Текст книги "Анатомия колдовства (СИ)"

Автор книги: Вадим Скумбриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Анатомия колдовства

Глава 1

Яростные волны с рёвом обрушивались на корпус холька, так и норовя опрокинуть судно. Стонали шпангоуты, трещали доски обшивки, с трудом выдерживая натиск воды. На палубе работали почти молча, лишь изредка перекрикивались меж собой матросы, изо всех сил сражаясь со стихией.

– Плохи дела, господин чародей, – услышал Магнус сквозь вой ветра. – Сильная буря, а у берега острые скалы. Нам ни за что не войти во фьорд.

– Я бы и рад помочь, но ветер заклинать не умею, – отозвался он. – Смотрите! Вон там какой-то огонёк…

– Так и есть, мейстер Эриксон, это маяк Фьёрмгарда, – сказал капитан, вглядываясь во тьму. Луна скрывалась за тучами, и лишь вспышки молний озаряли море. – Только никто не знает, сможем ли мы до него добраться.

Магнус повернулся и отошёл к планширу. Он предпочёл бы вовсе отсидеться под палубой, но если рулевой ошибётся и корабль всё же налетит на скалы, там будет слишком опасно. Вот и приходилось терпеть непогоду.

Было холодно. Завывал непривычно влажный ветер, падали с неба хлопья снега, шумели волны. Там, откуда плыл Магнус, из пустыни один за другим шли самумы, принося тучи песка, каждую весну начинал дуть хамсин, а самый маленький дождь становился событием, которое будоражило всех. Но он был рад, что покинул ту землю.

Очередная волна упала на палубу, сбивая не успевшего схватиться за канат матроса. Магнус молча смотрел, как его уносит в море – пытаться помочь означало отправиться следом.

Лопнул один из канатов, рассыпались в ночи людские крики, а рея накренилась, едва не сломав мачту. Магнус слегка пригнулся, готовясь к чему угодно, но хольк выдерживал напор. Крепкая посудина, подумал колдун. Когда он впервые увидел его в порту, то подумал, что стоит всё же дождаться хорошей шебеки. Проблема заключалась только в том, что шебеки Джумара на Север ходили редко, а ждать он не мог.

И всё плавание стояла хорошая погода. Вот под конец море и решило отыграться.

– Держаться! – закричал капитан.

Огонёк приближался.

Застонал корпус холька, принимая новый удар стихии. Корабль закачался, поднявшись на гребень волны, рухнул вниз – и Магнус услышал треск.

Рулевой всё же ошибся. Торчащий из волн риф пропорол дно холька, как хороший таран, и в один миг корабль обрёл собственную жизнь.

Кто-то заорал и тут же смолк – Магнус увидел, как его пронзило насквозь обломком мачты. Капитан, кувыркнувшись через фальшборт, исчез в водяных брызгах. Магнус уцепился крепче, стараясь уловить момент и спрыгнуть с умирающего корабля – но тут хольк развернуло и с силой ударило о камни.

* * *

Магнусу всегда нравился холод. Даже сейчас, когда он шагал, словно восставший мертвец, по заснеженному лесу и пошатывался, пытаясь совладать с непослушным телом. Когда ледяная вода выпила из его плоти всё тепло, и лишь огонёк магии поддерживал в нём жизнь. Закончатся силы – и замёрзнет кровь, остановится сердце, погаснут глаза. Нужно добраться до тепла, уйти с холода, и всё же это было лучше, чем подыхать от жары в песках Юга.

Он сумел-таки выплыть из глубины, куда колдуна опрокинула стихия. Добрался до крутого берега – холма, который спускался в воду, точно его насыпал туда великан, создавший фьорды. И – вот уж удача так удача – там даже были люди.

Человек.

Девушка.

Магнус не стал спрашивать себя, что она делала здесь в такое время, зачем пришла на берег в шторм и почему спустилась к воде. Он просто принял её помощь и теперь шёл следом, полностью отдавшись поддержанию жизни в своём теле. У него не осталось внимания даже на то, чтобы разглядывать нежданную спасительницу. Колдун запомнил лишь имя – Рона – и больше ни на что не смотрел.

– Ты холоден, как нежить, – бросила она, помогая ему влезть на склон.

– И ты не боишься? – Магнус позволил себе улыбнуться.

