Текст книги "Чёрная лента"

Автор книги: Вадим Деружинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Вижу, – сказал Чеслав Дайнович. – Сейчас будем объяснять наше исчезновение…

Когда они, идя по тропинке, поравнялись со скамейкой, человек отложил газету и негромко произнес:

– Хорошая погода…

– Это ваш пароль, пан Янкович? – усмехнулся журналист, присаживаясь рядом.

Профессор остался стоять, посматривая по сторонам. Вокруг не было ни души, только вдали по речке плавала одинокая лодка, а еще дальше удили рыбу мальчишки из деревни.

– Вы склонны сегодня к шуткам, пан Минич? – строго посмотрел на него офицер Дефензивы. – Веселого, на мой взгляд, мало…

– А что пишут в газетах? – поинтересовался Дайнович. – Нашли пропавший грузовик с надписью «Фургон 99»?

– Нашли… – Янкович снял кепку и потер ладонью затылок. – Толку, правда, никакого… Машину вывезли за город и сожгли в лесу. От тел избавились где-то по дороге. Там недалеко крематорий. Может быть, трупы кремировали. В любом случае, как говорится, концы в воду, и полиция этим делом не занимается…

– А люди бесследно исчезли… – профессор поднял голову и, прикрыв ладонью глаза от солнца, стал разглядывать крону многовекового дуба. – В самом деле: нет человека – нет проблем…

– Вот именно, – с недовольством в голосе сказал Янкович. – А теперь поведайте мне, почему вы исчезли из ресторана и что вообще с вами стряслось. И что вы тут делаете?

– Дело было так, – начал рассказывать Минич. – Я получил записку от певицы с просьбой подняться в ее комнату.

– Кстати, где Эльвира Роуз?

– Понятия не имею, – пожал плечами журналист. – А она тоже пропала?

– Ее ищет «Черная лента». Ладно, что певица хотела от вас?

– Возможно, это была ловушка. Потому что когда я поднялся по лестнице на второй этаж, то в коридоре на меня напали. Кто-то бросил в меня нож, и я упал, прощаясь с жизнью. Но меня спас мой ангел-хранитель… Вот смотрите…

Алесь показал свой блокнот, пробитый лезвием ножа почти насквозь. А затем достал сам нож, завернутый в газету.

– Я старался его не особо трогать, на нем, возможно, остались отпечатки пальцев напавшего…

– Занятно, занятно… – офицер контрразведки повертел блокнот, потом развернул сверток и взглянул на нож. – Ножичек иностранный… Специально для метания. Я его забираю, попробуем найти отпечатки. А где же след от ножа на вашем пиджаке?

– Он тут. Я его закрываю уголком носового платка, – Минич отогнул край белого платка, видневшийся из нагрудного кармана, и показал разрез в ткани.

– Занятно, занятно… – снова задумчиво сказал офицер. – Удар точно в сердце. Над кармашком… Это профессионал. С какого расстояния он бросал нож?

– Шагов с десяти… Он стоял напротив света, поэтому ни лица, ни одежды я рассмотреть не смог. К тому же все произошло так внезапно, что я не успел и опомниться…

– Ну что же, вас, пан журналист, спас ваш журналистский блокнот, – Янкович вернул его Алесю. – Считайте, что вы в рубашке родились. Но кто же хотел вас убить?..

– Понятия не имею, – снова пожал плечами Минич. – Может, это опять «Черная лента»?

– Странное место для убийства… – размышляя вслух, Янкович закурил папиросу. – Убивать кого-то у порога гримерной, принадлежащей своему агенту, – это привлекать к себе внимание.

– Они могли затащить труп в гримерную, быстро уложить в какой-нибудь сундук для реквизита и увезти куда угодно, не привлекая внимания, – Чеслав Дайнович сунул руки в карманы брюк и медленно прохаживался перед скамейкой, разглядывая дуб. – Логично?

– Может быть, может быть… А может и не быть, – сощурился, выдыхая дым, офицер контрразведки. – Знаете, этот ваш профессиональный убийца меня очень сильно заинтересовал. Очень сильно. Ну да ладно, запишем это пока в число загадок. А что было дальше?

