Текст книги "Вторая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том Первый. Сердце Сошо (СИ)"

Автор книги: Вадим Вятсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Но это мнение «о богатстве за богатство» очень быстро превратилось в ничем не подтвержденную глупость. Но от золота и серебра в доспехах отказались еще раньше. Точнее, отказывались сразу после похода… первого, потому что на второй поход надевать на себя было просто нечего.

Золото съел гиркон, в самом прямом смысле, даже на человека внимания не обратил, а просто сорвал кирасу золотую и сожрал за милую душу. Потом, конечно, команда очнулась, завалила гада, но кроме костей, никакого золота. Съесть съел, а куда оно делось – совершенно не понятно.

Поэтому золотые доспехи очень быстро ушли в небытие. Впрочем, несколько золотых монет Свободные Искатели, как и Граничники, всегда с собой носят в медных кошельках. Удивительным образом помогает избавиться от нападения гиркона – просто кидаешь дукат в сторону, и тварь перестает обращать на тебя внимание, что дает время «шагом муляр-таша» исчезнуть из ее поля зрения.

Что касается серебра и серебряных доспехов…

Здесь ситуация другая. Серебро никто из тварей не ест, оно просто очень любит исчезать и теряться. Точнее, оно все теряется и любит это делать по ночам, когда все спят, даже дежурный ничего не замечает. Как будто оно, серебро, растворяется в воздухе. Кто-то клялся, что видел свою кирасу на коже промелькнувшего мимо гирмата – гигантский червь Межевого вала, верхняя кожа которого серебряная – но это скорее враки, так как встреча с гирматом в Королевском лесу это скорее смерть, чем любопытство.

В общем, как говорят Свободные искатели, золото тварей – поедание, а серебро камней – желание. Но при этом носят мешочки из лорки (грызун, разновидность сурковых, на которого совершенно не действует магия, специально разводится для создания из его шкуры специальных мешочков-артефактов для хранения слишком активных, магических вещей или защиты чего-то от магии), не только для красных аккумов, но и для серебряных находок, которые время от времени появляются на просторах Королевского леса. Видимо, гирмат, почесываясь о камни, оставил.

После облачения в комбинезон надевается все остальное – сапоги, пояса с оружием и со специальными сумками и кармашками с необходимыми приспособлениями (клещи, молоток, спички или огниво, специальная иголка-шило с нитками), конечно же, походный ранец с сухим пайком и с сухим огнем, к которому прикрепляется котелок и специальный внешний карман для фаера. Если все же есть желание, то кожаный доспех или какую-то другую одежду. Например, жилет-разгрузку поверх комбинезона. В специальных кармашках на рукаве комбинезона хранятся перчатки, но как выяснилось, открытые руки не влияют на действие «ночного камня» на человека, поэтому их почти не применяют во время сна. Все соединения в комбинезоне на усмотрение носителя, даже в общих комбинезонах можно выбрать любую конструкцию, и ремни, и пуговицы, и крючочки, и новомодную штучку – замок-молнию, и даже просто завязки.

Так вот в этом комбинезоне можно спокойно ложиться на камни, даже лежанку никакую не подготавливая. И шлем снимать не надо – просто капюшон на голову и спишь. Если что, ты уже через секунду готов к бою или к походу. А главное – камни перестают быть человеку врагами.

Интересно, что ткань эту заказывают где-то на территории Лигурии, что довольно странно (комбинезоны шьют уже здесь в Ликсии специальные портняжные мастерские, связанные как с Граничниками, так и с Искателями, в обычной продаже комбинезоны не имеются). Высокие эльфы вообще-то не особые любители торговли с людьми Востока. Но тут, видимо, присутствуют какие-то свои особые или секретные причины, иначе какой смысл в этой торговле?

Здесь очень много воды. Здесь нет ручьев, рек, но как уже было сказано, есть своеобразные озера. Здесь вода течет прямо из камней – «каменный сок» – и в камни же и просачивается. Очень чистая, но с горчинкой, которая так же, как и тепло камней, ночью превращается в опасную жидкость. Точнее, пить ее можно, просто человека начинают одолевать всевозможные галлюцинации и паранойи.

