Текст книги "Опороченная невеста графа Орлова (СИ)"
Автор книги: Валентина Элиме
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Annotation
Я − нелюбимая жена и разочаровавшая родителей дочь, по велению случая оказалась в другом мире в теле юной барышни Дарьи Заступовой. Вот только вместо спокойной счастливой жизни без трудностей и бед, приходится жить под чужим именем в захолустье под присмотром престарелой нянюшки.
И только я приняла новую действительность и постаралась устроиться в новом для меня мире согласно выдуманной легенде: молодая богатая вдова с ребенком на руках, как в городке начали распространяться странные слухи, будто мой муж жив!
Но это невозможно! Имя своего покойного супруга я взяла из прочитанного мной романа...
Спасибо всем, кто ставит звёзды ⭐⭐⭐и оставляет комментарии ❤️❤️❤️! Получая их, я понимаю, что вам нравится моя история)))
Опороченная невеста графа Орлова
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Эпилог
Опороченная невеста графа Орлова
Пролог
За вечер до основных событий…
Клац! Клац! В окошко на втором этаже старинного, но все еще добротного особняка ударился камешек. Потом снова и снова, но в комнате все также оставалось темно.
− Дарья! Свет моих очей, − послышался негромкий знакомый голос, и девушка поднялась с постели. Она бесшумно шагнула к окну и отодвинула шторы, вглядываясь в темноту ночи.
Внизу под окнами стоял красивый молодой человек, хорошо одетый, щеголь, одним словом, и активно размахивал руками девушке, привлекая ее внимание.
− Петр, уже поздно. Что ты тут делаешь? – Дарья открыла окошко и пыталась сделать удивлённый взгляд, но ее голос выдавал девушку. Она рада была видеть своего возлюбленного и жениха у себя под окнами. – А если кто увидит? Батюшка надолго дома запрёт, − попыталась она вразумить молодого человека, но тот и с места не сдвинулся.
− Я не мог дотерпеть до бала у Мещерских, − признался Петр. – Спустись ко мне, Дарья. Прошу тебя. Дай мне хотя бы пару минут насладиться твоим обществом и твоей красотой, опосля я уйду, − начал он уговаривать девушку.
− Нет, нет. И даже не упрашивай, − девушка тут же отказала молодому человеку, но только сердце девушки так и тянулось вниз, к возлюбленному в объятия. – Наберись терпения, уже через два дня мы свидимся на балу и сможем вдоволь наговорится, как и кружиться в танце.
− Ты разбиваешь мне сердце, Дарья Николаевна, − нарочито грустным голосом прошептал Петр. – Прошу, спустись всего на минуту. Никто не увидит и не узнает. Тем более, мы помолвлены, все уже давно обговорено. У тебя скоро последняя примерка свадебного наряда. Тебе нечего боятся.
Дарья довольна от того, что ее жених все помнил. Ее щеки зарделись. Девушка сама поделилась с ним на последнем балу, что она будет самой красивой невестой, что такого платья ни у кого не будет. Граф Заступов не пожалел денег на свадьбу и на приданое единственной дочери. Наказал выбрать все самое лучшее.
Петр все же смог уговорить девушку. Дарья на время пропала из виду, чтобы зажечь единственную свечку, накинуть легкое платье и домашние туфли. Через пару минут она уже спускалась, цепляясь за выступы старого камня, ставя ноги в щели. Петр поймал ее внизу и заключил в свои объятия. Жарко поцеловал, что Дарья ни разу не пожалела, что пошла на поводу чувств. Ведь они и правда жених и невеста. Она не раз слышала, что многие нарушали обеты до свадьбы, и ни в кого еще молния не ударила. Ничего не случится, если они побудут наедине в объятиях друг друга.
− Посидим немного в беседке? – Петр потянул девушку в сторону от особняка, в тень деревьев, прочь от лишних глаз, где они будут надежно скрыты.