– Да ничего… – потер нос Алесь. – Поняв, что меня едва не убили, я не стал искушать судьбу и покинул ресторан через черный ход. Мы договорились встретиться с профессором за Музеем восковых фигур. Туда я и направился, где потом мы и встретились…

– Ладно, а что было с вами, пан профессор?

Дайнович вынул из кармана пиджака визитку немца и отдал Янковичу.

– Когда Алесь ушел, мне официант передал вот это.

На одной стороне офицер Дефензивы прочел на немецком языке:

Отто Клаус, коллекционер

На оборотной стороне чернильной ручкой было написано так же по-немецки:

«Через полчаса приходите в Музей войсковых фигур. Будьте один и никому об этом не рассказывайте».

– Мы встретились с Клаусом, – стал пояснять профессор, прохаживаясь перед собеседниками. – Мило поговорили. Он пообещал мне большой дом под Кенигсбергом и сто тысяч германских марок, если я найду для него чашу Ягайло. Я же выдвинул условие, что мне нужен миллион рейхсмарок. Он удивился и сказал, что обсудит мое условие со своим начальством. Но у меня нет иллюзий: они не собираются платить ни марки. Все, кто причастен к этой их операции, должны исчезнуть. Как те, кто уже исчез, когда они искали крест Витовта. Ведь могли его купить у владельца Музея восковых фигур. Но не купили. Им не нужна огласка. Потому они и «Черная лента»…

– Кстати, – Дайнович повернулся к Янковичу. – Откуда вы узнали о Лошицком замке? Вы устроили обыск в моей квартире и перерыли все мои бумаги?

Тот смутился и отвел глаза:

– Ну, зачем так это формулировать, дорогой мой пан профессор? Когда вы внезапно исчезли из ресторана, я вернулся к вам домой и ждал вас всю ночь. Понятное дело, что я был в крайней тревоге – уж не случилось ли что с вами и с паном журналистом… Где вас искать? У меня не было другого выхода, как просмотреть вашу корреспонденцию, которую вы храните в письменном столе. Никакого «обыска» и никакого «перерыли»… Я нашел письмо, которое вы недавно получили от профессора Молеза. Он спрашивал вас, где может сейчас находиться чаша Ягайло: в Вильно, в Лошицком замке или же в Советской России и еще где-либо? Ну, а когда утром мне доложили, что Отто Клаус вместе с группой немцев собирается в Лошицкий замок, то логика мне подсказала: вот сюда и надо направиться, здесь я вас найду.

– Отто Клаус сегодня приезжает в замок? – удивленно поднял брови Алесь. – Вот так новость!

– По большому счету я тут из-за этого немца, – объяснил Янкович. – Но заодно нашел и вас. А теперь рассказывайте, что вы тут делаете, Панове. Приехали найти чашу Ягайло раньше, чем ее найдут немцы? Или же хотите помочь Клаусу в его поисках и заработать миллион марок с домиком под Кенигсбергом?

Он выбросил окурок и строго взглянул на профессора.

– Удастся ли кому-то найти знаменитый артефакт – это большой вопрос, – скептически ответил Дайнович, снова разглядывая дуб. – Зацепок для поиска почти нет. Но вот отдавать его немцам мы не собираемся. Если они его найдут раньше нас, то ваше дело контрразведки не допустить его вывоза в Германию.

– Не надо мне об этом рассказывать, – махнул рукой Янкович. – Это очевидно, и я тут для этого. В самом замке я находиться не могу, я не должен привлекать к себе внимание, поэтому пришлось остановиться в Лошце, в доме поварихи Альдоны, которая работает в замке. Ей помогает дочь – есть там такая сопливая девочка с рыжими волосами. Вот через нее вы можете со мной связаться в любую минуту, она найдет меня и принесет от вас записку. Будете моими глазами в замке – за немцами надо приглядывать.

– Понятно, – кивнул профессор. – И что это за группа немцев под началом Отто Клауса? Когда они приезжают, и что им вообще надо?

