Текст книги "Путевой обходчик"

Автор книги: Валерий Кречетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Упаковав прибор, Шплинт взял со стола пистолет, проверил обойму, защелкнул ее обратно и сунул оружие за пояс. Потом бросил в сумку фонарь, застегнул «молнию» и перебросил ремень сумки через голову, закрепив ее на груди наподобие патронташа.

Он обернулся к иконе Богородицы, стоявшей на книжной полке, перекрестился и тихо проговорил:

– Богоматерь Божья, спаси и помилуй мя грешного. И пошли мне удачу.

Затем снова перекрестился, подхватил со стола мотоциклетный шлем и зашагал к двери.

На улице было солнечно и жарко. Шплинт поправил на груди ремень сумки и направился к мотоциклу. Сидевший на скамейке одноногий инвалид протянул к нему руку и жалобно попросил:

– Подай на хлеб, сынок!

Шплинт брезгливо поморщился и бросил на ходу:

– Убери корявки, укороченный. Ногу-то небось по пьяни потерял.

Инвалид быстро отдернул руку и злобно прокричал вслед удаляющемуся парню:

– Смотри, свои копыта не растеряй, сердобол!

Шплинт обернулся и смачно сплюнул в сторону инвалида. Потом подошел к мотоциклу, оседлал его и напялил на голову шлем. Через несколько секунд мотоцикл, взревев как зверь покатился по двору. Инвалид посмотрел ему вслед, перевел взгляд на плевок, темнеющий в пыли, и тихо проговорил:

– Что б тебя живьем сожрали, подонок…

Мотоцикл выехал со двора и стремительно понесся по шоссе. Правил Шплинт умело, с наклонами вписываясь в повороты и лихо объезжая пробки.

Минут через двадцать он въехал на Суворовскую площадь, обогнул огромный каменный пентакль Театра Российской армии, ворвался в заваленный грудами кирпичей двор, пролетел под строительными лесами и, рыкнув мотором, нырнул в черную дыру, ведущую к подземным коммуникациям. Мгновение – и от мотоцикла осталось лишь легкое желтое облачко пыли, а сам он исчез, словно растворился в воздухе.

Спустя еще пару минут мотоцикл с ревом нес своего лихого седока по туннелю заброшенной ветки метро, умело объезжая валяющуюся тут и там арматуру и все дальше углубляясь в темный лабиринт сводчатых арок.

Грузовик стоял как вкопанный. Полковник Орлов сунул в рот спичку, нагнулся, осмотрел расстояние от заднего борта до двери, снова выпрямился и мрачно проговорил:

– Чертовщина какая-то.

– Да, непонятки, – поддакнул старлей. – Главное, неясно, куда они делись. Машины у них не было, иначе мы столкнулись бы нос к носу. Тут других подъездов нет. Будто испарились!

– Надо искать, – сухо сказал полковник. – Чудес не бывает. Зато бывают менты, плохо делающие свою работу. – Он прищурился и добавил: – Ясно выражаюсь?

– Так точно, – кивнул старлей.

Спецназовец подвел к ним водителя грузовика.

– Вот он, взяли в туалете, – отчитался он. – Пытался отсидеться.

Водила оказался хлипким мужичонкой в грязной рубашке и рваных джинсах. На голове у него красовалась черная бейсболка, околыш которой пересекали огненные буквы: «Adidaz».

Полковник кивнул на грузовик и мрачно поинтересовался:

– Твоя работа?

– А чё опять не так-то? – прогундосил мужик. – Сами же сигналили!

Полковник вперил в лицо водилы холодный взгляд и сухо спросил:

– Ты с ними? В деле? Отвечай!

Водила испуганно обернулся на старлея, снова посмотрел на полковника и, вжав голову в плечи, прогнусавил:

– Вы о чем, мужики?

– Грузовик сюда зачем поставил?

– Да говорю же: милицейские машины сигналили – требовали дорогу освободить. Ну я и отогнал.

– Про ограбление что-нибудь знаешь?

Мужик округлил глаза.

– Огра… бление? – с трудом выдавил он.

– Так знаешь или нет?

Водила принялся мотать головой, да так усердно, что она едва не слетела с плеч.

– Ей-богу, начальник, – бормотал он, – ничего не знаю. А дверь бортом случайно прижал. По глупости. Богом клянусь!

