Текст книги "Драма Мориарти: «Воля кукловода...» (СИ)"

Автор книги: Валери Флос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 59 страниц)

Неспешно вдохнул морозный воздух, к которому уже успел привыкнуть, как к постоянному спутнику. Поправил шарф и прикрыл глаза: “Хорошо… Холодно только.”

Стоило мне лишь на мгновение уйти из реальности, как голову наполнили воспоминания. На удивление, смешанные. Что-то из родного мира, который я вспоминал ночи напролет, лежа на кровати в гостинице Залеора. А что-то и из Фортунати. Особенно в последние недели под веками мелькала куча незнакомых и знакомых лиц наперебой с пейзажами неведомых земель.

– Все так запутанно… – устало протянул я в темноту. Зевнув, потянулся. *Глухой хруст* – Ну да ладно, расхлебаем.

Стоя по икры в снегу, я цокнул языком, памятуя о том, что очень давно как-то не слушал громкой музыки. Ее мне очень не хватало! Ибо эта тишина потихоньку начинала напрягать. “Вот черт… Хочу свой плеер. Засунуть бы туда энергетический кристалл, и работал бы он до скончания века. Почему здешние ученые не придумали развлечения во время пути? А то зелья, портальные арки да магия есть, а радио ФМ – нет! Безобразие, надо бы их надоумить, письмо что ль написать…?” Недовольно ковырнул носком сапога продавленную мною же норку, а после бросил пару угрюмых взглядов на близ растущие деревья, минуя утес. Не увидев ничего для себя важного или интересного, развернулся кое-как и решил возвращаться. Но только я прошел пару тройку аршин, как из глубины рощи, что была чуть ниже, под утесом, раздались еле уловимые стоны…

*И-и-и… Р-р-р…*

Остановился. По спине пробежался холодок, когда вой повторился… Невольно передернул плечами и только решил от греха свалить куда подальше, как вдруг во тьме крики, что больше напоминали подбитого волка… стали похожи на детский плач!

– Цинсо? – недоуменно спросил я у пустоты, памятуя первую встречу с духом. На удивление, звуки почти совпадали. Лишь изредка эхо ломало и искажало их.

Терзаемый в одном флаконе и любопытством и беспокойством, я аккуратно заглянул под утес. Поискал глазами хвостатую фигурку. Но ничего не увидел.

“Может я зря волнуюсь? Скорей всего это просто одна из чудаковатых птиц, что горло дерет, как на смертном одре.” – попытался я себя успокоить, покосившись в направлении лагеря каравана. Из той стороны в тот же миг до моих ушей дошел басовитый смех какого-то шумного громилы, кой явно не боялся привлечь к себе ненужное внимание за пределами стоянки: “Рыжий давно ушел на охоту… Небось уже вернулся! Да и мне не стоит стоять одному в одиноком лесу, не дай Бог, повторится история с Кордоном!”

Однако, как бы я себя не отговаривал воротиться к кострам, ноги же упорно понесли тело в против воли головы…

– Тс. *Вжух. Чавк!* Ай! Млин… – поморщился от неудачного спуска с крутого обрыва. Ноги по колено ушли в противный по ощущениям снег, который шустро залез в щели меж кожей сапогов и штанами. Мда, не приятно…

*Всхлипы и стоны тем временем не прекращались.* Вот только, чем ближе я подходил к эпицентру странного шума, тем лучше мог разобрать, что, помимо плача в ночи, раздавалось также и чавканье! Сердце гулко забилось в груди, когда в него закрался червячок сомнения: “Я же не ошибся? Это ведь рыжий?”

Тихо подобравшись вплотную к месту стонов, скрылся за толстым стволом дерева. Немного погодя, выглянул наружу…

Мне конечно доводилось видать картины и по страшней той, что я увидел сейчас, взять же того бронторола, но… тут тоже не конфети раскидали.

Неосознанно прикрыл тыльной стороной ладони рот. Так, на всякий пожарный. К горлу подкатил неприятный ком, лишь глаза смогли во всей этой мгле уловить мерзкую субстанцию, некогда бывшую оленем, или похожего на него зверем. Благовония никак не обработанного мяса заполонили место и теперь вызывали у моего желудка головокружение.

