Текст книги "Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г (СИ)"

Автор книги: Валера Корносенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Он тебе как-то угрожает? Заставляет? – спросила я насторожившись.

Арина рассмеялась, а напряжение рассеялось.

– Да что ты, наоборот! Он оберегает меня всячески. Вот и получается, что я уехала на остров, естественно, не поставив его в известность… Да мы до этого так плотно и не общались. А тут выходит, что теперь мы каждый день созваниваемся.

– Созваниваетесь? – переспросила я, округлив глаза. – В смысле, каким это образом?

– Да блин, я даже не знаю, можно ли вообще тебе это рассказывать, и не знаю, чем это вообще мне аукнется… – Арина нервно кусала губы.

Я посмотрела серьезно на подругу.

– Арина, ты всегда можешь на меня рассчитывать, я никому не собираюсь ничего рассказывать и афишировать, я же не дурочка какая-нибудь. Если хочешь, я не пойду с тобой никуда, ты можешь не рассказывать мне ничего, – сказала я, и про себя подумала что может, реально, безопаснее мне ничего и не рассказывать. Я прекрасно понимала, что это за человек, с кем она общается, и у кого есть такие возможности, чтобы на необитаемом острове, где-то на экваторе, в середине двухтысячных, поддерживать мобильную связь и устраивать ежедневные созвоны.

– Понимаешь, дело в том, что он старше меня… намного… – продолжила Арина, словно не слыша меня. – Конечно, он такой… он при власти… Блин, даже не знаю, честно, как тебе вот это всё рассказать. Я сама в таком шоке. Даже мама моя не знает, хотя от мамы у меня никогда не было секретов. И он, знаешь… он такой тактичный… он ни на чём не настаивает. Он просто обо мне заботится. А мне это так странно, мне это так непривычно.

– Здорово же. Наслаждайся. В чем тогда твои сомнения?

– Не то что сомнения. Просто это непривычно. Всю жизнь я в спорте… он не подразумевает слабости, не подразумевает жалости. Нас всю жизнь только долбали, что мы должны, мы обязаны за страну, чтобы не опозорить родителей. Какие-то, знаешь, такие слоганы были тупые. Пока мы были детьми, конечно, нас это мотивировало и двигало вперёд. Сейчас, когда я оставила свою карьеру, я понимаю, что это просто была такая жёсткая манипуляция. И было очень тяжело, было очень много слёз. Тренеры, родители, может, втайне нас и жалели, но понимали, что если они дадут слабину, если они пожалеют, то это… ну вот, допустим, даже для меня, для ребенка-спортсмена, это не пойдет на пользу. Потому что слабость… она рушит настрой, она расслабляет. А здесь такая забота, такая искренняя поддержка, что я просто, знаешь… я просто растерялась.

Я подошла и обняла подругу.

– Арина, ну это же здорово! Если ты сама говоришь, что это общение ни к чему не обязывает, что он тебя ни к чему не принуждает… Ну, общайся на здоровье, что в этом плохого? А возраст? Возраст – дело относительное. Ему же не семьдесят лет?

Арина рассмеялась.

– Ну нет, поменьше. Но он в два раза старше меня. И даже, мне кажется, старше моих родителей.

Я ей улыбнулась.

– Ты знаешь, взрослый, умный, начитанный мужчина для молодой девушки – он всегда интересен. Да, может быть, молодые берут телом, какой-то активностью, молодостью, красотой. Но когда за красивой оберткой пустота, то очень быстро приходит разочарование. Ты не думай, я тебя не сватаю и не уговариваю, что ты должна что-то этому взрослому мужчине. Просто хочу тебе сказать, что не торопись. Даже если он «при власти», у него много денег – это не значит, что ты чем-то ему обязана, что ты должна под него прогибаться. Просто будь собой, просто живи, радуйся жизни, наслаждайся, общайся. Тем более, если ты сама говоришь, что он очень вежливо с тобой обходится и ничего от тебя не требует. Это же здорово! Если даже ваше общение ни к чему не приведет, или, наоборот, приведет к чему-то большему… ну, как бы… я думаю, что ты за время своей карьеры уже поняла, что общественное мнение – это всегда помойка, и зависеть от него – самое последнее дело. Живи свою жизнь и поступай так, как тебе классно, как кайфово. Я думаю, что вот так надо жить. И жить правильно, жить по принципам, по человеческим нормам морали. А всё остальное… всё остальное – такие мелочи, что не стоит из-за этого переживать и расстраиваться.