Полковник дернул щекой и повернулся к старлею:

– Выясните точно, в какой момент это произошло. Испариться они не могли. И вызовите кинолога.

– Пошли, – приказал старлей водителю и сурово взял его за локоть.

– Начальник, я тут ни при чем! – продолжал испуганно голосить водила, оглядываясь на полковника. – Ваши же меня и защемили. Куда мне было деваться?

Полковник его, однако, уже не слышал. Он вновь оглядел борт грузовика и дверь, затем присел возле колес и окинул взглядом след, который оставили на земле шины. Выпрямился и, задумчиво потеребив нижнюю губу, проговорил:

– Похоже, им тоже пришлось нелегко. Здоровые, видать, ребята.

– Думаете, этот чудак заблокировал им дверь? – недоверчиво спросил старлей.

– Думаю, да, – ответил полковник. – Посмотри-ка сюда. – Он показал на следы грузовика. – Видишь? Они откатили грузовик, выбрались наружу, а потом снова заблокировали дверь. И все это проделали за минуту или даже меньше. Сколько было грабителей?

– Трое.

Полковник усмехнулся и кивнул:

– Трое. Они втроем сделали то, что не смогли сделать четверо твоих парней. И не забудь – им нужно было не только толкать дверь, но и приглядывать за заложниками.

Полковник Орлов снова подошел к двери и попробовал ее приоткрыть.

– Им пришлось здорово попотеть, чтобы протиснуться в эту щель, – задумчиво произнес он.

– Выходит, они почти были в наших руках? – с досадой пробормотал старлей.

– «Почти» в нашем деле не бывает, – с усмешкой ответил полковник. Вздохнул и добавил: – Слава богу, вести это дело буду не я. Я, старлей, завтра отчаливаю. В отпуск. В ближайшую неделю вместо табельного оружия у меня будет спиннинг, а ловить я буду не бандитов, а зубастых хищников с плавниками. Так-то.

Полковник Орлов вынул изо рта спичку, швырнул ее на землю, повернулся и неторопливо побрел к милицейской машине.

Когда десять минут спустя старлей подошел к машине, полковник сидел на водительском месте и невозмутимо курил.

– Ну как там? – спросил он старлея.

– Глухо, – ответил тот. – Не можем обнаружить никаких следов. Уйти пешком не могли, на машине тоже – наши перекрыли все выходы. Как сквозь землю провалились…

– Чудес не бывает, старлей, – повторил Орлов. – И люди не проваливаются сквозь землю. Проверьте все соседние здания.

– Уже проверили, – ответил старлей.

Полковник Орлов крепко затянулся и швырнул окурок в окно.

– Ладно, – сказал он. – Объявляйте «Перехват».

…Мотоцикл рыкнул и заглох. Шплинт погасил фару, снял шлем и повесил его на руль. Посмотрев на часы, сам себе кивнул. Потом неспешно слез с мотоцикла, забрал ключи и сунул их в карман. Снова глянув на часы, он неторопливо размял ноги и, перекрестившись, зашагал в сторону черной дыры, ведущей в старый заброшенный туннель.

Несмотря на то что Шплинт неплохо ориентировался под землей, ему было немного страшновато. Каждый раз, спускаясь сюда, он чувствовал себя так, словно вторгался в чьи-то чужие владения. Хозяина пока нет, но скоро он вернется и тогда… Впрочем, о том, что случится тогда, Шплинт старался не думать. Ему и так хватало страхов.

Диггерством Шплинт увлекся лет пять назад. Сначала поспорил с приятелем на бутылку коньяка, что спустится в вентиляционный люк университета и пройдет его до конца. Дело, конечно, было по пьяной лавочке.

Он тогда довольно легко пролез в воздухо-отвод, скрывавшийся в цоколе фонтана в скверике рядом с главным зданием МГУ. Там было совсем не страшно, даже наоборот. Всюду горели тусклые лампочки служебного освещения. Да и вентиляционный туннель оказался исхожен вдоль и поперек. Повсюду валялись банки из-под пива, обертки от «сникерсов» и соленых орешков и даже презервативы.

В тот, первый, диггерский рейд Шплинт, не имея никакого опыта, умудрился войти в туннель с одной стороны университета, а выйти – с другой, метрах в пятистах от входа.

