Текст книги "Драма Мориарти: «Воля кукловода...» (СИ)"

Автор книги: Валери Флос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 59 страниц)

Мальчик тормозил, все не решался спускаться вниз. Но также он не мог бросить Паночку одну в столь неприятном месте.

– Пана! Вернись немедленно, здесь опасно! – воскликнул Хэзар, покраснев лицом от злости и волнения. Ибо его возмущало беззаботное поведение сестры. Отец будет сильно зол, если вовремя их не увидит возле палатки.

– Хэзар, это ты!? – неожиданно раздался звонкий голос среди деревьев под утесом. Сердце парня бешено забилось. “Она здесь! Она не далеко! Ее нужно вернуть, пока не наткнулись на страшных существ…” – истошно пронеслось в голове ребенка, кой уже аккуратно принялся спускаться в пропасть мглы, не смотря на кричавший внутри инстинкт самозащиты и интуиции. – Паночка, держись! Я сейчас!

Немного помедлив, сестра крикнула вновь, уже чуть испуганно: – Братец, помоги мне скорее! У меня нога застряла в трещине. Не выбраться!

Полностью поглощенный ее голосом, Хэзар несся со скоростью медведя минуя заросли, с трудом переваливаясь через высокие коренья и глубокие сугробы. Плотная одежда сильно мешала, он чувствовал себя каменным големом, коих создают стихийники для постройки зданий. Заливаясь потом, парень старался бежать прямо на звуки. И стоило ему лишь вылететь на небольшую полянку, как ровно в середине его взгляд уставился на скомканную одежду. Было трудно понять, что это именно, но Хэзар не сомневался в том, что она принадлежала сестре.

– Пана! Вставай давай! – кинулся мальчик к вещам. Упал на колени рядом, сильно утонув в снегу. Руки потянулись вперед. Схватили мех…

И тут ледяные мурашки пробежали по спине ребенка. На лбу выступил холодный пот…

Под плащом никого не было!

– Пана? – недоуменно прошептал Хэзар, хлопая глазами. Встал на ноги и тяжело вздохнул, силясь не позволить истерике взять над собой верх. Но тут:

В ноздри ударил трупный запах! В то же мгновение из глубины леса кто-то протяжно и ужасающе завыл: *У-у-у-у-у-у-у!*

Хэзар побледнел лицом от страха и закашлялся. Подступил рвотный позыв, но он сдержался. Автоматически закрыл нос рукавом и принялся искать взглядом причину тошнотворного смрада.

– Ох! Создатель… – едва слышно проблеял он, когда заметил черные остатки погрызанной туши под одним из стволов. Тело его резко стало ватным, ноги подкосились, вынуждая осесть наземь. Слезы брызнули из глаз. Хэзару стало невыносимо жутко: – П-пан-на… П-паночка…

Мальчик не мог поверить, что там лежало растерзанное тело его дорогой сестры. Как же так!? Он же только что ее слышал! Неужели, не успел? Мысли роем заполонили его ум, в тоже время слезы ослепили! – Сестри-и-и-ица!!!

Его крик был звонким, но очень горестным. Окутывал округу подобно плотному туману и… взывал к совести, к сожалению и к плачу.

– Пана, прости, прости меня-я! Я не подумал, что ты убежишь так далеко. Я…

*Хлоп. Хлоп. Хлоп.*

В миг и он от бессилия, что-либо изменить заколотил кулаками землю! Но внезапно, пока мальчик выплескивал свои эмоции, за его спиной раздался знакомый голос, заставивший того остановиться и недоуменно поднять голову:

– Мда-а. Тяжело будет вашему отцу пережить столь ужасное происшествие. Бедная Паночка… и как ее угораздило-то? – человек, что говорил позади мальчика, с трудом подбирал слова. Возможно это из-за холода или от чего-то другого. Но испуганный до чертиков Хэзар совсем не предал значения реплике говорившего. Взбудораженный он поспешно вскочил на ноги и только начал поворачиваться к знакомому корпусом, как *Хлобысть!* в мгновенье ока затылок загорелся, словно раскаленная печь! Из глаз брызнули искры! Последнее, что увидел ребенок, были слегка различимые разноцветные сапоги, стоявшие возле его головы по щиколотку в снегу. Затем сознание померкло…

***

*Вжух.* В снег упало тело. Следом за ним массивная коряга, кою выронил из замерзшей руки человек. Ветер протяжно взвыл, будто пел панихиду! Взъерошил волосы на хвосте господина. Осыпал ордой снежинок, десяток которых осел на часто моргающие ресницы. Он стоял статуей, не в силах дернуться хоть на миг…

*Кхр-р* – М-мама… – как гром посреди ясного неба раздался детский голосок со стороны утеса!