В беседке Дарья ахнула. На столе стояли шампанское и фрукты, даже нарезанный сыр, на скамейке лежал теплый плед. Тут же наполнились бокалы и полился сладкий напиток. Парень усадил девушку на скамейку, а сам устроился рядом. Петр шептал ласковые слова и дарил поцелуи. У Дарьи кружилась голова, но девушка не понимала от чего: от вкусного шампанского, от поцелуев жениха или от прекрасного вечера. Руки Петра ложились на ее плечи, спускались на грудь, на бедра, дотрагиваясь до тех мест, куда ему было еще нельзя. Дарья позволяла ему, язык во рту не поворачивался отказать. Они помолвлены. В голове шумело, перед глазами все плыло, а Петр все целовал и целовал, настойчиво, не дай бог девушка передумает и придет в себя. Вот уже платье отброшено в сторону, туфли лежали непонятно где…
Дарье хорошо. На мгновение тело девушки пронзила боль, но поцелуй жениха накрыл губы, успокаивая. И вот все завершилось дерганьем парня. Девушка ждала ласковых слов, но только почему-то после случившегося движения Петра стали резкими, он перестал обнимать, торопя девушку и помогая той натянуть платье.
− Мы же увидимся на балу у Мещерских? – сердце Дарьи было не на месте, будто оно почуяло неладное.
− Да, да, − торопливо ответил Петр, чуть ли не таща девушку за собой обратно к дому. Он же помог взобраться ей на второй этаж и, заверив в своих чувствах, ушел в темноту. Не прощаясь…
История вышла в бумаге от Литнет. Вы можете найти ее на маркетплейсах.
Глава 1
Глава 1
Новая жизнь
Дарья Заступова
− Дарья Николаевна, − Глаша зашла в комнату и начала прибираться, хотя каждая вещь и так находилась на своем месте. В плане порядка ей не было равных. За эти пару дней я успела отметить особенность девушки. – Ваша матушка переживает, что вы до сих пор в постели. Вам давно пора начать собираться на пикник.
Я недовольно заворочалась в постели, укрываясь одеялом с головой. Желания что-то делать не было совершенно. Надо же было такому случиться, что я оказалась в другом мире. Я думала и была уверена, что видела только сон. Страшный и дурной, где молодая девушка не выдержала предательства жениха и решилась на ужасный шаг. Я видела девушку в своих сновидениях так же ярко и прекрасно, словно смотрела фильм на большом экране, что купил для меня бывший муж. Могла с уверенностью сказать, что я даже во сне заплакала, жалея ее. Я всегда пускала слезу в драматических моментах. Но подумать не могла, что она решится на отчаянный шаг. И была не в силах предотвратить то, что она собралась делать.
У меня у самой в жизни было не все гладко. Да разве стоило лишать себя жизни из-за расставания с женихом, который посягнул на честь девушки еще до свадьбы? Меня вон, муж бросил через почти два десятка лет брака, и ничего, жива, здорова. Хлыщ этот не мог дождаться пару недель? Свербело что ли, у него там? А вот девушка осознала, что наделала вечером, и утром, когда все осознала, решилась на отчаянный шаг. Ведь не пристало благовоспитанной барышне быть опороченной до свадьбы. Это же какой позор она на себя навлекла…
Утром другого дня вместо Дарьи, единственной дочери графа Заступова, оказалась я, Дарья Никаноровна Светлова, разведенка и одинокая женщина, которая разочаровала даже собственных родителей. Они обвинили меня в том, что только я виновата в уходе мужа. Что недостаточно ухаживала за мужем, не угождала ему, возможно, много перечила. Родная мама вместо поддержки обвинила меня во всех смертных грехах.
Но что я могла сделать? Умолять Мишу, падать ему в ноги, только чтобы родители продолжали жить за его счет припеваючи? Обманом заставить остаться? Я и так всю свою сознательную жизнь всегда слушалась каждого их слова. Замуж вышла за того, кого они посчитали хорошей партией, но ни к чему хорошему это не привело. Родить мужу я так и не смогла, а он нашел себе другую на стороне, которая в настоящий момент ждала от него ребенка.
