Текст книги "Путевой обходчик"

Автор книги: Валерий Кречетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Костя заорал. По лицу его потекли слезы. Гром выпустил простреленную руку уголовника и сказал:

– Ну?

– Шплинт! – плача и трясясь от боли, визгливо затараторил Костя. – Шплинт специальной краской пометки делал!

– Что за пометки?

– Куда вести вас.

– Зачем?

Костя не ответил. Иркут недобро усмехнулся.

– Ясно зачем, – проговорил он глухим голосом.

Гром схватил вторую руку Кости и прижал ее к стене.

– Я скажу! – крикнул Костя, безуспешно пытаясь выдернуть руку. – Мы хотели замочить вас!

Гром внимательно на него посмотрел.

– Выходит, ты знал, что он приедет на мотоцикле? Там всего два места – для тебя и него.

– Знал! И шлемак его! Но кто его покоцал, я не знаю! – плакал Костя. – Честное слово, не знаю!

– Иркут, – устало сказал Гром, – пристрели эту кучу говна.

– Нет! – заорал Костя, испуганно отшатнувшись от Иркута. – Не убивайте меня! Я помню дорогу, покажу! От доли своей отказываюсь! Не убивайте меня!

Катя, с презрительной усмешкой наблюдающая всю эту сцену, повернулась к Ольге и тихо сказала:

– Ты права. Волчьи законы. Эй, Гром! – громко обратилась она к грабителю. – Значит, машины у вас нет? Ну вы попали!

Гром одарил ее тяжелым взглядом, потом снова повернулся к Косте:

– Как он сюда проехал на мотоцикле? Отвечай.

– Не знаю.

Гром вскинул пистолет.

– Честно не знаю! – заверещал Костя, сжимая простреленную руку и морщась от боли. – Мы договаривались, что он оставит его на стройке станции «Сити». Там у него дружки.

– Что еще? – глухо спросил Гром. – Какие сюрпризы ждут нас впереди?

– Никаких! Гром, сукой буду, никаких!

– Да ты уже сука, – спокойно и презрительно проговорил Гром. – Ты, кажется, собирался куда-то уходить? Давай, вали! И не вздумай вернуться. Убью.

– Куда же я теперь пойду, – плача и поскуливая от боли, сказал Костя. – Без оружия и без денег… Иркут! Иркут, скажи ему хоть ты!

– Проваливай, пока я тебя не пристрелил, – процедил сквозь зубы Иркут.

Костя повернулся и отошел на пару шагов, остановился.

– Нет, – сказал он, всхлипывая. – Я пойду с вами. Не хотите – можете меня шлепнуть.

Гром посмотрел на Иркута, тот равнодушно пожал плечами.

– Хрен с тобой, – сказал Косте Гром. – Только не путайся под ногами, иначе я сам тебе башку снесу.

Гром достал из сумки фляжку с водкой. Сделал пару глотков и протянул Иркуту.

– Дерни глоток, чтобы нюх обострился, чувствую, он нам очень пригодится.

Иркут покачал головой:

– Нет настроения.

Гром пожал плечами и отхлебнул еще. Посмотрел на Катю, улыбнулся и протянул ей фляжку.

– Будешь?

Катя взяла фляжку связанными руками. Поднесла к губам и, зажмурившись, принялась пить.

– Ого! – удивленно проговорил Гром. – Видать, мимо рта не проносишь. Хватит, а то скоро запоешь.

Он вынул фляжку из цепких пальцев Кати и протянул Ольге.

– Выпей и ты.

– Спасибо, не хочу, – ответила Ольга. Вид у нее был совершенно измученный.

– Хреново выглядишь, – сказал Гром. – Не привыкла к долгим походам?

Девушка не ответила.

– А нам еще топать и топать, – продолжил Гром. – Вот думаю: может, мне вас пришить, чтобы не мучались? Я ведь не садист.

Он вздохнул, затем достал из кармана нож и наклонился к Кате. Увидев нож в руке Грома, Катя вскрикнула и в ужасе отшатнулась.

– Не бойся, не зарежу, – насмешливо сказал Гром.

Он одним движением разрезал путы на руках Кати. Потом освободил руки остальным заложникам. Пахомов смотрел на него недоверчиво.

– Ты что, нас отпускаешь? – спросил он.

Гром усмехнулся:

– С чего ты взял?

Пахомов потер затекшие руки и тоже усмехнулся:

– Слава богу. А я уж было расстроился.

