Текст книги "Драма Мориарти: «Воля кукловода...» (СИ)"
Автор книги: Валери Флос
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 59 страниц)
Город «Даларан»
– Пр-р! Tan’tala… tan’tala. – услышав приказ хозяина, конь или что-то похожее на него остановился. Всадник спешился. Передал поводья ящеровидной твари трясущемуся в страхе мальчишке и повернулся к напарнику. Тот сделал то же самое, напоследок предупредив конюха не гладить и вообще не трогать их рысаков, от греха подальше. Ребенок лихорадочно закивал и ели ели увел упирающихся животных прочь.
– Verrda. Какого черта нас сюда занесло? – гневно произнес первый мужчина, осматривая высокие шпили Даларанской Академии Чародейства, что была разукрашена золотыми узорами по едва зеленому камню. – Мы уже должны были достигнуть гор. А теперь придется делать крюк!
Второй всадник презрительно скривился, когда оценил представший перед ним вид и комментарии спутника. Архитектура явно была ему не по нраву.
– Безвкусно.
– Идем. Нужно перемолвиться парой слов с этим ящеровидным ректором…
И они переступили порог массивных ворот академии.
Туда-сюда сновали работники школы. Учителей и адептов видно не было. Ну так. Один два. Остальные разъехались на каникулы. Пройдя до здания, первый мужчина резко остановился. Вскинул в сторону руку и моментально ухватил за шкирку пробегающего с охапкой книг человека…
*Хлобысть!* – все вещи полетели в снег, перемешанный с грязью. Работник сдавленно охнул от слабого удушья! Его в миг отпустили. Постояв в исступлении, человек окинул недоуменным взглядом нахалов, а затем тут же возмутился, принявшись истерично размахивать руками перед лицами лонков, брызжа слюной.
– Безобразие! Я преподаватель в шестом поколении! А книги – древнейшие рукописи четырехсотого столетия! Что вы себе позволяете, изверги!?
Они стояли высокомерными статуями, сложив руки на груди, и сверху вниз лицезрели его квохтанья надменным взглядом. Вид их жутких масок, что полностью скрывали лица, да натянутые до упора капюшоны, вселяли тревогу и страх в сердце преподавателя. Но язык его не останавливался:
– Вы гостьи в Академии так извольте соблюдать…
– Молчать, ничтожество! – рявкнул на него мужчина в серых одеждах с веером в руках. Его игрушка показательно сомкнулась и вновь разомкнулась, демонстрируя острые ножи на кончиках веера. Работник разом стих и нервно сглотнул. Его ошалелые глаза лихорадочно носились по округе, не решаясь подняться до лиц посторонних. Повисла пауза, которую, спустя полминуты, прервал ледяной голос мужчины в черном капюшоне:
– Где ректор?
Преподаватель замялся, не зная точного местоположения директора школы.
– Ну же! – рявкнули на него раздраженно. Лонк, стоявший в метре от него положил свои ладони на рукояти клинков, что висели в ножнах на поясе. Человек, заметив это, сразу же просветлел умом! Замахал руками перед собой и, заикаясь, проблеял:
– В-вспомнил. Вспомнил! Идите на в-второй этаж по г-главной лестнице, затем пятая д-дверь в левом крыле. Там ег-го кабинет Т-только не бейте меня…!
*Вжу-ух.* – договорив, он схватил подол плаща в руки и ломанулся прочь от них, утопая по колено в сугробах и напрочь забыв про свои драгоценные талмуды.
– Мусор общества. – сухо бросил один из лонков, смотря ему вслед.
– Значит, не такие уж они и древние! – иронично выдал второй и нахально наступил башмаком на обложку мокрой книги. Талмуд жалостливо чавкнул и еще сильнее пропитался водой. Из него потекли чернила. Раздавив антиквариат, лонк зло расхохотался. Ведь ему так нравилось издеваться над глупыми людишками! Почему бы не испортить им вещи, день, а может и всю жизнь? Что они могут ему сделать!? Жалкие твари! “Скоро вы все склонитесь перед нашим величием в рабском ошейнике, ничтожества!” – предвкушающе подумал он, а после направился по указанному пути. Следом двинулся и его напарник, также скалясь.