Мы спокойно поговорили. Миша объяснился, извинился, перевел на мой счет немалую сумму для моей спокойной жизни, отдал ключи от однокомнатной квартиры, что приобрел специально для меня, и попросил хоть изредка звонить. Он обещал помогать. Все же столько лет прожили вместе и были друг другу не чужими людьми, несмотря на всё происходящее между нами. Но первая же ночь в новом жилище прошла не так, как планировалось, и я оказалась в другом мире. Нет, вру, мир-то был, вроде как бы, и наш, свой, родной, просто года не те…
− Дарья Николаевна! – воскликнула Глаша, напугав меня, за что мне хотелось только отчитать ее. Только она ни в чем не была виновата, выполняя указания хозяйки дома.
− Передай матушке, что мне и сегодня нездоровится, − пробубнила я и снова укрылась с головой.
Я понятия не имела, что мне делать и как поступить? Рассказать родителям девушки всю правду? Как они воспримут новость, что потеряли единственную дочь? Как отнесутся ко мне? Нет, пока не выясню все, ничего предпринимать не стоит. Выдам себя с головой и запрут меня в «желтом доме». Все же мне жить хотелось, несмотря на упадническое настроение. Скоро и оно пройдет. Я вот полежу еще немного, день или два, потом возьмусь за голову. Воспряну духом и начну жить, но завтра.
Дверь в мою комнату захлопнулась. Я выдохнула. Наконец-то, Глаша оставила меня в покое. Теперь-то мне никто не помешает подумать в тишине. Как оказалось, Глаша хоть и оставила меня в покое, но ненадолго.
− Дарья Николаевна! – уже через пару минут она вихрем ворвалась в комнату обратно и бесцеремонно стянула с меня одеяло.
− Какого че.. – увидев обеспокоенное лицо девушки, я проглотила слово. На Глаше и так лица не было. Не стоило пугать верующую девушку упоминанием чертей.
– Нарышкины пожаловали! – прижимая к себе одеяло, будто кусок теплой ткани мог ее спасти, проговорила она. – Сама Марья Семеновна, да и Петр Андреич с ней вместе.
Последнее имя меня оживило, что я тут же, как заправский солдат, присела в кровати. Мне так и хотелось взглянуть в глаза этому подлецу, да высказать все в лицо. Хорошо, что он сам решился навестить Дарью. Правда, уже завтра мы бы свиделись на балу у Мещерских. Снова соскучился по девушке? Но что-то мне подсказывало, что Нарышкина заявилась к Заступовым не просто так. Моя интуиция меня еще ни разу не подводила.
− Глаша, подай мне самое лучшее платье, − вскочила я с кровати.
Что ж, пришло время знакомиться с женихом Дарьи. С моим женихом.
Пока Глаша помогала мне натягивать платье и собирала волосы в косы, я хотела угадать причину посещения семьи жениха. Вряд ли они пожаловали для того чтобы обсудить предстоящее торжество. Насчет свадьбы все было уже обговорено, да и платье почти готово. Осталась последняя примерка. Обо всем этом мне успела нашептать впечатлительная Глаша, чуть ли не закатывая глаза и веря в то, что я буду счастливой. Ведь Петр Андреич − завидный жених. Ага, привалило вон, счастье какое! Не знаю теперь, как все выдержать, чтобы не лопнуть от радости.
В комнату, куда подали чай и были усажены гости, я входила спокойно и степенно. Поприветствовала гостей сдержанной улыбкой и опустилась на диван рядом с матушкой, положив руки перед собой на колени. Глаза в пол. Елизавета Александровна удивилась поведению дочери, но ничем не показала этого. После положенных приветствий разговор начала Марья Семеновна. Все это время Петр не сводил глаз с Дарьи, точнее, с меня, и в его глазах я успела заметить злорадное торжество.
− Право, мне так неловко об этом говорить, да простит меня Бог, − Нарышкина наложила на себя крест, затем продолжила. – Вчера мой Петр был на музыкальном вечере у Неплюевых. Ах, как поет их Софушка! – женщина закатила глаза, будто сама наслаждалась голосом талантливой девушки. − Не скрою, но она могла бы выступать на сцене, − Марья Семеновна немного ушла от темы, но никто не торопился поправить ее. – Там собрались еще несколько достойных молодых барышень. Вашей Дарьи там не было, − матушка Петра взглянула на меня, словно своим отсутствием на музыкальном вечере у Неплюевых я оскорбила женщину. – Разговор сам по себе зашел о предстоящей свадьбе Петра. Да только многие засомневались и выразили свое мнение, что ваша Дарья отступила от правил и больше не может составить приличную партию моему сыну.