– Приезжают сегодня, – вздохнул сотрудник Дефензивы, собираясь с мыслями. – Их трое – без Клауса. Двое мужчин и одна женщина. Называют себя представителями Берлинского Общества по исследованию оккультных явлений, якобы ищут привидения. На самом деле это нацисты, и искать они будут не привидения, а чашу Ягайло. Так что присматривайте за ними. У них куча новейшей аппаратуры, в том числе для выявления пустот за стенами. А что касается самого Отто Клауса, то он, как мне доложили, пока остается в Вильно – занят поисками Эльвиры Роуз. Она ему почему-то очень нужна. Кстати, панове, хочу еще раз вас спросить: так вы не знаете, где она может сейчас находиться? Это очень важно.

– Попробуйте взяться за мафиозный след, – посоветовал Дайнович.

Ян Янкович еще раз глубоко вздохнул и невесело посмотрел перед собой.

– Вот этого я и боюсь, – произнес он в задумчивости. Завернутый в газету нож все это время лежал рядом с ним на скамейке, он взял сверток и, помахивая им в руке, спросил Алеся: – Так кто же хотел вас убить в этом ресторане, холера его побери? Этот неизвестный смешал все карты в игре.

– Но ведь не убил! – рассмеялся журналист. – А если еще раз встретимся – то еще посмотрим, кто кого убьет.

– Мне вы казались более серьезной личностью, – сказал с разочарованием Янкович, пряча сверток с ножом в карман брюк. – Если вы еще раз с этим человеком встретитесь, то, боюсь, мы с вами больше не увидимся… Обещаю принести венок на вашу могилу.

Он поднялся со скамейки, забрал свою газету и, кивнув на прощанье, ушел в сторону села Лошца.

х х х

– А ведь он тысячу раз прав, – сказал Алесю профессор, когда они возвращались в замок. – Есть реальная угроза вашей жизни. Впрочем, и моей, видимо, тоже… И главное – мы не знаем, от кого эта угроза.

– Я думал, что от «Черной ленты», – ответил журналист. – А разве не так?

– Я тоже так вначале подумал, – признался Чеслав Дайнович. – Но, судя по всему, в игре присутствуют и какие-то совсем другие игроки, нам пока не известные… Вот такое, мой дорогой Алесь, вырисовывается тру-ля-ля…

На площадке перед замком они увидели немецкий автомобиль «Хорьх-851». Двое высоких мужчин в черных кожаных куртках выгружали чемоданы и рюкзаки с какой-то аппаратурой. Видимо, дорогой и ценной, потому что стоящая рядом худая и чопорная брюнетка лет сорока – сорока пяти то и дело покрикивала на них, призывая к осторожности. Возле нее стоял директор гостиницы Доминик Верас – с неизменной улыбкой на лице.

– Вот, принимаю наших дорогих иностранных гостей! – сказал он профессору и журналисту, когда те подошли ближе и сняли шляпы. – Позвольте вас познакомить. Это профессор Чеслав Дайнович, мой старый друг, и известный виленский журналист Алесь Минич. Он из журнала «Балтийская Нива». А это пани Хельга Штраус из Берлина, и с ней два ее помощника… – Верас заглянул в свой блокнот, – Манфред Тоде и Хельмут Кранц. Они ищут привидения и разгадывают всякие оккультные загадки. К сожалению, помощники пани Хельги не знают нашего языка, они понимают только по-немецки…

Услышав свои имена, громилы в кожаных куртках покосились на говорившего. Обоим было около тридцати, и выглядели они угрюмыми и молчаливыми. У одного лицо выбрито, а у другого с бородкой. Кто из них Тоде, а кто Кранц, – Алесь так и не понял. Пани Штраус казалась такой же холодной, как ее помощники: взгляд жесткий и высокомерный, в голосе властные нотки. Одета она была в темный деловой костюм, прическа каре, на руках черные ажурные перчатки. «Такие женщины, – подумалось журналисту, – любят повелевать мужчинами и бить их хлыстом…»

Алесь, похоже, заинтересовал немку, потому что она ответила ему взглядом, каким на рынке коновод оценивает жеребца. Оглядев журналиста с ног до головы, она сказала:

– У вас иметься на мой глаз спортивный выправка. Вы питаться тут деревеньский яйко и млеко?

