Текст книги "Каторга"

Автор книги: Вадим Кошелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Послушай моего совета, девочка! – спокойно произнесла Багира. – Сходи в виртуал, найди там парочку двухметровых негров с инструментами подобающих размеров и пусть они тебя оттянут, как следует. А я пока займусь проблемой зачатия.

– Мне не нравятся негры, и я ни разу не была в виртуальном мире, – продолжала всхлипывать Варя. – Я не знаю где там кого искать.

– Ничего, разберешься. Было бы желание. – С этими словами Багира отстранилась от герцогини и направилась на поиски придворного доктора, которого быстро отыскала в одном из залов замка, где происходил какой-то фуршет.

Доктор Анри, невысокий худощавый тип с вытянутым лицом, оправленным в светлое облако кудрявых волос, уже находился навеселе и рассказывал похабные да к тому же бородатые анекдоты двум молодым бездельникам, что, похоже, состояли на военной службе у герцога. При появлении Багиры бездельники пустили слюни, глядя на ее грациозную походку, а доктор расплылся в приветственной улыбке и попытался представить своих собеседников, но женщина, по всей видимости, плевать на них хотела. Зато Анри ее явно интересовал. Багире стоило лишь сделать приглашающий жест, чтобы доктор без промедлений последовал за ней в один из укромных уголков замка, где был весьма грубо прижат к стене и ощутил довольно неприятное давление на горло.

– Как поживает ваш друг виконт Ренуар? – спросила Багира, сощурив свои раскосые карие глаза, отчего еще больше стала напоминать пантеру.

– С чего это вы взяли, что виконт мне друг. – Анри попытался высвободиться, но женщина усилила хватку, давая понять, что дергаться не стоит.

– Я слышала – ему плеснули в лицо кислотой. – Багира пропустила мимо ушей последнюю фразу доктора. – И теперь его ждет довольно сложная пластика. А зрение, говорят, уже не вернуть.

– На что вы собственно намекаете? – засуетился доктор.

– Я ни на что не намекаю, я просто советую вам выполнить мое указание.

– Вы не в праве мне указывать.

– Вправе, если дело касается чести моей хозяйки.

– При чем здесь честь вашей хозяйки, черт подери!

– Притом, что ваш извращенец герцог никак не может заделать ей ребенка.

– Это не мое дело.

– Ошибаетесь дорогой доктор. Это именно ваше дело. И если вы не поможете герцогине зачать наследника, вы меня сильно разочаруете. Так же сильно, как меня разочаровал виконт Ренуар, вознамерившийся обесчестить добропорядочную миледи Барбару.

– Как вы себе это все представляете? – Анри казался совсем сбитым с толку. – Как я могу помочь зачать наследника?

– Нужно семя герцога. Вы введете его, когда наступит овуляция.

– А как мне добыть это семя?

– Вам просто нужно поработать языком. Я имею в виду в переносном смысле. Объясните все герцогу. Уверена – он не откажет.

– Хорошо, я постараюсь, – проворчал доктор, высвобождаясь из совсем не дружеских объятий Багиры, которая, проводив резво удаляющегося Анри, ощутила присутствие постороннего человека.

– Кельвин О'Нилл! Сторожевой пес его высочества! Я знаю, вы здесь! – Улыбнулась женщина.

– Воистину у кошек имеется шестое чувство! – Насмешливый голос начальника дворцовой стражи прозвучал откуда-то сзади. И вскоре перед Багирой предстал его обладатель – высокий жилистый мужчина с аккуратно уложенной шевелюрой седых волос.

– Вы не сильно натерли уши, подслушивая нашу с доктором приятельскую беседу?

– Если, по-вашему, эта беседа, была приятельской, то мы с вами просто обязаны заключить друг друга в объятия.

– Обойдетесь.

– Теперь насчет ушей. – Кельвин продолжал улыбаться, глядя прямо в раскосые глаза Багиры. – Кому как не вам знать, что замок просто нашпигован всякого рода следящей аппаратурой. И я в любое время могу прослушать ваш разговор.

