Текст книги "Анатомия колдовства (СИ)"

Автор книги: Вадим Скумбриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Что ты – тупоголовый кретин, без суда лишивший жизни невиновного, – ровно ответила Рона, и в зале повисла тишина.

– Ладно, – наконец протянул шериф. – Чего-то такого я и ожидал… каковы будут предложения, хольдары? Эта девица не сделала ничего плохого сама по себе, но она была с некромантом. Кто знает, в чём она замешана?

– Официальный суд, – мрачно сказал Хенгест.

Эльфгар отмахнулся от него.

– Это дело должно разбираться церковным судом, а во Фьёрмгарде такого пока нет, – сказал он. – Мы только потеряем время.

– Я скажу за вас, – вдруг заявила Рона, не отрывая взгляда от Деоринга. Она знала, что нужно делать, и знала, чего хочет. – Есть и ещё один способ, которым пользуются на юге. Суд поединком. Если я права, Ротруда направит мою руку.

Имя архонта справедливости будто само сорвалось с языка. Значит ли это, что она и сама склонилась в сторону Окты? Нет. Она всего лишь следует своим чувствам.

Она хочет убить Деоринга.

– Поединком? – изумился Эльфгар. – Но…

– Позволь, отец, – сказал Деоринг. На его лице играла усмешка. – Я понял, что ей нужно. Позволь. Хочу развлечься.

Шериф не нашёлся, что ответить. Просто дал знак тэнам, и Рону подняли на ноги.

Снег на улице прекратился. У входа в ратушу уже успела собраться толпа зевак, и стражникам пришлось разгонять её древками алебард. Расходились люди неохотно – им хотелось посмотреть на казнь, и даже сыплющийся с неба снег не очень-то мешал. Тупые скоты, с презрением подумала Рона. Ещё неделю назад она могла спокойно говорить с любым из них, а теперь вовсе перестала быть человеком в их глазах. Что будет, если ей удастся прикончить Деоринга? В справедливость градоправителя Рона не верила.

Тэны разошлись кругом, оставив Рону и Деоринга вдвоём.

Подошедший Хенгест двумя руками протянул ей ножны со шпагой.

– Одобряю, – прошептал он. – Молодец, девочка.

Что ж, хоть кто-то здесь на её стороне.

Эльфгар встал между поединщиками, собираясь дать сигнал к началу. Деоринг улыбался. Его борода была наполовину белой из-за осевших снежинок, шапка тоже сверкала белизной на тёмном мехе. Сын градоправителя буквально сверлил глазами противницу, наверняка в мечтах уже развлекаясь с ней самым похабным образом. Рона не удивилась бы, узнав, что он думает именно об этом. Она достаточно хорошо знала Деоринга, чтобы не сомневаться.

Наверное, будь она октафиденткой, всё было бы по закону. Подготовка к поединку, беспристрастные судьи и так далее. Но язычники лишены покровительства Восьмерых. Её не казнят. Просто убьют.

Но, по крайней мере, она заберёт с собой Деоринга.

Постарается.

Сейчас он получит своё, думала она, не понимая, почему медлит Эльфгар. А тот стоял, застыв, как изваяние, и над площадью тоже повисла гробовая тишина – только скрипел снег, густо, громко, не под людскими сапогами, а под чьими-то лапами.

Рона чуть повернула голову, рискнув отвести взгляд от Деоринга и на короткий миг не поверила своим глазам.

Верхом на огромном волке к ним ехала Альма.

Люди расступались перед ней, не решаясь испытывать судьбу. Волк не обращал на них внимания, неспешно вышагивая по снежному покрову. Альма слегка покачивалась в такт его движениям, держась за длинную шерсть – она была облачена в камзол и мужские штаны, как и сама Рона, но восседала на спине волка без седла и стремян. Алые глаза животного горели, с клыков капала слюна. Осквернённый, подумала Рона. Сестра и раньше демонстрировала умение владеть разумом живых существ, но впервые сделала это так.

– Приветствую, всадница волка, – произнёс Эдмунд, когда норна подъехала ближе. Он, наверное, единственный из присутствующих сохранил дар речи и способность ясно думать.