Приятель-диггер был поражен и без всякого сожаления вручил победителю бутылку коньяка. А потом позвал с собой – «в путешествие по подземному царству». Постепенно Шплинт втянулся в это дело и уже через месяц стал предпринимать одиночные вылазки.

– Ты, Шплинт, прирожденный диггер, – говорил ему, ухмыляясь, приятель. – Дай тебе волю, ты будешь жить под землей, а наружу выбираться, только чтобы раздобыть себе жратвы да трахнуть пару девочек. А потом будешь уползать обратно под землю, как червь. Тебе бы не помешало устроить себе под землей настоящее логово.

Шплинт не спорил. Глупо спорить с очевидным.

Он и впрямь готов был сутками шляться по пустынным сырым туннелям. Правда, иногда, в каком-нибудь особенно глухом закоулке, ему вдруг начинало что-то чудиться. Появлялось тревожное ощущение: он здесь не один. Вокруг сновали какие-то тени. А иногда Шплинт отчетливо чувствовал, что некто смотрит ему в спину, однако, оглянувшись, он обнаруживал сзади лишь черную сырую пустоту.

И все же он любил эти одинокие подземные прогулки. Спускаться под землю в одиночку было, безусловно, опасно, но зато здорово щекотало нервы. Когда после многочасовых блужданий по подземным лабиринтам столицы Шплинт выбирался наконец на свет божий, то чувствовал себя так, словно заново родился. И это ошеломляющее ощущение повторялось снова и снова. «Каждый раз, как в первый раз», – шутил сам с собой Шплинт, вылезая из очередной дыры и блаженно вдыхая загазованный воздух Москвы.

Вот и сейчас Шплинт шагал по заброшенному туннелю, и душа его ликовала от восторга. Он чувствовал себя здесь как дома.

Просторный паркинг был почти пуст. Пара малолитражек, один потрепанный «Рено» да несколько «японцев», вот и все «автостадо».

Обшарпанная неприметная дверь в стене приоткрылась, и наружу выглянула стриженая голова Иркута. Он цепко оглядел паркинг, обернулся и бросил:

– Все чисто. Можно выбираться.

Трое грабителей вместе с заложниками вышли на площадку паркинга. Бандиты сжимали в руках пистолеты. У заложников по-прежнему были связаны руки. Девушки выглядели усталыми и измученными, а на старшего сержанта Пахомова и вовсе страшно было смотреть. На губах его запеклась кровь, под левым глазом вздулся синяк. Взгляд у милиционера был затравленный, как у побитого пса. Да, собственно, таковым он и являлся.

На плече у Грома висела туго набитая деньгами большая спортивная сумка с надписью «СССР». Вид у него был все такой же спокойный и уверенный. Лишь когда он бросал взгляд на Костю, во взгляде этом появлялось что-то похожее на сомнение.

Бандиты, озираясь по сторонам, прошли к неприметному деревянному ящику, стоявшему у стены.

– Иркут, давай, – тихо скомандовал Гром.

Иркут кивнул, быстро открыл ящик, достал из него черный пластиковый пакет и снова – тихо и осторожно – закрыл крышку.

– Костя, хорош пялиться на бабу, – сухо велел Гром, – по сторонам смотри.

– А чего смотреть-то? – недовольно пробурчал Костя. – Нет тут никого.

Иркут между тем достал из пакета фонари и раздал их подельникам.

– Куда дальше? – спросил Гром у Кости.

Тот показал на узкую железную дверцу в стене:

– Сюда!

– Точно?

– Зуб даю.

Иркут усмехнулся и заметил:

– Если будешь разбрасываться зубами, то скоро тебе понадобится вставная челюсть.

– Ты за своими смотри, остряк, – ухмыльнулся Костя. – Ну? Чё застыли-то? Двигаем, что ли?

И вся группа осторожно, то и дело по-звериному оглядываясь, двинулась к железной дверце. Смазливая шатенка внезапно остановилась.

– Чего встала? – спросил Костя.

– Я не могу так быстро, – пожаловалась она. – У меня сапоги на каблуках.

– А ты их сними, – посоветовал Костя. – Полюбуемся на твои ножки. А станет тесной юбка, можешь и ее…

Гром, проходя мимо, грубо толкнул девушку вперед, а Косте на ходу бросил:

– Хорош болтать.