Гром насмешливо похлопал его лапищей по плечу и сказал:

– Ничего, боец, прорвемся.

Вдруг свет в туннеле стал гаснуть – секции одна за другой погружались во мрак. Темнота рывками надвигалась на группу. Ольга испуганно задрожала, глядя расширившимися от ужаса глазами на приближающийся мрак. Катя вскрикнула.

– Тихо! – осадил ее Гром.

Гром и Иркут подняли оружие и включили фонари.

– Господи, что же это… – прошептала Ольга, прижимая руки к груди.

– Все на месте, никому не двигаться! – скомандовал Гром.

Тусклый свет над их головами погас. Туннель погрузился во тьму.

Гром прислушался, но ничего не услышал – ни шагов, ни неясных шорохов, ни скрежета металла.

– Слышь, Иркут, – окликнул он друга, – я вперед пройду, а ты ставь за мной растяжку.

Они поднялись и двинулись в глубину туннеля, светя перед собой фонарями. Оба сильные, опытные, настороженные и готовые дать отпор любому врагу. Впереди – Гром, позади – шагах в десяти – Иркут.

Ольга посмотрела им вслед и тихо сказала:

– Они нас бросят.

– Заткнись! – рявкнул на нее Костя, перематывая простреленную ладонь лоскутом ткани, который оторвал от футболки.

– Или их убьют, – продолжила Ольга замирающим голосом, не обращая на него внимания. – Если с ними что-то случится, то мы пропали.

– Ты заткнешься или нет?! – прорычал Костя, завязывая узел и морщась от боли. – Лучше бы помогла.

Ольга поднялась и помассировала натертые хомутом запястья. Постояла несколько секунд, глядя вслед Грому и Иркуту, потом, не выдержав нервного напряжения, побрела за ними по туннелю.

Костя вскочил на ноги и бросился за Ольгой. Настиг ее в несколько прыжков и повалил на землю. Девушка, всхлипывая, забилась под ним, как раненый зверь.

– Сучка, не дергайся! – хрипло и зло проговорил Костя. – Мне проще тебя задушить, чем за тобой бегать, ясно? Еще раз попробуешь удрать, я из тебя сэндвич-вумен сделаю.

Гром и Иркут остановились.

– Ставь растяжку, – распорядился Гром.

– А ты?

– Пройду вперед.

Иркут достал из кармана проволоку, привязал ее к кольцу гранаты. Затем прикрепил гранату за арматуру, торчащую из стены туннеля.

Гром посмотрел на действия друга, повернулся и осторожно зашагал по туннелю. Через несколько шагов остановился и прислушался.

Иркут тем временем протянул проволоку к противоположной стене туннеля. Работая, он принялся что-то тихонько напевать. Гром прислушался и услышал детскую песенку:

 
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам.
А немытым трубочистам —
Стыд и срам, стыд и срам…
 

Гром усмехнулся и медленно зашагал дальше, высвечивая фонарем дорогу и держа пистолет на изготовку. И тут стены туннеля снова пришли в движение, завибрировали, заходили ходуном, и со всех сторон послышались тихие шорохи, словно зашептали, заволновались невидимые призраки.

«Начинается», – подумал Гром и вскинул автомат.

Следы грабителей диггеры отыскали быстро. Те двигались по подземелью нелепо и бессистемно, то и дело возвращаясь к исходной точке.

– Проводника у них нет, это точно, – констатировал Андрей.

– А если и есть, то дерьмо, а не проводник, – подтвердил Серж.

– Если только он не специально их мурыжит, – сказал тощий, странно прищуриваясь.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Серж.

– Ну не одни же мы с тобой такие умные. Может быть, проводник специально водит их кругами, чтобы дождаться удобного случая, забрать деньги и смыться.

– План хороший, – кивнул бородатый. – Но если это случится, нам с тобой будет хреново. Они будут злые, напуганные и без денег. С такими лучше дела не иметь.

– Поживем – увидим, – флегматично заметил Андрей, потер пальцем флуоресцентный крестик на стене, понюхал пальцы и вытер их о штанину. – Не знаю, что тут происходит, но думаю, что дело нечисто. Ладно, хватит сачковать, трогаемся.

Еще минут двадцать друзья пробирались по туннелю. Вдруг Андрей сделал Сержу знак остановиться и посветил фонариком на какой-то большой темный ком. Серж остановился и на всякий случай сжал в кармане рукоять выкидного ножа. Андрей осторожно прокрался к кому. Это был спящий человек. Диггер посветил ему фонариком в лицо, и тот встрепенулся.