– Приветствую и тебя, рука Творца, – отозвалась Альма. – Птицы сказали мне, что в город вернулся некромант. И, вижу, моя сестра успела вляпаться в неприятности…

– Некромант мёртв, – сказал священник, и лицо Альмы потемнело. – Твоя сестра обвиняется в пособничестве ему и сейчас будет решать свою судьбу.

– Вот как? – процедила норна. Роне показалось, что она попросту размажет сейчас всех тэнов вместе со святошей, но ничего так и не случилось. – Что же, я охотно посмотрю на это.

Зелёные глаза сестры не предвещали ничего хорошего. «Колдовская сука», – подумала Рона. Магнус понравился ей, это было видно. Почему же теперь она не хочет отомстить за него?

– Пожалуй, не стоит наказывать преступницу чересчур сильно, – слегка нерешительно проговорил Эльфгар. Вид восседающей на осквернённом волке норны явно нервировал его. – Его победит она, то получит свободу. Если победит мой сын, то…

Градоправитель замолчал, поглядывая в сторону Альмы. Он ведь боится по-настоящему, поняла Рона. Боится её сестры, которая пальцем не пошевелит, чтобы помочь.

– Слепота, – сказал Эдмунд. – Девушка не увидела тьмы в том, кого привела в город. Пусть же не видит больше ничего.

– Согласна, – кивнула Альма, и у Роны неприятно заныло в груди.

Деоринг достал рейтшверт. Клинок сверкнул в лучах слабого зимнего солнца, бросил зайчики на снег.

– Начали! – громко крикнул Эльфгар, отступая назад.

Едва не задев отца, Деоринг бросился в атаку.

Рона с трудом парировала его первый выпад – быстрый, сильный, безо всяких обманных движений и прощупывания обороны. Деоринг бил сразу и наповал, совсем не боясь контратаки, и, наверное, здесь поединок и закончился бы – но ответный выпад Роны тоже не достиг цели, лишь снова лязгнула сталь. Секунда, и девушка разорвала дистанцию.

Теперь она уже не была уверена, что сможет убить Деоринга.

А тот напал снова, пытаясь буквально проломить защиту Роны. Каждый блок отзывался болью в мышцах, каждый рипост неизменно натыкался на стальную стену. Деоринг двигался нарочито медленно, бил с широким замахом – пока, наконец, в какой-то момент Рона просто не отклонилась в сторону и пырнула его в бок.

Острие легко рассекло камзол, и тот набух тёмной кровью.

Деоринг зарычал. Рона отшатнулась от него и, опомнившись, напала снова – но слишком поздно. Лезвие шпаги всего лишь оставило ещё оден порез на камзоле, а в следующую секунду могучая лапища сгребла девушку и швырнула на снег.

Она попыталась схватить упавшую рядом шпагу – и закричала, когда жёсткий каблук чуть не раздавил пальцы.

– Хватит! – донёсся до неё голос Хенгеста. – Деоринг, ты победил. Теперь отойди.

– Не всё ли равно? – веселясь, спросил тот. – Она и так уже не жилец.

Он надавил сильнее, но забыл про вторую руку. Забыв про боль, Рона рванулась к шпаге – кто-то предостерегающе вскрикнул, но слишком поздно, она уже ухватилась за рукоять, крепко стиснула оружие и ударила куда-то вверх, не глядя, изо всех сил.

Рона не знала, достиг ли цели её выпад. Может, и достиг, ведь Деоринг охнул, как от боли. Но узнать наверняка она уже не могла – озверевший мужчина отвесил ей пинок прямо по голове, да такой, что потемнело в глазах. Потом, кажется, его оттащили, что-то говорила Альма, ей отвечал Эльфгар. Рона подняли, усадили в какое-то кресло, что-то сказали, она даже ответила – что угодно, лишь бы не молчать. А потом в глаз вдруг вонзилась боль – яркая, пронзительная. Она никогда ещё не представляла, что человеку может быть так больно. Но всё же могло.

Раскалённые щупальца расползлись по голове, ударили в грудь, и больше Рона не помнила ничего.

Интерлюдия I

Не должно принимать в природе иных причин сверх тех, которые истинны и достаточны для объяснения явлений… Природа проста и не роскошествует излишними причинами.

