяцев безбедной жизни хватило. А Серж еще и костюмчик себе прикупил. Оба друга – и Андрей, и Серж – были выходцами из небогатых семей. При этом учились они на престижном юридическом, где рядом с ними на аудиторских скамьях сидели сынки и дочери разных шишек и авторитетов.

Чтобы соответствовать статусу студента престижного вуза, приятелям приходилось покупать себе приличную одежду и мобильные телефоны. «Кидать понты» – так это называл Андрей. Несмотря на то что оба постоянно где-нибудь подрабатывали, денег все время не хватало. Сержа это расстраивало. Андрея – бесило.

И вот наконец им выпал шанс устроить свою жизнь раз и навсегда. Несколько сотен тысяч баксов! Дело тут даже не в квартире и машине, а в том, что на эти деньги можно открыть свою частную практику, организовать адвокатскую контору и все такое прочее. Если дело пойдет, то счастливое будущее им обеспечено.

Так или примерно так думали Андрей и Серж, собираясь совершить самый дерзкий и самый безумный поступок в жизни – ограбить грабителей.

Полковник Орлов еще раз посмотрел на фотографию и небрежно швырнул ее на стол.

– Плохо, – произнес он, – очень плохо. Не стражи закона, а пионеры-скауты. Что за «Зарницу» вы там устроили?

Капитан Семенов потупил взгляд и ответил виноватым голосом:

– Товарищ полковник, как я уже докладывал, мы нашли место, где грабители спустились под землю. Позвали кинолога, но под землей у псов пропадает нюх. Там ведь везде вода. Плюс мазут по водостокам с поверхности стекает. Да и боятся они.

– Кто? – не понял Орлов.

– Собаки, – пояснил капитан. – Там ведь темно, а они темноту не очень… Потыкались, потыкались, заскулили и вернулись назад. Прижались к ногам кинологов и дальше ни в какую.

– А что кинологи?

– Да ничего. Руками разводят. Говорят, что с собаками происходит что-то странное. Но, с другой стороны, их ведь никто не натаскивал бегать по подземельям.

Полковник дернул щекой и сердито проговорил:

– Черт знает что такое. А твои диггеры?

Семенов вздохнул:

– Еще хуже собак. Добрели до коллектора, а там сказали: «Либо вы нам заплатите, либо дальше не пойдем».

– Ну и заплатили бы!

– Товарищ полковник, они по тысяче долларов потребовали. На рыло.

– По сколько? По тысяче? – Орлов присвистнул. – Я смотрю, у них губа не дура. Вымогатели чертовы. Пробовал хоть на них надавить?

– Еще бы. Только нынче такая молодежь, что ничем не запугаешь. В общем, дальше коллектора они не пошли.

– Гм… Ну хорошо. А что за суматоха там поднялась? Что за возня с пальбой в воздух?

Физиономия у Семенова стала совсем унылой.

– Да диггеры эти. Мало того что помогать отказались, так еще и парней наших разыграли. Завели их в какой-то тупик и бросили там.

– То есть как бросили? – не понял полковник.

– Просто. Испарились. Ну парни и запаниковали. Они ведь, как и собаки, – виновато добавил Семенов, – не обучены преследовать подозреваемых под землей. А те придурки давай еще и пугать их. То в одном месте камушек кинут, то в другом железкой погремят. Ну у наших ребят нервы и сдали. Товарищ полковник, они и выстрелили-то пару раз.

– Хорошо хоть, ни в кого не попали, – желчно заметил Орлов. – Надо бы шутников этих наказать.

– Да как их накажешь. Они будут твердить, что сами с дороги сбились и заблудились в темноте. Потом услышали голоса оперативников, пошли на голоса. А те в ответ открыли огонь на поражение. Подкопаться в такой легенде будет не к чему.

– М-да… Вот тебе и молодое поколение, – задумчиво проговорил полковник Орлов. – Значит, поиски под землей придется свернуть. Хотя… какой в них смысл? Думаю, грабители уже давно наверху.

Капитан Семенов снова замялся, словно хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать. Орлов заметил это и спросил:

– Ну? Что еще?

– Я, как вы и велели, покопался в ГИЦе. Про грабителей ничего нового не нашел, но наткнулся на интересную информацию. Правда, она не имеет отношения к делу.

Полковник Орлов закурил и небрежно уточнил:

– Что за информация? Да не мнись, капитан, выкладывай начистоту.

– Пять лет назад в одном из туннелей метро обходчики нашли труп с вырезанными глазами.

Орлов кивнул:

– Да, я помню эту историю. И что?

– А спустя два года еще один труп. Тоже в метро. И тоже без глаз. Это был бомж, поэтому дело тогда быстро свернули.