– Какого хрена! – громогласно возмутился он. – Что вам от меня надо! Если вы люди – убирайтесь прочь! Если подземные демоны – берите что хотите и проваливайте, но жизнь свою я вам не отдам! Я уже откупился, ищите себе другого должника!

Андрей с усмешкой выслушал тираду, потом сказал:

– Старик, мы не демоны. Можешь не разоряться понапрасну.

– Не демоны? Точно? – Старик приподнялся с вороха тряпья и, подслеповато щурясь, посмотрел на Андрея. – Тогда кто ты? Человек?

– А сам, что ли, не видишь?

Старик еще пристальнее всмотрелся в лицо Андрея, скользнул взглядом по его фигуре и заметно расслабился.

– Да, – сказал старик. – Ты – не он.

– Кто он? – спросил подошедший Серж. – О ком ты говоришь, бомж?

– О Путевом обходчике, – ответил старик. – Он – сторож подземного царства. Настоящий демон подземелья. Но меня он не трогает.

– Почему? – насмешливо спросил Серж.

– А ты посвети на мои глаза.

Серж посветил. На месте правого глаза у старика зияла дыра. Левый был изуродован бельмом.

– Видишь? Я почти слепой. Такие, как я, ему не нужны.

– Н-да, – повернулся Андрей к Сержу. Потом снова обратился к старику: – Так, значит, ты бомж?

Старик подумал и ответил:

– Пожалуй, что так. Хотя не совсем верно. Бомж – это славный парень, которому негде приткнуться. А к моим услугам… – Старик сделал широкий жест рукой: —…все подземное царство!

Он хрипло засмеялся.

– Да, дед, – насмешливо заметил Серж, – далеко ты забрался. Не каждый диггер сюда дорогу отыщет.

– Ниггер, может, и не отыщет, но я-то человек русский. Чистый славянин!

– Слышь ты, славянин, – усмехнулся Андрей. – Ты здесь никого сегодня, кроме нас, не видел? Никто мимо тебя не проходил?

Старик подумал, почесал хлипкую бородку и ответил:

– Можно, конечно, и так сказать. Только кого вы имеете в виду – вот в чем дело. Ежели человека, то нет. А если кого другого, то…

Старик оставил фразу незаконченной и странно улыбнулся.

– Чего он бормочет, не пойму, – начал сердиться Серж. – Слышь, дед, чего ты бурагозишь? Кого ты тут видел, если не человека?

Старик посмотрел на него как будто даже с сожалением. Потом вздохнул и сказал:

– А ведь вам, ребятки, отсюда уже не выбраться.

Друзья переглянулись.

– С чего ты решил? – резко спросил Андрей.

– От вас пахнет смертью. Обходчик вас найдет. Он уже знает, что вы здесь. Он идет за вами!

– Еще слово, и я тебе шею сверну, – пообещал Серж, сердито хмурясь.

– Погоди, – остановил приятеля Андрей и снова повернулся к старику: – Так ты веришь в легенду про обходчика?

– Легенда? – Старик усмехнулся. – Э нет, милый. Это не легенда. Скоро вы это узнаете!

– Андрюх, я ему сейчас точно шею сверну, – продолжал горячиться Серж.

– Может, свернешь, а может, и нет, – с лукавой улыбкой заметил старик. – Для вас это уже ничего не изменит. Так что, ребятки, давайте, идите отсюда. Идите-идите, мертвецы! Дайте выспаться живому человеку!

Бомж снова повалился на тряпье, повернулся лицом к стене и через несколько секунд захрапел.

– Странный он какой-то, – тихо сказал Серж, у которого от пророчества снова стало тяжело на сердце.

Андрей пожал плечами:

– Обыкновенный придурок.

– Он сказал, что мы умрем.

– Он этого не говорил. Он сказал, что мы уже мертвы.

– А какая разница?

– В принципе, никакой, – весело согласился Андрей и засмеялся: – А ты, я вижу, в штаны наложил. Вперед, мой верный Санчо! Впереди нас ждут несметные сокровища!

И они отправились дальше.

Ольга вцепилась зубами в перевязанную руку Кости. Взвыв от боли, он ослабил хватку. Ольга оттолкнула бандита от себя, вскочила на ноги и побежала по туннелю.

– Помогите! – закричала она.

– Ах ты, дрянь! – бросился за девушкой Костя.