Застигнутый врасплох, Алларос моментально обернулся и увидел пятящуюся от него Паночку. Девочка следовала за Хэзаром прямо от лагеря, как и предполагал Мориарти. Она недоумевала, почему брат идет прочь от каравана. Хотела проследить и как следует напугать, чтобы неповадно было. Ибо нечего пренебрегать правилами в путешествиях, которые строго настрого вбил в их головы отец. Но Хэзар ослушался. Паночка осторожно кралась за ним и ждала, когда он остановится. А еще не понимала, почему он постоянно кричал ее имя. Она же прямо за ним была. Вот еще фантазер!

Каково же было ее удивление, когда мальчик выбежал на полянку с каким-то пнем посередине и начал рыдать! Ей за десяток аршин было почти не видать происходящее. Поэтому Пана решила чуть подойти. Но тут же юркнула в ухаб, заметив сбоку вышедшую на поляну темную фигуру. Притаилась, боясь выдать себя. “Кто это?” – билась у нее в голове мысль, не давая покоя. Она вновь подняла голову из сугроба и ужаснулась!

Ведь именно в этот момент, незнакомец занес над головой Хэзара какую-то дубину и яро огрел тому затылок! Паночка не смогла сдержать испуганного вскрика, когда на ее глазах брат камнем упал в снег и перестал подавать признаки жизни. Одновременно с этим на небе из-под туч проступили три луны и ярко осветили силуэт человека, кой сразу же при вскрике обернулся прямо в ее сторону:

– Вы-ы!? – ошарашенно произнесла она, начав пятиться на четвереньках. Встать на ноги не позволял страх, что сковал путами конечности.

Господин Мориарти поспешно развел руки в стороны, мол я тут не причем, и лихорадочно бросил, стараясь ее успокоить: – Пана, это не то, что ты подумала, детка! Я просто оглушил его, чтобы испугавшуюся беднягу не ловить по всему лесу, а мирно доставить до лагеря. Как же вы так неаккуратно забрели в глушь такую, а? Тут и погибнуть можно. Хорошо, что я гулял недалече. Солнце, ну что ты отходишь от меня? Лучше подойди, помоги брату!

Девочка будто не услышала его. Продолжала пятиться, дрожа как осиновый лист. То, что она видела, расценивалось не как помощь со стороны господина, а как убийство! – Он мертв… Мой брат мертв! Ты убил его! – заверещала она со всей силы.

– Он дышит, честно! Я сейчас его отнесу в лагерь. Ты только не убегай. Мне неохота ловить еще и тебя. Твой папаша поседеет от ожидания своих…! – попытался оправдаться юноша, но его грубо перебил истеричный крик Паны:

– Мориарти, ты злодей! Папа тебя накажет за Хэзара! На кол посадит…

С этими словами, девочка бросилась наутек. Прямо в лагерь. За спиной тут же раздался грозный рык, не предвещающий ничего хорошего: – Мелкая сука, ты не собьешь мне карты!

Кровь в висках тарабанила в безумному темпе. Сердце сжалось в пятки и боялось оттуда выглянуть. Ноги постоянно цеплялись, как и одежда, за что не попадя. Колючие ветки хлестко били, царапали лицо. Но Паночка не останавливалась. Бежала, что есть силы прочь от самого настоящего МОНСТРА позади! Последний не издавал больше не звука, только снег хрустел под его разноцветными башмаками, кои некогда забавляли Пану еще при отъезде из столицы.

До каравана оставалось всего ничего. Но тут перед глазами возник крутой утес, выбраться из которого было возможно только с помощью гибких веток. Девочка рванула к тем, по которым некогда спустилась. Уцепилась за них непослушными от холода пальцами, но только хотела подтянуться, как подошвы сапог неожиданно заскользили по мокрому снегу и просто не давали ей и возможности подняться хотя бы на десяток локтей!