Полковник выдохнул клубок дыма и велел:

– Давай ближе к делу. Не могу понять, капитан, к чему ты клонишь?

Семенов пригладил ладонью рукав пиджака и сказал:

– Да дело в том, что… В общем, я тут прочел показания одного бомжа, который проходил по делу об ограблении газетного киоска. Так там написано: «Я в подземные туннели не спускаюсь. Не хочу, чтобы моими глазами играли гоблины». Дознаватель его спросил: «Что за гоблины такие?» А бомж ему: «Ты что, дядя, с луны свалился? Не знаешь, что под землей орудуют чернобыльские мутанты? У них в крови не хватает какого-то гормона, поэтому они ловят людей и выжирают им глаза».

– Чушь какая-то, – поморщился Орлов. – Ну и к чему ты мне это рассказываешь?

– Да я вот подумал… А что, если грабители наткнулись на этих мутантов? На гоблинов этих.

Полковник пристально посмотрел на Семенова.

– М-да, – произнес он. – Сдается мне, капитан, что ты там, под землей, вредных испарений нанюхался. Если в эти бредни веришь.

– Да я просто предположил, – смущенно пожал плечами Семенов.

– Делом, – резко сказал полковник Орлов. – Делом надо заниматься, а не сказки сочинять. Ладно, капитан, иди работай.

Полковник вынул изо рта дымящуюся сигарету и с силой вмял ее в пепельницу.

Иркут продвигался по подземелью осторожно, то и дело замирая и прислушиваясь к доносящимся из туннеля звукам. Ему вновь показалось, что он в ночной разведке. Иркут даже поглядывал под ноги, чтобы не проглядеть растяжку. Иногда туннель подрагивал, и из щелей на стенах сыпался песок. Потом дрожь усиливалась, и было слышно, как где-то поблизости, вероятно в соседнем туннеле, с отдаленным грохотом проносятся электрички.

– Рабочий туннель рядом, – сказал себе Иркут, и отчего-то эта мысль успокоила и даже обрадовала.

Оставшийся с группой Гром напряженно вглядывался во тьму, туда, куда ушел пару минут назад Иркут. Заложники сидели на корточках возле стены. Ольга нервно кусала губы, Катя закрыла глаза, но не спала – она то и дело вздрагивала, и возле губ ее появлялась едва заметная страдальческая морщинка. Костя, стоя возле них с автоматом в руках, все время оглядывался, словно был окружен невидимыми врагами, которые собирались застать его врасплох.

Наконец где-то в отдалении коротко вспыхнула и тут же погасла спичка. Гром повернулся к группе и тихо произнес:

– Все, пошли.

Заложники нехотя поднялись на ноги и двинулась вперед. Замыкал процессию Костя. Он шагал за Пахомовым и постоянно оборачивался.

– Слышь, мент, – тихо позвал он. – А что там в ваших сводках про заброшенное метро пишут?

– Пишут, что под Москвой завелся огромный крокодил, который питается придурками, – ответила за сержанта Катя. – Ты – первый кандидат на съедение.

Костя натянуто усмехнулся:

– Юмористка, да?

– Угу, – угрюмо ответила Катя. – Следи за задницей, чтобы крокодил тебе ее не откусил.

– Я лучше на твою полюбуюсь, – огрызнулся Костя. Помолчал немного и заговорил снова. На этот раз голос его звучал примирительно: – Слышь, Кать, чего мы с тобой все время собачимся? Я не такой уж плохой парень. Если бы мы познакомились в другой ситуации, могли бы стать любовниками.

– Лучше я стану любовницей подземного крокодила, – заявила Катя.

– Нет, правда, – не унимался Костя, беззлобно усмехаясь и пугливо косясь по сторонам. – Я не всегда такой злой. С телками я нежен. И башляю по полной программе. Ну там – ресторан, побрякушки, шмотки. Не скуплюсь, в общем. Ты вот чего больше всего хочешь?

– Чтобы ты засунул нос себе в задницу и задохнулся от собственной вони, – отрезала Катя.

Костя усмехнулся:

– Да нет, я серьезно. Вот, допустим, у меня было бы много денег. Что бы ты хотела, чтобы я купил?

– Купи себе новые мозги, – сухо сказала Катя.

Костя нахмурился.

– Ох, и сука же ты, Катька. Я к тебе со всей душой, а ты… Ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Вот погоди, найдем выход, я тобой займусь.

Ржавые железные балки крест-накрест перекрывали темный проем туннеля. На одной из балок висела помятая металлическая табличка с надписью: «ОПАСНО».

