Текст книги "ВОЗВРАЩАЯСЬ К ИСТОКАМ ХРИСТИАНСКОГО ВЕРОУЧЕНИЯ "

Автор книги: Валерий Татаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

В труде «Об идолопоклонстве» Тертуллиан называет идолопок¬лонством почитание любых изображений (пп. 2,3):

«Многие ... полагают, что идолопоклонство состоит лишь в воскурении или заклании и принесении в жертву, либо в обязательствах, взятых в отношении каких-либо храмов или жрецов ... Но насколько шире смотрит на это Господь... Когда дьявол ввел в мир творцов статуй, картин и изображений всяческого рода, тогда-то и получило от идолов свое название это в то время новое, а впоследствии распрос¬транившееся бедствие рода человеческого. С тех пор источником идолопоклонства стало всякое искусство, каким бы образом оно ни создавало своих идолов ... Всякую картину или картинку, что-либо изображающую, следует считать идолом».

А в труде «О зрелищах» (гл. 12, 13, 23), рассуждая о запрете изоб¬ражений, Тертуллиан акцентирует внимание на невозможности изготовления образа Бога и языческих истоках почитания умерших людей:

«Если Он запрещает делать любые изображения, то тем более – слепки образа Своего. Виновник истины извращений не любит; любое изваяние в Его глазах – подделка. Проникнись же ненавистью, христианин, к искусству, покровителей которого ненавидеть ты обязан!

Всякое почитание предков есть идолопоклонство: то и другое служит мертвым, а в изображениях мертвых обитают демоны. Жертвы, приносимые идолам, приносятся бесам, в них обитающим, будь то статуи умерших людей или мнимых богов. Поскольку те и другие идолы равноценны,– ведь умершие приравнены к богам,– мы должны воздерживаться от почитания тех и других».

Климент Александрийский (150—215 гг.), христианский апологет, в работе «Строматы» (кн. V, 28/4-5, кн. VII, 28/1-4) утверждал, что веру¬ющим нужно умом постигать Законодателя, ведь произведения искусства не могут быть божественными, изображения лишь унижают Бога:

«Моисей, только много ранее, заповедовал не творить литые, лепные или рисованные изображения и не поклоняться чему-либо материальному, но обращаться только к умопостигаемому. Ведь сопоставление Божественного величия с предметами видимыми и поклонение умопостигаемой природе посредством материального оз¬начает унижение ее через чувственное. По этой причине ... евреи сотворили храм без каких-либо изображений в нем.

То, что сделано руками, сродни материалу, из которого оно сотворено. Так, изделие из слоновой кости есть слоновая кость, изделие из золота – золото. Идолы и храмы, воздвигаемые простыми ремесленниками, созидаются из косной материи и навсегда остаются безжизненными, вещественными и не содержат в себе ничего святого. Как бы ни совершенствовалось искусство, вещество всегда останется верным своей природе. Поэтому произведения искусства не могут считаться священными и божественными».

Вполне определенно о запрете изображения Христа писал отец церковной истории Евсевий Кесарийский, Памфил (263—340 гг.) в письме Констанции (сестре Константина Великого):

«Мы не должны следовать примеру языческих художников, изображающих неизобразимое, чьи образы потому не обладают подлинным сходством. Значит, единственный возможный образ Христа – образ Его уничижения. Однако такие образы запрещены Законом, и в церквях их не бывает. Иметь такие образы означает уподобляться языческим идолопоклонникам. Мы, христиане, веруем во Христа как в Господа и Бога и готовимся созерцать Его как Бога в чистоте сердец наших. Если же мы хотим еще до встречи лицом к лицу в предвосхищении увидеть этот славный образ, есть лишь один Добрый Художник – Слово Божие».

148

149

Ведущий богослов епископ Ириней Лионский (ок. 130—202 гг.) в своей книге «Против ересей» (гл. XXV, 6) также называл язычеством использование гностиками (одним из существовавших тогда еретических течений) изображений Иисуса:

«Другие из них прижигают для отличия своих учеников заднюю часть выпуклости правого уха. Они называют себя гностиками, имеют частью нарисованные, частью из другого материала изготовленные изображения, говоря, что образ Христа сделан был Пилатом в то время, когда он жил с людьми. И они украшают их венцами и выставляют вместе с изображениями светских философов, именно с изображением Пифагора, Платона, Аристотеля и прочих; и показывают им другие знаки почтения, так же, как язычники».