Она истошно заскулила от безысходности! Попыталась еще раз вскарабкаться, но вновь проехалась животом по грязи. Бросив бестолковые ветки, Паночка лихорадочно закрутила головой в поисках подходящего уступа. Но ничего толкового не находилось или возможно она просто не видела ничего из-за притупленного ужасом и паникой разума. Не найдя подходящего места, ребенок не долго думая рванул влево, куда глаза глядят, лишь бы волк в шкуре овцы не смог ее поймать!

Ее фигурка петляла из стороны в сторону, ловко огибая деревья и перепрыгивая кусты. Но вдруг на одном из прыжков она нечаянно оступилась, подвернула лодыжку и кубарем покатилась вперед!

– А-а-а-а!!! – все замелькало! Резко части тела отозвались болью. Поднялись в воздух хлопья снега, что легко оседали на землю, поверхность которой шла немного под углом.

*Вжу-ух. Херак!* Мгновенье! И Паночка, катящаяся к ленте появившейся реки, вдруг страшно стукнулась лбом об неожиданно выглядывающий из-под сугроба камень! В глазах все в миг побелело, а после померкло.

Дальше уже катилось мертвое тело ребенка, так неудачно разбившего голову об камень, грани которого были теперь не только усеяны острыми местами, но и забрызганы кровью невинного…

***

– Я же просил… не убегать. – пораженно прохрипел Мориарти, едва переведя дух после не очень легкого забега по морозу. Его взгляд был прикован к Паночке, тело которой уже лежало на берегу замерзшей реки. Холодный пот проступил на светлом лбу юноши. Он нервно сглотнул. То, что сейчас вообще произошло, было невероятным! Казалось, что это сон, кошмар, где он главный злодей. Мор хотел проснуться. Открыть глаза и увидеть пушистые уши здорового Цинсо возле себя в палатке.

Но сколько бы молодой господин себя не щипал, мертвая девочка так и не пропала из его поля зрения. Ужас сковал тело с ног до головы, словно снежная королева дыхнула на него пургой. Неосознанно ладонь потянулась ко лбу и смахнула пару капель. Его голос, вернувшись до женского оригинала, коим он ловко сбил с толку паренька, сухо прошептал: – Соберись! Теперь все зависит от тебя, Мориарти: присоединишься ли ты с рыжим к этим бедолагам, если правда раскроется, или же продолжишь мирно идти к Суховетрию. Решать тебе…

Эти слова едва ли смогли привести Мор в чувства. Но все-таки сумели тронуть ноги с места и повести к реке. Нужно было отнести Пану к ее брату и в скором темпе найти лисьего духа, пока все не оказалось безнадежным.

Аккуратно подхватив тело на руки, не без оханья, Алларос, роняя слезы сожаления, поспешил на ту роковую поляну. Время полетело в удвоенном темпе. Нужно было вернуться в лагерь до боевой тревоги и общего сбора.

***

Алларос Мориарти

– Цинсо… живой? – духа застал под тем же деревом, где его и оставил. Однако мое беспокойство при виде синюшного Цинсо, почти полностью занесенного снегом и не подающего признаков жизни, требовательно заколотило грудь, просясь на выход. Дрожащей рукой откопал пацана и лихорадочно огляделся, проверяя отсутствие свидетелей.

– Цинсо, проснись… – лис был, видимо, без сознания. Что же, пускай отдыхает. Меньше мучается. Немного помедлив, я нагнулся к нему. Схватил за талию и перекинул к себе на плечо. – Ох, вроде худой и мелкий, а все равно тяжелый… – удрученно прошипел я в пустоту, с трудом двигаясь по заснеженным ухабам. На мою беду сапоги с этими походами промокли до колен, про пальцы на ногах вообще молчу. Половину стоп уже точно не чувствовал. Даже в носу и то все замерзло…

Вернувшись на заветную поляну, я перво наперво устроил Цинсо рядом с двумя телами детей. Присел на корточки и окинул взглядом всю тройку. Горестно вздохнул. Горестная картина… Да и вляпался я по самое нехочу. Так, ладно. Нет времени на жалость к себе, пора бы:

– Эй, рыжий… – я настойчиво потрусил плечо духа. По началу Цинсо молчал, но мое упорство рано или поздно взяло верх. Через пару долгих минут парень пришел в себя и протяжно застонал:

– Ах-х… м-м-м… Аллар… – взгляд устало поднялся к моему лицу. Я неосознанно закусил губу, когда пересекся с ним. С трудом гася в себе слезы жалости, я пересадил Цинсо к себе на колени и ткнул пальцем в направлении маленьких тел. Тихо синими губами вопросил:

– Этого хватит? – парень не сразу разглядел детей. Проморгался. Похоже у него резко просело зрение. Отчего дух порядком поводил головой и руками из стороны в сторону, выискивая цель. Однако после неожиданно принюхался и через пару мгновений пополз на слабых руках прямо к телам. Мне пришлось аккуратно его придержать.

– Молоком пахнут… – невидяще прошептал он, обнюхивая Паночку. – Это дети?

Я согласно буркнул в ответ и поспешил отвести взгляд от всего этого. Хотел отсечь ужасный эпизод из своей жизни. Но… едва ли смог. За плечом жадно зачавкали. Мое лицо в миг побелело, только представив, как в раздетых детишек, что буквально двадцать минут назад играли и бегали по всему лагерю, яро впиваются острые когти лисьего духа и начинают разрывать мягкую, сочную кожу, вынимая кровавые мышцы. В нос мигом ударил запах свежего мяса, как на базаре, ей Богу! Не в силах подняться от пережитого шока, я поспешно отполз от Цинсо чуть в сторону. В отличие от меня, дух не ломался какими-то там эмоциями. Единственное, что сейчас владело им – это животный инстинкт. Понимаю. Или ты или они. Я был лишь посредником. Но мля… Как же мне тошно!

Сев на икры, по колено утонув в снегу, я истошно задрал голову к небу и часто задышал морозным воздухом… Легкие жгло, ветер, словно кошачьими когтями рвал мое накрашенное лицо своими порывами, но я все никак не мог надышаться. Наверное, это истерика.

Сердце болело. Крохи совести нещадно его разрывали на клочки. То, что я хотел спасти своего близкого друга, не может оправдать зверского поступка. Черт! Этому дерьму вообще по боку, своими ли я руками убил Паночку и Хэзара! Пацана лишь оглушил. Отдал право решать его жизнь, так сказать, рыжему. А девка… не повезло. Сама виновата!

*Скрежет зубов* Хрюкнул красным носом и слегка покосился на Цинсо…

Дух уже обгладывал кости. От Паны остались лишь остатки, кои никто не сможет точно разглядеть в ночи. Если начнут искать, то сразу на меня пальцем не покажут. “Бестолковые дети убежали в лес. А там их сожрали звери. На удивление банально, но актуально. Главное, чтобы нас не заметили.” – лихорадочно огляделся, закрывая ладошкой рот. Поднял взгляд на небо и прищурился от летящего снега: “Метель вот вот начнется. Интересно, купец отправит наемников на поиски детей в столь скверную погоду или переждет?” – словно в ответ на свои мысли, горько улыбнулся и покачал головой: “Отправит… На кой черт он им тогда платит.”

Прошло от силы минут пять. Чавканье постепенно затихло, но я все не решался повернуться к лису и спросить о здоровье. Видимо, я был сильно напуган. Еще бы! Когда парень закончил с девочкой, то принялся за Хэзара. Стоило духу укусить его за руку, как от болевого шока тот резко вышел из беспамятства и громко завопил! У меня до сих пор в ушах стоит звонкое истошное визжание ребенка… Мальчику не долго позволили это делать. Умелый Цинсо в одно движение ловко свернул ему шею. Одновременно с этим ко мне в голову закралась знакомая песенка Зеврана: “Динь, динь, дон. Хищник идет. Его жертва ждет…” Однако тут же перекрыл протяжный визг. Ужасно…

Возможно, я бы так и сидел в беспамятстве, думая, что все это происходит не со мной. Кошмар, который вижу лежа в койке больницы. В этот момент мне до тошноты захотелось оказаться именно в психушке. Проснуться, вернуть мирное существование. Театр, да учебу. “Ох, Валери… Скажи, наигралась ли ты драмой? Хотела быть на сцене Катериной, почувствовать ее трудную жизнь. Что же, твое желание исполнено да приукрашено. Развлекайся…”

Додумать мне не дали.