***
– Что два наемника забыли в моей скромной Академии? – вальяжно сидя за письменным столом, поинтересовался ректор у вошедших. Его чешуйчатый длинный хвост, дернулся еще сильнее, когда лонки сняли маски и показали свои лица. – Хочу вас заверить, что мне и одного вашего собрата хватает с лихвой. В большем количестве не нуждаюсь.
Один из наемников достал из кармана маленький тубус и молча прошелся через кабинет к лорану. Положил на стол и выжидающе на него воззрился. Ректор саркастично прыснул:
– Надо же, видимо, вас с детства не учат даже простейшему этикету! Раз вы и пару слов вежливости не в силах из себя выдавить.
– Поговори мне тут. – холодно приструнил его второй лонк, резко сложив веер. – Не думал, что в такой помойке знают слово “этикет”.
Директор гневно оскалился. Ему сильно не понравилось, что дело всей его жизни так легко поливают грязью какие-то криминалы. Да и еще затыкают! Он стремительно раскрыл тубус и вынул оттуда письмо с императорским гербом. Вчитался в строки. Чем больше проходило времени, тем сильнее темнел лицом дракон. Его пальцы принялись набивать гулкий ритм по столу…
– Это не в моей компетенции. – безэмоционально заявил ректор через пару минут, откладывая лист. Брови дроу недоуменно поползли вверх. Лоран, недовольно скривился и объяснил: – Для вашей проблемы требуется адепт не ниже десятого класса, причем, стихийник. На данный момент, в школе таких нет.
– Мда, тупеет народ. – саркастично вымолвил стоявший возле стола эльф, второй весело хохотнул, ничуть не скрывая своего презрения.
– *Херак!* Молчать! – резко ударив кулаком по столу, рявкнул на них дракон, чуть приподнявшись. Устрашение было эффектным. Однако, увы, не вызвало никакой реакции. Ибо такие уловки на бесстрашных темных эльфов совершенно не действовали. Они даже не моргнули. – Курс выпустился месяц назад. А девятый еще не прошел должной подготовки. Я не собираюсь рисковать своими учениками ради ваших гражданских заварушек. Можете так и передать Императору. Они всего лишь дети!
– Это всего лишь инструмент, пушечное мясо в правящих руках. – нещадно отозвался зеленоглазый дроу. – И если власти угодно его использовать, то кто вы такой, чтобы противиться ее воле!?
– Не лезьте в дела Оскверненной Империи со своими дикими нравами, дроу!
Глаза дракона зло блеснули огнем. Хвост шумно ударился об пол.
– Я сказал, что вы никого из адептов и преподавателей не заберете с собой. Можете только собрата прихватить. А теперь идите вон с территории, остроухие!
*Слышно хрустнули костяшки пальцев.* – зеленоглазый эльф зло оскалился, когда как второй предупреждающе прошипел: – Раз так, то следи, рогатый, за своими яйцами круглосуточно. Мы не любим отказов. Как бы не поредели ряды твоих деточек…
Ректор моментально встал: – Вон!
Хмыкнув, они схватили неподписанное письмо и горделиво удалились. Разъяренный от прямых угроз дракон гневно начал вышагивать по кабинету, пытаясь успокоиться. Он ненавидел нахальных дроу, буквально один из них вот уже который год портит ему нервы. Может он и выполнил бы приказ Императора, если б видел хоть какие-то шансы у своих чад на столь опасном задании. Но сейчас… Нет. Значит нет! И подгибаться под этими ушастыми гнидами он не собирался.
– Черти должны жить под землей и влачить там свое жалкое существование. Нечего им лезть выше дозволенного к высотам благородных драконов! – прорычал директор и оскалился, выглянув в окно, где темнели фигуры людей во внутреннем дворе.
– Смотрите не упадите с последней ступеньки, лоран! А то черти вас внизу забьют за такие лестные слова… – вдруг саркастично бросили за его спиной.
Дракон тут же развернулся и при виде вошедшего скривился так, будто кусок лимона за раз съел!