Ольга добежала до закончившего возиться с растяжкой Иркута. Он попытался остановить ее, но Ольга увернулась и бросилась дальше.

– Стой! – крикнул Иркут. – Взорвешься!

Гром обернулся на крики, посветил фонарем и увидел бегущую на него Ольгу.

– Стой, дура! – крикнул Гром, однако девушка и не думала останавливаться. Гром выругался и побежал ей навстречу. Он первым добежал до растяжки, перепрыгнул через натянутую проволоку и хотел схватить Ольгу, но она и от него сумела увернуться. Ольга резко повернула в узкий туннель, зев которого чернел справа, как пролом или расщелина. За ней гнались Костя и Иркут.

– Стой, сука! – орал Костя, размахивая зажженным фонарем. – Убью!

Иркут споткнулся о торчащий из земли кусок арматуры и с разбегу налетел на Грома. Тот не успел увернуться, и оба здоровяка повалились на землю.

– Черт! – крикнул Гром, спихивая с себя Иркута. – Да что с тобой такое?

– Нога, – простонал Иркут. – Я обо что-то споткнулся.

– Все в порядке?

– Да. Только немного ушиб голень.

Оба поднялись с земли и посветили фонарями в сторону расщелины, поглотившей Ольгу и Костю.

– Пошли, – сказал Гром. – Надо их поймать, пока они опять чего-нибудь не натворили.

Ольга бежала как заведенная. Однако в конце концов Костя настиг ее, прижал спиной к стене узкого туннеля и вцепился в горло. Ольга попробовала вырваться, но хватка у разъяренного уголовника была железная. Девушка вытаращила глаза и захрипела.

– Сдохни, сука, – бормотал Костя, вкладывая в пальцы всю ярость, все обиды сегодняшнего дня. – Сдохни…

Дыхание Ольги прервалось. Выкатившиеся глаза уставились в ожившую тьму за спиной Кости. Страшный удар сорвал уголовника с места, поднял его на воздух и швырнул метра на два в сторону.

Костя закричал, но не выпустил фонарь из судорожно сжатых пальцев. Луч света заметался по туннелю, затем взмыл вверх и стал стремительно удаляться, словно кто-то торопливо тащил Костю в глубину туннеля.

Ольга хотела крикнуть, но не смогла, лишь захрипела и, застонав от боли, схватилась руками за передавленное горло. Перед глазами у девушки все поплыло, она поняла, что теряет сознание. Последнее, что увидела перед собой Ольга, это чье-то страшное расплывающееся лицо. Затем она отключилась.

Огромная лапа осторожно приподняла голову и вдела в ухо Ольгину жемчужную сережку…

Когда Иркут и Гром подбежали к Ольге, она уже стала приходить в себя. Гром быстро опустился на землю и посветил ей в лицо.

– На шее кровоподтеки, – сообщил он Иркуту. – Ольга, ты меня слышишь?

– Слы… – Девушка закашлялась, лицо ее исказила гримаса боли.

– Кто тебя душил? Это был Костя?

Ольга кивнула.

– У нее кровь на волосах, – сказал Иркут.

Гром посветил фонарем на волосы девушки и увидел прилипшие к волосам сгустки крови. Осторожно коснулся пальцами одного, поднес пальцы к лицу и понюхал.

– Кровь, – сказал он. – Ты ранена?

Ольга ничего не ответила. Она молчала, в ужасе вглядываясь в темноту.

– Это не ее кровь, – понял Гром и тоже посмотрел во тьму. – Что ты там видишь, Оля?

Ольга по-прежнему молчала. К ним подошли Пахомов и Катя. Катя присела рядом с девушкой и тревожно спросила:

– Оля, что с тобой? Ответь мне!

– Он там, – хрипло сказала Ольга. – Там.

Она по-прежнему смотрела в темноту туннеля.

– Кто он? – спросил Пахомов. – О ком ты говоришь?

– Где Костя? – перебил милиционера Гром. – Где он?

– Его забрал… не знаю…

– Кто? Кто его забрал?

Ольга перевела на Грома безумный взгляд и выдавила:

– Монстр.

Иркут тем временем отошел в сторону и тихо позвал из темноты:

– Гром, иди-ка сюда.

Гром выпрямился и двинулся к Иркуту. Пахомов, секунду помедлив, побрел за ним.

Они подошли к Иркуту, и тот показал им на кровавый след, оставшийся на ржавых рельсах.

– Кровь, – сказал Пахомов.