– О, нет, дорогая пани Штраус! – поспешил уточнить Доминик Верас. – Пан Минич из Вильно. Он вместе с профессором только сегодня приехал в наш замок. Но питание у нас, заверяю, отличное, а продукты действительно деревенские! Хо-хо!

– Это есть хорошо, – ответила ему немка, цокнув языком. – Мой отец воевать возле тут и говорить, что они поедать знаменитый продукт: хороший яйко, млеко и курка. Я верить, что вы не дать обмануть.

Потом вдруг повернулась к профессору и коснулась пальцем широкой черной ленты на его груди, держащей золотые очки. Она перешла на немецкий язык – очевидно зная, что Дайнович говорит по-немецки:

– Вы специально носите черную ленту?

– Это просто совпадение, – последовал ответ на немецком.

– Да будет вам… – она взглянула на Дайновича так, словно имела с ним какой-то связывающий их секрет. – Кстати, вам привет от нашего общего знакомого.

И она, цокнув языком, задрала подбородок и отправилась в замок. Доминик Верас поспешил за ней.

– Что она от вас хотела? – с тревогой спросил профессора Алесь.

Он немного понимал немецкий язык.

– Да ничего, – ответил тот, возвращая шляпу на голову. – Как я полагаю, Клаус рассказал ей, как сразу узнать меня: по золотым очкам на черной ленте.

х х х

Ужинали в большой гостиной на первом этаже замка. На стенах гобелены с древними сюжетами, светильники а-ля Средние века, в углах несколько железных фигур в рыцарских доспехах ВКЛ. В помещении с высокими сводами голоса отдавались эхом, а о современности напоминала только радиола возле дивана с креслами.

За длинным столом кроме директора гостинцы Вераса, немецких гостей и журналиста с профессором находилось еще несколько отдыхающих. Блюда не отличались особой изысканностью, но зато действительно были из отборных деревенских продуктов. Ели томатный суп, запеченные кусочки лосося из реки Лошца, от лосося и названной, салаты и холодную говядину, горячие бульбяники в сметане, фаршированные грибами яйца, запивали вишневой и клюквенной наливками.

– Очень хороший яйко, млеко и курка, – похвалила Доминика Вераса Хельга Штраус, кушая фаршированное яйцо.

Судя по лицам, и два ее немецких помощника были тоже довольны, поедая ужин. Они узнали три знакомых немцам слова и активно закивали головами.

– Если не секрет, уважаемая фрау, – обратился к ней профессор, вытирая губы салфеткой, – чем занимается ваше Берлинское Общество по исследованию оккультных явлений? Собственно, из названия это понятно. Но чем конкретно? Что и где вы исследуете?

Доев яйцо, немка отложила вилку и с настороженностью посмотрела на Дайновича:

– Мы есть научный группа. Мы искать всякий мистик и фантом. Тут мы поискать привидение Радзивилла, – в ее голосе почувствовалась строгость. – Наше общество иметь большой авторитет в наша великая страна. Цум байшпиль, мы изучать случай привидение, Дрезден, годом назад. Там быть странное, а мы приехать и исследовать.

– Давайте перейдем на немецкий язык, – предложил профессор, посмотрев на присутствующих за столом. – Надеюсь, большинство понимает немецкий?

Оказалось, что в той или иной степени понимают все.

– И вы действительно нашли какие-то доказательства существования чего-то трансцедентального и оккультного? – спросил Чеслав Дайнович по-немецки.

Глаза немки блеснули холодом.

– В вашем вопросе сквозит скепсис академической науки, – ответила она уже на немецком, отпив из рюмки с клюквенной наливкой и цокнув языком. – Я знаю таких, как вы, ученых. Они уперты в своем материализме. У вас своя схема того, как устроено Мироздание. Иных схем вы не принимаете. Вам показывают факты, а подобные вам говорят: этого не может быть, потому что не может быть никогда…

– Вы попали в точку, – согласился профессор, подняв брови. – Я тоже из таких. У меня рациональный взгляд на вещи. Но я не исключаю, что разные привидения и прочее, что вы изучаете, могут являться частью вполне научной картины Мира, пусть пока и не понятой. Но для ее понимания не обязательно привлекать категории оккультного. Вот в этом наши представления действительно расходятся.