Внезапно спину, прикрытую меховым плащом, обвили дрожащие руки, а к плечам прижались щекой. Я невольно встрепенулся, следом опустил взгляд на чужие ладошки, что были мокрыми от снега с едва различимыми кляксами крови. Цинсо ласково потерся об меня. Молчал. Действительно, слова тут были лишними. Он едва дышал, а я ели шевелился. Не дай Бог, кому-нибудь пережить такой кошмар наяву. Вдруг сознание кольнула неприятная мысль: “Что же я… можно ли вообще после всего, что совершил, хоть как-то думать или обращаться к Богу?” – взгляд устало обвел контур деревьев. “Грешно…”

Словно почувствовав мое состояние, Цинсо прижался сильнее. Хвост обвил талию, начав согревать. Именно в это мгновение, я неожиданно пришел в себя. Резко вспомнил, где я и в каком шатком состоянии нахожусь: “Я должен собраться. Еще не все кончено.” Завел руки назад и схватил бедра парнишки, поудобней устроив его у себя на спине. Затем постарался подняться. Увы, ватные ноги те еще союзники, но я, сцепив зубы, все же смог выровняться. Едва глянув через плечо на бледного Цинсо, тихо прохрипел:

– Пора возвращаться. Здесь не безопасно. В палатке переоденемся и сделаем вид, что спим… – у уха что-то невнятно прохрипели в ответ. Не разобрав ни слова, я поспешил к каравану. Ведь я не зря затронул тему безопасности. Помимо наших проблем, была серьезная опасность наткнуться в диких местах на стеклянных гвардейцев, коим ни пурга ни ночь были нипочем. Свезло, что до этого момента все мирно еще шло…

***

– В последний раз спрашиваю, гнида ты проклятущая, где дети!!!??? Куда вы их дели!?

Берсерк нависал над Алларосом, словно скала. Уничтожающий взгляд и брызжущая слюна заставили молодого господина слегка наклониться назад и прищуриться, но не отступить. Позади дрожал Цинсо. Прикрыв его собой, Мориарти едко выплюнул в ответ: – В последний раз отвечаю, Рэмэ. НЕ ЗНАЮ!!! Мне нет дела до ваших бестолковых сопляков!

– Чушь! *Вжух!* – в порыве гнева воин неожиданно бросился вперед и в одно движение схватил одежды на груди Мориарти и как собачонку поднял вверх, не забыв хорошенько встряхнуть! Тот от неожиданности охнул и скривился от боли в языке, который нечаянно успел прикусить. Зашипел… Но Рэмэ будто не замечал его неудобств. Он даже с силой отбросил от них хвостатого Цинсо, кой попытался помочь своему господину. Пискнув, дух отлетел в один из сугробов да там и остался лежать, не в силах подняться.

– Цинсо! – остервенело воскликнул юноша, с трудом повернув голову к рыжему. Затем истошно попытался расцепить чужие пальцы от себя. Задергал ногами, силясь пнуть урода: – Ты подписываешь себе смертный приговор, Рэмэ! – ядовито прорычал человек в лицо воину, когда все усилия прошли в пустую. – Я не прощаю тех, кто мне перешел дорогу…

– Да неужели? – иронично протянули над ним. – Вот ты и показал свои зубы, брехло. Притворился добряком, а на деле вышел насильником и убийцей. Падла…

– Да какой же ты идиот… Лучше закройся и помалкивай, чтобы не выставлять себя на посмешище! – усмехнулся Алларос, грубо перебив тираду наемника, хотя его сильно задели столь резкие слова, однако, он этого не показал лицом. – Тупой громила. Будь я насильником, как ты говоришь, стал бы тогда в глухом лесу посреди пути нападать на детей вельможи!? Смертника из меня делаешь? Ха-ха… Даже смешно! Ты из-за своей ненависти ко мне не видишь очевидного! Все видели, что я уже как с часон отдыхаю у себя, а с детьми пересекался лишь перед уходом. У меня алиби, болван, как и у Цинсо! Бедняги нездоровится, а ты его еще и по голове огрел. – ярость плескалась в глазах молодого господина. Он истошно пытался выбраться из захвата, не переставая материться и говорить, говорить…

Они гавкались покуда их не перебил сухой голос подошедшего пироманта, кой был очень недоволен поведением соратников. Разумеется, они лишь на миг прервались, а после продолжили с новой силой. Все, что удалось магу, так это потребовать, чтобы Рэмэ поставил на ноги брата Мориарти.