Иркут кивнул:

– Свежая. Но самое интересное, что – судя по этим брызгам – его не тащили по земле, а несли по воздуху. Как игрушку.

По лицу Грома пробежала тень.

– В Косте килограммов семьдесят, – хмуро сказал он. – Тот, кто это сделал, очень силен.

– Семьдесят, – хмыкнул Пахомов. – Мотоцикл в пять раз тяжелее, а этот «кто-то» подвесил его к потолку.

– Может, какие-нибудь приспособления? – предположил Иркут. – Что-нибудь вроде небольшого подъемного крана?

Гром насмешливо на него посмотрел, и Иркут стушевался, поняв, что сморозил глупость.

– Ну тогда я не знаю, – пробормотал он.

– Шплинта этот «кто-то» тоже подвесил к стене, – снова заговорил старший сержант, пряча усмешку. – Боюсь, что и вашего Костю ожидает та же участь.

– А ты напрасно ухмыляешься, – возразил Гром. – Мы теперь все в одной лодке. Пропадем мы, пропадешь и ты.

Пахомов выдержал взгляд Грома и холодно прищурился.

– Это мы еще посмотрим, – глухо проговорил он.

– Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовался Иркут.

– Ничего. Лучше скажите, что вы теперь намерены предпринять? Будете разыскивать Костю или продолжите искать выход?

– Одно другому не мешает, – заметил Иркут.

– Может быть, – ответил Пахомов, поворачиваясь к нему. – А может быть, и нет. Вам ремень от автомата плечо не трет?

– А тебе что за дело?

– Ничего. Просто это мой автомат.

– Тво-ой? – с усмешкой протянул Иркут. – Твоего здесь ничего нет, браток.

– Ну как знаете. – Пахомов пожал плечами, повернулся и побрел обратно к девушкам.

Катя помогла Ольге встать на ноги.

– Ну вот, – хрипло, с трудом произнесла Ольга, осматривая одежду. – Юбку мазутом испачкала. Теперь не отстирается.

– Ничего. Я тебе новую куплю, – весело пообещала Катя.

Ольга улыбнулась:

– А денег у тебя хватит? Ты ведь мне еще и сережки обещала купить, помнишь?

– Обещала, – кивнула Катя. – И обязательно куплю. Еще красивее, чем…

Внезапно взгляд Кати остановился.

– Что? – спросила Ольга. – Куда ты смотришь?

Катя подняла руку и показала дрожащим пальцем на Ольгино ухо.

– Сережка… Она снова на месте.

Ольга неуверенно улыбнулась.

– Что ты такое говоришь? Это что, шутка?

Катя покачала головой. Ольга подняла руку и осторожно поднесла ее к уху. Пальцы коснулись сережки, девушка вздрогнула и закричала. Катя закричала вместе с ней.

– Ну что еще? – спросил, подбегая к ним, Пахомов. – Что на этот раз?

– Сережка… – ответила Ольга прерывающимся от ужаса голосом. – Я потеряла ее… А теперь она снова в моем ухе…

– Покажи.

Пахомов посветил фонарем на Ольгино ухо.

– Действительно, – пробормотал он.

– Что случилось? – хором спросили подошедшие Гром и Иркут.

Пахомов ответил за них:

– Ольга потеряла сережку. Давно, еще полчаса назад. А пока она была без сознания, кто-то вставил сережку ей в ухо.

Гром глянул на ухо девушки.

– Похоже, у тебя появился тайный поклонник, – с холодной улыбкой сказал он.

После этих слов все невольно повернули головы и посмотрели во тьму, туда, куда уводил кровавый след – все, что осталось от Кости.

Катя помогла Ольге сесть на шпалы. Ту буквально качало от усталости и пережитого потрясения.

– Мы все здесь умрем, – сказала внезапно Ольга.

– Оль, не нагнетай, – одернула ее Катя. – Гром и Иркут здоровые мужики, и у них есть оружие. Гром никого не боится.

Ольга подозрительно на нее посмотрела:

– С каких это пор ты так веришь этому грабителю?

Катя фыркнула:

– Верю? Ничего я ему не верю. Просто с ним как-то… спокойнее, что ли.

Оля покачала головой:

– Нет, Катя, когда я увидела это, я поняла, что его никто не остановит. Даже твой Гром. Это… это не человек.

– Тут темно, а в темноте все видится иначе, – заметила Катя.

Ольга передернула плечами.

– Нет, Катя. Нет. Ой, что это?! – она быстро обернулась. – Ты видела это?