Травоядное существо лежало прямо под огромным “дубом” и было разодрано от ребер до таза. Кишки кучей валялись возле окровавленной головы оленя. И по-моему, там они были не одни. Однако, вдаваться в подробности состава кучки да ломать зрение я не стал. Ибо все внимание было направлено на сидевшего вблизи туши хищника…

“Вот незадача. Не видно!” – удрученно возмутился я, чуть ли не всем корпусом выглядывая из-за дерева. На ту пору весь свет, исходящий от лун, был поглощен набежавшими густыми тучами. Скорей всего, приближалась метель.

Мысленно ругнувшись, я потер перчатками глаза и еще раз взглянул на силуэт охотника, не в силах угадать, кто же это передо мной. Лапы, хвост и уши есть. Но у Цинсо они тоже имеются! Если он сядет на корточки, то можно и спутать с волком или лисицей, ростом-то невелик.

Так ничего и не рассмотрев, я решил подойти чуть ближе. Все-таки, шанс уйти из когтей прыткой зверюги у меня был. Лагерь не далеко. Поорать да запрыгнуть на дерево, ожидая помощи. Ну может прокатит… Обдумывая отступление, я мягко нырнул в ближайшие кусты. Причем, попытался это сделать так аккуратно, чтобы и их не задеть и хрустом снега не спугнуть сидевшее под деревом нечто, что на фоне корявых деревьев и разбросанных остатков оленя выглядело довольно устрашающе.

Но то ли сегодня не мой день, то ли встал не стой ноги, но по велению удачи ровно в тот момент, когда я опускался на землю, в паре аршин позади хрустнула противно пышная ветка.

*Кхр.* Еще странней. Наступил на нее не я.

Испуганно покосился через плечо… Сглотнул.

И тут же, тцука, вскочил как ошпаренный!!! Да ломанулся прочь из этих джунглей прямо к ТОМУ ЗАВЕТНОМУ ДЕРЕВУ, ибо узрел в шаге от себя наливные красные глаза и ОГРОМНЫЕ зубищи косматого зверя!

*Вжух. Кхр-кхр. Хруст. Хлобысть!*

Мой ледяной нос принял на себя весь удар. Мда. Бестолковые ноги в панике забыли, кто из них бежит первой, отчего не заметили по пути торчащий корень и все вместе полетели в снежные облака! Однако, долго нежиться на перине я им не дал. Лихорадочно сев на зад, утер лицо от снега и тут же принялся пятиться в сторону, когда увидел две пары глаз, пялящихся на меня. Увеличив расстояние между нами, прыгнул на ноги и в страхе дрожащими руками схватился за рукоять кинжала, кои было легче достать, чем клинок. Выхватил его и выставил на изготовку. Испуганно воскликнул: – П-прочь, черти! Я – яд-довитый и не вкусный!

Впереди кто-то иронично фыркнул. Вот только мне было не до анализа, как это у них получилось. В голове стучала кровь. А в горле пересохло от частого дыхания. Всему телу стало от холодного пота так мерзко, что в пору бы застонать да забиться в уголок, чтоб все прекратилось. Но время было не то.

В эти секары решалось, буду ли я жить дальше или вот как это чудо природы с рогами буду валяться расчлененым под деревом да испускать зловония…

Не долго думая над своей участью, нашел в себе второе дыхание и, вскочив на ноги, драпанул в сторону огней лагеря, не забывая оглядываться!

Казалось, что это у меня получится…

*Поступь за спиной.* А затем *Кхр. Вжух! Хлоп!* Вдруг существо, что было в десяти метрах от меня в один прыжок преодолело разделявшее нас расстояние и вцепилось мне в запястье!

Я истерично рванул руку на себя, пытаясь вырваться! *Вжух! Чавк.*

На мою удачу существо охотно поддалось моей инерции. Или было не в силах с ней совладать. В любом случае оно полетело вперед меня и кубарем угодило в сугроб, больно ударившись ребрами о неприметный ствол дерева, что скрывался в темноте! *Хлобысть!*

– Иу-у-у-у! – протяжно взвыло существо от сильного удара. А после… закричало и заплакало.

Я, готовый при малейшем подъеме твари дать деру, остолбенел от этих звуков. На моих глазах фигура начала извиваться на земле, мять под собой снег. А дальше взяла да скрутилась в позу эмбриона, не переставая выть!