Исаак Ньютон

Солнце пекло как никогда. Воздух дрожал над раскалённым песком, а взметаемые редким ветром клубы пыли в этом мареве легко можно было принять за силуэты демонов – и пропустить появление демонов настоящих.

Когда-то давно на этом холме стоял прекрасный дворец, окружённый садом. Но пустыня неумолимо наступала, день за днём принося всё больше песка, и постепенно сад умер. Засохли деревья, пожелтела трава. Окрестные селения одно за другим исчезали, уходя на север – туда, где ещё остались плодородные земли и можно было жить. Лишь дворец всё ещё держался, утоляя жажду из единственного колодца в самом своём сердце. Колодец коснулся глубокой водяной жилы где-то далеко в недрах земли, и потому был неуязвим для песка.

А потом пришли демоны, жуткие, неестественные твари, одержимые злобой. После смерти они превращались в песок – белый, как мрамор, а не привычный жёлтый. Песок засыпал последнюю траву в округе, и дворец остался один посреди голой пустыни.

Только тогда хозяин наконец покинул свой дом. Он пришёл к царю и долго рассказывал о том, какое несчастье постигло его, как злые силы заняли родовое гнездо, и, заламывая руки, просил помощи. Его не пугала пустыня – он хотел вернуться домой.

Царь дал ему воинов, магов, зодчих и книжников, и скоро среди побелевших за это время песков снова закипела жизнь.

Дворец обзавёлся стеной из песчаника, не очень прочной, но долговечной, а сам стал акрополем этого одинокого замка. Круглые башни поднялись выше, чтобы наблюдатели могли увидеть противника издалека. Затем рабочие выкопали подземные галереи, где маги стали изучать демонов. Мало-помалу эти лаборатории ширились, наверху возникла библиотека, а из крепости стали уходить разведчики, высматривая идущие из пустыни следы врагов.

Дворец стал последним форпостом империи Джумар на далёком юге, и на долгие дни пути вокруг не осталось ни одного человека – даже пустынные отшельники погибли, когда пересохли оазисы. Лишь древний колодец по-прежнему давал воду.

С тех пор прошло немало времени. Все уже давно забыли, как звался дворец, а крепость называли просто «фец» – «последняя». На изящных статуях в саду выцвела краска, и кое-где проглядывал белоснежный мрамор, колонны дворца выветрились, но всё ещё держались. Жившие здесь люди уже не заботились о красоте – у них хватало другой работы.

Сюда отправляли всех магов Джумара, желавших принести пользу империи и обладавших нужным здоровьем. Отправили и чужака с далёкого Севера, когда тот показал, что ни в чём не уступает южанам.

В этот день Магнус Эриксон, некромант пятого звена при исследовательской группе крепости Фец, создавал новую химеру. Он искал способы усложнить поведение мёртвых слуг, чтобы не держать их всё время на поводке, а отдавать простые приказы – например, охранять. Прежние создания умели нести стражу, но бросались на любого, кто подходил ближе, не различая своих и чужих. Исправление этого недостатка могло принести немало пользы.

Но судьба, кажется, решила распорядиться иначе. Работа ещё только начиналась, а в подземной галерее уже слышался стук кованых сапог – кто-то уверенно шёл к лаборатории Магнуса. И только один человек из знакомых ему носил такую обувь.

– Дождя и теней тебе, ученик, – сказал гость, перешагнув порог. Никаких дверей в подземной части крепости не было, только стальные решётки, и, конечно, сейчас они были открыты. – Всё пытаешься научить мясо думать?

– Дождя и теней, учитель, – Магнус поднял голову. К его удивлению, кириос Шапур был не один – за его спиной стояла молодая девушка, смущённо опустившая взгляд в пол. – Пытаюсь, и не без успеха.

– Неужто?

– Химеры уже умеют различать жесты. Один жест – один простой приказ. В теории их можно заставить слушаться обычного человека даже без амулета.

– Хорошее знание, – гость усмехнулся в седую бороду. – Но ты принёс бы куда больше пользы, уча не мясо, а людей.

– Я пытался, – Магнус вернул усмешку. – Наши многомудрые старцы решили, что я учу людей неправильно.

– Если я уговорю их, ты возьмёшь нового ученика? – его собеседник резко стал серьёзным.