Костя с ненавистью посмотрел ему вслед, потом презрительно, но предусмотрительно тихо сплюнул на бетонный пол паркинга. Шатенка снова приостановилась, и теперь уже Костя толкнул ее в спину.

– Придурок! – возмутилась девушка.

– Попридержи язык, лахудра. А то загну прямо здесь. – Он схватил девушку пятерней за ягодицу и подтолкнул ее вперед.

– Грубиян! – вскрикнула шатенка.

– А ты…

Однако договорить Костя не успел. Где-то совсем рядом взвыли милицейские сирены, и секунду спустя две милицейские машины, визжа шинами, ворвались на площадку паркинга.

– На пол! – крикнул Гром и тут же сам бросился вниз.

Не успел он коснуться пола, а Иркут уже повалил Пахомова, зажимая ему ладонью рот. Костя сбил с ног обеих девушек и прижал их головы к земле.

– Пикните – убью, – предупредил он.

На передней машине включили фару-искатель, и желтый луч стал методично обшаривать полутемный паркинг – метр за метром. Один раз луч едва не выхватил из полумрака круглую голову Грома, но тот успел откатиться в сторону.

Иркут достал из кармана гранату, продемонстрировал ее Грому. Гром отрицательно качнул головой и показал на железную дверь. Иркут кивнул. Когда милицейские машины проехали мимо, вся группа поднялась и, пригнув головы, двинулась к железной двери. Машины тем временем переехали на другой ярус паркинга.

Первым до двери добрался Костя. Он дернул за ручку, и дверь, омерзительно скрипнув, приоткрылась. Костя остановился в нерешительности. Ему вдруг показалось, что это не та дверь, которая была нужна. Та вроде была другой. И уж точно открывалась без этого душераздирающего ржавого скрипа.

– Чего встал? – спросил его Гром.

– Да я не…

– Все, уходим, – не дал ему договорить Гром.

Парень еще переминался в нерешительности, а Иркут уже взял милиционера за шиворот и грубо втолкнул в темный дверной проем. Затем точно так же поступил с девушками, при этом блондинка покорно засеменила внутрь, а смазливая шатенка попыталась извернуться и пнуть Иркута сапогом по голени. Однако это ей не удалось.

– Сапоги не потеряй, Лара Крофт, – усмехнувшись, бросил ей Иркут.

Он дождался, пока вся группа войдет внутрь, затем вошел сам и плотно прикрыл за собой скрипучую ржавую дверцу.

Полковник Орлов сидел на мягком стуле, закинув ногу на ногу, и строго смотрел на невысокого человека в штатском.

– Ну что там, Семенов? – нетерпеливо спросил он.

– Сейчас, товарищ полковник. Я отправил на печать.

Наконец принтер с тихим жужжанием выдал одну за другой три страницы с цветными фотографиями.

Капитан Семенов вынул листки из лотка принтера и протянул Орлову:

– Вот, товарищ полковник. Держите!

Орлов взял листки и принялся пристально разглядывать.

– Этот вот у них главный, – комментировал капитан Семенов. – Виктор Громобоев. Кличка Гром. Бывший офицер морской пехоты. Имеет опыт боевых действий.

– Награды есть?

– Есть, – кивнул капитан. – Геройский парень.

– Это уж точно, – усмехнулся полковник.

Он взялся за следующий снимок. На нем Громобоев стоял в обнимку с невысоким коренастым парнем. Оба были в форме морских пехотинцев.

– Это его боевой друг – Олег Иркутов, – продолжал комментировать капитан. – Это второй бандит. Можно сказать, правая рука Громобоева. Иркутов, кстати, перед законом чист. А вот Громобоев оттрубил четыре года от звонка до звонка – и это еще со смягчающими. Герой войны, аффект и все такое…

Полковник вернулся к первой фотографии.

– Оттрубил, значит, – задумчиво проговорил он, разглядывая лицо Громобоева. – Говоришь, четыре года?

– Да, товарищ полковник. Неосторожное обращение с оружием. Застрелил своего ротного.

– Ясно.

Наконец очередь дошла до последнего снимка. На нем была изображена смурная скуластая физиономия Кости.

– А это третий, – пояснил капитан Семенов. – Зовут Константин Чагин.

– Тоже герой войны?

– Да какое там. Заурядный уголовник. Сидел за грабеж.

Полковник еще раз просмотрел фотографии и бросил листки на стол.