– Нет. – Катя тоже завертела головой. – А что? Ты что-то видела?

– Тень! Она только что была у нас за спиной.

Катя испуганно обернулась.

– Там ничего нет, – ответила она. – Тебе просто показалось.

– Правда? – Ольга нахмурила лоб. – Может быть… Может быть, мне вообще все это почудилось? – с надеждой спросила она. – И не было никакого… монстра?

– Ну конечно! – улыбнулась Катя, ухватившись за спасительную мысль. – В потемках еще не то может привидеться.

Забрезжившая было улыбка медленно сползла с губ Ольги. Она снова нахмурилась и покачала головой:

– Нет. Если мне все это привиделось, то где Костя? И кто вставил мне в ухо сережку?

Катя промолчала. На этот вопрос она ответа не знала.

За двадцать пять лет жизни Катя перевидала всякого. Два раза чуть не вышла замуж, простых же влюбленностей было просто не перечесть. Около года она встречалась с университетским преподавателем химии. Пару месяцев – с владельцем одного из самых престижных ресторанов Москвы (в наследство от него у Кати осталась машина «Ауди S-6», которую она вскоре благополучно разбила). Среди ее поклонников был даже один парень-китобой, который терпеть не мог рассказывать о море и своих приключениях, а на все вопросы о работе отвечал: «Работаем помаленьку».

В общем, Катя повидала множество мужчин. Но таких, как Гром, она еще не встречала. От него исходили такие мощные флюиды лидерства, что хотелось лечь перед ним на спинку и поднять лапки. Катя видела, как Гром расправился с Костей – легко, словно с ребенком, и невольно подумала: какая же силища спрятана в этих руках и плечах!

А еще она подумала: интересно, сколько человек он убил? Не то чтобы Катя была кровожадной, но мысль о том, что Гром убивал людей, ее волновала. Что ни говори, а убийц среди ее знакомых еще не было. Если не брать в расчет одного прыщавого второкурсника, который по пьяной лавочке застрелил в лесу – а дело было на пикнике – собаку, а потом целый месяц обливался по этому поводу горючими слезами.

Все подруги считали Катю изнеженным и капризным созданием. Она и дня не могла прожить без йогурта с активными биодобавками и чувствовала себя без стодолларовой губной помады как без рук. На туфельки, которые стоят меньше двухсот долларов за пару, она и смотреть бы не стала. Родители Кати отнюдь не были богачами. Но всегда находился кто-нибудь, кто готов был преподнести Кате дорогой подарок. Да что там готов – за честь почитал!

Работала Катя пиарщиком в крупной корпорации, но работа у нее была не бей лежачего: нужно было приходить в офис на пару-тройку часов в день, чтобы сделать несколько звонков и просмотреть кое-какие бумажки. Только и делов. Место ей, ясное дело, устроил один из поклонников, с которым Катя даже не переспала ни разу. Всего лишь позволила ему раз-другой сводить себя в ресторан. Поклонник, впрочем, вскоре исчез – поговаривали, что ему светило уголовное дело за сокрытие налогов или что-то в этом роде, – а работа у Кати осталась.

Вот каким человеком была Катя. По крайней мере, такой ее считали окружающие, да и она сама.

Что касается любовных связей, то Катя вовсе не была неразборчивой. Но что делать, если на свете так много классных мужиков и все они вьются вокруг тебя, как ночные мотыльки вокруг горящей свечи? Только дура этим не воспользуется.

И Катя пользовалась. Нет-нет, она вовсе не была стяжательницей, она могла бы полюбить и нищего. Но любить мужчину с толстым бумажником, разъезжающего по городу в дорогом лимузине и ужинающего в приличном ресторане было куда приятней. У Кати даже была своя градация мужчин. Состояла она всего из двух пунктов-категорий. Первая называлась «богатые козлы», вторая – «бедные козлики». Первых Катя уважала, вторых жалела.

Гром не подходил ни под первую, ни под вторую категорию. В нем чувствовалась не только сила, но и… как бы это лучше сказать… тайна, что ли. Когда он смотрел на Катю в упор, по спине у нее пробегали мурашки, и это было чертовски приятное ощущение.

Пока Катя размышляла об этом, к ним подошли мужчины.

– Как она? – тихо спросил Гром, глазами указывая на Ольгу.

– Нормально, – ответила Катя.

Гром кивнул и повернулся к Иркуту:

– Надо найти Костю.