– Мёртвые не разговаривают.

Разговаривают, девочка, – подумал колдун, но вслух ничего не сказал. Чего доброго, она и вправду решит, что он драугр, вернувшийся из-под косы Жнеца, чтобы убивать живых. И он останется здесь… впрочем, они уже поднялись на холм, где проходила узкая тропа, истоптанная лошадиными копытами. Уж пройти по ней труда не составит.

Тропа, как считал Магнус, должна была привести их в деревушку или хутор, но дом был один – приземистое жилище с узкими окнами, втиснувшееся меж двух огромных елей. Здесь не было ни ограды, ни двора, ни даже сарая – дом просто стоял, выходя прямо на тропу, которая упиралась в дверь и исчезала, не пытаясь обойти препятствие.

Так не бывает. Но дом все равно стоял, и девушка шла прямо к нему.

Дверь открылась тихо, без единого скрипа. Магнус шагнул в сени – и только сейчас понял, что одежда его промёрзла насквозь. Девушку это не смутило: пинком она распахнула вторую дверь и буквально втолкнула колдуна внутрь.

– Один из моряков жив! – возвестила она, перешагивая порог. – Но он очень странный.

– Я думала, погибли все, – раздался второй голос. Голос был приятным, красивым, хоть и ничуть не похожим на высокие тона южных девиц. – О, боги милостивые!

Магнус растянул посиневшие губы в улыбке. Он по-прежнему видел лишь размытые образы, забыв о зрении, тратя всё внимание и силы на холод в крови и плоти.

В четыре руки с него стянули заледеневший камзол, который тут же повесили у огня – оттаивать и сушиться. Следом отправилась рубаха и штаны, после чего вторая девушка отправила хихикающую Рону проверить силки. Сама же усадила колдуна возле очага, и тот с облегчением почувствовал, как по венам растекается тепло.

На лоб ему легла тёплая рука.

– Я здоров, – сухо сказал колдун. Пальцы девушки пробежались по его щекам, коснулись мочки уха и отдалились.

– Я удивлена, что ты вообще жив, – ответила хозяйка. Дождалась, пока за Роной захлопнется дверь и добавила уже совсем другим тоном, холодным и жёстким: – Ты теург.

Она не спрашивала.

– Почти, – уклончиво сказал Магнус. – Таких, как я, в академиях теургами не называют. Обычно – проклятыми чёрными колдунами, отродьями Харса, и так далее.

– Некромант.

– Верно.

– Вот, значит, как ты сумел выжить.

Её голос не дрогнул, и это удивило Магнуса. Матросы на хольке сторонились его, хоть и уважали, капитан разговаривал, перебарывая желание запереться в каюте и не показываться, пока опасный пассажир не сойдёт на берег. Тех, кто управляет мёртвыми, боятся и не любят – даже здесь, на севере, где ещё сильна древняя вера.

Эта девица вела себя так, словно каждый день общалась с мастерами Смерти.

Колдун почти отогрелся и, наконец, позволил себе отвлечься от поддержания жизни, тут же встретившись взглядом с глазами хозяйки – зелёными, со светлыми искорками по радужной оболочке. Магнусу всегда нравились такие – на юге они почти не встречались. Кожа чуть темнее, чем должна быть, волосы – светлого каштанового цвета. Явная примесь южной крови, о том же говорила форма глаз и губ, слегка поджатых, как будто их обладательница рассматривала что-то неприятное.

Интересный экземпляр.

Магнус моргнул, возвращаясь в себя и с облечением выпуская из рук нить силы. Тотчас же навалился холод, и он задрожал, борясь с желанием обхватить себя руками.

– А, проняло-таки, – довольно заключила девушка.

Магнус осмотрелся – всё вокруг он видел впервые, будучи почти слепым, когда перешагивал порог. Комната была целым залом, широким и длинным, явно занимая весь дом. Дощатый пол устилали плетёные коврики из тростника, несколько крошечных окон едва пропускали тусклый дневной свет. На стропилах висели пучки трав, связки каких-то грибов и вяленого мяса. В очаге бился огонь, озаряя сложенные из светлых брёвен стены, и всё это совсем не походило на заметаемые песком жилища Джумара. Холода накладывали свою печать.

Цепким взглядом некромант отметил висящие на крюке шпаги и фитильную аркебузу на стойке под ними.

Дом был странным. Непривычным. Иным.

– Я благодарен за спасение, добрая девушка, – глухо сказал Магнус. – Но не знаю, чем тебе отплатить. Меня зовут Магнус Эриксон, я приплыл из империи Джумар. Там я был некромантом девятого звена при крепости Фец.

– Интересно, – сказала его собеседница. – Я не стану спрашивать, как так вышло, что северянин очутился там и стал одним из них, да ещё столь высокого ранга. Но если захочешь рассказать, буду рада услышать твою историю. Можешь звать меня Альмой, а с моей сестрой, думаю, ты уже познакомился.

Альма. Имя у неё тоже оказалось не очень-то северным, но некромант давно уже разучился удивляться.

– Не окажись она тогда на берегу, я бы уже замерзал под водой.

– Она там оказалась только потому, что птицы нашептали мне о корабле, терпящем крушение. Здесь часто случаются бури, и иногда мы достаём из воды моряков – тех, кому повезло выжить. Но такого, как ты, я вижу впервые. Уж не знаю, как человек может выплыть в такой шторм, но тебе это удалось. Поблагодари богов, в которых веришь, Магнус Эриксон. Они того заслуживают.

Выплыть, подумал Магнус. Человек может и не такое, о да. Особенно если рядом есть столько материала. И боги тут ни при чём. Да он и не верил ни в каких богов.

Он вспомнил, как раскололся их «Трезубец», налетев на скалу. Как его швырнуло в воду, и лишь находчивость да умение помогли ему выплыть на поверхность. И толика магии, конечно.

– Надень это, – в руки ему упал амулет на кожаном шнурке. Амулет был не очень аккуратно выточен из речной гальки: просто круг с тремя бороздками, образующими треугольник.

– Мне нужно в город, – Магнус повертел амулет в руках.

– Глупости. Ты ослаблен и голоден. Надевай.

Пришлось накинуть шнурок на шею – и когда окатыш лёг на сердце, Магнус чуть не поперхнулся от нахлынувших ощущений. По телу прокатилась тепло, впиталось в каждый дюйм его плоти и волной ударило в голову, точно крепкая персиковая настойка.

– Ты ведунья, – проговорил он.

– Может, и так.

– Или ведьма. Как тебя лучше звать?

– Служители Окты зовут дочерью Харса, мерзкой хэксой, недостойной жизни. А для людей старой веры я – норна, сейдкона[1]. Как хочешь, так и зови.

– Я не октафидент. Нет ли у тебя одеяла, норна?

Слегка улыбаясь, Альма поднялась и вскоре протянула ему шерстяной плед, после чего села обратно на лавку, положив ногу на ногу и с интересом разглядывая гостя.

Колдун спокойно накинул плед, не обращая никакого внимания на хозяйку. Никакой особой красотой он никогда не отличался. Жилистое тело без капли лишнего жира, худое обветренное лицо с грубоватыми чертами, точно его высекли из гранита – вот и все плотское богатство, нажитое за долгую жизнь. Высокий, светловолосый, вечно аккуратный и собранный некромант был чужаком там, среди низкорослых смуглых южан. Был он им пока что и здесь – но только пока.

Краем глаза он заметил, что жили здесь небогато даже по северным меркам. Теперь дом не казался странным: колдовской дар Альмы объяснял всё. Такие, как она, даже в просвещённый семнадцатый век от Проклятья вызывали суеверный страх у простых людей. Ведьм уважали, но в то же время сторонились, а в последнее время на них ополчились церковники-октафиденты – вот уж с кем ссориться Магнус не пожелал бы никому.

– Если ты голоден, то придётся обождать, пока моя сестра разделает мясо, – сказала Альма, изучая колдуна взглядом. – И после того несколько дней отдохнуть.

– У меня мало времени. Тратить его на то, чтобы без всякой пользы лежать в постели, я не могу.

Норна поджала губы.

– Неужто уйдёшь так сразу? – с холодком в голосе спросила она.

– Моё дело не терпит, – повторил некромант. – В этот порт месяц назад прибыла экспедиция людей Джумара. Они должны были вернуться, но не сделали этого. Почти наверняка они уже мертвы, но чем дольше я пробуду здесь, тем вернее погибнут те, кто мог выжить.