Неожиданно мое тело кинулось не прочь к каравану, а к нему, напрочь позабыв и о волке в кустах и о том, что передо мной страшный зверь. А все оттого, что рощу окатило одно единственное, неповторимое слово, заставившее меня рискнуть, несмотря ни на что…

– Ма-ма!!! Кха-кха… – оно резануло душу и сердце. Настолько было протяжным, умоляющим.

Упав на колени возле существа, я ладонями раскопал его из-под снега, что упал сверху с кроны дерева и ужаснулся…!

– Господи помилуй… Цинсо! – под моими руками лежал парнишка, испачканный по уши в крови. Вся его одежда была мокрой и порванной. Тут же с неба из-за туч выглянула пара лун и показала мне его осунувшееся, похудевшее лицо с острыми скулами. Он не смотрел на меня своими голубыми глазами. Детё корчилось в муках нестерпимой боли, что резала ему желудок и ушибленные ребра! Цинсо тошнило. Постоянно. – Что… что с тобой!? Почему ты не сказал сразу, что это ты!? Я бы тогда не ударил тебя! – принялся я забрасывать его вопросами.

Вдруг лисий дух в перерывах между спазмами махнул рукой и грубо меня прервал. Едва отдышавшись, прохрипел: – Чем скор-рей сдохну… тем л-лучше. А т-тебе нечего з-здесь… делать. Ва-али-и…

Слова парнишки хлестко ударили, словно пощечины. Защемило в груди.

Однако, не смотря на это, я поспешно замотал головой и приструнил его дерзость: – Не смей… так со мной разговаривать, парень! Быстро говори, где болит!?

Но дух вновь отмахнулся от моей поддержки, даже не удосужившись ответить. Найдя в себе остатки сил, поднялся и медленно, покачиваясь маятником, направился к мертвому оленю…

У меня сперло дыхание.

“Эти движения… кукольные, предсмертные.” – осознание пришло в тот момент, когда память услужливо показала некогда увиденное в детстве. Похожей походкой ходил мой любимый кот, которого отравили сильным ядом. Бедняга месяц мучился, исхудал до костей, но боролся за жизнь, пока этот медленный яд не вывел из строя его органы пищеварительной системы один за другим… Перед смертью, я заглянул в его пустые, измученные болью глаза, которые мне не получилось забыть…

Под веками предательски защипало. Ресницы быстро намокли от слез, пока Цинсо двигался средь ухабов. Мертвый. “Как же так? Ты же не собираешься и вправду здесь…?”

Он устало рухнул на икры возле туши. Дрожащими руками потянулся к кровавой плоти. Разорвал мышцы и с усилием, превозмогая рвоту, засунул кусок себе в рот. Заставил себя прожевать и глотнуть. Все это он делал молча, под моим пристальным взглядом. Стоя по левое плечо от него, я видел, как с его светлых глаз льются слезы. Частые, горестные. При этом все тело духа било сильной дрожью.

Ему было страшно…

Но парень настырно старался не показывать это при мне. Отрывал и засовывал в себя мясо. Уродовал столь деспотическими действиями свою душу. Принуждал поесть организм. И тот ему отвечал той же монетой: немного погодя, лисенок забился в конвульсиях нестерпимого спазма, а после отрыгнул все, что с таким трудом в себя затолкал…!

*Кха-кха! Блевок!*

Я с трудом отвел от него взор, больно закусив губу. Ужас сковал меня, ибо я не знал, как малыша вылечить. А решать что-то нужно было быстро.

– Цинсо… – позвал я, когда ему чуть полегчало.

– Оставь меня, молодой господин. Боюсь, я уже не жилец… кха-кха!

– Умолкни! – резко взвился я воробьем. Сделав пару шагов, нагнулся и схватил рыжего за подмышки. Уволок подальше от блевотины, затем присел на снег вместе с ним. Облокотил к себе на плечо черную голову, ласково, успокаивающе погладил. Щекой прижался к горячему лбу. Стал убаюкивать, как младенца: – Малыш, не бойся… не бойся. Все пройдет, вот увидишь…

В ответ на мои слова он закачал головой под моими руками и сдавленно, преодолевая истерику, прошептал: – Не увижу…

Я недоуменно на него посмотрел.

– Не увижу… – повторил он безнадежным, пустым голосом. – В-внутри меня то все гор-рит, то лед-денеет, Мор. Ужасно больно. Даже д-дышать…

Я посильней притянул его тело к себе, укутал подолом плаща. Цинсо всхлипнул и потянулся к моей шее. Уткнулся носом, прося защиты и помощи. Из моего рта вышел невольный всхлип, лицо уже все намокло от слез и сильно обветрилось, но я не замечал этого. Так мы и сидели некоторое время, пока у парнишки были минуты спокойствия в животике.