Арина улыбнулась.

– Спасибо тебе большое, Ань! Ты так меня поддержала, я так переживала по этому поводу, не знала, что и думать. Ты абсолютно права, а кто там что подумает – пошли они в жопу! Это моя жизнь, и я ее буду строить так, как хочу.

– Слушай, а ты куда ходишь звонить-то? – спросила я.

– Да вот, там, за тем пригорком, там типа как штаб, несколько человек, и я, в итоге, хожу туда, у них телефон спутниковой связи, и по нему мы каждый день связываемся и болтаем. Ну, если он может, конечно. Он очень занятой человек, и не всегда получается у нас созвониться. Но когда получается, мы, бывает, с ним и по часу болтаем. С ним так интересно!

– Слушай, а как ты думаешь, а мне дадут позвонить? – спросила я с надеждой. – Это, получается, организаторы проекта вас поддерживают?

– Нет, ты что! Там вообще какие-то военные! Я так думаю, что он отправил своих каких-то личных сотрудников, отдельных людей, потому что они за мной присматривают здесь, дополнительную охрану предоставляют. Уверена, к организаторам проекта они не имеют никакого отношения.

– Ничего себе! – удивилась я. – Он, похоже, человек действительно влиятельный.

– Ну да, ты даже не представляешь насколько! – Арина понизила голос. – Ты извини, я не буду тебе говорить, кто он, потому что даже не знаю, можно ли мне вообще об этом распространяться. Как-то так получилось… познакомились мы случайно, буквально пара фраз и пара взглядов, а потом он сам меня набрал, я так растерялась… пригласил в ресторан, мы пообщались, и так нам было легко и интересно общаться! Я даже не ожидала, я так переживала, так нервничала, что такой человек со мной вообще… опустился до моего уровня… со мной общается… что-то во мне нашел… – Арина мечтательно закатила глаза. – На самом деле, мне с ним очень интересно, – улыбнулась она, глядя на меня.

– Слушай, ну давай попробуем, дойдем до этого штаба. Если мне дадут сделать один звоночек на родину, я буду, конечно, очень счастлива, потому что я уехала, оставила своих девчонок в таком раздрае и даже не представляю, что у них там творится.

– Ну, хорошо, пойдем, – согласилась Арина. – Если это запрещено, то я думаю, что нас даже к штабу не подпустят. Наверняка они отслеживают территорию вокруг, и у них есть какие-то четкие распоряжения на этот счет.

Мы дошли до штаба, и никто по дороге нас не остановил. Под скалой стояла палатка цвета хаки. Внутри находились двое мужчин в форме. Было видно, что в кобурах у них настоящее оружие. Взгляд их был серьезный. Они внимательно меня рассматривали, и в их взгляде читался немой вопрос.

Арина тут же начала извиняться и заискивающе объяснять ситуацию:

– Вы, пожалуйста, извините! Я привела подругу… Ей тоже нужно позвонить… Так получилось… Я ничего ей не рассказывала, никаких подробностей и деталей, она ничего не знает. Просто я объяснила ситуацию в общем, что у меня есть такая возможность позвонить домой. И поэтому… Извините, – закончила она почти шепотом.

Хмурые и серьезные мужчины смотрели на меня с подозрением. Я могла их понять, потому что знала немного больше, чем все думали вокруг. Но тем не менее меня никто никуда не погнал, никаких клятв на крови не просил и расписок о неразглашении не брал.

Мужчины предоставили Арине телефонную трубку. Арина показала мне, как ей пользоваться. И я стала набирать номер.

Трубка была огромная, тяжелая, квадратная, с мощным аккумулятором. А уж связь, наверняка, стоила, как крыло от боинга, но все же… Какое это было чудо в моих реалиях!

К тому же в очередной раз ощутила, как же здорово быть молодой, с работающими на полную мощность мозгами! Казалось бы, номера телефона в федеральном формате – как их запомнить? Свой-то номер не все всегда знают наизусть. Но номер Сони, точнее, наш рабочий номер, я помнила распрекрасно. Тут же набрала цифры по памяти, и в трубке раздался гудок телефона. Связь была хорошая. И уже через несколько секунд я услышала напряженное:

– … Я слушаю, – подозрительный голос Сони показался таким родным и далеким!

– Сонечка, привет! Это я, Аня! Ты меня хорошо слышишь?

– Аня, серьезно, это ты⁈ – Подруга настолько растерялась, что это было слышно даже через тысячи километров.

– Да! Тут выдалась такая возможность, что мне разрешили сделать один звонок домой. Как вы там, мои хорошие? Всё ли у вас хорошо? Я вас бросила на произвол судьбы разгребать последствия, а сама слиняла на другую половину земного шара…

– Ань, да не переживай, всё хорошо. Фильм наш, конечно, поудаляли везде, но он уже распространился как лесной пожар. Много его другие блогеры постят. Кто-то сильно проникся. Появилась у тебя куча новых последователей, которые уже начали агитировать, что конец света не за горами, и нужно к нему начинать готовиться. Кто-то даже собрался бункер рыть.

– Чудиков всегда хватало во все времена, – усмехнулась я.

– Такого уж особого ажиотажа нет, потому что многое пресекли… руководство свыше. Олег приходил, нас отчитывал, спрашивал, куда ты пропала. Хотя ты знаешь, мне кажется, он даже обрадовался, когда я сказала, что ты уехала на необитаемый остров. Он посмеялся, сказал, что чем дальше от цивилизации, тем безопаснее для тебя, что ты сама себе вредишь, – она запнулась, не зная, как точнее передать фразу Олега.

– Сильно ругался? Он обещал меня придушить в крайний раз, когда мы с ним разговаривали, – я нервно усмехнулась.

– Да нет, не сильно, ты знаешь. Видимо, улеглось, или его начальство пожурило, но не сильно по шапке настучало, потому что он и сам подуспокоился. Я думаю, что ничего криминального и критичного. А может быть, именно тот факт, что ты уехала, и пошел на пользу, поэтому он и успокоился.

– Ну а вы сами как? – спросила я.

Соня так была рада меня слышать! Она отдалила трубку и закричала на всю квартиру:

– Рита, иди сюда скорее! Аня звонит нам с острова!

Я отдалила от уха орущую трубку и улыбнулась. Мои милые, такие молоденькие и наивные подруги… Они еще такие дети! Хотя мне было очень приятно, что они переживают за меня, что они так радеют за наше общее дело и безропотно пошли за мной, выполняли мои поручения, были неоспоримой поддержкой в моей команде. Стали моей командой, доверились, оказали настоящую поддержку!

Рита подбежала и закричала в трубку:

– Аня, привет! Мы по тебе скучаем! Как там океан? Ты уже наелась кокосов и ананасов?

– Ой, да, девчат, – я рассмеялась, – я даже не ожидала… Тяжело здесь в плане выживания! Никто нас не кормит, нам приходится добывать еду самим… есть каких-то мальков, кокосы эти зеленые… ананасов мы ни разу еще не находили, бананы тоже зеленые… В общем, еда очень посредственная. На некоторых испытаниях нас немножко подкармливают, но тоже постольку-поскольку. Я чувствую, что приеду – буду насквозь просвечивать! У меня и так с жировой прослойкой напряженка была, теперь и вовсе ветром качает…

Девчонки рассмеялись. Мы еще пару минут попереговаривались, они рассказывали про своих родных, про наших мальчишек. Я была очень рада слышать их голоса! За то недолгое время, что я находилась в этом мире, девчонки поистине стали моей семьей и моими самыми близкими людьми.

Поймав на себе тревожный взгляд Арины, я поняла, что с разговорами пора заканчивать.

– Смотрите мне там! – попрощалась я с девчонками, наказывая не переживать из-за меня, – и разорвала соединение.

Повернулась к Арине, довольно сияя во все тридцать два зуба:

– Арина, спасибо большое! Так меня это взбодрило! Я так рада пообщаться со своими девчонками! У меня же нет родителей, да и никого, кроме девчонок, нет. Я, когда уезжала, бросила их на такую амбразуру и сильно переживала, как они там без меня.

Арина улыбнулась, забрала трубку и, извинившись, быстро пошла в сторону, набирая номер.

Я и сама немного отдалилась. Даже угрызения совести проснулись, не долго ли я занимала линию. Я понимала, что, скорее всего, у мужчины Арины всё расписано по минутам, и была даже несколько удивлена, что Арина пропустила меня вперед, зная, что он ждет её звонка.

Я отошла подальше, чтобы не смущать подругу.

Ко мне подошел один из мужчин, чуть хитро улыбаясь.

– Если хотите, то мы можем вас покормить, – предложил он.

Я посмотрела на военного, не веря своим ушам.

– Что, правда? Настоящей едой?

– Ну, у нас, конечно, не барские разносолы, но макароны сегодня на обед. Макароны по-флотски, если вас это устроит.

Боже, макароны! Это звучало, как какая-то пища богов! Я даже не поверила. Невольно я сглотнула голодную слюну, и, видимо, всё было написано на моём лице без слов.

– Пойдемте за мной, я вам положу порцию, – сказал мужчина.

Я пошла за ним, как завороженная. Даже не верилось, что сейчас я буду есть что-то съедобное и настоящее.

Глава 21

После звонка домой я была воодушевлена, настроение зашкаливало отметку «отличное». Услышала Сонечку – и на душе потеплело. Бедные мои девочки, бросила их на амбразуру, а сама свалила на другой конец света. Но ничего, я верю в них, они справятся.

Да и кому они, по сути, нужны без меня? Очень хотелось, чтобы пока я здесь проживу эту маленькую жизнь, на большой земле все поуспокоилось и про меня, главного возмутителя спокойствия, забудут. Конечно, вряд ли так повезет – всего-то неделя прошла, а всколыхнули общественность мы знатно… Но верить в лучшее хотелось!

На обратном пути мы с Ариной обсуждали произошедшее.

– Арина, все хорошо? – спросила я, заметив, что подруга идет, погруженная в свои мысли.

Она резко повернулась:

– Да, Ань, хорошо. Ты знаешь, я так рада, что смогла с тобой поделиться… Этот человек… он мне стал небезразличен. Но ситуация такая сложная… Я просто каждый раз, когда с ним, забываю обо всем. А когда остаюсь одна, понимаю, насколько все это обречено. Там и власть, и… семья. Что больше всего меня убивает. Я не хочу быть разлучницей. Это отвратительно. Но я и его могу понять… У нас такое общение, понимаешь… не придерешься. Там нет никакой пошлятины, никаких намеков. Но при этом такая душевная теплота, что я просто не могу найти в себе силы отказаться от этого. Это настолько мощно и необычно для меня…

Я остановилась и обняла подругу.

– Арина, – сказала я, – ты знаешь, я не хочу и не буду тебе давать советов типа 'плыви по течению, а там будь что будет. Нет, это неправильно. Мы должны, мы обязаны думать о том, что делаем, к чему это приведет. Брать на себя ответственность за свои действия, за свою жизнь. Может быть, эта судьба и предрешена, может, ничего и нельзя изменить. Но! Мы сейчас здесь, в моменте, мы об этом не знаем. Каждое наше действие, каждый наш поступок влияет на конечный результат.

– Скажешь тоже! Судьба, – подруга неуверенно улыбнулась.

– Нет же. Я о другом. Условно, мы должны пройти этот остров, это испытание. Можно в самом начале сдаться и сказать: «У меня лапки». А можно гордо пройти все испытания. Да, можно не победить в конце. Но сказать: «Я сделал все от себя возможное, я старался, я остался человеком, я остался личностью. Мне не стыдно перед тем, что мое поведение, мои поступки покажут на весь мир». И я думаю, что вот это важно – оставаться, прежде всего, человеком.

Арина посмотрела на меня своими широко распахнутыми янтарными глазами, с каким-то восхищением.

– Ты знаешь, Ань, – сказала она, – мне иногда кажется, что ты такая взрослая, такая мудрая, что я по сравнению с тобой просто девчонка. Хотя, по сути, я тебя на несколько месяцев старше!

Мы вместе рассмеялись.

– Спасибо, конечно, – ответила я. – Сомнительный комплимент, но я его приняла. Пошли уже в лагерь, смеркается. Еще, чего доброго, нас потеряют, пойдут искать, а потом что-нибудь вскроется и не оберешься последствий. Зачем это нам надо?

Арина рассмеялась.

– За мной уже как-то Алексей увязался. Щупленький такой. «Давай помогу, да давай помогу», – сказала она. – Помощничек тоже мне! Ходят, высматривают, кто более благосклонен, к тому и липнут. Я не понимаю, они что, действительно на что-то рассчитывают? Здесь столько камер, столько народа… Они думают, что кто-то с ними согласится на близость при стольких зрителях? Да весь мир за ними следит! Не знаю, как себя девушки ведут, но для меня это так непонятно и возмутительно. Я, если честно, просто в шоке. Пошла звонить – за мной Алексей этот увязался. Еле отвертелась. Уже на подходе к штабу меня встретили военные, а он подофигел и свалил в закат. Не знаю, правда, что он подумал и рассказывал ли он кому-нибудь, но ко мне больше, слава богу, не подходил.

На этой веселой ноте мы вошли в лагерь, и наш разговор стих. Возле костра уже вовсю готовился ужин. Мы присоединились и пошли помогать чистить бананы и кокосы. Арина посмотрела на меня, чуть улыбнулась и вздохнула. Я её поняла, как никто другой. У нас были набитые вкусным, сытным ужином желудки, а люди здесь голодали. Это, конечно, было очень некрасиво с нашей стороны, но сказать, что я сожалела о том, что наедалась макарон до отвала, пока у меня не заболел живот, не могла. Это были, пожалуй, лучшие макароны в моей жизни!

Вечер прошел довольно напряженно. Разделенные на племена участники ходили по лагерю и присматривались друг к другу. Уже началась дележка вещей, но никто не мог прийти к общему знаменателю.

У нас были одни носилки и один гамак. Вроде бы носилки полезнее, но кто-то вцепился именно в гамак, твердя, что он там спит, что ему там удобно и всё такое прочее. И так цеплялись за каждую ложку… Краем глаза я заметила, как кто-то взял пару вилок и сунул себе за пазуху, просто нагло утащив их из общей кучи.

Конечно, такие мелкие неурядицы особо ничего не решали. Что с крышей над головой спать, что без нее – комфортно не было. А еще на горизонте сгущались черные грозовые тучи. Было понятно, что эту ночь нам придется мокнуть и стучать зубами, жавшись друг к другу.

Потому что от тропического ливня не помогала никакая крыша. И хоть строй её, хоть не строй – ситуацию это особо не меняло.

Ливень был страшный, жуткий, словно кто-то заливал нас из пожарного гидранта. Ведь вода, казалось, была везде! Ночь была беспросветной и тёмной, без Луны, без фонариков – будто сама природа решила поглотить нас во мгле. Мы постоянно сталкивались друг с другом, не видя и не слыша ничего, кроме ливня, стучащегося по брезенту, и раскатов грома, которые гремели, казалось, в наших мозгах.

Дождь лил стеной, словно неудержимый поток. В короткие затишья прибегал оператор – промокший, с замерзшими руками – и снимал нас, мокрых, дрожащих от холода. Выглядело это как издевательство и над нами, и над ним… Но шоу должно продолжаться…

Кто-то из девочек не выдерживал и пару раз тихо всхлипывал: нервы сдавали, а сил не оставалось.

Все были измотаны, хотели спать, но сделать это было невозможно. Вымокшие тряпки, на которых нам приходилось лежать, были ледяными и лишь усиливали эффект омерзения и отчаяния.

Развести костёр не представлялось возможным. Мы сидели кучками, словно воробьи на жёрдочке, прижимаясь друг к другу, чтобы хоть как-то согреться и прикрываясь брезентом от бушующей стихии.

Иногда я впадала в забытьё, вырубалась на недолгое время. Но раскаты грома, ослепляющие вспышки молний встряхивали меня, подбрасывая из сна, и я снова просыпалась с дрожью во всём теле.

Казалось, этот кошмар не закончится никогда. Он растянулся в бесконечность. Уверена, что в эту ночь каждый проклял свое решение о поездке в этот «рай».

Наутро мы были разбиты, усталые и злые, израненные душой и телом. Предстояло разбирать временный дом, делить скарб и собираться в долгий путь, не ведая, какие испытания ждут ещё впереди. И даже в эти мгновения усталости и отчаяния проскальзывали на лицах улыбки и робкие слова поддержки: «Выдержим».

Когда вещи были практически разделены и упакованы, заговорил громкоговоритель. Мы все замерли, закинув головы и вслушиваясь в скрипучий металлический голос. Сообщение, которое мы услышали, одновременно рассмешило, раздосадовало и вновь рассорило всех.

– Внимание, внимание! – раздался из динамиков голос. – Одна из команд остается на острове, а вторая уезжает искать лучшей жизни. Сейчас вы должны определиться, какая из команд покинет остров.

И тут началось! Кто-то кричал: «Я хочу уехать!», другие возмущались: «Зачем разбирали дом? Надо было оставлять его здесь!». Единого мнения, конечно же, не было. Началась настоящая вакханалия.

При всем при этом решение нужно было принимать, независимо от желаний каждого. В итоге решено было подбросить монетку, которую нашли в бункере во время одного из испытаний.

Я даже не знала, чего хотела больше – остаться или уехать. С одной стороны, все ближайшие кусты уже были объедены, и за бананами приходилось ходить довольно далеко. А на новом острове, возможно, банановая роща окажется под боком, и будет проще добывать пропитание. Но я ничего не загадывала – по сути, мне было все равно. Условия и здесь, и там были спартанские, крайне тяжелые.

Андрей взял монетку. Но тут возникла новая проблема: на обеих сторонах были картинки! Долго спорили, какая команда какую картинку выберет. Наконец, Андрей просто подкинул монетку. Жребий был брошен. Команда, которая покидает остров, определилась.

И этой командой оказались мы.

В нашей команде оказалось восемь человек: Эвелина Блёданс, Юлия Ковальчук, Таир Мамедов, Корнелия Манго, я, Арина, дальнобойщик Андрей и молодой тощий студент Алексей.

Трое мужчин и пять женщин. В племени Воды оставалось четверо мужчин, но это еще ничего не значило.

Мы погрузились в лодку и отчалили. Всем раздали по веслу, и мы повели длинное деревянное каноэ. Сверху нас завалили вещами и скарбом чуть ли не до груди, из-за чего грести было неудобно. Но лодка шла легко, море было спокойным, обдувал приятный бриз.

Добрались мы довольно быстро. Нужно было пересечь небольшой залив. То ли неизвестность манила, то ли все прониклись духом авантюризма… Все были в каком-то возбужденном, приподнятом настроении.

Нам сказали, что на новом острове есть останки пиратского корабля, и нужно держать ориентир на них. Всю дорогу мы перешучивались, прикалывались. Кто-то спросил, захватил ли кто-нибудь ром, или его выдадут на берегу. Теперь мы настоящие пираты!

Наше племя называлось Племя Огня, и по этому поводу тоже было много шуток.

С перебранками и шутками мы и не заметили, как добрались.

Выбежав на берег, мы увидели скелет старого пиратского корабля, который, к удивлению, был еще довольно крепким. Таир, не теряя времени, побежал вперед.

– Ребята, смотрите, сколько крепких досок! – кричал он. – Можно прямо здесь дом построить!

Его энтузиазм был заразителен. Все побросали весла и побежали смотреть на останки корабля. Это было действительно необычно и интересно.

Внутри валялись пиратские монеты, стояло несколько старинных кувшинов, явно поставленных для антуража, но нам они, конечно, пригодятся. Думаю, не я одна так подумала, потому что кувшины аккуратно отставили в сторону.

Мы начали раскапывать песок, рассматривать монеты. Отчеканены они были здорово и выглядели совсем как настоящие. Даже мне захотелось одну на память.

Конечно, тут же посыпались шутки про то, что ночью клад будет украден, что нужно спать на золоте, охраняя его своей грудью.

Но пока было утро, были силы. Мужчины сразу начали рассматривать доски, прикидывая, какие можно использовать для стройки, а какие – выбросить. Они забрались по свисающим лианам наверх, бродили по палубе, которая теперь служила крышей, и громко перекрикивались, обсуждая фронт работ.

День прошел в заботах и хлопотах. Когда все окончательно выдохлись, решили пройтись по острову, разведать обстановку, поискать еду.

И нам повезло! Мы нашли заросли высокой травы, в которой росли небольшие ананасы, и радовались этому, как дети. Было интересно и здорово. Многие, включая меня, впервые видели настоящий, растущий в природе ананас. Восклицания, детская радость, шутки и смех – все смешалось в один радостный вихрь.

День и дальше складывался удачно. Мы быстро нашли пресную воду – ручеек, в котором можно было даже полежать, в процессе помывки. Правда. Ледяная вода к этому не располагала. Но все равно это очень радовало: наконец-то можно было промыть голову, не экономя воду. Сразу договорились: плескаться и стирать ниже по течению, а питьевую воду набирать выше.

Потом мы поднялись на мыс, откуда открывался потрясающий вид на остров. Голубо-зеленая лагуна простиралась до горизонта. Был виден и остров наших товарищей, теперь уже, можно сказать, конкурентов.

В мужчинах взыграло детство: они тут же предложили разжечь костер и подавать сигналы на тот остров, чтобы те завидовали, как у нас все хорошо. Но эти порывы быстро пресекли: вопрос продовольствия стоял остро.

У нас, конечно, оставалась крупа и пара консервов – неприкосновенный запас на крайний случай. Погода здесь капризная, и было неясно, добудем ли мы завтра пропитание или придется есть консервы. А сегодня был такой погожий, радостный день, что трогать неприкосновенный запас казалось кощунством.

В итоге мы нашли небольшую рощицу кокосов и пару банановых пальм – заморить червячка было можно. Мужчины уже всерьез обсуждали рыбалку. Все разбрелись по пляжу, занявшись своими делами. Мы с Ариной решили подсобрать хвороста и попытаться развести костер. У кого-то нашлось увеличительное стекло, и в солнечный день это оказалось несложно.

Но не успели мы обустроиться на новом месте, громкоговоритель призвал нас на новое испытание.

Ксения Собчак, как всегда, сияла уверенной, чуть надменной улыбкой и озвучивала нам условия на новый виток издевательств.

Мы стояли на широком пляже, впереди возвышались деревянные столбы. Похоже, для разнообразия сегодня борьба пройдет на суше.

– Теперь вы конкуренты. Вам предстоит жесткая борьба друг против друга. Итак, перед вами игровые поля. Столбы впереди – это старт. Циновки у ваших ног – это финиш. Три человека из каждой команды занимают место у столбов напротив своих соперников. Их задача – любыми способами удержаться за столб. Задача команды противников – оторвать их от столбов и дотащить до финиша. Отрывать от столба одного человека могут только два участника из команды противников. Как только они донесут его до финишной черты, стартует следующая двойка. Команда, которая быстрее доставит всех соперников к финишу, побеждает и получает командный иммунитет.

Перед Ксенией на столе находился большой деревянный тотем в виде головы божества, украшенный резными бусами и монетами.

– Для этого состязания необходимо равное количество мужчин и женщин в каждом племени. Я убираю двух участников. Владимир, подойдите ко мне, пожалуйста. Вы будете болеть за свою команду. Анна, – она неожиданно обратилась ко мне, – от вашей команды выбираю вас. Вам придется помогать своим советом.

– Нечестно так! У нас самого сильного, у Огня слабого! – послышались недовольства.

– Хотя победит только одна команда, я считаю, что ваши шансы равны! – и тут неожиданно, видимо, чтобы погасить нарастающее недовольство, Ксения обернулась ко мне, – А еще среди вас есть один уникальный человек. Темная лошадка. И почему-то вы до сих пор не обратили на нее внимания. Это Анна Котова. Победитель «Битвы экстрасенсов». Вы почему-то до сих пор не знаете о своих товарищах по команде таких вещей. А скажите нам, Анна. Вы знаете кто победит в этом испытании? А может быть, даже и в битве?

Я про себя чертыхнулась. Ну не хотела я такого пристального внимания к себе! Зачем она всех на меня натравила? Теперь не отвертишься. Тяжело вздохнув, приготовилась работать «гадалкой на минималках». А еще теперь вряд ли удастся сблизиться с кем-то. Люди боятся всего паранормального

– Все знать невозможно, – я загадочно улыбнулась, включив холодность и надменность, – Знать и предполагать – разные вещи. Я могу лишь догадываться. Вот только мои предположения в цель попадают чаще, чем у других людей. Я знаю, что с этого испытания защитный тотем унесет самая необычная среди нас женщина. А кто будет победителем сезона, я, пожалуй, озвучивать не буду. Ведь тогда будет неинтересно нашим телезрителям!

Все засмеялись. Но как-то натянуто и немного нервно, а вокруг меня образовалась небольшая зона отчуждения…

Что ж… я предполагала, что рано или поздно это случится.

Это испытание выжало из нас все соки. Раскаленный песок обжигал ступни, лез в глаза, скрипел на зубах. Жара плавила мозги, превращая простое задание в пытку. Хвататься за скользкие, потные тела соперников было отвратительно. Кожа горела от трения, мышцы кричали от напряжения.

Жажда победы, инстинкт выживания стирали все границы приличия. Мы превращались в диких зверей, готовых на все ради преимущества. Щекотка, болезненные захваты, удушающие приемы – все средства хороши, когда на кону иммунитет.

Корнелия, наша скала, цеплялась за столб мертвой хваткой. Две фурии из противоположной команды словно остервенелые пираньи вгрызались в нее. Их пальцы впивались в ее плечи, пытались вывернуть руки, лишить опоры. Они щекотали ее, вызывая спазмы смеха, сквозь который прорывались хриплые вздохи боли. Душили, перекрывая доступ кислорода.

В их глазах горел огонь – не азарта, а именно жестокости. Они были готовы сломать ее, лишь бы вырвать победу. А мы, наблюдая за этой звериной схваткой, испытывали смешанные чувства. С одной стороны – гордость за несломленную Корнелию, с другой – липкий страх. Страх перед тем, на что способны люди, доведенные до отчаяния борьбой за выживание. И этот страх был гораздо неприятнее, чем обжигающий песок и пот, стекающий по спине. Мы видели истинное лицо человеческой натуры, и это было неприятно.

Пока же Корнелия стояла, словно неприступная крепость. А мы, стиснув зубы, тащили к финишу не меньше сопротивляющихся соперников. Каждый метр давался с невероятным трудом. Но мы знали – мы должны победить. Не ради себя. Ради Корнелии, которая сражалась там, одна против двух озверевших фурий.

– Итак! – звонко произнесла Ксения, – Победители сегодня племя Огня! Победители, подойдите, пожалуйста, ко мне, – объявил ведущий. – Корнелия, я думаю, это должны быть вы, как человек, который сегодня особенно отличился. Забирайте, это ваш иммунитет, иммунитет для вашего племени, берегите его.

– Постойте! А ведь Анна говорила, что самая необычная женщина!

– Корнелия негритянка, по сравнению с нами достаточно необычно!

– И певица! Не все вы здесь…

– Вот это да… Она знала!

Я же лишь с трудом удерживала себя от фейспалма. Ничего я, конечно же, не знала, лишь запудрила головы бедным обывателям.

– Но! – повысила голос Ксения, призывая всех к порядку, – Я тут подумала, возможно это было и не совсем справедливо. Я лишила вас сильнейшего игрока. Поэтому… – она сделала паузу, – Будет справедливо, если и Анна, которая в испытании не участвовала, примет участие на Совете голосования вместе с проигравшей командой!