– Надеюсь, у вас все же хватило благородства оградить женскую половину замка от своих шпионских штучек.

– Позвольте напомнить, мисс Чащина – я дворянин и офицер. – О'Нилл стер улыбку с лица и смотрел вполне серьезно. – К тому же вы наверняка проверили женскую часть на предмет жучков и другой электроники. У вас в подразделении, насколько я знаю, имеется одна подкованная в этих делах девица.

– Мегера ее позывной.

– Весьма эпатажное прозвище, я бы сказал. Может у вас еще и Фурия есть?

– Фурии нет, зато есть Гарпия.

– Не та ли это особа, что была замечена рядом с уже упомянутым вами беднягой Ренуаром?

– Это допрос?

– Это не допрос, мисс Чащина, я просто хочу довести до вашего сведения, что располагаю достаточным количеством доказательств, чтобы обвинить ваших подчиненных по крайней мере в двух покушениях на убийство.

– За чем же дело стало? – Багира в гневе – это по истине разъяренная кошка, готовая в любой момент выцарапать глаза своему собеседнику.

– Вы видно не расслышали? Я же сказал – я боевой офицер. Честь имею. – Кельвин коротко кивнул и растворился в полумраке.

Не прошло и двух месяцев с момента нелицеприятного разговора, как герцогиня понесла. Доктор Анри ходил этаким гоголем и однажды сообщил во всеуслышание, что у миледи будет мальчик. Багира ликовала: первая часть задуманного плана двигалась к своему логическому завершению. Стоило лишь дождаться рождения здорового наследника, чей папа после появления малыша должен будет скоропостижно покинуть этот безумный мир, а мама взять на себя временное регентство. Во всяком случае, такой расклад событий хотели видеть неизвестные закулисные кукловоды, затеявшие эту поистине вселенскую интригу, в которой ожидалась кончина давно болевшего короля Вильгельма. Что, в общем-то, и произошло. Только вот Чарльз Зейский вместо того, чтобы ждать, когда в осиротевшей империи разразится гражданская война между основными претендентами на престол, явно поспешил объявить о своем отделении и спутал карты буквально всем. И теперь оставалось уповать на цепную реакцию суверенитетов удельных систем, входящих в состав империи.

Что-то подобное случилось, но не все сателлиты отделились от метрополии, в которой на фоне угрозы всеобщего развала временно прекратили ломать копья и признали Ричарда принцем звезды Хезе.

Новоизбранному принцу присягнул космофлот под командованием Лорда Ньюкасла – пэра Старой Англии, прежнего друга и соратника усопшего короля Вильгельма. А это уже был довольно весомый аргумент в борьбе за трон императора.

Ричард долго не раздумывал и тут же приказал начать восстанавливать порядок в уже отделившихся системах. Прерогатива их возвращения под лоно метрополии принца не волновала, и он пустил адмирала Ньюкасла в свободное плавание, благосклонно дозволив самому решать, каких отбившихся овец следует вернуть стаду в первую голову.

Получив неограниченную свободу действий, адмирал собрал совещание своего штаба на флагмане флота линкоре «Честерфилд». На этом совещании была выработана основная стратегия предстоящей военной компании, начать которую надлежало с системы Кастор, представляющей по сведениям разведки наибольшую угрозу с точки зрения имеющейся там боевой мощи..

Глава 4.

Жизнь на космической станции казалась Никите невыносимо скучной и до омерзения однообразной.

Он вместе с другими офицерами нес вахты, а в свободное от вахт время тупо выполнял распоряжения полковника Крикси, носившего прозвище Мистер Устав. Когда же молодой человек оставался один, то от тоски просто хотелось выть. Стараясь спастись от одиночества, он подключал свой встроенный нейрорецепторный порт к компьютеру и убегал в виртуальный мир, где сражался, занимался любовью, путешествовал по вселенной, короче говоря – жил полноценной жизнью. Но жизнью не естественной, а потому с каждым подключением постылевшей все больше.

Конечно же, он шел на контакт, пытаясь подружиться с немногочисленным экипажем станции, состоящим из семи человек, не считая троих пилотов базирующегося на орбите челнока. Но люди, окружающие его, уже настолько осточертели друг другу за годы службы в замкнутом пространстве «Медузы», что порой вели себя совсем неадекватно и особого желания к сближению не проявляли.

Некое разнообразие вносили транспорты с каторжанами, приходившие не реже одного раза в месяц. Они шлюзовались к станции, перебрасывали партии заключенных на орбитальный челнок, у экипажа которого сразу начиналась горячая пора.

Полковник Крикси в такие дни сразу менялся, превращаясь в вершителя дальнейших судеб, по сути, обреченных людей, ибо глубоко больная планета имела не более четырех десятков пригодных для жизни участков суши. За эти участки внизу шла непрекращающаяся война, сопровождаемая болезнями, эпидемиями и голодом. И полковник мог запросто бросить находящихся в неведении каторжан в самое пекло этой войны, а мог выбрать малозаселенный квадрат, который, как правило, или не имел плодородных, богатых ресурсами земель или находился в опасной близости от зараженной зоны.

Именно от Крикси зависела дальнейшая жизнь каторжан и сей факт не мог не оставить отпечатка на психике в сущности незлобивого человека, наделенного полномочиями по своему усмотрению распоряжаться заселением Земли. Полковник здорово переживал за каждое этапирование: это было видно невооруженным взглядом, но топил свою совесть самоубеждением, что отправляет на жалкое существование отъявленных злоумышленников, снискавших такое наказание своей прежней жизнью.

Всякий раз, после завершения этапирования, Мистер Устав ходил сам не свой. А однажды даже заперся у себя в кабинете и пару дней пил горькую, оставив вместо себя своего официального зама Жересса – угрюмого, немногословного офицера.

В своей прошлой жизни Жересс являлся командиром космического линкора и был разжалован за невыполнение приказа командования. Какого рода приказ не выполнил бывший каперанг – Никита толком не знал, но со слов вестового Санчеса выходило, что Жересс отказался бомбить планету, заселенную Чужими. Юноша устыдился, что позволил себе стать невольным собирателем сплетен, а посему при первом удобном случае, который как раз пришелся на время кратковременного запоя Крикси, обратился к майору напрямую:

– Так случилось, сударь, что я проявил непозволительное любопытство касательно вашего прошлого и теперь мне известна ваша печальная, но в то же время благородная история. Посему хочу выразить вам свой респект и почтение.

Майор, заслышав сантименты в свой адрес, не выразил никаких эмоций, а лишь спокойно произнес:

– Я принимаю ваш респект, лейтенант. Вы можете быть свободны.

Никита, надеявшийся на возможность беседы, очередной раз столкнулся с неприятием и, проклиная свою навязчивость, собирался, было, уйти, но чувство досады задело за живое, понудило начать выяснять отношения.

– Вам не кажется, что на станции царит довольно гнетущая атмосфера в отношениях между членами команды? – Никита держал спокойный взгляд серых глаз майора, который не проронил ни слова, давая возможность юноше выговориться.

– Вы постоянно отмалчиваетесь. Мой сменщик Лившиц кипит непонятной злобой и кажется, ненавидит всех и вся. Другой мой сменщик Хасан тоже глядит зверем. Вечно пьяного механика Ченга вообще ничего не интересует, кроме его железа. Экипаж челнока сидит в своем модуле и на станцию носа не сует. Один Санчес идет на контакт. Мне трудно понять – как вы можете так существовать – без общения, без взаимопонимания?

– Все сказали? – Жересс казался просто непробиваемым.

– Кажется все! – Никита немного растерялся.

– Тогда я вас больше не задерживаю.

– Вот и поговорили. – Модой человек в сердцах хлопнул по пульту открытия пневмодверей и когда створки плавно разъехались, покинул каюту майора в явном смятении чувств. Правда, далеко уйти не удалось. В коридоре он столкнулся с механиком Ченгом, которого видел до этого всего пару раз, да и то мельком. Механик только что вылез из машинного отделения и был явно чем-то раздосадован. Казалось, он просто кипел от негодования, при этом источая вокруг себя стойкий дух перегара.

– Я уже семь месяцев жду сопловые аппараты к реактору, – пожаловался юноше Ченг, потрясая в воздухе листком бумаги. – Вот жесткая копия заявки. А сама заявка была отправлена год назад каналом гиперсвязи. Одна связь стоит дороже этих злосчастных аппаратов. Вы только вдумайтесь, молодой человек, какое непозволительное свинство допускают по отношению к нам снабженцы.

Никита уже привык к всякого рода непоняткам, встречающимся на каждом шагу, поэтому не растерялся и подал идею.

– А не хотите ли выпить, уважаемый?

– Заметьте – это не я предложил! – Воскликнул Ченг, подняв вверх указательный палец. После чего увлек лейтенанта к себе в каюту, где за бутылкой виски битый час объяснял юноше, чем грозит несвоевременная доставка сопловых аппаратов и других необходимых запчастей.

Следует отдать должное Никите, который терпеливо, с неподкупным сочувствием выслушивал жалобы механика и даже вставлял в разговор довольно компетентные замечания, свидетельствующие о близости темы, чем вызвал уважение своего собеседника. И когда бутылка виски опустела почти наполовину, без труда перевел разговор в нужное ему русло, задав наболевший вопрос о ненормальной обстановке на станции.

– Само понятие нормальности – достаточно относительно, – рассудительно произнес Ченг. – Вы еще весьма молоды и смотрите на жизнь с точки зрения юношеского максимализма. Поэтому вам все здесь кажется нелепо. А вот я, к примеру, не нахожу в настоящем положении вещей ничего ненормального. Потому что я сам ненормальный в вашем понимании этого слова.

– Вы так спокойно об этом говорите?

– А вы думаете – годы, проведенные в пересылочной тюрьме, не скажутся на вашем умонастроении?

– Пока не знаю.

– Зато я знаю. У человека попавшего сюда – два пути. Первый – смириться с судьбой и ожидать от нее милости, тихо сходя с ума на станции.

– В комнате с белым потолком, с правом на надежду …– печально продекламировал старинного барда юноша.

– Что?.. – Сбитый с толку Ченг сделал паузу и, немного поразмыслив, продолжил.– Второй путь лежит на поверхность, куда, кстати, ушел ваш предшественник лейтенант Гаррисон. Но он ушел туда не по своей воле. Бедняга Артур просто слетел с катушек и стал опасен для окружающих. …Вы знаете. … По своей воле на моем веку еще никто вниз не сходил.

– Значит, вполне возможно, что я стану первым на вашем веку, – сделал вывод Никита.

– Это уж как сами решите. Только мой вам совет – не торопитесь. Взвесьте все. … Обдумайте. … Изучите место своего будущего пребывания, благо у вас такая возможность пока имеется, в отличие от несведущих каторжан, – начал давать советы Ченг. – И коли уж решитесь прыгнуть в омут с головой, то перво-наперво следует избрать соответствующую манеру поведения. Ведь вам придется обитать среди отбросов общества, существующих по своим почти звериным законам. А с волками жить – по-волчьи выть. Но кроме всего прочего, надо уметь делать довольно простые на первый взгляд вещи. Вот, к примеру – как вы думаете добывать огонь?

– Что значит, как? – удивился юноша. – Вы разве не в курсе, что существует такая незаменимая вещь, как импульсный бластер. Им и костер можно развести и пропитание добыть. Да и от врагов оборониться на первых порах.

– Все дело в том, что если вам доведется попасть на этап, то у вас не будет ни бластеров, ни термокостюмов. У вас даже спутникового навигатора не будет, не говоря уже о встроенном ПК и прочих электронных игрушках. А вам нужно развести огонь, смастерить оружие, добыть пищу. Как вы все это собираетесь делать?

– Пока не знаю. Но думаю – справлюсь. Ведь насколько я могу судить по цифровым снимкам, на Земле уже существуют довольно крупные поселения, где имеется какая-никакая инфраструктура.

– Вся первобытнообщинная инфраструктура землян направлена на военные цели. И чтобы воспользоваться ею, вам необходимо стать членом мощного клана или сильной группировки. А вам это надо? – Ченг не переставал удивлять своей осведомленностью.

– Ну, … надо, … наверное, – Никита немного растерялся.

– Тогда знайте – чтобы стать членом клана нужно пройти так называемый Отбор. Претендент не прошедший Отбор автоматически получает клеймо раба и, кроме всего прочего, превращается в предмет сексуальных домогательств со стороны всякого рода извращенцев, которых в обществе, где практически нет женщин, водится превеликое множество.

Ченг сделал паузу, наблюдая какой эффект произвела его последняя фраза на собеседника. Но, не увидев никаких изменений в поведении юноши, опрокинул четверть стакана янтарной жидкости и продолжил, даже не закусив:

– Посему на поверхности просто необходимо уметь пользоваться холодным оружием и оружием дальнего боя, как-то луки, арбалеты или железки наподобие дротиков. Хорошие навыки воина и охотника – залог успешного выживания в обществе дикарей. … Еще внизу вам может пригодиться профессия кузнеца. Так что почитайте на досуге металловедение и технологию обработки металлов, в бортовом компьютере по этим темам можно найти довольно много информации…. Если же вы решите поселиться на островах, то вам стоит узнать побольше о кораблестроении и навигации.

Полученная информация заставила призадуматься. Юноша уже смотрел на механика другими глазами, осознав, что за обликом невзрачного пьянчужки скрывается благоразумно мыслящий человек.

Ченг годился Никите в отцы. И ничем примечательным не выделялся. Обыкновенный серый, неказистый тип, предпочитающий неброские одежды. Но в сей тусклый образ, никак не вписывались глаза, что отражали ум, доброту и мудрость человека, не умеющего скрывать свои эмоции.

– Вы, по всей видимости, уже изучили названные предметы?

Последний вопрос был совсем не уместным и явно насторожил тут же сменившего личину Ченга, который суетливо проворчал:

– Заговорился я с вами, а мне в машину пора.

Никита, проклиная свою несдержанность, вежливо попрощался и покинул каюту механика. Тем не менее, юноша получил достаточно пищи для размышлений. Теперь следовало все хорошенько обдумать и решить – стоит ли сходить в Ад, носящий название планета Земля. .

Глава 5.

Адмирал Ньюкасл не стал бы адмиралом, если бы игнорировал здравый смысл, который ему подсказывал, что на выходе из гиперпространственного тоннеля в систему Кастор его эскадру, лишенную, на момент выхода защиты, будут ожидать корабли неприятеля. Потому он решил не рисковать и сделать крюк через Калипсо, что принадлежала Американским союзникам. Правда, согласно разработанному плану операции, группировка десантных кораблей генерала Веллингтона все же должна была идти напрямую. Но гораздо позже, когда основной флот противника уже окажется втянутым в межпланетное сражение с эскадрой Британцев, в которую помимо линкора «Честерфилд» входил крейсер «Уиллис» и два космических фрегата «Оскар» и «Прометей».

Вся эскадра совершила гиперпрыжок в Калипсо, где дозаправилась и, неожиданно получив пополнение в виде американского линкора «Айова», продолжила путь в Кастор, куда вторглась в самом неожиданном для неприятеля месте.

Вынырнувшие из гиперпространства звездолеты союзников выстроились в боевой порядок и, набирая ускорение, направились в сторону Геры. А на радарах всех космических объектов системы Кастор появились пять точек без опознавательных сигналов. Неопознанные объекты тут же были подвергнуты глубокому сканированию, после чего выяснилось, что за гости пожаловали к новоявленному королю Чарльзу. Король, надо отдать ему должное, не растерялся – скомандовал сбор всем космическим силам, а сам занял место на капитанском мостике старенького крейсера «Кливленд», который без промедления отделился от внешних доков Зеи и направился на орбиту Геры под прикрытие базирующихся там спутников и станций. Туда же взяли курс лежащие до того момента в космическом дрейфе «Задира» и «Забияка», что поджидали мышей совсем у другой норы.

Считанные земные недели, оставшиеся до начала сражения, могли сыграть решающую роль и повлиять на сам итог этого сражения, ибо война машин, частично имеющих искусственный интеллект, напрямую зависела от человека, этот интеллект программирующего. Поэтому военные операторы Кастора спешно перенастраивали орбитальную систему обороны двух планет на встречу с противником, учитывая его численность, мощь и боевые возможности. Так же как и операторы нападающей стороны неустанно били по клавишам, задавая бортовым компьютерам всевозможные алгоритмы действий в той или иной ситуации.

За двадцать земных часов до предполагаемого времени Х, всегда уравновешенный Ньюкасл уже не мог спать. Адмирал вместе со старшими офицерами своего штаба и доброй сотней уткнувшегося в мониторы техперсонала находился на довольно просторном ходовом мостике «Честерфилда», напоминающим своими размерами футбольное поле Ньюэмбли.

С каждым часом огромный диск Геры, купающийся в лучах голубой звезды Кастор неуклонно приближался, и уже отчетливо прощупывался бортовыми сканерами.

Пора было начинать игру. Ньюкасл отдал приказ линкору «Айова» отделиться от основной группы и под прикрытием фрегата «Оскар» атаковать внешнюю оборону планеты Зея, а остальные звездолеты получили команду начать торможение и приготовиться к бою в околоорбитальном пространстве Геры.

Неприятель к тому времени успел собраться в единый кулак и, не обращая внимания на два отделившихся корабля союзников, тоже готовился к космическому сражению, которое, как всегда, обещало быть долгим.

Поэтому сошедшиеся на достаточно близком расстоянии эскадры перво-наперво попробовали друг друга на прочность, применив бортовые потоковые лазеры, ионно-фотонные пушки, импульсные фазеры, и иже с ними. Применили, отразили, потом снова применили и так до тех пор, пока хватит энергии, вырабатываемой бортовыми реакторами. Хотя совсем немаловажную роль в подобных баталиях, напоминающих бой древних воинов, вооруженных мечом и щитом, играло банальное стечение непредвиденных обстоятельств, а проще говоря – везение.

Итак, полукилометровая громадина «Айовы», сопровождаемая юрким «Оскаром», не подвергаясь преследованию, уходила в сторону Зеи, а два других космических мастодонта «Честерфилд» и «Уиллис» начали маневрировать неподалеку от Геры, метая плазму и другие подобного рода излучения в два русских фрегата, не забывая при этом парировать ответные весьма мощные выпады. «Прометей» в это время сошелся с «Кливлендом» и там, похоже, тоже все затянулось надолго. Орбитальные станции Геры не спали и, не жалея зарядов, палили по неприятелю, заставляли эскадру Ньюкасла тратить непозволительно много энергии на генерацию защитного поля. Отчего Британцы, все-таки пока еще не имеющие вечного двигателя, вынуждены были повернуть обратно – в глубь космоса, увлекая за собой противников.

Вот тут-то и случилось нечто совсем невероятное, но вполне очевидное. Крейсер «Уиллис» каким – то непостижимым образом пропустил сразу несколько мощных ударов, произведенных всеми видами бортового оружия одновременно с обоих русских фрегатов. А затем, под неописуемо красивейшие вспышки плазмы, не имеющие шанса выжить в вакуумном ничто, развалился на крупные части, которые медленно, но верно стали двигаться по высокой орбите Геры вместе с сотнями мелких предметов, среди коих еле угадывались тела людей.

Гибель «Уиллиса» передавалась несколькими мониторами внешнего слежения и оставила гнетущее впечатление на ходовом мостике «Честерфилда».

– Быстро разобраться, что случилось! Я жду доклада! – Ньюкасл чеканил каждое слово.

Надо отдать должное старому аристократу, умеющему держать удар. Адмирал не мог оторвать глаз от разваливающегося на куски звездолета, но, тем не менее, понимал, что так просто во вселенной ничто не происходит. И есть достаточно объективные причины гибели «Уиллиса».

Какой – то молоденький лейтенант, дрожа от волнения, уже спешил на доклад:

– Ваша честь! Русские фрегаты применили мультирезонатор, частота колебаний которого соответствовала собственной частоте энергощитов крейсера. Они, попросту говоря, оставили «Уиллис» без энергетической защиты.

– Мы сможем избежать участи «Уиллиса»?

– Да сможем. Если будем менять собственную частоту энергетического защитного поля хотя бы раз в десять минут.

– Спасибо майор! – У адмирала отлегло от сердца, и он выкрикнул, уже обращаясь к своим посыльным. – Старшего механика ко мне.

Механик Ливси появился тот час и получил довольно четкие распоряжения касательные частоты генерирования энергощитов. А растерявшийся лейтенант никак не мог поверить, что он уже майор и все пытался уточнить этот вопрос, пока его не оттерли адъютанты.

Чтобы развалить такой мощный крейсер, коим являлся «Уиллис» с его тугоплавким гравикорковым корпусом, русские фрегаты использовали слишком много энергии и теперь какое-то время вынуждены были остужать перегруженные реакторы, для чего ушли под прикрытие внешнего кольца обороны Геры, оставляя «Кливленд» в одиночестве против двух кораблей неприятеля. Они пытались отчаянно маневрировать, чтобы сбить противника с толку. Тем не менее, Ньюкасл догадался о причинах, заставивших «Забияку» и «Задиру» покинуть поле боя, и повел свой линкор вслед за ними, приказав перейти с маневровых на тягловые двигатели, благодаря чему огромная махина «Честерфилда» довольно быстро приобрела ускорение и понеслась прямо на орбитальные сооружения Геры, которые не переставали сыпать зарядами. Но линкор поглощал все заряды своими мощными энергощитами и казался непробиваемым. Он уже оставил позади себя два русских фрегата и, избрав своей целью орбитальные доки Геры, неуклонно к ним приближался.

По прошествии пятнадцати часов лета, когда угроза столкновения стала явно ощущаться, на мостике линкора воцарилась достаточно напряженная атмосфера. Адмирал сам сел за пульт управления кораблем, вновь превратившись в многоопытного космического навигатора, которому не нужны мертвые бездушные цифры и выкладки компьютеров, ибо Ньюкасл чувствовал свой звездолет на уровне подсознания, каким-то необъяснимым одному ему понятным чувством.

Команда линкора заняла места согласно расписанию и ждала торможения, понимая, что никому мало не покажется. Наконец, торможение началось. Все в одночасье полетело кувырком, встало с ног на голову. На борту творился невообразимый хаос, сопровождаемый нечеловеческими перегрузками и такой мощной вибрацией корпуса, что несведущему человеку казалось, что звездолет вот-вот развалиться на части. Но этого не произошло: чудовищная громадина линкора, не успевая погасить инерцию, на большой скорости врезалась во внешние сооружения Геры. Стала корежить их, ломать, гнуть, и, вместе с тем, выполняя просто невозможный маневр, легла на орбиту, продолжая утюжить все, что попадалось на пути.

Крепко пристегнутый к креслу Ньюкасл со стороны казался просто демонической бездушной фигурой, слившейся воедино со своим кораблем. Он вовсе не обращал никакого внимания на кавардак, его окружающий. Продолжая начатое действо, адмирал вел махину линкора сквозь взрывы и огонь разлетающихся орбитальных конструкций, успевая при этом принимать информацию бортовых компьютеров, разразившихся аварийными сигналами всякого рода тревог. «Повреждены сенсоры радаров». «Разгерметизированы два отсека». «Перегрузка маневровых двигателей и генератора защитного поля». «Левая носовая плазменная турель вышла из строя». «Повреждена обшивки корпуса». Все это было весьма неприятно, но не смертельно. Игра стоила свеч, если учесть, что внешняя линия обороны Геры практически перестала существовать.

Теперь следовало ожидать ответного хода противника, и он не заставил себя долго ждать, превратив космическое сражение в орбитальном пространстве в какое-то подобие древних американских горок, если судить с точки зрения переменчивости военного успеха. Ибо поднявшийся на гребень этого успеха «Честерфилд» еще не успел толком оправиться от тарана, как в его хвостовую часть влетел «Задира» разворотив сопловые дюзы тягловых двигателей. Потрясенный до основания страшным ударом, линкор превратился в огромный неуправляемый кусок железа, медленно плывущий по орбите вместе с неимоверным количеством разного рода обломков оставшихся от внешних планетарных конструкций.

«Задире» тоже досталось, но меньше. Таран был заранее спланирован и выполнен скользящим ударом, что пришелся на бортовую часть его корпуса. Поэтому изрядно покореженный фрегат не потерял управления и, совершив неуклюжий маневр, скрылся в плотных слоях ядовитой атмосферы Геры, выполняя экстренную посадку.

Оставшийся запертым в большой банке, Ньюкасл не терял самообладания. Переходя с одного радара на другой, он ждал донесений, презрев суету, царившую вокруг. Наконец подошел Ливси со своим электронным планшетом.

– Разрешите доложить, Ваша Честь! Линкор потерял ход и для устранения неисправности нужны, по крайней мере, четыря дня.

– Считайте, что у вас они есть, – констатировал факт адмирал.

– Для выполнения ремонтных работ следует обесточить кормовую часть звездолета, тем самым лишить ее защиты, – продолжать спокойно вещать механик.

– Это еще что за новости?

– Да-с! Таково реальное положение дел. Это только у Лукаса железные болванки, что дроидами назывались, за считанные часы звездолеты чинили. У нас же, живой интеллект ничем не заменишь, а излучение на людей, как вы знаете, пагубно влияет, особенно столь мощное излучение, что используется генерируемым полем.

– Ну, оденьте персонал в какие-нибудь защитные скафандры. Слава богу, этого добра у нас пока полно.

– Все дело в том, Ваша Честь, что скафандры, способные защитить от излучения, слишком громоздки, в них невозможно работать.

– Знать ничего не желаю – Ньюкасл уже исчерпал терпение. – Вы у меня пойдете под трибунал, если в течение трех дней не восстановите ходовые качества «Честерфилда».

Ливси ничего не оставалось делать, как выбирать между участью смертника или клеймом отданного под суд труса. Он выбрал первое и даже нашел еще несколько уставших от жизни коллег, пожелавших осуществить ремонтные работы в космосе. Правда геройствовать так и не пришлось: два неприятельских звездолета нежданно ушли к Зее, получив на свои радары информацию о вторжении в систему дополнительных кораблей Британской Империи.

Линкор остался лежать в орбитальном дрейфе под прикрытием «Прометея». А использовать весьма неполезные для здоровья энергощиты уже не имело смысла по причине отсутствия какой-либо угрозы извне. Посему работы по восстановлению сопловых дюз развернулись с небывалым проворством.

Удача снова улыбнулась Ньюкаслу благодаря десантникам Веллингтона, которые к тому времени уже выпрыгнули из системы Хезе, и на своих четырех кораблях с огромным ускорением неслись в сторону Зеи, куда подтягивались «Айова» и «Прометей», еще издали начавшие обстрел внешнего кольца планетарной обороны.