Иркут остановился перед табличкой, всмотрелся в темноту. Его не покидало ощущение, что во мраке туннеля кто-то прячется. Кто-то или что-то. Иркута бесило, что он не знает своего противника. Он не боялся ни черта, ни дьявола, но неизвестность пугала.

Сзади послышались шаги. Появился Гром, за ним брели, пошатываясь, заложники.

– Ну что, Сусанин недорезанный, куда ты нас привел? – насмешливо спросил Костя. Видно было, что он на взводе. То ли от страха, то ли от волнений.

– Еще кто кого привел, – буркнул в ответ Иркут.

– Да, Гром, сдается мне, что ты не того послал в разведку, – со злостью произнес Костя. – Этот нас приведет – аккурат в лапы к ментам.

– Хлебало завали, – спокойно сказал ему Иркут.

Костя побагровел, он вдруг рванулся к Иркуту и схватил его за грудки.

– Чё, думаешь крутой, да? – яростно крикнул Костя. – Знаешь, сколько я таких крутых переломал? Больше не буду бегать за вами, как сявка!

Иркут молча усмехнулся.

– Да пошел ты! – рявкнул на него Костя и оттолкнул от себя. – Гром! Слышь, Гром?

– Чего тебе?

– Все. Делим деньги и каждый сам по себе! Я ухожу!

Гром испытующе на него посмотрел:

– Значит, хочешь разбежаться?

Костя кивнул:

– Да. Дай мне мою долю, и я уйду.

– Не верьте ему! – закричала вдруг Ольга. – Он что-то знает. Мы видели, как он рылся в шлеме. Потом достал специальный фонарик и светил им на стены.

Гром посмотрел на Ольгу, перевел взгляд на Костю и сухо осведомился:

– Так, значит, это был мотоцикл Шплинта?

– Да кого ты слушаешь! – истерично заскулил Костя. – Она же в банке работает! Она с ментами заодно!

– Я тоже видела, – громко сказала Катя, презрительно глядя на Костю.

– Видела! – засмеялся Костя. – Слыхал, Гром? Да чё они вообще могли видеть? Да у них глаза от страха врассыпную.

– Это был мотоцикл Шплинта? – медленно, почти по слогам, повторил свой вопрос Гром.

– Чушь! Сами подумайте, как он мог проехать сюда на мотике? Может, он еще сам его подвесил к потолку? Вы чё?

– Иркут, обыщи его! – распорядился Гром.

Иркут двинулся на Костю, но тот вскинул автомат и навел на Иркута.

– Только дернись! – с ненавистью произнес Костя.

Иркут остановился. Посмотрел на автомат и сказал:

– Зря ты это, парень.

– Я сам знаю, зря или не зря. Двинешься ко мне – пристрелю.

Гром молниеносным движением схватил автомат за ствол и поднял его к потолку. Костя успел нажать на спуск, и короткая автоматная очередь ушла в потолок, взорвав тишину туннеля.

Гром вырвал автомат из рук Кости и швырнул его на пол, затем коротко ударил уголовника кулаком под дых. Тот согнулся пополам, вытаращил глаза и захрипел.

– А это тебе за то, что наставил на меня ствол, – сказал Иркут и дал Косте хорошего пинка под зад.

Костя повалился на землю, но затем быстро перекатился набок и резко выбросил руку в сторону Иркута. Острое лезвие ножа вспороло Иркуту штанину.

– Ты смотри, он еще сопротивляется, – насмешливо заметил Иркут.

Он легко увернулся от следующего выпада Кости и ударом ноги выбил нож из его пальцев. Потом нагнулся, схватил Костю за шиворот и рывком поставил на ноги. Пару раз съездив подельнику по физиономии, прислонил его к стене и предупредил:

– Стой спокойно, а то покалечу.

После чего быстро обыскал Костю. Вынул из-за пояса пистолет, передал его Грому. Затем достал из кармана кастет с шипами и отшвырнул его в сторону, туда же, куда за несколько секунд до этого полетел нож.

– Ну? – сухо спросил Гром. – Что ты теперь скажешь?

Костя молчал, хрипло дыша и дико вращая глазами. Гром прижал ствол пистолета к голове уголовника и пригрозил:

– Сейчас наша доля станет на треть больше.

– Гром, смотри, что я у него нашел. – Иркут посветил по сторонам маленьким фонариком. – Ультрафиолетовый, – сообщил он.

Гром посмотрел на фонарик, перевел взгляд на Костю, прищурился.

– Спрошу три раза. Зачем тебе этот фонарь?

Костя не ответил.

– Ну? – повысил голос Гром.

Костя вальяжно усмехнулся и сплюнул под ноги Грому.

– Что ж, ты сам напросился. – Гром схватил руку Кости, прижал ее к стене и без всякого предисловия или предупреждения выстрелил ему в ладонь.