Текст книги "Каторга"

Человечеству удалось шагнуть в дальний космос, но родная планета подверглась атаке чужих и стала не пригодной для жизни. Теперь Земля интересует благодарных потомков лишь в качестве вселенской каторги.…

Вадим КошелевКаторга

Часть 1. Зов Земли.

Глава 1.

К своим неполным двадцати двум годам лейтенант императорских военно-космических сил Никита Щербаков еще не успел толком познать всей паскудности неписанных законов человечьей стаи, а лишь столкнулся с надводной частью огроменной глыбы, состоящей из людских пороков и низменных инстинктов. Впрочем, и этой толики хватило, чтобы некогда неисправимый романтик превратился в воинствующего мизантропа.

В столь стремительной трансформации, постигшей неподготовленного к взрослой жизни юношу, виновата, как всегда, оказалась женщина. Точнее говоря, девушка. Но девушка – далеко не простая, а золотая: из той самой пресловутой золотой молодежи.

Белокурая прелестница, завладевшая разумом юного офицера, величалась дивным именем Варенька и приходилась любимой дочерью капитану первого ранга Алексею Орлову, носившему также титул графа Денебола.

Титул сей был пожалован ее блистательному отцу самим государем императором Дмитрием Четвертым. За немалые заслуги пред Империей и как герою последней Галактической войны – покорителю системы Денебола, взявшему на себя тяжкий труд – обеспечить колонизацию этой звездной системы.

Для данной цели высочайшим повелением под начало графа вверялась группировка космических кораблей во главе с тяжелым ракетным крейсером «Крым», на борту которого разместился штаб и личная резиденция командующего. И видимо так было угодно судьбе, что именно на этот флагман для прохождения дальнейшей службы прибыл вчерашний выпускник Императорской Академии ВКС лейтенант Щербаков. Прибыл, дабы следуя давней семейной традиции, не щадя живота своего, честью и правдой послужить России – Матушке, не забывая при всем при этом и карьеру делать: ведь плох тот солдат, что не желает генералом стать. Но, увы, честолюбивым планам не суждено было осуществиться в полной мере, ибо случайная встреча с Варенькой Орловой, имеющей неосторожность кокетливо улыбнуться вновь прибывшему офицеру, круто изменила дальнейшую жизнь юноши. И вместо того, чтобы с головой уйти в дела службы государевой, Никита с головой погрузился в омут неразделенной всепоглощающей любви, пополнив многочисленные ряды тайных и явных воздыхателей светской красавицы.

Капитанская дочка не могла не заметить вожделенных взглядов безусого юнца и совсем нежданно проявила к нему снисхождение, благосклонно разрешив волочиться за собой. Впрочем, сказать «совсем нежданно» в данном случае было бы не очень корректно, ибо молодой человек кроме привлекательной внешности и хоть не высокого, но достаточно рельефного тела имел один крайне полезный в делах обольщения талант – он недурно пел под гитару. Причем знал много песен старинных русских бардов, коих изучал еще в академии, случайно нарвавшись во всемирной сети на сайт, где были выложены сотни песен и баллад конца двадцатого века.

Варвара Алексеевна, как, оказалось, тоже любила музицировать и частенько устраивала у себя в апартаментах музыкальные вечера, где просто божественно исполняла романсы, под аккомпанемент электронного клавесина. На одну из таких посиделок Никита пришел со своей акустической гитарой и, пронзительно глядя в зеленые глаза девушки, запел:

Мой друг – художник и поэт,

В дождливый вечер на стекле,

Мою любовь нарисовал,

Открыв мне чудо на земле…

Песня была исполнена с необыкновенным душевным надрывом и произвела небывалый успех. Малышу Ники аплодировали даже старые боевые офицеры. А капитанская дочка, оказавшись достаточно чувственной натурой, чуть не пустила слезу. И с того дня разрешила лейтенанту находиться подле себя. Но при всем при этом из толпы поклонников ничем не выделяла.