– Поди прочь, Олэон! Мне рожь твоих дружков за глаза хватило. Еще и тебя лицезреть… Перебор на сегодня! – яро махнул он в сторону двери, чуть оскалившись. Лонк довольно улыбнулся на настроение ректора и мягко скользнул в глубь кабинета, едва шурша подолом мантии. Ничуть не страшась угнетающей ауры дракона, он встал перед ним и поднял вверх папку с деловыми бумагами. Лихорадочно ими потряс, чтобы полностью завладеть вниманием директора, и иронично вымолвил:
– Вы же догадываетесь, что здесь содержится? – ректор нахмурился. Желтый цвет папки его начинал нервировать, наверное потому что этот цвет в его стране считался траурным. Заметив на лбу лорана глубокую морщинку, советник, не переставая улыбаться, продолжил: – Все верно. Тут ваши долговые счета! Не знаю, почему их вам сразу не показали экономисты…
– Издеваешься!? Я еще до прихода на этот пост все погасил! Откуда ты их достал!? – рявкнули на него так, что висящие в воздухе кристаллы света чуть не посыпались на пол от мощной энергии, сорвавшийся из рук мужчины. *Ширак*. Мигнули пару раз и вновь выпрямились. Их лучи еще сильнее залили комнату и слились с естественным светом. В это же мгновение лонк стремительно поднес руку к своим красным глазам и с силой зажмурился. Под его веками нещадно запекло! Дрогнув от боли, советник оперся свободной ладонью об стол и глухо зарычал пару ласковых на чужом языке, по поводу традиций хвостатых уродов. Дракон, бросив на него презрительный взгляд, надменно хмыкнул: – Природа умна. Кем бы вы себя не мнили, но ваши грешные глаза никогда не смогут уверенно смотреть на Безмерное Светило. А потому вам-слепцам дорога в Высшие Небесные Террасы заказана! Ничтожества…
В ответ на это темный эльф, с трудом приоткрыв глаза, зло прошептал: – Попридержи язык, ящерица… Пока не оторвали. – заметив на себе уничтожающий взгляд ректора, темные губы дроу исказила усмешка, оголив белые клыки. Он вызовом бросил: – Знай, лоран, мы терпеливы. Подождем заката Светила и уже под пологом ночи вступим в чертоги Высших Террас… Вот тогда и выясним, кто же на самом деле Высшая раса Фортунати!
– Каков наглец… – хмыкнул дракон, закатив глаза. В этот момент из его рта выглянул двойной язык и не контролируемо, подобно змеиному, задергался. Раз и его уже и след простыл. Глубоко вздохнув, ректор решил закончить дискуссию: – Вы только тявкать и можете… Поэтому давай сюда это дерьмо и вали на четыре стороны, Олэон, пока я добрый!
Нарочито медленно положив бумаги на стол, дроу поправил рукой волосы на высоком хвосте и, не прощаясь, направился на выход. По пути же произнес: – Зря вы отказали Императору во второй раз. Вам бы не испытывать его терпение, особенно в столь… щепетильной ситуации.
– Если я заправляю делами в Академии Даларана, то это еще не значит, что при любой прихоти должен буду плясать под дудку главы Оскверненной Империи. Его бал-маскарад и внутренние разборки меня не касаются.
Лонк лишь пожал плечами. Затем припомнил реакцию ректора на новогоднее приглашение в столицу, которое того изрядно вывело из себя, и поспешно удалился восвояси. Тратить свободное время на бессмысленные разговоры советник больше не желал. Тем более в следующий раз такие беседы уже будут вестись с помощью оружия…
***
– Bal’adash, sut’rian e sit’roal! – советник приветственно склонился в поклоне перед двумя ожидающими в саду дроу. Те слабо кивнули. При любой другой ситуации, они может и улыбнулись бы третьему брату Виро’Анар, однако прошедшая встреча просто убила в них все настроение. Сейчас они хотели всеми фибрами души кого-нибудь отправить на тот свет, причем, довольно изощренным способом… Зеленоглазый эльф небрежно махнул рукой, приказывая младшему подняться с колен. Тот повиновался. Выпрямившись советник осторожно осмотрелся по сторонам на наличие лишних глаз и, не заметив оных, задал волнующий его вопрос: – Чем я могу помочь?
На него хитро взглянули изумруды. Дроу насторожился. Такой взгляд не сулил ничего хорошего и… легального. А ему было не так легко установить важные связи в столь затхлом Даларане и сейчас он меньше всего хотел их в одночасье разорвать. Его напрягшееся тело не осталось не замеченным. Лонк Де Роил шустро поднялся со скамьи. Мимолетно коснувшись пальцами по красным листьям папоротника, что рос рядом в клумбе, он приблизился к брату, когда как второй эльф остался сидеть неподвижным изваянием позади. Советник Академии внимательно проследил его путь так и не шелохнувшись. И заметил, что мелькнувшая на губах командира мягкая улыбка, в ту же секару, лишь стоило тому оказаться прямо перед ним, стала неимоверно жесткой и ядовитой.
Раз! *Вжу-у-ух.*
Охнув, третий брат лихорадочно запрокинул голову назад, поддавшись чужой силе, что яро дернула его серебристые волосы вниз! В мгновенье ока возле его щеки оказалось лицо командира, чьи губы зло зашептали ему в ухо, обжигая горячим воздухом: – Поселился в этой помойке и совсем забыл про свой первостепенный долг, да, братец?
– Что вы, нет, командир!
Третий лонк истошно покачал головой, насколько это было возможным. Затараторил: – Я выполню твое любое желание во что бы-то ни стало…
Вдруг эльф запнулся. Кожей почувствовал, что от его лихорадочных действий он нечаянно стал тереться о щеку старшего брата, который так и не отодвинулся от него. Резко остановился, боясь шелохнуться и еще больше ухудшить свое положение. Ибо ему было известно, что лонк Де Роил в мирное время не отличался терпением и агрился по любому поводу. На отдыхе он мог себе это позволить. Поэтому третий дроу попытался себя вести менее вызывающе. Только лишь опустил подбородок для своего удобства при разговоре…
Но неожиданно для эльфа, старший брат поддержал его порыв! Щекой приникнул к скуле младшего и нежно потерся, щекоча воздухом его ухо:
– Не страшись, младший. Я просто наслаждаюсь твоим мимолетным благоговеньем передо мной. Ах-х… – Зевран жарко выдохнул и позволил себе небольшую шалость…
– Чт-то ты творишь!?
Олэон растерялся, когда почувствовал шершавый язык брата на своей щеке. Тот мягко прошелся по темной коже и оставил после себя мокрую дорожку едва заметного поцелуя. “Стой!” – встрепенулся дроу всем естеством! Красные глаза забегали еще быстрее, как только чужая рука жестче натянула длинные волосы и по-хозяйски притянула его талию к зеленоглазому эльфу. Советник встревоженно засопел. Хоть он и был не робкого десятка – хладнокровный чародей, с которым многие считались, но под взглядом старшего брата, он всегда себя чувствовал мальчишкой, неумелым и слабым. По телу внезапно пробежала дрожь, когда чужие когтистые пальцы игриво скользнули по его бедру, очерчивая контур, при этом ничуть не путаясь в складках мантии. Олэон, поняв, что вызвал у брата сильное желание, замер статуей, не поддаваясь на ласкания. Но предательски вспыхнувший на его щеках румянец, говорил об обратном. Зеленые глаза напротив, когда заметили это, шаловливо засверкали драгоценными камнями. Рука продолжила и дальше нагло играть с бедром лонка. Как жалко, что они были в зимнем саду, а не на улице. Тогда б… тогда б верхняя одежда хоть немного притормаживала бы столь интимные движения своей неудобностью.
*Внезапно, рядом возбужденно застонали…*
Олэон резко опустил непонимающий взгляд на командира и узрел…
Его красные глаза шокировано расширились.
– Бай, черт ты игривый… – эротично выдохнул Зевран, склонив голову на бок, где его ухо слегка потягивали темные пальцы второго дроу, что неохотно поспешил на помощь к ним. Показавшись из-за плеча командира и не переставая доставлять старшему наслаждений, лонк хитро предложил брошенному Олэону:
– Младший, пригласи своих братьев насладиться местными экзотами. – кивнув головой на слегка отстранившегося Зеврана, что уже вис на плече Чон-Е, лиловоглазый саркастично прошептал: – А то тут кое-кто уже целую вечность руками не сжимал прелестные лепестки… Верно, брат?
Услышав к себе обращение, Зевран, довольный словно кот в сметане, мягко кивнул и едва слышно добавил: – Пару дней в опале – эта адская мука для моей творческой натуры!
Хмыкнув, Бай похлопал старшего по плечу и резво отстранился: – Боюсь представить, как мы будем выживать на просторах Суховетрия, ютясь в одной палатке…
Его тут же одарили страстным взглядом, полным неудержимого желания любить. Лонк Де Иррида на это лишь покачал головой, смущенно закрыв глаза ладонью. Видимо, представил все это воочию и прошептал: – Не дай Ллос… Я уж лучше куплю еще одну палатку, чтоб не видеть твоей похотливой рожи.
Хищно оскалившись, Зевран колко подметил: – Вряд ли она тебя спасет, милый Бай. Я могу напомнить все прелести той незабываемой ночени… там, на берегу Жэсе’да.
– Королева беспощадная, не при детях же, командир! – заалел второй лонк, прижав уши. Тот заветный днивень он никогда не позабудет. Невольно окинул взглядом третьего брата, что был младше них и сейчас стоял тише воды. Олэон сделал вид, что не услышал. Силясь перевести тему на другой разговор и избавиться от внимания старшего, жаждущего его тела, Бай-Чон-Е осуждающе бросил: – Ох, ну где я пропустил момент в воспитании, когда ты пошел в разнос, а? А такой ведь лапочка был, Зев!
– Возможно, в то время все твое внимание было приковано к близнецам, а не ко мне. А теперь, я возмещаю упущенное. – скептически бросили ему.
Слушая их диалог, Олэон будто впадал в прошлое, когда они еще жили все впятером в Подъземье. Сейчас он редко видит своих братьев. Не смотря на его причастность к гильдии убийц, дел для мага в столице Оскверненной Империи не находилось, как и на острове Антиквар. А вот в более пограничных и северных городах контрактов было, как грязи, бери не хочу. Если и удавалось приезжать в Залеор или главный штат, то на пару днивней, не больше.
Немного помешкав, красноглазый дроу облегченно вздохнул и приглашающе протянул руку в сторону выхода, мягко произнеся: – Старшие братья, если вы не передумали насчет ночных бабочек, то пройдемте за мной…
Подол его мантии в тот же миг замелькал по полу, двигаясь в такт с хозяином, и через пару секар, фигура дроу скрылась за косяком двери. Переглянувшись неординарными взглядами старшие эльфы тронулись вслед за ним. Дела делами, а развлечения по расписанию.
***
Алларос Мориарти.
“Луке снилось, что он – бабочка. Свободный от всего на свете. Не обремененный ни заботами ни целями. Он просто летает. Летает… куда хочет. Но тут сон прошел. Вернулась реальность со всеми своими проблемами и горем. Каждый день Лука изнывал от тягот жизни… Страдал, любил, злился, верил и мечтал. Дни сменялись месяцами. Но вот в один прекрасный день ему снова приснилась та же бабочка. Захлестнула легкость и покой… А на утро он не проснулся. Ибо его душа, метаемая с одного уровня пространст на другой, обезумела, а после… сгорела. Ее мучил один единственный вопрос: кто она? Человек, что видит во сне бабочку или бабочка, что видит долгий и тяжелый сон о жизни Луки? Душа исчезла, так и не найдя ответа. Что случилось с бабочкой? Она погибла. Ее тело измученное кошмарами нечаянно попало в сети к пауку и было съедено. А тело человека, потерявшее душу и смысл жизни, не выдержало и бросилось прочь со скалы, желая в реальности обрести крылья бабочки…”
“Я бабочка или человек?”– резко открыл глаза.
Меня встретило бездонное черное небо, усеянное миллиардами звезд. Видно, тучи ушли восвояси и метель сразу же улеглась. Тяжело сглотнул подступивший к горлу ком. Воротило. Хотелось блевать. Но внутри было пусто, оттого противно мучал спазм.
Холодно и скверно.
Едва шевельнул рукой. На это она неприятно заколола. “Ско-олько… Сколько я пролежал на морозе?” – взволнованно подумал я, чувствуя, как тело полностью онемело!
Вдруг мои глаза лихорадочно сощурились от ярко вспыхнувшего рядом кристалла. Невольно прошипел пару ругательств в пустоту, чтобы тут же услышать чуть в стороне звонкий голосок напарника: – Владыка! Ты как?
Скривившись от остро резанувшего уши звука я простонал: – Еще… раз крикни и буду… плохо. Ух!
Рыжий тактично замолк. А спустя пару секунд заглянул мне в лицо с таким недоуменным взглядом, что я не утерпел и, тратя последнее дыхание в легких, иронично поинтересовался: – Что, на лбу фраза “ты придурок” высветилось?
Глаза Цинсо стали еще шире: – А? Где придурок? Я ничего не ви…
*Хлобысть!* – комья снега неприятно влетели парнишке прямо в грудь. – Где, где? Да вот передо мной СТОИТ, глазами клацает! – взбесившись выплюнул я ядом, тяжело опираясь на локтях. Не ожидая от меня такой ярой прыти накостылять ему, Цинсо неосознанно отскочил назад и виновато развел руки в стороны. Срывающимся голосом пропищал:
– За что ты так, молодой господин, ругаешься? Я ничего плохого не сдела…
*Хлобысть!* – мимо его ушей пролетел еще один снежок, неприятно чавкнув об разбросанный мусор. Ловко увернувшись, (и откуда у него столько бодрости, скажите-ка, когда я тут загибаюсь?) рыжий ошалело запротестовал: – ЭЙ, ДА ОБЪЯСНИ, НАКОНЕЦ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!?
– А сам не вразумишь своим бестолковым умишком, а, парень? – грозно прохрипел я, силясь подняться на дрожащих ногах. Удивительно, но мне так хотелось накостылять этому гибриду, что тело само, найдя в себе третье дыхание, стремилось вцепиться в эту невинную рожу… Тот в ответ лишь покачал головой и отступил еще на шаг. – ГДЕ ТЕБЯ НОСИЛО!? – взревел я с такой силой, что сидевшие на мертвых телах недо-вороны торопливо схватили свои перья в клюв и бросились прочь! – Ты…, тцука в конец охреневшая! Я, млять, за ним к дьяволу в котел чуть было не прыгнул, а ты меня, сволочь, бросил одного посреди этого дерьма!? И теперь еще имеешь наглость спрашивать, почему у меня столь ужасное настроение!? Да я тебя…
Выслушивать парнишке мой прекрасный монолог пришлось долго. Ровно до того момента, пока я не выдохся и не околел до костей. Все, что смог Цинсо промямлить в качестве извинений, это “прости.” Поняв, что большего я от него не добьюсь, удрученно махнул рукой, горестно вздохнув. Как никак, а ответ мне и так был ясен. Голубые глаза мягко мерцают в ночи… Выходит, кто-то не досчитался пары костей. Замяв это дело, как решенный для себя вопрос, я невольно передернул плечами. Мое внимание тут же перешло на греющий камень, кой висел прямо за спиной, приятно согревая. Лихо развернувшись на пятках, вцепился в него с такой жадностью, что синюшные ладони жалобно запищали от резкой смены температуры. Скорей всего кожа пойдет трещинами и начнет кровоточить, но мне было на это наплевать! Притянув камень к груди, я принялся отогреваться. Однако мерзкое ощущение изморози меня так и не покинуло. Пришлось неохотно себя осмотреть. Мда, весь комплект одежды растерзан от острых предметов и наполовину промок. Рассерженно прыснул и не оглядываясь бросил рыжему: – Принеси бутылку “Гершени”. – немного подумав, уточнил: – Лучше две. Да разогреть не забудь! Не хочу еще раз простудиться.
Напарник тихо отошел выполнять поручение. Гляди-ка, не пререкался, видимо, почувствовал за собой вину. Не отнимая от груди кристалла, я несмелыми шагами поплелся к тому месту, где раньше стояла моя палатка. Нынче там все было забрызгано кровью и развалено.
***
Лишь пройдя через весь лагерь, Алларос смог в должной мере ужаснуться, представшей перед ним картиной смерти… “Как жестоко.” – горестно подумал он, с тревогой оглядывая окровавленные тела. Поляна выглядела так, словно по ней прошлась война или ураган. Изуродованные болью и ужасом лица, вспоротые животы с вылезшими наружу комками кишков. Кто-то лежал с пробитым черепом или с отрезанными конечностями. Зловоние от трупов и напряженное карканье зеленых ворон, неумолимо раскачивало и до того израненные нервы Мориарти.
Аккуратно минув неупокоенное поле, он подобрался к своим вещам. Точно зная, что ему нужно, вынул из сумки-тянучки сухой комплект одежды. Мор не стремился их тут же надевать. Немало времени потребовалось, чтобы сообразить, стоит ли возвести заново палатку и отогреть ее, чтобы без последствий сменить одежды или же сделать это на морозе, не тратя времени, но вредя здоровью?
– Молодой господин, нам нельзя здесь задерживаться. – нерешительно произнесли у него за спиной. Юноша покосился через плечо. Ему тут же протянули пару бутылок согревающего отвара и еще колбочку лечебного зелья.
– Разве бой не кончился? – хрипло спросил Алларос, после того, как сделал несколько жадных глотков отвара. – Тут же безопасно…
– Не будьте так наивны. – уже уверенней в своей правоте отозвался Цинсо.
– Стеклянные твари погнали прочь отсюда уцелевших наемников, в том числе и тех фанатиков. Если люди выжили, то непременно вернуться за сохранившимися товарами. И будет не очень приятно встретить их лоб в лоб. Если тебе интересно, то я уже все успел осмотреть и взять необходимое. Мы можем выдвигаться.
– А лошади?
– Готовы.
– Прекрасно, тогда подними эту махину и поддерживай пока я переодеваюсь. И только попробуй подглядывать! Глаза повырываю…
Ему улыбнулись обворожительной улыбкой, а затем исполнили приказ.
– Что сталось с Пироном? – как бы невзначай спросил Алларос, когда они уже отъехали на приличную милю от побоища. Цинсо, аккуратно отодвигая рукой еловую ветку, чтобы не поцарапать лицо, кратко ответил:
– Мертв, владыка. – заметив требовательный взгляд молодого господина, воскликнул: – Ой, да нечего поминать старика! Если б я вовремя не подоспел на помощь и не отсек ему запястье, то боюсь он бы тебе раскроил черепушку своей палкой. Свезло, так свезло… *Внезапно под его ногами протяжно заржал конь, обращая на себя внимание.* Пр-р-р!
– Лошадям нужен отдых. – прокомментировал Мориарти поведение животного за место духа. Ведь он прекрасно знал, что караван шел целый день и пол ночи. И за место того, чтобы отдохнуть, они здорово испугались бойни и разбежались. А теперь “хозяева” без продуху тащат их не по дорогам, а через леса, занесенные прошедшей пургой. Рысак под ним самим тоже едва перебирал ногами. Горестно вздохнув Цинсо кивнул и невзначай осмотрел округу.
– Твоя правда. Мы можем здесь еще и заблудиться, если не остановимся. Но я беспокоюсь, что…
– Что по нашим следам может пуститься погоня? – закончили за него фразу, лис утвердительно моргнул. Подозрение оправданное, но вряд ли кто-то будет преследовать из наемников, ведь их положение не на грош лучше. Что же говорить о гвардейцах, то те без сильной на то причины гнаться не станут. Помниться возле Сквернолесья стекляшки отстали от отряда уже спустя несколько миль. Подумав и все взвесив, Алларос заявил: – Хорошо, но давай для надежности пройдем еще милю. И вот еще что… – тут он запнулся, лихорадочно соображая о чем-то важном.
– Да?
– Скажи, ты знаешь как разрушить метку лазаретника? А то боюсь эти придурки из светлого пантеона легко нас не отпустят.
– Знать – не знаю, но догадываюсь. – задрав глаза к небу, как бы думая, протянул Цинсо. Затем, цокнув языком и тут же поймав на себе требовательный взгляд болотневых глаз, поспешно бросил: – Все руны и талисманы перестают иметь силу, если их рисунок либо стерт, либо не дорисован.
– Мда, хоть бы что новое сказал… – лениво протянул Мориарти, вздохнув. – О таком я и сам догадался.
– Тогда зачем спрашивал? – недоуменно вопросил дух, попутно большим пальцем почесывая шерстку на спинке мурлыкающей крысы. Та не только сумела вовремя схорониться, пока шла бойня, но еще и найти своих “любимых” хозяев, вынырнув из снега точно перед лошадиными мордами! Приветственный мат от Аллароса стоял на всю округу…
– Ай! Все, отстань. Что, уже и спросить нельзя? – фыркнул Мор, скривившись. Он-то ожидал чего-нибудь эдакого, необычного. В этом же мире все через жопу, отчего тогда руны столь простенькие, спрашивается?
“Неужто мне не дано понять это мирозданье в полной мере?” – вздохнул юноша, пришпоривая коня. “Ай, ладно. По ходу дела разберемся!”
***
На следующий день.
– Не нравится мне эта дорога… – рыжий скептически обвел округу взглядом. Поежился и тронул полусонного Аллароса в плечо. Тот слегка подпрыгнул в седле. Едва открыв глаза, заозирался по сторонам. Но не заметив ничего особенного в снежном пейзаже, зевнул и продолжил спать.
– Молодой господин, ты меня слышишь?
– Угу… – недовольно буркнул он, клюя носом.
– Мы здесь, как живые мишени. С холмов очень хорошо видны, а ты дрыхнешь, как черт! – не унимался Цинсо. – Вдруг засада?
– Ой-й… Рыжий, что ты панику разводишь? Вот делать им нечего, как на пустынных дорогах ловушки ставить. Не дрейфь! У нас все-равно нет выбора. Если решим обойти левые холмы, то не успеем в срок к Источнику…
– Источник, источник, источник…! Ты вечно повторяешь одни и те же слова. Скажи, зачем мы так спешим к нему!? Это же не из-за указаний лорана Тан Лишера или госпожи Вавилон, верно? – не вытерпев недомолвок, воскликнул лисий дух, бросив на Аллароса возмущенный взгляд из-под снежных ресниц.
Мор не спешил с ответом.
Парень тут же занервничал: – Владыка, я стану более полезным, если ты объяснишь мне, что мы в этих гиблых местах вообще ищем? Почему сорвались с места и морозим задницы, ища некий забытый всеми богами храм!?
– Это-о… – молодой господин сконфуженно опустил взгляд к земле, дальше невольно почесал затылок, соображая, что же ответить.
Ветер нещадно хлестал его лицо, заставляя щурить глаза. Они начинали слезиться. Однако думать это не сильно мешало. Поэтому, немного погодя, Алларос все же соизволил ему пояснить: – Скажем так, кое-кто очень важный… гонит меня в самое пекло из-за одной аферы. Без возможности отказаться.
– Кое-кто очень важный… – недовольно протянул Цинсо, не спуская глаз с лица человека. А после вдруг раздраженно рыкнул да так, что спугнул сидевших в снегу птиц: – Черт, мне сейчас так понятно стало! Аж прозрел! Такими темпами можно было и не тратить слова впустую.
Хвостатый насупился и обиженно отвернулся от Мориарти. Тот удрученно вздохнул: – Что ты от меня хочешь? Я лишь пешка в руках высших существ. Мое дело повиноваться и стараться достигнуть края доски, чтобы стать на уровень выше. – не заметив реакции божественного духа, человек неохотно произнес: – Нужно кое-какую вещь доставить к Источнику первозданной энергии, обойдя всех сектантов и императорских ищеек. Этого объяснения тебе хватит?
– Какую вещь? – тут же встрепенулся Цинсо. Его тело ловко накренилось в седле набок, к лошади Аллароса, чтобы расслышать мельчайшие подробности “тайны” владыки, глаза лихорадочно забегали в поисках “кое-какой вещи”.
– Небольшую. – заметив сильное рвение рыжего, залезть носом в его дела, юноша удрученно закатил глаза и отвернулся прочь. Ибо он не хотел раскрывать свету то, что ему самому было непонятным. Более того:
“Эта история… Началась с затопленной башни. И все пошло кувырком! Недомолвки, странное поведение, видения и теперь, как выяснилось, я еще и одержим! Что же это за дерьмо твориться!?” – болотневые глаза в немом вопросе воззрились на чистое дневное небо, где солнечное светило закрывало собой чуть ли не пол небосвода. “Поверх всего на мою бредовую голову навалился еще и виверн, и высший менталист, и дети с долбаными фанатиками, и… “ – вдруг Мор сбился с мысли, испуганно заморгав. Сознание словно по чей-то указке ярко показало ему устрашающий рыбий глаз, окруженный склизкими щупальцами. Это существо звало к себе в объятья. Просило показаться, подойти и согреть его холодное тело, скорее уродские отростки, что могли шипами пронзить любого, провинившегося. Алларос судорожно вздохнул, отгоняя наваждение. Но стоило ему вернуться в реальность, как он тут же услышал грозное со стороны:
