Текст книги "Конец ордена"

Автор книги: Вадим Сухачевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

СОВ. СЕКРЕТНО
(Окончание)

Подполковник Погремухин, на сей раз не улыбчивый как обычно, а угрюмый и задумчивый, сидел в наушниках и внимательно прислушивался к доносившимся сквозь потрескивание голосам.

Мужской: "Не бойся, девочка, спи спокойно. Потом, когда проснешься, мы с тобой еще что-нибудь обязательно придумаем. Мы уедем далеко-далеко…"

Затем – уже звучавший явно сквозь сон шепот Невидимки: "Жила-была девочка…"

Дальше – звук закрывшейся двери. И всё. Тишина. Только треск эфирных помех.

Погремухин снял наушники. То же самое сделал майор, сидевший напротив него и вздохнул:

– Не ожидал, Орест Северьянович…

Погремухин спросил с раздражением, никак не вязавшимся со всем его округлым видом:

– Чего ты не ожидал, Шепотков?

– Не ожидал, что Невидимка сразу так вот расколется. Да так вдруг разоткровенничалась. Эх, дуреха-Натаха!.. От кого бы другого, а от Невидимки никак, ей-Богу, не ожидал… Он… Она то есть… Она же все-таки…

Подполковник бросил сердито:

– От Невидимки всего ожидать надо было. Всегда тебе говорил: существо непредсказуемое… Ладно, какие соображения будут?

– Да какие соображения? – вздохнул майор. – Похоже, они спелись, а стало быть, оба смыться попробуют. Ох, нежелательно это – знают оба много больно-то…

– А предложения?

– Убирать обоих, что тут еще? Быстро и вчистую убирать. Завтра же.

– И как планируешь?

– Да прямо в подъезде, когда выходить будут. Из пистолетов с глушаками.

– А какими силами? Забыл, с кем имеешь дело? У тебя что, батальон диверсантов под рукой?

– Если действовать неожиданно, то, может, и двоих довольно будет.

Подполковник Погремухин взглянул на майора с нескрываемой досадой:

– Ты, Шепотков, интересно, головой думаешь или чем? "Неожиданно"!.. Это Невидимку-то и Серебрякова – неожиданно?!..

– Ну попытаться все-таки…

– Попытаться? Гм… Ну попытайся… И где ты двух таких чудо-богатырей найдешь?

– Да тут прислали к нам из пятого подотдела двух проштрафившихся – майора Леденцова и капитана Ухова. Как раз по распоряжению покойного генерала Рудакова за этим самым Серебряковым вели наблюдение, да что-то у них там не задалось. Поддались на обман врага. Пускай-ка теперь на деле докажут, что не полные тюфяки.

– Ладно, испытай. Хотя результат в общем-то ясен… Семейные?

– Оба женаты.

– Тогда подумай, Шепотков, заранее, что их вдовам будешь потом писать, после того, как Невидимка избавит нас от этого балласта.

– Вы полагаете, с заданием не справятся, товарищ подполковник?..

– А ты сомневаешься? Напрасно… Ладно, иди, Шепотков, готовь своих смертников.

– Есть!

Когда майор вышел, Погремухин подумал: "От этих двух оболтусов, считай, избавились. В общем-то и пользу принесут – по их смерти и отметим, когда Серебряков и Невидимка выйдут из дома.

Убрать-то их, конечно, Серебрякова с Невидимкой, все одно как-то придется, но тут уж умелость и хитрость нужна о-го-го какая!..

Ну да – что-нибудь, как-нибудь. Придумаем – чай, не впервой!.. А бумага – она все стерпит".

Решения, впрочем, еще не было, но будущую смерть суперагента и ответственного работника министерства – он не сомневался, что иного результата не может быть – надо было как-то поблагопристойнее обставить, а то начнутся ненужные разбирательства.

Погремухин взял бумагу и, чуть подумав, набросал два письма.

* * *

Генерал-полковнику ***

(Сов. секретно)

Настоящим сообщаю, что спецагент, работающий под агентурным псевдонимом Невидимка (подлинное имя Карапетян Петр Никодимович), при выполнении спецзадания погиб смертью храбрых в результате…

("Гм, в результате чего бы там? А напишем – и пускай-ка там генерал разбирается!")

…самовозгорания с полным исчезновением останков.

В связи с вышесказанным, а также ввиду тяжести понесенной утраты предлагаю:

1) представить вышеназванного агента к ордену «Красная Звезда» (посмертно);

2) на проведение товарищеской панихиды выделить…(«Сколько бы?..») …1400 рублей.

3) над условной могилой произвести силами комендантского взвода салют (3 залпа).

Сообщаю также, что в ходе проведения спецоперации пали смертью храбрых прикомандированные сотрудники 5-го подотдела майор Леденцов и капитан Ухов. Предлагаю выделить семьям погибших…

("Ну а сколько – это пусть уж там Шепотков решает".)

Память о погибших товарищах…(«А тут уж секретарша допишет».)

Зам. по науке начальника Центра 1 подполковник Погремухин О. С.

* * *

Министру внешней торговли СССР

тов. ***

(Секретно)

Сообщаю, что начальник отдела вверенного Вам министерства, член КПСС тов. Серебряков В. А., будучи нашим внештатным сотрудником и выполняя наше специальное задание, во время заграничной поездки скончался от редкого инфекционного заболевания.

Ввиду препятствия карантинной службы тело не может быть возвращено на Родину.

Рекомендуем назначить на должность начальника отдела вашего министерства, которую до сих пор занимал покойный Серебряков В.А…

("Вот тут, пожалуй, с самим П.П. надо посоветоваться – местечко больно уж лакомое. Небось племянника женушки своей, этого алкаша захочет пристроить".)

Вместе с Вами скорбим о безвременной кончине вашего сотрудника, нашего верного товарища.

С уважением

Подполковник МГБ О. С. Погремухин

* * *

– Гвардии рядовой у запаси Афанасий Хведорук прибыв, товариш подполкоуник, по вашему приказанию! Служу Совэцкому Союзю!

– Вольно, вольно, Афоня, голубчик! ("Фу, а смердит-то как! Вот и работай с такими! Нет, не зря нашему брату деньги платят!") Как тебе у нас в Центре, Афоня?

– Як у Хрыста за пазухой, товарищ подполкоуник! Усим доволэн!

– Ну так уж и всем. Так и не бывает, Афоня. Может, все-таки жалобы какие-нибудь?

– Ныкак нет, товарищ подполкоуник! Жалобов Нэма!.. Вот тильки…

– Давай, давай, говори, не стесняйся, свои люди!

– Тильки вы менэ мадеру с "Масандры" прислали, а она – як вода, градуса нэма никакого.

– Мда, оплошность с нашей стороны серьезная, исправимся. Может, тебе хереса?

– Нэ, етот… как его, к бису… хренес нэ надо – название у его больно матершинное. Вы менэ лучше, товарищ подполкоуник, "Розовый крипкий" – оно и дешивши, и душа к ему привычней.

– Ладно, будет тебе твой "Розовый", нынче же будет, ты только, голубчик, служи.

– Так-ить вже сказав: служу Совэцкому Союзу! Етого "Фэ" эхстрасэнсорно слухаю. Тильки пока-ть нычуго нэ разумию: галиматья одна.

– Ну, будет время – разберемся и с этим… А пока ты мне, друг Афоня, лучше-ка вот что скажи. Ты, надеюсь, Серебрякова еще не забыл?

– Вихтера Арнольдьевича? Як же его забудешь? Як тата ридный мнэ быв!

– А скажи мне, дружок, ты часом его в данную минуту не "слухаешь"?

– Як не слухать? Усе время слухаю. Сэрце болит, дюже тоскую по ём.

– И о чем он, к примеру, думает теперь? Ты давай-ка напрягись, Афоня.

– Нэ, товарищ подполкоуник, нэ можу, ей-Богу, нэ можу. Стукать на его нэ стану! Ны за какий портвийн! Говорю ж: быв як тата!

– Да ты что, что такое вообразил, голубчик?! При чем тут "стукать"?!.. У меня ж к нему, клянусь, такие же добрые чувства, как у тебя! Помнишь, мы с ним и расставались друзьями. Просто подарочек ему хочу сделать, сюрприз. Только не знаю какой, из какой страны, чтоб ему приятно было. Он же про какую-то страну, наверно, сейчас думает? («А как ему не думать? Наверняка умотать куда-нибудь решил! Знает, что в СССР его и под землей отыщут».)…Мне же только это и надо! Давай-ка, голубчик, напрягись.

– Ну ежели сурпрыз… Тильки он мудрёно думает… Про якую-то, к бису, "Уттар-Прадеш"…

– Постой, постой, карандашик только возьму, запишу! Как говоришь? "Уттар-Прадеш"?

– Во-во, она самая… Ще про якую-то (язык сломать) "Лакхнаву"…

– Ясненько, записал. Теперь будет ему сюрприз, какой он желает. Спасибо тебе, голубчик.

– Служу Совэцкому…

– Ладно, ладно, попроще. Ступай, дружок… А насчет "Розового" сейчас же распоряжусь.

(«И где, к чертовой бабушке, эта Уттар-Прадеш, где эта, провались она пропадом, Лакхнава?.. А может, это и не названия вовсе, а какие-нибудь заклинания, кабалистика какая-нибудь? С него, с Серебрякова-то, станется… Мда, задачка!..»)

* * *

По телефону

– Ниночка, вы? Погремухина такого помните? («Еще бы не помнила! Кто тебя в МГИМО устроил?»)

– Да, да, конечно, Орест Северьянович! Всегда рада вас слышать!

– А я по делу к вам, Ниночка.

– Насчет профессора Разумовского? Я еще неделю назад все написала.

– Да читал я уже, читал! Молодец, хороший написала отчет. Так что на днях, не сомневайся, выметут твоего профессора Разумовского и с кафедры, и из партии поганой метлой, чтоб не болтал больше и звание советского ученого не позорил… Нет, я по другому делу. По пустячному вовсе дельцу, вы уж извините старика.

– Какой же вы старик, Орест Северьянович?

– Ладно, ладно, мерси… Мне тут для кроссвордика надо… Ты у нас, говорят, по части географической науки спец; не знаешь часом, где такая Лакхнава расположена?

– Может, Лакхнау?

– Может, и Лакхнау.

– Лакхнау – это город такой в Индии… Сейчас в справочнике посмотрю… Вот! Лакхнау, столица индийского штата Уттар-Прадеш. Население один миллион четыреста тысяч. Промышленность…

– Мерси, мерси, остальное мне для кроссвордика без надобности. Благодарю.

– Не зайдете, Орест Северьнович. Я теперь на "Соколе" живу, недавно квартиру получила.

–  («А то не знаем! Кто ж с квартирой-то этой подсобил?»)Спасибо, Нинок, зайду как-нибудь. Вот с делами мал-мала разгребусь – и непременно зайду.

"Чего ж не зайти? Девка в самом соку! Надо полагать, отблагодарит за квартирку по всем статьям…

Однако сперва – Лакхнау этот чертов!.."

-

– Алло, Шепотков? Ну, выяснил?

– Так точно, товарищ подполковник! На Лакхнау авиарейсов нет. Из всей Индии – только на Дели. Посадка в Ташкенте. Вылет по средам и пятницам в четырнадцать ноль-ноль.

– Мать честная, так завтра ж как раз среда!

– Так точно! Уже дал приказ поставить заслоны в аэропортах – и здесь, и в Ташкенте.

– Ну-ну… («Можешь себе… подтереть этими заслонами. Охота на Невидимку – это тебе не карасей в пруду ловить».)Ставь свои заслоны. И этих кандидатов в покойники Леденцова и Ухова – через два часа ко мне в кабинет… А сколько там в самолете-то пассажиров?

– Кажись, "Ту-104" – стало быть, около сотни. Прикажете узнать точнее?

– Не надо. («Точней подсчитают, когда некролог будут писать».)Ладно, пока.

* * *

– Товарищ подполковник, капитан Чистяк по вашему приказанию…

– Садись, садись, капитан. Фамилия у тебя хорошая – Чистяк. Мне как раз и нужно, чтобы все было – полный чистяк. Надеюсь, не подведешь.

– Буду стараться, товарищ подполковник!

– Да, постараться – это уж тебе завтра придется, голубчик. Ты ведь у нас, коли я правильно знаю, подрывником когда-то был?

– Так точно! В Корейскую войну! Третье специальное подразделение!

– Да не вскакивай так, голубчик, не вскакивай, мы не в армии… Подрывал, стало быть, американский империализм. Дело хорошее. И судя по орденам – я твой послужной-то список читал – неплохо с этим справлялся. А конкретнее – чту приходилось подрывать?

– Сухопутные и надводные объекты. Танки, автомашины, мосты, корабли.

– А летающие объекты взрывать не приходилось? Самолеты то бишь.

– Ну а что самолет? Если к нему подобраться – так дело нехитрое.

– А если во время полета, изнутри?.. Да чего ты лицом посерел? Сам с парашютом до взрыва выпрыгнешь? С парашютом-то прыгать умеешь?

– Так точно, приходилось!

– Опять он вскакивает! Сиди, сиди!.. Взрывчатки-то много надо на самолет?

– Если самой современной, то грамм двести вполне довольно будет.

– Ну тогда не вопрос: двести грамм в ботинках на борт пронесешь. Ботинки выдадут особые… Босиком с парашютом спрыгнуть сумеешь?

– Так точно!..

– Вот и хорошо. Заранее чувствую – с таким орлом у нас будет полный чистяк.

– Разрешите вопрос, товарищ подполковник? А какой самолет, бомбардировщик, штурмовик?

– Да нет, попроще. "Ту-104" – слыхал про такой?

– Пассажирский?.. И что – прямо вот так вот вместе с пассажирами?..

– Ты мне давай-ка, капитан Чистяк, лицо серое снова не делай. Все вопросы потом. Иди.

(«На вид ничего, а в поджилках явно слабоват. И вопросы, право же, лишние задает. Да, с Чистяком этим тоже как-то порадикальней решать надобно…»)

* * *

– Старший лейтенант Хватов! Вызывали, товарищ подполковник?

– Заходи, Хватов, садись… Ты в загранкомандировках когда-нибудь бывал?

– Никак нет, товарищ подполковник.

– Завтра побываешь. В Индию летишь, в Дели.

– Есть!

– Погоди, Хватов, радоваться. По пути в самолете дело одно сделать должен. Капитана Чистяка знаешь?

– Слышать о нем слышал, а в лицо – никак нет.

– Вот и хорошо – стало быть, он тебя тоже в лицо не знает… Имеются у меня совершенно надежные сведения, что капитан Чистяк надумал смыться за границу – из самолета выпрыгнуть с парашютом. Родина ему, понимаешь, надоела. Твоя цель – не допустить, понял?

– Так точно!.. Виноват, товарищ подполковник – а как не допустить?

– Есть придумка. Твое место в самолете будет позади этого самого Чистяка. За час до подлета к Дели по-незаметному ткнешь его вот этой иголочкой. Сможешь?

– Так точно, смогу!

– Уж давай-ка смоги, голубчик, постарайся… Пусть он после этого, сукин сын, прыгает – живым до земли все одно не долетит. Все понял?

– Понял, товарищ подполковник… Гм… А ежели он того – прыгать не станет?

–  («Как же это он, братец, не станет?» Строго.)Ты, старший лейтенант, приказ пришел получать или дискуссию мне тут устраивать?

– Виноват!

– Ладно, ладно, твое дело десятое: уколоть, и все. С предателями Родины у нас должен быть разговор короткий, верно я, Хватов, говорю?

– Так точно!

– Вот, совсем другое дело… Еще, вижу, что-то хочешь спросить?

– Так точно. Что потом в Индии делать, когда прилечу. Какое будет задание.

– Гм, задание… Будет тебе задание. После майор Шепотков объяснит.

("Пускай что-нибудь позамысловатей придумает… А ты, друг ситный, долети сперва, долети!..

Посмотрим, как это ты, голубок эдакий, и далече ли ты долетишь!")

* * *

– Майор Леденцов по вашему приказанию!..

– Капитан Ухов по вашему приказанию!..

– А, вот вы, оказывается, какие, Ухов и Леденцов! Ну-ну, давайте рассказывайте, Ухов и Леденцов, как вас враг давеча обдурил.

– Так он же, товарищ подполковник…

– Кто ж знал, товарищ подполковник, что враг брызнет в лицо отравляющим веществом?..

– А про коварство врага – думали, это вам тут сказочки всё рассказывали?.. Ладно, дам вам шанс реабилитироваться, Ухов и Леденцов, надеюсь, хоть на сей раз не лопухнетесь. Где Серебряков живет, полагаю, знаете?

– Так точно, по Щербаковке!

– Квартира шестьдесят два!

– Отправитесь туда завтра к семи утра. В подъезде стоять будете. И так, чтобы внимания к себе лишнего не привлекать. Под кого будете маскироваться?

– Под водопроводчиков!

–  («Леденцов этот, похоже, и вовсе лопух!»)И где ж ты видал водопроводчиков, которые несколько часов стоят в подъезде и не делают ни шиша? Какие еще предложения?

– Можно – пьяницами, товарищ подполковник! Стоим себе и вроде бы потягиваем пивко!