Варвара Алексеевна вообще никого из своих ухажеров не выделяла и могла позволить себе ни к чему не обязывающий безобидный флирт с любым из них. Тем не менее, страстная натура, видимо доставшаяся девушке от ее славного родителя, исподволь, пренебрегая правилами приличия, искала себе партнера, коим, в конце концов, явился довольно неприятный дворянин по имени Серж Арно, служивший на крейсере в чине штабс-капитана.

Если прибегать к языку любимых юношей старинных бардов, то о таких пронырах можно было сказать: «Вы дарите щедро кипящую ртуть. И всюду вас любят и всюду вас ищут». Во всяком случае, почему-то именно эта фраза ассоциировалась у Никиты с мачоподобным образом штабс-капитана, который пользовался скандальной известностью у мужской части офицерского корпуса, но имел, как ни странно, успех у слабой половины человечества, чем частенько любил прихвастнуть. И следует отметить не без основания, ибо щегольское беспутство и смазливая внешность бретера привлекали к нему женщин из разных слоев общества.

Дочь командующего, как казалось юноше, тоже попалась в сети бесстыдного донжуана, и он даже имел наглость отпускать в сторону Вареньки недвусмысленные намеки, явно затрагивающие ее девичью честь.

Как-то в офицерском собрании этот изрядно подвыпивший хвастун принялся бахвалиться перед Никитой своими амурными похождениями, утверждая, что уже чуть ли не месяц беспрепятственно обладает телом капитанской дочки. Три хлестких пощечины тут же немного отрезвили охамевшего до крайности прелюбодея, не преминувшего пустить в ход кулаки. Завязалась драка, коей, впрочем, не суждено было завершиться, ибо драчунов быстро разняли.

Требовать немедленной сатисфакции ввиду не совсем трезвого состояния Сержа Никите не позволила лейтенантская честь. Хотя многие сочувствующие офицеры советовали воспользоваться ситуацией, ибо знали Арно как искусного дуэлянта. Но молодой человек посчитал, что победа, добытая таким путем, не станет бесспорной, а посему поединок перенесли на следующий день

Сошлись на нижней палубе крейсера в огромном зоосаде под сенью диковинных, неизвестных Никите деревьев, по которым, кроме пернатой разноголосой братии, скакали белки, бурундуки и тому подобная живность.

Дрались на шпагах. Никаких бластеров, плазменных излучателей, импульсных пистолетов, не говоря уже о таких атавизмах, как пороховое оружие. Только шпаги. А еще чистые накрахмаленные сорочки с кружевными манжетами, высокие ботфорты поверх обтягивающих лосин, да широкие тугие пояса из красного бархата. Все как у далеких предков живших веков этак двенадцать тому назад.

Немногословные секунданты осмотрели оружие дуэлянтов. Для проформы предложили разойтись миром. Презрительная ухмылка Сержа и упрямый жест малыша Ники дали понять, что никакого примирения быть не может. Соперники просто рвались в бой и когда, наконец, с формальностями было покончено, бросились друг на друга с яростью характерной диким животным.

Лейтенант испытывал неимоверное возбуждение, в первую очередь, от мысли о созерцании их поединка Варварой Алексеевной откуда-нибудь с верхних террас зоосада. Увы, капитанская дочь пока еще находилась в полном неведении происходящей дуэли, невольным виновником каковой она явилась. Зато о поединке прекрасно был осведомлен начальник тайного отдела крейсера Семен Проскурин, наблюдавший бой сразу на нескольких мониторах, куда, в свою очередь, передавала картинку добрая дюжина скрытых в саду камер.

Но господин Проскурин так и не смог найти какого-либо удобного для обзора ракурса, ибо молодой лейтенант пребывал в постоянном движении, кружил подле своего недруга, проявляя при этом просто кошачью изворотливость. Серж слыл многоопытным мастером клинка, тем не менее, с величайшим трудом отбивался от более гибкого и ловкого противника, который, вдобавок ко всему, применял непонятную тактику боя, успевая отбивать смертельные выпады своего визави. Такая нелепица начала выводить Сержа из себя. Разъяренный тем, что так и не удается справиться со слюнявым юнцом, он разгорячился и начал делать ошибки. Никита хоть и не являлся записным дуэлянтом, но имел преимущество другого рода – он был более вынослив. Сей факт объяснялся тем, что сила тяжести его родной планеты Кулой в два раза превышала искусственное гравитационное поле крейсера. Посему молодой человек ускорил свои передвижения, при этом дразнил, выманивал уже изрядно уставшего соперника. Взбешенный капитан перешел в атаку и сделал выпад, но юноша, каким-то непостижимым образом, сумел проскользнуть под его рукой, успевая насквозь пронзить широкую грудь Сержа.

Прославленный рубака припал на одно колено, а затем медленно повалился навзничь. Перед тем как забыться, скрипя, то ли от боли, то ли от злости, зубами сумел достать чистый платок с вышитым вязью вензелем В.О. и приложить его к ране.

Дуэль завершилась полным триумфом молодого лейтенанта и осталась, пожалуй, единственным ярким воспоминанием в его пока еще не особо продолжительной жизни. Это была настоящая победа, которой мог похвастаться не всякий юноша его возраста.

Увы, дальнейшие события сложились совсем безрадостно, ибо дело получило огласку. В связи с чем граф Орлов отправил свою легкомысленную дочь ко двору, где принявший участие в ее судьбе государь быстро выдал раскрасавицу замуж за какого-то родовитого иноземца. Серж немного подлечился в корабельном госпитале и был комиссован по состоянию непригодности к дальнейшей службе, хотя на вид казался абсолютно здоровым и просто излучал энергию, напоминая быка – производителя. Ну а главный герой недавней дуэли получил направление к новому месту службы, естественно располагавшемуся у черта на куличках, а именно в Солнечной системе на международной орбитальной станции, куда лейтенант Щербаков прибыл на звездолете, доставляющем снабжение, спустя четыре месяца после поединка.

Станция та называлась «Медуза», ибо действительно напоминала таковую своими формами и также плавно, не торопясь, плыла вокруг планеты Земля.

Колыбель человечества к тому времени представляла собой непригодную для жизни зараженную помойку, образовавшуюся в следствии Первой Галактической войны и интересовала благодарных потомков лишь как вселенская каторга, куда ссылали на пожизненное обитание самых отъявленных негодяев и преступников со всех уголков известного космического пространства. А «Медузе» в этой каторге отводилось место пересылочной базы, наделенной наблюдательными функциями.

Стоит ли говорить, что служивший на этой богом забытой пересылке контингент состоял в основе своей из неудачников и людей немного не от мира сего. Во всяком случае, такое впечатление возникло у Никиты, когда по прибытии он явился на доклад к начальнику станции полковнику Крикси – неопрятному лысеющему человеку с расстегнутым нараспашку камзолом, отчего всеобщему обозрению был представлен просто неприлично – круглый живот, обтянутый засаленной майкой.

– Что это еще за Империя такая – Российская? – Полковник нацепил на крупный мясистый нос нелепые старинные очки и погрузился в чтение сопроводительных бумаг своего нового подчиненного. – Еще одно государство – однодневка?

– Попрошу вас, сударь! – Никита просто негодовал. – В состав империи входит две звездные системы и третья колонизируется в настоящий момент.

– Да что вы говорите! Целых две системы! Ай-яй-ая-яй! А я и не слышал! Стыд – то, какой! – Крикси выкатился из-за письменного стола и, вооружившись маленьким, напоминающим брелок, пультом дистанционного управления, засеменил в сторону огромной электронной карты, что занимала почти всю противоположную от иллюминатора переборку. – А третья уже колонизируется, говорите! Ну-кась, ну-кась! Карты нашего рукава галактики буквально на днях обновлялись… В секторе Волопаса, говорите?

– Да, именно там. Но я ничего не говорил о секторе.

– Ага, нашел. И вправду есть такая – Российская Галактическая Империя. – Крикси, казалось, уже забыл о существовании вновь прибывшего офицера и полностью углубился в изучении карты звездного неба, обновления для которой недавно доставил транспорт, перевозивший каторжан. – А тут – по соседству с вами, я гляжу, какая-то Межгалактическая Республика Тайвань.

– Ее уже там нет – китайцы под себя подмяли. – Сообщил Никита.

– Вполне возможно, что и нет,– согласился полковник, продолжая шарить по виртуальной вселенной близоруким взглядом, при этом, не глядя жал на брелок-пульт, быстро выбирая нужную картинку. – Транспорт, карты апгрейдивший, с Альдебарана пришел, так что о вашем секторе никакой информации не имел… Впрочем не только о вашем…Да-с! Так и живем в полном неведении о реальном положении вещей во Вселенной.

– Реальное положение вещей разве что господь бог может ведать, – вдруг ляпнул Никита, сразу устыдившись своей несдержанности.

Крикси внезапно оставил свое, по всему видать, любимое занятие и с нескрываемым интересом обратил взор в сторону юноши.

– Согласен с вами, молодой человек! А посему предлагаю оставить ненужные изыскания и сразу перейти к делу. – Полковник проворно застегнул камзол

– Итак, лейтенант! Вы здесь очутились по трем причинам. – Крикси вскинул вверх правую руку, показав три пальца, после чего, стал мерить шагами свой довольно просторный кабинет.

– Первая причина заключается в том, что ваша страна подписала международную конвенцию по реабилитации Земли. – Безымянный палец на выставленной руке загнулся, осталось два.

– Вы свободно владеете языком межгалактического общения – и это вторая причина, по которой вы попали на станцию. – Загнулся еще один палец, отчего образовался совсем неприличный жест.

– Ну и, наконец, третья, и главная причина – Полковник сделала паузу и внимательно посмотрел на Никиту поверх очков. – Вы чем-то не угодили начальству, или, возможно, перешли дорогу какому-нибудь влиятельному лицу, хотя вполне допускаю и банальный навет. Тем не менее, пытать вас не буду, не любопытен, знаете ли. Хочу лишь предупредить о своей нетерпимости к нарушителям уставов воинской службы, на вверенном мне объекте и требую от всех своих подчиненных их беспрекословного выполнения. В противном случае – наказание. Сами знаете какое.

– Извините, сударь – не знаю.

– Ах, вы не знаете? Так я вам скажу. Нарушители дисциплины отправляются на поверхность Земли, на пожизненную каторгу, что и случилось с вашим предшественником. – Полковник ткнул указательным пальцем в сторону своего собеседника. – И прекратите называть меня сударь. Что за анахронизмы вы себе позволяете? В войсках принято соблюдать субординацию. Вы вообще знаете, что такое субординация?

– Так точно, господин полковник.– Никита встал по стойке смирно. – Виноват, господин полковник.

– Так-то лучше, – проворчал Крикси. – А теперь идите, устраивайтесь на новом месте и штудируйте уставы. Даю вам на все про все три дня. В четверг приму зачет по караульной и строевой службам, а также дисциплинарный устав спрошу. Поэтому потрудитесь выучить.

– Смею заметить, что кроме упомянутых вами уставов еще существует кодекс чести русского офицера, – упрямо проговорил юноша.

– Могу вас успокоить – кодекс офицерской чести никто не вправе отменить, если конечно он не противоречит уставам.– Крикси махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Никита коротко кивнул и вышел прочь, сразу попав под опеку вестового, который пригласил лейтенанта пройти в жилой отсек станции, где располагалась его каюта.