Елизавета Александровна ахнула. Николай Дмитриевич повернул голову в сторону дочери и сощурил глаза. Я же резко подняла голову, взглянула на Нарышкину и удивленно приподняла бровь. Была бы здесь настоящая Дарья, то я уверена, что девушка кинулась бы в ноги женщины и начала бы умолять о прощении. Заодно поведала бы о том, что чести-то ее лишил сам Петр. Да только ее положение ничего бы уже не спасло. Уверена, Марья Семеновна лишь оттолкнула бы бедняжку. Я же не собиралась ни просить, ни умолять, ни, тем более, что-то доказывать. Особенно после злорадного взгляда Петра. Внешней красивый и холеный сын Нарышкиной на деле оказался червивым яблоком.
В комнате после слов Марьи Семеновны наступила тишина. Было слышно только то, как Глаша возилась в коридоре. Неужто подслушивала? Надо будет расспросить ее потом. Родители Дарьи все еще вопросительно смотрели на меня, ожидая объяснений. Я же решала, что ответить на слова женщины. Ведь все ждали именно моего ответа.
Еще раз взглянула на Петра. Молодой человек торжествующе улыбался. Ему не нужен был этот брак. Проведя ночь с Дарьей, он тем самым расчистил себе путь на свободу и причину, по которой мог расторгнуть помолвку. Даже не удивлюсь, если выяснится, что Петр поспорил на бедную девушку и на ее честь, либо же встретил более выгодную партию. В последнем, я правда, сомневалась. Пришлось затолкать невысказанные слова поглубже. В голове вовремя всплыли слова престарелой соседки Надежды Георгиевны. Даже для своих восьмидесяти пяти лет она всегда держала спину и всегда была одета с иголочки. Бабушка моя говорила, что она выступала на сцене и была ведущей артисткой.
«Никогда не стоит удерживать уходящего мужика: ни хитростью, ни мольбами, ни угрозами. Сделайте только одну вещь: хочет уйти − откройте ему двери, чтобы он скорее освободил помещение для следующего ухажера» − принимая букет цветов от очередного поклонника, учила она меня жизни. Стоило бы воспользоваться ее советом.
Мое молчание затянулось. И тут заговорил сам Петр.
− Николай Дмитриевич, − обратился он к отцу Дарьи с заискивающим голосом. Мне же хотелось запустить в него всем тем, что было на кофейном столике. – Посещение доктора разрешило бы все наши сомнения.
Надо отдать должное графу Заступову. Он не разразился гневной тирадой, лишь удивленно взглянул на свою супругу. Елизавета Александровна тоже была растеряна. Вот тут то и настало мое время.
− Не стоит утруждаться, − встала я на ноги. – Я перед кем угодно могу поклясться, что меня не касались чужие руки, кроме моего возлюбленного, но и они не нарушали правил приличия, − и ведь не соврала даже. Кроме мужа, я ни с кем более и не была. Имен я не упоминала, во избежание беды. Вдруг реально заставят поклясться. От Нарышкиных я могла ожидать чего угодно. – Я не собираюсь оправдываться перед кем-либо, как и связывать свою судьбу с человеком, который собирает слухи и идет у них на поводу, оскорбляя свою будущую супругу подобными грязными подозрениями, − высказала я Марье Семеновне, глядя женщине в глаза, затем перевела взгляд на Петра. – Я сама разрываю помолвку, − я сняла кольцо и кинула его под ноги жениху. – Уже сегодня об этом будет напечатано в газетах, не стоит обременять себя.
Я не ушла, гневно сверкнув глазами. Не стала и лить слезы перед Петром. Он хотел разорвать помолвку, то и получил. Правда, молодой человек надеялся на то, что Дарья начнет умолять о прощении, тем самым навлекая на себя только беду. Весь свет отвернулся бы не только от нее, но и от их семьи. Никому и дела не будет, что Дарья и Петр − жених и невеста. Никто и не поверит, что это он уговорил ее выйти в сад и обесчестил незадолго до свадьбы. Девушку заклеймили бы. Ведь до свадьбы нельзя.