В начале изучения Королевского леса кто-то из изучающих посчитал, что именно местная вода так влияет на людей, что они видят столь странные события и вещи в этих каменных джунглях. Поэтому некоторое время люди, что искатели, что патрульные, носили с собой большие фляги с водой с равнины. Но очень быстро все пришли к выводу, что вода здесь совершенно не при чем. Даже эксперименты проводились. В Королевский лес уходила команда, в которой кто-то пил только воду с равнины, кто-то воду из камней Леса, а кто-то совсем не пил. И оказалось, что видят они одно и то же, вне зависимости от того, что делали и что пили или не пили. Но вот «ночная вода», что было заметно, влияла на человека сугубо отрицательно. Но при этом набранная ночью вода днем никоим образом на человека не действовала, а набранная днем превращалась в отраву ночью. И все заканчивалось с первыми лучами Солнца (тут оно важный ориентир).

Так что галлюцинации и другие побочные эффекты, видимо, были связаны только с самой ночью.

Правда, небольшие фляги с равнинной водой все равно берутся в любой поход. Такова традиция или кто-то пьет только ее.

Да, и еще, самое главное. Местная вода очень неприятно влияет на человека после хорошей попойки. Без галлюцинаций, но боеспособность и координация напрочь теряются. Как будто пить продолжаешь, а вода – это первуха. Но у Свободных Искателей особых запретов на этот случай не существует, можно и головой в холодную бочку окунуться перед выходом – очень, знаете ли, помогает. А вот у Граничного Патруля с этим строго. За двое суток до выхода Патруля начинается сухой закон, нарушение которого карается очень строго, вплоть до недели в холодном карцере! Пробирает насквозь, надо сказать, и повторных нарушений больше не наблюдается.

Здесь почти не нужен огонь, чтобы согреться, из-за тепла камней. Конечно, питаться сухим пайком не очень приятно, потому что он слишком сухой в прямом смысле этого слова, так как вода и еда в Королевском Лесу должны храниться отдельно. Запить, чтобы кусок в горло пролез, или быстро бурду сделать, или сварить, и съесть, это да. Но разбавить и оставить – нет. Испортится (вот еда жидкая портится очень быстро), и все вокруг испортит. Но пять ночей можно и потерпеть отсутствие кулинарных изысков. Но, главное, твари не боятся огня, и при этом знают, кто его разводит. Умные до жути.

Здесь великое множество тварей (говорится как факт, хотя мало кто видел это множество). От каменных крыс – гиркоков, огромных каменных саблезубых тигров – гирконов, страшных и опасных – гирахнидов, до просто гигантских каменных червей – гирматов, и еще множество странного и непонятного. И все, кроме последних (а, с гиркоками особая история), желают человека убить и полакомиться его плотью. Червям это не нужно, они просто не замечают таких козявок как человек. Но на пути их лучше не становиться – раздавят, прогрызая очередной ход в недрах Королевского леса (который так же очень быстро заращивает все прогрызенное и разрушенное) и даже внимания не обратят. Но если честно, встреча с тварями в Королевском лесу равна математической погрешности. Если, конечно, человек сам не попадет на гиркона, не уничтожит кладку яиц гирахнидов, не разозлит гиркоков, или не прихватит с собой слишком много стали. Поэтому серьезные столкновения с тварями происходят только при Прорывах. Но при этом, как уже было рассказано, чем чаще Патрулирование, именно Патрулирование, а не походы Свободных Искателей, тем реже Прорывы, и наоборот.

Здесь всегда тихо. Рык гиркона можно расслышать лишь за десяток шагов от него. Правда, и он не слышит тебя, пока ты не появишься в поле его зрения.

