Текст книги "История вторая: Самый маленький офицер (СИ)"

Автор книги: Валентина Ососкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4(9). Имя

Застыв у двери в чужой номер, Сиф медленно перевёл дыхание, успокаивая зашедшийся пульс. Тиль, что ты творишь?

– Тиль, пожалуйста, ещё раз и помедленнее, – взмолился мальчик, как только понял, что в путаных объяснениях паникующего друга ничего не понимает.

– Ты можешь не ходить завтра никуда с вашим князем? – судорожно выдохнув, попросил Тиль. – Пожалуйста!

Сиф досчитал от нуля до трёх и обратно, вздохнул и потребовал:

– Объясни толком, почему. И успокойся, ради Бога!

– Да к навкиной… – Тиль на мгновение запнулся, – … и прочим навкиным родственникам! Болотное молоко, убить ведь могут!

– Ты это о чём, Тиль? – тут же напрягся юный фельдфебель, хотя и сам догадывался. И догадка эта пугала, хотелось проснуться, выбросить этот навкин сон из головы. Не так всё, не так!..

«На том конце» некоторое время раздавалось только напряжённое сопение, потом Тиль ответил, уже ровнее:

– Прости, я… только-только на пике, а тут такое. Доза кривая, не выходит… радоваться… – голос Тиля дёрнулся, будто художник судорожно сглотнул. – Завтра будет ещё одна попытка донести до вашего князя, что ему тут не рады.

– Не будет, – возразил Сиф, вспомнив внимательно изучающего сайт полковника.

– Это вы защиту взломали, что ли?

– Ну, сайты, это, конечно, сложнее, чем разведка военного объекта в зоне боевых действий, но защита ваша – фигня, – уверенно заявил Сиф, который верил в талант полковника добывать нужные сведения больше, чем в таинственных мастеров по защите сайта «КМП».

– Леон так просто это не оставит. Сайт слишком нужен, – не согласился Тиль, у которого вера была более наоборот.

– А зачем ты в это всё ввязался? – вдруг вспомнил совет Одихмантьева юный офицер. Вопрос повис в неловком молчании, и срочно захотелось отмотать время назад. И не спрашивать. Прямые вопросы, да? Сами бы попробовали их задавать… вот таким вот людям, Аркадий Ахматович.

На этот раз молчание затянулось. Сиф успел неспешно досчитать до семи и обратно дошел до четырёх, прежде чем Тиль ответил, жалобно, но честно:

– Леон на меня вышел. А я… согласен с ним.

– Кроме того, что касается меня? – Сиф сжал правую руку в кулак и сосредоточился на усилии сжать ещё сильней. Проще задать двадцать косвенных, пришедшихся к слову вопросов, чем спросить прямо. Вообще, человек – не то существо, чтобы ходить по прямой, иначе и Земля бы была плоской.

– Сив, пожалуйста, не ходи завтра! – взмолился вместо ответа Тиль. Наверное, прямые ответы ещё сложнее.

– Это как прикажет полковник, Тиль.

– Ты дурак!

– Может быть. Но я офицер, – Сиф это напомнил и самому себе. И удивительно – стало легче.

– Ты не понимаешь, что ли, – проникновенным тоном начал Тиль, – вероятность того, что ранят тебя, – такая же, как и любого другого из окружения вашего князя! – художник перевёл дух и продолжил всё тем же тоном санитара психиатрической клиники: – А может, и вероятнее. Мало ли, что в голову взбредет Леоновскому снайперу.

– А снайпер-то – ваш или посторонний?

– Мне Леон ничего не говорил об этом. От меня требуется только консультация по… изготовлению оружия в домашних условиях, – он не к месту хихикнул и спросил торопливо, радостно: – Помнишь, Сив? Как мы гранаты делали, чуть сами не подорвались? А Кап как на нас потом ругался! Кажется, он испугался больше нас!

– Помню, – Сифу стоило немалых трудов оставаться спокойным. – Так что там с Леоном?

– Да ничего, он говорит, я потом пригожусь… Ну, то есть, пока активных действий ведь он не будет предпринимать… кроме снайпера… пока что, – Тиль сбился и замолчал. Стараясь ничего не сболтать, он всё равно вываливал на друга кучу сведений, которые Краюхины вместе с полковником с руками бы оторвали, как говорится. Облизнулись бы и попросили добавки. Так всегда бывает: прячась за маленькой ложью или даже молчанием, невольно говоришь большую правду.