Он умолчал о том, что это была не единственная цель его прибытия сюда. Магнус давно уже убедился, что молчание – золото. «Знает женщина – знают все», – говорили в Джумаре, и хотя Альма вызывала у колдуна доверие, давать волю языку он не собирался.

– Ладно, – совсем уж мрачно ответила норна. – Проклятье! У тебя же ничего не осталось, кроме одежды. Куда ты пойдёшь? Без коня, без оружия, без денег…

– Коня я добуду, надо только сходить на пляж, – усмехнулся Магнус. – Туда ведь море выбросило тела, верно? Оружие моё всегда со мной. Деньги…

Он не договорил. Дверь в сени распахнулась, и внутрь влетела Рона. Девушка слегка запыхалась, но с её пояса свисали два мёртвых зайца.

– Живой! – обрадовалась она. – А я уж думала, тебя Жнец прибрал!

– Умолкни, – поморщилась Альма, поворачиваясь к ней. – От твоих воплей он совсем окочурится.

– Ой, да будет тебе! – связанные бечёвкой зайцы полетели на стол.

– Фу! Убери это, дура! Разделывай во дворе!

– Потерпит.

– Проваливай! – Альма вытолкала сестру за дверь и захлопнула ту с таким грохотом, что закачались подвешенные к стропилам связки трав.

– Ураган, а не девица, – спокойно сказал Магнус.

– Ей девятнадцать лет, а ума и на десять не наберётся, – буркнула норна, возвращаясь. – Давно пора замуж отдать, но она – сестра колдуньи. А отрава святош здесь уже глубоко осела, наши мужчины ведовство теперь считают тёмным искусством и боятся его куда больше, чем раньше. И тех, кто с ним связан.

– Неужто все так плохо?

– Да! – бросила Альма. – Сто лет назад здесь не было ни одного восьмёрника, а в Силумгаре Окта вела себя тихо и скромно. Теперь язычники уходят оттуда к нам, но и здесь король уже принял чужую веру, и кто знает, что будет завтра!

– Завтра поднимут голову демоны, и ты с тоской будешь вспоминать сегодняшний день.

Альма лишь зло сверкнула глазами и указала на стол.

Магнус послушно уложил столешницу на козлы и принёс лавку. Он не видел ничего предосудительного в том, чтобы подчиняться женщине – хотя там, в Джумаре, любой аристократ-южанин оскорбился бы одной мыслью об этом. За годы, проведённые в тамошних пустынях, Магнус так и не смог привыкнуть к странным обычаям джумарцев, к высокомерию кочевников и ритуалам знати, которыми сопровождался, наверное, каждый их шаг.

В основном потому он и отправился сюда. Найти пропавшую экспедицию, послать весть о том царю Джахандару – и забыть, наконец, о раскалённых песках, над которыми гуляют самумы. Конечно, здесь тоже будет много проблем. Но здесь он хотя бы может оказаться своим.

Вскоре вернулась Рона – мрачная и тихая. Альма указала ей на очаг, и девушка молча водрузила на огонь котелок с мясом, после чего уселась на лавку.

– Что с погодой? – спросил Магнус.

– Снег лежит, – ответила Рона, угрюмо поглядывая на сестру. – А буря давно стихла. Зачем тебе, чужестранец? Хочешь прогуляться?

– Вроде того.

– Тогда я с тобой! – Рона вскочила на ноги.

– Сядь! – рявкнула Альма. – Никуда вы оба до завтра не пойдёте! Ох, мужики, горе с вами, замёрз до полусмерти, и опять на мороз хочет!

– Ты права, – помолчав, ответил Магнус. – Но мне всё равно придётся вернуться на берег. И как можно скорее.

– Думаешь, там твоя шпага всплыла? – хмыкнула Альма.

– Нет. Мне нужен материал.

Норна потемнела лицом и больше ничего не ответила. Рона подняла взгляд, но тут сестра указала ей на котелок, и пришлось следить за похлёбкой. Магнус отвернулся, думая о своём.

– Будь осторожен в городе, чужестранец, – наклонившись, прошептала Альма ему на ухо. – Там нынче крепко не любят колдунов.

– Я не забуду этот совет, – сказал колдун.

Он вновь задумался о том, что будет делать дальше, но вскоре тёмные мысли напрочь исчезли, выбитые из головы запахом горячего супа. Магнус медленно поел, наслаждаясь каждой ложкой – там, на юге, такие блюда были в диковинку, да и вообще мясо у джумарцев считалось за деликатес. И даже не заметил, как сгустились сумерки.

Спали сёстры на втором этаже, под крышей, куда вела приставная лестница и гостю, конечно, ходу не было. Магнус, впрочем, и не напрашивался – его вполне устраивала постель возле ещё тлеющего очага. Дом, снег, ледяной северный ветер – все это пробуждало в нем давно забытые воспоминания, и даже задание царя ушло куда-то в глубины памяти.

В конце концов, он все равно найдёт людей джумарской экспедиции, живыми или мёртвыми. А там даст весть в Аим-Хайат и забудет о песках.

Куда больше его заботили слова Альмы. Джумар далеко, и о гибели одного колдуна Джахандар может и не узнать. Ведь не узнал же он, что случилось с экспедицией. На Севере многие не любят тех, кто правит Смертью, но если норна сочла нужным дать такой совет, значить он мог только одно: хозяин Фьёрмгарда, кем бы он ни был, теперь служит святой Окте.

А значит, и впрямь стоит поостеречься.

[1] Сейдкона (др. – скандинав) – колдунья. Сейдмад – колдун.

Глава 2

Его имя было Йон, но за глаза все звали не иначе как Вампиром – за бледную кожу, доставшуюся от матери. Никаким вампиром молодой хельвежец, конечно, не был, да он даже и не верил в них, но избавиться от прозвища ему так и не удалось. А в последний год жизни в Ветеринге парень даже привык к нему.

Теперь Вампир приехал домой – уверенный в себе, слегка надменный теург, только что закончивший обучение под патронажем лучших магов мира. То есть лучшие маги сами так именовали себя, Йон же давно разочаровался в знаниях профессоров и с тоской вспоминал обширную библиотеку, где пропадал в свободное время. Натурфилософия, математика, алхимия – вот где, по его мнению, таилось истинное волшебство. А теургия была всего лишь ремеслом, использующим достижения этих великих наук.

И всё же теперь Академия осталась далеко позади, на берегу Лазурного моря, а его принял Север. Успевший отвыкнуть от холодов, маг ёжился на ледяном ветру, не помогал и тёплый меховой плащ.

Часовые у ворот цитадели пропустили его без вопросов. Город остался за спиной, отрезанный каменными стенами и башнями, ветер стих, и Йон наконец-то позволил себе вздохнуть с облегчением. Придётся привыкать к этой погоде. В конце концов, это ведь его дом.

– Мейстер маг? – рядом с ним как по волшебству возникла девушка-тир[1]. – Эрл ждёт вас.

– Веди, красавица, – сказал Йон, нисколько не покривив душой: девица и впрямь была хороша собой. Темноволосые загорелые южанки из Элассе и сопредельных стран Вампира никогда не прельщали. Эта же, вся светлая, как ранний снег, одним своим видом заставляла кровь быстрее бежать по венам, и теург даже одёрнул себя – не дело распоясываться в доме сюзерена. Пусть даже с этим сюзереном распита на двоих не одна бутылка крепкого вина.

Вскоре он уже поднимался по ступеням на высокое крыльцо, грохоча подкованными сапогами. Тир шла впереди, совершенно беззвучно, и Йон поймал себя на том, что любуется её походкой. «Да, брат, – сказал он себе, – давненько у тебя женщины не было». Он попытался вспомнить, когда именно, и не смог. Слишком был погружен в тайны натурфилософии и теургии, чтобы вспоминать о низменных плотских вещах. Сейчас, конечно, он продолжит работу. Но и о теле забывать не стоит.

– Сюда, господин, – тир открыла дверь и отошла, позволяя Йону пройти первым. Тот отдал плащ девушке и, глубоко вдохнув, шагнул внутрь.

За порогом лежал тёмный зал, мрак в котором едва разгонялся тлеющим в очаге огнём и слабым светом из окон. Служила комната, судя по всему, местом советов – здесь стоял тяжёлый стол с разложенными на нём картами, какими-то фигурками и приборами.

А за столом сидел белобрысый человек, которого молодой теург знал как Гирта Торкельсона, благородного эрла Дейры, этелинга[1], а заодно сводного брата, собутыльника и друга, не чуравшегося общества бастарда – ещё даже до того, как Йон открыл в себе дар магии. В отличие от Вампира, Гирт всем своим видом буквально кричал о крови древнего рода – от черт лица до каждого движения, выверенного и чёткого. Даже будучи пьяным, он не терял этой грации.

Впрочем, сейчас он сидел за столом, заложив руки за голову и насвистывая мелодию похабной наёмничьей песенки. И только при виде бледного лица гостя вскочил, разом прекратив музыкальный этюд.

– Серп Жнеца мне в задницу! – вскричал он, отбрасывая стул. Тот ударился об стену и загрохотал на полу. – Ну наконец-то!

– Счастлив вернуться, мой эрл, – Йон поклонился.

– С дуба рухнул? – Гирт крепко обнял его. – «Мой эрл», «мой господин». Чему вас там учили в Ветеринге? – он захохотал. – Хильда, принеси нам грогу, – тир тут же поспешила исчезнуть. – Я ждал тебя через три дня, братец.

Йон сел напротив.

– Лошадь оказалась быстрей, – ответил он.

– Тем лучше, потому что… – Гирт задумался. – Слушай, я понимаю, ты только что приехал, но всё-таки. Мне нужна твоя помощь.

Чего-то такого Вампир и ожидал. В конце концов, теперь он теург, человек, которому доступно высокое искусство магии, и глупо было думать, что ему позволят запереться в лаборатории и работать в своё удовольствие. Он – инструмент, и правители не упустят возможности его использовать.

Но Гирт был слишком серьёзен, и Йон весь обратился в слух.

– Месяц назад, – сказал эрл, – во Фьёрмгард прибыл корабль из империи Джумар. Джумар, поди ж ты! Хорошо если раз в год какая торговая посудина оттуда приплывёт. Но, и вот заметь, как это важно, на корабле были не купцы. А книжники. Да не твои профессора, которые за городом стены без очков не найдут, а опытные следопыты, воины и некроманты. Некроманты, Йон, задумайся.

Ему не нужно было задумываться. Что хотел от Вампира Гирт, стало ясно и так.

– Окта наседает, – продолжал эрл. – Мои люди при дворе говорят, что эта жирная свинья Тостиг собирает армию и хочет нас силой заставить принять Восьмерых. Да только подавится! – он стукнул кулаком по столу. – Надо смотреть в будущее. Война неизбежна. А некроманты Джумара… да ты и сам знаешь, что это за люди. Если мы сумеем привлечь на свою сторону кого-то или хотя бы перенять знания…

– Ладно, – Йон поднял руку. – Я тебя понял, Гирт. Ты хочешь, чтобы я нашёл эту экспедицию и поговорил с их предводителем.

– Верно, – согласился эрл, довольно улыбнувшись. В этот момент вернулась Хильда, и он с благодарностью взял дымящийся кубок.

– Тогда я это сделаю. Но только один вопрос…

– Почему ты? Все очень просто. Ты – теург. Маг, человек одного ранга с ними. Пошли я кого-нибудь другого, и будь он хоть трижды благородным, колдуны могут попросту не послушать его. Они, как я знаю, людей без дара ни во что не ставят. Ведьму тоже не послушают, да и толку от этих старух, только болтать могут да страх нагонять. А вот тебя услышат. К тому же ты мой брат, пусть и только по отцу, и тебе я доверяю как никому другому.

Йон хотел спросить о других теургах, но быстро понял, что если бы у Гирта был выбор, он давно бы уже сделал это. А значит, других у него не было.

Удивляться тут было нечему. Обучаться в Ветеринге и других городах могли только последователи Окты – язычников там не жаловали. Здесь, на севере, была ещё очень сильна сейд – древняя магия норн, но вот теургией не владел почти никто. И сам Вампир принял Окту, исправно ходил каждую седмицу в церковь и читал Святую книгу – чтобы в последний день швырнуть её в огонь. Его святыми книгами стали «Магические начала натуральной философии» и «Основы теургической химии». А сделать вид, будто поверил в восьмерых праведников южан, да читать молитвы – уж это дело нехитрое.

Разговорить некромантов, значит. Нелёгкая задача, но всё ж выполнимая.

– Я сделаю это, – сказал Йон.

– Мы должны договориться с ними, братец. Если этого не случится, вполне можеть быть, через пару лет нас не станет. А ещё через сотню в Хельверге будут сплошь жить одни демоны.

Йон кивнул. Он прекрасно знал, насколько опасны эти существа – зарождающиеся тут и там, точно сорная трава. В Ветеринге демонов считали новой формой жизни, стремящейся выдавить человека с его насиженных мест, и в этом случае Вампир был вполне согласен с книжниками.

– Джумарцы уже пятнадцать веков сдерживают пустынных тварей, – добавил Гирт. – И получается у них это куда лучше, чем у Багровых плащей – сражаться с демонами.

– Потому что Багровые – один-единственный орден, а в Джумаре тварям сопротивляется вся армия империи. Но у них и опасностей больше.

– Значит, надо менять свои убеждения. И поспешить с этим.

– Тогда я не буду терять времени.

– Выезжаешь завтра. В помощь возьмёшь Хильду.

– Тир? – Йон повернул голову. Он был бастардом, да ещё прижитым от женщины из народа Проклятых, от которой унаследовал бледную кожу и светло-русые, почти пепельные волосы. А потому иначе смотрел на таких людей, чем высокородные, но и пользы от них много не видел. Если свободному человеку он ещё мог довериться, то трэллу – никогда.

– Да. Не отказывайся, она действительно может помочь – во многом. Некоторые вещи сам ты не сделаешь, – и Гирт захохотал собственной шутке. Хильда опустила взгляд.

Йон вздохнул.

Бой за рабыню он быстро проиграл, да впрочем, не особо и противился. На одной чаше весов лежала его душа волка-одиночки, на другой – множество дел, которые очень удобно было бы переложить на женские плечи, и вторая чаша сильно перевешивала. Хильда восприняла приказ Гирта как должное – и, когда Йон наконец встал из-за стола, с почтением отдала ему плащ.

– Пожелай мне удачи, – искоса глядя на друга, сказал Вампир. – Один Жнец знает, как я этих колдунов сумею убедить.

– Удача тебя никогда не оставляла, – серьёзно ответил Гирт. – Лёгкой дороги… теург.

[1] Тир (др. – сканд.) – рабыня. Мужчина-раб – трэлл. Аналог холопов на Руси.

[2] Этелинг (др. – англ.) – мужчина, принадлежащий к королевскому роду.

* * *

Море уже успокоилось после вчерашней бури, и волны лениво набегали на землю, заставляя колыхаться груды выброшенных водорослей и куски досок. От «Трезубца» остались лишь искорёженные обломки, но Магнус сюда пришёл не за ними. Ему требовалось иное.

Теперь, днём и при ясном небе, он мог лишь удивляться, как вообще покойному капитану удалось заплыть так далеко. Стихия расколола их корабль у самого входа в длинный фьорд, в конце которого даже отсюда можно было увидеть башни порта. Застань их буря раньше, в открытом море – и корабль остался бы целым, пусть и потрёпанным. Успей они войти во фьорд – и сумели бы избежать гнева морских богов совсем.

Но они не успели, и теперь три десятка человек плавали в здешних водах, кормя рыб.

Место было неуютным и мрачным. Занесённый снегом холм круто спускался в море, дальше из воды выглядывали острые скалы – не на них ли налетел хольк? Магнус не помнил. После крушения в его памяти осталась лишь ледяная вода и отчаянные попытки выжить.

– Что ты хочешь тут найти? – полюбопытствовала Рона, которая исполнила обещание и пошла сюда с ним. Магнус не ответил – спускаясь к воде, он изучал берег. И быстро нашёл то, что искал – двух мертвецов, ничком лежащих на камнях.

Они уже не годились для того, чтобы стать сервусами, как в академиях Ветеринга называли слуг-мертвецов – слишком много времени прошло, и мозг их начал разлагаться. Сервусов надо творить из свежего материала. Тогда это будет не самый умный, но беззаветно преданный помощник, способный таскать тяжести, махать мечом, стрелять из мушкета. У него остаются осколки прежней памяти, есть искра разума, и ему нужно лишь отдавать приказы да держать в узде.

Но Магнус вернулся сюда слишком поздно и мог воспользоваться мертвецами лишь как бездумным куском плоти.

Рона вскрикнула, отпрянув назад, когда один из матросов вздрогнул и открыл глаза. Колдун ухватил её за руку.

– Стой и не бойся! – велел он.

– Ты… ты…

– Разве сестра не сказала тебе, кто я такой?

– Н-нет, – запинаясь, призналась она. – Я н-не боюсь. П-просто впервые вижу… такое.

– Это всего лишь кадавр. Смотри.

Матрос шагнул к ним. Будь дело на юге, он бы уже изрядно вонял, но здесь холод позаботился о том, чтобы сохранить тело в целости, а близость солёной воды не позволила ему промёрзнуть. Бледная кожа, уже тронутая синюшными трупными пятнами, лёгкий хруст, сопровождавший каждое движение – какой-нибудь крестьянин уже улёпетывал бы со всех ног, вопя: «Драугр!». Но матрос не был драугром.

– Кадавр? – со страхом спросила Рона, глядя на мертвеца.

– Мясо. Некромант может управлять любым куском плоти, где есть мышцы. Это низшая ступень мастерства, доступная даже юнцам первого звена. Слугу из него не сделать, я управляю мертвецом напрямую, как марионеткой. Но большего мне сейчас и не надо.

Ещё одно небрежное движение – и матрос плюхнулся в воду.

– Тогда зачем он тебе? – Рона не скрывала отвращения.

– Капитан вёз с собой нескольких коней джумарской породы. Собирался продать их хускэрлам[1] короля. Полноценных химер из них тоже не получится, но вот ехать верхом я смогу без труда.

– Ты поедешь на мёртвой лошади?

– Это даже лучше, чем на живой, – усмехнулся некромант. Пальцы его рук шевелились, словно перебирая невидимые струны. В мыслях он обладал второй парой рук, второй парой ног и лишними глазами, мутными и подёрнутыми пеленой, но всё же позволяющими разглядеть хоть что-то. Магнус закрыл собственные глаза, позволяя мозгу сосредоточиться только на картине ледяных глубин.

И быстро увидел тёмные пятна на дне.

– И он… – Рона вновь запнулась. – Ищет для тебя лошадь?

– Нет. Это я её ищу. Труп – всего лишь инструмент, всё равно, что подзорная труба.

– А какова следующая ступень?

– Ты очень любопытна.

– Пожил бы в этом захолустье, тоже был бы любопытным, – проворчала Рона. – Особенно если твоя сестра – сейдкона, а ты дара лишён. Альма всегда мне об этом напоминает. Тоже мне, норна! Да если б не она, я бы давно отсюда уехала. Только куда, если везде восьмёрники?

– Фьёрмгардский городской глава теперь тоже из них? – Магнус спустил кадавра ниже и равнодушно оглядел дно. Двое мертвецов, один из них – в тёмном камзоле. Капитан или его помощник. Лицо колдун разглядеть не сумел, зато бугорок на поясе мог быть только кошелём – и Магнус заставил мёртвые пальцы оборвать его.

Осязание ему было недоступно. Во всяком случае, в этом теле.

– Он теперь шериф. Да, – под ногами Роны захрустел снег. – Один Жнец теперь знает, когда он наберётся храбрости и пришлёт своих головорезов за нами.

– Ты спрашивала, какова следующая ступень, – сказал Магнус. Кадавр поплыл к следующему пятну, в котором угадывалась разбитая корма. – Сервус. Если человек умер не больше чем два часа назад, его можно воскресить как слугу. Это будет уже не кадавр, которого джумарские маги обычно зовут «третьей рукой» – у него есть примитивный разум, реакции, а при желании его даже можно заставить говорить. Он не умеет думать – только выполнять приказы, да и то если знал при жизни, как это делать. Воскресив крестьянина, даже самый умелый колдун не заставит его, например, сражаться мечом. Только если лишит разума, превратит в кадавра и станет драться сам, используя его тело.

– Мерзость.

– Ты повторяешь слова октафидентов. Они считают точно так же.

– Но они ведь когда-то были живыми! Это – люди, которые любили, чувствовали, жили!