– Я никогда не рассказывал тебе о своих собратьях, владыка… – неожиданно подал он голос, дернув пушистым ухом. Мои пальцы, что ласково чесали его затылок, замерли на секунду. Он это заметил и неуверенно продолжил, будто делился самым личным: – Просто… просто у меня их нет…

– Что? – вопросил я, не понимая сказанного.

– Я – ошибка природы. – пояснили мне тихо.

На это я только и смог, что поцеловать ребенка в лоб и попросить:

– Расскажи, почему ты так думаешь?

– Я не думаю, знаю… Кха-кха! – откашлявшись, Цинсо вновь приник ко мне лицом и в одежды сообщил: – У божественных зверей… могут быть дети со смертными, но не с двуногими. Это против правил мира, когда житель Небесных Террас заключает связи с разумными существами. Даже драконы чтят свою родословную. А мама – Пятихвостая Лиса разлучница, постоянно этот запрет нарушала и заводила сотни отношений. И разумеется, носила детей от двуногих рас. Вот только они не доживали даже до двух лет, не только из-за своей специфической физиологии…

Пока рыжий переводил дух, я мокрой перчаткой утер ему лицо и руки от грязи: – Что с ними случалось?

– Умир-рали от удушья или голод-да в норе… – хрипло ответили мне. По спине прошелся неприятный холодок. Я нервно сглотнул.

– Она их бросала от ненужности, да? – дух кивнул. – Как же ты выжил тогда?

– Да… Она считала на-ас калеками. Гибрид-ды двух миров, которые неспособны правильно приспособиться к ж-жизни. Ошибки… Я выжил лишь благодаря отцу. Мать его сильно любила. А к-когда он нас бросил, то продолжала заботиться обо мне… и дальше. Я напоминал его лиц-цом. Учила и воспитывала. Но… ничто не стоит на месте. Все прох-ходит. Как и ее любовь. Тогда она ушла на небо, а я остался од-дин.

– Сколько тебе было? – едва слышно поинтересовался, печально смотря ему в ушко. Утер большим пальцем скатившуюся с щеки Цинсо горькую слезу. А после посильней укутал в подол своего плаща. Уж слишком неприятным был поднявшийся ветер.

– Только хвост первый показался. Лет так… в д-десять.

– Бог ты мой! Золотце, как же ты все это время один рос?

Цинсо недовольно скривился от этого вопроса или от обращения. Чуть отстранился и хмуро прыснул: – Я не слабак! И намного у-умней ваших человеческих детенышей в свои д-десять! Я… Кха-кха! *Блевок.*

Парнишку вывернуло наизнанку чуть ли не на мои одежды! Он едва успел отвернуться. Спина с острыми лопатками, затряслась, а детские ладошки крепко сжали плотный плащ. Я поддержал. На ту пору все три луны, что ярко стояли на небосводе, но были скрыты под непроницаемой пеленой туч, выглянули через небольшие трещинки и сочувствующе осветили силуэт рыжего желто-синим переливом. Светлые, добрые луны пытались хоть как-то помочь нам, освещали снег, пока их третья сестрица прятала свои красные лучи во мраке приближающейся бури. Стоило лишь вспомнить о портящейся погоде, как сразу же задрожали целиа, угнетаемые морозом и сильными порывами ветра…

Я поежился.

Когда же приступ прошел, Цинсо вернулся ко мне на руки. Уткнувшись в шею, как к родному человеку, он не выдержал, всхлипнул от неконтролируемой истерики, а после горестно заплакал, перестав все держать в себе…

– М-мне стра-ашно, Алларос…! Н-не хочу умира-ать. Почему мир всеми силами хочет меня уничтожить!? Что я-я ему сделал!?

Это был словно крик души. В паре предложений дух рассказал куда как больше, чем произнес. Я осознал, что все сто тридцать восемь лет он выживал в мире, который желал всеми силами от него избавиться. Ибо считал чем-то неправильным! “Разве ребенок виноват, что родился на свет? Разве он не достаточно страдает от своего организма и трудности жизни, пока его мамаша развлекается с кем попало!?” – злость вскипела в моем сердце, когда я в очередной раз поддерживал рыжего при приступе тошноты. Лицезреть, как жизнь покидает близкого мне существа, а он им стал, хоть и прошло не больше месяца, я больше не был в силах.