– Дорогой Чеслав, – обратился к нему Доминик Верас, – расскажите нашим гостям о Радзивиллах. Я должен сказать, что пан профессор – известный ученый и специалист по истории ВКЛ, студенты с увлечением слушают его лекции в Виленском университете…

– Расскажите! Расскажите! – поддержали просьбу гости.

Дайнович выпил рюмку наливки и начал на немецком языке.

– Имена знаменитых магнатских фамилий ВКЛ – Радзивиллов, Сапег, Олельковичей, Острожских, Глебовичей, Кишек, Сангушко, Пацев, Ходкевичей, Заберезинских, Гольшанских – пронизывают всю нашу великую историю. Но никто из магнатов Литвы, ныне называемой Беларусью, не мог сравниться с Радзивиллами, хотя их происхождение и взлет были достаточно поздними. Существует легенда о том, что Радзивиллы происходят от последнего языческого жреца Вильно, но она кажется сомнительной. Первым в клане этого могущественного рода был Кристин Ошчик, каштелян Вильно с 1417 по 1442 год. У него был сын Радзивилл, от него и произошла сама фамилия. Вообще же расцвет и взлет Радзивиллов пришелся на закат эпохи Ягеллонов. Список высших государственных постов, занимаемых Радзивиллами, просто потрясает. Если мне не изменяет память, перечислю, – профессор стал загибать пальцы. – Восемь канцлеров ВКЛ, семь гетманов, пять маршалов, тринадцать каштелянов Вильно, шесть каштелянов Трок, один кардинал и сорок сенаторов.

– О! – вырвалось у Хельги Штраус, хотя ее лицо не выражало никаких эмоций.

– Их девизом было: «Бог нам радзіць» – что значит «нам советует Бог», – продолжал рассказывать на немецком языке Дайнович. – Если Кристин Ошчик не мог похвастать богатством, то его правнук имел во владении четырнадцать тысяч крестьянских дворов с общим числом девяносто тысяч человек!

Алесь, сидевший рядом с профессором, прервал его рассказ вопросом:

– Я где-то читал, что Радзивиллы разделялись на три ветви. А к какой из них принадлежал Доминик Радзивилл, владелец этого замка?

– Ну, первая линия Радзивиллов, жившая на границе с Польшей, пришла в полный упадок сравнительно быстро – к 1542 году. Вторая – представители Несвижско-Олыкской линии на юге. Третья – Радзивиллы на Биржах, около границы с Ливонией. Из знаменитых к ним принадлежал Богуслав Радзивилл. Ну, а владелец этого замка Доминик, насколько я понимаю, был из второй линии.

– Совершенно верно! – кивнул нынешний хранитель замка Верас. – Из этой же линии Михаил Казимир Радзивилл и знаменитый Несвижский замок.

– Вообще говоря, – продолжил рассказчик, – Радзивиллы часто продавали земли и строили новые города и села в ранее необитаемых лесах. Чему примером является этот замечательный Лошицкий замок. А также вопреки законам ВКЛ брали в залог владения других шляхтичей. Но главной жемчужиной Радзивиллов являлся Несвиж, доставшийся им в качестве приданого княжны Анны Кишки, жены Яна Первого, это было более четырех веков назад. А в придачу был отдан город Мир. К середине шестнадцатого века, когда Николай Радзивилл «Черный» и Николай «Рыжий» были уважаемыми министрами короля и великого князя Сигизмунда-Августа, а сестра Николая «Рыжего» Барбара была королевой, Радзивиллы обошли всех своих конкурентов. Именно тогда замок в Несвиже, что лежит на полпути между Минском и Пинском у истоков Немана, стал одной из трех главных ординаций Радзивиллов. Объясню, что статус Ординации был дарован Радзиваллам королем, он означал, что владения Радзивиллов никто никогда не имел права отменить. Несвижский замок построил к 1599 году сын князя Николая «Черного» – Николай Криштоф «Сиротка». Особое очарование этому замку придал костел Тела Христова в стиле барокко, построенный итальянским архитектором Джованни Бернардони. Этот храм ознаменовал возвращение фамилии в католицизм после бурного периода Реформации, когда более половины всех верующих нашей державы ВКЛ перешло в протестантскую веру…