(«Да кем вы, олухи, ни прикидывайтесь – и Серебряков, и Невидимка вас вмиг насквозь разглядят… Но этот Ухов все же вроде бы чуток посмышленей… Хотя – какая разница: все равно скоро обоих за казенный счет хоронить…»)

– Ладно, пьяницами так пьяницами, физиономии у вас вполне подходящие, и гримировать не надо: щеки вон поцарапаны, точно асфальт ими подметали.

– Это после того отравляющего вещества, товарищ подполковник.

– Точно, на асфальте подобрали. Потом еще и в вытрезвитель отвезли.

– Мда, хороши!.. Теперь хоть не подведите. Стрелять-то умеете?

– Так точно! Второе место по подотделу, а по всему отделу – четвертое.

– А у меня даже первое. В прошлом году по итогам стрельб грамоту получил! А в запрошлом…

– Ладно, ладно, будет с вас хвастать, ворошиловские стрелки. В общем, так. Сейчас оба получите у майора Шепоткова по пистолету с глушителем. Надеюсь, слышали про такое приспособление? И когда из этой самой шестьдесят второй квартиры появится хоть кто-нибудь, как бы он там ни выглядел – немедля открывать огонь на поражение. На поражение, ясно вам?!..

Конечно, так и дадут им Серебряков с Невидимкой выстрелить! Как же, держи карман! Польза лишь в том, что бдительность у них, глядишь, хотя бы чуть притупится, авось решат, что все мы здесь такие же охламоны, как эти два недоноска, и, расправившись с ними, будут действовать не так изощренно, как могли бы. Надежда, конечно, была слабая, но и этих дубодолов тоже не жаль.

Ухов с Леденцовым потерянно как-то переглядывались, и Погремухин прикрикнул на них:

– Я спрашиваю – ясно вам?! Вопросов нет?.. Не молчите, как пни! Отвечать!

– Ясно… – проговорил угрюмо майор Леденцов.

– Так точно, вопросов нет, – чуть бодрее отрапортовал капитан Ухов.

Когда они выходили из кабинета, подполковник Погремухин прикинул, каков будет расход по Центру на помощь их будущим вдовам. Нет, Шепоткову поручать нельзя – смета, представленная на текущий квартал, сильно поджимала, так и в трубу можно вылететь.

В конце концов он решил, что рублей восьмисот на обеих вдов довольно будет вполне.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГУСЕНИЦА

В чашечке цветка

Дремлет шмель. Не тронь его,

Воробей-дружок!

Басё

1

– Ты куда, Ухов, пистолет сунул?

– Сюда, за ремень.

– То-то я и гляжу. Кто ж спереди-то сует? У тебя же через свитер рукоятка на брюхе видна. Ежели под ремень, так назад надо. Вот, как у меня… Ить твою! Да не тут, не у окна перекладывай! Вон, в темный угол отойди, там и переложь!.. Вот так… И – сюда. Вобла у тебя? Готовь маскировку.

– Это что, прямо вот так вот на подоконнике разделывать?

– Давай прямо. Мы ж с тобой кто? Алкаши!.. А я пивко щас открою.

– Валяй, Вася, трубы горят.

– Какой я тебе Вася, какие еще трубы?! Ты что, тудыть твою, набрался перед заданием?!

– В рот не брал. Это ж я – для конспирации.

– А-а… Вобла, однако, ничего, смотрю, свежая… Ну-ка… Да, во рту тает…

– И пивко хорошее, сегодняшнее.

– Давай сюда! Ишь присосался! Так через час без ни шиша останемся.

– Еще ж четыре бутылки.

– А сколько еще стоять, ты знаешь? Может, до самого вечера. И налижешься – какая тогда точность стрельбы?

– Ништяк, Вася! Я, когда за стрельбы грамоту получил – сколько я, по-твоему, перед тем принял?

– Ну…

– Гну! Как раз четыре "Жигулевского". У меня от него, от пива, меткость как раз обостряется – видать, особое свойство такое организма.

– Гляди-ка ты! Может, и у меня тоже? Ну-ка, вторую открывай…

– Тсс!

– Чё?..

– Через плечо! Вон дверь, кажись, открывается.

– Пускай себе открывается. Это какая квартира?

– Пятьдесят восьмая.

– А нам какая нужна, помнишь хоть?

– Шестьдесят вторая.