– Ясно… – Сиф облизал губы, сглотнул и внезапно выпалил, сам не успев осознать вопроса: – А его так и зовут «Леон»? Или это… прозвище?

– Не знаю, он – просто Хамелеон. Или Леон… – тут художник спохватился и торопливо спросил: – Стоп, Сиф, подожди, зачем тебе это?!

Поняв, что следовать совету Одихмантьева вот так вот в лоб – не самый удачный вариант, Сиф тут же свернул тему:

– Тиль, я всё равно завтра пойду. Но я понял. Спасибо тебе. Кому-то ты спас жизнь.

– Навкаже блато! Да плевать я хотел и на людей, и на политику! Ты останься цел, умоляю! Любой ценой! – почти выкрикнул Тиль и бросил трубку. Сиф зачем-то перезвонил по «последнему принятому вызову», но там было занято. Частые гудки отчего-то были очень созвучны похоронному маршу. Что за нелепые шутки воображения!..

Первым порывом Сифа было желание рассказать всё немедля полковнику, но уж очень не хотелось отвечать на вопрос: «Откуда знаешь?». С другой стороны, на кону жизнь – или хотя бы здоровье – кого-то из делегации: Краюх, командира, Одихмантьева… В голове Сифа что-то перещёлкнуло, и мысли побежали с удвоенной скоростью. Мир словно растерял все краски, чтобы не отвлекать. Казалось, юный фельдфебель вновь оказался на фронте, где решения надо принимать быстрее, чем просто мгновенно. Несколько ударов сердца – и решение принято: рассказать необходимо. Но аккуратно. Может, удастся избежать вопроса.

«Попытаться обхитрить полковника? Это больше похоже на бред», – невесело подумал офицерик, звоня в номер: как всегда, он забыл ключ внутри.

– Привет, – открыл дверь Заболотин спустя какое-то время – десять томительно-частых ударов сердца. Он нисколько не удивился, что Сиф уже вернулся.

– Я вел себя по-дурацки? – на всякий случай уточнил мальчик, не решаясь заговорить о Тиле.

– Не ты один, – утешил Заболотин и улыбнулся уголком губ. – Все мы на нервах.

Сиф молчал, не зная, как начать разговор. Заболотин вдруг сообщил:

– А у меня сайт накрылся. Вычислили, резко всё закрыли. Только понял, что они что-то собираются учудить, и – фьють, – полковник сморщился. – Бдительные…

Это шанс – понял Сиф. Может быть, единственный, да и не самый удачный, но ведь вряд ли полковник откажется, если учесть ситуацию с сайтом!.. Но почему-то не нашлось сил открыть рот.

И вдруг Заболотин произнёс:

– Что мнёшься? Говори!

– Что говорить? – опешил Сиф. Командир вычислил? Но как? Нет, наверное, просто что-то почувствовал…

– Знал бы – не спрашивал, – сам того не ведая, успокоил мальчика полковник.

– Ведь было бы неплохо, если бы в КМП был человек, который предупреждал бы нас об их планах? – осторожно начал Сиф, но не успел договорить, как понял: просчитался. Недооценил человека, пять лет служащего в Лейб-гвардии. Заболотин замер, обдумывая происходящее, всего на секунду:

– Но ведь не тебя самого предлагаешь туда запихнуть. Значит, Тиль. Так?

Сиф молчал, чувствуя, как липкий страх, смешиваясь с потом, стекает по спине. Шея, как деревянная, и даже кивнуть не получалось.

– Ишь ты, как помертвел в лице. Боишься, что побегу арестовывать твоего ненаглядного художника? Да ладно тебе, не такой я кровожадный, – Заболотин мягко обхватил своего ординарца за плечи и повлёк в комнату. – Успокойся, ему ничего не грозит… Ну, пока, по крайней мере.

Продолжая ещё как-то успокаивать мальчика, Заболотин усадил его за стол и пододвинул к нему чайник с уже остывшим забольским чаем. Сиф механически налил чая себе в чашку, сделал глоток. После этого на его лице медленно проступило что-то чуть более живое, чем маска ужаса.

– Рассказывай, – коротко приказал полковник.