– Браво, профессор, – похвалила Дайновича немка с другой стороны длинного стола. – Вы действительно хорошо знаете историю и прекрасно говорите на немецком языке. А что вы можете рассказать вот об этом замке и о ненайденном сокровище Доминика Радзивилла? Я при этом должна уточнить, что мы приехали искать привидения, а не клады. Но, как известно, где привидения в старых замках – там и какая-нибудь история о кладах…

– О, наш Лошицкий замок совсем молодой по историческим меркам, – ответил за профессора Доминик Верас, одаривая гостей своей улыбкой. – Его построили незадолго до разделов Речи Посполитой, и он не создавался как значимое военное фортификационное сооружение, а скорее как убежище и как место отдыха, псовой охоты и рыбалки. Чем, собственно говоря, наш замок сегодня и является. Хо-хо! В выходные дни у нас заезды Виленского рыболовного общества, у нас устраиваются шахматные и покерные турниры, недавно был турнир по бриджу. В лесах прекрасная охота, одним словом – мы Виленский курорт.

– Да, места тут прекрасные, – согласился кто-то из гостей за столом. – В реке полным-полно лосося, а леса девственны. Просто рай для горожанина!

– Но как же с привидениями и кладом? – с настойчивостью в голосе повторила вопрос Хельга Штраус. Она смотрела на профессора холодно и властно. – Говорят, что по замку бродит дух Радзивилла и мстит за смерть. Или охраняет свой клад…

– Это не клад, – Чеслав Дайнович доел ужин и вытер салфеткой губы. Он оставил немецкий язык и стал говорить по-белорусски, бросив на немку загадочный взгляд. – Доминик Радзивилл скрывался тут от царских казаков и имел с собой часть сокровищ Вильно. Он пропал с этим ранцем. Что кладом никак не назовешь. Так гласит легенда, и знатоком в этой теме является мой коллега пан Верас, нынешний хозяин замка, так что с этими вопросами следует обращаться к нему.

– Среди сокровищ была чаша Ягайло, – продолжала допытываться на своем языке немка. – Ее так и не нашли.

– Уверяю всех, это мифы и выдумки. Кстати, как и привидения… – заверил ее, улыбаясь, Доминик Верас. – Впрочем, если кто-то хочет искать тут спрятанные сокровища и духи мертвых, то желаю успехов. Хо-хо!

Ужин был закончен, и Верас провел сытых гостей к креслам, где включил радиолу на немецкую волну – для зарубежных гостей – и предложил всем сигареты и бренди.

– Насчет привидений в беларуских замках, – вступил в разговор Алесь, сев в кресло рядом с Хельгой Штраус и поднеся спичку к ее сигарете. – Есть жуткая, просто жутчайшая история, о которой как-то писала моя «Балтийская Нива». Она должна вас заинтересовать – как исследовательскую группу. Вы ведь изучаете потустороннее…

Немка закурила и, выдохнув дым, опять оценивающим взглядом осмотрела журналиста. Цокнув языком, она разрешила:

– Можете рассказать.

– История просто кошмарная, – покачал головой Алесь, и после этих слов вокруг собрались все остальные присутствующие – начало было интригующим, все захотели послушать.

– Вы что-нибудь слышали о Белой Даме из Гольшанского замка? – Минич тоже закурил и оглядел всех взглядом, от которого иным стало не по себе. – Это леденящая кровь легенда. Звучит она так. В Гольшанах Павел Стефан Сапега на свои средства вел строительство францисканского монастыря, он наметил его завершение к большому религиозному празднику. Почти все уже было готово. Но при осмотре здания одна из стен неожиданно обрушилась. Магнат приказал срочно ее восстановить. Но стена пала и во второй раз. Строители решили, что постройка требует от них жертву. А принести в жертву нужно самое дорогое. Договорились, что замуруют ту из жен, которая первой принесет своему мужу на стройку обед. Услышав это, заволновался молодой плотник, стал молить Бога, чтобы его красивая жена задержалась дома и не оказалась первой. Но его молитвы, видно, не были услышаны. Именно ее, молодую и красивую, замуровали в стену…

– Какой ужас… – вырвалось у Доминика Вераса.