Ольга, до сих пор сидевшая уставившись в одну точку и не отреагировавшая на приближение мужчин, вдруг вскинула голову и яростно проговорила:

– Он убил его.

– Кто убил? – спросил Пахомов.

Ольга нахмурилась и покачала головой:

– Не знаю.

– Ну хоть как он выглядел, этот монстр? – не унимался старший сержант. – Руки у него были или хобот?

Веки Ольги дрогнули. Она медленно подняла взгляд на Пахомова и произнесла абсолютно серьезным тоном:

– Он… похож на циклопа.

– Бред какой-то… – пробормотал Иркут.

– У него нет лица! – продолжала нести околесицу Ольга. – Совсем нет лица!

Иркут усмехнулся:

– Судя по тому, как хорошо он здесь ориентируется, лицо ему ни к чему.

– А, черт, – прорычал вдруг Пахомов. – Как меня все это достало.

Он повернулся и быстро зашагал по тьму.

– Эй, ты куда? – крикнул ему Иркут. – Стой! Стрелять буду!

Пахомов даже не обернулся на окрик. Он прошел еще несколько шагов и остановился. Поднял руку, словно хотел обнять всю эту огромную, зловещую пустоту и громко прокричал:

– Я сотрудник милиции, старший сержант Пахомов из сто тридцать пятого ОВД! Требую прекратить кровопролитие и вызвать сотрудников линейного участка метрополитена! В противном случае с нашей стороны будет применено оружие, согласно инструкции, без предупреждения!

Пахомов замолчал и прислушался. Ответа не последовало. Чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. Пахомов вздрогнул и обернулся.

– Все сказал? – насмешливо поинтересовался Гром. – Напоминаю, мистер мусор, что вы – наш заложник. Больше никакой инициативы. Ясно выражаюсь?

К ним подошел Иркут.

– Да, мужик, с мозгами у тебя беда, – посочувствовал он Пахомову.

Гром внимательно вгляделся в лицо старшего сержанта, потом вдруг снял с плеча Иркута автомат и протянул его Пахомову:

– Держи, старший сержант Пахомов из сто тридцать пятого ОВД.

– Гром, ты чего? – удивился Иркут.

– Пользоваться-то хоть умеешь? – спросил Гром милиционера.

Тот взял автомат и усмехнулся:

– Шутишь?

– В банке ты не знал, что с ним делать, – напомнил Гром.

Пахомов метнул на него гневный взгляд.

– Ладно, – примирительно сказал Гром. – Мы вперед пойдем, а ты прикрывай нас. Барышни на тебе. И не разбредайтесь, держитесь кучнее.

– Поучи отца отжиматься, – угрюмо бросил Пахомов.

Гром снова пристально всмотрелся в его лицо. Потом вздохнул и сказал:

– Смотри, сержант, не подведи. Я на тебя надеюсь.

Шли медленно. Пожалуй, слишком медленно. Иркут продвигался по туннелю, время от времени втягивая ноздрями воздух. Ему казалось, что он чувствует слабый, едва уловимый запах какого-то крупного зверя.

– Стой, – шепотом приказал Гром.

Он нагнулся и поднял с земли фонарь. Ручка фонаря была испачкана кровью, лампа не зажигалась. Гром пристально вгляделся во тьму. Иркут усмехнулся. Он знал, что Гром видит в темноте, как кошка, но сам похвастаться этим не мог. Зато у него было классное обоняние. Он уже был уверен, что различает среди десятков подземных запахов запах чего-то живого. Живого и очень опасного.

– Пошли, – тихо сказал Гром и двинулся во тьму.

«Интересно, что он там увидел, – подумал Иркут, снова и снова пытаясь хоть что-то различить во тьме. – Может, идет на удачу? Нет, не похоже. Он точно что-то видит. Не хотел бы я быть его врагом и встретиться с ним в темной комнате».

Как и следовало ожидать, Гром увидел это первым. Выставил руку, заставляя Иркута остановиться. Тщательно огляделся и лишь затем подошел поближе.

Костя сидел, привалившись спиной к стене и опустив голову на грудь. Футболка у него на груди была темной от крови.

– Покарауль, – коротко приказал Гром Иркуту и присел возле Кости. Пощупал ему шею. Затем взял его пальцами за подбородок и осторожно приподнял голову.

– Ну что? – спросил Иркут, тревожно вглядываясь в глубокую и жуткую темноту туннеля.

– Мертв, – ответил Гром.

– А глаза?

– Вырваны. – Гром поднялся на ноги. – Кровь еще не запеклась, – негромко добавил он. – Эта тварь где-то рядом.

Не успел Гром закончить фразу, как по освещенной фонарем стене скользнула огромная тень. Иркут вскинул автомат и нажал на спуск. Гром прибавил к грохоту автоматной очереди отрывистый лай автоматического пистолета. Остановился он, лишь расстреляв обойму.

Иркут опустил раскаленный автомат, схватил фонарь и посветил во тьму. В воздухе висели клубы порохового газа.

– Пусто, – подытожил Иркут.

– Вижу, – ответил Гром.

Оба слегка оглохли от грохота выстрелов. Гром сменил обойму.

– Пойдем посмотрим, – сказал он и шагнул в сторону промелькнувшей тени.

Девушки сидели на рельсах, заткнув уши. Пахомов наклонился и тронул Катю за плечо.

– Все, – успокоил он. – Уже не стреляют.

Катя подняла голову, несколько раз ошалело сморгнула, словно получила легкую контузию, потом спросила:

– Они убили его?

– Его нельзя убить, – громко и отчетливо возразила Ольга.

Пахомов посмотрел на нее с откровенной неприязнью и поморщился.

– Хватит чушь пороть. Убить можно любого. Вы, главное, соберитесь. – Он поправил на плече ремень автомата и добавил: – Гром нас практически отпустил. Сейчас мы должны незаметно пройти мимо них. Я выключу фонарь, поэтому нам нужно будет взяться за руки.

– А как же монстр? – неуверенно спросила Катя. – Нет, сержант. Никуда я с тобой не пойду. Я буду рядом с Громом.

– Блин, как меня достал этот бред, – желчно произнес Пахомов. – Никакого монстра нет! Есть только два грабителя, которые убили моих друзей. И какой-то сумасшедший, что бродит по подземелью и пугает нас.

– Пугает? – Ольга подняла на него взгляд. – Он убил Шплинта.

– Откуда ты знаешь? – быстро спросил Пахомов. – Может, это был несчастный случай. Какой-нибудь локальный взрыв газа или еще что-нибудь в этом роде. На свете и не такие чудеса бывают. Думаю, это всего лишь…

Катя и Ольга, раскрыв рты, уставились на что-то за спиной у Пахомова. Он осекся и замер. И вдруг обе девушки, как по команде, завизжали и вскочили с рельсов. Пахомов бросился на пол, откатился в сторону и, обернувшись, выставил перед собой автомат. Он успел увидеть огромную тень, метнувшуюся по стене. Хотел дать очередь, но передумал: стрелять-то уже было не во что.

– Катя! – тихо позвал Пахомов. – Оля! Где вы?

Девушки не откликались.

Старший сержант поднял фонарь и посветил им по сторонам. На какое-то мгновение луч фонаря выхватил из тьмы чье-то страшное лицо. Пахомов вскинул автомат, но лицо исчезло. Из темноты донесся женский визг.

– Катя! – крикнул старший сержант, вскочил на ноги и бросился на помощь.

Гром и Иркут подошли к простреленной двери и остановились. Сквозь пулевые отверстия в двери струился свет. Гром подал Иркуту знак, чтобы тот держал ухо востро, взялся за ручку и потянул дверь на себя. Та подалась и бесшумно приоткрылась. За ней оказалось просторное помещение, освещенное тусклым светом служебных лампочек.

Иркут с Громом осторожно вошли внутрь. Пройдя немного вперед, они увидели, что вдоль стен комнаты тянутся высокие металлические стеллажи. Между ними был узкий проход, такой, что вдвоем не протиснуться. Гром пошел по проходу первым, Иркут – следом.

Шагая по проходу, бойцы видели громоздящиеся на стеллажах аптечки, противогазы, упаковки с продуктами, спички, обувь, костюмы химзащиты.

– Склад гражданской обороны, – предположил Гром, останавливаясь и разглядывая заваленные всякой дребеденью стеллажи.

– Похоже на то.

Иркут взял со стеллажа пачку папирос «Север» и прочел на упаковке:

– Первая Ленинградская, тысяча девятьсот сорок седьмой год. Ты смотри, свежачок! Не хочешь покурить?

– Прости, но как-то не тянет, – усмехнулся Гром.

Он двинулся дальше, прошел несколько шагов и свернул направо. Вдруг услышал за спиной чьи-то быстрые шаги. Гром остановился и прислушался. Шаги прекратились.