– М-да, – сказал он. – Ребята, конечно, серьезные, но, убей бог, не пойму – какого черта они открыли пальбу?

– Свидетели показывают, что по милиционерам стрелял Чагин, – сообщил капитан Семенов. – А Громобоев его за это избил. Хотя лично для него это дела не меняет. Если наши парни до них доберутся, живьем брать не станут. Кодекс чести.

Полковник нахмурился и достал из кармана сигареты.

– Думаю, с заложниками они скоро проявятся, – высказался капитан, глядя, как полковник прикуривает от бензиновой зажигалки.

Орлов прищурил слезящиеся от дыма глаза, медленно покачал головой и тихо произнес:

– Не факт. Денег у них куры не клюют. У Чагина связи в криминальной среде. У этих двух – куча друзей по «горячим точкам». Они найдут, где отсидеться.

– Но рано или поздно выползут на поверхность, – заметил капитан.

– На поверхность, – задумчиво повторил полковник Орлов. – Это ты верно говоришь – на поверхность. Сдается мне, что из банка они ушли по подземным коммуникациям. Поэтому и собаки след потеряли.

– Если это так, то есть шанс найти их по горячим следам.

Полковник пристально и мрачно посмотрел на капитана.

– Ты когда-нибудь спускался в секретную ветку метро? – спросил он.

Семенов покачал головой:

– Нет.

– А мне вот как-то доводилось, – сказал Орлов, пуская ноздрями дым. – В этих лабиринтах сам черт ногу сломит. Думаю, после раздрая девяностых не осталось ни одной толковой карты этих подземелий. Можно неделями ходить по кругу и не найти выхода.

– Если это так, то бандитам придется несладко, – заметил капитан.

– Тоже не факт, – возразил полковник Орлов. – Если они решились спуститься под землю, значит, у них есть опытный проводник. Диггер. Ребята тертые, зря рисковать жизнью не станут.

– В таком случае, мы их нескоро найдем, – невесело резюмировал капитан Семенов.

– А вот это ты в точку, – согласился Орлов. – Под землю нам лезть, пожалуй, не стоит. Но нужно поднять на ноги всю московскую агентурную сеть. Поговорить с каждым осведомителем. С такими деньжищами они обязательно где-нибудь засветятся.

– Я лично этим займусь, – кивнул Семенов.

– Займись, капитан, займись, – меланхолично проговорил полковник Орлов и перевел взгляд на окно.

Интуиция подсказывала Орлову, что найти грабителей будет непросто. Можно даже сказать – невозможно.

Два года назад ему и впрямь довелось спуститься под землю. Тогда он был еще подполковником и занимался делом «московских взрывателей». Банда хулиганов-диггеров подкладывала шумовые бомбы под правительственные учреждения и взрывала их во время торжественных выступлений и встреч с иностранными делегациями. Шуму они наделали порядочно. Сам министр МВД взял это дело под личный контроль.

Пытаясь напасть на след хулиганов, Орлов исползал на брюхе километры подземных туннелей. Пару раз группа поиска сбивалась с пути и часами блуждала по туннелям и переходам впустую, хотя с ними были опытнейшие диггеры. Каждый раз Орлов прощался с жизнью, но каким-то непостижимым образом диггерам-проводникам удавалось-таки найти дорогу наверх.

Орлов предполагал, что от долгих блужданий по подземельям у этих ребят выработалось нечто вроде чутья, безупречно подсказывающего направление, в котором следует двигаться. Если это так, то преследовать грабителей бесполезно. Лучше подождать, пока они выберутся на поверхность.

– Тут-то мы их и сцапаем, – тихо произнес полковник Орлов вслух.

– Что? – не расслышал капитан.

Орлов покачал головой:

– Ничего. Просто мысли вслух.

Костя посветил фонарем на стену. На торчащей из нее арматуре висел одинокий противогаз. Костя сдвинул луч влево и высветил две железные двери, выглядевшие так, словно их не открывали лет двадцать.

– Куда ведут эти двери? – спросил Гром.

– А я знаю? – буркнул Костя.

– Так не знаешь? – уточнил, хмуря брови, Гром.

– Понятия не имею.

Пахомов хрипло засмеялся.

– Во попали! – со злой веселостью проговорил он. – Сами не знают куда идти, а еще нас за собой тянут!

Костя схватил его за плечо и ударил спиной о дверь.