Здесь нет каменных обвалов, не считая прогрызенного гирматом, а чтобы отломать каменный кусочек, нужно приложить массу усилий. Вот поэтому и дороги жернова из Королевского леса. Здесь практически нет дорожной пыли. Человек не оставляет следов, но и не видит, кто может идти впереди (хотя это чистая теория, так как пятерки никогда не встречаются в Королевском лесу, ну если не считать специальных исключений, когда применяется «камень встречи» и паровозик).

Здесь всегда переменчивый путь. Лабиринт Королевского леса постоянно меняет свои очертания. Нельзя здесь пройти по одной тропе дважды. А если появляется постоянство, иногда такое бывает, как дежавю, то это означает только одно – опасность впереди, или… хм… команду ведет опытный муляр-таш.

Здесь нет понимания расстояний. По ощущениям человек может посчитать, что прошел огромный путь, но при этом выйти недалеко от точки входа. Или, да, выйти довольно далеко от того места, где вошел. Даже если просто идти вперед, по прямой, к Срединному валу, горной линии, делящей Межевой вал пополам, а затем вернуться, то даже в этом случае попасть в место входа – это удача. Нет прямых линий в Королевском лесу, есть только мысли, что это прямая линия.

Здесь время течет несколько иначе. В основном, как и в нормальном пространстве, но иногда не бывает ночей, а иногда только ночи и видишь, двигаешься, а солнце так и не встало, или человеку это просто кажется (поэтому, если патруль попал в такую временную аномалию, то люди выходят из Леса через двадцать четыре часа). Впрочем, для одиночек время почти не меняет своих правил, а вот для команды может и поиграть с ощущениями. Хотя есть гипотеза, что время меняется только возле Башен, которые можно увидеть, но пока никто в них так и не попал, не посетил. После Великого Катаклизма они стали недоступными. И тропы, идущие сквозь Межевой вал, рядом с Башнями хоть и существуют, но именно из-за игры времени и пространства ими пользуются очень редко. Кстати, попасть из Королевского леса на тропу невозможно, а вот с тропы в Королевский лес очень даже просто. Поэтому на башенных тропах нужно быть очень внимательным, чтобы не угодить в игру пространства и времени. Кстати, на выходах троп так же стоят усиленные армейские гарнизоны, но уже Граничного Патруля…

Здесь нельзя расслабляться. И всегда нужно следить за обстановкой, чтобы не пропустить опасность (частенько Лес навивает расслабленность). Например, здесь происходят такие жестокие бури, что, оказавшись в ее эпицентре, кажется, что прощаешься с жизнью. Она не кидает в лицо ни камни, ни пыль. Она просто выкачивает из легких воздух, и если не спрятаться вовремя (тряпки и маски не спасают, нужно спрятаться именно в какую-нибудь нишу, с тенью над головой), то просто-напросто можно умереть от удушья. Но благо, что предвестники таких бурь давно известны – темнеющее небо, звериный вой многоголосый и жуткий (закон тишины в этом случае перестает работать), и еще некоторые приметы. И благо, что такие бури редки и никогда не случаются ночью.

И здесь огромное количество магии! Говорят, ее здесь столько, что маги-друмеры могут пользоваться ею без помощи аккумов и арфаров, так она пропитывает все существо этого каменного мира. Но только здесь. За границей этого мира без костылей магических никак не обойтись…

Видимо поэтому только тут и находят аккумы – энергетические кристаллы, на которых в современном мире и зиждется магия. Только здесь и нигде более.

Вот поэтому и нужны Свободные Искатели, люди не просто исследователи и путешественники, а люди, которые обеспечивают магию и техно-магические вещи нужной всем энергией.

Хотя это только кажется, что пошел в Королевский лес и нашел. Вышел и продал. И снова в поход.

На самом деле, это целое искусство, и удача, и понимание Леса. Без этих составляющих можно даже и не соваться в Королевский лес. Не поймет, не одарит, не поможет. А «холодный» Лес или капризный – то еще удовольствие.