Родители Дарьи молчали, ошарашенные словами дочери. Я же ждала, пока эти уберутся из дома Заступовых. Я не дам себя унизить, как и очернить имя девушки и ее семьи. Пусть она и оступилась, в чьей смерти виноват только Петр. Захотел и цветок сорвать, и свободу получить. А ведь у него получилось. Бедная, поверила словам прощелыгы.
И вот я стояла перед ними с прямой спиной и гордо поднятой головой, даже не глядя в их сторону. Наблюдала за тем, как во дворе возилась прислуга и ждала, когда эти уйдут. Больше им здесь делать было нечего. Могла бы, сама вывела. Да только дам повод пустить о девушке слухи. Марья Семеновна только этого и ждала. Именно сейчас нужно было выйти из сложившейся ситуации с меньшими потерями. Женщина хотела сказать что-то еще, но видя, что и родители Дарьи ни слова больше не молвили, поняла: им здесь больше не рады.
− Дарья, как это понимать! – Николай Дмитриевич глазами метал молнии. – Завтра же поедем к ним, и ты извинишься в своем поспешном решении.
− Нет, отец, − после моих слов в комнате снова наступила тишина. – Я не собираюсь извиняться перед ними, как и не поменяю своего решения. Если Петр Андреич уже сейчас позволяет сомневаться во мне, на минуточку представьте, какая семейная жизнь будет ждать вашу дочь после свадьбы? Также, его слова – это оскорбление и в ваш адрес. Получается, что вы не сумели воспитать достойную партию.
Николай Дмитриевич опешил от слов дочери, что аж присел обратно в кресло. Матушка все это время молчала. Видимо, Елизавета Александровна в чем-то все же подозревала дочь, только не стала озвучивать свои мысли при супруге. Да и ее слова предназначались не для мужских ушей. Она просто приняла мою сторону и отправила меня в свою комнату. Я не посмела ослушаться ее.
До вечера я не выходила никуда, чему несказанно была рада. Я все еще не до конца осознала, что меня больше нет в своем мире. Обед мне принесла Глаша, как и ужин. В течение дня я читала книгу, начатую еще Дарьей, смотрела в окно и следила за двором, рассматривала интерьер комнаты, пытаясь угадать, в какое время я попала. Дел, в общем, было невпроворот.
А перед сном Дарью навестила Елизавета Александровна со стаканом теплого молока. Такая забота затронула меня до глубины души. Со стороны своей родной матери я слышала только упреки и сравнения: что вот дочь ее подруги лучше учиться, поет и танцует, что она старается ради меня, а я не ценю и не пытаюсь стать еще лучше. На глазах выступили слезы.
− Ну, что ты, Дашенька, моя душенька, − женщина присела рядом с дочерью. – Пройдёт время и все образумится, как и боль сердечная зарастет.
Так мы и просидели: я рыдала у нее на коленях, а Елизавета Александровна успокаивала дочь, перебирая той волосы.
− А теперь расскажи мне всю правду, пока твоего отца нет дома, − со спокойным тоном обратилась она ко мне. – Я подозревала, что не зря Нарышкины заявились с требованием провериться у доктора.
Я возьми и да все выложи. Возникшую проблему нужно было решать, в одиночку я бы не справилась. В чужом мире, не зная правил. Матушка Дарьи выслушала меня спокойно, не перебивая.
− Не думай ни о чем, дорогая. Утро вечера мудренее, − укрыла она меня одеялом и поцеловала в лоб. – Завтра во всем разберемся. Главное, чтобы последствий не было, − и женщина оставила меня одну.
Да только последствия того вечера дали о себе знать уже через пару дней.
Глава 2
Глава 2
Причина уехать
Дарья Заступова
Утро пятого дня моего нахождения в новом для меня мире началось с приятной новости. Лично для меня.