Сиф колебался недолго:

– Завтра попытаются снять кого-то из сопровождения Великого князя. Не насмерть, скорее всего, но…

– Тиль испугался за тебя?

Заболотин неплохо знал своего ординарца и понимал, что сейчас, в таком «полумёртвом» состоянии, Сиф не ослушается. Расскажет многое. Может, и не всё, но, с другой стороны, разве есть резон скрывать?

– Испугался… Он был в панике.

– Примерно, как ты только что, – кивнул полковник.

– Да нет… Тиль был на пике, когда услышал это. Мне в трубку он… орал почти, – опустил глаза Сиф.

– На пике – это заглотав очередную порцию этой вашей дряни? – Заболотин чуть заметно скривился. Средства, играющие с сознанием, вызывали у него стойкое отвращение. – Разве на этом самом «пике» эмоции не дарят наслаждение – любые, даже страх?

– Это от дозы зависит, – поморщился мальчик, не желая развивать тему.

– Пусть так. В общем, Тиль нас предупредил. Что же, это неплохо. Снайпера вычислить Краюхам легче, чем кого бы то ни было… – Заболотин забарабанил пальцами по столу, размышляя, и встряхнулся: – Пойду, предупрежу Краюх. Хотя источник мне, честно говоря, не нравится. А ты сиди здесь. Я с тобой ещё поговорю.

Сиф механически кивнул.

А Заболотин, выйдя, растерянно запустил пальцы в волосы, руша аккуратную причёску. Вот так раскладец…

«И ведь не намекнёшь этому Тилю, что лучше бы дать подписку о невыезде. Не хочется обманывать доверие Сифки…» – думал он по дороге. То, что Сиф раскрыл Тиля только потому, что не мог утаить информации о покушении, было очевидно. Сиф молчал бы до последнего – если бы мог. Если бы на кон не была поставлена жизнь кого-то из них.

«В любом случае, всё равно за этим Тилем надо приглядеть. За ради его же безопасности в том числе», – пришел к выводу полковник, выкладывая Краюхиным столь необходимую им информацию.

Бывшие снайперы стояли на балконе и курили. Заболотину не слишком по вкусу пришлось то, что он сначала сообщил им, минуя Великого князя, который вежливо сделал вид, что нисколько не интересуется делами своей охраны – пусть сколько угодно говорят на балконе, глядя на зеленеющий внизу двор, а сам Иосиф Кириллович подождет в комнате, пока они наговорятся.

– Постараемся сберечь всех в лучшем виде, – пообещал Филипп, чуть заметно хмурясь. – Планы не менялись?

– Нет, вроде, – кивнул Заболотин, оглядываясь назад. Великий князь сидел и ждал. – Отправляемся в российское посольство.

– Значит, скорее всего, по дороге попытаются. В посольстве охраны хватает и без нас, – вывел Филипп, туша сигарету о край пепельницы. – Мы всё поняли, Вашбродь.

Лёша докурил свою, но тут же полез за следующей. Он помалкивал, предоставив Филиппу решать всё самому, только нервно барабанил пальцем, стряхивая с сигареты пепел. Заболотин подумал, что Лёше, наверное, нелегко быть таким спокойным – он был поэмоциональнее брата.

– Ну, тогда полагаюсь на вас, – кивнул, наконец, полковник, отвлекшись от своих мыслей. – А теперь пойду отвечать на вопросы его императорского высочества.

Филипп только молча кивнул, Лёша с ухмылкой пожелал удачи, не выпуская сигареты изо рта. Заболотин вышел, думая, обо всём ли сказал. Да, вроде бы. А в чувстве беспокойства ничего удивительного нет, это никакое не предчувствие.

– Ваше высочество, ничего экстренного, всё вполне ожидаемо, – успокоил он не столько Великого князя, сколько себя. – Просто выяснилось, что завтра КМП – наши дорогие поку… хм, покушатели – ещё раз попытается донести до нас не слишком светлую мысль, что нам надо валить отсюда без оглядки.

– И каким же путём на этот раз? – спокойно поинтересовался князь, будто речь шла о расписании мероприятий на завтрашний день.

– На сей раз, давя на ваше чувство ответственности за людей. В общем, в вас стрелять не рискнут, будут стараться попасть в кого-то из нас. Краюхины пообещали постараться вычислить стрелка, так что попробуем взять его живьём, позадавать вопросы.