И еще немного о магии, чтобы завершить этот большой текст этакой своеобразной концовкой…

Как сказал один великий историк магии – Абурис Сонмур: «Магия древности – это произведение искусства. Великая и удивительная. Многим недоступная, людям тем более, она возвышалась над всем недостижимым пьедесталом. Но с появлением Межевого вала и аккумов, магия, как девка легкого поведения, пошла по рукам, забыв о пьедесталах и величии искусства. Став доступной, она перестала быть привилегией.

И…

Если все маги – то никто не маг».

Мысли из чужой головы…

***

========== Четвертый Форт ==========

***

Как добрались? Отлично и без проблем.

Ну, почти.

Единственная проблема, которая возникла – это комбинезон для Сэма. Но орч поутру следующего дня как-то таинственно хмыкнул, куда-то ушел, даже не взяв с собой Нэя, и через пару часов появился с большим мешком, в котором оказался комбинезон как раз под его фигуру. На прямой вопрос: «Где взял?», он так же прямо ответил: «Места надо знать!». На что Нэй снова махнул рукой. Главное – проблема решилась.

И вот утром, но уже в натиру (в седру решили не отправляться, а отдохнуть – выспаться) и отправились в Четвертый форт.

И днем в понедельник были на месте.

Четвертый форт Центрального Граничного Рубежа считался самым большим из всех построенных фортов Граничного патруля.

Как уже было сказано раньше, Фортов всего семнадцать штук. Но это только казалось, что этого количества мало на столь огромную длину Межевого вала и Стену, его защищающую.

На самом деле, форты были всего лишь гарнизонами, распределяющими военные ресурсы на территории, им подконтрольные. Ведь существовали еще и дежурные башни, и вот их количество было огромным: где-то около четырехсот пятидесяти или вообще все пятьсот штук (вроде даже сам Лорд-Маршал не знал точного количества дежурных башен). И если между фортами расстояние составляло в среднем двести пятьдесят – триста верст, то башни находились в прямой видимости друг от друга.

Кстати, количество фортов не увеличивалось и не уменьшалось уже в течение трех веков. Семнадцать штук оказалось самым оптимальным числом. Ведь, как это ни парадоксально, но Прорывы происходили только в периметрах фортов.

Когда-то фортов было двадцать пять штук – это максимальное количество. Но со временем их число стало уменьшаться. Человеческие ресурсы не безграничные, и держать в полном комплекте тридцать пять полков «равнинников» оказалось тяжело даже для Граничного патруля (в некоторых фортах стоит по два полка).

При этом уже тогда было замечено, что все Прорывы идут только через форты, видимо, они действуют как магниты, ну или количество людей привлекает к себе большее внимание тварей. Впрочем, ведь существует еще и вторая линия обороны, помимо Стены, отстоящая от нее на пятьдесят – семьдесят верст, из гарнизонов уже армейских соединений, которые и призваны держать дополнительную оборону от проникновения тварей Межевого вала на равнину.

Но если честно, никто толком не знает, почему именно на форты идет основной удар Прорывов. Единственное, когда количество фортов уменьшилось до пятнадцати штук, как раз лет триста назад, то случилось несколько совершенно малопонятных Прорывов в точках оставленных фортов, и пару дежурных башен твари тоже пробили.

Тут же два форта снова включились в общую защиту, и Прорывы вне фортов прекратились. Вот так их и стало семнадцать штук, причем распределились они очень равномерно по линии Стены.

При этом на севере два самых северных форта являются самыми маленькими из всех, а вот Третий форт Первого Северного рубежа, в котором служил Нэй, уже был третьим по размерам (два полка), уступая лишь Четвертому Центрального рубежа (аж три полка) и Первому из Второго Южного рубежа (тоже два полка).

Почему Форты разные по размерам? Это все из-за амбиций Королевств. Рошанское Королевство, например, строило все с размахом (вот размах в Четвертом форте и виден во всей красе), мало заботясь о том, как это все потом будет эксплуатироваться. При этом впоследствии было принято общее решение эксплуатировать Форты в полную силу, не оставляя запущенных пространств, поэтому и два, и три полка расквартировывались, чтобы все работало и оборонялось, а не разрушалось.

Другие Королевства тоже старались не отставать, но все же уменьшили аппетиты, или просто военные у них были более реалистичными. Ведь все форты все равно после строительства переходили под единое Командование Граничного патруля. То есть единого проекта Фортов не существует, поэтому каждый из них своеобразный памятник архитектурного искусства. Но при этом каждый четко исполняет свою роль по защите Ликсии от тварей Королевского леса.

Кстати, в бытность службы в Граничном Патруле Нэй побывал во всех семнадцати фортах. Вот была у него такая мысль-идея посмотреть на всех и себя заодно показать. Вот и увидел, и себя показал, и всех очень удивил.

Что касается Четвертого форта, то, как сооружение, он представлял из себя ровный квадрат с пятью башнями по каждой стороне, считая и угловые. Расстояние между башнями было везде одинаково – пятьдесят ярдов. Сами башни имели длину стороны квадрата десять ярдов. Угловые и центральные-третьи башни по линии укрепления были чуть выше остальных – двадцать пять ярдов вместо двадцати, как у других башен, а сама стена в периметре форта возвышалась на пятнадцать ярдов. Так же в центре Форта стояла самая высокая башня, так называемая Дозорная Башня – сорок ярдов в высоту. От всех третьих башен к Дозорной шли стены, делящие внутренний двор Форта на четыре тренировочных участка, а в самих этих стенах располагались казармы. Очень удобно при тревоге, ты не спускаешься во дворы, а сразу бежишь по лестницам вверх, на стену и в башни, располагаясь по тревожному расписанию. И еще Форт, как и все форты, был выдвинут за Стену на половину своего периметра. Ну, а до Каменного леса ровно верста.

И еще на каждой Башне, выходящей на Лес (на самом деле на каждой такой Башне всех семнадцати фортов), располагалась странная, ровная пирамида со сторонами в три ярда. Не цельная конструкция, а складная, как цветок, которая, видимо, должна была раскрываться в нужный момент, но в который было не заглянуть, лепестки-стороны пирамиды были хорошо подогнаны друг к другу.

Когда Нэй начал служить, то, конечно же, появилось любопытство: «А что это такое?». Вот стоит тут такая штука и совершенно непонятно, для чего она. А еще от пирамиды к самим стенам башен вели этакие металлические полозья, очень похожие на рельсы для железных вагонов Мальвинора – трамваев.

Так что это такое?

Задавал вопросы, но на них старожилы форта и даже Артур пожимали плечами. Точнее, что-то где-то слышали, но вот ни разу не видели.

Ответ, надо сказать, пришел с совершенно неожиданной стороны…

Нэй как служивый Граничного Патруля участвовал в защите от Прорывов дважды.

Второй раз это было в его Третьем, родном, можно сказать, форте, где-то за полгода до дембеля. Прорыв был сильным, но все же правильно сработала масса ловушек перед периметром, и перед Стеной, и за ней, так что к самому форту подобралось меньше половины тварей. И хотя уже через день ловушки были совершенно пусты, так как все твари исчезли вместе с костями, но нападали они вполне реально, и шестеро человек погибли, а более двадцати получили ранения, которые сказались на дальнейшей службе этих людей в Граничном патруле.

Честно говоря, Нэй не очень любил вспоминать этот Прорыв. Нет. Что вы. Трусом он не был, просто сама битва с тварями была какой-то дурной. Твари хоть и нападали, но как-то вяло, что ли (то есть все было не так, как рассказывалось в историях о Прорывах). И все погибшие, Нэй и командование не умаляло их заслуг, просто оказались не в том месте и не в то время. Кто-то под удар твари попал, со стороны совершенно случайный, кого-то придавило тушей уже убитой твари, кто-то… Да что там вспоминать… смерть она и есть смерть.

И вот тогда подумалось Нэю, а если бы эта пирамида заработала, погибли бы эти его сослуживцы?

Потому что он уже знал, что это за штука.

Первый Прорыв…

Первый Прорыв в его жизни произошёл на третий год службы за пару месяцев до Финала Турнира.

Нэй уже больше года был муляр-ташем и оттачивал свое мастерство. Вот тогда у него и появилась мысль увидеть все Форты Граничного Патруля. Само собой, Артур, которого назначили командиром пятерки, не возражал, да и Алисия ди Фурк, которую так же включили в пятерку, была не в меньшем восторге от такого приключения. Два других члена пятерки Нэю особо не запомнились. Один бугай, вполне нормальный парень, но не задержался рядом с талантом Нэя, и эльф высокомерный, имя которого Нэй точно не запомнил. Они имели право голоса, но Артур как командир был на стороне друга, поэтому Нэй и взялся за это приключение.

И еще Нэя в тот момент понесло. Точнее, уже год он не пропускал ни одной юбки. Что с ним случилось, было не понять, то ли созревание, наконец, на него обрушилось в полном объеме, то ли какие-то гормоны сыграли ретивое, в общем, в тот период своей жизни он переспал со всеми женщинами, до кого смог дотянуться и кто был не против. Насилие Нэй все-таки не приемлел…

Даже к Алисии, было дело, пристал. Она, конечно, ему ответила, очень больно, а у него сработали инстинкты, и он ее очень быстро скрутил. Ну, почти, так – игра. И еще немного…

Тогда Алисия и сказала свою знаменитую фразу, которую Нэй запомнил навсегда:

– Ты, конечно, можешь взять меня, и даже удовольствие мы получим. Но после ты потеряешь друга.

В тот момент Нэй посчитал, что друг все-таки лучше, чем одна ночь, и с той поры к Алисии больше не приставал. Но приключения свои продолжил.

Впрочем, Нэй всегда знал, что для большинства женщин он был некоей экзотикой – сошо-любовник, и очень хороший любовник, в этом что-то было, какая-то изюминка, и, можно сказать, они им пользовались, а он уже сам использовал это в своих целях, борясь со своим состоянием или просто пытаясь насытиться.

В общем, все смешалось в его доме, в его голове – и приключения, и желание увидеть мир.

Вот его и занесло в Третий форт Первого Южного Рубежа.

Команда вышла на Форт утром. Нэй, конечно, тут же завалился спать, так сказать, отсыпать свои положенные двадцать часов блокировки Леса. Это были единственные часы, когда Нэй спал беспробудным сном, и не только он, но и все муляр-таши, так и говорили – «сон муляр-таша». Впрочем, если случалось что-то экстраординарное, то, конечно, сон отпускал.

Но как это ни удивительно, в этот день Нэй проспал все положенные ему двадцать часов семь минут и тринадцать секунд и проснулся.

Проснулся он через секунду от…

Тревоги!

Середина ночи, и ревун, во все горло!

А Нэй как лег спать в комбинезоне, так и проснулся в нем. Только вспомнить пришлось, где он должен быть по тревожному расписанию. Не вспомнил… ну, бывает. Алисия помогла, спала тоже в комбинезоне на соседней кровати.

В общем, в положенное время были уже на башне.

И вроде ничего – тишина кругом.

И только гул издали от Леса.

Но Нэя привлекло не это, а Пирамида.

Он с командой уже побывал в четырех фортах до этого, да и в своем форте видел такие Пирамиды, но сегодня в этом форте – она раскрылась!

Сначала появились, как узнал потом Нэй, служки – люди, обслуживающие эту пирамиду. Что-то покрутили, дернули, и лепестки стали медленно раскрываться, причем передний лепесток, который по идее должен был закрыть собой полозья, эти служки очень быстро и споро убрали с дороги.

А когда лепестки раскрылись, то всем присутствующим открылась удивительная конструкция. И тут Нэй понял, что это такое.

Его память, смешанная с памятью Учителя, услужливо сообщила, что это огнестрельное оружие, и скорее всего, автоматическая пушка Маршала из одного удивительного параллельного мира.

Но Учитель был из другого мира. Но и он был Стрелком! Хотя никогда этого не афишировал и говорил об этом Нэю всего-то пару раз и то вскользь.

А Нэй, кстати, в кладовой Учителя, в пещере-доме обнаружил пару пистолетов. Единственное из огнестрельного, что он видел когда-либо до этой пушки вживую, и на одном, вроде маузер, было выгравировано: «Лацису Торгу за революционную преданность». Что бы это значило? В воспоминаниях Учителя был комод, или, скорее, шкаф с надписью на двери: «Кто я?», то есть Учитель, но Нэй пока так и не решился ее открыть.

Так вот Стрелки – это люди, которые могут управляться с огнестрельным оружием! Но их не просто мало, их единицы и они в основном из других хм… миров, вот поэтому автоматические пушки и стоят в бездействии. Впоследствии Нэй немного изучил этот вопрос и выяснил, что Стрелков все-таки больше, просто многие стараются вообще в мире к этому страшному оружию не прикасаться. И сами Королевства стараются не привлекать к этому внимание. Да и магия развивает свои боевые приспособления.

Но эффект потрясающий!

И жутко страшный (не дай Великий Скирия этому оружию здесь обосноваться).

А через секунды место Стрелка уже было занято, и этим стрелком оказалась женщина! Она так ловко запрыгнула в кресло стрелка, рассыпав в ночи свои белокурые волосы, что Нэй залюбовался ею.

А она надела каску, спрятав волосы, несколько раз дернула турелью ствола из стороны в сторону, рванула какой-то рычаг, и вся эта штука двинулась по рельсам к зубчатой стене башни:

– Ну и где наши гости? – послышался ее звонкий голос. – А! Вижу!

Да. Это ведь все секунды на самом деле прошли, и за это время гул уже разбился о мерное движение тысяч лап по нейтральной линии к периметру форта. Уже появился яркий свет прожекторов (сколько раз Нэй пытался понять, где они находятся, но так и не понял – просто луч света и все, как будто из воздуха). Уже заработали ловушки на нейтральной полосе.

И тут:

– Прикройте ушки, мальчики! Сейчас будет весело! – выкрикнула женщина-стрелок и добавила совершенно загадочную фразу (тогда еще для Нэя загадочную): – Эх, говори, Москва! Разговаривай, Россия!

Это было…

Это было…

Вот это было…

Кажется, уши вырвало напрочь. Теперь Нэй понял, почему у многих воинов на башне в ушах он видел какие-то затычки. Думал – зачем?

После выстрелов понял, зачем…

Но еще больший эффект виделся вдали. Выстрелы пушки, как понял впоследствии – разрывные патроны, просто скашивали тварей, как коса траву в сенокос.

Вот же дела!

Ни одна тварь не достигла периметра форта! Они просто развернулись и ушли в Лес!

Просто развернулись и ушли!

Все! Нет больше Прорыва.

Нэй ведь читал о Прорывах. Твари никогда не уходили, не достигнув периметра (что и подтвердилось во Втором Прорыве, хотя и не так, как читалось в историях). А тут взяли и ушли, намного раньше, чем должно было быть!

Нэй не удержался и высказал восхищение этой женщине-стрелку.

Она только хмыкнула в ответ.

И…

Остаток ночи они провели в объятиях друг друга.

Страсть на одну ночь.

– Красиво, – послышалось справа от Нэя.

Если не было тревоги, то все ночные дежурные располагались на нижнем этаже, а не на открытой площадке. По расписанию они должны были раз в час на десять минут подняться сюда и обойти башню по периметру, а затем снова имели права спуститься в закрытое помещение. Дежурят посменно – кто-то спит, кто-то бодрствует.

Но сейчас было время, когда тут никого, кроме Нэя, не должно было быть, и шагов он не слышал. Задумчивость задумчивостью, но подкрасться к нему незамеченным сложно.

Но можно, как сейчас…

Нэй повернул голову в сторону говорившего.

Это был человек чуть выше ростом. Одет как обычно в военной среде – сапоги, штаны, широкий пояс, военный камзол, а на голове совершенно неуместная к одеянию ковбойская шляпа.

Нэй даже головой мотнул.

А о какой красоте тот говорил?

Нэй обернулся на Королевский лес вдали, и да в восхищении цокнул языком.

Совсем в задумчивости забыл об окружающем мире.

Ночь была безлунная, но не было полной темноты – звезды, тусклые фаеры на башне, да и форт кое-где освещался.

И сам Королевский лес светился. Этакой кромкой, как море застывших и сверкающих волн, как гирлянды (дорогое, но уже появившееся удовольствие на Новый год), разбросанные по полу в преддверии праздника. Где-то выше, где-то ниже. Синим, небесным светом, как будто небо перевернулось и легло на Королевский лес. И даже на вершине столпа Королевы что-то то и дело вспыхивало, но уже красным светом.

– Да, красиво…

– Говорят, хорошая примета для похода в Лес.

Вот этого Нэй не знал. Впрочем, и видел он эту игру света, так называемые огни Бушеми (маг-друмер-изучатель, может, и не первый увидел эти огни, но первый их описал и предположил, из-за чего этот свет может происходить), всего несколько раз, будучи на службе в Граничном Патруле.

– Ну, будем надеяться. Ведь новичкам везет.

Человек усмехнулся:

– Новичок, ха-ха, – и неожиданно очень серьезно проговорил: – Будь осторожен, мы не те, за кого себя выдаем.

Нэй, наконец, отвлекся от игры света «гирлянд», но говорившего уже на месте не было. Огляделся по сторонам. Человек просто исчез, растворился в темноте ночи.

Нэй мотнул головой.

Любопытно, но это ведь была не первая встреча с человеком в ковбойской шляпе. И даже не вторая! А третья!

Удивительно!

Первый раз Нэй видел эту шляпу еще в приюте, как он называл у «человека с часами». Зачем он приходил к дядюшке Отою, осталось загадкой, но вот часы, и желание иметь такие же или даже лучше осталось в памяти (а у Нэя сейчас лучшие из лучших, хотя он так в их работе до конца и не разобрался).

Второй раз…

Второй…

Хм…

Даже и не вспомнить сразу.

Это была мимолетная встреча в Мальвиноре. Так же задумался, как сейчас (а не много ли он думает?) и они столкнулись плечами. Человек смутился, проговорил что-то вроде: «Пардон», и исчез в толпе. Но ковбойская шляпа на фоне треуголок выделялась отчетливо еще несколько секунд.

Не вспомнил бы об этой встрече, если бы ни встреча сейчас, здесь на башне.

Кто этот человек?

Кто? И кого нужно остерегаться?

О!..

Но подумать дальше и предположить не успел, так как мысли все отлетели в сторону, потому что в мгновение послышался тугой, глухой свист со стороны Королевского леса. Башня дернулась, как от землетрясения, и где-то в ярдах трехстах от периметра форта земля вдруг вздыбилась серебром, довольно ярко взорвалась, и в этом отблеске из земли наружу вырвался гигантский гирмат. Они сами по себе гигантские, но этот, кажется, был намного больше своих червивых братьев…

Упал, хорошо так приложившись и создав мощную земляную волну, что Нэй даже подпрыгнул на месте, так его подбросило, и замер.

А вот в самом Форте сработала сирена, то бишь боевая тревога!

Прорыв?

Послышались крики сержантов, кричащих что-то своим подчиненным. Некоторые фразы можно было различить. Например:

– Бегом, сукины дети!

– Демонов, на вас нет, лентяи!

– По местам, ленивцы позорные!

Но никаких оскорблений, все-таки Граничный патруль, а не Ночная гильдия какая-нибудь…

Уже через минуту башня наполнилась людьми. Нэй, кстати, выбрал именно эту башню для размышлений – четвертую, если считать башни от Мальвинора, так как именно здесь по тревожному расписанию предстояло стоять ему и его пятерке в случае непредвиденных обстоятельств…