Осмотрев свое новое жилище, представляющее собой небольшой пенал, обставленный скудной мебелью, молодой человек впал в уныние от мысли, что, по сути дела, очутился в самой настоящей неволе. И неизвестно где еще лучше влачить свое существование – в замкнутых стесненных условиях орбитальной станции или на просторах зараженной планеты.

Так у Никиты первый раз появилась мысль о схождении на Землю, которая конечно испугала, но почему-то не показалась уж столь бредовой..

Глава 2.

В доступной человечеству вселенной нашлось немало миров, где имела место быть биологическая жизнь, возникшая благодаря их уникальным природным условиям.

Планета Зея как раз относилась к таковым и до колонизации была заселена племенами сильно отстающих в развитии гуманоидов. К сожалению, местным аборигенам пришлось переселиться в резервации за хорошо охраняемый Периметр, дабы не мешать человеческой экспансии, которая затронула не только их родную планету, а и ее безжизненную, но богатую залежами соседку Геру. Именно благодаря редкостным природным ресурсам на Гере находился основной промышленный потенциал всей звездной системы Кастор. Зея же обладала довольно мягким климатом и являлась курортной зоной – тихим, уютным уголком Вселенной, находящимся под патронажем короля Британской Звездной Империи.

Городок Тилсбери раскинулся в сейсмически устойчивой зоне этой планеты и служил резиденцией герцога Зейского. Кроме того, он славился своими целебными источниками, благодаря чему стал паломничеством всякого рода больных, предпочитающих лазерному скальпелю хирурга лечение чудодейственными водами.

Именно этот город выбрал в качестве безмятежного пристанища космический бродяга Вильям Бартон, однажды осознавший, что к пятидесяти семи годам уже полностью удовлетворил некогда томившую его жажду приключений, и настало время заняться серьезно пошатнувшимся здоровьем, подлечить застаревшие раны.

Так случилась, что жизнь солдата удачи, прошедшего последнюю Галактическую войну и принимавшего участие в добром десятке локальных конфликтах, принесла некоторые дивиденды, позволившие купить небольшой домик в Тилсбери, разбить сад и копаться в земле, занимаясь разведением цветов.

Бартон прожил почти половину отведенных ему среднестатистических лет и представлял собой еще весьма привлекательного мужчину. Он был высок, крепок и смугл. Из-под седых бровей смотрели спокойные, но пронизывающие глаза, удивительно синие для такого смуглого лица. Бартон по привычке носил короткую армейскую прическу и предпочитал неброские скромные одежды, но на его костюмах всегда лежал некий отпечаток изящества, говоривший о хорошем вкусе. Весь его облик совсем ни вязался с новоиспеченным образом добродушного цветочника Билли, славившегося на всю округу тем, что мог запросто подарить редчайшие, баснословно дорогие орхидеи с планеты Гарпий какой-нибудь невзрачной девчушке, спешащей на выпускной бал.

Скажи кому из бывших сослуживцев, что их боевой товарищ – безжалостный наемник майор Билл Бартон разводит цветы – не поверят. Самому порой верилось с трудом. Но жизнь тем и замечательна, что всегда дает шанс начать все заново, лишь бы воля на то имелась. Всепобеждающая воля, способная заставить переоценить прошлое, осознать его нелепость и, в конце концов, найти новый смысл. Для Бартона он заключался в том, что можно было просто сидеть теплыми летними вечерами в своем саду, источавшим ни с чем не сравнимые ароматы, неспешно покуривать трубку, смотреть на далекие звезды и наслаждаться одиночеством, которое казалось таким упоительным по сравнению с давно надоевшей людской суетой.

Как долго мог разводить цветы отставной майор спецназа – сказать было сложно. Возможно пару – тройку лет, а возможно и до самой смерти, если, конечно, абстрагироваться от прошлой жизни, в которой он уже успел оставить след в виде довольно привлекательной дочки, вздумавшей разыскать своего папу. Причем, разыскать не для того, чтобы расплакаться и пустить слюни на широком плече найденного отца, а для того, чтобы высказать все, что наболело за двадцать шесть лет одинокой жизни человека, никогда не знавшего родительской ласки и поддержки.

– Ничтожество. – Такое емкое обращение услышал однажды в свой адрес копающийся в саду цветочник Билли из уст симпатичной молодой девушки, облаченной в незнакомую форму лейтенанта каких-то вооруженных сил. Услышал и не поверил своим ушам.

– Пардон, мадемуазель? – Бартон от неожиданности заговорил на французском, но потом все же одумался. – Извините, я не понял, что вы сказали.

– Да все ты прекрасно понял, старый похотливый козел. – Девушка скорчила презрительную гримасу и направилась прочь от изгороди, за которой пребывал в некой растерянности ее найденный по ДН коду отец.

Вильям не был тугодумом, но тут немного притормозил, взвешивая свои дальнейшие действия. Одно дело, если бы его оскорбил какой-нибудь больной на голову самоубийца мужского пола. Тогда дело ясное – в лучшем случае свернутая на бок челюсть и поломанные ребра, в худшем – оторванная та самая больная голова. Но тут совсем безобидное создание, при одном взгляде на которое узнаешь довольно знакомые черты. И где же такие черты мог наблюдать старина Бартон? Уп-с! Никак в зеркале? Вильям забыл, когда в последний раз у него так часто стучало сердце. Возможно, что и никогда.

Между тем девушка неспешно удалялась грациозной походкой львицы, только что разорвавшей на куски своего давнего врага. Вильям, наконец, вышел из ступора и в несколько прыжков настиг ее, резко развернув лицом к себе.

– Мисс, вас когда-либо учили хорошим манерам? – Казалось, взгляд Бартона подобно рентгену просвечивал свою собеседницу насквозь.

– Меня некому было учить: мать умерла при родах, а отец оказался мартовским котом. – Девушка попыталась освободиться от неожиданно цепкой хватки настигшего ее жалкого цветочника, но это ей не удалось, что вызвало некое недоумение у лейтенанта подразделения именующего себя «Русские Амазонки», во всяком случае, именно такой вензель красовался на правом плече ее униформы.

– А может, ваш отец просто не знал о том, что у него родилась дочь?

– Очень популярная отговорка. Сунул, вынул и ушел, а то, что от этого дети бывают, как-то запамятовал. Да?

– Извините, мисс! Но на данный момент существует десятки методов, позволяющие женщине избавиться от нежелательной беременности

– А если беременность была желательна? – Негодующий взгляд голубых глаз просто обезоруживал. – Если эта женщина хотела заиметь ребенка от тебя?

– Я не мог ей этого запретить, даже если бы знал о намерении Светланы рожать. – Билл прекрасно помнил свою тогдашнюю подругу, с которой у него был непродолжительный, но довольно бурный роман на Селенге, где Бартон воевал вместе русскими, помогая «освобождать» планету от чужих.

– Пусти меня. – Девушка, наконец, высвободилась из расслабившейся клешни своего на удивление сильного отца и, даже не попрощавшись, направилась прочь, оставляя обескураженного Бартона в одиночестве, которое с этого момента уже не казалось столь упоительным, ибо отставной майор в одночасье потерял душевный покой.

Все последующие дни после роковой встречи цветочник Билли находился в весьма возбужденном состоянии и уже не мог безмятежно сидеть у себя в саду и пялиться на звезды. Он также не мог спать, есть, копаться в земле. Иными словами Вильям впал в глубокую депрессию и не находил из нее выхода, пока однажды не покинул не имевший связи с внешним миром дом, направив свои стопы в близлежащую таверну «У Дикого Циклопа».

Таверна та была выполнена в стиле земных кабаков 17-го века и пользовалась как у местных жителей, так и у отдыхающих весьма широкой популярностью, привлекая непередаваемым старинным колоритом.

Здесь время скакнуло на двенадцать веков назад. Никакого электричества, только свечи и факелы освещали украшенные старинными военными атрибутами бревенчатые стены таверны. Вдоль стен были расставлены широкие дубовые столы, а между ними, под беспрерывный гул голосов, перекликающийся с нытьем волынки, сновали вездесущие жрицы любви.

За широкой барной стойкой возвышался хозяин таверны – здоровенный одноглазый детина по прозвищу Дикий Циклоп, в коем сразу угадывалась родственная душа.

«Веселый Роджер» на предплечье трактирщика дал гостю недвусмысленно определить прежний род занятий его обладателя. Для Циклопа тоже не осталась тайной военная выправка и хваткий взгляд Бартона. Вильям присел напротив, без обиняков продемонстрировавшего татуировку спецподразделения «Саламандры». После чего трактирщик молча достал бутылку рома и две достаточно емкие стопки.

Выпили по одной и, не сговариваясь, принялись набивать трубки, каждый своим табаком. Когда уже пустили первый дым, Бартон, наконец, нарушил молчание, протягивая ладонь для рукопожатия:

– Билл.

– Сэм. – Циклоп тоже расправил свой кулак размером с голову годовалого ребенка.

– Не мог бы ты, дружище Сэм, просветить меня о реальном положении дел на планете и подсказать, откуда взялось подразделение такое, что Русскими Амазонками называется?

– В замок Тилсбери вернулся герцог Чарльз Зейский вместе со своей новой русской женой Барбарой, – пробасил Циклоп, разливая ром по стопкам. – По такому случаю на планете объявлены всякого рода торжества.

Чокнулись и выпили за молодоженов, после чего трактирщик продолжил:

– В качестве приданого герцог получил от российского монарха два новейших космических фрегата, которые в настоящий момент пришлюзованы к орбитальным докам Геры и роту спецназа «Русские Амазонки», призванную охранять его красавицу жену.

Какое-то время молча курили, пока отставной майор не выдавил из себя фразу, произнесенную в крайней задумчивости:

– Не к добру это все!

– Согласен – не к добру. – Циклоп разлил по третьей. – За тех, кто в Космосе.

– За тех, кто в Космосе, – эхом повторил Бартон и выпил до дна. .

Глава 3.

Король Вильгельм Седьмой получил прозвище Дезинтегратор, за то, что в самом начале своего правления наделил себя исполнительными полномочиями и вышел из состава Галактического Евросоюза. После чего провозгласил систему Хезе с ее тремя высокоразвитыми планетами Британской Звездной Империей. Дурной пример оказался заразителен и, основанный еще на старушке Земле, Евросоюз рассыпался, как карточный домик.

В мутной воде распада, сопровождаемого взаимными обвинениями и угрозами, Вильгельму удалось выловить несколько золотых рыбешек, присоединив к себе еще парочку систем. Правда, с рук это ему не сошло, ибо сразу пришлось воевать, отстаивая свои новые рубежи. Благодаря этому Дезинтегратор вошел в историю не только как мудрый политик, но и как великий полководец. Помимо всего, при нем велась целевая колониальная политика, отчего империя росла как на дрожжах.

В общем, всем был хорош король Вильгельм, вот только прямых наследников не оставил. А посему после его смерти добрый десяток знатных лордов заявили о своем праве на престол великой галактической державы. И это не смотря на то, что на смертном одре Дезинтегратор объявил своего приемника, коим оказался его незаконнорожденный сын Ричард, правда, не обладающий даже званием пэра. Сей вопиющий факт явился причиной политических баталий в палате лордов и в палате общин, хотя последних никто даже не спрашивал.

Пока в метрополии выясняли отношения, да спорили о генеалогическом праве на престол, герцог Зейский провозгласил себя королем звездной системы Кастор и объявил о выходе его державы из состава Британской Империи.

Базирующиеся в системе вооруженные силы на фоне всеобщего подъема, вызванного грамотно построенной пропагандисткой компанией, присягнули на верность своему новому королю и были приведены в состояние постоянной боевой готовности, ожидая вторжения извне.

Два космических русских фрегата «Задира» и «Забияка», находящиеся в найме у герцога, отправились на боевое дежурство в точку выхода из гипертоннеля, связывающего Кастор с метрополией, которая, сразу после объявления независимости в одностороннем порядке заблокировала канал межпространственной связи. И теперь, когда Барбару Зейскую спрашивали, что же сейчас творится в системе Хезе, она отвечала по-русски: «Хе Зе», чем приводила в замешательство своих собеседников.

Новоиспеченная королева не отличалась приветливостью. На это у нее имелось достаточно причин, о которых прекрасно была осведомлена майор Алина Чащина, командир подразделения «Русские Амазонки», призванного исполнять роль телохранителей при высокой особе. Хотя сама особа иначе как надсмотрщицами своих ангелов-хранителей не называла. Алина, носившая позывной Багира не обижалась, ибо знала о нелегкой судьбе Вари Орловой, насильно выданной замуж за человека, что годился ей в отцы и имел, к тому же, нетрадиционную ориентацию. Сочувствовала, конечно, по-своему, по-женски, но никаких эмоций не проявляла, ибо имела строгие инструкции от своего руководства – Варвара обязана принести потомство от герцога и не от кого боле. Задача трудная, но вполне выполнимая. Посему даже намека на присутствие рядом с ней постороннего мужчины быть не должно, несмотря на слабость миледи к смазливым красавчикам мачоподобного типа.

Алина была из тех женщин, о которых далекие предки говорили – коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. И к своему весьма щекотливому заданию отнеслась со всей серьезностью. Сразу по прибытию на Зею, она не двусмысленно дала понять придворным плейбоям и щеголям о необходимости держаться от герцогини подальше. Но, как и следовало ожидать, мало кто внял ее предупреждению. Спохватились лишь тогда, когда начали происходить несчастные случаи с молодыми людьми, заслужившими благосклонность русской красавицы. Первый Фома неверующий, как-то удачно поймал головой падающий с крыши увесистый булыжник, когда полз по водосточной трубе в покои герцогини. Другому, возомнившему себя Казановой, неудачнику плеснула в лицо стакан кислоты якобы обманутая им девушка, которую почему-то так и не нашли. Еще один местный альфонс получил приглашение, но весьма странно ошибся дверью и был тяжело ранен из лазерного излучателя в самое уязвимое для мужчины место.

Трех несчастных случаев хватило, чтобы местные ловеласы задумались о серьезности намерений Багиры и начали обходить герцогиню стороной. Привыкшая блистать Варя осталась без должного мужского внимания, отчего пришла в неописуемую ярость.

– Я ненавижу тебя, старая ведьма, – кричала в сердцах герцогиня, прознав о вопиющих фактах вмешательства в личную жизнь.

– Вы мне льстите, сударыня, – спокойно отвечала Багира. – Ведь я старше вас всего на восемь лет.

– Ты мешаешь мне жить!– не унималась Варвара. – Ты не женщина, ты кошка, черная кошка, гуляющая сама по се6е!

– Нужен наследник, герцогиня, принесите наследника, и я закрою свои кошачьи глаза на ваши маленькие шалости.

– Наследник, говоришь! Для того чтобы зачать наследника – необходим, по крайней мере, еще и мужчина.

– У вас есть мужчина – это ваш муж.

– Мой муж, будучи лицом заинтересованным, естественно приходит ко мне в подходящие для зачатия дни. Но приходит он не один, а вместе со своим фаворитом Лесли, которого я просто не могу терпеть в своей постели. А без Лесли детородный орган герцога, увы, к зачатию никоим образом не готов. Ты понимаешь, до какой низости я должна опускаться, чтобы, наконец, забеременеть. – Последние слова Варвара говорила уже сквозь слезы и Алина, сама того не ожидая, поддалась порыву, по-дружески подставив герцогине свое плечо, куда та не преминула уткнуться, разразившись просто истерическим плачем.