Магнус пожал плечами и взглянул на девушку. Красива. Каштановые волосы, подведённые сурьмой глаза, идеальные пропорции лица и тела. Если судить только по внешности – великолепный экземпляр, но он уже успел убедиться, что далеко не всегда в красивом сундуке лежит сокровище.

– Если они согласятся, что научный подход северного натурфилософа содержит хоть что-то разумное, впору готовиться к концу света, – сказал он. – Для них не существует другой истины, кроме собственной.

– И всё же?

– Да, возьму. Как будто у меня есть выбор, – он снова усмехнулся. – Но вы ведь здесь не за этим, так, учитель?

– К сожалению, – вздохнул гость и отошёл к шкафу, полки которого ломились от пыльных свитков. Бумагу приходилось возить в Фец из столицы – в окрестностях замка не было даже папируса, не говоря уже о деревьях или хлопке. – Я хочу, чтобы ты отправился в экспедицию к Серебряному Утёсу.

– Зачем?

– В песках нашли древнюю библиотеку. Будет лучше, если с разведчиками Фец отправятся книжники, потому что иначе эти бегемоты превратят ценные записи в пыль.

– И, надо думать, поеду я не один? – он снова посмотрел на девушку и перехватил её взгляд, тут же вернувшийся к полу.

– Да, с тобой отправится моя подопечная. Её зовут Джаана, она теург Жизни второго звена.

– При всём уважении…

– Спокойно! – Шапур поднял руку. – Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать, так что избавь меня от лишних слов. Девочка вынослива, послушна и разумна, этих качеств хватит, чтобы выдержать не такой уж опасный поход. Зато она умеет поддерживать гомеостаз в замкнутом пространстве, а это, знаешь ли, не каждый и на шестом звене сможет.

– Значит, она нужна, чтобы сохранить возможные записи?

– Именно так. Ты и сам это умеешь, но ты не сможешь одновременно работать и колдовать. Возможно, какие-то вещи вам придётся переписывать на месте.

– Ладно, – сдался Магнус. – Надо думать, вы её и в ученицы мне хотели предложить?

Шапур пожал плечами.

– Нет, но если ты хочешь и если Джаана не будет против, то хоть в Дом Жизни под венец отправляйтесь. Надеюсь, вопросы закончились?

– Да, учитель.

– Тогда у тебя время до вечера, и советую потратить его на сон, – он шагнул за порог. – И постарайся вернуть её назад живой, ученик.

– Можете быть уверены, – Магнус проводил его взглядом. Затем, дождавшись, пока гулкие шаги мага затихнут среди подземных залов, повернул голову.

Джаана стояла, сложив руки на животе, и выглядела скорее едва закончившей медресе дочерью богатого аристократа, чем магом, способным отправиться в глубь пустыни Феззе-Кавир. Шапур всё-таки подложил ему свинью с этой девчушкой, которая, наверное, и демонов-то ни разу в жизни не видела.

– Ну здравствуй, – вздохнул некромант.

– Дождя и теней, кириос Магнус, – ответила Джаана.

Глава 8

Долгая хельвегская зима не добралась ещё и до половины, а Ситилла уже ненавидела её всей душой. Но выбирать не приходилось: известие от наблюдателя, два дня в дороге сквозь буран и мороз – и вот она уже въезжает в ворота Фьёрмгарда. Одна, без помощников и свиты. Палачи Ордена вообще часто предпочитали перемещаться в одиночку, чтобы не давать повода для лишних слухов. Демонисты не любят Багровых, и приезд палача может легко спугнуть их.

Началось всё с местного коронера. Могло бы начаться с кого угодно, о происшествии слышал весь Фьёрмгард, но именно коронер, он же могильщик и владелец кладбища, располагал точными сведениями, и он же самолично пришёл в резиденцию Ордена, чтобы рассказать об увиденном.

Наблюдатель Фьёрмгарда, не став долго думать, известил командиров – дело не выглядело обычным, а значит, не ему им заниматься. Таких дел последнее время становилось всё больше, но именно это чем-то заинтересовало вышестоящих, да так, что они тут же нашли ближайшего палача и передали приказ отправляться на место. Им-то и оказалась Ситилла.