– Ну, вам виднее, – согласился князь. – Но, может, оставите здесь Сифа?

– На то, чтобы его переспорить, мне не хватит времени и до утра, – покачал головой Заболотин, помимо воли улыбаясь. – Он…

– … Упрямее вас самих? Вы друг друга сто?ите, – негромко рассмеялся Иосиф Кириллович. Смех у него был удивительно мягкий и спокойный. Как у человека, в совершенстве владеющего всеми интонациями своего голоса.

– Разрешите уйти? – спросил Заболотин, отгоняя мысль, что Великий князь голосом может внушить к себе любое отношение. Уважение, например.

Нет, чувства самого Заболотина не от голоса зависят. Он, прежде всего, просто преданный офицер. А уважает именно человеческие качества князя.

– До встречи на ужине, – Иосиф Кириллович кивком подтвердил, что Заболотин свободен.

В коридоре было пусто – впрочем, как всегда. Жаль только, что дорога от номера к номеру была такой короткой: Заболотин предпочёл бы пройтись несколько дольше, неторопливо раскладывая мысли по полочкам. Необходимо было решить, потребовать ли от Сифа полного рассказа о Тиле, попытаться ли убедить маленького фельдфебеля остаться завтра дома…

Но вот уже дверь, а вот и по-прежнему сидящий за столом Сиф, только чайник уже опустел.

– Ну что, есть ещё, чего рассказать? – сел за стол Заболотин, устроившись так, чтобы глядеть прямо на мальчика. Тот заёрзал под внимательным взглядом, но ответил с завидной твёрдостью:

– Нет.

– Ну, на нет и суда нет, – не стал пока настаивать полковник, хотя догадывался, что история с Тилем ещё получит своё продолжение в скором времени.

Не один Заболотин обдумал произошедшее. Сиф тоже принял решение: подробности о Тиле пока излишне, важности в них никакой, а беспокойства прибавят. И, не дай Бог, окончательно настроят командира против забольца. Лучше пока немножко поиграть в молчанку – если и полковник считает, что можно, и не настаивает.

– Думаешь, Тиль тебя и дальше будет информировать? – спросил тем временем Заболотин, побултыхав чайником, чтобы окончательно убедиться, что чай кончился.

– Не знаю, – Сиф насторожился: что это, просто расспросы-рассуждения или попытка всё же добиться всей истории?

– Это, конечно, было бы хорошо, но мне кажется сомнительным, – продолжал тем временем полковник. – Всё-таки, Тиль должен понимать, что тут либо-либо. Либо ваша дружба, либо КМП.

– Он это понимает, – Сиф погрустнел. Было бы здорово вытащить Тиля оттуда, но как это сделать, если сам Тиль не хочет?

– Учти, если Тиль окончательно выберет КМП, то проще будет его арестовать, – жестко напомнил Заболотин, которому художник изначально не внушал особого доверия. Черненький, бледный, наглый. Вот они, Шакалы в мирное время. Вот каким мог бы стать Сиф – но не стал, слава Богу.

Сиф тем временем понял, что задача усложнилась.

Если Тиль хоть раз не предупредит – а ведь не предупредит же, если конкретно для Сифа опасности не будет! – полковник с чистой совестью отправит Тиля объяснятся с милицией. Отправил бы прямо сейчас – да хочет соблюсти некоторую справедливость, всё-таки Тиль дал им важную информацию. Вытащить из КМП Тиля, любой ценой вытащить! Только вот как?..

– Не хотел бы отвлекать тебя от размышлений, в которые ты так глубоко погружён, но, Сиф, будь завтра готов вежливо улыбаться в камеры журналистов, – Заболотин повертел в руках чашку из тонкого, как лист бумаги, фарфора. Чашка, вопреки опасениям, в руках не трескалась, но полковник решил не искушать лишний раз судьбу и отставил столь хрупкий на вид предмет сервиза в сторону, прежде чем продолжил. – Будет сей братии больше обычного, неудавшееся покушение на Великого князя для них – только стимул. Так что терпи, улыбайся, по возможности молчи и… В общем, считай это приказом..

«… И не лезь вперед, мало ли, где сидит снайпер», – прочитал по лицу полковника Сиф невысказанное. Довольный сменой темы, офицерик поднялся из-за стола и, вытянувшись, бодро отозвался:

– Так точно, ваше высокородие!