– Да ты нужен нам, как член на лбу! – яростно выкрикнул он. – Хочешь обсуждать проблемы, поговори вот с этой дыркой. – Он ткнул ствол пистолета милиционеру в лоб. – Тут ответ на все твои вопросы, гнида ментовская!

Блондинка тронула Иркута за локоть и тихо спросила:

– Что вы собираетесь делать с нами?

Иркут ничего не ответил. Блондинка перевела взгляд на Грома и попросила:

– Отпустите нас, пожалуйста. Мы ничего не скажем.

– А вы и так ничего не скажете, – усмехнулся ей в лицо Костя. – Потому что мы вас…

У Кости в кармане запищал телефон. Он осекся и сунул руку в карман, однако трубка за что-то зацепилась и достать ее удалось не сразу. В конце концов Костя вытащил мобильный, но звонки уже прекратились. Он клацнул по кнопке, нахмурившись, посмотрел на дисплей и сообщил:

– Это Шплинт.

– Перезвони ему, – велел Гром.

Костя покачал головой:

– Не получится. Связи нет. Не знаю, как он умудрился прозвониться. – Костя сунул телефон в карман и повернулся к Грому: – Гром, что делать будем?

Главарь достал из сумки ламинированную карту подземелья и, уткнув в нее взгляд, пробасил:

– Для начала надо определиться на местности. Показывай, где нас должен ждать Шплинт.

Костя склонился над картой. Пробежал пальцем по коммуникациям и туннелям, помычал что-то себе под нос наконец ткнул грязным ногтем в какое-то ответвление и сказал:

– Здесь!

– Ты уверен?

– Зуб даю, – заверил Костя.

Иркут хмыкнул. Костя метнул в него гневный взгляд и хотел что-то сказать, но Гром перебил:

– Идти не так уж далеко. Главное, чтобы Шплинт не опоздал.

– Шплинт не опоздает. Он педант, – с загадочной ухмылкой сообщил Костя.

– Ладно. – Гром свернул карту. – Пора выдвигаться.

– Я не могу! – наморщив носик, сообщила шатенка. – У меня ноги устали. Я на каблуках.

– Еще раз скажешь про каблуки, я оторву их и вобью тебе в глотку! – пообещал Костя.

– Хам, – бросила ему шатенка и хотела отвернуться. Но отворачиваться было некуда, так как бандиты окружили ее плотным кольцом.

Костя усмехнулся.

– Я передумал насчет каблука, – сообщил он. – Я вобью тебе в глотку не каблук, а свой большой…

– Потише, урка, – перебил его милиционер. – Всему есть предел, даже пошлятине.

Костя посмотрел на сержанта изумленными глазами.

– Кто это там вякает? Дерьмо ментовское! Да я тебя… – Он замахнулся для удара, но Иркут перехватил его руку.

– Не время, – сухо сказал он.

Секунду или две они смотрели друг другу в глаза. Потом Костя ухмыльнулся и примирительно проговорил:

– Ты прав. Я с этим говнюком потом разберусь.

Иркут отпустил его руку. Костя повернулся к Пахомову и тихо проскрежетал:

– Ну, мент, держись. Когда доберемся до места, ты у меня первым ляжешь. И имей в виду – подыхать ты будешь долго. Я тебе это обеспечу.

– Прикуси язык, – угрюмо приказал Гром, поправляя на плече сумку с деньгами. – Все, пора. В какую дверь идти?

Костя ткнул пальцем в ту, что была слева:

– В эту.

Гром кивнул и, светя перед собой фонарем, направился к двери. Группа двинулась за ним.

Шплинт дошел до границы освещенной области. Дальше туннель погружался в полную тьму. Он вгляделся во мрак впереди себя и почувствовал приятное возбуждение. Темнота. Тьма. Первозданная, из которой мы все вышли и в которую рано или поздно вернемся.

Шплинту случалось пару раз ночевать под землей. В первый раз он сделал это, чтобы испытать волю. Взял с собой на ночлег керосинку, маленький чайник, подушку, одеяло, лампу на аккумуляторе, книжку Вудхауза, юморные повести которого обожал с юности, и пистолет.