Откинувшись на руках, Цинсо прохрипел еще мучительней: – Я не хо-очу вот так… сд-дохнуть у тебя на руках, владыка. Оставь меня, забери Бади, он где-то здесь б-бегал, да возвращайся в лагерь. Весь околел. Простуд-дишься…

– Нет… – услышал он грозное. Недоумевая, слегка приподнял подбородок и одарил меня удивленным взглядом. – Ты больше века играл со смертью в прятки. Отчего не можешь сдохнуть, как бедная шавка в канаве! – я, не мигая, пилил его глазами, пока голова придумывала план спасения.

– Но ты же не слеп-пой…! – прохрипел лис надрываясь. Завошкался в объятьях, не отводя голубых глаз от моего лица. – Мой организм отказывается есть, а органы быстро приходят в негод…

– Цинсо! – яро рявкнул на него, дернув головой. – Ты бесценный как для меня, так и для мира! Не можешь есть животное мясо, не будешь. – лихо рубанул воздух ладонью, заставив духа испуганно вжать голову в плечи.

– Но…

– Давай! Вставай, малыш. – я аккуратно поднялся вместе с ним на ноги. Лисенок от бессилия повис на мне и едва хотел упасть в снег, как мои руки уверенно придержали его за талию, не дав намеченному свершиться. Краем глаза заметил прискакавшего к нашим ногам Бади, который чуть раньше наворачивал недалече круги вокруг нас, подобно акуле. Но все не решался приблизиться.

“Так это он был в кустах!” – неожиданно мелькнула у меня в голове догадка. “И специально напугал, чтобы я выскочил и смог помочь Цинсо. Надо же… а крыса не такая уж и черствая, как оказалось.”

Когда рыжий более-менее встал устойчиво, я слегка наклонился к его лицу. И утешительно поцеловал уже ледяной лоб, взъерошив волосы пальцами: – Не боись. Потерпи немного. Я найду тебе… кого-нибудь. – последнее заставило мои плечи нервно дернуться. Сердце взволнованно забилось от посетившей идеи. Но я мигом отмел все терзания прочь! “Рыжий в сотни раз дороже для меня, чем эти караванщики. Ради… брата я готов рискнуть. Спасу хвостатого, хоть и ценой чужой жизни.” Уловив на себе внимательный взгляд парнишки, я весело улыбнулся ему и попросил: – Золотце, давай хватай меня сзади за шею. Попробуем добраться до лагеря как можно быстрей.

– П-поскорей бы все это закончилось… – мучительно простонал Цинсо себе под нос, но выполнил все, что я попросил. Вот только, прежде чем мы отправились в путь, дух мимолетом прошептал мне такое умилительное “Спасибо”, что я растрогался аж до слез!

Не забыв прихватить нашу везде лазающую крысу, я покрепче ухватил икры парнишки и поспешил в сторону огней, что сверкали в ночи алым заревом.

– Все будет хорошо, рыжий. Вот увидишь!

***

– Кха-кха! – возле уха Мориарти протяжно захрипели, отчего юноша невольно покосился на висящего на спине духа. Время утекало. Дышать рыжему давалось все труднее. Нужно было срочно найти ему пищу, пока желудок конкретно не сдал свои позиции и не разъел едким соком свои стенки. Пройти оставалось всего ничего. Уже были слышны голоса наемников, кои весело проводили время в компании друг друга.

– Алла-ар… Кхр-р… – внезапно руки Цинсо отпустили плечи Мориарти!

– А? – недоуменно повернул молодой господин голову, чтобы тут же узреть, как на его глазах легкое тело парнишки, словно замедленной съемке, падает прямо в снег! Он попытался было поймать его в полете, но не успел…

*Хлобысть!* Цинсо жестко впечатался в ледяную крошку, уйдя в нее почти с головой. Болезненно охнул и зажал истерично живот. Заскулил…

