Текст книги "Три мира одиночества"

Автор книги: Валерий Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

“Выследили, все-таки”.

– Спокойно, Бер, – крикнула она, – Не лезь к ним.

– Выходи из воды и убери собаку! – громко сказал старший из стражников, направляя на нее слабо мерцающий жезл.

– А если я стесняюсь?

Стражники самодовольно загоготали.

– Вот как? Ну, ладно, полюбуйтесь напоследок.

Талин поплыла обратно и, абсолютно обнаженная, вышла на берег.

– Что у вас обычно делают с гомосексуалистами? – спросила она.

– С кем? С этими, которые… что ли? На кол сажают. А что? – растерянно сказал почуявший неладное старший.

– Ну, тогда, свободны. Идите, девочки. Я же вам теперь все равно уже не интересна. А мы с Бером еще немного поплаваем.

Отбросив в сторону жезл, начальник стражников упал на колени. Следом за ним повалились его подчиненные.

– Храм какого-нибудь женского божества поблизости имеется? Поторопитесь, пока не понравилось.

Стражников как ветром сдуло. Талин подняла оставленный жезл.

– Примитив, – поморщилась и положила его на место – ведь искать придут.

– Что-то размякла я здесь как-то, не к добру, – сказала она, – Пошли купаться, Бер. Когда еще так с погодой повезет, и река рядом будет.

Рут и Руадх. ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР

Небольшая низкая дверь открылась, и в камеру Рута вошел Руадх. Сопровождавший его охранник поставил перед гроссмейстером стул и, поклонившись, вышел. Несколько минут они в полной тишине сидели, рассматривая друг друга. Первому молчать надоело Руадху.

– Здравствуй, Рут, – низким глухим сказал он, – Не интересно узнать, почему я решил навестить тебя?

– Правды ведь все равно не скажешь, – пожал плечами пленник.

– Почему же? Как раз с тобой я могу позволить себе быть откровенным. Не совсем, конечно, но в большей степени, чем с другими. Ведь, находясь здесь, ты для меня совершенно не опасен. А выйти сможешь либо с моего позволения, либо после моей гибели.

– И о чем же ты хотел поговорить со мной?

– Не беспокойся, я не буду расспрашивать тебя о Вериэне. По двум причинам: первая – ты все равно, даже под пыткой, не скажешь ничего важного, вторая – в этом нет никакой необходимости. Все твои сведения давно устарели. И я не буду обманывать тебя, уверяя, будто твой король погиб или схвачен. Но мы ведь можем

с тобой просто поговорить?

– Допустим. Но зачем?

– Странный вопрос. Тебе же невероятно скучно здесь, не так ли?

– Ты бросил все и пришел, чтобы развлекать меня?

– Нет, я намерен извлечь из нашей взаимной откровенности некоторую пользу. Если Орден потерпит поражение, эта информация не будет иметь никакого значения. А если победит… Короли

и гроссмейстеры приходят и уходят, Рут, а государство и народ – остаются. Наш Орден готов управлять Саарандом и мы справимся с этой задачей. Но любая помощь будет кстати. И твоя тоже. Я понимаю, что об этом невозможно говорить, пока жив Вериэн. Но позже мы сможем вернуться к этому разговору. Я всегда жалел, что ты, один из самых способных молодых людей Сааранда, гордость и надежда нашей страны, вовремя не пришел к нам.

– А мне очень жаль, что Шаннин не успела вас всех уничтожить.

– Напрасно, Рут. Не надо представлять нас злодеями и повторять старые сплетни. Посмотри вокруг: в Ордене всего несколько тысяч человек, но семьдесят процентов высших и средних должностей в стране занимали наши люди. Как ты думаешь, почему?

– Именно потому, что они были членами Ордена. Ты, как и все гроссмейстеры, продвигал и проталкивал их.

– И они были абсолютно некомпетентны? Не справлялись со своими обязанностями?

Пленник молчал.

– Вслушайся в звучание имен: Вериэн, Рут, Марий, Арниан, Орингин! И десятки других. И я – великий магистр, глава Совета магов – Руадх. Наши с тобой имена имеют один корень, но ты аристократ в двенадцатом поколении, а я – сын кузнеца. И это сразу же и очень сильно заметно, не так ли? Людей из народа, таких, как я, у нас более половины. Мы не смотрим на происхождение. Нам важен человек, а не имя. Монархия, аристократия давно изжили себя. Ты и Марий – исключение. Вспомни, какие люди окружали Шаннин и Вериэна. Полные ничтожества, которые изо всех сил старались даже близко не допустить к власти способных людей не их круга. Сааранд еще сто лет назад пришел бы в упадок, возможно, даже, погиб, если бы его короли не заключили союз с Орденом. Мы привели к управлению страной людей, которых вы презирали и считали ни на что не способными. Через нас они вошли в правительства всех уровней и буквально спасли Сааранд.

Рут встал и нервно прошелся по камере.

– Да, ты прав, я не могу все это отрицать.

– Ну, еще бы! – снисходительно улыбнулся Руадх.

– Но Вериэн не такой, каким был его отец. Не говоря уже о деде, – продолжил Рут, – Да ты ведь и сам знаешь об этом. Мы же

с самого начала его правления стремились изменить эту архаическую и нежизнеспособную систему, мы были готовы дать всем равные права, убрать сословные перегородки. Но нам постоянно

и упорно мешали – придворная клика, о которой ты говорил, колеблющаяся королева Шаннин. Но был еще один человек, на мнение и авторитет которого они постоянно ссылались. Ты, Руадх! И что я слышу теперь! Ты был нашим единомышленником, но стал врагом, а не союзником. Почему?

– Сейчас ты будешь поражен степенью моей откровенности, Рут, и поймешь, насколько я честен с тобой. Дело в том, что наш Орден – не меньший анахронизм, чем монархия. Нам было очень выгодно, что короли и их окружение цепляются за отжившие обычаи, находятся в плену нелепых предрассудков и свысока смотрят на людей из народа. Самые лучшие и талантливые люди страны шли к нам, зная, что только мы можем помочь им получить образование, профессию, возможность применить свои способности на благо Сааранда. А потом новый король Вериэн решил вдруг сломать все, дать людям то, что они получали только от нас. Но кому же тогда будет нужен наш Орден? Кучке полоумных мистиков? Поэтому Вериэн был для нас врагом, а не другом, и мы не желали реформ из рук короля. К тому же он собирался дать всем без исключения то, что по праву должно принадлежать лишь достойным и избранным. Мы не можем этого допустить и сами дадим народу Сааранда то, что ему требуется.

– То есть, опять элита, – поморщился Рут.

– Да, элита, но не крови, а духа. Люди не могут быть равными. Сильные и слабые, умные и глупые, хитрые и наивные. Кто-то готов идти по головам к своей цели, а кто-то – нет. Ты, например, очень сильный маг – настолько сильный, что даже эта страшная цепь, которой многим и касаться опасно, лишь временно блокирует твои способности и сдерживает тебя. А другие – вообще не имеют магических способностей. Настоящего равенства не существует в этом мире, но наше общество можно устроить более справедливо и правильно. Разве нормально, Рут, что ты платишь такие же налоги, как едва сводящие концы с концами крестьяне и ремесленники? Мы заставим вас всех немного поделиться с ними.

– Ничего не имею против, – пожал плечами Рут, – Не умру с голоду.

Его ответ почему-то раздосадовал Руадха.

– Ты – да, – сказал он, – А другие?

– Которые откажутся платить налоги? А для чего же тогда нужны тюрьмы Сааранда? Неужели, только для того, чтобы сажать в них таких, как я?

– Я знал, что ты поймешь меня, Рут! Посадим, не волнуйся. А тебя выпустим. Потом. Когда все успокоится.

Рут чуть заметно усмехнулся. Гроссмейстер предпочел не обращать на это внимания.

– Сейчас графы и герцоги, банкиры, богатые купцы пристраивают бездарных родственников в лучшие университеты страны

и на самые престижные государственные должности, – повысив голос, продолжил он, – Мы прекратим это безобразие. Дома пусть распускают свои перья и едят хоть на золоте и золото, если им понравится его вкус. А в университетах будут учиться только лучшие из лучших, невзирая на происхождение. И на службе дети богачей и аристократов будут подчиняться доказавшим свои способности сыновьям прачек и мельников. Разве это не великая цель и не выход из тупика, в который завели страну ваши олигархи?

– Не мои, Руадх. Они всегда были отвратительны и мне,

и Вериэну. Если бы ты еще месяц назад пришел к нам! Вместе мы сломили бы любое сопротивление. Ах, да, забыл, ты не мог. Для тебя интересы Ордена важнее Сааранда.

– Интересы Ордена совпадают с интересами страны. Признай, что осуществление моих планов принесет пользу Сааранду.

– Конечно. Но это будет (если будет вообще) потом. А сейчас вы развязали гражданскую войну и организовали массовые репрессии.

– Это временная мера, на которую мы вынуждены были пойти. Ты не представляешь, Рут, как тяжело мне видеть тебя здесь, а не на заседании Совета магов. Но, до полной победы, придется проявлять твердость. И я не выпущу тебя сейчас, даже если бы ты вдруг поклялся мне в верности. Не могу позволить себе так рисковать. Что касается войны, то ее не будет, если умрет Вериэн.

– Слишком просто – вот так взял он и умер. Специально. Чтобы вас порадовать. Ты сам хоть веришь в то, о чем говоришь?

– Нет, – вздохнул Руадх, – Теперь твоя очередь быть откровенным, Рут. Ты ведь хорошо знаешь молодого короля, как ты думаешь, почему он до сих пор скрывается в Священном лесу и не объявился в Сааранде?

– А ты уверен, что он еще в лесу?

“Нет, конечно”, – подумал Руадх, но вслух твердо сказал:

– Да, уверен.

– А я – нет. Страшно об этом думать, гроссмейстер?

Руадх помрачнел.

– Еще один вопрос. Вериэн влюблялся когда-нибудь?

– Ничего об этом не знаю, – удивленно ответил Рут, – Неужели у него была девушка?

– Не было. А сейчас – есть. Ищет его и гуляет по Ленаару.

А Вериэна нигде нет. Или – он везде есть? Очень интересная ситуация, да Рут?

Теперь уже Руадх встал и прошелся по камере. Вернулся к стулу, сел, пристально посмотрел на Рута.

– Тяжелое время. Но мы справимся. И тогда ты увидишь, каким станет Сааранд. И сам придешь к нам. Да, Рут, да, мы очень жестко действуем. Имея врагами таких людей, как ты и, особенно, Вериэн, по-другому нельзя. Наш Орден – не благотворительная организация.

– Ну, почему же не благотворительная, – усмехнулся Рут, – Пятьдесят лет назад вы ведь совершили очень громкую и совершенно бескорыстную акцию. Уничтожили храм и разгромили секту почитателей кровавого бога Хайни. Его адепты наводили ужас сначала на округу, потом – на страну, добрались даже до столицы. А вы решили справиться с ними своими силами, отказались от малейшей помощи со стороны государства. И справились. Но ваш великий магистр погиб тогда. И вместе с ним – почти вся верхушка Ордена. А вот молодой и никому не известный послушник Руадх, оруженосец гроссмейстера – выжил. Все думали, что тебя накажут за трусость, однако новый гроссмейстер лично посвятил тебя в рыцари и ты быстро пошел вверх. Что ты сделал в тот день для Ордена, Руадх? Еще десять лет потом вы охотились на поклонников Хайни, едва не превзойдя их в жестокости. Нашли и убили всех.

И ты, самый последовательный и непримиримый враг этой секты, стал самым молодым магистром в истории Ордена. А еще через тридцать лет ты был избран гроссмейстером.

– Не смей осквернять святую память о героях, Рут, – Руадх вскочил на ноги, – Что ты знаешь о трагедии в храме Хайни? Как можешь насмехаться над павшими?

– Мало что знаю, но очень хочу знать больше. А ты обещал быть откровенным. Не так ли?

– Хорошо, я сейчас расскажу тебе о том страшном дне, когда пали лучшие люди нашего Ордена.

– Правду, Руадх?

– Конечно, правду (“вернее, ту ее часть, которую можно и не опасно доверить непосвященному”). У нас нет причин стыдиться операции, проведенной 50 лет назад на горе Таглас близ границы

с Кинарией. Слушай, Рут.

С высокой скалы великий магистр Тайэрнин смотрел на стены и башни страшного храма. Казалось, что им удалось подойти незамеченными, все шло по плану, и стоявшие за его спиной сильнейшие боевые маги Сааранда уже несколько минут ждали сигнала. Но беспокойство не покидало гроссмейстера, и он медлил, тщательно просматривая храм и окрестности магическим зрением, пытался обнаружить скрытые ловушки и не находил их.

– Ты что-нибудь видишь, Энмир? – полуобернувшись, вполголоса спросил он.

– С моей точки зрения, здесь все совершенно спокойно, сеньор, – почтительно ответил ему отвечавший за силовые операции магистр Ордена, – Мои люди готовы, приказывайте.

Вздохнув, Тайэрнин неохотно поднял руку. Маги небольшого отряда сразу пришли в движение, один за другим спрыгнули вниз и неслышно, словно тени, двинулись к воротам.

– Пойдем и мы, Руадх, – обратился к своему оруженосцу великий магистр, – Не лезь на рожон и будь готов выполнить любое мое приказание. Большего от тебя не требуется, запомни это.

Руадх торопливо кивнул и поправил арбалет – любимое оружие, с которым он не расстался и, вступив в Орден.

Массивные ворота неохотно раскрылись перед ними, первый из магов вошел во двор, махнул рукой – и за ним последовали остальные. Чисто подметенный двор был пуст, казавшаяся неестественной тишина резала уши. Непонятная тревога, нараставшая

в душе гроссмейстера, передалась и нервно озирающемуся оруженосцу. Тайэрнин недовольно поморщился и положил легкую сухую руку на его плечо. Руадх сразу повеселел, успокоился

и пропустил момент, когда, ступив на порог храма, упал и не встал больше первый из магов. В то же мгновение остальные слаженно ударили по неизвестной цели, а двор храма осветился зеленым заревом, и, в страшных судорогах, повалились еще трое из них. Тайэрнин с неожиданной силой швырнул Руадха на землю, шагнул вперед, произнося какие-то незнакомо и жутко звучащие слова. Зеленое зарево погасло. Энмир с чувством выругался и повернулся к магистру. Его лицо было белым, как мел. Упавшие маги с трудом поднялись на ноги. Тайэрнин что-то зло выговаривал им и смущенному, виновато опустившему голову Энмиру. Наконец, властным движением головы, он приказал двигаться дальше. Вставший на ноги Руадх поспешил занять свое, определенное боевым уставом Ордена, место рядом с гроссмейстером.

– Не посмотрели толком и ударили по адскому зеркалу, – сказал ему Тайэрнин, – Как можно было? Если так и дальше пойдет, вообще перебьют друг друга.

Они вошли в большой высокий зал. Вершины массивных колонн терялись в темноте, нарочито грубо сделанный из больших, плохо обработанных камней, алтарь резко контрастировал с прекрасной мраморной статуей жестокого бога. Свирепый бородатый мужчина в рогатом шлеме и с огромным топором в руках мрачно смотрел на вошедших в его дом незваных гостей. Идущие первыми маги замедлили шаг, Энмир негромко отдал приказ, и они рассыпались по сторонам. К испачканному засохшей кровью алтарю теперь шел один Энмир. Остановившись в трех шагах от него, он внезапно повернулся к статуе и, выкрикнув короткое заклинание, вскинул руку. По белому мрамору пошли трещины, и в ту же минуту, повсюду вокруг медленно проявились фигуры адептов Хайни. Много, не меньше сорока человек. Магами были только половина из них, остальные – обычные громилы с тяжелыми топорами в руках. Один из них, оказавшийся рядом, сразу же разрубил голову Энмира, прочие с громкими криками бросились на других магов Ордена. Тайэрнин поднял руки, пол закачался под ногами нападавших, от стен и колонн полетели осколки камней и штукатурки. Ползком и на четвереньках фанатичные служители Хайни все же пытались добраться до боевых магов Ордена, они хватали их за ноги, старались повалить на пол, кусали и царапали. Один из жрецов прыгнул на кровавый алтарь, торжествующе поднял руки,

и пол храма снова стал ровным. Упершись спиной в колонну, Руадх навел на него арбалет и сбил с алтаря, но слишком поздно, ситуация в храме резко ухудшилась. Более половины магов Ордена были убиты, остальные держались из последних сил. На Тайэрнина прыгнули сразу трое громил с топорами, два повалились буквально в сантиметрах от него, на третьем повис Руадх. Прилетела стрела и раненный в грудь гроссмейстер тяжело прислонился к стене. Громко закричав, оруженосец отбросил от себя полузадушенного противника и бросился вперед, закрывая господина от летевшего в него камня.

– Что же было потом? – спросил замолчавшего Руадха заинтригованный Рут.

– Потом я очнулся на холодном полу, вокруг меня повсюду были изуродованные трупы, и наш великий магистр лежал в луже собственной крови. Но был в сознании…

Руадх снова умолк. Дальше были поиски манускрипта, ради которого и отправились они в эту несчастную экспедицию. И который Руадх все же нашел в углублении под алтарем. Но это уже была другая часть правды.

– А магистр Эзнис тоже был там с вами?

– Ты знаешь об этом? – пристально посмотрел на него Руадх, – Понятно. Значит, этот предатель все же был именно королевским шпионом. Да, Рут?

Гроссмейстер тяжело встал со своего стула.

– Может быть, когда-нибудь, мы еще раз поговорим об этом. Прощай. Я распоряжусь, чтобы к тебе относились получше, хоть

и трудно будет облегчить условия содержания в твоей камере.

Темная Талин. В МИРЕ ЗА ЧЕРНЫМ ЗЕРКАЛОМ

(продолжение)

Большой серо-бурый пес уверенно вошел в корчму и запрыгнул на стул перед прилавком.

– Свежего мяса и костей, – сказал он, – Побольше. И побыстрее, некогда мне тут рассиживаться.

Хозяин поначалу онемел от неожиданности, потом все же пришел в себя и замахнулся на наглую собаку.

– Больно укушу, – сказал пес, и поднятая рука опустилась.

– Это что же творится? – растерянно сказал хозяин и в смятении посмотрел вокруг. Посетители разделились на два лагеря. Часть громко возмущалась и требовала немедленно выгнать “взбесившуюся собаку”, но сами подойти не торопились. Другие, напротив, в предвкушении бесплатного представления, смеясь, предлагали выполнить заказ, угрожая пожаловаться на нерадивого хозяина в мэрию.

– А кто за него платить будет? – неуверенным голосом спросил, наконец, хозяин.

– Не твое собачье дело, милейший, – отрезал пес, – Подавай мясо, заплатит кто-нибудь.

Он посмотрел на дверь. Один из посетителей медленно вдоль стенки пробирался к выходу.

– А ну иди сюда. Куда направился?

– Это пес белой ведьмы, – завизжал тот, – Хватайте его.

– Ну, да, моя собачка, – возникла перед ним темная Талин, -

А ты кто? Доносчик?

Посетители корчмы, толкая друг друга, побежали к двери. Некоторые бросились к окнам. Тот, к которому обращалась Талин, бледный как смерть, лихорадочно шарил по карманам.

– Талисман свой ищешь? – участливо спросила она, – Да вот же он. Возьми.

И положила причудливо сплетенный из серебряной проволоки цветок на стол. Догадливый потянулся к нему, взял в руки и тут же бросил, вопя и тряся обожженной кистью.

– Забыла предупредить: нельзя использовать против меня предмет, который я брала в руки.

Она осмотрела зал. Посетители все еще безуспешно пытались открыть дверь и окна.

– Куда же вы? Останьтесь, Бер угощает.

Талин положила перед хозяином тяжелый кошелек.

– Обслужи всех, и про собачку не забудь.

Низко кланяющийся псу хозяин уже ставил перед ним большую миску с вырезкой.

– Кушай, Бер, не стесняйся. А я отлучусь на пару минут, встречу незваных гостей на улице.

Талин распахнула дверь и вышла на крыльцо. Три средненьких боевых мага из городской коллегии остановились, будто уткнувшись в стену, уставились на нее.

– Ну, что, мальчики? Поиграем?

Маги вскинули руки, но тут же упали на землю.

– Какие вы недобрые, – сказала Талин, – Давайте посмотрим, что придумали. Так, одно заклятие слабости, одно судорог, одно безволия и безразличия. Да, не повезло. А вот кинули бы в меня кошельки с золотом, получили бы по десять точно таких же. Ладно, уж, лежите, болезные.

Она вернулась в корчму. Дармовое угощение примирило посетителей с действительностью и теперь здесь шел самый настоящий и весьма шумный пир.

– Как мало надо людям для счастья. Не то что нам с тобой, да, Беренор?

Талин, погладила пса по голове и обняла за шею. Никто в корчме не заметил их исчезновения.

Магистр Цениас. ГЛАВНАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ ОРДЕНА,

ГОРОД ВЕРЛЕРИС

В заваленный бумагами кабинет Бранмина осторожно протиснулся пожилой остроносый мужчина.

– Чего тебе, Гинлис? – не поднимая головы от одного из документов, спросил Бранмин.

– Я принес Вам смету на строительство дорог в Хебере, уважаемый господин, – с поклоном подал свиток Гинлис.

– А при чем здесь я? – усмехнувшись пожал плечами Бранмин, – И зачем надо было из Аноры ехать в Верлерис? Просто отдай бумаги губернатору.

– Губернатор не сможет отказать, если на этих документах будет стоять подпись магистра Цениаса.

– Ну, так и ступай к магистру.

– Вы меня не поняли, господин Бранмин, – на стол лег большой лист украшенного гербами пергамента, – Это вексель на двадцать тысяч.

Бранмин не притронулся к векселю

– Я не решаю такие вопросы, – сказал он, пристально глядя на собеседника, – Ты ошибся дверью, Гинлис.

– Магистр Цениас – великий человек, – снова поклонился Гинлис, ловко кладя на стол еще один, точно такой же, лист пергамента, – Но разве может он позволить себе тратить свое драгоценное время на столь ничтожные дела? Даже и отвлекать неудобно.

Бранмин молчал.

– И разве я посмею беспокоить его по сущим пустякам, не требующим серьезного рассмотрения? – на стол лег еще один вексель.

– Такой суммой ты ставишь меня в неловкое положение, Гинлис.

– Это всего лишь знак моего безмерного уважения к Вам, господин Бранмин. Вы же не думаете, что столь ничтожной суммой надеюсь я повлиять на Ваше беспристрастное и справедливое решение?

– Ну что ж, иди Гинлис, – убирая в стол листы пергамента, сказал Бранмин, – Я подумаю над решением твоей проблемы.

Низко кланяясь, Гинлис неслышно выскользнул из кабинета. Немного погодя, Бранмин отправился на традиционную утреннюю аудиенцию к магистру.

– Ну, давай посмотрим, что у тебя – сказал Цениас, наклоняясь над поданными ему документами, – А это что такое?

Он вытащил из общей стопки бумаги, принесенные Гинлисом.

– Не слишком ли размахнулся этот деляга? – спросил он немного погодя, поднимая голову.

– Двадцать тысяч на Ваш секретный счет, господин магистр, – тихо сказал казначей.

Цениас внимательно посмотрел на него. Спокойно улыбаясь, Бранмин не отвел взгляда.

– Ну и мошенник, ты, Бранмин, – сказал магистр, подписывая смету, – И чего я тебя до сих пор держу при себе – сам не знаю. Твое счастье, что я никогда не бросаю преданных мне людей. Преданных. Ты понял?

– Мой магистр, разве у Вас был когда-нибудь повод сомневаться?

– В том-то и дело, что не было. Ищу такой повод изо всех сил – найти не могу. Ладно, докладывай, что в Сааранде.

– Белернин отправился в Хебер, инструкции нашим людям в Аноре высланы.

– Держи ситуацию под контролем, Бранмин. Что еще?

– Покидая Ольванс, Белернин оставил какую-то девочку в нашей орденской резиденции.

– Мальчик, как я посмотрю, времени даром не теряет, – снисходительно улыбнулся Цениас, – Что ж, я очень рад за него. Сколько лет девчонке? Четырнадцать? Пятнадцать? Или уже совсем взрослая?

– Семь.

Глаза магистра полезли на лоб.

– Выяснить, кто такая, и зачем она ему понадобилась. Срочно.

– Похитить ее? Или убить?

– Пока установить наблюдение. Если Белернин проявит интерес, другое дело.

– В Ленааре до сих пор не могут схватить Талин, девчонку из Нарланда, которая была с Вериэном.

– Прячется где-то?

– В том то и дело, что нет. Поставила на уши весь Ленаар и уходит из всех расставленных на нее сетей так, словно их не существует.

– Любопытно. Но не будем пока вмешиваться в дела магистра Лоана и позволим ему в полной мере продемонстрировать нашему гроссмейстеру свою некомпетентность. Однако держи меня в курсе. А что известно о самом Вериэне?

– Абсолютно ничего, мой магистр. У меня даже появляются мысли, что наши агитаторы, уверяющие народ в том, что Вериэн ушел из этого Мира, сами того не подозревая, говорят правду.

– Было бы слишком хорошо и просто, – задумчиво сказал Цениас, – Но эта девчонка… Каким образом она, вопреки воле Шаннин, смогла вернуться в Ленаар? И при этом оказалась отнюдь не беззащитна. Это Вериэн нашел ее. И король сейчас либо в нашем Мире, либо собирается вернуться в него. Есть ли какие-то известия от калмитов?

– Нет, магистр Цениас.

– А вот это уже зона нашей ответственности. Попытайся связаться с ними.

– Будет сделано.

Прикрыв глаза, Цениас потер виски руками. Снова посмотрел на Бранмина.

– Ладно, что дальше?

– Кураторы в Шайенн и Ольванс до сих пор не назначены. Гроссмейстер Руадх сам пока занимается делами этих провинций.

– И когда он только время находит… Кстати, какая провинция для нас перспективнее, Бранмин?

– По моему скромному мнению, интересней Шайенн. Но и от Ольванса я бы не стал отказываться.

– Что у соседей?

– Организованное сопротивление принцу Лииру в Нарланде подавлено, но страна погрузилась в хаос. Император Кинарии перестал делать вид, что он и его правительство здесь ни при чем

и глупые нарландцы в безумном порыве сами разрушили свое государство. Кинари?йцы, наконец, сбросили маски и открыто вмешались в дела Нарланда. Лери?йцы, как обычно, выжидают. После гибели короля Шенила и начала погромов в столице, они отозвали своего посла, свернули все связи и наблюдают за событиями со стороны. Но, я предполагаю, что в ближайшем будущем им все же придется начать свою игру на континенте. Иначе нарушится столь трепетно охраняемый ими баланс сил и Кинария может стать более сильной, чем требуется Лерии.

– Ну что ж, все идет именно так, как мы с тобой и предполагали. Единственная зона напряженности сейчас – Ленаар. Но и это тоже нельзя назвать неожиданным. Назревают серьезные события, Бранмин. Наш гроссмейстер медлит, но, все же, вынужден будет отдать приказ… И тогда нам не страшен будет Вериэн.

– Какой приказ, мой магистр? – насторожился Бранмин.

– А вот этого я тебе сказать не могу, – усмехнулся Цениас, – Ты и так слишком много знаешь. Иди, сделай, все, что должно, и не подведи меня.

Поклонившись, Бранмин вышел из кабинета. А Цениас встал из-за стола, потянулся, и подошел к окну.

– Только бы Руадх не затянул со своим решением, – чуть слышно прошептал он, и, вызвав секретаря, распорядился подавать завтрак.

Гроссмейстер Руадх. РОКОВОЕ РЕШЕНИЕ

Великий магистр Руадх стоял у окна и смотрел на двор королевского замка, но ничего не видел перед собой. Тоска и тревога ни на минуту не отпускали его. А ведь все прошло даже лучше, чем можно было ожидать. Им удалась убить королеву Шаннин, сопротивление в столице было подавлено, а заблаговременно назначенные на ключевые посты члены Ордена быстро подчинили провинции. Но покоя в душе не было. Только один человек еще угрожал делу всей его жизни. Всего один, но звали его Вериэн. Законный король и великий маг, сила которого была силой самого Сааранда. Его возможности почти безграничны до тех пор, пока существует Сааранд. Вериэн, как и другие короли, к счастью, пребывает в неведении, но об этом вот уже 10 лет знает Руадх. Вериэн пока никак не проявляет себя, однако он жив. И оказались тщетными все попытки обнаружить его. Никто не знает, где он, любой прохожий может оказаться исчезнувшим королем, возможно даже, что Вериэн уже в столице. А, может быть (Руадх содрогнулся при мысли об этом), он ходит сейчас по дворцу, и в любую минуту, неузнанный, может войти в эту дверь.

Руадх вытер со лба холодный пот, подошел к столу, склонился над раскрытым старинным манускриптом. Закрыл глаза и снова увидел алтарь и колонны полуразрушенного храма. И множество трупов на холодном каменном полу.

Мужчина в орденской мантии вошел в распахнутую дверь и, равнодушно переступая через мертвые тела, подошел к юноше, склонившемуся над седым стариком.

– Вы нашли книгу? – взяв его за плечо, спросил он.

Юноша дернулся, но, увидев кто перед ним, встал и почтительно поклонился.

– Мы не ждали тебя здесь, магистр Эзнис.

– Где книга, Руадх? – снова повторил тот.

Юноша показал на лежащую у его ног сумку.

– Гроссмейстер погиб?

– Он умирает, – печально ответил Руадх, – Потерял сознание полчаса назад и почти не дышит. Ты ведь поможешь нам?

Эзнис склонился над стариком.

– Его уже не спасти.

Он выпрямился и пристально посмотрел на оруженосца.

– Они знали, на что идут. И должны остаться здесь навечно. Все. И ты тоже, Руадх. Зря ты отправился сюда вместе с Тайэрнином. Потому что тайна, к которой ты невзначай прикоснулся, слишком велика, чтобы выйти с ней за пределы храма. Ты сделал все, что мог, но этого мало. Орден ждет от тебя еще одной, самой главной услуги. Умри здесь, рядом со своим господином. Мне не

в чем упрекнуть тебя и потому я даю тебе право самому убить себя. Во имя будущего и во имя Ордена. Я могу рассчитывать на тебя?

– Да, магистр Эзнис.

– Я знал, что не будет другого ответа.

– Можно ли мне выйти на несколько минут? Хочу в последний раз увидеть небо и солнце.

– А также лес и горы вокруг. Конечно, мой мальчик. Проводи меня.

Они вышли из храма.

– Твоя гибель не будет напрасной, Руадх, – сказал ему Эзнис, – Ступай назад и сделай, что должно. Не затягивай. С каждой минутой это будет все трудней.

Руадх поклонился и, вытаскивая на ходу короткий орденский меч, пошел к оставленному им гроссмейстеру. Глаза Тайэрнина были открыты.

– Где книга? – с трудом приподнимая голову, прошептал он.

– Ее взял магистр Эзнис, – в полной растерянности ответил Руадх.

Голова Тайэрнина упала на камень, он застонал.

– Откуда взялся здесь этот предатель? Столько предосторожностей было принято, чтобы он не узнал, и все напрасно. Где он сейчас?

– Я только что проводил его к выходу, Учитель.

– А почему остался ты?

– Он приказал мне убить себя в храме.

– Воспользовался старинным правом магистров! – Тайэрнин умолк, собираясь с силами, – Еще не поздно все исправить, Руадх. Я умираю и не смогу ничем тебе помочь. Но он ведь не знает, что ты остался жив. Сделай то, что не успел сделать я. Тайно иди следом за ним, догони, убей его и забери книгу. Не открывай ее. То, что там написано, не для твоих глаз. Передай манускрипт Ордену. И скажи всем, кто, подобно Эзнису, захочет тебе это приказать, что я запретил тебе умирать. Такова моя последняя воля.

– Я вернусь, чтобы забрать тебя отсюда.

– Не смей. Забудь дорогу. Этот храм будет нашим общим склепом. Иди.

Гроссмейстер замолчал. Руадх склонился над ним и закрыл мертвые веки.

– Ты за все заплатишь мне, Эзнис, – сказал он и, не пытаясь сдержать слез, вышел из храма.

Магистр Эзнис сидел у костра в лесу.

“Подумать только, – расслабленно думал он, щурясь на пламя, – Как хорошо все получилось”.

Манускрипт был в его руках, даже убивать никого самому не пришлось. Погибли гроссмейстер и один из магистров. Значит, еще на целых два шага он ближе к высшей ступени в Ордене. Ему казалось, что на много миль вокруг нет противников, и, слишком поздно он почувствовал чужую и враждебную ауру за своей спиной. Вскочил, готовый к отпору, но тут же повалился навзничь с арбалетным болтом в животе. Руадх вышел к костру и брезгливо, ногой, заставил повернуться к себе.