Для ночлега выбрал укромное местечко в бывшей бытовке метростроевцев. Было довольно жутко, но в этом-то и кайф. Шплинт вскипятил себе чайку, почитал на ночь книжку, затем, когда глаза стали слипаться, потушил лампу и, положив пистолет под подушку, закрыл глаза. Закрыл – и тут же открыл. Ему вдруг показалось, что кто-то склонился над ним в темноте.

Однако и с открытыми глазами ощущение было такое, словно он зажмурился. Полная непроницаемая тьма. Шплинта все время подмывало зажечь лампу, но он усилием воли сдерживал себя. Нет уж, ночевать так ночевать.

«Если переживу эту ночь и не помру от инфаркта, значит, никакой хрени на свете уже не испугаюсь», – решил Шплинт. Как ни странно, но мысль эта помогла ему расслабиться, и вскоре он уснул.

Ночью Шплинт пару раз просыпался от отвратительного ощущения, что в бытовке он не один. Минут десять лежал в темноте и прислушивался, стараясь уловить чужое дыхание. Но тщетно. Тогда он переворачивался на другой бок и снова засыпал.

Утром – а то, что наступило утро, Шплинт определил по запиликавшему будильнику, – он зажег свет, собрал вещи и двинулся к выходу. Никогда еще путь на поверхность не казался ему таким долгим. Шплинта не покидало чувство, что кто-то тихо крадется за ним по пятам. Несколько раз парень резко оборачивался и скользил лучом фонаря по тьме у себя за спиной. Но, как и следовало ожидать, никого там не увидел.

Неделю спустя Шплинт снова пошел на ночлег под землю. Пошел – потому что так и не понял, сумел он перебороть собственный страх или нет. По счастью, вторая ночь прошла гораздо спокойнее первой. Никаких невидимых призраков, никаких чужих глаз, высматривающих тебя во тьме, никаких шорохов и неясных звуков – ничего, кроме плотной, поглотившей все тьмы.

С тех пор Шплинт стал чувствовать себя под землей как дома. Тем не менее с пистолетом старался не расставаться. Так, на всякий случай. Мало ли, кого встретишь под землей. Бомжи тут попадались довольно часто, правда, далеко они не заходили и старались держаться поближе к какому-нибудь люку.

Только однажды Шплинт встретил под землей бродягу, углубившегося в туннель километра на два. Это был крепкий старик лет семидесяти со свирепой физиономией. Старик встретил его странным заклинанием:

– Если ты демон – остановись, если человек – проваливай к черту!

Подойдя поближе, диггер посветил старику фонариком в лицо и спросил:

– Старик, ты не боишься шляться тут в одиночку?

Тот прикрылся рукой и покачал головой:

– Нет. Я принес жертву подземным демонам, и они меня не тронут.

– Какую жертву? – удивился Шплинт.

– Известно какую – человеческую. Других-то они не принимают.

– Ты что, убил кого-то? – продолжал любопытствовать Шплинт.

– Может, и так, – ухмыльнулся в ответ странный старик. – Иди своей дорогой, если не хочешь беды. А лучше выбирайся наверх и никогда больше сюда не суйся. Хотя… – Тут собеседник вгляделся в лицо Шплинта и снова усмехнулся: – Боюсь, что тебе это уже не поможет.

– В каком смысле? – не понял тот.

– В прямом. Немного уже тебе осталось.

– Чего ты каркаешь, старый?

– Я тебе не ворон, чтобы каркать, – огрызнулся старик. – Только на тебе отметина. Сожрет тебя подземный демон, так и знай. Он тебя выбрал и сюда заманил.

Шплинт тогда отвесил старику пару зуботычин и двинулся дальше, пригрозив на прощание:

– Встречу еще раз – урою на хрен.

С тех пор встречать загадочного и зловещего старика ему не приходилось. Но сейчас, шагая по темному тоннелю, Шплинт почему-то вспомнил о нем. Вспомнил и передернул плечами – сделалось как-то не по себе.

«А ну как и правда накаркает? – подумал диггер. – Да нет, бред собачий. Никаких подземных демонов не существует. Если бы были, я бы давно встретил хоть одного».

Остановившись, Шплинт долго разглядывал карту, уточняя маршрут, потом сложил ее в несколько раз и убрал в карман ветровки. Достал фонарь, прикрепленный к обручу, и нахлобучил его на голову.

– Ну, с богом, – сказал он себе, зажег фонарь и двинулся вперед.