– Цинсо, Цинсо… не кричи, пожалуйста! – испугавшись, что их услышат, шикнул на него Алларос, опустившись на одно колено возле рыжего. Он прекрасно понимал, что им никто не поможет добровольно. Добить если что смогут. Кулаки непроизвольно сжались, больно впившись ногтями в кожу. К глазам от вида вытекающей из рта Цинсо темной, гнилой крови подступили слезы. Юноша зло смахнул их с щек и резко встал. *Цап* Скривившись от неудачно хлестнувшей скулу ветке, он скрипнул зубами, наклонился и ухватил за подмышки продрогшего до костей духа. Подтянул к стволу одного масштабного дерева, что росло поблизости, скрыв тем самым от прямого обзора со стороны лагеря. Устроив лиса поудобней, Мориарти тихо прошипел ушастому: – Золотце, посиди тихо. Постарайся, чтобы тебя никто не услышал. Я скоро приду…

– Ничего… не обеща-аю… кхм-кхр. – пробухикал он в ответ, устало облокотившись в ложбинке между корнями. Надрывно вздохнул.

С силой отведя взор, Алларос тронулся на свет, по пути обдумывая очередную авантюру…

“Мирные такие… Живете каждым днем. Общаетесь да пьете. Подтруниваете друг друга.” – отрешенно думал молодой господин, стоя, как вкопанный, между трех костров да пятерки палаток. Его мысли были далеки от бесед наемников, которые, завидев человека, принялись махать да зазывать смазливую мордашку в свои ряды, чтобы повеселиться за его счет. Ну да… Повеселиться. Над кем, как не над ним, кроме стрелка и носильщиков, можно съязвить пару колкостей: что мышей боится, мелкий и слишком уж на девку смахивает. Мориарти терпел. Проглатывал. Потому что это его несколько забавляло! Сильные утверждаются за счет слабаков. Так заведено миром. Мощный медведь проглатывает бестолковую рыбешку, пока она пытается плыть через мелководье…

“И даже не замечаете, что буквально за парой деревьев от вас погибает чудо природы. Редкое дитя мучается и борется за жизнь, пока вы набиваете противной кашей свои дрянные животы! Тц. Дерьмо…”

Алларос глубоко вдохнул морозный воздух, обжигая легкие. Он искал глазами хоть кого-нибудь послабее, себе по уровню, чтобы… накормить голодного духа. Но вот незадача! Никого не проходило мимо подходящего по габаритам. Увы, все носильщики ютились по палаткам, грелись. А те, что были снаружи, порхали бабочками вокруг напыщенных купеческих индюков, кои что-то громко обсуждали на счет поставок в порты и договоров со знатью столиц. Не найдя подходящей кандидатуры среди слуг, взгляд Мориарти скользнул по лицам отпетых войнов. Когда же он достиг рожи недружелюбного Рэмэ и серьезной Мираэллы, коя с тщательностью натирала свой клинок, внутри все задрожало… Особенно стоило лишь берсерку смерить фигуру Мориарти враждебным взглядом. Руки неосознанно потянулись к носу. Побили его, прикрыв прикушенную губу юноши. Ощутив, как внутри переворачиваются от страха все органы, Мор нервно сглотнул. Перед ним ярко встала картина неудачи: как мощный топор Рэмэ обрушивается ему на голову в отместку за смерть его соратника. “Бр-р-р…”

Молодой господин резко дернул головой, отгоняя плохие мысли. Но стоило ему лишь поднять взор от земли, как неожиданно со стороны расставленных палаток раздались детские крики:

– Не догонишь! Не догонишь! Бе-е-е!!! – мимо взъерошенного Аллароса пробежала парочка детей – кровиночки главы каравана. Они резвились, играя в снежки, и никого не замечали. “Такие милые…” – ласково улыбнулся человек, наблюдая за ними.

– Паночка! Не убегай! Я не буду тебя обижать. – крикнул парнишка по имени Хэзар своей сестре, коя мягко огибала все препятствия на бегу и ловко уворачивалась от пущенных в нее снежков. Мальчик все никак не мог ее достать. Но что больше всего позабавило Мориарти, это то, что он получал паночкиных “приветов” по полной. Постоянно вытирал лицо и дубленку.

– Нашел дуру! Догоняй давай…! – дерзко бросила она в ответ, в который раз запуская в него снежок.

*Хлобысть!*

– Ой! – внезапно остановилась она после попадания в цель. Поднесла руки к лицу и виновато заморгала большими глазищами. Хэзар тоже замер. Перевел взгляд туда, куда смотрела сестрица.

– Ну ты попала…

– Молчи уж! Господин Мориарти, я не хотела вас задеть. Все нечаянно вышло! – коричневые глазки неотрывно следили за фигурой юноши, которая от неприятной боли в щеке опустила голову набок. Его руки аккуратно потирали отмороженное место, пока кинувшиеся к нему дети наперебой указывали друг на друга пальцами и ябедничали:

– Это все Хэзар! Он стоял прямо перед вами!

– Не правда! Это ты промахнулась!

*Вжух.* Вдруг перед их лицами взметнулась рука Мориарти. Сжав в кулак руку, он молча приказал замолчать. Дождавшись, когда мелкие успокоятся, Алларос едва улыбнувшись произнес: – Не помру, цветики. Вы мне вот что ответьте: давно ли играете? Может замерзли?

Они синхронно замотали головами в отрицание. Улыбка господина стала еще шире. Раз и он из кармана достал по паре конфет, что купил для своего напарника в Рейке. Протянул детям, угощая: – Тогда вот вам презент, за меткость! Мне несказанно повезло, что это был только снежок, а не стрела. Мадам, – тут он галантно поцеловал Паночке руку и озорно подмигнул: —…я в восторге от вашего таланта! Уверен, специализация стрелка у вас в кармане.

Девочка, приняв шоколадки, вмиг залилась румянцем, смутилась. Заметив это, Алларос хмыкнул и выпрямился: – Что же, не буду вас задерживать. Если вы не замерзли, то я уже зуб на зуб не попадаю. Пойду отдыхать…

Последние слова он произнес нарочито громко, чтобы услышали другие спутники, а после откланялся в сторону расставленных палаток, попутно кинув невольный взгляд за спину, откуда пришел. Поглядев доброму господину вслед, Паночка и Хэзар весело кинулись наперегонки до костра, где сидел их отец.

Вскоре все затихло. С одной стороны…

“Должно сработать…” – кивнул юноша мыслям, с уверенностью в шаге проходя свою палатку. Ему она была сейчас без надобности.

Негромко ступая по хрустящему снегу, чтобы не разбудить уже спящих наемников, Мориарти скрылся за стволами молодых деревьев. И направился к костру буржуазии.

– Паночка, Хэзар! Перестаньте бегать! Это небезопасно! – раздался за кустами, у которых присел Мор, хрипловатый голос одного из купцов. “Небезопасно голосить на всю округу, а остальное все можно.” – хмыкнул он в шарф, припомнив прогулки по Кордону. Попутно до ушей донеслись голоса запыхавшихся детей, мол, что они недалеко и все такое. Вельможа заворчал, но не приструнил мелких. Отчего ребятня продолжила играть в салочки, весело валяя друг друга в снегу.

Они то стремительно приближались к месту дислокации Мориарти, то вновь удалялись. Последнее сильно напрягало юношу, ибо он колебался…

“Правильно ли я поступаю? Может не стоит?” – терзали его сомнения, не давая сделать первый шаг. Шаг, который для кого-то может стать последним. Но кто этот неудачник, еще нужно было узнать. “Давай! Смотри, они же так близко! Сначала одного, а потом второго. Ну!”

Сердце в темпе застучало в груди. То ли страх его подгонял, то и адреналин. Руки слегка от волнения затряслись. Чтобы унять дрожь Алларос скатал из снега шарик. Утрамбовал его и поднял взгляд на мелькавших за ветками детей. Прищурился, мимоходом сглотнув подступивший к горлу ком. А далее принялся отсчитывать обратный отсчет:

Раз.

– Хэзар, ну ты канцена(что-то по типу белки, древесный грызун, но за место пушистого хвоста имеет чешуйчатую конечность с жалом на кончике.) лысая! Кто же так кидает-то? У меня теперь вся шея мокрая из-за тебя! – возмущенно кричала Паночка, выбежав на середину поляны. Она лихорадочно завозилась, вытаскивая снег из-под одежды, когда как ее брат заливался хохотом чуть поодаль, ближе к сидевшему Мориарти. Тот сразу просек свой шанс… Два. Ладонь, мокрая от снега, тут же взметнулась вверх и запустила через кусты снаряд, метко попав парнишке прямо в затылок!

*Вжух. Хлобысть!* – Ай! Что за…? – испуганно отскочил Хэзар на целый аршин, тут же развернувшись на сто восемьдесят. Его изумленные глаза забегали по округе, высматривая противника, пока одна из рук потирала ушибленное место на голове. Повисла минутная пауза.

На ту же пору, пока мальчик тщательно выискивал что-то в кустах, Паночка, наконец-то достав последнюю вязкую гадость из-под одежды, выпрямилась и недовольно зыркнула в его сторону. Как только она заметила дезориентацию противника, руки сразу же потянулись к сугробу. *Вжух.* Скатав снежок, девочка рванула с места, по дуге огибая брата, чтобы не увидел ее маневра. Поспешила через костры, но все время старалась быть за его спиной. Ладошки были мокрые и холодные. Неприятно. Но надо. Тихо хихикая, она нырнула за небольшой ухаб и там и притаилась, выжидая удобного случая – напасть!

– Паночка? – больше не слыша никаких подозрительных звуков из кустов, Хэзар повернулся обратно недоуменный тем, кто же все-таки кинул в него снежок, если сестра была… Так, а где она? Он изумленно захлопал глазами, выискивая девочку. Но ее и след простыл! – Паночка! – крикнул он вполголоса, чтобы ненароком не испугать родителя. А то поднимут шум, а она может просто спряталась.

– Ты где? Пано… *Хлобысть!* Ой-ёй! – скривившись от толчка на плече, Хэзар гневно топнул ножкой и зло уставился уже на другие кусты. И тут же увидел…

*Вжу-у-ух!* В него летела на всех порах еще парочка “подарочков” от сестры! Неуклюже парень все же увернулся на неудобных сугробах от них. Но решил не спускать девчонке все с рук. Уж слишком много она выигрывала! Пора бы поубавить ей пыл…

С этими мыслями Хэзар уверенно поспешил в сторону зарослей: – Берегись, Пана, ну я тебе щас устрою…

– Три. Что же… рыбка клюнула. – улыбнулся Алларос посиневшими губами, смотря на то, как мальчик спешит прямо в его сети. Уперев ладони в снег, юноша напрягся и медленно, сильно не шумя, поднялся на ноги. Нужно было увести парнишку подальше, чтобы никто не услышал их.

– Паночка! Не убегай далеко!

Мимо скользили темные корявые ветки. Противный ветер неприятно хлестал в лицо ледяные снежинки. В этот момент, шагая по дороге, Мориарти невольно задумался о том, что он делает: “Ох… Разве нет иного пути? О, Фортуна, почему ты мучаешь меня столь тяжелым выбором!? Я же… Я же стану… монстром для самого себя! Дети ничего мне не сделали, они не должны страдать!” – внезапно Мор ощутил сильную дрожь в коленях. Раз. И он лихорадочно приник к сосне. Обхватил ее руками, утомленный тем, что жизнь в мире Фортунати постоянно кидает его с одного берега на другой. И ему приходится переплывать реку, заполненную всяким дерьмом да острыми камнями, из последних сил!

“Да прекрати же ты ныть, сопляк!” – Алларос вдруг забыл как дышать, когда на него яростно рявкнул внутренний голос. Стоял и рыбой открывал, закрывал рот без звука. Но спустя пару секар, проморгался и дернул головой, отгоняя наваждение. Ему не впервой слышать голоса у себя в сознании, а этот незнакомец все-таки по делу говорит.

“Я должен собраться. Цинсо во мне нуждается.” – сглотнув, Мор кинул скорый взгляд себе за спину и, заметив в темноте едва различимую фигуру парнишки бросился вперед, к утесу. Там перепад, звуки тяжелее услышать, особенно зимой. Снег все глушит.

– Паночка! Это уже не смешно. Нужно вернуться, мы далеко ушли! – кричал Хэзар позади, даже не думая останавливаться. Шустро перебирая руками пышную хвою, он несся вслед за “сестрой”, уже бросив от взбудораженности все снежки.

Отведя в сторону очередную ветку, чтобы не хлестнула лицо, Хэзар испуганно остановился. Впереди плавала мгла. Пучина, в которую едва вступишь, больше не сможешь выбраться. Икнув, мальчик попятился. Карие глаза судорожно забегали по краю утеса. – Паночка… – едва прошептал он губами, как только узрел чуть левее от себя след на снегу. Было тяжело понять, чьи вмятины. И как на зло, он не прихватил из своей походной сумки сверкающий кристалл. Сейчас бы тот пригодился как нельзя кстати. “Может это зверь?” – мелькнула у парня догадка. Он переступил с ноги на ногу, съежившись от противного ветра, что вскоре принесет метель.