История с разрывом помолвки с Петром в доме Заступовых после того злополучного дня больше не затрагивалась. Отец Дарьи вел себя, как обычно: завтракал всей семьей, читая газету, много молчал, но изредка мог обсудить новости с Елизаветой Александровной. Я в их разговоры не вмешивалась, если вопрос не адресовался лично мне. Отвечала кратко и дальше гоняла овощи по тарелке. Я многого не знала и боялась выдать себя. Но пока все странности в поведении можно было списать на разрыв с Петром. Из газет, что читал Николай Дмитриевич, я и узнала, что попала в конец XVIII – начало XIX века. Правда, в истории я была не сильна и понятия не имела, кто был на троне и что происходило в стране. Матушка больше сидела задумчивой, думала о своем. Скорее всего, обдумывала разные варианты, как разрешить всю ситуацию с дочерью без вреда репутации для своей семьи. Я же молилась, чтобы тело Дарьи не понесло от ее бывшего жениха. Иначе… Даже думать об этом не хотелось, что будет, если через время обнаружится обратное.
− Дарья Николаевна! – Глаша снова ворвалась в мою комнату вся запыхавшаяся и еще забыла постучаться. – Такое случилось! Тут такое творится!
Я отложила чтение романа, развернулась к ней лицом, приняла вид примерной ученицы института благородных девиц и приготовилась слушать горничную. Если бы «горячие», как пирожки, новости не касались напрямую Дарьи, то девушка не прибежала бы, в первую очередь, ко мне. В последние дни Глаша, в первую очередь, неслась в мою комнату, чтобы поделиться свежими вестями.
− Говори, я тебя внимательно слушаю, − я уже догадывалась, что на балу у Мещерских произошло что-то из ряда вон выходящее. Видимо, главным героем того вечера был сам Петр, не иначе. Меня-то в роли Дарьи Заступовой там не было. Ни танцев, ни этикета, ни, тем более, имен я не знала и лучшим решением было остаться дома.
− Это касается Петра Андреича, − задыхаясь, с первых слов горничная подтвердила мои подозрения. − Слуги поговаривают, что видели, как вся семья Нарышкиных спешно уезжала в провинцию, − укутываясь в шаль, спешно проговорила Глаша. – Позавчера на балу вашего жениха видели с… Ой! – девушка опомнилась, вспомнив, что ни Петр, ни его матушка Марья Семеновна больше не являлись желанными гостями в этом доме, и прикрыла рот рукой.
− Продолжай, что там произошло на балу? – мне не терпелось узнать, что же случилось там, раз им пришлось отбыть из столицы. В отцовском доме Дарьи их гонору-то было…
− Наш конюх утром видел, как их карета уезжала от дома Нарышкиных. Он разговорился с их лакеем. Слуги всю ночь на ушах стояли. Оказывается, на балу Петр танцевал только с Софьей Неплюевой. Поговаривают, что ее отец хорошо продвигается по службе. Среди господ ходят слухи, будто его хотят назначить на место Пентюхова.
Я горько усмехнулась. Конечно, я подозревала жениха Дарьи в том, что он ищет партию повыгоднее, но обязательно было срывать цветок у Заступовой? Нельзя было поговорить по-человечески? Или Петр и тут хотел выйти сухим из воды? Выходит, это его отвергли и предпочли другого. Если бы у него получилось опорочить имя Дарьи с проверкой ее девственности, то он бы остался чист во всем. И цветок сорвал, и помолвку расторг, и партию выгоднее нашел. Во всем в плюсе! Или же проспорил?
− Вот ко…! – я вовремя осеклась, заметив расширившиеся глаза Глаши. Здесь барышни не выражались. – Уехали и уехали, − пожала я плечами и снова взялась за роман, словно все, касаемо Петра, меня больше нисколько не интересовало. А вот про похождения поручика Орлова мне хотелось дочитать.
За обедом матушка лишь подтвердила слова Глаши и немногим дополнила новости. Петр начал рьяно ухаживать за Софушкой Неплюевой. В поступках бывшего жениха добродетельное общество нашло целых три порока и решительно осудило его. Вся столица загудела, как улей. Весь свет быстро переменил свое отношение к семье Петра, не только к нему самому, но и к его семье, и встал на защиту бедняжки Дарьи Заступовой, то бишь меня. К Нарышкиным отменили все визиты, отозвали ранее отосланные приглашения, как и перестали с ними раскланиваться при встрече на улицах. Не выдержав такого отношения и осуждения, их семья уехала в провинцию, пока все не уляжется.