Резиденция Ордена встретила её той же привычной мрачностью, что и всё остальное в Хельвеге: это был неприметный двухэтажный дом, затаившийся среди улочек ремесленного квартала. Горожане спокойно ходили рядом, не обращая внимания ни на заросшую плющом стену, ни на человека в багровом плаще, стоявшего у ворот, а тот меланхолично провожал их взглядом. Лишь когда среди прохожих мелькнул багровый плащ палача, он наконец оживился.

– Мы ждали вас завтра, госпожа, – сказал он, когда Ситилла остановилась рядом. Это был посвящённый брат-рыцарь Ордена – никого выше рангом в этом захолустье не нашлось, да и не требовалось.

– Дорога оказалась лучше, чем я думала. Ну? Какие новости?

– Погиб Дунстан Фьёрмгард, сын градоправителя и жених убитой девушки, – рыцарь жестом предложил ей идти к дому и, не дожидаясь, зашагал к нему сам. – Градоправитель обвинил в этом приезжего джумарского колдуна и убил его.

– Что?! – от неожиданности Ситилла остановилась и закусила губу.

– Ученице колдуна выжгли глаза, сейчас она лечится у местной знахарки. Больше убийств не было, хотя, думаю, ещё будут.

Ситилла глубоко втянула морозный воздух и выдохнула, до боли стиснув кулаки.

– Значит так. Сейчас вы мне расскажете всё – кто такой этот колдун, почему Эльфгар обвинил его и так далее. А потом я отправлюсь к нему, так что баню можете не готовить. Или нет, лучше приготовьте. Когда я вернусь, она будет не лишней.

***

Йон понимал, что задание провалено. Магнус Эриксон мёртв, единственная ниточка к некромантии оборвана. А ведь он уже почти что поверил, что всё получилось, и у них появится козырь против наступающих октафидентов.

Но нет. Южный колдун погиб, да так нелепо и глупо, что впору этот случай на золотые скрижали внести. На глазах Йона этот человек играючи превратил морбуса в комок растекающегося мяса, по рассказам Роны так же легко расправился с убийцами, а теперь его одним ударом уложил не самый искусный фехтовальщик. Просто заколол, как свинью. Конечно, Деоринг может гасить магию, но Магнус должен был знать об этом. А вместо этого… случилось то, что случилось. Да к тому же и сам Йон приложил к этому руку, хоть и не напрямую.

– Что нам делать дальше, Хильда? – задумчиво спросил он, сидя в кресле у камина. Снятая им комната оказалась куда лучше той убогой кельи, в которой он жил прошлые годы, и мало чем уступала покоям в замке Дейры. Правда, и содрал за неё хозяин отеля столько, что хватило бы на пять тех обиталищ, в которых поселился Магнус.

Забавно, думал Йон. Некромант девятого звена, а жил в гостинице средней руки, да ещё и за городскими стенами, где один Сефран знает, на что можно наткнуться. Не то чтобы Фьёрмгард славился разгулом демонов и потоками скверны, но если верить слухам, последние годы в Хельвеге везде было небезопасно.

Он посмотрел на тир, которая стояла у камина, чинно сложив руки на животе, и молчала. Вопрос, конечно, был риторическим, но Йон ждал хоть какой-то реакции.

– Я думаю, нужно сделать хоть что-то, чтобы не возвращаться с пустыми руками, – девушка заметила его взгляд и склонила голову. – Мы можем найти виновника гибели джумарцев. Их король наверняка будет доволен, если узнает правду.

У Йона было своё мнение на этот счёт, но высказывать его он нужным не счёл. По сути, Хильда была права. Даже если джумарский царь придёт в ярость и казнит любимого шута после известия о наглости северных восьмёрников, он вполне может оказать помощь тем, кто захочет этим восьмёрникам отомстить. А даже если и нет, это отличный повод наладить отношения с империей, внедриться к ним и, возможно, узнать хоть какие-то тайны. Колдуны любят роскошь: такие аскеты, как Магнус, весьма редки. Их найдётся чем подкупить.

Значит, нужно разобраться в деле. Йон не сомневался, что виноват Эльфгар – но в то же время он понимал, что эти выводы слишком поспешны. Нужны доказательства. Что он знает? Только то, что градоправитель чинил препятствия Магнусу и даже пытался его убить. И спихнул на некроманта вину за гибель сына, хотя тут его можно было понять. Что ещё?

Ничего.

Это вполне могло быть совпадением.

– У тебя есть какие-нибудь мысли, Хильда?

– Мысли о чём, господин?

– О том, кто виноват в гибели экспедиции Джумара.

Как всегда, сначала Хильда не сказала ничего. То ли она размышляла, то ли просто боялась высказаться, Йон не знал. Только когда он уже собрался возмутиться её молчанием, девушка наконец подала голос:

– Я думаю, что это сделал Эльфгар. Уничтожить экспедицию – для этого нужно не только желание, но и возможности. У кого, кроме градоправителя, они были?

– Разумно, – вынужденно признал Йон. Про это он и впрямь не подумал. – Но нужны доказательства.

– Шемаг ведь как-то оказался в том доме. Значит, можно узнать, как он туда попал.

– Угу, вот только его хозяин уже ничего никому не расскажет.

– Эльфгар доверяет вам, господин. Почему бы не попытаться осторожно расспросить его?

Йон посмотрел на неё. Хильда скромно потупила взгляд.

– Рисковать-то буду я, а не ты, – сказал Вампир. – Но, видимо, придётся. А сначала… сначала я поговорю с Роной. Если кто и скажет мне что-то, чего я не знаю, так это она.

***

Больше всего в этом мире Ситилла ненавидела, когда кто-то мешал её работе. Орден поощрял уничтожение демонов, но не людей – ими занимались только палачи и больше никто. Крестьянине, прикончившие лакерта, заслуживали награды, но те же крестьяне, убившие демониста, заслуживали только виселицы. Потому что убитый вовсе не обязательно мог быть демонистом, убитый мог знать немало такого, что помогло бы Ордену, наконец, простое убийство – слишком мягкое наказание для того, кто якшается с демонами. И тех, кто вершил самосуд, Ситилла не щадила.

Но сейчас самосуд учинил не крестьянин, а шериф, и это злило Ситиллу намного больше. Она не могла просто казнить его на месте – Эльфгара защищал закон. Но да и демон с ним, с законом, его защищали пистолеты и шпаги тэнов – а Багровых во Фьёмгарде было слишком мало.

Поэтому сейчас, когда Проклятая стояла в холле роскошного особняка у статуи норны и сверлила взглядом градоправителя, больше всего она хотела убить его на месте.

– Я повторю ещё раз, – устало сказал Эльфгар. – В этом деле не замешаны демоны. Дунстана и Эльфгиву убила некротическая тварь. Багровые не занимаются некромантами.

– А я повторю ещё раз, что у вас нет никаких доказательств причастности колдуна, – со злостью ответила Ситилла. Священник, стоявший за спиной градоправителя, благочестиво улыбался ей. – Убийцей мог быть кто угодно – варг, лакерт, осквернённый волк или медведь – а вы даже не дали мне осмотреть тела!

– Если меня и можно в чём-то обвинить, то разве что в излишнем рвении и поспешности. Я давал колдуну возможность уйти с миром, он не захотел этого сделать. И то, что он сделал, было ожидаемо.

– А мотив? Какой у него был мотив убивать вашего сына и его невесту?

– Я мешал ему заниматься своим чёрным делом. Этого недостаточно?

Ситилла не была знакома с Магнусом Эриксоном, но рассказ брата Ордена говорил сам за себя. Он успел расспросить ученицу колдуна, ту самую, которую лишили глаз, и получил достаточно подробную характеристику. К тому же Проклятая не раз встречалась с джумарскими некромантами, и не могла сказать, чтобы те так уж часто нарушали законы северных стран.

– Это звучит как пустая отговорка, – сказала она. – Что ж, я вас услышала. Надеюсь, наша следующая встреча произойдёт в других обстоятельствах.

– Всегда рад помочь, – угрюмо ответил Эльфгар.

Тир проводила Ситиллу до ворот. И только оказавшись снаружи, Проклятая позволила себе задуматься над тем, что узнала.

Эльфгару она не поверила ни на секунду. То, что он говорил, мог сказать восторженный фанатик, но никак не бывший язычник, перешедший на сторону Окты только из личной выгоды. Конечно, неофиты часто отличаются особым рвением, но вряд ли это был тот случай. Всё оказывалось куда сложнее, чем просто нападение демона.

Она ехала сюда искать демониста – слишком уж странной выглядела смерть девушки. А теперь? Демон ли убил её? Сказать наверняка Ситилла не могла. Но чутьё подсказывало, что хотя дело здесь и не по её части, бросать его нельзя.

Слишком гнусно всё выглядит, чтобы просто взять и уйти.

Ну а раз градоправитель не хочет говорить, остаётся только один человек, способный поделиться сведениями – та самая девушка, которая благодаря некроманту лишилась глаз. Вряд ли с ней будет легче, чем с Эльфгаром, но в отличие от него, здесь у Ситиллы были рычаги давления. Например, месть.

Рутина. Нет ничего хуже таких вот заданий, где толком неясно даже, что вообще произошло. Уж лучше быть рыцарем Ордена, а то и простым сержантом, у которого одна забота – сражаться. Конечно, и им приходится сталкиваться с полуразумными хищниками, способными скрываться и отлавливать людей поодиночке, но это всё же редкость.

И именно в таких случаях часто приходится сталкиваться с тем, что обозлённые простолюдины сами находят виноватого. Местная ведьма, маг-отшельник, Проклятые, рыжие – кто угодно может стать отверженным. А демон всё равно продолжит свою охоту, даже если на костёр отправился настоящий демонист. Этого тупые доморощенные судьи не понимают, да и не хотят понимать.

И почти половина таких дел – безнадёжны. Убийства прекращаются, и радостные крестьяне думают, что они всё сделали правильно. Но на самом деле убийца просто нашёл себе новые охотничьи угодья.

Она шла, совершенно погружённая в эти невесёлые раздумья, но всё равно замечала каждого прохожего, каждую тень в переулке и движение вокруг. И ещё издалека заметила человека, с которым уже встречалась в погибшей от лап лакертов деревне.

– Приветствую, госпожа… э… Ситилла, – сказал Йон Винтерсон, подойдя ближе. – Надеюсь, сегодня вы не будете осыпать меня пыльцой.

– Нет нужды, – вздохнула Проклятая. Она не очень-то любила вспоминать о поражениях, пусть даже настолько крохотных. – А как ваша поездка в Фанген? Решили возвращаться другим путём?

– Вроде того.

– Что ж, тогда желаю удачи. А теперь, если позволите…

Она деликатно шагнула чуть вбок, но Йон не сдвинулся с места.

– Вы здесь из-за убийств, – он не спрашивал.

– Именно так. У вас есть что сказать?

– Нет, но я как раз собираюсь это исправить. Здесь есть одна девушка…

– …которой выжгли глаза. Да, я знаю. Бедняжка, – в голосе Ситиллы не было ни капли жалости. – Значит, вы направляетесь к ней?

– Да, – он ответил с явным сомнением. Ситилла ухмыльнулась.

– Час уже поздний, но позвольте составить вам компанию. Я не знаю этого города. И, наверное, будет лучше, если вы покажете дорогу.

– Почту за честь.

Теург был недоволен, да оно и понятно: кто в этом мире любит Багровых палачей? Рыцари, священники, сержанты – этих уважают и восхваляют, потому как они убивают монстров. А палачи охотятся за людьми.

Но чутьё подсказывало Ситилле, что и здесь есть двойное дно. Не просто же так парень ехал в Фанген, а потом невесть зачем отправился ещё дальше на юг и оказался во Фьёрмгарде? Конечно, есть люди, не умеющие пользоваться картами и ориентироваться на местности, но… что-то здесь не совпадало.

Нет, Йон не демонист. Это Ситилла понимала совершенно точно. Здесь что-то другое.

– Почему вы расследуете эти убийства? – нарушил молчание теург.

– Потому что юношу и его невесту убил не человек и не простой зверь. Значит, это наша юрисдикция.

– Но вовсе не обязательно это мог быть демон.

– Согласна, но вы ведь не верите Эльфгару с его бреднями про некротических тварией?

– Ну, – осторожно ответил Йон. – Не знаю. С одной стороны, некромант мог такое сделать. Но с другой – зачем это ему? Вот чего я не понимаю.

– Вот именно! Нет ни единого мотива, который можно было бы приписать некроманту. Он, конечно, джумарец, но это ничего не значит. У него здесь было чёткое задание, а насколько я знаю джумарских эмиссаров, они очень не любят, когда им мешают.

– Значит, погибшие могли чем-то ему помешать?

– Если и так, он бы позаботился, чтобы скрыть следы. Джумарцы прагматичны, мейстер Винтерсон. Будь убийцей некромант, будь это расчётливое, а не случайное убийство, мы бы вообще не узнали о смерти этой сладкой парочки. Считали бы их пропавшими без вести.

Они свернули за угол. Улицы Фьёрмгарда продолжал засыпать снег, успев покрыть свежим слоем утоптанную тропинку между домами. Большой чёрный ворон, сидевший на воротах ближайшей усадьбы, насмешливо каркнул.

– Пускай так, – сдался теург. – Кого вы вообще подозреваете?

Ситилла остановилась и цепко взглянула на него. Мейстер Винтерсон интересовался не просто так, хотя и пытался придать голосу равнодушие.

Снова издевательски каркнул ворон.

– Я подозреваю осквернённого волка или другого хищника, – сказала Проклятая. – Но вы плохой актёр, мейстер Винтерсон. Может, вы прекратите это убогое лицедейство и расскажете мне всё, что знаете? Уверяю, так будет лучше для всех. Даже если вы прикрываете демониста, искреннее раскаяние…

– Я не связан с демонистами, – поморщился её собеседник. – И вы это прекрасно знаете.

– Но вы всё равно что-то скрываете. Куда дальше?

– Направо. Я не знаю, могу ли вам доверять.

– Мне – можете, мейстер Винтерсон. В конце концов, отчасти мы одной крови. Обещаю, я не стану судить сгоряча. Багровые палачи не так страшны, как о них рассказывают.

– Вот уж точно, – проворчал Йон. – Ладно. Я ехал не в Фанген, а к Ледяному озеру. Мне надо было найти джумарских некромантов. Это… это секретное поручение, так что я буду благодарен, если вы не расскажете никому о нём. В общем… я встретил там Магнуса Эриксона, который тоже искал некромантов. Мы пришли к выводу, что экспедиция Джумара уничтожена, и повернули во Фьёрмгард.

– Зачем вам некроманты?

– Об этом я не имею права говорить.

– Жаль. Хорошо, продолжайте.

– Первое убийство произошло за двенадцать часов до нашего возвращения. Некромант был со мной, так что если это всё же сделал он, то его возможности как мага безграничны.

Что ж, подумала Ситилла, вот и развязалась одна ниточка. Конечно, ей совсем не понравилось, что Йон солгал тогда, в деревне, но её работы это прямо не касалось, так что пришлось загнать злость подальше вглубь души. А может, она злилась потому, что не смогла эту ложь распознать? Кто знает.

Йон ненадолго замолчал, пока они проходили городские ворота. Стражники бросали на Проклятую любопытные взгляды, но багровый плащ отбивал всякое желание пообщаться с ней поближе.

– Потом Эльфгар собрал совет тэнов, на котором все узнали о втором убийстве, – продолжил Йон, когда ворота остались позади. Ситилла оглянулась – рядом не было никого, только демонов ворон мелькнул над головой. – Тело внесли прямо в зал. Тогда шериф сорвался, объявил, что идёт убивать некроманта, и… мне пришлось отправиться с ним. Ну а дальше вы всё знаете.

– Знаю, вот только вы всего лишь подтвердили мои подозрения. Ответа на вопрос у меня по-прежнему нет.

– Тогда давайте спросим ту, кто может его дать? – Йон остановился и указал на тропу, что уходила в рощу. – Сюда.

Дом травницы стоял сам по себе, окружённый деревьями и полями. Даже гостиница Хоул с окрестными хуторами не приближались к нему. Ведьмы всегда жили отдельно от простых людей, а с приходом Окты это стало законом. Травницу пока не трогали – но никто не знал, когда этот хрупкий нейтралитет закончится.