Профессор в полголоса переводил немцам рассказ журналиста.

– Прошли века, – продолжал Минич. – Был разрушен Гольшанский замок, сколько раз перестраивали костел, а вот монастырский корпус – что самое странное – стоит почему-то прочно. Словно душа молодой женщины поддерживает его… Все признают, что это какая-то аномалия: со времен постройки, с начала семнадцатого века, монастырский корпус сохранился практически в первозданном виде. И вот совсем недавно туда приехали реставраторы – а в подвалах обнаружили замурованный в нише женский скелет!

Алесь сделал паузу. Слушавшие его забыли обо всем, и все словно ощутили какой-то холод, пробежавший по залу и коснувшийся спины каждого. И стало всем как-то неуютно в стенах этого замка, и иные с опаской оглянулись на темные углы, где смутно виднелись истуканы в средневековых латах, а на гобеленах с древними сюжетами плясали тени, казавшиеся жуткими.

– Матерь Божья, что же было дальше? – не вытерпел паузы Верас.

Журналист стряхнул пепел с сигареты и продолжил глухим голосом, полным ощущения непостижимой загадки:

– В подвалах обнаружили замурованный в нише женский скелет. Кости лежали странно. Ноги – под стеной, череп – в направлении к центру здания, руки раскинуты крестом… Как будто эта женщина, стоя на коленях, «поддерживала» здание. А когда реставраторы забрали эти останки, то в этот же самый миг через всю стену прошла трещина…

– Боже! – вскрикнул кто-то из гостей замка.

– Вот с тех пор, – прищурился в пространство Алесь, словно пытаясь постичь непостижимое и затягиваясь сигаретой, – в угловой келье монастыря, что на первом этаже, начал появляться призрак Белой Дамы – полупрозрачный силуэт женщины с зачесанными назад длинными волосами. Гости и туристы, решившиеся остаться в бывшем монастыре на ночь, с ужасом потом рассказывали, как им казалось, что двигались стены, кружился потолок. На любопытных наваливалась и прижимала их какая-то темная сила, слышались шаги, поскрипывал пол. Так писали в газетах. Писали, что, случалось, искатели приключений теряли сознание, а в себя приходили уже на полу – далеко от того места, где они ложились спать. Поехали туда и вооруженные приборами «охотники за привидениями». Они обнаружили «сильные локальные электромагнитные поля». Что это означает, я не знаю, пусть наша уважаемая пани Хельга Штраус нам объяснит. Но, похоже, что душа потревоженной жертвы мстит людям за нарушенный ими ее покой…

Рассказ журналиста поразил всех, в том числе заинтересовал и немку.

– Это очень интересно, – сказала она после некоторого молчания по-немецки, еще раз, уже иначе оглядывая Минича. – Я об этом не знала. Если все это достоверно, то достойно исследования. Но нас тут интересует пока только этот Лошицкий замок и его загадки.

И цокнула ему языком.

Из блокнота Алеся Минича:

«Когда она незаметно для других взяла меня ладонью за ягодицы, – я чуть не подпрыгнул. Хельга Штраус сделала вид, что “ничего не было”. Что у нее на уме?»

х х х

Когда гости стали расходиться по своим комнатам, готовясь ко сну, немцы внесли в гостиную ящики со своей аппаратурой и стали распаковывать приборы.

– Как я понимаю, ночное время – лучшее время для поиска привидений, – спросил Хельгу Штраус профессор, с любопытством наблюдая за действиями ее молчаливых помощников.

– Именно так, – холодно ответила она по-немецки. – Но мне бы не хотелось, чтобы нам мешали. Тем более представители ортодоксальной науки, не признающие мир тонких материй.