– Пирон, ты себе мозги случайно прожег своими заклинаниями!? Какой он нам брат!? – обвинительно бросил воин, не сбавляя накала страстей. – Эта лживая дрянь знает, где Пана и Хэзар, но ни в какую не говорит!

– Еще хоть слово, и ты на век заткнешься! – рявкнул на него Мор, больше не желавший слушать, как его какой-то недоносок оскорбляет. Чародей что-то миротворчески говорил, но его мало кто слушал… Все внимание двух людей было приковано только друг другу. Во взгляде Рэмэ разгорелся ужасающий пожар, усилившийся врожденной способностью. Он постарался своим страшным видом подавить волю мелкого чертяки, но на его удивление, тот даже не на секару не подумал отвести глаз. Стойко выдержал прессование, тем самым слегка обескуражив берсерка, ведь обычно, все прогибались от страха.

– Мориарти! – внезапно со стороны карет раздался жесткий голос, заставивший всех мигом обернуться. Оттуда на них надвигалась взъерошенная Мираэлла и еще парочка авантюристов. Ребята были во всеоружии. Смотря за их уверенными шагами, Алларос затаил дыхание. Ему в тот же мгновение резко поплохело…

– Интересно, что же она скажет тебе, бра-а-ат? – язвительно протянул Рэмэ, косясь на побелевшего юношу. Тот только силой воли заставил себя остаться на месте и не дать деру.

– Надеюсь, сестрица угомонит тебя, бешеный… – едва слышно отозвался Мориарти, не позволив воину оставить за собой последнее слово. Тот что-то не членораздельно прорычал, но юноша его уже не слушал. Поспешил на встречу разгневанной паладинши: – Мираэлла! Что случи… *Хлобысть!*

– Ох, мля… – идя прямо к группе с невинным видом, Алларос даже и не думал, что вдруг со всего маху напорется на платиновый кулак богатырши, коя так неожиданно его занесла, чтобы лихо врезать!

Не устояв на ногах, Мор осел на колени и громко заскулил от боли, истошно потирая ушибленную щеку: – ЗА ЧТО-О!?

Его глаза недоуменно посмотрели на лицо взбешенной Мираэллы и укоризненные лица остальных. Как только он прочитал их взгляды, сердце испуганно сжалось в тугой комок. “Я пропал…”

– За что? Давай вставай, мразь! – богатырша его легко вскинула вверх и лихо поставила на ноги. Через мгновение запястья цепко сжали чужие руки, не давая вырваться. Над ухом обвинительно выплюнули:

– Не думал, что ты на такое способен, Мориарти! – это был голос стрелка, кой какой-то часон назад называл его братом и сидел рядом припевающе. Сейчас, его рык был подобен льду и обещал мало хорошего для юноши.

Мор заметался, пытаясь вырваться. Но его тут же приструнили кулаком в живот. Охнув, молодой господин согнулся в три погибели и захрипел.

Пока же он приходил в себя и старался проморгаться от набежавших слез, в руки Мираэллы передали странного вида лохмотья, которые она тут же сунула ему под нос и остервенело вопросила: – Твое?

– Не понимаю, о чем ты… – прохрипели ей в ответ. Тогда она резко впилась пальцами ему в подбородок и не церемонясь задрала голову, заставляя посмотреть на тряпки.

– Они твои. – утвердительно прошептала она и поспешно стянула с Мориарти меховой плащ, оголяя камзол из запасного комплекта. – Помнится мне, ты был днем в других одеждах…

Алларос в ответ лишь весело фыркнул: – Золотце, я постоянно в плаще хожу. Как же ты разглядела, что на мне надето? Неужто подглядывала во время остановок? Может еще расскажешь какое на мне сейчас белье, а какое было вчера, а?

Столь каверзные вопросы возможно загнали б в краску любую девицу, но не эту воительницу, рыжие волосы которой метались как у героини в сторону от сильного ветра. Ее лицо было подобно каменному изваянию, могущественное и решительное. И этим вызывало трепетание, но от страха ли?