Шплинт, весело насвистывая, прошел метров пятьдесят, потом остановился и повернул голову направо. Луч фонаря высветил цементную бочку, стоящую на стрелке узкоколейной дороги.

– Привет, подруга! – поприветствовал диггер бочку, словно старую знакомую.

Потом вытащил из сумки аэрозольный баллончик и что-то быстро намалевал на боку бочки. Баллончик Шплинт спрятал обратно в сумку, а вместо него достал пистолет. Передернул затвор и запихнул его за ремень брюк, на поясницу. Посветил фонариком вправо, влево, усмехнулся и двинулся дальше.

На небо набежали темные облака и спасли город от палящих лучей солнца. Юго-восточный ветер лениво перебирал пыльные кроны тополей. Возле банка собралась толпа. Время от времени раздавались то удивленные, то негодующие возгласы:

– Неужто все унесли?

– Все! Выгребли сейфы дочиста!

– Вот молодцы!

– Говорят, милиция уже напала на их след. Они забаррикадировались в каком-то магазине, и теперь их оттуда выкуривают!

– Вранье! Они давно уже смылись! Ищи-свищи теперь!

– А лихо они все провернули!

– Да какое там «лихо», когда пятерых ментов положили! Их теперь из-под земли достанут!

– Пятерых? А я слышал про семерых!

– Ну, может, и семерых. Говорят, расстреляли ментов из пулемета. Те только вошли в банк, а они по ним очередью – тра-та-та-та! Порвали ментов в клочья! Говорят, там на полу повсюду куски тел валяются!

Возле банка остановилась зеленая «Шкода» с надписью «БТВ». Дверца машины открылась, и из салона выбралась изящная брюнетка в белой кофточке. Она обернулась и бросила через плечо:

– Вытряхивайся, Крылов! Чего расселся! Мне репортаж через полчаса сдавать.

– Иду, иду.

Следом за девушкой, кряхтя и обливаясь потом, вылез полный одутловатый парень с видеокамерой в руках.

Девушка достала с сиденья микрофон, поправила рукой волосы и спросила у оператора:

– Слышь, Крылов, как я выгляжу?

Толстяк усмехнулся и ответил:

– Вполне аппетитно.

Девушка нахмурилась:

– Я тебя серьезно спрашиваю, а ты…

Оператор взгромоздил «Бетакам» на плечо и посоветовал:

– Сделай суровое лицо, челюсть вперед и сведи брови.

Девушка послушно последовала его совету.

– Ну как? – спросила она.

Оператор выставил большой палец и ответил:

– Во! Мата Хари отдыхает.

– Погоди, вот сдам репортаж, ты мне и за «мат», и за «харю» ответишь, – насмешливо проговорила девушка-корреспондент. – Давай, начали!

Оператор прижал глаз к окуляру видеокамеры. Вытянул руку с растопыренными пальцами и принялся загибать пальцы, отсчитывая секунды. Когда был загнут последний палец, девушка поднесла микрофон к губам, сделала озабоченное лицо и деловито затараторила:

– Мы ведем наш репортаж с места дерзкого ограбления банка. Рутинное ограбление превратилось в кровавое безумие из-за случайного появления в банке трех служителей закона. Спланированная драма унесла жизнь двух милиционеров, еще двое ранены. Среди них ни в чем не повинный сотрудник банка. Еще трое наших граждан стали заложниками матерых преступников, личности которых сейчас устанавливают сотрудники милиции, просматривая запись видеонаблюдения. Так как в перестрелке погибли милиционеры, логично предположить, что раскрытие данного преступления является делом чести всех сотрудников милиции.

Оператор ткнул пальцем в сторону банка. Девушка-корреспондент быстро обернулась. На пороге стоял и деловито хмурил брови полковник Орлов.

– Думаю, что это подтвердит высокопоставленный милицейский начальник, – протараторила девушка в микрофон и бросилась к Орлову.

Полковник как раз прикуривал сигарету, поэтому не сразу заметил корреспондентку, а когда заметил, было уже слишком поздно, чтобы ретироваться. Девушка ткнула ему микрофон в лицо и спросила:

– Скажите, это дело будет являться делом чести?

– Что именно? – уточнил Орлов, насмешливо глядя на девушку, которая годилась ему в дочери.

– Поимка грабителей! Ведь они убили милиционеров!

Полковник Орлов повернулся к камере и назидательно произнес: