Текст книги "Путевой обходчик"

Автор книги: Валерий Кречетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– И чё вы с Иркутом такие нетерпеливые?

Гром выпустил Костину руку из своей лапы и посмотрел на Иркута. Тот усмехнулся, пожал плечами и отошел в сторону.

Это произошло через несколько минут после того, как Костя схлестнулся с Пахомовым. По стенам туннеля вдруг пробежала легкая дрожь. Усилился шум капающей воды. Где-то заскрежетало железо.

– Что за черт? – испуганно воскликнул Костя. – Гром, ты слышал это? Иркут, ты слышал?

Ни Гром, ни Иркут ничего не ответили. Их взгляды были направлены во тьму уходящего вдаль туннеля. И вновь по туннелю пробежала дрожь, словно по стенкам пищевода гигантского червя. А из невидимых трещин посыпался песок и засочилась вода.

Некоторое время все молчали, ожидая чего-то страшного. Но ничего не произошло. Первым заговорил Гром:

– Видимо, где-то рядом ветка обычного метро. Прошел поезд, и стены срезонировали.

– Похоже на то, – согласился Костя. – Иркут, как думаешь?

Иркут промолчал, лишь оглядел стены тревожным взглядом и мрачно усмехнулся, словно холодная усмешка могла помочь избавиться от страха.

Пахомов сидел на земле и отплевывал кровь. Ольга наклонилась к нему, покосилась на Костю – не видит ли, тихо спросила:

– Сильно он вас?

– Жить буду, – ответил милиционер.

– Давайте я помогу вам встать.

Ольга протянула руки, но Пахомов покачал головой:

– Спасибо, я сам.

– Так, бойцы, – громко заговорил главарь, – больше ждать не будем. Двинемся к выходу. Сами!

– Ты чё, Гром! – возмутился Костя. – Мы ж не знаем всех проходов!

– Найдем. Будем ориентироваться по карте.

– В темноте?

Гром включил фонарь.

– Не нравится мне это место, – объяснил он. – Нутром чую, что тут что-то не так.

Костя схватил Грома за рукав и недовольно воскликнул:

– Но Шплинт придет за нами сюда!

Гром медленно повернул голову и посмотрел на Костину руку. Тот поспешно выпустил из пальцев чужой рукав.

– Иркут, на тебе разведка, – распорядился Гром. – Пойдешь на десять метров впереди нас. Ты, – снова повернулся он к Косте, – присматриваешь за этими. Все ясно?

– Все, – ответил за всех Иркут.

– Тогда вперед.

Иркут поправил на плече автомат и двинулся по туннелю.

Шли медленно. Через каждые десять – пятнадцать шагов Иркут подавал голос, говоря либо: «Можно!», либо: «Порядок!»

Сам он продвигался по туннелю с чрезвычайной осторожностью, то и дело останавливаясь и напряженно вглядываясь во тьму. Иногда вдруг втягивал ноздрями затхлый воздух, словно пытался учуять запах возможного врага. Потом хмурился и с еще большей осторожностью перемещался вперед, постоянно держа руку на спусковом крючке автомата.

Вдруг Иркут остановился и направил луч фонаря на землю. Он нагнулся и что-то поднял. За спиной у него послышался шум, Иркут резко обернулся и направил во тьму автомат.

– Гром, ты?

– Я.

– Не подлезай так тихо, я чуть тебя не застрелил.

Гром остановился рядом с другом. Посмотрел на его озабоченное лицо и спросил:

– Нашел что?

– Да. Вот это. – Иркут протянул ключи.

Гром взял ключи, рассмотрел их под лучом фонаря. Хмыкнул.

– Совсем не ржавые. Как они сюда, интересно, попали? Здесь же никого не бывает…

– Может, это Шплинт обронил? – предположил Иркут.

Гром посмотрел на него, прищурившись.

– Как он мог их обронить? Думаешь, что он уже был здесь? По-твоему, мы разминулись?

Иркут ответил спокойно:

– Но менты же не могли принять его здесь, в этом месте. Они сюда нос не суют.

Из темноты вынырнула физиономия Кости:

– Эй, парни, что случилось?

Гром молча протянул ему ключи, не сводя с его лица пристального взгляда. Костя внимательно рассмотрел ключи и сказал:

– Это ключи от мотика. Но у Шплинта таких не было.

– Ты уверен?

– На все сто. Я катался на его мотике, и не раз.

– Тогда кто здесь еще шарахается?

Костя пожал плечами:

– Поди знай. Сброда в метро полно. Может, кто и забрел.

– Может, это диггеры? – предположил Иркут. – Они под землей все щели излазили.

– Ладно. – Гром забрал у Кости ключи и сунул в карман. – Потом разберемся. А сейчас надо идти. Иркут, давай вперед!

Иркут кивнул, поправил на плече автомат и снова зашагал в черное непроглядное чрево туннеля.

Минута, две, три… Иркут напрягал все чувства, пытаясь определить источник опасности. А то, что опасность есть, он знал наверняка. Чутье, не раз спасавшее его на поле боя, не подводило и сейчас.

Однажды Иркут спас весь взвод, буквально носом учуяв минное поле. Никто не мог понять, как ему это удалось. Да он и сам бы не смог толком объяснить. Когда кто-нибудь спрашивал, он либо отмахивался, либо отвечал, пожимая плечами:

– Воняет не только дерьмо. Железо тоже воняет.

– Чем? – спрашивали его.

Иркут усмехался и отвечал:

– Железом.

Но сейчас, в туннеле, пахло не мертвым железом. Опасность исходила от чего-то живого. От чего? Бог весть…

Шагая по черному туннелю, Иркут вдруг припомнил одну ночную вылазку. Их тогда было трое. Иркут, сержант Вацетин, маленький жилистый паренек с неизменной ухмылкой на конопатом лице, и рядовой Стефанко, рослый, медлительный, осторожный. Ребята были не промах. Тертые калачи, продутые всеми ветрами, не раз пробитые и заштопанные. Назад вернулся он один. Чутье помогло обойти растяжку. У Вацетина и Стефанко такого чутья не было.

Иркут с тех пор не раз думал – что, если бы они тогда не разделились, что, если бы подошли к той роковой растяжке втроем? Возможно, он тоже погиб бы. А возможно… Иркут гнал от себя эти мысли, однако где-то там, в самой глубине сознания, он никак не мог себя простить. Простить за что? Он и сам не знал…

Иркут посмотрел на свои руки. Они были грязные и исцарапанные, словно он весь день лазил по горам, поросшим колючей травой. На лице его появилась усмешка. Он тихо прошептал детский стишок, который ему когда-то – в качестве упрека, конечно, – читала мать:

 
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам.
А немытым трубочистам —
Стыд и срам, стыд и срам…
 

Внезапно сырую темноту туннеля взрезал женский крик.

«Вот оно! Началось!» – промелькнуло в голове у Иркута. Он повернулся и ринулся назад, держа автомат на изготовку, готовый прошить очередью любого врага, будь то хоть сам дьявол.

Когда он подбежал, все сгрудились вокруг Ольги. Она стояла с растерянным видом и смотрела куда-то вниз.

– Что тут? – спросил Иркут.

– Сам посмотри, – ответил со странной усмешкой Гром.

Несмотря на усмешку, вид у него был озадаченный. Иркут присел у ног Ольги.

– Я случайно наступила… – оправдывалась девушка. – Испугалась страшно. Я не знала, что это.

– Тише, – сказал Иркут.

Нога Ольги увязла в белом мотошлеме. Иркут снял мотошлем с ее ноги и поднялся. Протянул шлем Грому:

– Взгляни.

Гром взял шлем и осмотрел его. На белом шлеме темнела надпись: «Москва – Воронеж!» Он вопросительно посмотрел на Костю.

– Я нечаянно… – продолжала виновато верещать Ольга, словно кто-то в чем-то ее обвинял. – Честное слово…

– Тихо ты! – злобно цыкнул Костя, разглядывая шлем.

А Катя погладила Ольгу по голове и участливо спросила:

– Как нога? Цела?

– Да. Я просто… испугалась.

Катя кивнула:

– Еще бы! У меня бы сердце разорвалось от страха.

Костя осклабился:

– Ну бабье! Шлем увидела – и сразу вопить! Гром, видал? Что за народ эти бабы!

– Ты мне зубы не заговаривай, – процедил Гром. – Что это значит? Шплинт ведь ездил на мотокросс в Воронеж?

– Ну да, ездил, – вынужден был признать Костя.

– Ну и? – недобро прищурился Гром.

– А что сказать? – Костя с показной небрежностью пожал плечами: – Это его шлемак. Шплинта.

– Значит, он здесь был, – констатировал Гром.

– Выходит, был, – кивнул Костя.

– А на хрена ему шлем, если он должен был приехать за нами на машине?

Костя промолчал, явно не зная, что ответить.

– Что-то здесь не так, – тихо проговорил Иркут, глядя на Грома.

Плечи Ольги все еще вздрагивали.

– Господи, я так испугалась… Что это за штука и откуда она здесь взялась? Вы знаете, чья она?

Костя швырнул шлем на землю:

– Да хрен с ним, со шлемом. И со Шплинтом тоже. Гром, ты же сам сказал – надо идти к выходу.

Гром повернулся и посветил фонарем на стены.

– Назад пути нет, – угрюмо сказал он. – Остается идти вперед.

За спиной у Кости послышался шорох. Он обернулся и увидел, что Пахомов пытается высвободить руки из пластикового хомута.

– Даже не думай – сразу грохну, – предупредил бандит.

Пахомов прервал свое занятие и с ненавистью посмотрел на Костю.

– О господи! – воскликнула Катя. – Да развяжите же нам руки, изверги. Мы не убежим. Даю вам честное слово! Ольга из-за вас чуть ногу не сломала!

Гром задумчиво посмотрел на заложников. Катя хотела добавить еще что-то, но он не дал ей такой возможности:

– Отставить разговоры. Все за мной! Иркут, на тебе разведка.

Иркут кивнул и через секунду исчез во тьме. Гром поправил на плече сумку с деньгами и двинулся за ним следом.

Пропустив вперед заложников, Костя остановился и поднял шлем. Глянул, не смотрит ли кто, и быстро пошарил в нем рукой. Достал ультрафиолетовый фонарик и скользнул лучом по стенам.

– Костя! – окликнул его Гром. – Не отставай!

– Да, Гром, иду.

Он бросил шлем, передернул затвор пистолета и быстрыми шагами нагнал группу.

Катя с Ольгой, пошатываясь и спотыкаясь, брели по туннелю. Обе девушки устали. Кроме того, они были страшно напуганы.

– Оль, – шепотом позвала Катя. – А ты веришь в байку, которую этот придурок рассказал?

– Про чернобыльцев в подземелье?

– Угу.

Ольга покачала головой:

– Не верю. Она из серии, когда маленький крокодильчик упал в унитаз и попал в канализацию, там питался крысами и достиг неимоверных размеров.

– А мне кажется, что в этом что-то есть. Ну, то есть… Господи, Оль, да неужели ты не чувствуешь, что здесь что-то не так?

Ольга посмотрела по сторонам и поежилась.

– Еще как чувствую, – тихо согласилась она.

Некоторое время девушки шли молча. Потом Катя опасливо покосилась на Костю и, понизив голос до хриплого шепота, спросила:

– Оль, а ты заметила, как этот гад что-то искал в шлеме?

– Да, видела.

– Может, сказать Грому?

Ольга сдвинула брови.

– Если хочешь выжить, лучше не вмешивайся, а то быстро на тебя стрелки переведут, – твердо сказала она. Помолчала и добавила: – Это бандиты, у них волчьи законы.

Катя вздохнула.

– Может, милиционеру сказать? – робко спросила она. – Все-таки он представитель закона.

Ольга не удержалась от горькой усмешки:

– Какой он здесь милиционер. Он такой же заложник, как и мы. Ему еще хуже.

– Ну и правильно, – со злостью проговорила Катя и даже сжала кулачки. – Нечего глазки строить. «Аргумент закона», «Направлю – не направлю». Размазня. Вот Гром – это мужик!

Ольга посмотрела на Катю с удивлением:

– Катя, о чем ты думаешь? Мы не знаем, что с нами будет через десять минут!

Та потупила взгляд:

– Ты думаешь, все так плохо?

– Я думаю, даже они не понимают, насколько все плохо, – ответила Ольга.

Катя снова вздохнула. Хотела еще что-то спросить, но передумала. Чего тут спрашивать, когда и так все ясно. Вернее, ничего не ясно, и от этого еще страшнее.

Пахомов шел, прихрамывая и что-то бормоча себе под нос. Ольга посмотрела на его спину и вдруг вспомнила все сегодняшнее утро. Еще вчера вечером ее одолевали мрачные предчувствия. Во-первых, кошка. Весь вчерашний вечер она ходила за Ольгой как привязанная. А стоило Ольге сесть, как тут же прыгала на колени и, поднимаясь на задние лапы, клала мордочку ей на плечо.

– Да что с тобой такое, Алиса? – смеясь, спрашивала Ольга. – Я ведь дома.

Обычно кошка вела себя так, когда Ольга собиралась в дорогу. На несколько дней в Алушту, или на недельку к маме, в Ростов. Обычно в такие вечера в прихожей наготове стояла дорожная сумка. Но сейчас никакой дороги не предвиделось, и пустая сумка валялась на антресолях.

– Глупое создание, ты отстанешь от меня или нет?

Но кошка продолжала льнуть. На душе у Ольги сделалось неспокойно.

И ладно бы только кошка. За ужином Ольга вдруг заметила, что ест из треснувшей тарелки, чего она терпеть не могла. Потом, когда ложилась спать и пыталась завести будильник, выяснилось, что будильник не работает. Батарейки сели. Пришлось выбираться из постели и брести за мобильным телефоном.

А утро! Для начала она проспала на двадцать минут. Когда в спешке собиралась, перепутала сумки и схватила зимнюю, с меховой оторочкой. Заметила только в лифте. Пришлось возвращаться домой. Вернулась, поменяла сумку, вышла из квартиры, заперла дверь на ключ и вдруг вспомнила, что забыла посмотреться в зеркало. А ведь возвращаться – плохая примета; не посмотришь в зеркало – быть беде.

И вот, пожалуйста, беда не заставила себя ждать.

Ольга снова посмотрела в спину Пахомову и тяжело вздохнула. Ну почему это выпало именно ей? Хотя… стоит ли удивляться. Если человек неудачник, то ему не везет во всем. Скоро тридцать, а ни мужа, ни детей. Даже продолжительного романа ни с кем не было. Все какие-то пустяки. Пришел – ушел. Потом ждешь его неделю, пока снова не заглянет. Радуешься каждой встрече, как в детстве приходу Деда Мороза.

А то еще договоришься пойти вечером в театр. А за час до спектакля он звонит и говорит: «Прости, зая, я сегодня обещал жене поужинать вместе в ресторане». – «Но ты мог предупредить! У меня ведь билеты!» – «Зая, извини, замотался совсем. Насчет билетов не беспокойся, я оплачу».

Вот и весь разговор. У него свидание с собственной женой, а ты сидишь, как дура, дома и смотришь очередной идиотский сериал. А потом выключаешь телевизор и ложишься в холодную постель. И все это лишь для того, чтобы утром снова встать и, едва продрав глаза, плестись на работу. А потом снова домой, и снова телевизор. И снова холодная постель… Что за гадская жизнь! Интересно, долго это еще будет продолжаться?..

Девушка перевела взгляд на маячившего впереди Грома и с грустной усмешкой подумала: «Видимо, не очень. Они нас убьют, потому что мы свидетели. В лучшем случае, бросят в туннеле. Так или иначе, но хеппи-энда у этой истории, наверное, не будет…»

Ольга подняла руки, чтобы откинуть со лба волосы, и, коснувшись уха, поняла, что потеряла сережку.

– О черт, – страдальчески произнесла она.

– Что? – заволновалась Катя.

– Сережку потеряла. С жемчужиной. Мне их брат привез из Испании на двадцатипятилетие. – Она вздохнула и добавила: – Как жаль… Это были мои любимые сережки.

– Если мы отсюда когда-нибудь выберемся, я куплю тебе новые, – невесело пошутила Катя.

Туннель все не кончался. Костя прибавил шагу, нагнал Грома и тихо спросил:

– Слышь, Гром, зачем нам теперь эти заложники?

Гром покосился на Костю и глухо поинтересовался:

– Предлагаешь их замочить, отморозок?

– Зачем замочить? – возмутился Костя. – Можно просто отпустить.

Гром усмехнулся:

– Отпустить? Да мы сами дорогу ищем! Ты лучше скажи мне, где твой дружок Шплинт шляется?

Разговор перескочил на неприятную тему, и Костя слегка стушевался.

– Где Шплинт – не знаю, – неохотно ответил он. – Но если соскочил, то ведь у нас денег больше будет, правда?

– А дорога?

– Дорогу и без него найдем.

Гром неприязненно посмотрел на Костю.

«Стереть бы ухмылку с твоей тощей хари», – подумал он. Этот жилистый хлыщ не понравился ему сразу, еще в первую встречу. Гром понял тогда: «От этакой паскуды жди беды».

Встреча проходила в маленьком вьетнамском ресторанчике. Костя сел за столик и сразу же вальяжно развалился.

– Ты Гром? – начал он разговор.

– Я-то Гром. А ты что за хрен с горы?

– Я Костя. – Он повернулся и посмотрел на Иркута: – А ты Иркут, да?

– Угу, – согласился Иркут, ковыряя зубочисткой в зубах.

– Ну что ж, вижу, вы ребята крепкие. И рекомендации у вас самые надежные. Думаю, мы это дельце провернем без особых проблем.

– По телефону ты сказал, что у тебя есть четкий план, – напомнил Гром.

Костя кивнул:

– Ну да, план есть. Вы, пацаны, когда-нибудь были под землей?

Гром и Иркут переглянулись. Костя посмотрел на их лица и расхохотался:

– Не боись, пехота. Прорвемся! У меня дружок диггер – все подземелья Москвы как свои пять пальцев знает. Шплинт зовут. Он нас в подземном туннеле примет и куда надо отвезет.

«Вот и отвез», – недобро усмехнувшись, подумал Гром, шагая по туннелю и прислушиваясь к отрывочным репликам Иркута, который по-прежнему шел впереди, «прощупывая» обстановку.

Вдруг милиционер, шагающий за Громом, остановился и тихо окликнул:

– Эй, Гром!

– Чего? – отозвался тот.

– Мне кажется, я видел проход.

Гром остановился и тихо свистнул Иркуту. К ним подошли девушки и Костя.

– Слышь, мент, – презрительно обратился Костя к Пахомову, – ты что, Тузика своего здесь выгуливаешь? Все выходы знаешь?

– Я там какой-то свет заметил, – пояснил старший сержант, по-прежнему обращаясь только к Грому.

Костя усмехнулся и ядовито произнес:

– Свет он заметил… Это у тебя очко жмется и в глазах искрит.

– Закрой пасть, – грубо оборвал его Гром и повернулся к милиционеру: – Так где ты видел свет?

Пахомов повернулся и кивнул подбородком вправо:

– Вон там, смотрите.

Девушки с надеждой посмотрели направо и даже, не в силах терпеть, шагнули туда.

– А ну, стоять! – прикрикнул на них Гром.

Он всмотрелся во тьму и действительно заметил слабый отблеск света. К Грому подошел Иркут.

– Ну что, проверить? – спросил он.

– Нет. Я сам.

Гром, держа перед собой фонарь, двинулся на свет. Обернулся и насмешливо спросил:

– Барышни, а вы чего стоите? Двигаем, девчонки, двигаем.

Группа, словно только и ждала этого приказа, торопливо направилась за ним.

– Давайте-давайте, лахудры, – вставил свое веское слово Костя и поочередно толкнул девушек стволом автомата.

Вскоре они вышли в просторный туннель. Пройдя по нему шагов десять, Гром вдруг остановился и, задрав голову, уставился куда-то наверх:

– Иркут, посмотри!

Тот подошел к Грому и, тоже задрав голову, тихо присвистнул.

– Что там, пацаны? – спросил Костя, запрокинув голову и с любопытством щуря глаза.

А посмотреть было на что. Вверху, у самого свода туннеля, висел мотоцикл.

– Так, – сказал Гром, – тут кто-то здорово поработал.

– Он же килограмм триста весит! – с удивлением пробормотал Иркут.

Девушки подошли к грабителям и тоже уставились на мотоцикл.

– Человеку такое не под силу, – каким-то чужим голосом произнесла Ольга.

Гром пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. А Костя желчно произнес:

– Чё ты несешь, дура? Кому здесь еще быть, кроме людей? Кстати, а где мент? – Костя закрутил головой и увидел, что Пахомов отдалился от группы метров на пятнадцать.

– Стоять! – заорал он и вскинул автомат.

Иркут положил на ствол ладонь и пригнул его. Костя посмотрел на него с удивлением:

– Иркут, ты чего? Он же смыться хотел! Давай я его шлепну!

– Кралю свою будешь шлепать, – процедил Гром. – По ягодицам.

– Да вы чего, пацаны? Мента пожалели? Все равно придется его кончить!

– Заткни хлебало, – приказал Гром и направился к Пахомову.

Пахомов стоял возле стены и даже не повернулся, когда Костя на него заорал.

– Эй! – окликнул его Гром. – На что уставился?

Он подошел к Пахомову и остановился. Посмотрел на неприметную дверцу, на которую смотрел милиционер, и тихо проговорил:

– Мать честная.

На желтой двери черной краской было намалевано: «Путевой обходчик».

Старший сержант хотел приблизиться к двери, но Гром ткнул ему в ребро пистолет и приказал:

– Стоять.

– Слышь, Гром, – послышался у них за спиной гнусавый голос Кости, – мы что, туристы? Осматриваем достопримечательности? Сваливать надо!

Гром повернулся к нему:

– Ты знаешь куда?

– Нет. Но главное – идти. Когда идешь, обязательно куда-нибудь придешь.

– Очень мудрая мысль, – усмехнулся Гром.

– И главное, своевременная, – заметил, подходя к ним, Иркут.

– Не нравится мой план – придумайте свой, – обиженно проговорил Костя.

Зря он это сказал. Гром посмотрел на Костю тяжелым взглядом и хрипло проговорил:

– Извини, я что-то не понял. В чем твой план? Просто идти вперед, пока куда-нибудь не придем?

– Ну да, – кивнул Костя.

– И это ты называешь планом?

Костя нахмурился:

– Гром, я тебя, конечно, уважаю, но иногда ты…

– Что? – прищурился Гром.

– Ничего, – нехотя пробормотал Костя.

Гром тут же потерял к нему интерес и повернулся к Иркуту:

– Иркут, ты со мной, остальные ждут здесь! – распорядился он. – И держитесь кучнее, не шарьтесь по туннелю! Да, и еще, – снова обратился он к Косте, – прежде чем палить из автомата почем зря, спроси сначала: «Кто идет?» Не хватало еще, чтобы ты нас тут грохнул.

– Не бойся, не грохну, – осклабился Костя. – Я с этой игрушкой управляться умею. – Он ласково похлопал автомат по цевью.

Гром и Иркут двинулись к двери. Гром взялся за ручку и осторожно потянул на себя. Дверь приоткрылась. Гром первым шагнул внутрь, друг последовал за ним.

Оставшись наедине с заложниками, Костя заметно повеселел, но тут же вспомнил о мотоцикле, висевшем под сводом туннеля, и снова озабоченно нахмурил брови.

– Может, девушкам развяжешь руки? – попросил его Пахомов. – Ясно ведь, что они не убегут.

Костя вышел из задумчивости и презрительно посмотрел на старшего сержанта:

– Слушай, козел, ты опять лезешь не в свои дела? Ну смотри, я тебя предупреждал.

Бандит поднял автомат и направил его на Пахомова.

– Если ты выстрелишь, то мы расскажем Грому про твой фонарик! – громко предупредила Ольга.

– Тш-ш-ш! – зашипел на нее Костя. Потом натянуто усмехнулся и произнес с показной небрежностью: – Напугала, сука. Да вам всем жить осталось десять минут.

– Это не тебе решать, – встряла в разговор Катя. – Гром здесь главный, а ему заложники нужны.

Костя недоуменно уставился на Катю, потом опустил автомат.

– Дура ты набитая, – досадливо поморщился он. – Скоро увидишь, кто здесь главный. Если успеешь.

Занятые выяснением отношений, ни заложники, ни Костик не обращали внимания на то, что происходит вокруг. А если бы посмотрели по сторонам, то обязательно увидели бы огромную тень, скользнувшую по стене туннеля и растворившуюся во тьме…

…Гром с Иркутом прошли по узкому темному проходу. Впереди виднелся тусклый свет. Подойдя поближе, они увидели горящую лампочку, освещающую металлическую дверь с двумя запорами – сверху и снизу, как в бомбоубежищах.

Иркут вопросительно посмотрел на Грома. Тот кивнул в ответ на невысказанный вопрос. Иркут откинул запоры и открыл дверь. Как ни странно, она подалась без скрежета, словно петли были недавно смазаны.

Оба бандита вошли в просторную комнату. Пол был застелен грязной бумагой. Слева в углу стоял электрический наждак. На стене виднелся кровавый отпечаток, словно кто-то провел по ней огромной окровавленной ладонью.

К противоположной стене была прислонена лом-лапа для выдергивания костылей из шпал. Рядом громоздились рельсоносцы. В другую стену было вбито несколько костылей. В одном из углов стояли допотопное кресло и столь же древний стол. В другом возвышался, как трон, грязный унитаз.

Гром подошел к металлическому шкафу и направил луч фонаря на приклеенную к дверце фотографию. Она была старая, пожелтевшая от времени. На снимке в два ряда стояли мужчины, а над ними колыхалось полотнище с надписью: «Победители соцсоревнования Мосметростроя. Москва, июнь, 1985 г.»

Во втором ряду выделялся человек огромного роста, но на его лицо падала тень от полотнища, и черт было не разобрать.

Иркут тоже подошел и посмотрел на фотографию. Ткнул пальцем в цифру «1985» и посмотрел на Грома. Тот кивнул.

Отойдя от железного шкафа, они подошли к широкому столу. На нем стояло несколько банок с прозрачной жидкостью. Рядом лежал большой шприц, валялись несколько использованных иголок.

Однако внимание Иркута привлек совсем другой предмет. Какой-то металлический инструмент, напоминающий дозатор мороженого. Иркут взял его и осмотрел. Край инструмента был остро заточен. Иркут показал глазами на наждак, и Гром снова кивнул.

Иркут тихо сказал Грому на ухо:

– Не похоже на простой бомжатник.

Гром усмехнулся, взял со стола банку, понюхал жидкость и снова поставил на стол. Затем подошел к груде одежды, сваленной в углу. Небрежно разгреб ее ногой, и вот тут-то лицо его вытянулось.

Иркут тем временем вернулся к металлическому шкафу и взялся за ручку дверцы, намереваясь ее открыть.

– Иркут, иди сюда, – негромко позвал Гром.

Иркут отошел от шкафа, так и не открыв его, и подошел к другу, застывшему у ниши в стене, которая открылась под ворохом одежды. В нише на полу стояли литровые банки с желтоватой жидкостью, доверху наполненные человеческими глазами.

Иркут судорожно сглотнул слюну, поднял взгляд на стену и в ужасе отшатнулся.

– Гром! – сказал он, показывая пальцем на стену.

Гром посмотрел на стену и, попятившись назад, машинально выставил перед собой пистолет. На стене, к костылю, намертво вбитому в стену, за шею была подвешена мумия человека в светлом костюме, белой рубашке и черном галстуке. Открытые глаза мумии – совершенно живые! – пристально смотрели на незваных гостей. На сухом коричневом лице эти живые влажные глаза смотрелись особенно жутко.

Гром осторожно приблизился к мумии, ткнул в ногу пистолетом и тут же нацелил пистолет ей в голову. Мумия осталась неподвижна. Она по-прежнему смотрела на них живыми, полными страдания глазами.

– Что это за гадость? – тихо спросил Иркут.

Гром протянул руку и осторожно прикоснулся пальцами к открытому глазу мумии.

– Настоящий, – прошептал он.

Иркут нахмурился.

– Не нравится мне это, – глухо проговорил он. – Даю голову на отсечение, что эти глазки еще вчера плавали в банке.

– Не знаю, чье это логово, но знаю, что отсюда надо поскорее убираться, – произнес Гром.

За спиной у бойцов раздался шорох. Они обернулись и вскинули пистолеты на звук. У двери стояла перепуганная Катя.

– Ты что здесь делаешь? – недовольно и вместе с тем облегченно спросил Гром.

– Меня Костя за вами послал, – сообщила девушка. – А что тут такое? – Она пробежала взглядом по комнате, увидела стоящие в нише банки и прищурилась. – Что там?

Вдруг глаза ее расширились от ужаса.

– Это ведь…

– Надо убираться отсюда, – повторил Гром. Он быстро подошел к Кате, взял ее за плечи и, развернув, подтолкнул к выходу.

Иркут вышел из логова последним. Прикрыл за собой дверь, покосился на надпись «Путевой обходчик» и мрачно усмехнулся.

– Гром, чё там? – нетерпеливо спросил Костя.

– Сваливаем, – коротко ответил Гром.

– А куда?

Ответ Грома был таким же коротким:

– Идем, как шли.

Костя упрямо набычился:

– Слышь, Гром, я не согласен. Мне кажется, мы должны вернуться, – неуверенно добавил он. – Впереди засада может быть.

Гром остановился рядом с Костей и подозрительно на него посмотрел:

– С чего ты взял?

– Чувствую. – Худое лицо Кости нервно дернулось. – Давай двинем назад. Там хоть выход знаем. Переждем на крайняк.

За спиной раздался тихий смех, а затем хриплый голос старшего сержанта насмешливо произнес:

– Ну вы, ребята, попали.

– Ах, ты… – Костя едва не задохнулся от ярости.

Гром положил ему на плечо тяжелую руку и спокойно сказал:

– Что ж, обратно так обратно.

Два рослых парня сидели на скамейке и с настороженным любопытством смотрели на подошедшего мужчину.

– Здравствуйте! Я капитан Семенов из уголовного розыска, – представился мужчина и, приветливо улыбнувшись, протянул молодым людям ладонь для рукопожатия.

Однако парни не спешили здороваться. Они посмотрели сперва на руку капитана, потом перевели взгляды на его круглую физиономию и усмехнулись – причем проделали это почти синхронно.

Капитан опустил руку и нахмурился.

– Мне вас порекомендовали как лучших диггеров Москвы, – сказал он, переходя на сугубо деловой тон. – Не знаю, так ли это, но если так – вы мне нужны.

Парни переглянулись. Один из них, тот, что с бородкой, небрежно поинтересовался:

– И зачем уголовному розыску понадобились диггеры? Хотите, чтоб мы устроили вам бесплатную экскурсию по подземным лабиринтам Москвы?

– Что-то вроде этого, – кивнул капитан. Парни насмешливо переглянулись, и он поспешно добавил: – Если, конечно, у вас найдется свободное время.

– Как, Андрюх? – поинтересовался бородатый у своего приятеля – тощего вялого парня с сонным взглядом. – Поможем нашей доблестной милиции?

– Даже не знаю, стоит ли, – отозвался тот.

– Да ты что, Андрюх! – в притворном возмущении округлил глаза бородач. – Они ведь классные ребята! Они защищают наш с тобой покой и сон! И делают это с утра до вечера.

– Я не сплю днем, – отрезал тощий.

– Так ведь они и ночью защищают! – откликнулся бородатый. – Про них даже песню сочинили. «Наша служба и опасна, и трудна. И на первый взгляд, наверно, не нужна». Помнишь?

– Она и на второй взгляд не очень, – так же небрежно и вяло заметил диггер.

Скулы капитана побелели.

– Может, хватит паясничать? – жестко спросил он.

Бородатый окинул его низкорослую фигуру презрительным взглядом и сказал, надменно оттопырив губу:

– А ты на меня голос не повышай, капитан. Я тебе денег не должен. Хочешь, чтобы мы полезли под землю, будь с нами ласков и предупредителен.

– Точно, – подтвердил тощий. – Ты нас сначала накорми, напои, в баньку своди. А там мы, может быть, и подумаем – помогать тебе или нет.

Бородатый хихикнул и продекламировал, подражая голосу известного телеведущего:

– По инициативе столичных властей диггерам отныне запрещено спускаться под землю без специального разрешения префектов и городских бюрократов. Так что, гуляй, капитан! – добавил он глумливо.

Капитан Семенов едва не задохнулся от негодования. С таким наглым молодняком он еще не сталкивался. «Куда катится этот мир! – с возмущением подумал капитан. – Они ведь вдвое моложе меня!»

– Так как, капитан? – насмешливо поинтересовался тощий. – Будешь с нами ласков?

Несколько секунд Семенов молчал. Потом, усилием воли подавив в себе желание намылить наглым парням шеи, усмехнулся и сказал:

– Если согласитесь, угощу вас черным кофе и бутербродами.

Парни переглянулись.

– А он ничего, – сказал тощий.

– Наш человек, – подтвердил, кивнув, бородатый.

Они перевели взгляды на капитана Семенова.

– Хорошо, капитан, – сказал бородатый диггер. – Мы принимаем твое приглашение. Но если обманешь насчет кофе – пеняй на себя.

Взгляд у капитана Семенова был полон скепсиса.

– Сергей, Андрей, – обратился он к диггерам, – скажите на милость, какого черта вам понадобились гидрокостюмы?

– А под землей иначе нельзя, – ответил бородатый Сергей. – Там ведь много подводных рек. Течение охрененное. К тому же вода в любой момент может подняться.

Спецназовцы принялись натягивать на себя гидрокостюмы. Зрелище было довольно забавное. По крайней мере, диггеры забавлялись от души.

– Вы точно хорошие диггеры? – с сомнением в голосе поинтересовался один из спецназовцев.

Бородатый усмехнулся:

– Лучшие, старик. Лучшие!

– Нас двоих при каждом чепэ вызывают, – заметил тощий. – Пожары, разрывы коммуникаций. Появляется на пороге человек от Шойгу и говорит: «Выручайте, братцы! Без вас никак!»

– Точняк, – подтвердил Сергей. – А мы и соглашаемся. Как откажешь, когда сам Шойгу просит!