– Перестань ерничать, Алларос! Нам прекрасно известно, что пропажа детей – твоих рук дело! Живо выкладывай, где они!?

– Что? – по началу не понял Пирон, лихорадочно переводя с одной фигуры на другую. – О чем вы? Паночка и Хэзар пропали?

– О-о. Старик, да ты видно не в курсе! – внезапно пробасил довольный Рэмэ, встав буквально перед лицом Мориарти, отодвигая Мираэллу. Пояснил: – Дети бегали, резвились, по куда не причинили молодому господину неудобств, не так ли? – глаза воина хитро подмигнули юноше, как бы говоря, да я знаю о том мимолетном инциденте. – Все разошлись мирно. И все было хорошо, если б Алларос не надумал погулять на ночень глядя…

– Не понимаю, даже если б я пошел погулять, что тут такого противозаконного, Рэмэ? – прохрипел Мор, с вызовом наблюдая за мимикой на лице наемника. Он ведь пронюхал провокацию в словах, но отрезвленный сочными ударами богатырши не спешил так легко поддаваться и все на блюдечке рассказывать. Хоть в голове и билось одно единственное: “Боги, как же эти вещи оказались в их руках? Я же все надежно закопал! Разве где-то был прокол? Может ко мне в палатку во время отлучки кто-то забрел? Раньше же никто не смел…”

– Да ничего, – безэмоционально пожал плечами Рэмэ. – Вот только в тот же момент из лагеря пропали дети…

Он давил. Давил силой, волей. Пытался заставить признать ЕГО истину. Истощенный Мориарти устало прыснул: – И что? Из-за этого ты выдернул меня из постели? Я же сказал, что Цинсо не здоровится. Мне пришлось отлучиться за водой для него!

– ХВАТИТ!!! – рявкнула Мираэлла, заставив юношу прерваться. – Языкастый черт, тебе стоит лишь рот открыть, как начнешь всех путать. Думаешь твоя история тебя спасет? Ошибаешься. И чтобы не тянуть время впустую, а продолжить искать детей, вот что я тебе скажу, Мори-иарти… – девушка грозно наклонилась прямо к лицу Аллароса и, обжигая дыханием скулы, уверенно заявила: – Ты не состоишь в Инквизиции, иначе бы сразу понял, кто перед тобой.

В зрачках господина блеснул страх, он чаще задышал, не в силах успокоиться. И она это заметила, продолжила: – Мой отряд принадлежит Пантократору из светлого пантеона и специализируется на ловле одержимых существ. Мы преследователи и ловцы. А чтобы лучше было ловить добычу, мы ее незримо помечаем…

Дальше можно было и не слушать.

Осознание истины пришло в голову Мориарти незамедлительно, он с силой дернулся: “Млять, гребаный лазаретник! Дерьмо, эта гнида следила за мной с самого начала!” Будто в подтверждение его мыслей Мираэлла указала на Дэжеана, тот сразу же зажег в руке фиолетовую метку и показательно, будто насмехаясь над юношей, повертел в воздухе. – Симпатичная, не так ли? У тебя на шее такая же.

Его голос источал токсины, как и у остальных, будто они уже все были в курсе того, что Алларос совершил. Однако, несмотря на столь серьезную ошибку, молодой господин настырно продолжал гнуть про свою невиновность: – И что с того, что я меченый, а? Подумаешь, ушел прямо во время их исчезновения! Делать мне нечего, как детей убивать ради удовольствия! – человек зыркнул испепеляющим взглядом на окруживших его наемников и сухо добавил: – Пока вы тут со мной сопли размазываете, эти сосунки шатаются в метель по глуши и дожидаются своей кончины в когтях чудовищ. Отвалите от меня немедленно!

*Хлобысть!* Ему снова зарядили пощечину. Затем богатырша что-то крикнула Рэмэ. Воин со злой улыбкой отошел и, спустя полминуты, притащил из сугроба исхудавшего Цинсо. Не церемонясь швырнул лисенка прямо перед коленями Мориарти. Тут же паладинша встряхнула окровавленные одежды и накинула пацаненку на спину, будто примеряя. Аллароса от такой вседозволенности аж перекосило: – Чего вы пытаетесь добиться!?

Закованная в броню девушка тут же ему ответила: – Хочу добиться твоих признаний, урод! *Хлобысть!* А после уничтожить… Мир должен быть очищен от грязи, в частности от таких подонков, как…!

Она не договорила. Буквально за нашими спинами закричала пара носильщиков, что притащили легко сконструированные носилки с чем-то странно выглядящим. К ним тут же, несмотря на крупные габариты, бросилось несколько купцов. Через шум и беготню наемников, что метались как посыльные туда сюда, неожиданно уши Мориарти различили ужасающий вопль одного из купцов: “МОИ ДЕТИ!!! О, СОЗДАТЕЛЬ…!”

– Да-а, мои люди нашли место твоих преступлений, Мориарти. – обжигая морозом произнесла Мираэлла, когда заметила как лицо юноши вытянулось при встрече со взглядом лорана, коему уже указали на предателя в их рядах. “Неужели, это конец?” – удрученно подумал господин, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от столь мерзкой неудачи. На его слепых от слез глазах купец уже спешил тяжелой поступью к ним, чтобы вершить месть. “Как же я так просчитался с меткой? Цинсо ведь заметил подозрительные волнения в рунах лазаретника… Но он ведь не в силах был что-либо изменить. Почему все пошло наперекосяк!? Хотел спасти друга. А на деле погубил обоих. Идиот!”

– Каннибал… Аж противно смотреть! *Тфу!* – брезгливо бросил Рэмэ, смачно плюнув прямо на одежды Мориарти. Тот вовремя успел отвернуться, иначе б плевок угодил бы ему прямо в лицо. Рядом укоризненно заохал пиромант:

– Кошмар. Убить детей таким способом… Грешно, ой грешно. Пантократор не прощает подобных гнид.

Постоянное обращение авантюристов к своему мерзкому божку карателю, вызывало в груди Мориарти необычную ярость, словно все его естество при одном лишь упоминании этого существа начинало плавиться в вязкой кислоте, дабы очиститься и позабыть столь противное слово “Пантократор”. Молодой господин невольно заскрежетал зубами, а дальше с силой дернулся, намереваясь освободиться, выхватить кинжал из рук охотника и всадить лезвие прямо в черепушку охающего Пирона! Раскроить череп, достав до самых мозгов. Превратить их в кашу. Затем вонзить нож в грудь и вырезать сердце, чтобы отдать его в пасть радостного… *Херак!* Внезапно все тело Мориарти вдруг всколыхнулось, будто его оглушили ужасно сильным гудком!

*Хлоп.* Перед глазами все замелькало. Через пару секар, он почувствовал, что лежит на жестком хрустящем снегу. Пол лица обжигал лед, когда как вторая часть горела от сильного удара. Неприятно хрустнула челюсть, когда Мор попытался закрыть рот. Едва силясь, поднял глаза на наемников…

И каково же было его удивление, узреть потирающего ушибленный кулак вельможу, толстое лицо которого от ярости дребезжало пудингом при бросании уничтожающего взгляда на Аллароса.

– Это только начало, кусок дерьма. У-убью! *Херак!*

– Хах! – истошно, чуть ли не выплюнув легкие, вскрикнул молодой господин словив животом пинок крупной ноги.

– Лоран, может мы сами с ним закончим? Вам не стоит марать руки об его поганую кровь. – попытался встрять стрелок, едва перегородив вельможе путь. Он не пылал дружелюбностью к Мориарти, просто законы у отряда ловцов были несколько иными. В большинстве случаев, они пытали своих жертв, чтобы узнать в какой степени они одержимы и есть ли у них сообщники, а после, как не банально это не звучало, тела грешников сжигали на кольях. Ибо огонь, да еще и праведный, это искупление и очищение от всех бед. Им также не брезгует и великая Инквизиция, сжигая ренегатов крови или хвори. Почему две организации еще не объединились при таких сходствах? Все просто, одна стоит выше религий и защищает мировой баланс света и тьмы, а другая защищает интересы светлого пантеона. Одно другому не мешает.

– Прочь с дороги, наемник! – сквозь злые слезы и ярость приказал купец охотнику и уже попытался вновь замахнуться ногой на юношу, как вслед за стрелком выступила Мираэлла: