Текст книги "Вторая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том Первый. Сердце Сошо (СИ)"

Автор книги: Вадим Вятсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Бывалый воин понимал, что что-то не так в этом месте, но должен был слушаться и подчиняться своему хозяину. Кат подошел и, сорвав мешок, тут же отскочил на пару ярдов в сторону.

Ну, а что может случиться? Чего испугался?

Человек как сидел, так и сидит на стуле, опустив голову. Только вот короткая белая стрижка, как факел холодного огня.

А Изабелла закрыла рот, чтобы не вскрикнуть…

Но то, что сидящий – сошо, видно было и без его лица.

– Изи, ты так низко пала, что у тебя в любовниках сошо?

И эта фраза, как будто была знаком.

Человек поднял голову. В глазах смешинки, а на губах улыбка:

– Здравствуй, Солнышко! – и встал.

Никто не понял, как, но какая-то секунда, и Кат вдруг отлетел в сторону, ударился о стоящие в стороне ящики, упал и замер.

А человек сделал еще несколько быстрых шагов вперед, и вот он, возле Докана и Изабеллы. Причем на одной высоте с ними, хотя мы ведь знаем, что Нэй…

Конечно же, это был Нэй!

Мы ведь знаем, что Нэй ниже Изабеллы на десять сантимов. А тут глаза в глаза:

– Не ожидала?

Но тут ожил Докан:

– Ты вообще кто такой?

– Его как, сильно или не очень?

– Не очень. Он еще нужен будет. Как я рада тебя видеть!

– Что здесь происхо… – не успел договорить, потому что схватился за нос, из которого вдруг потекла кровь. – Ты мехя удалил? – картавя, проговорил Докан.

– Когда?

И тут Докан согнулся, глухо хрипнув, его правая рука оказалась в руке Нэя, и он так ее скрутил, что главарь местных бандитов согнулся в три погибели. Вроде пытался кричать, но только хрип и получился…

– Надеюсь, твои люди уже на подходе?

Послышался мелодичный свист.

Изабелла облегченно вздохнула:

– Уже здесь.

– Прекрасно.

Нэй крутанул Докана таким образом, что при очередном витке тот стукнулся головой о ближайший ящик. Выдохнул от боли и потерял сознание.

Нэй отпустил руку бандита, и тот, как мешок, упал на земляной пол пакгауза.

А сам пакгауз почти сразу после свиста стал наполняться людьми. Человек пятьдесят – не меньше. И три темные тени – полностью в черном облачении (и куда гильдия трубочистов смотрит?) и только прорези для глаз:

– Курзаи! – восхищенно проговорил Нэй. – О! – и, приложив руку к груди, поклонился.

– Эр’карун… – в ответ проговорили темные тени и тоже поклонились.

Изабелла уже ничему не удивлялась…

– Очистите эту клоаку! Уничтожать всех, кто не сдается в плен. А кто сдается, – задумалась, – по обстоятельствам…

– Да, Властительная! – в один голос проговорили люди и стали группами уходить из пакгауза.

– Сель, останься с девочками тут для страховки.

– Да, Властительная! – и очень быстро двинулись куда-то вверх, ну да, курзаям лучшее место для обзора – это высота.

– Нэй! Ты обещал! – тут встал орч.

– Ой, да! – хлопнул себя по лбу. – Белль, Сэм очень рвется в бой. Как таран сгодится. В нем пропал великий Артист, так не дай погибнуть еще и стенобитному орудию!

– Шутник, – проговорил Сэм, но при этом улыбка-оскал была до ушей.

– Кормин!

Из одной из уходящих групп отделился высокий, статный мужчина:

– Возьми с собой орча, у тебя вроде есть опыт общения с ними.

Тот посмотрел на орча, который подошел протянул руку:

– Сэм. Сэм Киботург.

– Кормин Корс, – сказал просто, но голос немного дрожал.

– Я не ем людей!

– И передай по команде, что орч с нами.

– Да, Властительная!

– Властительная? Ты так поднялась, что мне даже неловко рядом с тобой находиться!

– Поязви мне тут! – но это было сказано с улыбкой, и она наконец обняла Нэя, прижала к себе. – Как я рада тебя видеть!

– Ты это уже говорила. При этом так радуешься, что забыла, зачем сюда пришла.

Она ойкнула, отстранилась от Нэя и принялась оглядываться:

– А где Комис?

Нэй поднял палец:

– Вот! – и пальцем так затряс: – Вот! Самый главный вопрос! Но ответ на него удивительно прост, – и чуть ли не по словам проговорил: – В… самом… безопасном… месте! – и пальцем так поманил Изабеллу.

Подошли к ящику, на котором давеча сидел орч. Нэй поднатужился и приподнял крышку:

– Уф, – но выглядело наигранно.

Крышка ушла назад и глухо хлопнулась об пол.

В ящик заглянули.

Милый, ее любимый Комис спал чисто детским сном, полностью погруженный в соломенный навал. Волосы его были растрепаны, на лице был небольшой синяк, а вместо подушки он ладошки свои подложил.

А главное: он улыбался. Видимо, что-то хорошее снилось.

– Я с ним «Отбой» сыграл. Но если хочешь, могу разбудить. А так проснется часов через десять.

– Не надо, не буди.

Она посмотрела на Нэя, взлохматила его короткую стрижку, попыталась приблизиться, чтобы поцеловать, но он не позволил:

– Нет, нет, нет, солнце мое. Ты сейчас почти что замужняя женщина, и не стоит разрушать твое счастье…

Она, кажется, покраснела и смутилась:

– Я просто хотела тебя поцеловать… в благодарность…

– Ага. Как же, – он улыбнулся. – А потом обязательно где-нибудь укромное место… Не стоит. К тому же он умница у тебя и бился за тебя, как лев! – сказал немного удивленно, но Изабелла на это внимания не обратила…

– Так и знала, что любовь к одному уничтожит постель с другим, – вздохнула.

– Неужели он так плох?

– Он прекрасен! Но он не ты…

– У каждого из нас есть что-то свое, единственное и неповторимое. Зачем думать, что он не я, если он – тот единственный, которого ты полюбила?

Она пожала плечами, махнула руками:

– Почему я тебя не встретила раньше? – снова вздохнула.

– Любопытный вопрос. Но самое любопытное в этом вопросе (он улыбнулся и снова затряс пальцем) – это ответ на него. И он звучит так – мы встречались раньше, – Нэй решил вдруг пофилософствовать.

– Да? Когда это?

Они присели на один из длинных ящиков, оперившись спинами на другие ящики, стоявшие тут же:

– Мне было двенадцать лет. Карвена пришла что-то обсудить с дядюшкой Отоем, а ты бродила по приюту. Долго у кровати одной стаяла, на девичьей стороне, а я сидел на мальчишечьей. Поцапался с малышами конкурентов, и у меня был вот такой фингал под глазом, – Нэй с улыбкой показал какой – чуть ли не с голову, – ты мимо прошла, потрепала мои волосы, дала конфетку и проговорила: «Все будет хорошо». И дальше пошла такая Властительная и Прекрасная! – он даже зажмурился от восхищения.

Изабелла прижала ладони к вискам:

– Хм… Помню кроватку, потому что не сразу оказалась в пансионе, а где-то с полгода прожила в приюте, спала на той кроватке. А вот насчет конфетки, – задумалась: – Господи! Неужели это был ты?

– Представь себе, да! – они оба улыбнулись. – И мне в тот момент казалось, что я влюбился в тебя по уши! Был готов для тебя горы свернуть! Но, как говорится, кем была ты и кем был я? Правда, после этой встречи любопытство оказалось сильнее, или любовь, и я некоторое время следил за тобой. Я любил крышу, а узнать твой адрес труда не составило.

Брови Изабеллы удивленно вскинулись верх.

– Я же говорю, любопытство или любовь. Но потом я кое-что увидел и узнал, и мне захотелось это все поскорее забыть. Поэтому меня и волновал вопрос: почему не выкупили мальчишку Нэя из соты дядюшки Отоя. Вдруг это такая месть Ночной гильдии.

Она усмехнулась:

– Честно говорю, даже представить не могла, что за мной кто-то может следить! А если бы и узнала, то легче убить, чем заниматься такими сложными схемами избавления от человека.

– Охотно верю.

– Кстати, а ты что-нибудь нашел в местах появления Капуна в ту ночь несостоявшегося выкупа? – она ведь ему предоставила эти точки, и так вышло, что они никогда так и не говорили об этом. Ну, в последнюю встречу им было явно не до этого. А потом он исчез без всяких разговоров.

Ну, да. Тогда она была еще открыта, и к ней еще можно было через окно. А сейчас и близко не подступишься. И зачем такие стены?

Может, и в самом деле все бросить?

– Нет, – он покачал головой. – Я не гончий и не нюхач, так что эти места мне мало что сказали. Конечно, я их обследовал в астральной проекции, но тоже ничего. Разве что какие-то блеклые пятна чьего-то присутствия, но вот чьего, не понять, – и пожал плечами.

***

========== Старые долги и новые заботы ==========

***

И тут неожиданно, но вполне ожидаемо спросил:

– Слушай, а где ты выкопала это столь милое создание? – и на ящик указал.

Она усмехнулась:

– В салоне у одной подруги. Сначала подумала, что это ты так шутишь.

– У сошо нет капюшона. Пей – не пей, все равно видно.

– Я в тот момент об этом меньше всего думала, – и спохватилась. – Ты лучше расскажи, что делаешь тут и как встретил Комиса.

– Честно говоря, прибыл я в Аркет чисто по своим делам, точнее, делам друзей. И с тобой встретиться, конечно, собирался, но не собирался влезать ни в какие авантюры и интриги.

– Начал – рассказывай! – она тихонько стукнула его кулачком в плечо. Он поймал ее руку, но тут же отпустил. Нэй и в самом деле не собирался заигрывать. И, усмехнувшись, проговорил:

– Представляешь, Белль, я дом купил! В Орсе.

Она дернула бровью от удивления:

– Поздравляю! Когда на новоселье позовешь?

– Считай, что пригласил, – он встал, подвинул к себе небольшой ящик, снова сел на место и, вытянув ноги, продолжил: – С него, кстати, все и началось…

И вкратце поведал историю покупки дома и знакомство с Ойрой. О встречах с демонами, то есть с нормой, благоразумно промолчал, сославшись на то, что Ойра с детства пироманка.

А сюда приехал, чтобы заранее определиться со временем свадьбы.

– Я как этот, во – свадебный генерал! – рассмеялся, мотнул головой. – Свадебный устроитель. Все на мне, все на мне, – и серьезно: – В Аркете решили венчаться Файнс и Ойра, Райса и…

Рассказал и про Райсу, и ее беременность…

Она и в самом деле залетела, то есть не учла, не просчитала и не подумала. Даже не помнит, пила она отвар Каприлеса или нет. Впрочем, беременность ее обрадовала, а не огорчила. Давно хотела завести ребенка, всегда об этом мечтала. Правда, если честно, хотела ребенка именно от Нэя, но, что случилось, то случилось.

Весь этот разговор был как раз в тот день после ее сна. Она сильно удивилась, что Нэй узнал про ее беременность, но тот заверил ее, что Селистер тут совершенно не при чем, и он сам догадался. Как? Ну, считай, что у него глаз-алмаз (а сам удивляется, как он это все видит, но ведь как-то видит).

Насчет отца ребенка выпытывать Нэй у Райсы не стал, не хочет говорить и не надо. Главное, чтобы с ней самой было все хорошо, а остальное приложится.

Вот это совершенно неожиданно и приложилось.

Довольно любопытная история случилась чуть погодя.

Райса каждую натиру, один раз обязательно, наведывалась к Селистеру, чтобы провериться, осмотреться и выспаться. И через пару натир после их разговора она совершенно неожиданно встретила в клинике у целителя одного своего старого друга, человека, к которому испытывала чувства, видимо, большие, чем дружеские.

Нэй помнил этого человека. Перед самым отъездом на службу он встречал его несколько раз в Доме Мелисы. Тогда он, правда, был только лейтенантом (а сейчас уже майор) Охранной когорты Ордена Хранителей, но на самом деле был неплохим гончим и следователем. И звали его Даир ди Орд. Было у них обоюдное чувство (Райса в то время даже несколько раз Нэя мягко так отшивала, не давая ему ночь), но как знал Нэй, они крепко поссорились, и Даир тогда сильно хлопнул дверью. Райса немного потосковала, а затем время закружило – болезнь Мелисы, ее смерть, наследство, дела. Забылась старая страсть или даже любовь.

А тут встретились, просто столкнулись в дверях – она в кабинет Селистера, а Даир из кабинета. Нэй при этом присутствовал. Райса просила его побыть рядом с ней что-то вроде охраны. Вот он ее и сопровождал почти всегда, и увидел нечто большее, чем просто встречу старых друзей…

Как оказалось, Даир приходил к Целителю, чтобы проверить свои детородные органы. Он долго служил в Эльфидоре, в тамошнем форте Хранителей, единственном на Западе Эльфов, но время от времени они выполняли заказы и самих эльфов.

И вот в одном из выездов на север Лигурии на них напали какие-то совершенно непонятные существа, очень быстрые и сильные, но людям-Хранителям и эльфам, их сопровождающим, все же удалось отбиться от стаи этих тварей. Потеряли многих и, как потом выяснилось, хм… точнее, ничего не выяснилось – эти твари как в воду канули. А вот Даир выжил, но ему сильно досталось – гениталии были сильно повреждены. Впрочем, сексуальная активность вскоре восстановилась, у эльфов тоже отличные целители, но вот детей он уже иметь не мог и не может.

Вот он и приехал к Селистеру, до этого был еще у десятка целителей и в Мальвиноре, и в Мир Рошанском, и в Аркете, чтобы убедиться окончательно, что вердикт западных целителей и уже восточных верный и всё – наследника ему не видать.

И эта встреча как манна для него небесная. И для нее тоже.

Нэй уже не присутствовал при их разговоре и даже астральной проекцией (дал слово – держи), но на следующий день они появились румяные, радостные и, к удивлению всех, но не Нэя, объявили о своей помолвке. То есть Даир ди Орд сделал Райсе предложение руки и сердца, от которого она не стала отказываться.

А на следующий день и объявили о помолвке официально.

Сэм, кстати, присутствующий при этом радостном событии, снова тихо так проговорил…

Впрочем, про демонов Нэй старался Изабелле не рассказывать.

Что касается Сэма, то он оказался неплохим демонологом (по легенде – орчи считаются демонскими отродьями, почему-то оставшимися с людьми).

По его объяснению выходило, что ЭльТаир и АльТариш – это одно и то же имя, просто на разных языках. ЭльТаир на привычном ангулемском, а АльТариш на орочьем, который очень близок к эльфийскому, то есть к лигурийскому. И означает оно имя – Демона Власти, одного из верховных демонов в демонологии, наравне с ЭльФивром – Демоном Желаний, или Исполнителем Желаний, и ЭльНурмом – Демоном Силы. Но при этом ЭльТаир может быть и тем, и другим, так как объединяет в себе все демонические возможности. Поэтому его вполне можно назвать и Демоном сердца.

Правда, за последние несколько тысяч лет не было случая, чтобы ЭльТаир вызывался в нормальный мир. Отец рассказывал Сэму, что это, скорее всего, связано с тем, что власть в нормальном мире принадлежит высокородным, Властителям Крови, которых вполне можно назвать Демонами Власти. Что в какой-то степени подтверждается, например, истинным именем Короля-Императора Рошана, которое очень редко озвучивается полностью, а только в сокращении, и где в полной версии звучит фраза: «Властитель Дня и Солнца, и ЭльТаир Подлунного Мира».

На этот рассказ и объяснение Нэй здраво задал вопрос: «А он тогда здесь при чем? Он всего лишь сошо, и до Королей и Президентов ему как до Луны».

На что Сэм так же здраво и серьезно ответил: «Ну, Президентов мог бы и не приписывать, они вполне могут выйти из самых низов. Что касается Королей, то никто не знает, что мы и кто мы на самом деле, что твой Учитель, как пример, и доказывает. И сошо – всего лишь сословное ограничение, место в общественной иерархии, пусть и низшее, но это не означает, что человек не может подняться и обрести воссияние и власть. И тем более никто не знает, как выглядит и кем представляется ЭльТаир, и никто не знает, что такое власть на самом деле. Поэтому не стоит говорить, что ты или он, или еще кто, очень далеки от власти. Может, ты и есть власть?»

И это орч говорит?

Ну и само собой такое лучше никому не говорить.

Он и не рассказал Изабелле.

Поэтому и приехал в Аркет, чтобы в переходную натиру на лето – Альну (самое время для свадеб, больше всего их именно в эти семь дней играется, ну еще в сентябре), выбрать самое лучшее время в главном соборе Аркета. В общем, вовремя приехал и хорошее время выбрал.

И тут Изабелла задумчиво так проговорила:

– Может, и нам к вам присоединиться?

– Обязательно!

Что касается встречи с Комисом…

Тут неожиданно из ящика послышалось:

– Белла! Белла! Белла…

Изабелла вскочила, подбежала к ящику. Встала на колени рядом, а ее лицо расцвело.

Нэй подошел:

– Не беспокойся о нём, он в надежных руках. Перед «Отбоем» Файнс дал ему успокоительный отвар. Он, Файнс, отличный алхимик, потому что у него был гениальный учитель. Своеобразный и жестокий, но гениальный. Правда, у Файнса все наоборот получается. Так и не научился яды делать, но вот живительные отвары у него выходят просто сногсшибательные. В прямом и переносном смысле. Правда, как сказал Селистер, злоупотреблять ими не стоит, но парочку рецептов записал.

– Спасибо тебе. Я теперь твоя вечная должница!

– Ну, про должок не стоит. Думаю, что мы просто квиты, и никто ничего никому не должен.

Она улыбнулась:

– На самом деле, я даже не знаю, как тебя отблагодарить и как вообще выплатить долги.

– А «рыбное дело»? Ты же до сих пор жаждешь мне выцарапать глаза, просто повода не находится.

Она усмехнулась:

– На самом деле, я теперь за него должна на тебя молиться!

Нэй недоуменно тоже привстал на колени возле ящика, чтобы не стоять и не общаться свысока:

– Э… не совсем понял твою мысль.

– Я тут поговорила кое с кем, жаль только, что люди порой не могут держать язык за зубами, и поэтому некоторых пришлось избавить и от языков, и от зубов.

Нэй дернул бровью, такой жестокости от Изабеллы он не ожидал.

– Но прежде, чем я с ними рассталась, они поведали мне, что произошло на самом деле в районах Ночной Гильдии, и почему я сумела избавиться от связи, от власти дядюшки Отоя – этого упыря и демона в одном флаконе…

Нэй вздрогнул, но это осталось не замечено Изабеллой:

– Ты же знаешь, что Маги-сфера, которая держала магию в нашем Мире многие тысячелетия, раскололась после Великого Катаклизма на тысячи миллиарды-миллиардов осколков. Кто говорит, что ею стали аккумы, кто считает, что маги-сфера ушла, и аккумы – это энергия других миров.

– Ну… Вроде все об этом знают.

– Но при этом все сходятся на том, что остаточная сила Маги-сферы осталась, этакая тонкая пленка, как листы пергамента, выделанные до прозрачной белизны. И время от времени этот пергамент-сфера впитывает в себя энергию, испускаемую аккумами. И в таком месте могут происходить всевозможные странности как с магией, так и с обычными заклятиями, связами и плетениями. А теперь вспомни, сколько Внутренний Конвой вылил энергии аккумов во время зачистки?

– Боюсь представить. Слышал, что было потрачено где-то около тысячи «синьки», на боевых заклинаниях они очень сильно расходуются, и десятка четыре зеленых. Даже, кажется, пару темников израсходовали.

– Ну да, ребята в тот день не разменивались по пустякам. Поэтому после того, как Конвой вышел из районов, над ними еще целую натиру или даже больше висело такое сильное магическое поле, что в нем все переставало работать должным образом. Правда, мало кто это понял.

– И дядюшка Отой себя не обезопасил?

– Ну, ты же знаешь, что он не любил фаеры, которые могли подсказать, что что-то не так вокруг. Очень странно работали в те дни: то зажигались, то гасли, то мерцали. Даже взрывались кое-где. Он вообще магию терпеть не мог. Но при этом власть надо мной держал цепко. Но больше никакой магии, если она ему не выгодна. Поэтому в приюте дядюшки Отоя только свечи и были. И магов Гильдии, штатных, Конвой хорошо прижал, им было не до изучения феномена, ну, кто в живых остался. А я появилась у дядюшки Отоя на второй день, когда вся энергия «пергамента» была еще на вершине силы. Поэтому связь и ослабла, и я смогла вонзить стилет в его сердце!

– Ты рада, что избавилась от него?

– Очень! И теперь я должна тебе всю свою жизнь!

Он замотал головой:

– Не надо мне твоей жизни. У нас они разные, и я не хочу быть твоим господином, у тебя он уже есть, – указал на спящего Комиса. – Но спрошу – зачем тогда тебе это все?

Нэй развел руками, показывая на пакгауз, но на самом деле задавал немой вопрос: «Зачем тебе эта власть?»

Она пожала плечами:

– Мальвинорцы начали борзеть. Вот Докан мне и помог их прижать. Но теперь уже он сам, – она в сердцах махнула рукой.

Встала:

– Ты мне так и не рассказал, как встретил Комиса.

Нэй усмехнулся:

– О! Это очень смешная история.

Нэй снова уселся на ящик, а Изабелла, еще немного постояв над Комисом, присоединилась к нему, сев рядом.

– Я решил тебя проведать под вечер. Ну, сначала через крышу. А там, смотрю, Ночные кошки вовсю бдят – не пробраться, да и на окнах твоих решётки. Думаю, ну вообще что-то Изабелла от мира отгородилась – не пройти, не проехать.

Послышался смех Изабеллы, немного грустный. А Нэй продолжил:

– Ну, тогда, думаю, через центральный вход. Хотя тоже не факт, что пройду. Ограда кругом, охрана, ну, в общем, чуть ли не по записи. А чтобы особо не светиться, капюшон куртки на голову надвинул.

– Постоял возле ограды минут пять, думаю, ну что? Попытка не пытка, нужно зайти – выказать свое почтение.

А тут небольшой шум. Из дома парень выскакивает, да еще так жестко кому-то, вроде охраннику: «Вон пошли!» и к воротам ограды, со мной столкнулся и дальше пошел.

Меня что-то зацепило, и я за парнем двинулся. А тут Файнс из-за угла выходит и так к парню:

– Нэй? Это чего с тобой? – и меня так увидел за спиной парня. И челюсть, вот не вру, чес слово! На брусчатку у него падает. Парень, вылитый я, ну только не сошо и волосы русые и щетинка такая мелкая на подбородке. Извини, если бы я знал, что ты его искать кинешься, я бы не стал его похищать.

– Похищать?

– Ну, мы его под белые ручки и давай колись, мол, кто такой, откуда и зачем? В общем, увели далеко от твоего дома, ну и забрели на территорию Докана, в какой-то таверне расположились, ну и мальчик твой все и рассказал после выпитого литра крепкого пива.

И принялся стихи читать! Классные стихи, особенно про войну с демонами и монстрами. Очень понравились.

– Я долго к ним привыкала, но теперь могу потерпеть, особенно, когда он их в постели читает.

Нэй рассмеялся:

– Главное, чтобы до чтения тебе было хорошо. А остальное можно потерпеть, – и увидел, как Изабелла смутилась, чуть ли не покраснев.

И в самом деле влюбилась! По уши! Но не стал заострять, а продолжил рассказ:

– В общем, разговорились. А я при этом разговоре пару типов приметил, которые уж больно пристально на наш столик пялились. Кто-нибудь мог видеть твоего Комиса и знать, что он твой любовник… э… любимый. Извини.

Она пожала плечами:

– Мог кто-нибудь внутри охраны проболтаться или специально рассказать. Но какая должна быть память, чтобы приметить человека.

Нэй полез в один из карманов разгрузки и вытащил небольшой, но плотный лист бумаги, протянул Изабелле. Та взяла и вскрикнула. На листе был портрет Комиса, правда, не такой подробный, но вполне похожий… на Нэя, даже волосы какие-то белесые. Рисовали черным углем и торопились.

– Откуда?

– У одного из любопытствующих был в кармане.

– Я, кажется, знаю, откуда этот портрет. Хотя… – она пожала плечами. – Если нет, то даже и не знаю.

– В общем, к концу разговора мы сделали вид, я Комис и Файнс, Сэм в этот раз расположился рядом с таверной. Вот представь себе, не мог он в эту зайти! Правда, пятилитровую кружку ему все-таки вынесли, и он смачно так делал вид, что наслаждается процессом. Мы сделали вид, что выпили, покричали друг на друга. Комис мне дал почитать один стишок, у него все карманы в бумаге со стихами, и я, его запомнив, вышел первым, шатаясь и на радостях крича, выкрикивая это стихотворение.

Я, конечно, не был уверен, что пойдут именно за мной, хотя (усмехнулся), на самом деле пошли за нами обоими. Правда, взять Комиса им не удалось, Файнс и Сэм очень быстро объяснили преследователям, что они не правы. Ну, а мне они сначала мешок на голову, а потом дубинкой по голове. Или наоборот, не помню уже (усмехнулся). Вот посмотри, шишка на затылке до сих пор не исчезла! – он взял руку Изабеллы и приложил к шишке. – Правда, после этого они меня очень нежно несли, и я мог насладиться процессом, наблюдая все со стороны. Как я понял, это была какая-то фракция, которая хотела выслужиться перед Доканом, поэтому о портрете ни слова ни ему, ни еще кому бы то ни было из приближенных Докана.

Только человек десять и все.

Правда, так тайной и осталось. Что бы они делали, если бы два Комиса попались бы им в руки. Надеюсь, они не стали бы кидать жребий, кто же останется из нас в живых (улыбнулся).

Ну, а дальше все просто…

Когда один из них накатал записку своему боссу, вот тогда в дело вступили и Файнс, и Сэм, и даже Комис. Говорил им, держите его за спинами, а он сам в драку полез! Вот и получил этот синяк под глазом. Но как он смачно одного бандита завалил! Оказывается, не белоручка, а чего-то может! И какой гнев, и жесть в глазах! – усмехнулся: – Ну, а остальное ты знаешь.

– А где бандиты-то?

Нэй вскочил и как-то смущенно принялся оглядываться:

– А, вон там, за ящиками, – указал куда-то в сторону. – Штабелями уложили. Спят… Когда проснутся – сюрприз будет.

– Брошу я все, – задумчиво проговорила Изабелла. – Вот выйду замуж и уеду отсюда. Дома в Орсе продаются?

Нэй не успел ответить, так как с другого конца пакгауза вдруг послышался шум и чей-то протяжный крик:

– А-а-а-а!

И в центр пакгауза вбежал какой-то полуодетый мужик, и, не обращая внимания на находящихся здесь Нэя и Изабеллу, подбежал к открытому ящику с Комисом и рыбкой нырнул в него.

Но и секунды не прошло, как он вылетел из ящика, снова крича протяжное:

– А-а-а-а!

И бросился в ту сторону, откуда и появился. Но исчезнуть он не успел, так как со всего разбега влетел в огромный торс Сэма, стукнулся головой и свалился на пол:

– Я не ем людей! Чего они все? – как-то обиженно проговорил Сэм, взял лежащего мужика под мышку и, развернувшись, направился на выход.

– Как там все? – крикнул вдогонку Нэй.

Сэм не ответил, а вытянув левую руку, показал большой палец и исчез за ящиками.

А Изабелла неожиданно рассмеялась:

– Никогда не видела Муна Пита таким испуганным. Всегда такой бодренький, ничего не боящийся, а тут Сэма испугался.

– Ну, простим его за это. Сэма все боятся. Но он и в самом деле не ест людей, – Нэй улыбнулся. – Кстати, не посоветуешь хороший доходный дом, в котором можно провести пару натир?

– Ты же дом купил?

Нэй хмыкнул:

– Но сейчас в нем хозяйничают Хранители, хотя Ди Дурс обещал, что если что поломает, то Орден возместит ремонт.

– А при чем здесь Хранители? – недоуменно проговорила Изабелла.

– О! – видимо, это восклицание стало у Нэя любимым. – Это еще более любопытная история.

– Рассказывай! – она с ногами устроилась на ящике. – Ты меня снова заинтриговал! И мы вроде никуда не спешим.

Нэй ничего не ответил, а подошел к какому-то ящику, вытащил из-за него увесистую сумку и выудил из нее бутылку, Изабелла чуть не обалдела – бутылку н’рийского вина:

– А это у тебя откуда?

– Леон три бутылки презентовал в честь покупки дома. Правда, урожай тысяча триста сорок седьмого года, но тоже ничего, – откупорил пробку и налил в откуда-то взявшиеся бокалы: – Хотел выпить у тебя в гостях, но раз мы здесь, то чего ждать.

– Ты уже у меня в гостях, это все теперь мое, – она улыбнулась, развела руками и после приняла бокал.

Бокалы чокнулись, и Нэй сделал несколько шагов, и снова или опять хрустнул позвонком. Как сказал Селистер, это не очень хорошо – хруст, но не так чтобы опасно, но Нэю стало жутко нравиться. Как говорится, у каждого есть свои дурные привычки.

Сделал глоток. Зажмурился от удовольствия:

– Ну, слушай. История эта началась с помолвки Файнса и Ойры.

***

========== Гобелен на стене ==========

***

Начало февраля (уль) 1439 года от Пришествия Скирии

Бархатный район Орсы

С помолвкой тянуть не стали, и она прошла тихо, мирно, спокойно, без особой роскоши. Но родственников для приличия пригласили всех. Вот всех, до единого! И стоило видеть их лица, вроде и улыбаются, а в глазах бездна тоски и печали, так как такие деньги от них уплывают, а они ничего поделать не могут.

А через несколько дней Файнса избили.

Хотя… это слишком громко сказано, все-таки десять лет в спарринг-партнерах Нэя ходит. Конечно, мастером эр’каты он быть не может, но постоять за себя это без проблем.

Так что избить только попытались, секунд пять первых у них еще был шанс завалить Файнса, но после того, как Лок пришел в себя от столь непотребной наглости, у тройки напавших шансов уже не осталось.

Файнс очень быстро их скрутил, связал воедино и потащил до Дома Мелисы куда, собственно, и шел.

После того, как он стал женихом Ойры, Райса к нему малость подобрела и теперь не бросалась на него всякий раз, когда он появлялся в доме. Ну, а с Ойрой вообще стали лучшими подругами.

Ну, а сегодня шел к Райсе, чтобы попросить помощи по обустройству дома и приведению его в надлежащий вид. Нэй сдержал свое слово, и окна, несмотря на мороз, были открыты все нараспашку и по дому принялся гулять этакий вселенский сквозняк, выдувающий всё и вся из всех комнат и уголков. Но хоть пыли и не было, ну почти не было, то все равно требовалось проверить всю мебель, стены, полы, в саду выкорчевывать всю погибшую растительность. Сэм, конечно, одной левой все выдергивает, но он занялся очень важным делом: общением с нанятой семьей трюмбергов, которые должны были проверить всю подходящую к дому канализацию и водопровод. И самое интересно, что только Нэй и Сэм могли достойно общаться с этим малым народцем, ну, никого они больше в расчет не принимали! Вот Сэм и общался в подвале, так что ему было не до сада и огорода.

Когда Файнс дотащил троицу до дома Мелисы, только там и заметил, что подвернул ногу. Когда был на адреналине, не замечал, а как ввалился в холл, то с таким жутким скрипом повалился на пол, что сам удивился, как прошел эти сто пятьдесят ярдов. При этом нога уже жутко распухла, и его тут же уложили в главную спальню, когда-то Мелисе принадлежащую, а теперь всегда пустующую, так как Райса предпочитала жить и работать на третьем этаже в своих апартаментах.

В общем, ногу перевязали, положили в лед, а в дом Нэя, чтобы сообщить, что с Файнсом стряслось, отправили мальчишку, который уже бывал в доме Нэя и знал дорогу. Райса несколько раз повторила пареньку, что нужно передать, но, видимо, ему это было слишком длинно, раньше-то он записки передавал, поэтому, когда прибежал к дому, то просто выкрикнул с порога:

– А-а-а! Файнса убили!

Причем голосок звонкий и от сквозняка по всему дому быстро разнесся. У Ойры тут же помутнение случилось, Сэм из подвала выбрался, а Нэй принялся у парня выпытывать, что да как. А у того, как отрубило, все забыл напрочь.

Ну, Нэй, недолго думая, оставил Ойру на попечении Сэма, чтобы она тут с собой не сделала ничего, а сам рванул в Орсу, в дом Мелисы.

Когда прибежал и увидел вполне живого Файнса, то очень долго ругался совершенно незнакомыми словами, но выглядело это очень жестко и смачно. А когда вернулся мальчишка, то сразу получил от Нэя сильную затрещину, чтобы впредь народ не пугал.