– То-то. А для пятьдесят восьмой мы для маскировки кто? Алкаши. Давай-ка открывай, в самый раз будет.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В пятьдесят восьмой квартире, что была расположена прямо под шестьдесят второй, у двери, по очереди глядя в глазок, стояли Серебряков и Наташа. Квартира давно пустовала – ее хозяин, дипломат, уже два года находился с семьей где-то в Африке, и Серебряков на всякий случай проделал сюда лаз из комнаты "Синей Бороды". Совсем недавно, прихватив сумку со всеми необходимыми вещами, они с Наташей спустились сюда.

Их самолет в Дели вылетал нынче днем. В свое время, находясь по делам своего министерства в Индии, Виктор Арнольдович заключил одну взаимовыгодную сделку с индийскими партнерами. Партнеры же из благодарности вручили ему немалую сумму в индийских рупиях, на которую Серебряков тогда же купил зачем-то недорогой домишко в штате Уттар-Прадеш, неподалеку от города Лакхнау на имя индийского гражданина, профессора Раджива Рамасвами. Паспорт на имя этого гражданина он давно уже для себя смастерил, а на то, чтобы изготовить паспорт на имя его дочери Апсары Рамасвами, ушла вся нынешняя ночь. Авиабилеты для индийца и его дочери уже были заказаны, но прежде им предстояло как следует запутать следы, ибо Серебряков не сомневался, что охоту на них уже начали.

Сейчас его беспокойство вызывали два пьянчужки, разделывавшие воблу в подъезде на подоконнике. Ждать? Но они могут и до вечера сосать свое пиво.

Да и никакие они не пьянчужки, хоть и лихо сосут пиво из горлышка: вон, у обоих рукоятки пистолетов торчат сзади под свитерами из-под ремней.

Через минуту солнце чуть осветило их лица, и Наташа, сейчас переодетая в мальчика-подростка, сказала:

– Ба! Старые знакомые!.. Ничего не поделаешь, придется… – И она вытащила револьвер.

– Постой, – сказал Серебряков. После того вчерашнего полета среди звезд что-то переменилось в нем, и претило отягощать и без того отяжеленную душу новыми прегрешениями. – Без стрельбы обойдемся, – добавил он.

Огляделся – и взгляд его упал на большой велосипед, стоявший в коридоре. Он достал из сумки тюбик с суперклеем и хорошенько смазал им велосипедную раму. Наташа улыбнулась, с ходу все сообразив.

– Смотри за раму не возьмись, – напутствовал ее Серебряков. – Только за руль и за сидение.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Дяденьки, помогите, пожалуйста, велик спустить, – вежливо попросил мальчуган, выкатывавший велосипед из пятьдесят восьмой квартиры.

– Сейчас вот все бросим и будем с твоим велосипедом возюкаться… – буркнул один из алкашей (майор Леденцов).

– Дяденьки, тяжело очень… – ныл малец. – Только через этот пролет – тут последняя ступенька крутая. Вам же одна секунда, дяденьки!

– Ладно, чего там… – сказал второй (капитан Ухов). – Давай, Вася, поможем пацану.

Они нехотя подошли и взялись за раму велосипеда.

– Ты бы хоть от масла раму протер, – сказал мальцу первый из них.

– А это и не масло, дяденьки, – озорно отозвался мальчонка. С этими словами он отпустил руль и повернулся в сторону приоткрытой двери: – Все в порядке, пошли.

У майора Леденцова и капитана Ухова челюсти разом отвисли. Мимо них, выйдя из пятьдесят восьмой квартиры и посмеиваясь, с сумкой в руках проходил не кто иной, как знакомый им Серебряков. А они…

Черт возьми, да что ж это такое!..

– Стреляй! – прошипел майор Леденцов.

Да чем стрелять, чем?! Ногой, что ли?! Руки-то, руки, как цементом, прихвачены к этой раме, разве только с ладонями вместе ее от рук оторвать!

Серебряков с пацаном этим спускался не спеша.

– Давай за ними! – скомандовал майор Леденцов и поволок велосипед вместе с прилипшим к нему капитаном Уховым вниз по лестнице.

Крутившиеся педали пребольно колотили капитана Ухова по коленкам. Недолго, правда. Потому что в одну секунду их проволочило через весь лестничный пролет, Ухов крепко стукнулся лбом о батарею и уже не понимал ушибленной головой, то ли это велосипедные шины, все еще крутясь, с шипением трутся о стену, то ли майор Леденцов сквозь выбитые о батарею зубы что-то шипит, злобно матерясь.