Марк Минуций Феликс, христианский писатель (ок. 200 г.), в книге «Октавий» (п. XXXII) писал о невозможности сделать изображе¬ние Бога и поселить Творца в храм, когда истинное Его место в нашем уме и сердце:

«Думаете ли вы, что мы скрываем предмет нашего богопочтения, если не имеем ни храмов, ни жертвенников? Какое изображение Бога я сделаю, когда сам человек правильно рассматриваемый, есть образ Божий? Какой храм Ему построю, когда весь этот мир, созданный Его могуществом, не может вместить Его? И если я человек люблю жить просторно, то как заключу в одном небольшом здании столь великое Существо? Не лучше ли содержать его в нашем уме, святить Его в глубине нашего сердца? ... мы потому и веруем в Бога, что не видим Его, но можем Его чувствовать сердцем».

Христианский ученый Ориген (185—254 гг.) в своем труде «Про¬тив Цельса» (кн. 7, LXIII-LXV, кн. 3, XV) писал о неприятии христианами храмов и изображений из-за возможности перейти к поклонению мате¬риальным вещам:

«Если скифы... не могут выносить вид храмов, алтарей и изображений, отсюда не следует, что причина, по которой мы возражаем против этих вещей, такая же, как у них. Несмотря на то, что мы не можем терпеть их не меньше, чем они... Скифы ... согласны в этом с христианами и иудеями. Однако, их побуждают к этому совсем другие принципы. Ни одна из этих других групп не питает отвращение к алтарям и изображениям на основании того, что они боятся принизить поклонение Богу и свести ее к поклонению материальным вещам... Невозможно одновременно знать Бога и обращать молитвы изображениям.

Мы желаем открыто исповедывать возвышенные начала нашей веры; мы их вовсе не скрываем. Напротив, в тех людях, которые желают к нам приходить, мы в самом начале стараемся пробудить презрение к идолам и всевозможным изображениям; мы внушаем им более уже не оказывать тварям то почитание, которое приличествует Богу, мы направляем их мысли к высшей цели и приводим их к Творцу Вселенной; затем мы указываем, что обетованный (Мессия) явился, – и все это на основании пророчеств, которые Его возвещают и говорят о Нем (их ведь очень много), а также на основании Евангелий и изречений Апостольских».

Известный христианский ритор Луций Целий Лактанций (приб. 250—325 гг.) в своем труде «Божественные установления» (кн. 2) писал о близости Живого Бога и невозможности сосуществования христианской религии и изображений:

«Подобие человека кажется нужным в то время, когда он далеко. Но оно становится ненужным, когда он рядом. Однако, в случае Бога, Дух и влияние Которого находятся везде и никогда не могут отсутствовать, ясно, что изображение никогда не нужно. Насколько же лучше, следовательно, оставить бесполезные и бесчувственные объекты и вместо этого обратить глаза в том направлении, где находятся трон и обиталище истинного Бога. Без сомнения, там, где есть изображение, нет религии. Потому что религия состоит из божественных вещей, а нет ничего божественного, кроме небесного; отсюда следует, что изображения лишены религии, потому что ничто небесное не может быть в том, что сделано из земли».

Христианский апологет Арнобий (ок. 240—330 гг.) в труде «Против язычников» (кн. 6, гл. 3, 8, 24) писал об использовании в древних языческих государствах изображений для управления малограмотным населением:

«Нам (христианам. – Прим. авт.) говорят, что мы не воздвигаем храмов ... и не поклоняемся ... изображениям.

Вы (язычники. – Прим. авт.) говорите, что в этих изображениях божеств вам как бы показано их присутствие и что, поскольку вам не дано видеть богов, им поклоняются таким образом, и обязательства им оказываются выполненными? Тот, кто говорит и утверждает это и кому необходимо видеть, что у него есть, не верит, что боги существуют, и показывает, что он не верит в свою собственную религию.

Древние хорошо знали, что изображения не имеют божественной природы, и что в них нет чувств, но они создавали их с пользой и мудростью ради неуправляемой и невежественной черни, которая составляет большинство в странах и государствах, чтобы... от страха они могли стряхнуть свою грубую природу, полагая, что они находятся в присутствии богов».