Но и жизнь Дарьи, и ее матушки тоже затруднилась. К ним присылали приглашения, участились неожиданные визиты, на них сыпалось притворное сочувствие. Я не выдержала первой и попросила Елизавету Александровну никого не принимать, отказывая всем по причине того, что у меня от волнений началась мигрень. Общество немного успокоилось, но самые упорные дамы все равно пытались пробиться в дом Заступовых. И в один из вечеров за семейным ужином я озвучила свое желание по решению данной проблемы. Я видела, как и Николай Дмитриевич хмурил брови и все чаще ходил задумчивый.
− Батюшка, матушка, − я поднялась на ноги. – Я приняла решение уехать из столицы.
За столом наступила тишина. Уже в который раз в этом доме. Отец даже положил вилку и с неверием уставился на меня. Вдруг он ослышался.
− Я устала от слухов. И раз моя свадьба сорвалась, то будет правильнее, если я проведу время с пользой и поеду, к примеру, учиться. Всяко лучше, чем ловить на себе сочувствующие взгляды и немые вопросы. Заодно и обсуждать перестанут, и вам спокойнее жить.
Николай Дмитриевич почесал затылок. Матушка молчала, как всегда, обдумывая мои слова и мысленно предполагая разные варианты развития событий. Елизавета Александровна никогда не спешила вставить свое слово.
− Спасибо за ужин. Я поднимусь к себе, а над моими словами вы хорошенько подумайте. Обо мне забудут быстрее, если меня здесь не будет. Пройдет год, другой и никто и не вспомнит, по какой причине я уехала. Ведь в каждый сезон разгорается какой-нибудь скандал. Думаю, в институте благородных девиц найдется факультет для девушки из хорошей семьи.
Не только слухи и притворные взгляды беспокоили меня. Была и другая веская причина, чтобы уехать в тихий маленький городок подальше от любопытных глаз и вездесущих носов, но об этом все по порядку.
Жизнь Дарьи потекла своим чередом. Женщины здесь не работали, только следили за порядком и домом, и то все обязанности хозяйки ложились на плечи Елизаветы Александровны. Я проводила дни беспечно, читая в своей комнате разные книжки и обдумывая, как быть дальше. Пока, кроме переезда в тихий маленький городок, ничего лучшего на ум не приходило. Пару раз матушка Дарьи звала меня с собой по лавкам и салонам, но из-за косых взглядов такие поездки выходили короткими, а покупки не приносили ни морального удовлетворения, ни наслаждения процессом. Все последующие приглашения пройтись я упорно отвергала. Но было кое-что, что действительно мне нравилось.
Книжные лавки. Я могла часами гулять среди стеллажей с книгами, проводя пальцем по их корешкам, выбирать себе роман, листая десятки книг. Но самым приятным оказалось знакомство с Наташей. Дочь Лазаревых помогала отцу в книжной лавке. Девушка не грезила балами и даже слышать не хотела о женихах. Я стала невольной свидетельницей их спора и у меня не получилось незаметно уйти.
− Скажите, сударыня, − обратилась ко мне Наташа, когда отец уговаривал ее сходить на бал. Видимо, такой спор между ними разгорался не в первый раз, и девушка решила прибегнуть к помощи со стороны. – Что выберете вы: бесполезный вечер среди потных господ и чванливых кумушек, без умолку восхваляющих своих недалеких дочурок, которые только и мечтают, как бы обратить внимание самого Долгорукого и выйти за него замуж или же чтение полезной книги?
Я опешила от такого вопроса, но полностью разделяла ее отношение к высшему свету. Только вот пришлось прятать книгу, которую я выбрала для того чтобы скоротать сегодняшний вечер. Супруги Заступовых были приглашены на званый ужин, мне же удалось избежать такой участи и посетить книжную лавку, чтобы провести вечер.
На меня уставились две пары глаз, в ожидании, что от ответа мне уйти никак не удалось.
− Я бы выбрала книгу, − на моих словах девушка аж воскликнула от радости.
− Не все мечтают выйти замуж и нарожать кучу детишек, − уперев руки в бока, ответила она отцу. – Вот выучусь, тогда и подумаю о выборе будущего мужа, который будет разделять мое увлечение.
На словах дочери отец семейства махнул рукой и исчез за дверью. Девушка же повернулась в мою сторону и протянула мне руку.
− Наташа Лазарева.
− Дарья Заступова, − представилась я в ответ и поймала прищуренный взгляд девушки.
− Не сочти за дерзость, но не ты ли разорвала помолвку с отпрыском Нарышкиной?
Я выдернула руку и внимательно так взглянула на Наташу. Девушка не была похожа на заядлую сплетницу, но я все равно насторожилась. С этого мира стоило ожидать всякого, как и от их жителей. Пока, кроме родителей Дарьи, хорошего отношения к себе от других я не увидела. Одно слово, один неосторожный шаг и тебя загрызут, на тебя нападут, как стая голодных собак на кролика.
− Я поняла, что пока не готова взваливать на себя семейную жизнь и рожать кучу детишек, − приврала я, позаимствовав ее же слова. Ну, не правду же мне вываливать на девушку, которая против брака. А как бы отнеслась ко мне, узнай о том, что Дарья уже потеряла свою невинность, уже будучи уверенная в том, что жених от нее никуда не денется? Осудила бы или тотчас же отвернулась от новой знакомой?
− Ну, и ладненько. На его век барышень, которые хотят выскочить замуж, хватит вдоволь. Выбирай не хочу, − на автомате поправляя книги на полке, заговорила она. – Ты уже выбрала что-нибудь?
Пришлось извлечь из-за спины книгу, на которой я остановила свой выбор. Наташа взглянула на обложку, прочла название, но ни словом не прокомментировала мой выбор.
− Минуточку, − вместо лишних слов она полезла под прилавок и начала копошиться там.
Я чуть, было, не заглянула за прилавок, нагнувшись вперед, чтобы хоть как-то удовлетворить свое любопытство, что же она такого там искала, взглянув на выбранный мной роман.
− Вот, − через пару минут дочь Лазаревых положила передо мной другую книгу. Точнее, журнал.
Я удивленно приподняла бровь и задала Наташе немой вопрос. Вместо словесной перепалки Лазарева взяла выбранный мной роман и вложила его в журнал, которую сама же и достала, и который внутри оказался пустой. Теперь вместо любовной повести, что приходилось прятать в спальне, я держала в руках вполне приличное чтиво: «Хозяйка: мода и домоводство». Рассмеялась я непроизвольно, за мной подтянулась и Наташа.
− Не люблю, когда смотрят в мою книгу и задают неудобные вопросы. А так сразу видно и никому не захочется поинтересоваться ведением хозяйства, − девушка подвинула «журнал» в мою сторону. – Я-то больше по наукам.
Я расплатилась и тепло попрощалась с девушкой, договорившись, что в следующий раз мы обязательно попьем чайку с баранками или же прогуляемся по парку либо набережной.
В особняк Заступовых я возвращалась с улыбкой. Неужели в новом для меня мире я обзавелась подругой? Да только уже через некоторое время пришлось умываться чуть ли не слезами.
Глава 3
Глава 3
Хорошие плохие новости
Дарья Заступова
Первые летние дни шли своим чередом. Ни отец, ни матушка Дарьи девушку не трогали. Видимо, думали, что их дочери нужно время, чтобы отойти от разрыва с Петром. Время от времени звали на бал или званый ужин, но я упорно никуда не ходила. На балах нужно было танцевать, я же не знала почти ни одного движения и фигуры. Честно говоря, я была только рада такому уединению и одиночеству. Также я рассказала родителям Дарьи о знакомстве с Наташей и в ответ получила только одобрение. Несмотря на их плачевное финансовое состояние, семья была благородной, да и девушка не замечена ни в чем таком, порочащем ее имя. Правда, на балах она не привлекала к себе внимание, больше времени проводила возле колонн или стен. Таких называли синими чулками. Из рассказов Наташи я поняла, что она даже на бал умудрялась принести книгу и читать ее, чем и заслужила такое обращение. Молодые люди неохотно с ней знакомились и нечасто приглашали на танец. Старшая дочь Лазаревых была еще и остра на язык. И не каждый молодой человек был способен поддержать с ней разговор.