– Ну почему же, – возразил Дайнович. – Я не стану отрицать, что что-то такое в самом деле существует. Вот я читал в одном американском журнале о странной истории. В доме некоего банкира отмечали двадцатилетие его дочери. В присутствии многих гостей отец дарит дочке жемчужное ожерелье. Но вот спустя какое-то время девушку обнаруживают в одной из комнат убитой – кто-то ударил ее по голове. Она лежала на сорванной портьере, а перед смертью успела сорвать с себя ожерелье и выложить из жемчужин имя убийцы – одного молодого человека, ее возлюбленного…

– Какая глупая история! – фыркнула немка. – Если удар по голове смертелен, то жертва подобного сделать не сможет. А выкладывать из жемчуга имя убийцы – это то же самое, что и вышивать его иголкой с нитками…

– Вы правы, так посчитала и полиция. На жемчужинах не оказалось отпечатков пальцев девушки, их разложил убийца в перчатках, чтобы отвести от себя подозрения. Но кто же настоящий убийца? Полиция зашла в тупик, и тогда следствию предложил свою помощь доктор Нильсон из Американского общества психических исследований. Вы, конечно, слышали о нем? Он разрабатывает приборы, подобные вашим, – для поиска привидений и психоизлучений.

Профессор кивнул в сторону аппаратуры, которую рядом собирали помощники немки.

– Разумеется, я тоже читала о докторе Нильсоне и его опытах, – цокнула языком Хельга Штраус. – И что-то припоминаю про эту историю.

– Доктор Нильсон взял портьеру, на которой нашли тело убитой девушки, и облучил ткань своим прибором. После этого высыпал на портьеру эти злосчастные жемчужины, и они сгруппировались так, что можно было прочесть имя настоящего убийцы. Убийцей оказалась ее подруга, а убила из-за ревности. Похоже, у вас такой же прибор.

– Да, такой же, – с раздражением ответила немка. – Спокойной ночи, герр профессор, нам надо работать.

Из этой беседы на немецком языке Алесь понял далеко не все, поэтому, когда они с Дайновичем отправились к своим спальням, он тихо спросил его:

– Что это за история с порванным ожерельем? В каком журнале вы ее прочитали?

– Ни в каком, – пожал плечами профессор. – Я ее сам выдумал только что.

– Выдумал? – изумился журналист. – Но зачем???

– Чтобы проверить, что за фрукты эти немцы, – улыбнулся Дайнович. – Никакого доктора Нильсона не существует, как и его приборов. А то, что достали из своих ящиков эти липовые охотники за привидениями, – это аппаратура для определения пустот в стенах. Они ищут чашу Ягайло. Вот такое тру-ля-ля. Они такие же исследователи привидений, как я раввин из СС. Вы спать идете?

Алесь остановился в полутемном коридоре и, задумавшись, прикусил губу.

– Пожалуй, что нет. Хочу присмотреть за этими «туристами». Интересно узнать, что они станут делать.

– Ну, как хотите, – зевнул Чеслав Дайнович. – А лично я иду спать. Только будьте поосторожнее. Может, тут действительно бродит призрак Радзивилла…

И он, усмехнувшись, скрылся в своей комнате.

Глава десятая,

в которой страшно бродить по ночному замку

Профессор отправился спать, и Алесь остался один в коридоре на первом этаже в левом крыле замка. Тут царил полумрак и почти полная тишина, гости готовились ко сну или читали перед сном в постелях, свет пробивался в щелях под их дверями. Иные уже спали, или же номера пустовали – как было темно под дверью комнаты журналиста.

Стараясь ступать бесшумно, Минич прошел по коридору к полутемному холлу. Выглянул из-за угла. Из холла можно было попасть в остальные части здания: в правое крыло тоже с комнатами для гостей, которое сейчас пустовало (ведущий туда проем чернел, как колодец ночью), в крыло с административными комнатами, тут же был темный спуск в подвальные помещения. А две мраморные лестницы вели на второй этаж каждого крыла строения и через них в две башни по краям замка. В противоположной фасаду стороне находились еще два коридора, которые, видимо, вели на кухню или еще куда-то (Алесь пожалел, что не успел изучить план замка). И, наконец, справа были раскрыты двери в ярко освещенную гостиную, их просвет освещал часть холла.