Текст книги "Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) (сборник)"

Автор книги: Валентин Рыбин

Соавторы: Ата Каушутов,Шадурды Чарыев,Аширберды Курт,Ташли Курбанов,Ахмед Курбаннепесов,Ата Копекмерген,Аллаберды Хаидов,Нурберды Помма,Николай Золотарев,Нурмурад Эсенмурадов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Аширберды Курт
«Не губи, дружище!..»
(перевод К.Абдуллаева)

Все было ясно: этот человек за прилавком взялся самым бессовестным образом надувать покупателей.

Как только паренек с мясом отошел, женщина, стоявшая за ним, обратилась к продавцу:

– Что вы делаете? Вы же обманули мальчика.

Мясник оказался из бывалых. Вместо того, чтобы попытаться напустить тумана, он прямо перешел в атаку:

– Хочешь – бери, не хочешь…

Банально и пошло. Примитивно как-то вышло все. Вызывающая наглость продавца привела очередь в движение. Заставили паренька вернуться к прилавку. Продавец, хотя и догадался, чем это может кончиться для него, продолжал стоять на своем. Более того, он швырнул сверток с весов, когда покупатели попытались снова взвесить купленное мясо.

Собралась толпа. Подавляющее большинство присутствующих нашло виновным продавца. Заставили перевесить. Все было ясно, как дважды два – четыре.

В трех экземплярах составили акт. Постарались не упустить ничего – указали полностью имя, фамилию, профессию, адрес каждого, подписавшего документ. И надо же – одним из них оказался я.

Было решено так – один экземпляр отправить в торговую организацию, другой – в редакцию газеты, а третий оставить в самом магазине. Событие это было зафиксировано в книге жалоб. Узнав, что я газетчик, все дружно попросили меня доставить акт по назначению. Что мне оставалось делать?..

Редактор в тот же день сказал мне так:

– Ну что ж, материала для фельетона достаточно, пиши.

Возвращаясь после работы домой, я размышлял о фельетоне. Главное, построить его скелет. Потом облечь плотью, хорошо продумать концовку, еще раз уточнить детали. Когда подходил к дому, мысленно я уже ставил точку под материалом. Здорово должно получиться.

Здорово!.. Но почему столько людей у моей двери? Наверняка, ждут меня. Вон как обрадовались, в глазах – свет да радость. И лица сплошь знакомые. Успею ли написать сегодня?

Всегда приятно иметь столько знакомых – с одним из них я частенько встречаюсь за одной скатертью, другие при встрече обязательно поздороваются с тобой. А сейчас что за праздник? Угощаю их чаем и жду, что скажут, – по всем правилам вежливости и гостеприимства.

И они сказали:

– Не губи, дружище!

Кого?… Вот оно что! Это, оказывается, ходатаи, которые пришли просить за нечистого на руку мясника. Ну и дела! Как им объяснить, что я не могу, да и не хочу изменить правде, изменить своему профессиональному долгу. Не имею права.

Возмущаюсь я, а они слушают, подливают чайку да улыбаются.

– Не губи…

В дверь постучали. Еще четыре ходатая. Зазвенел телефон – и опять проситель. Что за наваждение? Скоро ловлю себя на том, что только и бегаю между дверью и телефоном.

В общем, однокомнатная секция у меня, а стал я чувствовать себя, как на вокзале. Шум, треск, суета… Оставаясь вежливым, я твердо стоял на своих позициях. Улыбки тускнели и уходили от меня гости с кислыми лицами. Долго еще густой сигарный дым, как туман, стоял в моей комнате. Какое тут писать – открыв окна и дверь, я лег спать.

Перед рассветом – первый стук в дверь. Просители, просители, милые просители! Сколько их… Прием на низшем уровне. Голодный обмен мнениями. Магазины еще закрыты, а в доме нет чая даже на одну заварку. После вчерашнего вечера.

И еще стучат. Оставляю дверь открытой. Теперь звонит телефон, звонит до исступления.

– Не губи, дружище!..

Ровно в восемь я отправился на работу. На пороге редакции тесно от ждущих меня. Еле прорвался. Забегаю в кабинет – и тут улыбаются голубчики-просители. Что интересно: с некоторыми я не виделся уже годы, хотя многие называют себя родственниками – близкими и дальними. Были и такие, которые утверждали, что именно они мои родственники, а не другие. В доказательство – справки в лицо, где и печать, подписи и чуть ли не группа и состав крови. Вот ведь как приспичило… Еле выпроводил.

Только поднял авторучку – скова телефонная лавина. Просят люди, о которых я бы никогда не вспомнил, просят даже ответственные работники. Начинают дрожать руки. Трубку уже не поднимаю, она кажется раскаленной докрасна.

Сижу, вытаращив глаза. Кет, здесь не поработаешь, надо отпроситься. Придя домой, сразу же повалился на постель. Проснулся от стука в дверь. Пришли родственники, которых раньше при желании отыскать было бы так же трудно, как до получки – сторублевую купюру в кармане. Приходили всякие. Несчесть им числа… Они сыпались, как из дырявого мешка. Если угостить каждого хотя бы чашкой чая, недолго и разориться дотла. Пришли даже родственники, которым положено было находиться в могиле еще в минувшем столетии.

В общем за три-четыре дня увидел всех своих знакомых, друзей, товарищей, родственников, проживающих по всей Средней Азии. «Что, продавец, – говорили они, – надо имя завмага спасти!"

Представляете, весь город может выстроиться у твоей двери – ужасно! И ведь просят уважаемые, солидные, авторитетные товарищи. Может, я где-то перегнул? И что мне больше всех надо?

Я дам знать просителям, что писать фельетон не буду. Конечно же, не буду. Я уже обещал, что не буду. Что еще?

Выяснилось, что их не удовлетворяет простой отказ от фельетона. Им еще требовалось, чтобы я, схватившись руками за голову, сам помчался в магазин и ликвидировал злополучный акт. Категорически отказываюсь выполнить это требование. Тогда они показывают мне записки всех (кроме меня), подписавших акт. Да, кажется, этот завмаг действует очень оперативно и организованно. Я остался один-одинешенек при своем мнении.

«Будьте спокойны, от фельетона отказываюсь!» – сделал я надпись крупными буквами на наружной стороне двери. Никакого результата! Рано утром, поздно вечером – все приходят и приходят. Не поместить ли в газете объявление: «Журналист такой-то воздерживается писать фельетон о наглом воровстве, имевшем место в таком-то магазине»? Или сменить место работы, квартиру? Иначе мне крышка… Люди, что мне делать? Дайте совет!

Взяв на работе отпуск без сохранения содержания, я ушел в подполье. Днем отсиживался в читальном зале библиотеки, ночью засыпал на скамейках в темных углах скверов. Но и тут нашли.

Все! С меня хватит!

Я отправился к завмагу с неофициальным визитом. Я выразил ему свою благодарность. Я выразил признательность за то, что он привел в мой дом людей, которых я так хотел видеть, что помог мне найти пропавших родных, за то, что увеличил число моих знакомых. Хотелось плакать. К горлу подкатил большой комок. Я обнял завмага и поцеловал его в лоб.

Он действительно был достоин благодарности.

Дурды Байлыев
Жалоба тетушки Джемал, или дело о тараканах
Юморески
(перевод Н.Желниной)

Это случилось накануне профсоюзного собрания. Сидел я и рисовал на промокашке портрет воображаемого бюрократа, как вдруг меня вызвали к председателю месткома. И едва я переступил порог его кабинета, председатель меня ошарашил:

– Ну, голубчик, готовься, послезавтра на собрании будем слушать твой отчет.

Я захлопал глазами.

– Какой, э-э, отчет?..

– У тебя что – склероз? – возмутился предместкома. – Ну-ка припомни: ты же председатель товарищеского суда. Я самолично выдвинул твою кандидатуру на этот пост.

Начинаю чаще моргать глазами, стараясь вспомнить. А ведь и правда, выбрали меня лет десять назад. В то время я был молодым энергичным работником. Но, к сожалению, с тех пор слишком много воды утекло…

– Припомнил? – оборвал нить моих мыслей Араб Адилович.

– Кажется, было такое… – ответил я и запнулся. – А… отчет-то как составить?

– Об этом уже тебе знать, – отрезал Араб Адилович.

Вечером по пути домой я не переставал досадовать: черт возьми, откуда у нас такой дружный коллектив – еще ни одного заявления не поступило на рассмотрение товарищеского суда! Ни одного нарушителя трудовой дисциплины, ни одного скандалиста. Как в таких обстоятельствах составить отчет? Ах, если бы сейчас кто в медвытрезвитель попал, тогда б уж я знал, что делать… Но, увы, когда надо, никто и кружки пива не выпьет. Даже истопник дядя Сахат и тот перестал пить. Хоть бы кто нагрубил кому, так нет, вежливые стали…

Снедаемый унылыми мыслями, не заметил, как дошел до дома. По тому, как я бросил пиджак на пол, жена определила, что у меня неважное настроение.

– Что с тобой? – последовал извечный вопрос.

Зная о находчивости женщин, я решил поделиться с ней своей заботой.

– Ха! – сказала жена. – Стоило голову ломать. Есть тысячи выходов из этого положения.

Я так обрадовался, что первый раз за последние три года обнял ее.

– Назови хоть один!

– Пожалуйста. Я подам на тебя жалобу, напишу, как ты стал выпивать, как ты мне хамишь, и у тебя будет самокритичный отчет.

– Это исключено!

– В таком случае постучись к своей тетушке. Она вечно недовольна и наверняка напишет жалобу на кого угодно, – посоветовала явно разочарованная жена.

– Вот это другой разговор! – Я вихрем понесся на второй этаж – к тете Джемал.

Она была несказанно рада моему визиту. В ведре стояла разведенная известь. Должно быть, тетя задумала ремонт квартиры и теперь надеялась, что я, ее кровный племянник, помогу ей. «Зря надеешься», – хихикнул я про себя и торопливо заговорил, чтобы опередить ее:

– Я по важному делу, тетя Джемал!

– Ну чего ты стоишь, проходи же, – сказала она и усадила меня на самое почетное место. Потом по традиции положила передо мной сачак. Не успел я его приоткрыть, как из него побежали врассыпную тараканы.

– Откуда у вас эта гадость, тетя Джемал?

– Не знаю, – пожала плечами тетушка, – наверное, они в каждой квартире есть.

– А я знаю, откуда они у вас, – моментально оценил я ситуацию. – Тараканы пожаловали к вам с третьего этажа.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я хорошо знаю человека, который над вами живет. Он самый вредный из вредных. Мой нос давно почуял: это он развел хлорофос, чтобы прогнать из своей квартиры тараканов, и вот они все до единого в вашем сачаке. Да, да, это дело его рук. Напишите на него жалобу, тетя Джемал, чтобы больше он не вредил вам.

Не зная, всерьез или в шутку принять мои слова, тетушка уставилась на меня с открытым ртом.

…На другой день на моем столе лежала жалоба на действия нашего шофера Курбана. Читая ее, я «с возмущением» узнал, какой он вредный человек. Оказывается, это он нагнал в дом старушки полчища тараканов. Конечно, этот поступок нельзя оставить безнаказанным. Сейчас же необходимо созвать заседание товарищеского суда, решил я. И за считанные секунды приготовил проект решения.

Члены товарищеского суда, собрались в красном уголке, чтобы разобрать жалобу тети Джемал. Поскольку процесс был открытый, в красном уголке не осталось ни одного свободного места. Курбана мы посадили у всех на виду. Он еще не знал, в чем его обвиняют. Когда я стал читать с трибуны жалобу тети Джемал, он глаза вытаращил, а потом забарабанил кулаком по столу.

– Это неправда! Никаких я хлорофосов не разводил. Прошу составить комиссию!

О, рождается еще одна жалоба. Теперь будет о чем в отчете писать, обрадовался я и подмигнул Курбану.

– Напиши встречную жалобу на тетю Джемал.

– Как тебе не стыдно, племянник! – поднялась вдруг из задних рядов моя тетушка. Аллах, откуда она взялась? – Ты же сам написал эту жалобу!

Все взоры обратились в мою сторону. Я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног, а потолок надвигается на голову…

«ПРИЕЗЖАЙТЕ ПОЧАЩЕ»

Завтра праздник. Я спросил у жены:

– Ну, дорогая, где мы будем справлять?..

Жена удивленно взглянула на меня, словно я спросил, сколько у нее на правой руке пальцев.

– Как где? Конечно у Зейнаб.

– Удобно ли каждый раз у нее?

– А почему бы нет. Тем более, что она пригласила.

– Когда?

– Еще месяц назад. Я стояла в очереди за морковью, смотрю – сзади она. Улыбается, так рада встрече, говорит: «Приходите в гости». А я сказала: «Ладно, придем на праздники». И она кивнула.

– Ну что ж, к ним – так к ним. Мне, собственно, все равно.

Взяв такси, едем к знакомому дому и, рассчитавшись с водителем, стучим в знакомую дверь. На стук выходит какая-то женщина.

– Вам кого?

Жена потребовала:

– Позовите, пожалуйста, хозяйку дома.

– Я хозяйка дома.

Выяснилось, что две недели назад Зейнаб переехала в отдаленный микрорайон – обменяла квартиру.

– Это она нарочно подстроила, – заявила жена. – Но ничего, встретимся еще в очереди!

Мы постучали еще в две двери, но опять напрасно: знакомых не оказалось дома. Естественно, к себе мы вернулись расстроенные. Жена нервно ходила по комнате, не зная, что предпринять. Я посоветовал ей позвонить маме.

– Это идея! – воскликнула жена и тут же сморщилась. – Не хочу, там, наверное, моя распрекрасная сестрица с мужем.

– Ну и что, я отлично лажу с Джерен и ее мужем.

– А я нет. Хоть она и сестра мне, а ненавижу ее за то, что она выманивает у мамы деньги.

Стрелки часов приближались к семи. Мне не терпелось сесть за праздничный стол, поэтому я решил подействовать на свою половину уже не раз проверенным способом.

– А ты не прозеваешь, милая? Ведь мама всегда готовит сюрприз тому, кто первый поздравит ее с праздником.

Хорошо, что напомнил. Жена бросилась к телефону.

– Это ты, мамочка! Поздравляю с праздником, родненькая! Сейчас мы приедем к тебе. Тебе нездоровится? Но ты уже приняла лекарство? Не помогает, говоришь? Надеюсь, тебе не очень плохо? Ой, как я рада, что чуть легче. Ты напугала меня, мама. Тогда мы сейчас приедем к тебе. Что? К Джеренке собралась? А мы? Нет уж, туда мы не придем!

Жена со злостью бросила трубку.

– Вот и сюрприз. Ты слышал, куда она собирается?

– Слышал, слышал. – Я глубоко вздохнул. – Послушай, милая, а что, если мы подадимся к моим родным?

– Никогда! – вскричала жена. – Один раз сходишь к ним, потом от них отбоя не будет. И так еле избавились…

– А что, если позвать гостей к себе?

– Да ты в уме? – вытаращила она глаза. – Знаешь, сколько хлопот с гостями! Готовь да подавай. Потом сколько грязи после них. Выкинь эту мысль из головы.

В это время к нам постучали. Я направился к двери.

– Не открывай! – прошептала жена. – Никого мне не надо.

– Может быть, это мой дядя из аула. Помнишь, он писал, что приедет.

– Хоть сам аллах – не открывай дверь! – кричала жена, но я уже повернул ключ. Действительно, стучал мой дядя. Мы поздоровались. Жена скрылась в другую комнату. А дядя развернул какой-то сверток и вынул каракулевую шкурку. Сур!

– Это мой подарок к празднику, – улыбаясь сказал он.

Не знаю, как жена могла из другой комнаты разглядеть подарок, только она выскочила оттуда сияющая.

– О, дядюшка пожаловал к нам! – защебетала она. – Пойду чай приготовлю.

– Это он тебе, – протянул я жене шкурку. – Как раз воротник для твоего пальто.

Радость жены не берусь описывать. Запомнил только возглас ее:

– Дядя, почему вы так редко навещаете нас? Приезжайте почаще!

Николай Золотарев
За что?!

Меня в нашем доме считают сплетником и кляузником. А за что, спрашивается? Ну возьмем хотя бы моих соседей Котовых. Образцово-показательная семейка, так сказать. Б боскетах цветочки разводят, в подъезде несколько раз в неделю полы моют. Муж, Валерий Семенович, научной работой занят. Диссертацию пишет. Я, конечно, не видел его пьяным, но могу сказать: пьющий он. Почему я так считаю? А потому, что на днях видел, как жена Котова несла сдавать целую авоську пустых бутылок. Для маскировки – несколько штук из-под масла, но остальные-то из-под коньяка! Меня не проведешь! Вот вам и образцово-показательные Котовы! Чем же, с позволения спросить, этот Валерий Семенович лучше, скажем, Карягды Бяшимова? Ничем. Я Бяшимова даже больше уважаю. Этот – выпьет на людях. Придет домой – скандальчик учинит. Хе-хе-хе… Я в такие дни телевизор выключаю. Скандал у Бяшимовых лучше любого спектакля. А Котов – тихий пьяница. Терпеть таких не могу.

А Стукатуловы? Эти два раза водой залили соседей внизу, Ниязовых. Объясняют: кран испортился. Не меня они залили. Я бы им показал – «испортился». А Ниязов – ни рыба, ни мясо. Посоветовал я ему жалобу написать, а он говорит: «Да что вы, Иван Харитонович? Они же не умышленно!..» Комиссия разобралась бы, умышленно или не умышленно.

На первом этаже в третьем подъезде живут Багировы и Аванесовы. Живут душа в душу. Каждую субботу во дворе шашлыки жарят, пиво пьют. Как-то зовут меня: «Заходи, Иван Харитонович, – пиво свежее, шашлычком угостись». А у самих ехидные улыбки на физиономиях. Я стерпел, виду не подал, даже поблагодарил и прошел мимо. Но ухмылочек этих я им не простил. В тот же вечер письмецо чиркнул куда следует. Так, мол и так, проверьте, на какие такие доходы пируют Багировы и Аванесовы, когда один работает простым техником, а другой и вовсе – шофер. Откуда каждую субботу шашлыки и пиво? Даже если комиссия их ни в чем не уличит – улыбаться теперь буду я, а не они. Хе-хе-хе…

А Галина Васильевна Терентьева? «Прекрасная дама».

Вуальку на глаза напустит, зонтик раскроет. Строгая, серьезная. В юности была влюблена, но жених погиб на фронте. Она верна ему осталась… Хоть роман с нее пиши. Такой вид она всегда имеет, что даже я чуть не обманулся. Но где-то в глубине души не верил ей. И точно! На прошлой неделе смотрю – в моем почтовом ящике письмо на ее имя. Обратного адреса нет. Но почерк мужской. Дай, думаю, проверю вас, Галина Васильевна. Вскрыл письмо, так и есть, любовник. Приглашает ее к себе в Омск. И упала Терентьева в моих глазах. Низко-низко упала.

Эх-х, люди… Не люди в нашем доме, а людишки. Любого копни – что-нибудь найдешь… А меня сплетником и кляузником считают.

Николай Золотарев
Сколько волка ни корми

Спохватился как-то по весне Лев – конец квартала, а в зоопарке ни одного общего собрания не проведено.

– Пока сам не возьмешься… – рыкнул Лев. – Шакала ко мне!

Шакал числился по особо важным поручениям, и насчет всяких собраний лапу набил, знал, что собрание без персонального дела – дело дохлое. В зевоте зверье пасти будет рвать.

Льву шакалья повестка дня понравилась. Особенно последний вопрос – «Персональное дело Волка».

– Пр-рекр-расно! – облизнулся он и встряхнул гривой.

…Собрание клокотало и бурлило, как кипящий казан.

– Ты почему на всех волком смотришь? – спросил Козел. – А-а?

Волк пожал плечами.

– Ты, Серый, не юли, – сказал Слон. – говори прямо, чем недоволен. Может быть, скажем, кормят неважно, или там еще что…

– Его накормишь… – подал голос Баран.

Волка прошиб пот. Он сглотнул слюну и осипшим голосом попросил:

– Мне бы напиться…

Но это был голос вопиющего в пустыне – волчьих слов никто не расслышал.

– А почему ты, Волк, так страшно щелкаешь зубами? – топнув копытцем, спросила Косуля. – Что за манера? Послушаешь тебя – жуть берет.

Долго слушал Волк, терпел, но в конце концов не выдержал, взвыл.

– То-то же, – сказал Лев и поставил вопрос на голосование.

«Сколько Волка ни корми…» – единогласно решили звери. Но главное ведь не в этом, а в том, что собрание состоялось.

Николай Золотарев
Почему ссорятся кошка с собакой

По утрам, когда в саду начинают свой гомон и бесконечную возню воробьи, из дома выходит Кот. Сытый, всем на свете довольный, любимец хозяев, потягиваясь, выгибает спину и долго щурится от яркого света.

В собачьей конуре у амбара Пес. Заметив Кота, он рычит про себя: «У-у, лизоблюд, вор-ришка… Шкодит, плутует, но умеет, негодяй, хозяйке пыль в глаза пустить, вовремя у ног потереться. И та пичкает его сметанкой да печенкой. У-у, пр-рох-вост… Ты же всю ночь глаз не сомкнешь, двор стережешь, а кормят костями и объедками. Где же пр-равда?»

Лениво зевнув, Кот направляется к садовой калитке: «Воробья что ли поймать?» Не от голода, конечно, а так, развлечения ради.

Пес, звеня цепью, выскакивает из конуры. Кот фыркает и, отпрянув в сторону, прыгает на забор, на какое-то мгновение застывает в угрожающей позе: хвост трубой, усы торчком, в глазах блеск…

Пес кидается еще раз. Кот исчезает. В саду, шурша листьями, бросаются врассыпную воробьи.

«Лизоблюд, – возвращаясь в конуру, рычит Пес. – Вот, говорят, живем мы с ним как кошка с собакой. А как еще прикажете жить с этим подлым животным?»

Рахман Овезов
Короткие диалоги
(перевод Т.Курдицкой)

Недоучка

– Товарищ Кулиев, как специалист по овцеводству, вы направляетесь в новый совхоз.

– Да это же в пустыне! Обидно, целых пять лет учился…

– И все-таки не поняли, где овцы пасутся?

Тревожный вопрос

Преподаватель произносит внушительно:

– Труд и только труд сделал из обезьяны человека.

Услышав это, ленивый ученик встрепенулся и спросил с надеждой:

– Но безделье не может обратить человека в обезьяну?

Кто старше?

– Сколько тебе лет, Батыр?

– Восемнадцать.

– Значит, Мурад у вас старший…

– Нет, старший я.

– Это как же? Ему ведь двадцать.

– А из столовой каждую субботу не я тащу его на своей спине?

Наглядный пример

Ученик перед картой.

– Покажи Енисей.

Он смущен и недвижим.

– Не знаешь? Ну, Волгу покажи.

Молчание.

– Ты хоть какую-нибудь реку можешь показать?

– Могу.

– Показывай.

Ученик подошел к окну.

– Вон Мургаб течет.

Некогда уставать

Отец работал на огороде.

Беспечный сын, спеша к приятелям, сказал мимоходом:

– Не уставать тебе, отец!

– Спасибо, сынок. И верно, мне с таким помощником уставать нельзя.

Пользы будет больше

На улице верзила хулиган обижал малышей. Бородатый прохожий прикрикнул на него. И что вы думаете? Разъяренная мать выскочила из дома:

– Не трогай моего ребенка! А то я не посчитаю за труд свалять из твоей бороды кошму!

– Будет ли польза? Вот если бы ты употребила это время на воспитание «ребенка»!

Помолодел

Байрам-ага выкрасил в парикмахерской свои седые волосы и, придя домой, похвастался жене:

– Смотри, как я помолодел! Больше двадцати пяти мне теперь никто не даст.

– Подойди, я разглажу твои морщинки. Тогда тебе никто не даст больше восемнадцати, – сказала жена.

Клубное мероприятие

– В вашем колхозе прекрасный клуб. Проводите вы в нем какие-либо мероприятия?

– Конечно проводим, товарищ корреспондент. Этой весной шелкопряда выкармливали.

Покладистый должник

Старик пригрозил своему должнику:

– Не отдашь – на том свете вдвойне взыщу.

– Если не будешь напоминать о долге на этом свете, на том я верну его в десятикратном размере, – ответил должник.