– Вольно, фельдфебель, – махнул рукой Заболотин, которому тоже стало гораздо комфортнее. – Садись.

Сиф сел обратно и спросил с хитринкой в голосе:

– А что говорить, если совсем будут требовать ответа?

Полковник возвёл глаза к потолку:

– И это мне тебя учить вежливо пожимать плечами и говорить, что подробностей знать не знаю, ведать не ведаю, маленьких докучать нехорошо?

Сиф рассмеялся, может, и слегка напряжённо, но вполне натурально. А про себя всё думал и думал о Тиле. Как его этот Леон нашёл? Почему именно его: случайно или намеренно? Что такого предложил, что Тиль согласился влезть во всё это дело? Ведь бывший Шакал не похож на того, кто просто так влезает в «политические движения»…

Интересно, как всё это было? Леон пришел к нему или позвонил? Или письмо прислал? Кто он такой, этот таинственный Леон? Как его зовут? Иметь бы имя – тогда можно попытаться что-то о нём узнать по каналам полковника, по данным, которые предоставляет ему местная СБ.

Имя… А знает ли это имя сам Тиль? Непохоже.

Нет, нужно ещё раз с ним поговорить. Если здесь замешан не только чистый энтузиазм, подкрепляемый убеждениями, то, может быть… Этот маленький шанс Сиф даже побоялся подробно рассматривать. Не хотел давать себе преждевременных надежд на то, что Тиля… быть может… можно вытащить оттуда, заставить выйти из игры, чтобы ему не грозили больше «проблемы» со стороны милиции!

Надо поговорить с Тилем. Надо разобраться во всём этом, чем скорее, тем лучше. Поможет ли в этом полковник?

Заболотин сидел к мальчику вполоборота, изредка поглядывая, и тоже о чём-то думал. Может, тоже о Тиле. Как показал прошлый разговор, иметь командира в противниках Сифу бессмысленно, но… Похоже, на этот раз снова придется оставить мысль о его помощи. Ему и без того хватит дел с охраной, и пока ещё ничего не ясно, не стоит его вмешивать. Сиф постарается разобраться сам – в конце концов, он же фельдфебель Лейб-гвардии! Для гвардейцев невозможного, как известно, нет. Даже если гвардейцу всего пятнадцать…

Замерев на этой пафосной ноте, Сиф даже расправил плечи, но тут же сник, когда ехидный внутренний голосок сделал вывод: «Сиф, шёл бы ты к навке на болото со своими безумными идеями… Ну, хорошо, подожди результатов и иди на болото уже с результатами».

Сиф, впрочем, с этим выводом был согласен, но отступать не намеревался. По крайней мере, пока не убедится, что ничего не выходит.

– Всё, закончили сверлить взглядом пространство, – неожиданно хлопнул ладонью по стоит Заболотин, и фарфоровая чашка подпрыгнула вместе с бесцеремонно выдернутым из глубин размышлений Сифом. Полковник резко встал, и Сиф, вняв привычке, немедленно поднялся следом.

– Переодевайся к ужину, – скомандовал Заболотин, одергивая рубашку. – Уже вовсю пора.

И точно, не успел юный фельдфебель застегнуть последнюю пуговицу на парадной белой рубашке, как кто-то, презирая звонок, заколотил в дверь.

– Пора ужинать, господа офицеры! – произнёс этот кто-то голосом Алёны, и Сиф отчего-то подлетел к зеркалу, пригладил волосы расчёской, заново раскидал их на правый пробор. За мальчишечьем отражением выросло ещё одно, хитро улыбающееся, и положило руки на плечи младшему. Сиф поднял голову и закатил глаза, чтобы взглянуть в глаза командиру:

– Что вы так улыбаетесь?

– Ничего. Просто раньше ты не уделял расчёске такого внимания, – всё с той же хитрой улыбкой ответил Заболотин. – Я ни на что не намекаю, ты не думай!

Сиф назло ему обратно взлохматил волосы и ужом проскользнул к двери. На раздавшийся вслед смех он постарался не обижаться.

В коридоре их уже поджидала Алёна, нетерпеливо постукивая каблуком по стене. Завидев обоих офицеров, она радостно всплеснула руками:

– Не прошло и трёх тысячелетий!

Сиф сделал вид, что его ужасно интересует форма плафона на стене, и устремил свой взгляд на него, но отчего-то плафон оказался в странной близости от головы Алёны. А соблазн поглядеть, какое выражение спряталось в почти чёрных цыганских глазах, был слишком велик, и как-то само собой получилось, что Сиф и Алёна оказались рядом.

– Ну что известно про этих, которые против нас? – спросила Алёна, теребя дырку-колечко в ухе. Мизинец в дырку не пролезал, и это Алёну, похоже, ужасно раздражало.

– Так, немного. Завтра опять с ними встретимся, – неохотно отозвался Сиф, подумав, что это не самая лучшая тема для общения с девушкой.

– Отвратительно, – сморщилась Алёна, будто откусила неспелого яблока. – Они совсем совесть потеряли.

– Они так не думают, – пожал плечами Сиф. Появился Великий князь в сопровождении неизменных братьев-охранников, незадолго до этого вышли и секретарь с советником – неизменно вдвоём. Оглядев скучающую толпу из пяти ожидающих его человек, Иосиф Кириллович возвел глаза к потолку и объявил:

– В следующий раз явлюсь первым и буду всех ждать. Для справедливости.

Все сразу же уставились куда-то в стороны, пряча улыбки.

Не прошло и минуты, как Алёна сумела втянуть Сифа в незамысловатый разговор ни о чём. Рассказы перемежались бесцеремонными расспросами, серьёзные выводы – шутками, и Сиф наконец-то отвлёкся от тяжёлых мыслей, позволив себе расслабиться и нести всякую чушь. На ужине молодые люди уселись рядом и, казалось, даже не вспоминали об остальных, хихикая над собственными глупыми шутками. Это было именно то, чего им обоим постоянно не хватало: отсутствие обязательств и причин взвешивать каждое слово.

О Тиле за весь ужин Сиф вспомнил лишь единожды: поймав на себе внимательный взгляд Одихмантьева. Чуть заметно кивнув пожилому советнику, Сиф вернулся к разговору с Алёной, понимая, что сию минуту для Тиля всё равно ничего не сделать. А значит, размышления можно пока отложить. Слишком уж тяжело…

Поэтому вспомнил он о Тиле во второй раз только поздно вечером, раскинувшись на кровати и глазея в потолок, где светилось расплывчато-прямоугольное пятно от светившего в окно фонаря. В голову не приходило ничего, кроме уже решённого: встретиться с Тилем ещё раз и расспросить его как следует. Должен же понимать художник, что Сиф пытается избавить его от довольно крупных проблем!

Ещё Сиф немножко, перед тем как заснуть, подумал об Алёне. Она была совсем не похожа на привычную Расточку с десятками расточек в волосах и заразительным смехом. Она была взрослой и становилась серьёзной гораздо чаще. Она… так глядела иногда на Великого князя, что Сиф завидовал и хотел одного: чтобы на него тоже кто-нибудь так взглянул!

«Ничего, будущее покажет, что делать с Тилем, с Алёной… Да и Расточкой тоже. Будущее наступит завтра…» – успел сонно подумать Сиф, когда светлое пятно на потолке поменяло форму и превратилось в первую фигуру цепочки сновидений. А во сне Алёна и Раста о чём-то спорили, а Тиль всё уходил и уходил куда-то по незнакомому, опустевшему после артобстрела городу. Фоном Сифовых снов всегда были образы военного времени.

Будущее наступило противным комариным писком будильника.

С трудом вынырнув из сна, Сиф зашарил рукой по кровати рядом с собой, нашёл телефон и ткнул в первую попавшуюся клавишу. Хотелось убиться, но не вставать. Радужные перспективы казались сонным бредом и больше не освещали будущее столь красочными огнями. Что там Тиль, что Алёна…

Увы, желание поваляться в кровати осталось в разряде несбывшихся мечтаний. Из соседней комнаты гласом труб Армагеддонских раздался голос полковника:

– Подъём!

Пришлось внять рефлексам и скатиться с кровати: на полу мысли бегали уже гораздо оживлённей.

Итак, сегодня начинается «охота». Пока снайпер КМП будет стараться кого-то из них подстрелить, Краюхины и командир, в свою очередь, будут стараться его вычислить и взять живьём. К их услугам, в принципе, местная милиция, но поднимать её раньше времени на уши не предполагалось.

Вспомнив всё это, Сиф протёр глаза и поднял голову вверх. Вовремя – к дивану как раз подошёл Заболотин-Забольский во всей красе парадной формы Лейб-гвардии. Почувствовав необычайный прилив сил – кому охота утро начинать с выслушивания выговора? – Сиф птицей взлетел на ноги, вытянулся по струнке и пристукнул босыми пятками.

– Вот так-то лучше, фельдфебель, – сделал строгое лицо полковник. – Вольно! Через три минуты чтобы освободил ванную. Марш!

– Так точно, ваше высокородие! – старательно бодрым голосом отозвался Сиф и моментально вылетел в ванную, стоило Заболотину слегка нахмуриться.

Через две минуты сорок Сиф уже рапортовал командиру о выполнении приказа. Ещё через четыре минуты в ванной стихла электробритва, и в комнате вновь появился Заболотин, по офицерскому обычаю гладко выбритый, за исключением тонкого изгиба усов. Быстро заваренный чай, слегка подгоревшие тосты – в рекордно короткие сроки оба офицера позавтракали и собрались.

– Основной приказ помнишь? – уточнил Заболотин, поправляя кобуру.

– Так точно. Не лезть, – кисло ответил Сиф, которому такой приказ сбил то лёгкое, будоражащее кровь воодушевление, которое всегда охватывало офицерика перед «боевым» заданием, будь то на войне или в Москве.

В этот день всё делалось на удивление споро и быстро. На ходу менялись планы – например, в гостинице оставался советник. Меньше народу – Краюхам проще. Иосиф Кириллович также выразительно поглядел на Сифа, но тот поспешно скрылся от княжеского взгляда за спиной Филиппа Краюхина. Вскоре с балкона появился и Лёша, пропахший табаком насквозь.

– Курение вредно, – заметил Одихмантьев, ничуть не огорчившийся, что остаётся. А вот секретарь князя, похоже, был далеко не в восторге от того, что его берут «на охоту». Даже тихое, укоризненное «Лев Кассианович, это будет совсем подозрительно, если и вы останетесь» – князя – не приободрило его. С Сифовой точки зрения это было глупо: Краюхины ведь справятся, и ничего не случится.

– Ну и что, что вредно. Зато нервы в порядке, – отмахнулся от замечания советника Лёша, натягивая форменную куртку. По его словам, табак каждый раз оказывал разное влияние – от бодрящего до успокаивающего, но при этом обычно морщился Филипп и бурчал себе под нос что-то про брата-наркомана.

– Конечно в порядке, – неожиданно согласился старик-советник. – Если убить некоторую часть нервных клеток никотином, то, разумеется, общий эмоциональный фон снизится.

Лёша запихнул пачку сигарет поглубже в карман и застегнул его на молнию, старательно делая вид, что знать ничего не знает.

– Доброе утро, ваше высочество, – через открытую дверь в номер вошла Алёна. – Всем остальным тоже доброе утро. Машина готова.

– Доброе, – улыбнулся своему водителю Великий князь. – Но посмотрим, насколько добрым оно будет дальше.

Сифу показалось, что под приветливым взглядом князя, Алёны покраснела. И, странное дело, это вызвало где-то внутри лёгкое недовольство.

– Уже пора, – напомнил Заболотин.

Вступление закончилось, началось первое действие.

Сиф вспомнил про Тиля и решил сегодня же с ним поговорить – пока есть время. Ведь не будет же два раза за день КМП нападать!

Во дворе было на удивление пустынно. Солнце за сеткой дымки не пекло, но Сиф почти сразу взмок и потянулся к верхней пуговице рубашки, хотя и знал точно, что нельзя. Наверное, дело было в воздухе, тяжёлом, плотном. Где-то неподалёку ворчала сухая гроза.

… Когда надо было ехать всего на одной машине, процедура «загрузки» оказалась совсем простой. Алёна, слегка нервничая, побарабанила пальцами по рулю, потом перекрестилась, словно испрашивая разрешения на поездку, и завела мотор.

– Поехали, – скомандовал Великий князь, и машина медленно набрала скорость.

– Алёна и… – Заболотин замялся, вспоминая имя секретаря, и Сиф чуть слышно подсказал:

– Лев Кассианович.

– … и Лев Кассианович, прошу вас держаться как можно ближе к Его высочеству. Кра… Филипп с Алексеем вас по бокам прикроют, – Заболотин взглядом поблагодарил ординарца за подсказку. Сиф улыбнулся краем рта в ответ: он умел быть полезным, этому искусству он учился долго.

– Полагаю, это касается и Сифа, – вдруг сказал Великий князь. – Тоже держаться поближе. А ты, Алён, пожалуйста, останься в машине.

Алёна без энтузиазма кивнула.

– А Сиф пусть держится поближе ко мне, – твёрдо возразил Заболотин, ничем не поясняя причину своего выбора. – А я буду сзади. Краюхи… ны, вам всё ясно?

– Так точно, ваше высокородие! – хором отозвались Краюхи, и в глазах их зажёгся азартный огонёк. Происходящее было для них простым, ясным и в кое-то веки являлось стоящим делом.

– Вот и ладно, все, можно сказать, при деле, – довольно заключил полковник, поглядывая в окно.

Они уже подъезжали. Посольство находилось в новом корпусе, но по соседству со зданием довоенных времён, которое помнил Заболотин.

– С Богом, ребята, – еле слышно прошептал полковник бывшим снайперам. Те с обманчивой медлительностью выскользнули из машины, за ними неторопливо вышли Великий князь с секретарём. Сиф вылез, не намного опередив своего командира, и занял место «в третьем ряду». Алёна, кусая губу, пожелала всем удачи и долго провожала их взглядом – Сиф на ходу обернулся, и она вымученно улыбнулась ему. Волновалась.

К ним подошёл неброский молодой человек в серой рубашке без погон, но по-армейски, хоть и на забольский манер, отдал честь. Он передал полковнику маленькую рацию и пообещал непрерывно быть на связи. Минута – и молодой человек в сером уже растворился среди собирающихся вокруг людей.

– Ты на связи, Сиф, – Заболотин передал рацию ординарцу. – Условные знаки помнишь?

– Я работал с Лёхой, – кивнул Сиф, почувствовав, как шальные пузырьки щекочут кровь. Ему нашлось дело – не просто торчать за спинами взрослых. А пули… раньше его не трогали, и теперь наверняка не тронут.

– Не с Лёхой, а с Алексеем Краюхиным, – поправил Заболотин недовольно. – Краюхи старше тебя лет на десять, если не больше.

Сиф ухмыльнулся и не ответил.

До входа в здание оставалось метров пятьдесят – достаточно, чтобы неведомый снайпер мог успеть прицелиться. А так же вполне достаточно, как сказал Филипп, чтобы успеть неосторожным движением себя выдать.

Это было намеренно. Князь не захотел подъезжать прямо к дверям здания, потому что надо было показать: он не боится. Кто бы ни покушался – брат Российского Императора не будет прятаться за чужими спинами. И доверяет Заболу.

И князь сделал первый шаг, за ним двинулись и остальные. Сиф увидел, как закаменела от напряжения спина Лёши, как осторожно шагнул он – словно на поле, такое обманчиво-мирное, если бы не табличка «Мины!»

А взгляд бывшего снайпера уже метался по толпе и над толпой, выше, там, где, возможно, на неторопливо идущих людей глядел стрелок КМП.

– Товарищ полковник, проверка связи, прием, – послышалось из рации негромко. Говорили по-забольски – знали, что Заболотин неплохо знает язык. Сиф дёрнулся, потом выдохнул и поднёс рацию к губам.

– Фельдфебедь Бородин за него, – ответил офицерик, успокаивая заколотившееся от напряжения сердце. Даже негромкий голос из рации – кстати, удивительно чистый звук шёл, без помех – казался Сифу звучащим, как через мегафон. – Связь отлично. Пока всё спокойно.

– Вас понял. Сообщайте при перемене обстановки, – коротко рубя фразу на слова, ответил забольский милиционер.

Сиф видел, как мечутся взгляды Краюхиных, но заставлял себя по сторонам не глядеть. Его дело – перехватить нужный жест одного из Краюх, узнать, где они заметили что-то подозрительное, и доложить милиции. Та уже пусть разбирается. Впрочем, иногда, помимо воли мальчика, его глаза рыскали по столпившимся людям – по большей части то были репортёры – стараясь выцепить что-то странное. В какой-то момент ему показалось, что он заметил Тиля, но решил, что ошибся, к тому же, когда вернул взгляд, в том месте уже не было ни одного хоть смутно знакомого лица.