Обратите внимание, все вышеприведенные послания не являются дискуссиями между христианами. Это обращения к язычникам либо назидания церкви о правильном учении христианства. Мы видим, что известные деятели церкви II – первой половины IV веков были противниками почитания изображений. Нельзя не отметить, что некото¬рые из процитированных выше авторов в православии именуются отцами и учителями церкви. Получается, духовные наставники, обладающие высоким авторитетом в самом православии, со страниц своих рукописей сегодня выступают против практики и учения, укоренившихся в восточной церкви. При этом многие из них ничего не имели против использования в церкви символизма и искусства в целом. Первые христиане делали четкое различие между символами, элементами оформления и объектами для поклонения. Однако те, кто инициировал полный запрет на использование изображений в церкви, оказались правы. Постепенно предметы украшения и оформления превратились в объекты для почитания.

Итак, согласно дошедшим до нас многочисленным историческим свидетельствам, христиане первых веков, вплоть до срастания церкви с государством, были противниками почитания изображений.

XVI.III. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

В энциклопедии «Википедия» (www.wikipedia.org ) об истории ико¬нописи можно прочитать:

«Древнейшие из дошедших до нас икон относятся к VI веку и выполнены в технике энкаустики (живопись, в которой связующим веществом красок является воск. – Прим. авт.) на деревянной основе, что роднит их с египетско-эллинистическим искусством (так называемые „фаюмские портреты“)».

Некоторые богословы подтверждают, что ранняя церковь не знала икон, а катакомбная живопись носила лишь символический характер. Вот как об этом писал доктор богословия, историк православной церкви, протоиерей Александр Шмеман (1921—1983 гг.) в своей книге «Истори¬ческий путь Православия» (гл. 5, ч. 2):

150

151

«Ранняя Церковь не знала иконы в ее современном, догматическом значении. Начало христианского искусства – живопись катакомб – носит символический характер... Это не изображение Христа, святых или разных событий священной истории, как на иконе, а выражение определенных мыслей о Христе и Церкви».

Согласны представители православия и с тем, что церковь не име¬ет доказательств использования первыми христианами изображений в богослужении. Правда, некоторые из теологов пытаются убедить про¬стых верующих, что такие доказательства были, но просто не сохранились до нашего времени. Вот как об этом писал доктор богословия православ¬ный архиепископ С. Спасский (1830—1904 гг.) в труде «О почитании икон» (гл. «Святые иконы во втором и третьем столетиях»):

«Из второго и третьего столетий христианской церкви, гонимой и преследуемой в это время, много дошло до нас священных изображений условных или символических (ниже С. Спасский поясняет, что это катакомбное творчество, а также художественное украшение сосудов, ламп, колец и др. предметов. – Прим. авт.); но не очень много дошло до нас священных изображений ясных и прямых (не ясно, какой смысл С. Спасский хотел вложить в слова „не очень много“, когда других изображений, кроме катакомбных, отдаленно напоминающих иконы, совсем нет. Наверное, он опять говорит о художественном оформлении пещер. – Прим. авт.), во-первых, потому, что христиане опасались этими изображениями выдавать себя язычникам, во-вторых, потому, что опасались, чтобы сами изображения не были поруганы язычниками, в-третьих, потому, что в это время не мало было между христианами иудействовавших, которые были против самих священных изображений, в-четвертых, не говоря о старании язычников уничтожить сделанные христианами изображения, самое всесокрушающее время последующих веков убавило много икон христианских второго и третьего столетий (почему-то С. Спасский употребил слово „много“, а не „все“, ведь нет в наличии ни одной. – Прим. авт.)».

Из текста видно, что архиепископ старается объяснить отсутствие дошедших до нас из ранней церкви богослужебных изображений, приводя разные аргументы. И конечно, их принимают сторонники иконопочитания. Однако факты остаются фактами. До нас дошло огромное количество списков Евангелий, посланий апостолов, трудов и писем первых христиан, датируемых II и III веками, в том числе открыто обличающих язычество и иудаизм. Раз они сохранились, то значит, что их не смогли истребить язычники и иудеи. Поэтому непонятно, как и почему абсолютно все относительно «безобидные» иконы II и III веков в их огромном количестве (если первые христиане в богослужении использовали иконы, то, разумеется, их количество ис¬числялось бы десятками, сотнями тысяч) «враги христианства» уничтожили все полностью. Также уместен вопрос: «Куда пропали иконы IV и V веков, ведь в то время уже не было никакого гонения на церковь?». Если предположить, что все ранние иконы уничтожили иконоборцы в VIII и IX веках, то почему остались иконы VI, VII, VIII и IX веков? Ответ на эти вопросы прост и логичен: до нас не дошло ни одной иконы I—III веков, потому что их тогда и не могло быть, а в IV—V веках только начало формироваться почитание изображений, то есть в то время иконы как таковые, видимо, еще не существовали.

Недоверие иконопочитателей к фактам отчасти можно понять, ведь все познание о Боге у них неразрывно связано с иконами и мощами. Все их возрастание в Господе проходило рядом с этими «святынями». Поэтому многие представители православия сердечно привязаны к любимым предметам для богопочитания и искренне верят, что их христиане использовали всегда.

Однако ряд авторитетных богословов объективно оценивают исто¬рические факты. Известный православный писатель, выпускник Свято-Сергиевского Православного Богословского института Лепахин В. В. (1945 г.р.) в своей книге «Икона и образ» прямо говорит, что иконо-творчество начало формироваться в византийское время, то есть не ранее четвертого десятилетия IV века (Византией стала называться образован¬ная императором Константином в 330 году Восточно-Римская империя со столицей в городе Константинополе, ранее город Византий):

«Иконопись сформировалась на византийской почве, и богословское обоснование иконопочитания выкристаллизовалось там же».

Имеются в церкви и документы, которые показывают негативное отношение ряда выдающихся христиан раннего византийского периода (после четвертого десятилетия IV века) к началу вхождения в богослу¬жебную практику изображений. Стоит отметить, что некоторыми деятелями православия делаются попытки дискредитировать исторические свиде¬тельства, которые как-либо противоречат принятым в церкви канонам. Для этого либо принижается авторитет автора, путем «обнаружения» в нем симпатий к какому-либо еретическому течению, либо ставится под сомнение само авторство произведения: мол, это подделка более поздних противников учения церкви. Последнее, в том числе, касается трудов Епифания Кипрского, епископа Саламина на Кипре (ум. прим. в 403 г.), который был против использования в церкви образов Иисуса и апостолов, о чем он писал в «Трактате против делающих образы» (пп. 12,16-18), письме императору Феодосию (пп. 19,23), письме Иоанну Иерусалимс¬кому (п. 9):

«Бога как непостижимого, неизъяснимого и неописуемого вообще невозможно изобразить. Он (Христос. – Прим. авт.) Сам во время Своего пришествия на землю нигде не повелел изготовлять Свое подобие, поклоняться ему или взирать на него; таковое повеление ... чуждо Священному Писанию, отвращает верующих людей от Бога и возвращает их к древнему идолопоклонству. Никто из древних отцов не бесчестил Христа, делая Его изображения, и не вешал их в церкви или в своем доме; это же касается и изображений пророков и апостолов».

Исторические документы показывают, что идея почитания изображения лика Христа прочно овладела умами церковных иерархов лишь к концу VII века. 82-е правило VI Вселенского (православного) Трулльского собора 691—692 гг. приказывает заменить в храмах изобра¬жения агнца, на которого указывал Предтеча Иоанн Креститель, на человеческий образ Иисуса:

«На некоторых честных иконах изображается, перстом Предтечевым показуемый агнец, который принят во образ благодати, чрез закон показуя нам истиннаго агнца, Христа Бога нашего. Почитая древние образы и сени, преданныя Церкви, как знамен-ия и предначертания истины, мы предпочитаем благодать и истину, приемля оную, как исполнение закона. Сего ради, дабы и искусством живописания очам всех представляемо было совершенное, повелеваем отныне образ агнца, вземлющаго грехи мира, Христа Бога нашего, на иконах представлять по человеческому естеству, вместо ветхаго агнца; да чрез то созерцая смирение Бога-Слова, приводимся к воспоминанию жития Его во плоти, Его страдания, и спасительныя смерти, и сим образом совершившагося искупления мира».

Видимо, с этого времени в церкви и начало набирать обороты иконо¬борчество. В 754 году в Константинополе состоялся VII Вселенский собор, на котором присутствовало 338 епископов. Собор осудил иконопочитание, назвав его идолопоклонством, в нарушение второй заповеди Декалога:

152

153

«Живопись напоминает собою Нестория, разделяющего одного Сына и Бога-Слово, воплотившегося ради нас, на двоих сыновей (несторианство осуждено на III Вселенском соборе в 431 г. – Прим. авт.). Она напоминает собою и Ария, и Диоскора, и Евтихия, и Севера, учивших, что два естества единого Христа слились и смешались (монофизитство осуждено IV Вселенским собором в 451 г. – Прим. авт.). Какая безумная мысль у живописца ради своего жалкого удовольствия домогаться того, чего невозможно домогаться, то есть бренными руками изобразить то, во что веруют сердцем и что исповедуют устами? Вот сделал живописец икону и назвал ее Христом. Имя же „Христос“ есть имя и Бога и Человека. Следовательно, и икона есть икона и Бога и Человека. И тем самым он описал, как представилось его слабоумию, неописуемое Божество описанием созданной плоти, или смешал не слит-ное соединение и впал в нечестивое заблуждение слияния. Он допустил, таким образом, относительно Божества два богохульства: описуемость и слияние. Под те же самые богохульства подпадает и поклоняющийся иконам».

Но уже в 787 году был созван очередной собор, который признал решение предыдущего недействительным. Очень интересна история при¬нятия такого важнейшего церковного постановления. Несмотря на решение VII Вселенского собора 754 года, некоторые иконопочитатели не собирались сдаваться, ожидая смены политической или духовной власти. В 784 году после смерти патриарха Павла во главе восточной церкви встал мирянин царский советник Тарасий. По мнению ряда историков и религоведов, его избрание было продиктовано исключительно желанием чтителей икон использовать влияние светского чина на императора, чтобы дать новый виток противостоянию иконоборцам. Тридцать с лишним лет (с 754 г.) всемирная церковь жила, соблюдая библейскую доктрину – почитание изображений является идолопоклонством. Но новый патриарх-мирянин инициировал созыв очередного Вселенского собора. Стоит отметить, что западная (ныне католическая) церковь не так сильно была втянута в иконопочитание, как восточная (ныне православная), что сохранилось и по сей день. Поэтому новому патриарху восточной церкви пришлось потрудиться, чтобы представители Папы прибыли на собор для кворума. Оцерквленному мирянину без соответствующего его сану духовного образования было легче уступить Риму, так как длительное догматичес¬кое противостояние восточной и западной церквей его не сильно беспокоило. Патриарх довольно быстро согласился с поставленными Папой условиями: возвращение конфискованных владений Римской цер¬кви; восстановление юрисдикции папы над церковным округом, отторгнутым при иконоборцах. Также Папа официально заявил, что кафедра св. Петра на земле пользуется первенством и учреждена с тем, чтобы быть главою всех церквей Божиих, и что только к ней может относиться название «вселенской Церкви». Заодно он выразил недоуме¬ние по поводу титулования патриарха Константинопольского «вселенским» и просил, чтобы впредь это титулование никогда не употреблялось.

Собор был созван не сразу, его дату приходилось переносить, так как епископы и государственные деятели-иконоборцы препятствовали его проведению вплоть до применения государственной военной силы. И лишь когда иконоборцы были обезоружены, иконопочитатели смогли созвать собор. Хитрая императрица Ирина, чтущая иконы, отправила гарнизоны, поддерживающие иконоборцев, на войну в Малую Азию, якобы, навстречу арабам, а вместо них ввела войска, завербованные во Фракии и Вифинии, где взгляды иконоборцев еще не получили распрос¬транения. Естественно, новые воины слепо подчинялись императрице.

154

Стоит отметить, что на соборе 787 года в Никее часть епархий была представлена неполно, а представители некоторых регионов совсем не присутствовали. В открытии собора участвовали 257 епископов, а под соборным посланием стоят подписи 308 епископов. Однако собор был признан Вселенским со всеми вытекающими отсюда последствиями. Епископы, присутствовавшие на соборе 754 года, были пощажены и освобождены от суровых наказаний при условии отречения от убежде¬ний. Так был создан прецедент и поставлены под сомнение все соборы, ведь один Вселенский собор отменил решение другого Вселенского собора.

Нужно прямо сказать, что второй VII Вселенский собор, издавая свои доктрины, уже и не пытался сослаться на Библию, а объяснил свои решения необходимостью соблюдения церковных преданий. Правила 7 и 9 VII Никейского собора 787 года гласят:

«Как зрак честных икон отъяли у Церкви, так и оставили и другие некие обычаи, кои подобает возобновить, и так содержать по писанному законоположению. Сего ради, аще которые честные храмы освящены без святых мощей мученических, определяем: да будет совершено в них положение мощей с обычною молитвою. Аще же отныне обрящется некий епископ, освящающий храм без святых мощей: да будет извержен, яко преступивший церковные предания.

Все детские басни, и неистовые глумления, и лживые писания, сочиняемые против честных икон, должно отдавать в епископию Константинопольскую, дабы положены были с прочими еретическими книгами. Аще же обрящется кто таковые сокрывающий: то епископ, или пресвитер, или диакон, да будет извержен из своего чина, а мирянин, или монах, да будет отлучен от общения церковнаго».

Стоит отметить, что западная церковь неоднозначно отреагировала на решение второго VII Вселенского собора 787 года. Через несколько лет на западе появилось знаменитое сочинение Карловы Книги (Libri Carolini) о спорности вопроса почитания икон. В этом сочинении, а также на Франкфуртском соборе в 794 году и на Парижском в 825 году было осуждено всякое церковное служение перед иконами, но не отрица¬лось украшение церкви как таковое.

Да и восточной церкви решение второго VII Вселенского собора 787 года прижилось далеко не сразу. В 815 году императором Львом и константинопольским патриархом Феодотом в храме Святой Софии был созван 2-й иконоборческий собор, отменивший постановления собора 787 года и восстановивший определения собора 754 года. Собор 815 года так же, как и христиане из западной церкви не называл украшение церкви идолопоклонством, но был против возжигания перед изображениями свечей и лампад. После собора епископы и игумены иконопочитатели вновь были отстранены от служения, а иконы вынесены из храмов.

Иконоборчество длилось около ста лет. На всем этом огромном временном отрезке уважаемые, именитые христиане искали истину путем переговоров и, к сожалению, кровопролитий. Только в 843 году на Констан¬тинопольском соборе, созванном императрицей Феодорой, окончательную победу одержал второй VII Вселенский собор 787 года. В воспоминание это¬го события в православии установлен праздник «Торжество православия», который ежегодно отмечается в первое воскресенье Великого поста.

155

XVI.IV. БОГ ЯВИЛ СЕБЯ ВО ПЛОТИ

Христиане всего мира считают Иисуса Христа не просто Сыном Божьим, но воплощением Бога в земной материи. Действительно, Сам Иисус говорил: «Я и Отец – одно» (Ин. 10:30), «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9, см. также Ин. 8:25,58). Именно в воплощении Бога в образе, который можно было лицезреть, значительная часть теологов пра¬вославия видит основу иконопочитания. Православный богослов Л. А. Успенский (1902—1987 гг.) в книге «Богословие иконы Православной Церкви» писал:

«Образ присущ самой сущности христианства, ибо христианство есть Откровение не только Слова Божия, но и Образа Божия, явленного Богочеловеком Иисусом Христом. Церковь учит, что икона основывается на самом факте воплощения второго Лица Святой Троицы».

То есть, якобы, раньше Бога не изображали лишь потому, что Его не видели. Получается, в 4 главе книги «Второзаконие» Творец, говоря о том, что Он не показывался людям, чтобы те не сделали себе Его изобра¬жений, ограничивал этот запрет временем пришествия Христа?

«Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображе¬ний какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину» (Втор. 4:15,16).

Теперь же, увидев Бога в Иисусе, люди, якобы, уже могут забыть запреты Священного Писания относительно изображений и образов. На эту тему, кроме упомянутого выше, существует еще много пространных трудов православных отцов, смысл которых сводится к тому, что с при¬ходом Христа для более близкого контакта с Богом стало возможным использование изображений Его Сына.

Однако эта богословская позиция не соответствует учениям Вет¬хого и Нового Заветов. Вся Библия последовательна в вопросе идолопоклонства. Как мы уже видели, в Ветхом Завете запрет на кумиры и изображения был дан евреям на горе Синай. Эту заповедь Бог считал столь важной, что включил ее в Декалог. Далее Писание не раз называло идолослужение народа израильского блудом против Господа. Новый завет продолжал предостерегать от идолослужения. Заканчивается Библия перечислением грехов, которые не позволят многим людям войти в Не¬бесный Иерусалим, среди которых нарушение второй заповеди Декалога – почитание идолов:

«Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду» (Откр. 22:14,15).

Книга «Откровение» явственно показывает, что в конце земной истории будет развито идолослужение. О каком противном Богу слу¬жении говорит последняя книга Библии? Ведь сегодня на планете уже относительно редко можно встретить языческих богов в том виде, в котором они существовали в библейские времена. Однако данный грех в Апокалипсисе является значимым и выделяется из остальных:

«Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным,

¬

156

медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить» (Откр. 9:20).

Если принять во внимание, что согласно книге «Откровение» в конце земной истории от Божьих судов пал Вавилон, великая блудница, которая яростным вином блудодеяния своего напоила все народы (см. Откр. 18:2, см. также Откр. 14:8, Откр. 17:2), становится понятным, что заблуждающихся верующих перед Вторым Пришествием Христа будет очень много (напоила все народы). Значит, к вышеперечисленным идо¬лам вполне могут относиться и почитаемые кумиры исторических христианских конфессий.

Учение православия относительно иконопочитания в целом лише¬но последовательности. С одной стороны, популярная церковь учит: изображение лика Христа стало угодным Творцу, потому что второе Лицо Божественной Троицы было воплощено на Земле в образе Иисуса. С другой стороны, по утверждению церковного предания, первой иконой было не лицо взрослого Иисуса, а изображение Лукой Марии с младен¬цем. А впоследствии почитаемыми стали иконы, на которых вообще отсутствует образ Христа.

Поражает и наивность самих преданий об иконах и время их появления. Первый упоминает икону Богородицы кисти евангелиста Луки в VI веке историк Феодор Чтец. Он пишет, что императрица Евдокия прислала из Иерусалима в Константинополь сестре своей Пульхерии образ Богоматери, писанный евангелистом Лукою. По церковному пре¬данию нарисованная Лукой икона до XV века находилась в Константинополе. Затем, согласно одному из преданий, перед падением Константинополя под турками икона оттуда пропала. После она чудным образом появилась в России, перенесясь над водами Ладожского озера. Сейчас эта икона называется Тихвинской иконой Божией Матери.

Однако православию нелегко ответить на многие вопросы:

? Почему упоминание о существовании иконы, написанной Лу¬кой, начинается лишь в VI веке?

? Почему эта икона не показывалась на соборах 754 и 787 годов при иконоборчестве в защиту иконопочитания?

? Мог ли Лука видеть молодую Марию с младенцем Иисусом?

? Если Лука рисовал портрет с Марии, то почему влиятельнейший проповедник, христианский богослов и политик Блаженный Августин (354—430 гг.) писал: «Мы не знаем лица Девы Марии, от которой безмужно и нетленно, чудесным образом родился Христос»?

? Если эта икона действительно нарисована Лукой, то она должна являться одной из самых великих святынь всего христианского мира. Почему нет к ней паломничества миллионов христиан?

? Почему, согласно церковным преданиям, на кисть Луки претен¬дует множество икон: Милостивая (Киккская) на острове Кипре, Ченстоховская в Польше, Филермская в Черногории, Великопещерная на острове Патмос, Владимирская, Смоленская, Влахернская, Иеруса¬лимская, Корсунская (Ефеская), Федоровская, Мадонна ди сан Лука, Тихвинская в России и другие? Хотя первые предания упоминают лишь одну икону Луки.

? Почему не проводятся независимые экспертизы этой или других икон, якобы, Луки, чтобы установить их истинный возраст? Ведь если эти иконы нарисованы во времена написания Нового Завета, тогда раз и навсегда будет доказано, что иконопочитание существовало в библей¬ское